Амалия Лик
КИСЛОРОД. Секреты Архива реликтов
Вы когда-нибудь были никем?
Зои сидела в маленькой камере, яркий неоновый свет бил с потолка и освещал каждый сантиметр белых стен и пола.
Когда ты никто, тебя не услышат, не увидят, не поймут. Когда ты другой, лучше бы тебе быть никем.
И Зои была никем последние четыре года, а может, она родилась такой. Другая с самого детства, не понятая, не найденная, брошенная всеми, потерянная среди других, таких, как все.
«Особенная», – говорила бабушка.
«Изгой», – думала Зои.
Только последние недели, она ощущала себя нужной… Словно кто-то включил фонарь и осветил ей путь к выходу. Она наконец чувствовала, жила, дышала. Зои думала, что перестала быть безликой.
Но она все та же Зои, девушка из Архива со вторым статусом.
Дверь бесшумно отъехала в сторону, и на пороге появились два высоких парня в красно-бордовой одежде.
Она медленно встала с пластмассового стула и на подкашивающихся ногах пошла к выходу. Через несколько минут будет объявлен приговор…
Ее судили за убийство, которого она не совершала.
Если Зои признают виновной – ее обнулят.
Она знала, что ее обнулят.
Зои грустно улыбнулась, понимая, что ее предали, а она даже не может рассказать об этом. Ей уже некому рассказывать, и вчера она сделала свой выбор между жизнью и правдой.
«Видимо, ничего не изменилось, слова людей по-прежнему ничего не стоят, а я ошиблась. Для всех и для него я никто, все тот же ноль. А что будет, если ноль разделить на ноль…»
Глава 1
Месяц назад
Зои сидела за крохотным столом на одиннадцатом этаже Архива и вносила новые данные в базу реликтов, ругаясь, на сбой системы, который произошел еще на прошлой неделе. Техники до сих пор полностью игнорировали ее запрос о неполадках, видимо устраняя более важные проблемы, чем сбои в работе Архива. Сегодня она весь день провела здесь, сканируя реликты воспроизводителем, а теперь, чтобы внести все в базу Архива, тратила в пять раз больше времени, чем положено. После каждой загрузки Зои приходилось самой проставлять все отметки в карточке реликта и завершать загрузку вручную, вводя следующую информацию: «Данные внесены по состоянию на 404 год от Всемировой катастрофы». Работа и так двигалась медленно – Зои была единственным сотрудником Архива реликтов. Ее офис и жилище располагались в самом Архиве, под который было выделено никому ненужное старое высотное здание в пятьдесят четыре этажа, сохранившееся еще со времен прошлой эры и расположенное на окраине Центрального поселения Первого континента. Только в этом здании еще жила история человечества до Всемировой катастрофы. Многие считали, пустой тратой пространства, хранение вещей, книг, механизмов прошлой эры. Но такое решение было принято за сотни лет до рождения Зои, и никто не отваживался оспаривать его. Кроме того, все равно это здание было бесполезным для поселения, никто не пожелал бы разместить в нем рабочие или жилые зоны. Зои единственная, кто любил это место.
Она посмотрела на часы.
«Еще целых два часа до смены картриджа, времени на целую жизнь. Интересно, а у профессора заряжен баллон?» – подумала Зои, и внутри зазвучало легкое эхо тревоги.
«Это совершенно не должно меня волновать, я уже делилась с ним. Хотя с этой работой у меня нет лишних картриджей, самой завтра покупать кислород», – убеждала себя Зои, но беспокойство распылялось по ней с нарастающей силой.
Она заглянула в электронный кошелек и убедилась, что до ежемесячной выплаты у нее осталось еще на три картриджа кислорода и совсем немного на еду. Трех картриджей и того, который у нее есть на смену, вполне достаточно, чтобы выжить, но не более того. Зои давно научилась дышать экономно и не растрачивать ценные глотки воздуха. Но для этого требовалось исключить эмоций и физические затраты.
«Надо бы подняться и проверить, как он там», – наперекор здравому смыслу подумала Зои.
Посетители в Архиве бывали крайне редко, но профессор ходил сюда сколько она себя помнила. А последние три месяца зачастил, являясь каждую неделю. Но Зои это радовало, он был связующим элементом ее с внешним миром, ее другом, тем кто понимал ее. Тревога вновь пробралась в мысли. Профессору было уже около шестидесяти, а это опасный возраст, когда организму требуется больше кислорода для поддержания всех функций. Зои читала об этом в первой энциклопедии после Всемировой катастрофы, реликт, который нашла на сорок втором этаже.
Зои любила свою работу и вещи, которые большинство называли «старьем прошлых веков» и до которых никому не было дела. Но для Зои Архив был целым неизвестным никому, кроме нее миром. Ее бабушка любила рассказывать о прошлом. Сейчас это выглядело сказочно, но все эти реликты подтверждали бывшую когда-то реальность.
Прошел еще час, время неумолимо неслось к закрытию Архива, и Зои спустилась в свой кабинет на первом этаже. Через час ей нужно заблокировать главные двери и сменить картридж, а потом можно посмотреть что-то в Нейро или отправиться в капсулу для инкубационного сна. Бодрствовать в ночное время позволительно только богачам, чьи лимиты кислорода неиссякаемы.
Зои улыбнулась, представляя, как прогуливается с безлимитным усовершенствованным картриджем, заправленным в баллон, под ночным небом, которое каждый вечер видит из окна Архива. Смотрит на густые тучи, а если повезет, то и на звезды. Может, она даже бежит по улице, наслаждаясь движениями и свежими каплями пара, касающимися ее лица.
Прошло еще десять минут, но профессор так и не возвращался.
«Может, он опять забыл про время?»
В прошлом месяце такое уже случилось, и Зои успела вовремя, когда кислорода у профессора осталось всего на десять минут, и ей пришлось делиться с ним своим. Ну и пусть после этого весь следующий день ей было тяжело дышать, зато она чувствовала себя нужной и, может, не такой одинокой.
Зои свернула голограммное изображение, отключила рабочий планшет, надетый на руку, и вышла из кабинета. В зданиях, сохранившихся с тех далеких времен, было что-то дикое, но уютное – пустые длинные коридоры, огромные безлюдные холлы и лифты. Ее это не пугало, а, наоборот, успокаивало, в отличии от большинства жителей Центрального поселения. Люди боялись отголосков прошлого, лифтов и больших зданий, не оснащенных зарядными устройствами для баллонов и другими электронными приспособлениями новой жизни. Зои же испытывала необъяснимое чувство страха именно в новых районах, в капсульных домах, в Нейросетевых центрах. Как рассказывала бабушка, Зои с самого детства недолюбливала Нейрореальность, она предпочитала играть с пакетиками каши, а не лежать в инкубаторе, блуждая по сети «Нейро».
Зои посмотрела на планшет, надетый на правую кисть. Небольшая квадратная пластина, от которой шли тонкие прозрачные эластичные проводки, обнимающие пальцы до самых кончиков. Входить в Нейро можно было через него, как многие называли это – «устаревшим способом», или погружаясь целиком, через чип, установленный у каждого жителя в левой мочке уха. Нажала на чип – и ты уже в Нейропространстве, обездвижен и спокоен. Погружаясь в сеть полностью, человек мог экономить кислород и другие ресурсы. Но на Зои Нейро действовало иначе, и чем больше времени она проводила полностью погруженной в сеть, тем больше ее организм потреблял, сердце бешено колотилось, а легкие требовали кислорода.
Зои потрогала мочку уха. Когда ей было пять лет, родители погибли, а ее передали на воспитание бабушке, поселившейся в Архиве. Именно бабушка Ро научила Зои экономить кислород, жить в реальном мире, несмотря ни на что и без длительных погружений в Нейро. Они каждый день существовали среди стен, бетона, стекла и реликтов, среди тех сказок прошлого, что бабушка рассказывала. Но полгода назад бабушка умерла, оставив Зои совершенно одну в этом огромном чужом мире.
Зои дотронулась до стен главного холла и вспомнила, как бабушка Ро первый раз привела ее сюда, показала эти огромные пространства, заполненные реликтами, и помогла найти свое место. Дом, где она была счастлива, где могла быть собой.
Когда Зои исполнилось семнадцать, то она понимала, что получить профессию в Нейро или тем более в Синтезе она никогда не сможет, а покупать кислород – жизненная необходимость. И тогда она подала заявку в Архив, чтобы трудиться в нем вместе с бабушкой. Как оказалось, никто, кроме них, не хотел здесь работать – это была бесперспективная малооплачиваемая должность, не та профессия, о которой все мечтали. Престижным считалось разрабатывать, создавать, чинить, перерабатывать программы, нейроресурсы и электронику, заполонившую все поселение, став неотъемлемой частью существования. Ну а как было еще выжить, если все растения на планете погибали, и никто не мог возродить этот процесс.
Четыреста четыре года назад настал день, который называют Всемировой катастрофой, когда земля стала непригодна для растений, а количество кислорода в атмосфере уже не позволяло человеку дышать. Только корпорация «Синтез» была готова к этому дню и смогла оградить крошечную часть Первого континента синтезированной кислородной паутиной. Выживших обеспечили специально разработанными баллонами, в которые вставлялись картриджи с кислородом. Но как бы Синтез ни пытался восстановить прошлое, ни его постоянно совершенствуемые механизмы, ни искусственно выращенные аналоги растений не могли вырабатывать кислород в нужном количестве. И кислород стал валютой и богатством современного мира. Так человечество или то, что от него осталось, начало новую эру.
Звук шагов Зои эхом разлетался по широкому холлу, она повернула за угол к лифтам и взглянула на баллон – тридцать минут.
«Надеюсь, успею», – подумала Зои и нажала кнопку.
Она никогда не боялась ездить на лифте, хотя этой фобией страдало большинство жителей поселения, и даже поговаривали, что вскоре все лифты старых зданий будут запрещены в целях безопасности, ведь если лифт застрянет, а кислород в картридже закончится, то никто и ничто уже не поможет. Поэтому все современные постройки были оснащены только элеваторами и лестницами, а их высота не превышала пяти этажей. А вот высотки прошлых веков оказались бесхозными и никому не нужными, и только две из них были сохранены как напоминание о прошлом и как основные источники энергии, окна которых переоборудовали в солнечные батареи. Одна высотка была приспособлена под хранилище реликтов и стала Архивом, а вторая башня адаптирована и использовалась Синтезом, но не ее верхняя часть, а то, что было спрятано под землей. Говорили, что там целый город лабораторий, но все могли только гадать, так как корпорация «Синтез» отлично охраняла свои тайны.
Зои поправила кислородную трубку в носу и улыбнулась. У нее была обычная прозрачная тонкая трубка, которую она могла себе позволить. Но недавно в рассылке Нейро она видела новые супертонкие, из материала, сливающегося с кожей, чтобы они были почти незаметны.
«Ну и мода пошла, – подумала Зои. – То трубки украшали росписями, то они были матовые или разных цветов, а сейчас все хотят представить себя без них».
Но Зои этого никогда не понимала, какая разница через какую трубку дышать, главное – дышать. Но для других трубка, картридж и баллон были показателями достатка, должности и статуса в поселении.
Двери лифта открылись, Зои зашла и нажала сорок девятый этаж. Дверь закрылась и лифт понес ее наверх.
– Профессор, вы где? – крикнула Зои, и ее голос разнесся по длинному коридору.
Тишина, царившая на этаже, показалась Зои странной. Обычно, когда профессор приходил в Архив, от него было достаточно много шума. Он то разбирал реликты, то пытался включить какие-то штуки и всегда что-то бормотал сам себе. Сейчас по коридору гуляла пугающая тишина.
Зои еще раз крикнула и, не дождавшись ответа, пошла к первому отсеку. Открыла дверь и заглянула в темную комнату. Когда она ступила внутрь, над ней зажглись две длинные лампы, осветил заставленное стеллажами пространство. Она пробежалась взглядом и машинально посмотрела на часы – двадцать пять минут.
Вышла и быстро двинулась дальше. Еще несколько секций тоже оказались пустыми.
«Может, он спешил и ушел, пока я была на одиннадцатом этаже? Хотя странно, профессор всегда ждал в холле, когда меня не было в кабинете, чтобы попрощаться».
Оставалось еще с десяток секций и совсем мало времени. Зои повернула направо и прошла еще три отсека. Ничего. На часах – пятнадцать минут. Через пять минут зеленая кнопка на баллоне и часах начнет раздражающе мигать красным. Зои сжала губы, накрыла баллон кофтой, чтоб сигнал не маячил перед глазами, и повернула налево. В дальнем отсеке, в конце длинного коридора мигал свет и двери были приоткрыты.
– Профессор, вы там? – крикнула Зои, но ответ не прозвучал.
Она остановилась и огляделась, тишина все так же висела в воздухе. За матовыми стеклами боковых отсеков не было никакого движения, свет нигде не горел. Зои сделала короткий вдох и пошла вперед. Подойдя ближе, заметила, что на полу в проеме что-то лежало. Наклонилась, подняла странный прямоугольный предмет и двери тут же сомкнулись.
«Так использовать реликт – это перебор!»
Зои решила, что выскажет недовольство, как только найдет профессора или при следующей встрече. А пока придется убрать реликт туда, где ему и место.
«Только вот где его место?» – Зои насупилась и еще сильнее разозлилась.
Этот этаж пока не был занесен в базу и ей придется сканировать реликт, искать его название в Нейро, потом спускаться на минус второй и рыться в журналах, чтобы понять, в какой контейнер его нужно вернуть. Она осмотрела тяжелый предмет, сверху он был покрыт шершавой пластмассой. На одной короткой стороне торчали два тонких металлических штырька. Зои потрогала их – острые, тонкие, сделаны из какого-то металла. На длинной стороне была небольшая плоская кнопка. Зои хотела нажать, но взгляд попал на часы – одиннадцать минут. Она засунула реликт в карман широких штанов и нажала на панель отсека. Двери разъехались, а лампы спокойно осветили помещение. Зои осторожно вошла внутрь, перед ней возвышались до самого потолка ровные ряды стеллажей, заполненные контейнерами. На полу стоял открытый контейнер, но профессора не было видно.
«Я все ему выскажу, теперь точно! Мало того, что ушел и не сообщил, так еще и не убрал ничего».
Она подошла к контейнеру, заглянула внутрь и боковым зрением заметила что-то в темном углублении за стеллажами.
Зои еще раз позвала профессора, хотя не ждала никакого ответа.
«Ну что с ним сегодня произошло!»
Она сжала запястье левой руки там, где у нее был шрам. Ее пальцы почувствовали тонкую неровную поверхность кожи, прошлись по очертаниям и надавили на зарубцевавшийся порез, словно пытаясь вдавить его внутрь и спрятать. Немного уняв подступающую злость, она отпустила руку и двинулась в сторону углубления. Через каждые несколько шагов загоралась новая лампа на потолке, освещая определенный участок помещения. Зои сделала еще шаг, и яркий свет загорелся над углублением. В углу на полу лежал профессор, глаза его были открыты и не моргая смотрели в потолок.
Зои вскрикнула и быстро закрыла рукой рот и нос. На часах всего шесть минут до смены картриджа, а Зои застыла и не могла шевелиться, пытаясь подавить всхлипы и крики, которые рвались из нее. От сбитого дыхания и заканчивающегося кислорода, она тяжело и шумно задышала, словно всасывая воздух.
«Успокойся, успокойся, успокойся», – твердила себе Зои.
Сжала руки в кулаки и сделала то, что запрещала себе делать уже очень давно. Рывком вытащила трубку из носа и закрыла глаза. Сердце все еще стучало, голова закружилась, а кислород в ее легких иссякал. Но только в такие моменты страх и тревоги отпускали ее, а все тело и мысли успокаивались. Она не боялась смерти и самого известного страха ее поколения – «кислородного голодания». Вопреки всему именно в эти секунды она чувствовала себя живой, существующей, способной удержать жизнь в руках. Зои открыла глаза, вернула трубку в нос и сделал глубокий вдох.
Она подбежала к профессору и попыталась растормошить его, но его кожа была холодной, а глаза незрячими. Зои тут же взглянула на баллон, на котором горела тусклая маленькая зеленая лампочка.
«Не может быть… Видимо, баллон сломался», – подумала Зои, встала и побежала к лифту, задерживая дыхание.
Три минуты.
«Лифт едет одну минуту сорок семь секунд, значит, в запасе будет еще минута».
Зои нажала кнопку, и двери тут же открылись.
«Хорошо, что в здании обычно никого нет и лифт, как охранник, ждет меня на нужном этаже», – подумала Зои.
Она домчалась до своего кабинета, дышать было тяжело, и она задерживала каждый глоток воздуха в легких, стараясь не паниковать. Ее тело слабело, а голова кружилась. Дрожащей рукой Зои сняла с ремня круглый баллон размером с ладонь и поменяла картриджи. Как только огонек зажегся зеленым, она сделала глубокий вдох и осела на пол.
Глава 2
«Одно дело вытаскивать трубку из носа, зная, что в любой момент ты можешь вернуть ее обратно. Но совершенно другое – чувствовать, как ты задыхаешься».
Зои восстановила дыхание и закрыла лицо ладонями. Нельзя плакать, ей нельзя плакать. Сбитое дыхание – это всегда дополнительный расход. Она задержала воздух, досчитала до пяти и включила планшет на руке. Нажала на экстренную кнопку, которая давно стала частью главного голографического экрана любого планшета, и услышала электронный голос, призывающий к спокойствию. Следом монотонно прозвучала инструкция, что необходимо говорить.
– Зои, статус два, чип № 543 787, восемнадцать лет, Первый континент, Центральное поселение, Западный район пять, здание «Архив реликтов».
– Опишите проблему тремя словами, – произнес механический голос.
– Мне кажется, умер человек. – Зои запнулась, поперхнулась воздухом и закашлялась. – Профессор Володар.
– Продиктуйте номер чипа пострадавшего. Для этого отогните мочку уха и посмотрите с обратной стороны, где находится вход для нейроподключателя.
«Нет уж, отгибать ему я ничего не буду», – подумала Зои и трясущимися руками нашла в планшете журнал посещения, открыла его и продиктовала номер чипа профессора.
Голос оповестил, что защитники и медики выехали к ней.
Зои сидела на полу и смотрела на металлические ножки стола, черная краска на которых уже начинала шелушиться. Ей хотелось подползти и избавить металл от этих отслоившихся частиц, помочь ему очиститься. Но она отбросила глупые мысли, встала и поправила одежду. В кармане мешался тот странный предмет, найденный наверху. Зои вытащила его и стала рассматривать, чтобы хоть как-то избавиться от картинки лежащего на полу профессора. Но мысли настигали ее.
«Надо было мне поехать к нему раньше! Он всегда был таким увлеченным и безрассудным, когда втягивался в изучение реликтов. Он ведь мог и не заметить, что кислород заканчивается, а этот баллон… Как он мог сломаться и не отправить сигнал? О, святой фотосинтез, он задохнулся в одиночестве Архива. Это я виновата, я! Я же знала, какой он, ну почему не пошла, не проверила его».
Зои открыла замок на центральной двери, села в кресло и, уронив голову на стол, зажмурила глаза. Еще один человек, который знал о ее существовании, общался с ней, кому она была небезразлична – умер, покинул ее, а она ничего не сделала. И что теперь? Она осталась одна в этом Архиве, никому не важной, как и все, что хранилось в нем. Зои стащила планшет с кисти, сжала его всеми пальцами и, не выдержав, швырнула в стену. Он ударился о толстое матовое стекло и упал на пол. Зои закинул голову назад и тихо сказала в потолок:
– Почему все меня оставляют? Что я делаю не так? Сначала родители, потом бабушка Ро, теперь профессор… Почему?
С улицы послышался вой сирены. Зои убрала реликт в ящик стола, подняла планшет – ни единой царапины. Надела его и пошла в холл.
Створки центральной двери разъехались, и Зои увидела, как в помещение входят два мужчины в форме защитников правопорядка темно-бордового цвета и два медика в бледно-желтой форме. Странная мысль пришла Зои в голову:
«Кто и почему выбрал именно эти цвета для разделения профессий?»
Защита – красно-бордовый.
Медики – желтый.
Работники Синтеза – белый (оттенки зависели от должности и назначения. От кипельно-белого у руководства и Совета Синтеза, до серого цвета у самых простых техников).
Административно-управленческие функции почему-то нужно было выполнять в синей форме.
Все остальные могли одеваться как хотели, видимо, от неважности их профессии для поселения и отсутствия высокого статуса.
– Добрый вечер. Нам поступил сигнал о происшествии, – сказал пожилой мужчина из защиты.
«Еще пару лет, и его отправят на пенсию, доживать свою жизнь и додышать пенсионные картриджи», – подумала Зои.
Она как-то читала в архивной книге, что средняя продолжительность жизни человека до Всемировой катастрофы составляла семьдесят лет. Целых полторы жизни обычного человека по новому счету. Дожить бы до пятидесяти, уже праздник. Хотя говорят, что богачи Континента, профессора и важные работники Синтеза живут и больше семидесяти. Зои таких ни разу не видела, но ей очень хотелось верить, что это возможно.
Покашливание защитника отвлекло ее от мыслей.
– Да, простите.
Защитник достал считыватель и выставил перед собой. Зои подошла и подставила мочку левого уха. Он посмотрел информацию и поднял на Зои высокомерный взгляд.
– Я работаю в Архиве.
– Тут.
– Да.
– И что же произошло? – с недоверием спросил защитник.
– Сегодня пришел профессор Володар, он изучал реликты на сорок девятом этаже. Но не спустился к закрытию. Я обычно блокирую двери в семь вечера. – Она глянула на часы – без четверти восемь – и тяжело выдохнула.
– И?
– Я пошла его искать… и нашла.
– Что нашли? – уточнил один из медиков.
– Мертвого профессора.
– Хорошо, где он? – продолжал медик.
– Ничего хорошего, – возмутилась Зои.
Защитники усмехнулись.
«Конечно, цинизм в наше время никто не отменял. Чем меньше людей, тем больше кислорода. Но не до такой же степени», – подумала Зои.
– Покажите, где тело, – сказал медик.
– Надо подняться, – ответила Зои и пошла к лифту.
Но когда она прошла несколько шагов, то почувствовала, что за ней никто не идет. Зои обернулась, на лицах защитников и медиков явно читалось смятение.
– И как мы поднимемся на… сорок девятый этаж? – спросил нервно второй защитник.
– На лифте, – спокойно ответила Зои.
Лица мужчин сморщились, словно она предложила им искупаться в кислотной реке.
– Привезите тело сюда, – важно сказал защитник.
– Я не могу.
Их брови взлетели. Второй статус Зои не позволял перечить защитникам, да он вообще ничего не позволял. Поэтому она быстро начала пояснять свои слова:
– Я не смогу его поднять и дотащить до лифта.
Защитники недовольно переглянулись.
– Это безопасно? – спросил защитник у медиков.
Те только пожали плечами.
– Все нормально, лифты здесь исправно работают, – произнесла Зои громко и уверенно, она ни за что не станет сама трогать мертвого профессора.
Она вызвала самый большой лифт из пяти имеющихся, и они впятером вошли в кабину.
– Может, нам стоит разделиться? – уточнил медик. – Для безопасности.
– Не переживайте, я катаюсь на них каждый день. По инструкции этот лифт выдерживает до двадцати человек.
Зои пыталась убедить их, что все безопасно. Но она видела по взглядам мужчин, что ее слова звучат не как слова знающего и смелого архивариуса, а как бред сумасшедшей, которая за тридцать картриджей в месяц несколько раз в день рискует своей жизнью.
Лифт без заминок поднял их до нужного этажа. Когда они вышли из кабины, один из медиков громко выдохнул. Наверное, он полторы минуты пытался не дышать или боролся с приступами страха. Первое время Зои тоже паниковала в лифте, но со времени поездки стали неотъемлемой частью ее жизни.
Зои отвела всех к отсеку, где нашла профессора, и показала в тот угол, где лежало его тело. Защитники и медики пошли к нему, Зои же осталась у дверей. Она посмотрела на открытый контейнер с реликтами посреди помещения и решила убрать его с прохода. Внутри были какие-то коробочки и пакетики с яркими картинками. Закрыла крышку и аккуратно сдвинула вбок. Зои услышала, как мужчины взволнованно переговариваются за стеллажом: «Вы уверены? Как такое могло произойти? Ясно. Тогда я вызываю ловца».
Старший защитник прошел мимо Зои и вышел в коридор. Через несколько минут он вернулся и, подойдя к Зои, сказал:
– Не трогайте здесь ничего. Скоро прибудет ловец.
– Зачем? – неуверенно спросила Зои.
– Здесь произошло убийство, – важно произнес он и пошел между стеллажами к остальным.
– А-а-а, – только и ответила Зои.
«Убийство… Что он имел в виду? Они считают меня виноватой, что я не проследила за профессором?!»
Зои судорожно начала вспоминать перечень своих обязанностей, указанных в инструкции. Но как бы ни старалась, не могла вспомнить ни один пункт, подходящий под этот случай.
«Следить за Архивом и сохранностью реликтов. Открывать и закрывать Архив. Сканировать реликты, заносить в базу. Отмечать в базе посетителей. Раз в месяц направлять в администрацию отчет о количестве занесенных реликтов. Ставить отметку об утраченных и поврежденных реликтах. Сдавать раз в три года испорченные реликты на утилизацию. Вроде все».
Она еще раз прокрутила обязанности в своей памяти.
«Ничего про то, что я должна обеспечивать кислородом посетителей. И запасных картриджей мне для этого не выдают».
Было уже больше девяти, а она все так же стояла в отсеке и ждала указаний, хотя ей давно следовало отправиться в инкубатор. Зои встала и подошла к защитникам.
– Подскажите, пожалуйста, я могу идти к себе?
Они обернулись и внимательно посмотрели на нее.
– Нет. Мы ждем ловца.
– Но мой кислород…
– Мы ждем ловца, – как-то зло произнес пожилой защитник. – Хотя иди вниз. Когда ловец прибудет, проводи к нам.
Зои спустилась и направилась в кабинет. Налила теплой воды из фильтра, открыла ящик и посмотрела на найденный реликт. Только теперь она поняла, какую глупость совершила, взяв его. Но деваться уже было некуда, не пойдет же она наверх и не скажет об этом. Она даже не представляла, что они с ней сделают за такое.
Основные двери судорожно раскрылись, и в здание зашла целая группа людей в ярко-красной форме. Во главе шел высокий мужчина с небритым лицом и синяками под глазами. Зои вышла им навстречу.
– Добрый вечер. Я Зои.
– Отведи нас на место происшествия, – приказным тоном велел тот самый мужчина.
Зои машинально пересчитала людей, как обычно пересчитывала контейнеры в отсеке – семь человек. Увидев суровые лица мужчин, она не стала даже предлагать им поехать в лифте без ее сопровождения.
«Сколько времени они тут пробудут, даже страшно подумать. А мне их еще спускать надо, – расстроенно подумала Зои. – Слишком много людей и потраченного времени. Очень много, – она машинально погладила свой кругло-плоский баллон.
Наверху ловец приказал Зои идти к себе, и она вернулась в кабинет, направила экстренный отчет в администрацию и стала ждать, устроившись в кресле. Делать было нечего, время тянулось так медленно и напряженно, что внутри нее разрасталась странная тревога непредсказуемости происходящего. Она еще никогда не слышала про убийства. В поселении такое случалось крайне редко и противоречило всем принципам.
Зои решила отвлечься, прикрыла глаза и стала вспоминать отсканированный сегодня реликт – хрустальную вазу двадцать первого века. Служила для того, чтобы хранить цветы.
«Интересный, красивый, многогранный реликт».
Зои никогда не видела живых цветов, только поразительные картинки с диковинными вспышками цвета.
«Неужели раньше на планете существовали такие удивительные живые растения? И зачем нужна ваза, если все растения произрастали из земли?»
Бабушка Ро обожала картинки с цветами и часто они с Зои рассматривали их перед сном, представляя, как тот или иной цветок мог выглядеть вживую, какого он был размера, как пах, каким был на ощупь. Бабушка Ро привила Зои настоящую любовь к изучению истории прошлых веков до Всемировой катастрофы, интерес к тому, что уже давно было утрачено.
Воображение Зои тут же переносило ее в несуществующий мир, где вокруг буйствовали яркие краски распускающихся цветов, зеленые листья на растущих из самой земли деревьях, сочная натуральная трава. Зои постаралась представить, как в вазе, наполненной землей, растут ирисы. Это были ее любимые цветы. Она рассматривала на фотографиях каждый лепесток и часто делала зарисовки у себя в планшете, разукрашивая свои собственные ирисы в разные цвета. Сейчас бы пойти в инкубатор, уснуть и очутиться в собственном саду.
– Зоя, чип № 543 787? – Хриплый голос вырвал ее из несуществующей реальности.
Зои открыла глаза и внимательно посмотрела на ловца, который стоял прямо перед ней. Она не услышала, как он вошел в кабинет, и от этого по коже пробежали мурашки.
«Ну и тип, даже сам спустился на лифте».
– Зои, – тихо поправила она, но ловец не среагировал.
Высокий, худощавый, с блеклым цветом лица и какими-то прозрачно-серыми глазами. Губы сухие и потрескавшиеся. Он явно мало употреблял положенные витамины, и Зои было странно видеть у человека в ярко-красной униформе признаки истощения. Она-то всегда думала, что обеспечителей правопорядка снабжают всем не меньше, чем сотрудников Синтеза.
– Мне нужно вас допросить, – сказал сухо ловец и покрутил черный резиновый браслет на руке. – Мы закончили обследование места происшествия, тело отправлено в крематорий, – отчеканил он и привалился к столу.
Зои кивнула, подумав о надменности ловца. Он даже не соизволил представиться, будто она не достойна знать его имя. Но она ничего не сказала.
– Зоя, вы были знакомы с профессором Володаром?
– Да, он был посетителем Архива. Зовите меня, пожалуйста, Зои.
– Как часто он сюда приходил? – продолжал ловец, никак не отреагировав на ее просьбу.
– Где-то раз в неделю, иногда раз в две недели.
– Направьте мне регистрационную базу. Свои реквизиты я вам переслал.
Зои заглянула в планшет на руке: «Рим. Чип № 542 114. Старший ловец Центрального района. Статус семь».
«Вот это статус, а я-то думала, что седьмые дают только управляющим. Но может, старшим ловцам тоже полагается, не мне судить, у меня вообще второй, почти самый низ статусной шкалы. Хотя две ступени от ноля – это же тоже что-то».
– Завтра я все вам направлю, – спокойно ответила Зои и скованно улыбнулась.
– Сейчас, – надменно произнес ловец.
– Сейчас не могу.
– Почему?
– У меня второй статус.
– И? – недоуменно спросил он.
– Мне не положено пользоваться Нейро и административными ресурсами в ночное время, то есть после десяти вечера.
Ловец взглянул на часы, стрелка приближалась к одиннадцати.
