Амелия Харт
Мелодии любви и печали

Полная версия

После дождя

Шёпот надежды

Солнце, пробиваясь сквозь неплотно задернутые бежевые занавески, окрашивало пыльную комнату в нежный золотистый оттенок. Лучи играли на потрескавшемся лаке старого комода, на котором стояла фотография в посеребренной рамке: Михаил, лет двадцати пяти, обнимает девушку с каштановыми волосами на фоне лазурного моря. Их лица светятся счастьем, руки переплетены, словно они боятся, что мир попытается их разлучить. Михаил невольно перевел взгляд с фотографии на кровать, где под тонким клетчатым пледом, казавшимся слишком легким для промозглого осеннего утра, лежала его мать.

Анна Петровна спала. Ее дыхание было неровным, прерывистым, словно каждое усилие стоило ей огромных усилий. Впалые щеки, заострившийся нос, кожа, натянутая на кости черепа… Она почти не походила на ту женщину, которую Михаил помнил сильной, энергичной, с заразительным смехом, разносящимся по всему дому, когда она готовила свои знаменитые пироги с яблоками. Теперь она была лишь бледной тенью себя прежней, измученная болезнью, которая, подобно хищнику, медленно, но верно отнимала у нее жизнь, по кусочку выгрызая надежду на выздоровление.

Михаил, стараясь не разбудить ее, бесшумно подошел к кровати и осторожно взял ее исхудавшую руку в свою. Она была холодной, словно камень, и сухой, несмотря на то, что он регулярно увлажнял ее кремом. Он помнил, как в детстве эта рука обнимала его, защищала от всех невзгод, вытирала слезы, когда он падал с велосипеда. Сейчас эта рука нуждалась в его защите.

Он украдкой взглянул на тумбочку, на которой лежали упаковки лекарств, шприцы, рецепты, исписанные неразборчивым почерком врачей. Все это стало частью его повседневной жизни, рутиной, в которой не было места для радости и беззаботности. Он коснулся пальцем стекла фотографии, словно пытаясь вернуть то время, когда все было просто и понятно.

Тогда он жил в другом городе, работал в перспективной IT-компании, снимал небольшую, но уютную квартиру и строил планы на будущее с Верой. Они мечтали о свадьбе, о детях, о доме у моря, где они будут встречать старость, держась за руки. Все это казалось таким близким, таким реальным… Пока не раздался тот самый телефонный звонок.

Он помнил этот день в мельчайших деталях. Он сидел за компьютером, увлеченный работой над сложным проектом, когда зазвонил телефон. На экране высветился незнакомый номер.

– Алло? – произнес он, не отрываясь от экрана.

– Михаил? Это из больницы… Ваша мама попала в реанимацию.

Мир словно перевернулся. Все, что казалось важным, мгновенно потеряло всякий смысл. Он сорвался с места и помчался в аэропорт, словно от этого зависела жизнь его матери.

Диагноз прозвучал как приговор: неоперабельная опухоль. Врачи разводили руками, говорили о поддерживающей терапии, о том, чтобы облегчить страдания пациентки. Но Михаил не хотел сдаваться. Он искал альтернативные методы лечения, консультировался с лучшими специалистами, готов был отдать все, лишь бы спасти свою мать.

Он перевез ее к себе, нанял сиделку, но вскоре понял, что никто не сможет позаботиться о ней так, как он сам. Он уволился с работы, продав свою небольшую квартиру, чтобы оплатить дорогостоящее лечение. Денег хватало на все меньше, и Михаил чувствовал, как отчаяние подкрадывается к нему все ближе и ближе.

Он вспомнил свой последний разговор с Верой. Он состоялся в маленьком кафе недалеко от ее работы. Они сидели за столиком у окна, и Михаил смотрел на ее лицо, стараясь запомнить каждую черточку.

– Вера, я… Я не знаю, что мне делать, – произнес он, чувствуя, как ком подступает к горлу. – Я не могу ее оставить. Она нуждается во мне.

– Я понимаю, Миша, – ответила Вера, отводя взгляд. – Но… Что будет с нами? Когда это все закончится?

– Я не знаю, – признался Михаил. – Я просто не знаю.

– Ты просишь меня ждать неизвестно сколько, – сказала Вера, и в ее голосе послышались слезы. – Я не знаю, смогу ли я. Я тоже хочу семью, хочу детей… Сейчас.

– Я знаю, – прошептал Михаил. – Я понимаю.

– Ты любишь меня? – спросила Вера, глядя ему прямо в глаза.

– Конечно, люблю, – ответил Михаил, не отводя взгляда. – Ты знаешь, что люблю.

– Тогда почему ты выбираешь ее? – спросила Вера, и слезы потекли по ее щекам. – Почему ты ставишь ее выше меня?

– Я не выбираю, – возразил Михаил. – Это не выбор. Это моя мать. Я не могу ее бросить.

– А меня можешь? – спросила Вера, и в ее голосе звучала боль.

Михаил ничего не ответил. Он знал, что его молчание равносильно ответу “да”. Он понимал, что разрушает их будущее, что причиняет ей невыносимую боль. Но он не мог поступить иначе.

– Я не знаю, что сказать, – произнес он наконец. – Я просто… Мне очень жаль.

Вера встала из-за стола, не проронив больше ни слова. Она вышла из кафе и растворилась в толпе. Михаил остался сидеть один, чувствуя себя опустошенным и разбитым.