Амалия Март
Разгадай меня
Глава 6. Наши танцы глаза в глаза
Агния. Месяц назад
Я приваливаюсь к стеночке и тихонько сползаю на заботливо подставленный мне пуфик. Какое джентльменство! Бутылки с дорогущей газировкой приземляются на пол возле начищенных мужских лоферов, а сам хозяин квартиры у моих ног.
Он тянет свои длинные пальцы (слишком длинные пальцы!) к моей здоровой ноге и стягивает с нее кроссовок. Я, как заведенная кукла с батарейкой в пластмассовом брюхе, часто и выразительно моргаю. Зрелище не для слабонервных девиц, такое интимное, такое… экзотичное!
Но я ж кремень!
Правда, ровно до того момента, как его ладонь ползет вверх и обхватывает мою щиколотку. Тело наэлектризовывается, волоски на руках привстают, а в горле пересыхает. Сердце делает "бум-бум-бум", тяжеловесно и глухо. Вторая ладонь Лёши ложится на левую ногу и проделывает зеркальные действия: сначала обхватывает ее в диаметре, а потом мягко ведёт большим пальцем по подъему ноги, словно чертит карту. Жалобный всхлип вырывается из груди вместе с совершенно развратным придыханием.
– Больно? – синие океаны заглядывают в мои серые лужицы с самым сопереживающим выражением на свете.
– Да, – вру.
– Ну, кости целы, однозначно. Похоже на ушиб. Сейчас примотаем пакет с горошком и…
– Откуда такие глубокие познания, Доктор Хаус?
– Семь лет в ЛФЛ, – обворожительно улыбается он.
– ЛФЛ? – завороженно повторяю я.
– Любительская футбольная.
О май гад. Он ещё и спортсмен! Хотя это оправдывает его выносливость и однозначно прибавляет баллов в рейтинге, что я уже успела составить в уме.
Правда, в противоположном столбце все еще висит возможный маньячизм.
– Скажи, что у тебя нет планов по моей распилке в своей начищенной до блеска ванной? – тихонько блею, пока одна из его ладоней скользит вверх, огибает колено и все ближе подбирается к моей лисичке.
Лёгкие, я вас прошу, не подводите. Вдох-выдох. Работаем. Раскрываемся.
– Мы вроде уже обсудили этот вопрос внизу? – озорно выгибает он брови.
– Там речь про духовку шла, а сейчас про более изощренные пытки, – стряхиваю его руки и складываю свои на груди.
Распустил тут клешни, понимаешь ли, гипнотизирует, воздуха лишает!
Алеша встаёт на ноги и протягивает мне руку.
– Ну, сегодня моя ванна недостаточно стерильна, ты в безопасности!
Я перевожу неуверенный взгляд на его протянутую руку и скептично приподнимаю одну бровь.
– И что будет дальше?
– Завтрак.
– Завтрак?
– Завтрак.
Желудок предательски урчит, вступая в сговор с мужчиной напротив. Завтрак – это хорошо, завтрак – это безобидно.
Рука сама тянется к протянутой ладони, лицо само вспыхивает при соприкосновении с теплой мужской кожей. Магия, не иначе.
– Ты что-то говорил про горошек? – подайте мне его сюда, и желательно на лицо!
– Единственное, что всегда есть в моем морозильнике. Отлично снимает отечность!
Оу, е.
Путь к кухне – надеюсь, он ведёт меня туда! – проложен мягким ворсистым ковром, таким белоснежным, что глаза слепит. Кто вообще нынче стелет дома ковры, да ещё и такие непрактичные? Здоровая нога утопает в теплом покрытии, и я жмурюсь от приятных ощущений. Черт, а уютно!
Кухня выглядит именно так, как положено у маньяков: идеальная чистота, сплошь белый цвет и огромный разделочный нож на столе. Я нервно сглатываю и сжимаю удерживающую меня ладонь сильнее, притормаживая.
Кидаю взгляд на приоткрытое окно балкона, тут всего второй этаж, вполне сойдёт для плана "Б", если что. Но все же останавливаюсь в проходе, так и не зайдя в помещение.
Рука, держащая мою ладонь, выскальзывает и ложится мне на поясницу, мягко подталкивая вперёд. Не-не-не, я, пожалуй, тут постою.
Боже, и зачем только пришла сюда? На что рассчитывала? Явно не на свой интеллект.
Все острый недостаток приключений в крови. Только моя жизнь встаёт на ровную колею, как подавай мне ярких эмоций! Так было с разъезжающим на мотоцикле Стасом, так было с поступлением в московский ВУЗ и вот…
– Какая решительная нерешительность! – цокает возле уха.
Рука с поясницы исчезает, две мужские ладони подхватывают меня подмышки и приподнимают от пола, перемещая внутрь кухни.
– Э-э-эй! – визжу, дрыгаю ногами, но поздняк метаться, мою пятую точку уже пристраивают на стульчик у окна.
– Пожалуй, начнем с кофе. Так начинаются все приличные свидания?
Леша задумчиво изгибает бровь и ждёт моего ответа.
– Обычно свидетелей бывает побольше, – бурчу я, устраиваясь поудобнее.
– Мог бы позвать соседей, но один из них точно склонный к насилию рецидивист. Так что я голосую за тет-а-тет. Тебе с молоком?
– Мне чай.
– Забавно, – хмыкает он, включая электрический чайник.
– Что именно?
– Уже два из трёх. А мы знакомы сколько? Час? – оборачивается ко мне, облокачиваясь на столешницу позади. – Обычно все сыпятся на первом же пункте. Судьба, не иначе, – его губ касается кривая усмешка.
– Стесняюсь спросить…
– Не стесняйся, это, чтобы ты знала – пункт три. Терпеть не могу ложных скромниц.
– Точно маньяк, – выдыхаю себе под нос и закатываю глаза.
– Не сегодня, – улыбается он, являя миру, в лице меня, ряд безупречных зубов.
Выключает чайник, достает две большие белые кружки, кладет в них пакетики чая, разливает кипяток.
– Так что за список? – терзаемая вопросом, не вижу смысла сдерживать себя.
– Минимальных требований.
Снова закатываю глаза. Да тут парень с претензиями и планочкой. А я ни разу не атлетка, чтобы соответствовать.
– И первым пунктом было…
– Чувство юмора. Терпеть не могу скучных людей, – ставит две чашки на стол.
– А ещё кофеманов и…
– Скромниц, да-да, – впивается в меня очередным считывающим взглядом.
Я немного тушуюсь и опускаю взгляд в чашку перед собой. Странная реакция происходит с организмом: он меня бесит и завораживает, пугает и привлекает. Какие-то температурные перепады в теле, горячие приливы и отливы в груди, беспокойные мурашки по позвонкам. Может, я заболеваю?
– Нога.
– Что? – садится напротив.
– Нога болит, – говорю, точно это все объясняет.
Наверняка так и есть! Повредила какой-то нерв в ноге, а зажало в голове! Вот и пошла нейронная реакция на красивых паршивцев. Срочно надо к врачу!
– Прости, я забыл, – виновато откликается извращенец напротив.
Встаёт, открывает морозильную камеру и достает обещанный зеленый пакетик. Снова опускается у моих ног, и сердце – предатель ты этакий! – вновь заходится в барабанном гуле. Картинка залипательная. Я на Джоконду столько не пялилась, как на этого псевдо-рокера с лохматыми патлами.
Поднимает мою ногу на соседний стул, прикладывает чертов горошек. Мягко проводит подушечками пальцев по коже, всматривается в мои глаза.
Уф, холодно. И горячо. Чересчур!
Тянусь к чашке, делаю маленький глоток и морщусь, больно обжигая небо. Но ничего, зато это помогает отвлечься от всех этих "наши танцы, глаза в глаза, делали нам очень горячо…"
– Отек скоро спадет, но думаю, к тому времени ты не захочешь от меня сбегать, – звучит самоуверенно.
– Даже не знаю, что может меня удержать. Пока что первое свидание – абсолютный провал! – смеюсь я.
– Мы просто начали не с того.
– Надо было с шампанского? – выгибаю бровь.
– Надо было с имени.
– Слишком банально, – фыркаю и отвожу взгляд.
– Можем сразу перейти к поцелуям. Сэкономим кучу времени, – наклоняется вперед и снова демонстрирует белоснежные резцы.
От такой запредельной наглости я даже застываю с чашкой на полпути ко рту.
Самоуверенный наглец. Несносный нахал. Маньяк!
– А давай!
Глава 7. Значит, война
Агния. Сейчас
– Будь ты проклят…
– Что?
– Говорю, приятного аппетита!
Ставлю обед, доставленный курьером, на стол перед Рижским, залипающим в сиськи модели на экране компьютера. Даже не подумал свернуть картинку, когда я вошла!
И смотрит, главное, так пристально, так внимательно, словно пытается материализовать все это силиконовое удовольствие прямо здесь, перед собой. Взгляни он хоть раз на меня так же – наверняка узнал бы! Он же не совсем идиот, а я не сделала пластическую операцию, чтоб совсем уж в несознанку уходить. Ну, волосы покрасила, окей, на лице блесток поменьше, одежда закрывает тело побольше. Может, стоило раздеться и пощеголять перед ним топлес? Очевидно, детали выпуклостей тела он запоминает куда лучше лица!
Хотя оно мне надо?
Ему уж точно нет!
Удод. Самый настоящий. Подвид "кобель", рода "негодяев". Он же женат!
– Что-то ещё? – я улыбаюсь, хоть удод и не смотрит на меня. Пусть у него приступ диабета случится от количества сахара в моем голосе.
– Да, я сейчас перешлю профайлы девушек, надо распечатать и сформировать по папкам их анкеты, если у кого-то не заполнены параметры, обзвонить и внести, прежде чем печатать. К пяти вечера их мне на стол.
Больше всего на свете я хочу взять вилку на его столе и накрутить этот каштановый вихрочуп по самое небалуй. Чтоб глаза на лоб натянулись! Но вместо этого очаровательно улыбаюсь, выдавливая из себя:
– Как скажете, босс, – последние "с" выходят настолько шипящими, что впору вызывать герпетолога, чтобы он перевел мое недовольство на человеческий. Или заклинателя змей… опять я не вовремя про его флейту вспомнила!
Бросаю взгляд на поверхность стола, за которой скрыта нижняя часть мужчины, и невольно гадаю: его шлагбаум и на эти фотки срабатывает? Или его рефлексы только на живой контакт срабатывают? А на жену?
И тут же одергиваю себя.
Это. Не. Мое. Дело.
Звучит треск открываемой пластиковой тары, очередной щелчок мышью, и я не выдерживаю, разворачиваюсь на пятках так, что каблуки трещат и вылетаю из кабинета. Он даже за едой продолжает изучать этих "моделек"! Чертов робот.
Едва я касаюсь своего кресла, в наш маленький директорский закуток заглядывает блондинистая голова, гордо покоящаяся на груди четвертого размера. То есть, там наверняка есть шея и другие атрибуты человеческого тела, но я вижу только белые кудри, губы-лепешки, не способные до конца сомкнуться, и… собственно, грудь.
Блондинистое чудо не удостаивает меня взглядом, а сразу направляется к кабинету Рижского, гордо неся все свои пластические подвиги. Я и пикнуть не успеваю, как она дёргает ручку и скрывается за дверью. Звукоизоляция, надо признать, тут говно. Спустя несколько минут я слышу ее пронзительный визг и готова себе скотчем уши заклеить, а сверху для надёжности степлером закрепить, лишь бы лишить себя этой привилегии. Господи, прямо на рабочем месте! Какая мерзость! Какой он… у-у-у-у!!!
Убила бы!
До хруста сжимаю в руках трубку телефона, горя желанием позвонить начальнику и прервать их обеденный сеанс на самом интересном месте. Обломать ему кайф, а заодно и отросток, которым он рога своей суженой наставляет. Я не то, чтобы поборница морали, но имею вполне четкий принцип: женился, уж будь добр, держи свои ножны в одном чехле. Повизгивания продолжаются, хотя и напоминают больше истерические всхлипывания, чем стоны удовольствия. Может, я тупо накрутила себя?
Дверь кабинета открывается и мои попытки оправдать то, что происходило за соседней стенкой, тут же растворяются облаком смрада. Потому что грудастая и не думает шифроваться: поправляет задравшееся платье и встрепанные волосы.
– Урод, – тихо выплевывает и исчезает так же быстро, как появилась.
Согласна с ней на все двести процентов! Готова догнать и пожать ей руку из солидарности! Наверняка, даже не в курсе о семейном положении этого кобеля.
"Не помешало бы просветить!" – приходит мне неожиданная – и гениальная – мысль.
Я вскакиваю с места в отчаянном желании воздать по справедливости всем заинтересованным лицам, но цепляюсь дурацким каблуком за колёсико офисного кресла и лечу под стол. Колени больно обжигает от соприкосновения с холодной плиткой, колготки громко трещат и расходятся пейзажными стрелками, сверху гремит: Света!
Да, блин!
– Агния! – зло выплевываю я, выглядывая из-под стола.
Встречаюсь с недоуменным взглядом бесстыжих синих глаз. О, какая честь, я удостоилась внимания! Щеки горят от злости – да, от злости, а не позора, что застали в таком виде – пальцы скребут по плитке, желая сомкнуться на шее этого невозможно привлекательного негодяя.
– Объявили тревогу, а я и не в курсе? – насмешливо заламывает одну бровь.
– Небольшое землетрясение, вы просто не заметили, – парирую я, выползая на свет офисный.
– Агния, я, кажется, предупреждал вашу подружку, что мне здесь нужен настоящий бультерьер, – жёстко чеканит Рижский, прощупывая меня взглядом.
А я что? Я юбку на колени натягиваю, чтоб разодранными колготанами не светить, и пытаюсь аккуратно в кресло упаковаться.
– К чему вы клоните, Алексей Викторович? – цежу сквозь сжатые зубы. Пытаюсь унять краску с лица, которое пылает под его пристальным взглядом, и завешиваюсь волосами.
– Мне помощник здесь нужен не для интерьера, иначе поставил бы кадку с пальмой, от нее толка больше, – говорит он, разворачиваясь в сторону своего кабинета. – Ангелину больше не пускать. И никого без записи тоже!
И скрывается за дверью.
Ну все, пыточный сеанс окончен. Даже слова вставить не дал. А что я должна была сделать по его мнению? Вгрызаться зубами в силиконовые дойки, но к Рижскому ее не пускать? Или ставить свою скромную двоечку против ее нескромной и пусть победит сильнейший?
Сам же ее сейчас… прямо в кабинете!
Ух, мерзавец! Какой же мерзавец!
Желание отомстить ему за всех женщин разом разрастается в груди против воли. Честное слово, не будь он таким удодом, пережила бы наше с ним знакомство и мое позорное падение в глазах общественности со спокойной душой. Самобичевания вполне бы хватило!
Но он же сделал все, чтобы гнусная Агния выползла на свет. Чтоб расчехлила весь свой запас яда и креатива ради восстановления вселенской справедливости!
Ох, Леша, уговорил, скрашу я твои будни. Войне быть.
Глава 8. Один кудрявый вредитель
Агния
– Что с твоими коленями?
– У меня был секс с асфальтом, – замолкаю, оглядывая ноги. – То есть с плиткой…
– Забавные у тебя рабочие обязанности… – хмыкает Майя, закидывая в себя чипсы.
– Мне казалось, ты съехала. Так почему каждый вечер я встречаю тебя на своем диване?
– Мне невыносима мысль находиться вдали от тебя… – театрально закатывает она глаза. – И я всерьез подозреваю, что Муфаса решил меня прикончить.
– Кот?
– Ага.
– Май, тебе пора найти работу, – вздыхаю я, приземляясь рядом с ней.
Запускаю руку в пачку с чипсами и выуживаю горсть жирных снеков. Фу, с беконом. Но на безрыбье, как говорится… Так и не удалось нормально пообедать сегодня, в попытке удержать крепость от нападения силиконовых блондинок и разукрашенных брюнеток. Очень востребованный мерзавец.
– Я думала об этом, – сквозь хруст чипсов говорит подруга. – Решила мыло варить!
Мысленно я представляю стену и как бьюсь об нее головой. Боже…
– Ммм, – понимающе качаю головой, но комментировать не спешу. Главное глаза не закатывать!
– Я тут наткнулась на один профиль в Инстаграм, – Май подцепляет чистыми пальцами карман и выуживает из него новенький телефон. – Влад подарил, – отвечает на мой немой вопрос. – Так вот, девочка такие шедевры из мыла варит! И там такой ценник у нее! А затраты – всего ничего. Короче, я записалась на ее мастер-класс, буду мыловаром!
– А Влад в курсе?
– Пока нет, но когда я распишу ему все выгоды этого дела…
– Он снова скажет, чтоб ты шла работать по профессии!
– Гусь, ну посмотри на нас, кому мы такие постановщики театрализованных представлений сдались? А снова плясать в костюме свинки на корпоративах… Сама-то почему не пошла?
– Деньги… Все упирается в деньги, Май.
– Ага. Кстати, как прошел первый рабочий день? – хитро прищуриваться она.
– Прекрасно, – улыбаюсь я.
– Каков красавчик в работе? Расскажи, мне страсть как интересно!
– Не такой уж он…
– Ой, не заливай, я видела его без футболки.
И я. Какое совпадение!
– Когда ты успела?
– Когда за тебя просить ходила. Он открыл дверь весь такой… мокрый. После ванны, наверное. Волосы влажные, торс в капельках воды, хоть на память фоткай!
– Вот взяла бы и пошла сама к нему работать! – раздраженно выплевываю я.
Казалось бы, чего раздражаться? А бесит, что она тоже засранца красавчиком считает. И что он красивый такой тоже бесит! И что очаровательный. И что торс у него… что надо, в общем. Бе-сит. Но больше всего – что не узнал.
– Я спать буду, Май. Устала.
– Поняла, ретируюсь, – она вскакивает с дивана и отряхивает крошки с футболки. На мой только вчера вымытый пол. – Кстати, твоя белка по ходу того… на тот свет отправилась!
– Что? – тут уже вскакиваю я. – Нет-нет-нет, меня мама прибьет!
Подбегаю к клетке и стучу по прутьям.
– Давай, Дегу, выползай из своих опилок!
– Что ты возишься с этим уродцем? Все равно на свадьбу не поедешь.
– Это подарок родителей. Варя давно о ней мечтала, и мама отыскала заводчика…
– А ты, как хорошая старшая сестра, все для нее делаешь: и белку отдашь и жениха подгонишь.
– Давай не сейчас, а? Что делать? Может в ветеринарку ее?
– Ну, ты потыкай ее чем-нибудь, может, еще жива?
Открываю клетку и принимаюсь воротить гору опилок, отыскивая эту серую наглую морду, которая доведет меня до инфаркта однажды. Делаю шух, шух, но под завалами древесины пусто. Пусто и за поилкой, и в импровизированном домике.
– Да мать твою!
– Что? – вырастает за спиной Майя.
– Боже, Май, если ты ее где-нибудь на диване раздавила…
– Как она выбралась из клетки?
– Я не знаю, – почти плачу.
Я не очень привязалась к этому куску вечно что-то грызущего меха, но это ж живое существо!
– Не шевелись, – гаркаю на подругу.
Мы вдвоем застываем у подоконника и прислушиваемся к звукам в доме. Тихо. Я на мысочки подкрадываюсь к дивану. Майя за мной. Аккуратно стягиваю покрывало и встряхиваю его. Никаких мертвых тушек, слава богу. Замираю посреди комнаты и вглядываюсь в каждый угол. Где же ты, белка нерадивая?
Сзади раздается скрип, и я тут же оборачиваюсь.
– Прости, – шепчет подруга, переступая с ноги на ногу. – Дурацкий ламинат.
Я снова сканирую помещение. Куда она делась, блин?
– Слышишь? Скребётся? – говорит Майя.
– Где? – припадаю ухом к полу и исследую подкроватное пространство. Пусто.
– Да на кухне! – бьет меня по плечу бывшая соседка.
Мы, как два заправских шпиона, крадемся к кухне. Белка обнаруживается у ножки стола, с остервенением вгрызающейся в податливое дерево.
– Вот стерва! – шиплю я.
Дегу поднимает свою квадратную мордочку в направлении нас и выпучивает свои глаза-бусинки. Устрашающе. Не отводя взгляда от двух застывших в проёме дур, она медленно возвращается к распилке вкусной ножки стола. Два больших зуба показываются из-под усиков и проделывают страшное "хрусь, хрусь". Меня даже озноб берет. Взгляд этой белки слишком обременен интеллектом. Она меня пугает!
Выставив вперед ладони, словно иду на террориста с бомбой, я шагаю к Дегу. Шаг, шаг, ещё один. Вот так, малышка, я иду, ты стоишь, мы вместе возвращаемся в клетку. Операция имеет успех. Ножка спасена, хоть и сильно травмирована – хозяйка квартиры меня за это расчленит – белка зажата в ладонях.
Зверь ведет себя спокойно и даже умиротворенно. Никаких попыток диверсии или нападения с тыла. Лежит себе на руках, обхватив мой большой палец лапками. Без сопротивления забирается в клетку, ворочается в ней, слегка фырча, и сгребает рассыпанные мной ранее опилки в прежнюю кучу. Я забыла принести ей свежих веток и она, очевидно, отправилась на поиски любимого дерева сама. Меня ведь предупреждали, что у них постоянно растут зубы и им необходимо что-то грызть, но ворона Агния пропустила момент исчезновения последних.
Вволю накопавшись в опилках, Дегу несется к своему любимому колесу и начинает неистово наматывать круги, заполняя квартиру уже привычным шумом.
– Знаешь, – подаёт голос Майя, когда я закрываю клетку. – Я подумала, что кот – это еще меньшее из бед! Пойду ему вкусняшек что ли куплю. Может, зароем топор войны.
Когда за подругой закрывается дверь, я падаю в кровать и громко, протяжно стону. Что за жизнь у меня? На каждый квадратный метр по вредителю! И все стремятся наследить.
Но с одним кудрявым грызуном я уж точно управлюсь!
Есть у меня план.
Глава 9. Тигры в клетке
Агния
– У себя? – спрашивает толстенький мужичок полтора метра ростом.
Давлю на огромный дырокол, что есть мочи, прокалывая очередные стопятьсот страниц какого-то договора.
– Да, но у него сеанс с психологом, просил не беспокоить, – строю скорбную мордашку, отыгрывая по полной.
Мужичок приподнимает кустистые брови над очками в роговой оправе. Карикатурно так, эмоционально.
Да-да, гномик, ваш босс – псих, вы просто пока не в курсе, но я вас всех просвещу!
– Я тогда… отправлю ему е-мейл, – быстро решает пузатый и разворачивается на выход.
– Вы только тему эту не поднимайте, шеф и так сейчас в нестабильном состоянии… – кидаю ему в спину и получаю ответный кивок головы.
Ой, да даже если и заикнется, у меня наготове три тысячи отмазок.
Телефон на столе оживает, и я подпрыгиваю на месте. Уф, надеюсь, звукоизоляция в ту сторону работает лучше, чем в эту.
– Света! – рычит в трубку Рижский.
– Агния, – спокойно исправляю я.
– Я не досчитался папок на столе.
– Принести калькулятор?
– Принеси себя, – холодно приказывает босс.
Глубоко выдыхаю, расправляю на себе складки платья-футляра, больше походящего на мешок из-под картошки, которыми затариваются на зиму мои родители, и шагаю к кабинету.
Вхожу без стука. Сам же звал, не звал даже, а затребовал, к черту этикет.
Прохожу к столу кудрявого засранца, выглядящего как бог, клянусь, и слегка откашливаюсь, привлекая внимание. Он не изменяет себе: глаз от экрана не отрывает, мое существование признает разве что барским замахом руки, знаменующим коронное "стой, молчи, жди очереди".
Стою, раскачиваюсь взад-вперед, сверля дырку в голове этого несносного мужчины. Ну как можно быть настолько непрошибаемым! Другой уже чесаться от моего злобного взгляда бы начал, а этот и ухом не ведёт. Красивым таким, чуть заостренным, как у эльфа, ухом. Блин, у него даже эта часть тела хороша, до чего несправедлива природа, генетика и карма. Почему за его прескверный характер ему экзема на все лицо до сих пор не прилетела?
– Почему их семь? – постукивая длинным музыкальным пальцем по стопке папок на краю стола, спрашивает шеф.
Ох, что он творил этими пальцами.
– Потому что одна из кандидаток вчера рожала мне в трубку, я решила, что ей сейчас не до фотосессий.
– Почему я узнаю об этом сейчас, – устало потирая виски, наконец, удостаивает меня взглядом. Слегка прищуривается, вглядываясь мне в лицо, чуть соскальзывает вниз, небрежно осматривая мой лоховской прикид, и спотыкается о колени. Даже слегка подаётся вперёд, словно пытается что-то там разглядеть.
– Потому что не читаете почту?
Взгляд вновь перемещается к моему лицу и становится более пристальным.
– Что? – переспрашивает он.
– Почта. Я написала вам ответным письмом, что одна из кандидаток недоступна сейчас.
– Напомни, как тебя зовут? – откидывается в кресле, снова постукивая пальцами по столешнице.
– Агния, – устало выдыхаю я.
Что началось-то? Что за взгляды?
– Подойди и сядь на стол, – хлопает по деревянной поверхности.
– Чего? – я, может, ослышалась?
Складываю руки на груди, пытаясь бороться с липким чувством омерзения.
– Кажется, вам нужен был зубастый питбуль, а не послушная болонка, – цежу сквозь сжатые зубы. – Или это тест такой?
– Тест, ага. Приподними юбку.
В голове взрывается такой фейерверк эмоций, что перед глазами скачут цветные пятна. Он же не… или… Ох, одно предположение хуже другого!
Вжимаю ногти в ладонь до кровавых полумесяцев, мысленно кастрируя человека напротив. Казалось бы, куда уж быть хуже, чем то, что я о нем знаю, но нет, умеет удивить человек.
– Трусики снимать? – мягко спрашиваю я.
– Обойдемся сегодня, – огрызается он. – И я передумал. Свободна, – снова выпрямляется в кресле, утыкаясь в свой компьютер.
Подгоняемая бешеным стуком сердца вылетаю из кабинета. Вся кровь собралась в груди и энергично пульсирует по венам, разжигая огонь моей ненависти. Хочется что-нибудь разбить. Желательно лицо Рижского. Или немного потоптаться на его большом… эго. Да, вот чего-чего, а этого у него с размахом! Лишить, отобрать, растерзать – в клочья, на молекулы!
– Привет! – радостная Света с рецепции застаёт меня как раз в момент терзания карандаша электроточилкой. Под самый ластик добралась, ты гляди. – Пойдешь обедать?
– Не уверена, – морщу я лицо. – Тут мне сказали, верным песиком сторожить спокойствие хозяина, – киваю на кабинет шефа.
– Ну что тебе теперь и не есть? Время обеда как раз, не рассыпется без тебя!
– Ну да, – наверное. – Куда вы тут ходите обычно?
– В соседнем бизнес-центре кафе.
Денег не особо, конечно, но желудок уже представляет пищу и начинает петь. И обратно его не заткнешь.
– Окей, сейчас приду.
Святая Света в моих глазах становится все более святой. Такая милая, новичка на обед зовет, адаптироваться помогает, советы подкидывает. Чудо-женщина. Но что же делать с прибабахнутым на всю голову Рижским?
Если кто-то явится в мое отсутствие, меня ждёт ата-та-та, и причем, возможно, что вполне себе физическое. Вообще от него чего угодно ожидать можно!
А что если…
У него сейчас вроде конф-колл с кем-то, значит, выходить никуда не будет. Звонки можно на мой телефон переадресовать. И никто ломиться не будет, если я просто запру дверь на ключ, да? Ну и что, что внутри будет заперт начальник. Он об этом даже не узнает!
Достаю из верхнего ящичка стола ключи от кабинета директора, аккуратно вставляю их в замок и медленно, осторожно проворачиваю, ощущая себя вором-домушником, который боится разбудить хозяев квартиры. Осторожно. Беззвучно. Ап, поворот. Готово!
Хватаю сумку и бегу со всех ног на ресепшн. Света уже ждет меня возле выхода, залипая в смартфон и постукивая мыском туфли о плитку. Она, как всегда, выглядит безукоризненно. Настоящее лицо офиса! Идеально уложенные светлые волосы, одежда по фигуре. И улыбка. Атрибуты идеального секретаря. Всего, что во мне никогда не будет.
– Ну как первые дни? – спрашивает идеальная женщина, едва мы касаемся стульев в кафе.
– Нормально вроде, – пожимаю плечами, не понимая пока, что можно сказать, а что лучше попридержать. Не зря же говорят, что секретарь – первый сплетник на деревне, пусть и такой шикарно отстроенной, как офис "Ма Ви".
– А это правда, что Рижский тю-тю, к психиатру записался? – доверительным полушепотом спрашивает она.
Нет, я ошибалась. Первые сплетники на деревне – это коротышки средних лет без личной жизни. Это ж надо, как моя невинная шутка разрослась.
– К психологу, – поправляю я, отправляя в рот блинчик с шоколадом. Ну не совсем же психом его выставлять, да?
– А из-за чего, не знаешь? – продолжает любопытствовать Света. Которая на проверку никакая не святая, а просто пронырливая оказалась. Отлучена от первоисточника сплетен и решила зайти с черного хода, а я уж подумала, подружимся. Хотя и это можно на свою сторону перевести.
– Я же всего второй день там… Хотя, может из-за… – я замолкаю, накаляя интригу. И еле сдерживаю улыбку, когда Света подается вперёд и чуть не кричит.
– Чего?
– Ну, вчера одна мадам из его кабинета вылетела не в духе, – доверительно понижаю голос. – И орала вслед: чертов импоте-е-ент! Как ее там, то ли Анжела, то ли Анжелика, ну, такое, куртизанское имячко.
– Ангелина! – восторженно распахнув глаза, бормочет любопытная Варвара, которая Света.
– Ага, – запихиваю в рот ещё один кусок блинчика и даю осмыслить сказанное.
– Да ла-а-адно, – недоверчиво тянет она.
– Говорю лишь то, что слышала, – примирительно поднимаю ладони и утыкаюсь в чашку с чаем.
Улыбка так и прорывается сквозь серьезную физиономию. Вряд ли она поверит, но камешек в огород безупречной репутации Рижского я закинула.
– Надо будет у нее спросить, – говорит Света, принимаясь жевать свой салат.
– Не выйдет, Алексей Викторович сказал больше ее не пускать.
– А вот это уже подозрительно, она ж к нему с ноги обычно… Топовая модель!
– Ну, видимо, уже нет, – красноречиво поднимаю брови.
– Видимо, нет, – кивает собеседница.
А будет забавно, если слушок разрастется. Невинный подкол с психологом же разросся.
Через двадцать минут невинной болтовни ни о чем мы возвращаемся в офис почти подружками! По крайней мере, Света ведёт себя именно так: берет меня под локоток, задорно смеётся над моими шутками и предлагает не стесняться, обращаться к ней по любым вопросам. Что на чисто девичьем означает: я жажду больше сплетен, звони в любое время дня и ночи!
Мы тепло прощаемся на ресепшене, и я легкой походкой возвращаюсь на рабочее место. Уже на подходе я слышу, как разрывается мой рабочий телефон. Черт, я забыла включить переадресацию звонков! Но хуже всего не это, а колотящий с той стороны в дверь Рижский…
