Алёна Черничная
Его М.Альвина
Глава 9
– Откуда синяк? – Аня подозрительно косится на мой локоть, оголенный подкатанным рукавом бежевой толстовки.
– Неудачный поход в душ, – бурчу я и машинально обхватываю ладонью место удара.
Перед глазами почему-то всплывает тот самый момент, когда пальцы Данила дотронулись до моего лица, а звуки фонтана перед входом в консерваторию и «голоса» машин в пробке на проспекте за нашими спинами на мгновения становятся белым шумом. Непонятно откуда взявшиеся мурашки сыплются от груди куда-то вниз живота.
А Анька щелкает пальцами перед моими глазами.
– Что? – Вздрагиваю, непонимающе смотрю на подругу и щурюсь от полуденного солнца.
Аня подозрительно ухмыляется, делает глоток чая из пластикового стаканчика и вальяжно вытягивает перед собой ноги, удобнее устроившись на лавочке.
– Я интересуюсь, не он ли там поколачивает тебя, случайно?
– Кто? Данил? – зачем-то переспрашиваю, хотя прекрасно понимаю вопрос.
– Ты странная… – Анька улыбается и сдвигает с белокурой макушки на нос очки-авиаторы.
В ответ на ее замечание я тут же недовольно хмурюсь и, невзирая на то, что на улице беспощадно тепло и ярко светит сентябрьское солнце, накидываю капюшон толстовки на голову. Я действительно уже несколько ночей подряд плохо сплю. На уютной широкой кровати вдруг стала ощущать себя, как принцесса на горошине. Все вроде так, но не так. Нет, я не прислушиваюсь к шорохам и не боюсь, что начнутся посягательства со стороны моего новоиспеченного соседа. Но и чувствовать себя комфортно на одной с ним территории не могу. Иногда меня просто начинает знобить от тревожного стука сердца в груди. И неважно где я нахожусь: на учебе или дома.
«Идти мне некуда…» – эти слова и тот неживой взгляд так и мелькают в мыслях.
Некуда идти? Только вот Данила нет дома уже больше суток. В этот же вечер после нашей встречи на кухне, я услышала, как хлопнула входная дверь. Единожды. Второго хлопка не прозвучало до сих пор. Но если и в этот раз Данил вернется пьяный, то вряд ли его ночные похождения связаны с работой. Или это очень оригинальный способ заработка.
– Он странный… – неожиданно вырывается у меня вслух.
– Почему ты так решила? – Аня заинтересовано придвигается ближе ко мне и даже не спрашивает, о ком идет речь. Как будто заранее знает.
– Он непохож на человека, который нуждается в деньгах, но в то же самое время ведет себя именно так, – я сосредоточенно гипнотизирую блики воды в фонтанчике и постукиваю носком ботинка по тротуарной плитке.
Подруга молчит, намекая, что ждет дальнейших объяснений. Мне дико неловко делиться своими наблюдениями. А еще не очень хочется признаваться, что за время отсутствия соседа в квартирь я хоть и одним глазком, но заглянула в его комнату. Не специально, правда! Просто сегодня утром я вышла из своей спальни, а дверь в его спальню была открыта. Да, я знаю, что любопытной Варваре нос оторвали, и мне самой неприятна мысль, что Данил так же может проникнуть на мою территорию в мое отсутствие, но что сделано, то сделано… Я ведь ничего не трогала, ни в чем не рылась и ничего не забрала. Просто посмотрела.
– Короче, – вздыхаю и набираюсь смелости выдать все, что крутится на языке, – Кристина обмолвилась, что у него какие-то проблемы, и, скорее всего, связаны они с деньгами, раз она разрешила ему пожить в квартире просто так. Но он у него вещи с логотипами брендов, где только одна футболка стоит, как пять наших повышенных стипендий. Да у него даже парфюм за тридцать тысяч.
Подруга присвистывает так громко, что мимо проходящая компания парней оборачивается и начинает заигрывающее улюлюкать. Аня отвечает им, показав средний палец, а потом поднимает обратно очки на макушку. В кристально голубых глазах разгорается неимоверный интерес.
– А это ты как узнала?
Мои щеки мигом становятся горячими, а обоняние решает поиздеваться надо мной: снова слышу этот приятный аромат в красивом черном флаконе, не похожий не на один из знакомых флаконов из привычного масс маркета. .
– Увидела у него в спальне.. Ввела название в интернете, – пряча взгляд в брызгах фонтана, честно и стыдливо признаюсь Ане, чем занималась сегодня утром..
– Ты ходила к нему в спальню? – она заговорщически понижает голос.
– Просто заглянула и случайно увидела, – оправдываюсь я.
– Ну-ну, – хитро хмыкает Аня.
– Слушай, я же должна хоть что-то знать о своем соседе, а не только то, что он друг жениха моей подруги. И вообще, – я лезу в карман толстовки за телефоном. – Я заглянула в социальные сети к Крис, а оттуда в аккаунт ее парня, и уже у него нашла вот… – Парочка несложных нажатий пальцем по экрану и я протягиваю Ане свой мобильный. – Смотри.
Настороженно наблюдаю, как она внимательно изучает картинки в телефоне, а ее глаза округляются с каждой секундой все больше и больше. Усмехаюсь. Собственно моя реакция была примерно такой же.
– Офиге-е-еть, – тянет Анька, чуть ли не пожирая глазами экран.– Да он красавчик, Аля! А какое тело…
– Боже, – шиплю и не удерживаюсь от негодующего возгласа, выхватывая телефон. – Аня, ты не туда смотри! Смотри на то, что за пределами его кубиков пресса. Париж, Рим, Лондон, спортивные тачки, яхты, острова… Это же стандартный аккаунт мажора.
– Да, и ни одной фото с девушкой, кстати…
– При чем тут это! Последнее обновление фотографий было больше года назад. Я просмотрела все на его страничке от и до, но никаких толковых заметок. Только богатая жизнь. А сейчас Данил просится в квартиру к чужим людям, питается только самой дешевой замороженной пиццей из супермаркета. Да у него даже телефон непонятной модели с разбитым экраном.
Высказавшись, я замолкаю и выжидающе смотрю на нахмуренную Аню. От переизбытка эмоций мне становится так жарко, что сдергиваю со своей головы капюшон и даже не спешу поправить небрежно заколотый пучок волос на затылке, чуть-чуть съехавший набок. Из недр консерватории слышится звонок на пару, но мы обе продолжаем сидеть на скамейке напротив ее дверей у фонтана. .
– Да ты прямо Шерлок… – усмехается Аня. – Может, ему просто надоела такая жизнь? Вкусить наших реалий захотелось, – а потом растерянно пожимает плечами.
– Ага, после лобстера на обед посреди океана приспичило поесть пельменей в типичной многоэтажке. Сама-то в это веришь? – Вопрошающе выгибаю бровь.
– Расспроси о нем у Кристины, – предложение Ани звучит так просто и не заморочено, как будто кто-то и не помнит, что мы с ней толком и не общалась с нашего последнего разговора.
Я все еще злюсь на нее. Сейчас у нас ведутся лишь лаконичные переписки с одними и теми же вопросами-ответами: «Все нормально?», «Да». Мне почему-то кажется, что сейчас Кристина увлечена лишь ожиданием той самой голубой коробочки.
– Ты еще предложи спросить об этом у Данила, – хмыкаю и, язвительно скривив губы, вскакиваю с лавочки.
– А что? Заодно познакомишься поближе.
– Иди-ка ты, Аня, со своими советами… – качаю головой и, осуждающе поглядывая на подругу, пячусь в сторону дверей консерватории, – … на пары.
***
До начала занятий у Граховского еще целый час. Проводив Аню на пару по основам права и государственной культурной политики, бреду в еще пустующий репетиционный класс.
Небольшой зал с окнами в пол, завешанный плотными бархатными шторами цвета индиго, встречает приятной тишиной и полумраком. Бросив сумку на подоконник, я зачем-то выуживаю из кармана толстовки свой телефон вместо того, чтобы сесть за инструмент и размять пальцы перед полуторачасовой репетицией. Несколько секунд просто пялюсь на темный экран, пытаясь перебороть в себе щекочущее чувство любопытства.
«Мне это не нужно. Меня это не должно интересовать вообще…» – кручу в своей голове, как мантру, но только экран как-то сам собой перестает быть заблокированным.
Перед моими глазами снова яркими пятнами светятся картинки чужой странички в сети. Я медленно листаю ровные ряды фото, с которых на меня смотрит Данил, только какой-то совершенно другой. Притягивающий внимание, нагловатый, с живым блеском в глазах орехового цвета, широкой белоснежной улыбкой, идеально уложенными волосами, а не нынешним бардаком на голове… Куча подписчиков, лайков и комментариев. Путешествия и тусовки. Человек на фото точно счастлив и ловит кайф от каждого момента. Но это совсем не тот Данил, чей пустой взгляд еще до сих пор держится в моей памяти.
«Идти мне некуда», – вспоминаю его слова и даже не замечаю, как задумчиво искусываю себе губы.
Ну и куда же делась твоя роскошная жизнь, Данил?
Аня права. Надо написать Кристине. Она может знать ответ на этот вопрос.
Глава 10
Данил
Прижимаюсь лбом к двери и несколько раз с досадой впечатываю кулак в гладкую поверхность. Ни звука… Кто бы сомневался, что Мальвина будет на своих парах отыгрывать идиотского Шопена или что там она играет…
Да кому вообще нужен этот старинный, заунывный бред?
Снова ударяю кулаком по двери. Это не мой день. Собственно, как и прошлая ночь, да и вообще последний год. Я просто неудачник без копейки в кармане и потерянными где-то ключами от чужой, мать вашу, квартиры. Понятия не имею, где и в какой момент остался без них. Эту ночь я вообще помню плохо, но точно знаю, что, как только кэш оказался в моих руках, то все пошло по накатанной: пожирающий азарт, адреналин, а потом…
В этот раз «потом» вылилось мне в очередной мерзкий приступ опустошения. И самое поганое, что я знаю, как и чем его заполнить, но не могу.
Мальвина, ну какого черта ты не дома?! Злюсь на девчонку до скрипа зубов! Правда, она-то ни при чем, но я просто устал злиться на самого себя…
Не отлипая от двери, достаю из кармана джинсовой куртки телефон. Кто бы сомневался, что он разряжен. Хочу тоже иметь такую возможность, вот так взять и отключиться от внешнего мира. Я едва держусь на ногах, а реальность уже путается в сознании. Почти сутки без сна, и если не упаду на диван в ближайшее полчаса, то приму горизонтальное положение где угодно. И плевать, если это будет бетонный пол в подъезде или лавочка во дворе.
Еще несколько минут так и стою на лестничной клетке, «целуя» лбом дверь, сжимая в руках мертвый телефон. И что мне делать? Ждать, когда пианистка вернется домой? В прошлый раз она вернулась точно на закате солнца. Нет, до этого момента я не доживу. Откуда мне знать, сколько эта барышня сегодня будет тренькать на клавишах в своей консерватории?
Консерватории…
Подскакиваю на месте от неожиданно пришедшей в мой раскисший мозг мысли. Точно. Альма-матер всех будущих Бахов страны ведь находится всего в десяти минутах ходьбы отсюда. Я же могу просто выловить ее там и взять ключи. И, похоже, это мой единственный шанс, чтобы максимум через час добраться до желанного дивана.
Уже через минуту я уверенно шагаю от дома Кристины в сторону консерватории. Весь центр города переполнен звуками машин, стоящих в пробках, а узкие переулки забиты вылезшими на обеденный перерыв офисными клерками в пиджачках и рубашечках из огромного бизнес-центра «Вершина». Усмехаюсь и сильнее кутаюсь в свою куртку, прикрывая пыльные разводы на футболке.
Надо же, какая ирония. Живу вот теперь рядом с этим… И даже не знаю, радоваться мне или нет, что так и не пополнил ряды топ-менеджеров этой «Вершины», а ведь должен был.
Сентябрьское солнце неприятно ослепляет, вызывая тупую головную боль. Я лишь прибавляю своим ногам скорости, чтобы быстрее добраться до консерватории. Меня не смущает, что мне известно только имя Мальвины и больше нечего. Я в таком взбудораженном состоянии, что готов достать ключи от квартиры из самого пекла ада.
Оказавшись перед фонтаном напротив помпезного здания с массивными колоннами, на всякий случай осматриваю лавочки. Вдруг все проще, чем мне кажется, и найду Мальвину прям здесь. Ищу ее знакомые черты в совершенно незнакомых мне людях, но не вижу ни длинной темно-каштановой россыпи волос по изящным плечам, ни миленького личика с точеными чертами.
Морщусь с досадным чувством, а боль, подступающая к голове, заставляет собрать все свои остатки мозга, которые еще способны думать.
Я не хочу даже предполагать, что Мальвины может и не быть на парах. Мне нужны ключи от дома. Срочно. Для этого я даже готов заваливаться в каждую аудиторию с вопросом: «Где Альвина?», но сейчас надо попасть в здание консерватории и каким-то образом миновать турникеты на входе.
Замечаю веселую компанию студентов, направляющуюся прямо к зданию. У большинства ребят через плечо перекинуты какие-то громоздкие чехлы с инструментами. Меня посещает дурацкая, но пока единственная идея того, как попасть внутрь рассадника музыкальных талантов.
Совершенно непринужденной походкой и с вдохновленным лицом, выражающим максимальную любовь ко всему тому, что называется музыкой, вклиниваюсь в толпу этих чудиков, наперебой говорящих про какой-то предстоящий концерт. Пробираюсь в конец очереди, поближе к самому крупному студенту с огромным чехлом на плече, по форме напоминающей гигантскую скрипку.
Студенты, прикладывая пластиковые карточки к турникету, без проблем по очереди проходят дальше. А я жмусь к пухлому пареньку, и проделываю то, что когда-то без труда выручало меня во время моего студенчества, если пропуск оставался дома. Как только карточка пухляка соприкасается с датчиком, прижимаюсь грудью к огромному футляру и просто толкаю парнишку, буквально навалившись на него. И-и-и… Бинго! Палка турникета легко переворачивается, пропуская нас обоих вперед, а бедный малый едва не летит носом в сторону гранитного пола. Я успеваю схватить парня за его футляр, спасая от падения.
– Прости, чувак. Споткнулся, – искренне прошу прощения, а мысленно еще и благодарю его за такую нерасторопность. – Главное, что твоя скрипка не пострадала.
Недовольно отряхиваясь, парень хмурит свое пухлое лицо и поднимает на меня взгляд:
– Вообще-то, это виолончель, – и тут же подозрительно щурится, осматривая меня с ног до головы. – А, собственно, какого…
– Слушай, а ты не знаешь, где можно найти Альвину? – перебиваю его, пока он не начал задавать неудобные вопросы.
Да. Понимаю, что шансы найти ее прямо вот так с бухты-барахты равны нулю, но подобное имя – это не Маша или Катя. За мои двадцать два года эта пианистка стала первой знакомой с таким именем. И очень надеюсь, что она такая единственная и неповторимая. Я был готов услышать отрицательный ответ, но парень удивленно поднимает брови, огорошивая меня встречным вопросом:
– Мальчевскую, что ли?
Едва не присвистываю вслух. Что? Удача решила перестать показывать мне свой зад?
– Да… – неуверенно отвечаю, но тут же уверенно добавляю. – Пианистка.
– Если она не на паре, то значит в малом зале. У нас репетиция через десять минут там, – отвечает пухляк, все еще осматривая меня внимательным взглядом. – Так, а ты как…
– Спасибо, бро! – кидаю уже через плечо парнишке, расплываясь в показательно-благодарной улыбке. Этот «малый зал» найду и сам, а то кто-то явно хочет знать больше, чем ему положено.
Исчезнув в немногочисленной толпе студентов, прохожу широкий холл и сворачиваю в длинный светлый коридор первого этажа. Дело осталось за малым: отыскать нужный зал и надеяться, что при зачислении девушек в консерваторию имя Альвина не является обязательным пунктом.
То ли это святое место, то ли с меня спало какое-то проклятье, которое мучает мою душеньку весь последний год, но дверь с весьма заметной вывеской «Малый зал» я нахожу буквально за пару шагов по коридору. Без раздумий тяну тяжелое резное полотно на себя и осторожно делаю шаг вперед. Слух улавливает фортепианную трель, но я тут же утыкаюсь носом во что-то мягкое и жутко пахнущее пылью. Щупаю плотную ткань руками и понимаю, что какого-то черта вход прикрыт еще и бархатными шторами. Готовый вот-вот чихнуть, отодвигаю занавеску, но больше не шевелюсь, когда взглядом выхватываю в полумраке то, что заставляет замереть прямо на входе в объятиях пыльного куска ткани.
На небольшой сцене зала, очень напоминающего концертный, но только без рядов стульев, вижу за роялем девичью фигурку. Даже издалека и в полумраке я понимаю, что это она.
Мальвина.
Звуки, разливающиеся по залу, теперь не кажутся такими мерзкими, как в то похмельное утро. Но я и не слушаю, что она играет, потому что не могу оторвать взгляд от девочки за роялем.
Собранные в высокий пучок волосы демонстрируют вызывающе изящную шею, переходящую в гордо расправленные плечи и идеально ровную спину. Ее руки буквально парят над рядом черно-белых клавиш. Даже в несуразно широкой толстовке Мальвина за роялем смотрится так… Черт, да она что? Ведьма? Потому что нельзя вот так легко и просто извергать невероятный поток звуков из этой черной громадины с поднятой вверх крышкой с закрытыми, мать вашу, глазами.
Альвина не смотрит на клавиши, по которым скользят ее пальцы. Она вообще никуда не смотрит. Просто сидит, слегка вздернув подбородок, прикрыв глаза, и периодически покачивается в ритм мелодии.
Я, как последний дурак, глазею на нее, стоя в проходе и глупо прячась за шторками. Каждая нота начинает тормошить притихшую боль в моей башке, но я мазохист, потому что не двигаюсь. Какое-то тянущее чувство в груди оказывается сильнее, чем волны головной боли, бьющиеся о черепушку изнутри.
Сейчас она не похожа на ту девчонку, которая чуть не откусила мою руку, врезала мне пощечину и пыталась утопить в душе. Сейчас эта девчонка – дьявольская смесь изящности и беззащитности. Но, видимо, эти шторы никогда не стирали, потому что у меня начинает жутко свербеть в носу, а через секунду мой громогласный чих разносится по всему залу.
Черт! Альвина молниеносно подскакивает с места, а мне больше не нужно прятаться. Чувствую себя просто идиотом, когда выпутываюсь из штор и выхожу вперед, показываясь на глаза.
Мы молча смотрим друг на друга какие-то краткие мгновения, пока взгляд Мальвины не распахивается настолько, что даже с другого конца зала я замечаю, как ошарашенно светятся ее огромные глаза. А еще я четко слышу, как с ее губ, вместе с прерывистым выдохом, слетает и мое имя:
– Данил?
Глава 11
– Данил? – хрипло выдыхаю его имя.
Произнести громче не получается. От неожиданности голосовые связки словно атрофируются. Я глазам своим не верю. В стенах консерватории можно увидеть кого угодно, разных творческих фриков, привыкаешь ко всему, но лицезреть Данила прямо на пороге репетиционного зала… К этому я точно не была готова. Впрочем, никто не предупреждал меня и о том, что я буду делить жилплощадь с чужим странным парнем.
– Привет, сосед, – Данил непринужденно разводит руками.
– Ты как здесь оказался? – делаю несколько широких шагов вперед.
Спускаюсь со сцены и не свожу взгляда с высокой фигуры, размах плеч которой загромождает весь проход в зал. Я все еще не уверена в том, что вижу перед своими глазами. У меня нет никаких соображений, что заставило Данила появиться здесь и сейчас.
– Тут такое дело… – он лохматит ладонью волосы на затылке и при этом как-то подозрительно отводит взгляд в сторону, а потом вздыхает, резко опуская руку, – мне нужны твои ключи от квартиры.
– Зачем? – настороженно замедляю шаг и свожу брови к переносице. – А твои где?
– Потерял. – Данил растягивает губы в невинной улыбке. – Я сразу пойду домой и никуда оттуда не денусь, так что можешь не переживать.
Чувствую, как мое спокойствие, которым я напиталась за время отсутствия Данила в квартире, начинает испаряться. Набираю в легкие воздуха, чтобы высказать свое весьма неодобрительное мнение по этому поводу, но еще одного шага вперед хватает, чтобы проглотить свои же рвущиеся наружу слова. Потому что вижу перед собой дико уставшее лицо с измученными, абсолютно блеклыми глазами, окруженными четкими темными кругами. А я ведь видела Данила другим, буквально этим утром, правда, на фотографиях в социальной сети.
Видимо, я слишком пристально рассматриваю своего соседа, потому что широкие брови на его лице приподнимаются в немом вопросе.
– Да, сейчас… Ключи в сумке, – бормочу себе под нос и иду к подоконнику, на котором бросила свои вещи.
И ощущаю себя так неловко, когда спиной чувствую, как внимательно глаза Данила следят за моими движениями.
– И что? Даже не будет возмущений? Просто отдашь ключи? – усмехается он, пока я копаюсь в бездонной сумке.
– Если ты не явишься домой до того момента, как я приду с репетиции, то пеняй на себя, – предупреждаю я.
Не буду же я сообщать, что на самом деле меня дергает от любопытства, где же пропадало Его Величество, и что за это время периодически выжидающе поглядывала на входную дверь квартиры.
– Обещаю, что точно буду ждать тебя там.
– Ага, как верный пес…
– Гав, – низкий смех раздается так близко, что кожа у моего виска покрывается горячими мурашками.
Я подпрыгиваю на месте, роняю сумку и оборачиваюсь, а мое сердце подскакивает куда-то к горлу. И даже не знаю, отчего в большей степени: то ли оттого, что испугалась, то ли потому, что вписываюсь телом в грудь Данила. Этот засранец подкрался ко мне так близко, что я замечаю едва пробивающуюся щетину на широком подбородке.
Не понимаю, как он до сих может пор окружать себя ароматами своего парфюма, если его почти сутки не было дома. Один вдох и этот аромат предательски липнет к кислороду в моих легких.
От прямого, прожигающего взгляда Данила начинает закипать кровь, становясь испариной на моей коже. Задержавшись на моем лице, его взгляд перескакивает куда-то за меня, а полные губы расплываются в довольной улыбке.
– О, вот и ключики. – Легко нарушая любые понятия о личных границах, Данил наклоняется вперед, сокращая расстояние между нашими лицами до мизерного.
Одновременно чувствую, как он заводит свои руки мне за спину, начиная тянуться к брошенной на подоконник сумке. Чувствую, как его дыхание касается моего лица и как мои ноги становятся пластилиновыми. Я не дышу, потому что мое тело напрочь забывает обо всех своих навыках, оставляя лишь один – дрожать.
Данил будто бы специально придавливает меня собой к краю подоконника, заставляя выгнуться назад. А еще я точно ощущаю, как он втягивает носом воздух возле моего лица, прежде чем нас оглушает тяжелый хлопок двери и гогот ввалившихся в зал моих коллег по репетиции.
С головы до ног меня прошибает не то холодной, не то жгучей волной, когда я понимаю, что мы с Данилом стоим, прижавшись друг к другу прямо перед десятком любопытных глаз. Идеальная картинка для сплетен.
– Ой, а мы не вовремя, да? – слышу голос Аньки еще до того, как успеваю отпихнуть от себя слащаво лыбящегося соседа, приросшего к полу.
– Да… То есть нет… Мы не… – мямлю, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли.
Выдыхаю. Нервно поправляю пучок волос на голове, тру кончик носа, мну ладони, да и вообще просто глупо топчусь на месте, не зная, куда себя деть. И не смотрю на Данила. А зачем? Его широкая улыбка и так вызывающе сияет даже в этом полумраке.
И если мне хочется испариться, то моя любопытная подружка уже тут как тут, и с плохо скрываемым интересом впивается, нет, даже пожирает парня взглядом.
– Привет, – приторно звенит ее голосок. – Я Аня. А ты Данил, да?
Я очень жалею, что подо мной не находится оркестровая яма. Сейчас мне там самое и место, потому что я слышу, как сосед язвительно усмехается. Теперь он будет думать, что я обсуждаю его с подругами. И несмотря на то, что это действительно так, ему-то знать об этом необязательно.
– Угу. Он самый.
Я недовольно кривлюсь и закатываю глаза, потому что его интонация – сплошная издевка.
– До свидания, Данил, у нас репетиция. – Нахожу в себе силы выпасть из стыдливого ступора и, спрятав взгляд от своего сожителя, разворачиваюсь и недвусмысленно толкаю Аньку куда-нибудь подальше. Разбор полетов я устрою ей потом!
Она поддается мне с явной неохотой, но я делаю лишь парочку шагов прочь, как вдруг слышу за спиной басистый оклик:
– Альвина.
Вдох-выдох. Поворот.
– Ну что? – Мой взгляд неизбежно сталкивается с нагловатым взглядом Данила. Боже, ну какая же у него самодовольная физиономия. Пускай и замученная.
– Так ты мне дашь или нет? – Очень громко и четко гремит он на весь зал вопрос.
Пространство сразу же заполняется смешками присутствующих. Извращенцы!
– Это про ключи, – шиплю я сквозь зубы, как будто пытаюсь оправдаться за эту его дурацкую реплику.
Быстро подхожу к сумке и мне даже не приходится опять рыться в ней. Брелок от ключей просто торчит из ее заднего кармана.
– Вот, – небрежно пихаю их в руки соседа. – Чтобы прямо сейчас сделал дубликат. И если тебя не будет дома к пяти часам, придушу. Ясно? – предупреждающе распахнув глаза, даю понять, что ни капельки не шучу.
Но его ладонь неожиданно обхватывает мое запястье и не дает шагнуть назад. Все нахальные огоньки в глазах Данила тухнут, меняясь на что-то искреннее, заинтересованное.
– Слушай, – вполголоса произносит он и аккуратно, словно ожидая моей реакции, приближает обратно к себе, – как ты это делаешь?
Я не понимаю о чем он и, в первую очередь, потому, что меня отвлекают теплые покалывания на коже там, где руки касаются его пальцы.
– Делаю что? – переспрашиваю тоже полушепотом.
Замечаю, как Данил опускает взгляд на мою ладонь, зажатую его пальцами, и делаю то же самое: смотрю на наши совершенно непохожие руки. Моя узкая, прохладная, с тонкими пальцами, и его широкая, горячая лапа с выступающими венами и множеством мелких, свежих царапин. Я озадаченно хмурюсь. Мне почему-то кажется, что этого не было еще пару дней назад точно.
– Как ты занимаешься с закрытыми глазами? Ты не смотрела на руки, а они играли, – Данил так пристально рассматривает мою ладонь, словно пытается что-то в ней найти. А ей даже как-то слишком тепло в плену чужих пальцев.
Не могу сдержать уголки губ на месте и позволяю ироничной ухмылке прикипеть к своему лицу. Значит, он наблюдал за мной здесь, пока я была за инструментом? Надо же… Как быстро Данил раскрыл все карты.
– Потому что я играю не руками. Я играю душой, – отвечаю на его вопрос искренне и мягко освобождаю свою ладонь из его рук.
