Ана Гратесс
Красная Мнига
Стражник первого вдоха
Земля очнулась ото сна (им всем суждено проснуться когда-то!). Все происходившее с ней, под сундуками забытого поэта, казалось нелепицей и в высшей степени недостойным такой громады Жизни.
Что делалось с её ближайшим окружением в её же отсутствие, вскоре пришло к ней в виде энергетических посланий, где безыскусным росчерком криптограмм рассказывалось, что Зелень побила Черноту, а остатки Воды пришли на помощь к Землице и воскресила ту. «Браво» в сердцах кричала планета, желая излить на Водную часть свою любовь и всю красоту своего материнского сердца!
У немых есть строки и пальцы, у голосистых сестер и братьев в наличии змеиные кошельки, а у новорожденной планеты в сокровищницах припрятано уникальное зелье, способное любого сделать невидимым.
«Эта картина на благо мерцающей звёздной пыли», – говорила про себя Земля. – «Приняв этакое варево, я смогу пройти мимо Стражника и далее, улетучиться в неизвестные края, чтобы Зелень меня никогда не нашла и не приступила к последнему в своей жизни обеду».
Журчала про себя она долго, со скрежетом улепетывая запятые и двоеточия, сахарными хрусталиками давилась, но все-таки смогла написать короткий план побега. – «Хорошо хоть сознающей жизни в моем теле нет, а то бы пришлось им худо без краткого звездного света и тепла».
Розовым облаком дымил про себя Стражник (дуальное зеркало Черного Юпитера), абсолютно не ведая куда заведет его дражайшая служба.
Зелёный Сатурн натаскал его на тонкую музыкальную пластинку оберегать здешние пейзажи, чтобы ничто не выходило за пределы положенных структур (Вода не в счёт). Так-то! Нарядный он вечно прихрамывал и жевал мимо проплывающие метеоры, закусывая блистающей жижей, что в избытке производили близкие и далекие планетарные системы.
Земля сделалась прозрачной невестой, губя Воды свои металлическими прикусами да желаниями эгоистическими. Персонализированная лиловая дорожка накренилась вбок и вправо, доставая до возможной высоты и мимолетом протиснулись её негабаритные размеры сквозь тело Стражника. Та простота дружелюбная ничего и не заметила (ведь Вода не в счёт), лишь коротко пискнула, проглотив очередной метеорит.
Образное или безобразное течение подхватило Землю и понесло в края глубокой темноты. Красное пятно Солнца оказывалось всё дальше и дальше, пока последний тонкий лучик не покарябал застывающую водную гладь.
Криворотое чешуйчатое, со вздохом милующееся, крупно разделалось с первой воскресшей планетой, превратив ту в ледяной дым, сомкнув вокруг нее плотное, бесстыдное Ничего. Первый Вход оказался для Земли весьма болезненным, зато все последующие делали её исказившееся тело всё легче, невесомостью обдавая спокойной.
Среди умиротворяющих островов из Ничего в Никуда бывшая планета Солнечной Системы пригубила последнее водное испарение и сделало крупный замах на ещё более тёмную космическую область. Неслись её существа в невидимые никому области вертящихся круч, и наполнялась она благоговейным трепетом перед будущим смертоносным распадом.
Воодушевление творческое опаляло её туманную душу, она сделала пару движений в сети алгоритмов и навлекала на прошлое кристальные росчерки Чисел. Сделала еще пару пальчиковых замахов и в пейзаже Красного Семейства материализовалась резиденция и Стеклянный Смех. Прокручивая эти кадры, Земля заливисто смеялась, пока её стремительно скукоживающееся тело на это ещё было способно.
Она громко поцеловала Воды свои и отпустила их в пространное путешествие к оборотам будущей славности – к той её части, что расплылась в достославном облаке Аорта. Среди общей тихой порядочности планета умерщвляла последние осмысленные воспоминания и отправляла всё это во времена пышной жизни, когда звездный треск давал больше воздуха для сердца, чем вся божественная любовь вместе взятая.
Пришло Время и Зелень Сатурна ужинала Черным Юпитером, Численное превосходство делало свои первые шаги, а Стражник, с помощью которого удалось разделить систему на до и после, засыпал мирным сном среди обломков железа и льда.
Это не грустная история, а рассказ с запасом: тут каждый получил то, что он хотел, разве сё не прекрасно? Абсолютный минус за бортом корабля показывает пустующий эллипс Первого Вдоха. Некогда на этом месте крутилась не смыкающая глаз своих голубых планета номер Три. Ее блеющий смех был слышен даже во внешнем неКосмосе. Ветка прошлого и горнило огненное утопились в вулканическом океане первородности, сделав Первый Вдох поистине удивлённым той радости, что пришла так внезапно.
Улыбка не сходила с лица Звезды, с родительской нежностью наблюдавшей за всем происходящим. Земля восходила к зрелости, когда натуральное бедствие обрушилось на её сущность: с далекой негаданной траектории её упругие тела пронзила острая игла кометы, сбив своей мощью всё налаженное с привычных орбит.
Скрежет был чудовищен, и неизмеримая боль настигла Землю, растопив смеющийся песок на капитолии сверкающих алмазов. После сотен миллионов лет она сумела восстановиться, но теперь её недра уже не смеялись так ярко, не горело теперь нутро самозабвенным удовольствием, не исторгалась алая энергия из трещин ее некогда сочных.
Природа пришла к спокойной упорядоченности и всё шло своим обыкновенным чередом, пока на Земле не появился сознательный гуманоид, прозванный Человеко-пятикнижием.
Тогда Земляной дух расчувствовался, а ум принялся думать. «Моя сущность может такое же красочно-мыслительное выдавать в родительский Космос, так почему же до сего момента, когда Пятикнижие материализовалось на моем теле, я не задумывалась об этом? О силе мысли или силе творчества, всё всегда проходило будто без моего ведома, само собой…»
Здесь началась История данного сказа. Земля взяла на себя роль вершителя судеб и вскоре все карикатурно вышло из-под контроля. Стекляшки Смешков заполонили общую осмысленность, и всё живое сошло с умов и были созданы белые палаты с Песком вместо ручек.
В окончании её первого самоличного пути Тело Звезды решило уничтожить все известные присутствия Земли и наслало на ту мощное когерентное излучение, которое донельзя взгрело ядро планеты и почти умертвило его громким взрывом-хлопком.
Так закончилось первое шествие живительной красоты Три. Потом, среди пыли и прочего скарба, обнаружилась рассеянная на больших расстояниях жидкость и Стражник прибрал всю эту драгоценность и отнес напрямую к Зелени Сатурна. А что было дальше, вы уже знаете.
Мнига
Внешний антураж смешно извивался на прогалинах ладоней. Его святейшество Зеленая муха подмогла своей голове расположиться среди обломков некогда живой планеты.
Застывшее водяное облако сизой пыльцой голубило призрачную атмосферу. Этакий рот примкнул к обугленному магматическому провалу и совершил короткий смешок.
Эхо далеко раздалось, за пределами видимого раздалось – в ширь и в вверх, без низа и прочей ненужной шелухи. Деятельность планеты остановилась вот уже одно мгновение назад, а ее сухопарый обломок все еще бередит мёртвые космические черноты.
Смехотой запахло густо, и Стражник померк на некоторое подобие времени: это пролетел сокровенный вихрь – блестящая мушка самой крупной Звезды в нашем догорающем мире.
Растянулся флаг солнечной системы на ставшим ледяным, недвижимом корабле, зеленая жижа расплескивалась всюду. Тот смешок, запущенный в зияющий провал, эхом принес с собой дивных тварей, чей один только вид способен был рассмешить зрителя до глубокой смерти. Умора!
За остановками железняка и пылевых облаков, среди разреженного аммиака и некоторых скоплений газа смещались в сторону Края Миражей, что являлись зажившей раной Аттрактора.
Теперь его путь, в современных реалиях, вёл в простое Ничего, и лишь глухое шелестение остаточных звёздных кривляний, проплывая через мрачные иссиня-фиолетовые полосы, поблескивали громоздящимся провалом неКосмоса и всё.
Напоминание для всех желающих унестись в небытие: вам будет уготовано ложе из самых острых иголок и серебром раскаленным вас ожидают гремучие змейки-смеюшки.
Красная Мнига продолжает своё страстное шествие, а сознание всё ещё способно созидать красоту. Этот мир наполнен грубой или нежной тоской, любовью и святотатственной иллюзорностью: у каждого индивида своя правда и свой особый слой жизни. Остаток осмысленных дней всё же стоит посвятить научению Стеклянному Смеху, ибо его сочные окорока продлевают земные года. Ну что за чудо, а?
Вот рецепт Смеха, смотри и вникай, Человеко-пятикнижие!
За порогами у окна пела Двойка и Семёрка
С неё шкуру содрала Сатурнианская песчина.
Вот же глупая детина: распорола плану ухо!
Дела стоило оно, да не правду означало:
Разумением спасло глухую слепоту и чашка
С красным напитком разлилась по белой рубашонке!
Красная Мнига перепелом зазвенела в ушах, а это
Значит Пора: сделать завязки на ножках,
Надеть розовые чулки, покрасить глаза в румянец
И повести повозку к Стражнику на осмеяние.
Смеец смеется воплем гулких раскатов ума, нежится
Утварь высокая в солнечных бликах тая
Неуемное преступление, совершенное на Земле.
Сбросить остатки неопытной смелости,
Среди вечера облачиться в золотую вуаль.
Сердца́ размотать на обруч и канифоль, а
Сосновую шишку, где голова была съедена,
Сонным безумием выкрасить.
Симфонией изве́сть запела и
Семь ей было название.
Сладким напитком прокралась в желудок
Составная печаль.
Сатурном Зелёным Юпитер проплакал,
Сделав последний замах особенно восхитительным:
Красная Мнига отпечаталась на груди у первого человека, и тот вымолил священного прощения, хотя и грехов у того вовсе не наблюдалось.
Дивится народец простой, ухаживает за новой тварью: тому красные подвязки на уши и волосы, одежку сшили по размеру из красного тонкого сукна.
Покой приснился, а слова Красной Мниги отпечатались на лиловых веках: мнится тёмный остров и кажется зубастый океан, планетарная сваха тоже видится, как и своя рука, застывшая в указательном жесте, указывающая на всё внешнее окружение.
Крашеным миражем покрыта лёгкая улыбка Родителя, Звезда в небесах пышет великой жизненностью, а Земля, его спутница вечная, одевшись в голубое платье весело пританцовывать пустилась и закружилась голова, закрылись веки на которых было выжжено чёрным: КРАСНАЯ МНИГА.
Вечер общего Солнца, Магия и Книжное присутствие в каждом сердце. Сделалось на душе как-то особенно хорошо, ибо наконец пришло понимание – Вечность внутри. Следующая остановка – Эвкалипт.
