Ана Гратесс
Заголовок
Героиням, по-первости, приходилось затыкать носы, чтобы не мочить себя продуктами собственной жизнедеятельности, но через небольшое количество времени они поняли, что это совсем не выход, а обыкновенное малодушие и боязнь испачкаться. Они пришли сюда не для того, чтобы потакать слабостям, они пришли сюда чтобы стать сильнее.
Человеческая ноша грузно встала с насиженного места, дабы осмотреться, ибо сущности странный шум показался, и он совсем не вписывался в общую гармонию.
Муза и Заглавие отошли в темный закуток, принялись растирать шейные отделы, так как за долгое время шум в костяной пыли стал нестерпим. Работа с восприятием всегда идет славно, как по накатанной, но здесь персонажья упряжка сыграла в длинную игру, которая сулит собой многочтимое многообразие.
Веселая песня собой выявляется и то славно. Шлепал человечишка себе по комнате, а отыскать ничего не мог, хотя уже отчетливо ощущал некие взоры на себе и разносившийся всюду аромат розовых лепестков. Не привык к такому герой!
Переворачивали страницы легчайшие героини, перебарывали себя их психические установки; медленно персонажи менялись, но шли верной дорогой.
За время, проведенное в низине, Муза и Заглавие успели облагородить добрые три четверти комнаты. А человечишка все диву давался и за голову хватался, не понимая откуда же идут Перемены.
Многое для себя уяснили героини, много слов узнали и множеству образных картинок представлялись. Пестрели экраны мониторов, с которых капал уже не прогорклый жир состояний, а благоухание очищающегося сознания. Славно это. Чуткостью покрывалась реальность.
Длиннодействие вдруг решило взять паузу, чтобы передохнуть от долгой работы. Сюжет размазался чуть более чем полностью и пусть. Не головой там нужно думать, а слушать сердечной мышцей, интуитивным кваканием. Стал человечишка человеком.
На его манжетах красовались теперь блестящие запонки, а на лице сияла искренняя улыбка. Героини перелопатили и себя и весь окружающий ландшафт.
Блеск кристаллов теперь озаряет восприятие, ему приятно восхвалять себя из бывшей забрызганной сумрачности.
Без абстрактного танца рассказ строится легко и просто, а также и с ним: легко и просто бегут, нет, летят слова из сундучков.
Муза громко хлопнула по серебристой стене, оглядывая место своего нового рождения и сказала:
– Если бы я знала, к чему приведет моя песенка, то я бы еще сорок тысяч лет назад примкнула к низине, дабы придаться Облагораживанию!
А у Заглавия счастье разливалось веселящей субстанцией, проходя под кожей лоснящимся, на мягком свету лампы, материала. Под материей, под кожей бдела красота, ждала, когда же на нее обратят внимание.
