Ана Гратесс
Cундук с изюмом
Я вертел в руках темный кусок похожий на слипшуюся изюминку и не знал, откусывать ли от него либо выбросить туда, где я его не так давно нашел. Двойственность разрывала мое восприятие, я лепетал про себя слова про выбор и невозможность отойти от созерцания этого грубого и тяжелого сгустка.
Как эта красотка вообще оказалась на улице, под холодом осеннего вечера? Кому-то пришлось не по нраву вот так же, как и я теперь стоять под потолком из звезд и не знать, что делать дальше. Даже не сам факт «незнания» калил, а невозможность выбрать «правильный» вариант.
Крошка-изюм блестел на фоне мрачного света фонарей. Небо стало практически черным, а кусок в моих руках – скукоженным недоразумением, но каким дорогим было это самое недоразумение!
Ах человечишка, мою бы степь в руки слона, или монстра с глазами как у мертвой куклы. Оторвал взгляд от сладости и поглядел на дорожку тротуара, на которой выстаивал я свое бдение. Впереди шел человек и направлялся как раз в мою сторону. Отлично.
В момент, когда можно было разглядеть фигуру пришельца, я понял, что мой будущий гость – это подросток неопределенного пола. Изюменный комок начал чуть подрагивать, находясь в моих руках, а я чуть погладил сахарное его тельце, успокаивая.
– Нам нечего бояться, умник_ца, все разрешится как нельзя лучше, я в том уверен.
Не дойдя пары шагов до меня подросток остановился и встал столбом, принялся смотреть в сторону нас. В сумерках и мрачном свету фонарных выскочек, я смог уловить в этом госте некие враждебные потоки.
То ли сыграло шестое чувство, то ли дело было в простой наблюдательности, но я выхватил из кармана сачок для ловли мушек и одним махом накинул на пришельца. Тот взвизгнул и протянул руки: с них посыпались серебристые искры и мой комок с изюмом начал таять. Меня обуял гнев.
– Да как ты посмел такое свершить с моей негаданной находкой, червяк?
Мои ноздри шипели, из них выходил черный дым, а подросток с сачком на голове начал громко смеяться. Мне стало доходчиво ясно – это не пришелец никакой, а самый обыкновенный занюхыш, которых пруд-пруди в спальных районах нашего городишки. Этот персонаж вмиг потерял всю свою молодость и бесполость, став обыкновенным мужиком. Он начал говорить:
– Вот ты стоишь битый час и не знаешь, что делать с изюминкой, так?
Я почесал нос и снова бросил взор на сокровище, а от него осталась одна темная жижа. Меня с новой силой взял эмоциональный раздрай за жабры.
– Так оно так, но нет теперь никакой находки, ты её самолично изничтожил, индюк!
Мужик принялся смеяться, параллельно с тем отделываясь от сачка на лысой голове. Он смахнул слезы с лица, а мой изюм в это самое время превратился в пыльцу. Мои руки были чисты.
Я с изумлением глядел на темный пепел, который сейчас влетал в ноздревые полости моего оппонента. А он все посмеивался, и вдруг в его ладонях начало расти сине-голубое свечение. Мужчина снова превратился в тонкого подростка.
– Не гляди на меня, словно я волшебник. Это не есть так, ибо я суть сундук с сокровищами, а изюм, который ты не так давно отыскал, был всего лишь ключом. – На сих словах пришелец принялся развеивать синее свечение вокруг себя, навлекая на себя и меня призрачный ореол.
Мое тело начало ощущать умиротворение и тепло. Гость продолжил говорить:
– Ты верно ощутил красоту ключа, но принял его за золото, а этого делать не стоило. Тут понадобилось мое присутствие, чтобы я разъяснил тебе Суть. Ну вот, – он всплеснул руками и крутанулся вокруг своей оси, – Изюм здесь!
Меня выгнуло навстречу к пришельцу. Ореол света становился все более ярким. Через пару мгновений я уже не мог разглядеть окружающей реальности. Она превратилась в хрустальный мираж. А гость начал кружиться, увлекая и меня с собой. Эта бестия стала выкрикивать:
– Я моментальная пища твоей слабости, я остров с все возможными творческими вертунами! Прими, Изюмное божество, нас – твоих равных детей!
Туман все более густой пеной накрывал наше восприятие и через небольшое количество времени нас стало закручивать в подобие спирали. Миражность внешнего мира окончательно погрузилась в невидимость, ибо все заполонил яркий голубовато-белый свет.
Мой пришелец взял меня за руки, тут я потерял из виду и ореол, что мягко шелестел вокруг нас и практически все ощущения, погрузившись в сон. Картины, которые мне приходили, были преисполнены золотого света и сочного фиолета.
На губах появился отчетливый привкус сладостного изюма. Появлялись и исчезали различные образы минувших дней, мелькали обрывки разговоров, а на постаменте из серебра и рыжего камня был водружен сундук переливчатого, радужного оттенка.
