Алёна Олеговна Пашковская
Тайна перстня с рубином
Глава 1 Старинное письмо
Москва, наши дни.
Наступили долгожданные летние каникулы. Все щенки собрались в гостях у Клары в её семейном особняке, неподалёку от Красной площади.
Клара – подруга моей сестры, мы познакомились с ней, когда отдыхали в лагере на Дальнем Востоке прошлым летом. Сначала я страшно недолюбливал эту собачку. Признаться честно, я и сейчас считаю её задавакой и воображалой, но теперь также знаю, что несмотря на все свои недостатки, она добрый щенок и хороший друг.
Совсем забыл представиться – меня зовут Рекс и я щенок немецкой овчарки. У меня прекрасная семья. Мы живём в большом доме в Москве с мамой Матильдой, папой Арнольдом, сестрой Бетси и маленьким братом Тимми.
Мы обожаем путешествовать и раскрывать всякие тайны. С друзьями, близнецами-пуделями Бобом и Биллом и моей одноклассницей Мэри, мы основали детективную команду «Шесть юных сыщиков» и уже раскрыли три загадочных дела: во Владивостоке, на горе Парнас в Греции и в столице Республики Корея – Сеуле.
Несмотря на все наши приключения и расследования, мы успешно окончили учебный год и теперь наслаждаемся заслуженным отдыхом.
– Хотите попробовать потрясающий десерт? – предложила Клара, закончив показывать альбом с фотографиями, сделанными в путешествиях по всему миру. – Называется Крокембуш, наш повар специально летал в Париж в школу кулинарного искусства имени Мари-Антуана Карема, чтобы научиться его правильно готовить.
– Звучит заманчиво, – улыбнулась Бетси.
– Секунду! – Клара выбежала из гостиной и вскоре внесла поднос, на котором красовался высокий конус, сложенный из профитролей, – круглых заварных пирожных, скреплённых карамельной нитью.
– Какая красота! – всплеснула лапами Мэри, – такое и есть жалко!
– А я хочу поскорее все это отведать! – маленький Тимми запрыгал на месте.
– Ешьте на здоровье, наш шеф ещё приготовит. Эти профитроли с разными начинками. Попробуйте и угадайте, что там внутри.
Билл первым попытался оторвать верхушку конуса. Карамельная нить не хотела отпускать шарик, но друг справился. С мордой победителя он отправил пирожное в пасть и сразу закрыл глаза от удовольствия:
– Ммм…
– Ну что, какой у тебя вкус? – с нетерпением спросил Боб.
Билл проглотил десерт и открыл глаза:
– Очень аппетитно. У меня была начинка из какого-то ягодного крема. Что же это? Думаю малина!
–Угадал! Такая начинка есть! – Клара захлопала в ладошки. – Давай теперь ты, Рекс!
Я подошёл к Крокембушу и осторожно отделил один профитроль от торта.
– Ммм, вкуснотища, – протявкал я шёпотом. Пирожное растаяло во рту, оставляя приятный оттенок. – У меня был профитроль с ванилью, – уверенно заявил я.
– Теперь я, дайте мне попробовать! – Тимми подошёл к подносу решительным шагом и схватил ближайший шарик.
– Ага! Кто это ест торт без меня? – послышался детский голос сверху, и по лестнице с мячом в лапах сбежал малыш.
Клара закатила глаза:
– Познакомьтесь, щенки, – это мой двоюродный братец Лука. Приехал погостить на пару недель, – Клара скорчила недовольную физиономию и тихо, так, чтобы Лука не услышал, прибавила: – Это ходячая бестия, никогда не расстаётся со своим мячом, уже разбил три дорогущих вазы. Папа просит меня следить за ним, но мои нервы уже на исходе, как только он уедет, сразу полечу в Тай снимать стресс.
Тимми успел проглотить профитроль и с интересом посмотрел на Луку, ведь тот был совсем немного младше его. Брат Клары тоже заметил Тимми и приветливо помахал ему лапой:
– Поиграем? – весело предложил он и приготовился бросить мяч.
Клара отчаянно замахала лапами и закричала:
– Нет, Лука, сколько раз я тебе говорила, что играть можно только во дворе, там у нас специальная волейбольная площа…
Но было слишком поздно, Лука, продолжая стоять на лестнице, успел кинуть мяч. Бросок был сильным, а вот траектория полёта подкачала: вместо того, чтобы попасть Тимми в лапы, горе-мяч залетел прямо в картину над камином, на которой была изображена графиня Анна Стрельцова с великолепным браслетом на лапе. Рама треснула, и картина с грохотом упала на пол.
– Ах ты, свинтус блохастый! – завопила Клара, грозя кулаком брату, – Это же моя любимая картина, я с детства часами на нёе любовалась, а ты всё испортил! Ну, погоди, я ещё разберусь с тобой! – в отчаянии заламывая лапы, Клара подбежала к пострадавшему произведению искусства. – Та-ак, полотно вроде цело, а вот рама поломана в трех местах. Твой папаша теперь год будет работать, чтобы возместить нам ущерб, – мстительно приговаривала обиженная подруга, вертя в лапах кусок развалившейся рамы. – Будешь у меня на хлебе и воде всё оставшееся время сидеть без единой косточки, я тебе покажу, как ломать мои любимые вещи… я…ой! Что это?
С обратной стороны широкой позолоченной рамы Клара заметила отверстие, в котором была спрятана пожелтевшая от времени бумага, сложенная в несколько раз.
– Смотрите, что я нашла!
Мы подбежали к подруге и уставились на находку. Клара осторожно развернула лист. На нём проступали еле заметные чернильные буквы. Текст был на русском языке, но конце многих слов стояли твёрдые знаки, а некоторые буквы и вовсе показались незнакомыми. Мы обнаружили старинное письмо!
…………………………………………………………………………………..
Санкт-Петербург, 1819 год.
– Крокембуш, хм, значит «хрустит во рту», верно месье Карем? – спросил граф Николай Васильевич Добровольский, отламывая верхушку от великолепного торта в форме конуса, только что поданного на стол. Разговор шёл на чистом французском языке.
– Всё верно, название «Крокембуш» как раз означает «что-то хрустит во рту». Однако граф, прошу вас, называйте меня просто Мари-Антуаном, – ответил гость, слегка склонив голову.
Граф снисходительно улыбнулся:
– Как угодно месье Карем… гм… то есть Мари-Антуан.
Николай Васильевич ценил талант и трудолюбие выше происхождения. Среди приглашённых на его званые вечера, кроме визитёров – псов и собачек, равных ему по положению, нередко можно было увидеть представителей других сословий, добившихся успехов в своей профессии. Граф в шутку называл их «моими изюминками» и «подавал» своим гостям как украшение вечера. На этот раз «изюминкой» стал Мари-Антуан Карем – парижский повар-кондитер, прославившийся далеко за пределы Франции. Мари-Антуан только что прибыл в страну по приглашению самого Его Величества Императора.
– Ваши великолепные торты в виде дворцов и башен, месье Мари-Антуан, – продолжил граф, – уже покорили всю Европу. Как вам удаётся создавать такие кулинарные, я бы даже сказал архитектурные шедевры?
– Благодарю вас, Николай Васильевич. Я считаю, что кулинария подобна зодчеству, – в обоих случаях важны точный расчет и пропорции…
В то время как отец семейства развлекал гостей, дочери графа: старшая Анна и младшая Елизавета, которую все ласково звали Лиззи, сидели на зелёном, с вышитыми золотыми цветами диване и вели свою не менее интересную беседу.
– Ах, Аннушка-Анет, какая же ты счастливица. Скоро тебе исполнится шестнадцать, ты станешь совсем взрослой барышней и сможешь поехать на бал с Мама́ и Папа́, я же ещё совсем малышка – щенок, буду скучать здесь в компании гувернанток…
– Глупенькая ты моя Лиззи, – засмеялась Анет, – не спеши расти, быть щеночком, особенно таким прелестным, как ты, – чудо!
– Но ты наденешь новое длинное кисейное,«в мушки», платье, поедешь в Аничков дворец, будешь танцевать с кавалерами, ах! – Лиззи подошла к окну и мечтательно посмотрела вдаль.
Анет светилась от счастья, предвкушая первый в своей жизни бал, но не хотела дразнить сестру, которой было всего десять, поэтому решила переменить тему разговора.
– Лиззи, а ты слышала о новой чудовищной краже драгоценностей, которая произошла третьего дня в особняке князей Собакиных на Невском?
Сёстры обожали читать криминальные статьи в газете «Столичные ведомости» и всегда с живостью обсуждали происшествия.
– Нет, ещё не успела, что там случилось, Аннушка?
– Вынесли драгоценности Собакиных!
– Ого!
– Да! Прямо ночью, когда все спали, кто-то проник в дом и взломал сейф!
– Как же интересно. Анет, давай скорее убежим отсюда в штаб и прочитаем газету.
Анна посмотрела на старенькую нянечку Софью Петровну, которая задремала на соседнем кресле и заговорчески подмигнула сестре:
– Бежим!
Собачки юркнули за шпалеру, за которой прятался тайный проход, и понеслись по узкому коридору в секретную комнату.
Почтенные родители не одобряли интереса девочек к криминальной хронике, поэтому Анна и Лиззи доставали прессу через верную служанку Глашеньку и читали исключительно в своём укрытии. Старинный особняк Добровольских был богат скрытыми коридорами, построенными в прежние времена для прислуги, чтобы те могли двигаться по дому, не беспокоя хозяев. Граф и графиня были добрыми господами, никогда не позволявшими себе гневаться на слуг, поэтому тайные ходы перестали использоваться и были заброшены.
Зато для щенков Анны и Лиззи это был настоящий рай. Исследуя особняк, они открыли для себя потайной проход в уютную комнату и сделали её своим штабом. Здесь они могли свободно читать газеты, не боясь осуждения Мама́ и Папа́.
Наконец коридор привёл к малюсенькой двери, Анет пригнулась и отворила её ключом, после чего собачки встали на четыре лапы, пролезли в штаб и зажгли свечу.
Для того, чтобы эта комната стала красивой и уютной, потребовалось немало труда. Сёстрам приходилось тайком перетаскивать мебель, не вызвав при этом подозрения родителей. Например, пушистый белый ковёр, который сейчас лежал на полу штаба, был выброшен из детской по приказу Мама́, так как в нём образовалась дырка. Лиззи с Анет проследили, куда дворовой пёс Стёпка выкинул ковёр и ночью, когда все спали, потихоньку выбежали из дома и принесли его в секретную комнату. Анет, которая была искусницей в рукоделии, сама обрезала часть ковра с брешью и красиво заштопала край.
Диваны и стулья, которых не получилось достать, заменяли подушки разных размеров и форм, щенки по одной приносили их из спален.
А вот резной столик из красного дерева – настоящее украшение тайной комнаты сёстры купили у дворецкого Семёна за свои карманные деньги, которые откладывали целых два месяца. Сёстры специально заплатили дворецкому сумму, гораздо бо́льшую, чем стоил столик, чтобы тот не проболтался родителям о покупке дочерей.