Ана Шерри
Одно небо на двоих
Глава 2
Слова застряли в горле, Вирджиния молча смотрела на него большими голубыми глазами. Она вздрогнула, когда его фуражка упала на стол рядом с ней. Вирджиния внутренне собралась. Не время сдаваться.
– Вирджиния Фернандес – твой второй пилот.
Черные глаза мужчины продолжали сверлить ее.
– Это шутка? – произнес он и сел рядом.
Вот теперь она почувствовала терпкий аромат восточного парфюма – таким пользуются только коренные жители. Вирджиния склонила голову набок, глубоко вдыхая приятный аромат, и принялась пристально изучать внешность своего капитана. И ничего хорошего та не сулила: он – настоящий араб, мусульманин.
– Я похожа на шутку?
– Ты точно не похожа на второго пилота сегодняшнего рейса, – грубо произнес он, – ты та самая выпускница, дочка Даниэля Фернандеса…
– Я твой второй пилот, – перебила она его, – хочешь ты этого или нет, но я лечу с тобой в кабине пилотов с правой стороны.
– Ты предлагаешь мне разломить кабину пополам?
– Я предлагаю тебе, капитан, для начала назвать свое имя.
Девушка услышала смешок за столом. С этим капитаном она совсем забыла про зрителей. Она посмотрела на них, но увидела только склоненные к столу головы. Они смеялись? Или молились? Она не поняла и перевела взгляд на капитана. Видимо, он понял, потому что нагло улыбнулся:
– Саид Шараф аль-Дин.
Секунды медленно превращались в минуты, и тишина в комнате начала напрягать. Может быть, у нее проблемы со слухом?
– Ты сын…
– Дин Мухаммеда, – кивнул он, – и ты точно не летишь со мной в одной кабине. В природе не должно быть женщин в мужской профессии, в… Аллах… в мужской одежде. – Он поднял глаза к потолку, и Вирджиния точно знала, какие слова он только что прошептал на арабском. Она немного знала этот язык.
– Придется потерпеть, – сказала она. – Часов семь.
Он опустил взгляд на нее, снова прищурившись. Взгляд хищника. Может быть, уйти прямо сейчас – не самый плохой вариант? Но девушка осталась, лишь подтолкнула в его сторону бумаги:
– План полета, капитан.
– По прилете я разберусь с этим.
– С планом?
– С тобой!
Вирджиния улыбнулась:
– Я очень надеюсь, что это наша первая и последняя встреча.
– Я не сомневаюсь в этом. – Он взял бумаги и принялся внимательно их изучать.
Почему Саид Шараф аль-Дин – обычный пилот? Вирджиния слышала о нем раньше и вот наконец увидела своими глазами. В голове не укладывается. И чего не хватает в жизни этим богатым арабам? Пары самолетов? Ах да, наверно, их частные «Бомбардье» слишком маленькие. Теперь им понадобились огромные «Боинги».
Капитан откинул бумаги, и все вздрогнули. На секунду показалось, что он прочитал ее мысли.
– Все свободны. И ты тоже. – Темный взгляд просверлил ее насквозь. – Женщинам место на кухне…
– Твое место, знаешь ли, тоже не в кресле пилота.
Он выдохнул, казалось, весь воздух из легких, ладонями касаясь трехдневной щетины. Или сколько они там ее отращивают, чтобы иметь свирепый вид? У него как раз такой.
– Иншааллах, – произнес он и встал со своего места, – я пройду это испытание. Такова воля Аллаха.
Отлично, что Саид согласился с Аллахом так быстро.
Она шла за ним к телетрапу, а хотелось идти рядом и делать вид, что ей повезло с капитаном. Бортпроводников он уже распугал – они первые убежали к самолету. А она плелась сзади, таща за собой чемодан и наблюдая за ним. Все арабские женщины идут позади своих мужей. Их женщины – это довесок к мужчинам. Но она не мусульманка, так какого черта он даже здесь ставит ее на уровень ниже себя?
Саид резко обернулся. И девушка чуть не налетела на него. Он точно читает мысли. Еще пару раз он посмотрит на нее в такой момент, и она закричит.
– Твой отец всю жизнь летал на «Эйрбас-380». Почему его дочь выучилась управлять другим типом самолета?
Вирджиния отступила на шаг. Или он отошел от нее, непонятно, но расстояние между ними увеличилось в разы.
– Не хочу, чтобы меня постоянно сравнивали с отцом.
Он нахмурился.
– Ты будешь сидеть со мной в одной кабине в таком виде? – Он рукой указал на ее форму.
Вирджиния машинально пальцами провела по красному шарфику на своей шее и опустила руку вниз, касаясь пуговиц черного кителя:
– А что тебе не нравится? Моя форма точно такая, как на тебе. За исключением шарфа. Мужчинам галстуки идут больше.
Лучше бы он не слышал и не видел ее. Никогда.
– Где твой хиджаб? Женщина, которая полетит со мной в одной кабине, должна покрыть голову платком.
Она стиснула зубы. Сильно. До боли. Как вести себя с мусульманами, она знала с рождения: не перечить им, выполнять все их законы. И носить платок – первый из них.
– Я – христианка.
– А я – мусульманин. И я – мужчина. А еще я – капитан. Я не собираюсь любоваться твоими волосами весь полет.
Вирджиния улыбнулась:
– Ну, так не смотри.
Саид отвернулся и пошел дальше. В голове полнейшая неразбериха. Женщина в кабине пилотов. Женщина! Ее место выращивать розы в саду, готовить баранину и воспитывать детей.
Он опять резко повернулся к ней.
– О чем думал твой отец, отдавая тебя в такую профессию?
– А о чем думал твой отец, принимая меня?
Логично. Но и на это нашлось что ответить:
– Он готов посадить барана за штурвал самолета, если это принесет ему прибыль.
Вирджиния открыла рот от удивления. Что он имел в виду? Это она – баран? Он оскорбил ее? Или это арабское сравнение? Она вздохнула – этот полет станет самым тяжелым в ее жизни. На каком языке они будут разговаривать? Заставит ли он ее молиться? Почему все так сложно?!
– Извините, капитан, но механики ждут вас на перроне, – отвлек их мужчина в зеленом жилете, спасая на время от перепалки. Саид отвернулся и быстро направился вниз по лестнице, оставив ее одну перед входом на борт самолета. Она глядела ему вслед: он обладает привычкой нападать первым, демонстрируя силу и власть. Но она не станет покорным ягненком, поданным ему на обед.
В салоне ее встретили стюардессы. Они мило улыбались, вслух высказывая свое удивление:
– Первая женщина-пилот, это так здорово! А вы хорошо учились?
Она уже привыкла к вопросам, лишь кивнула в ответ. Она училась отлично. Но, видимо, на этом рейсе ей необходимо показать свои знания более чем на «отлично».
Пройдя в кабину, она убрала свой чемодан и сняла фуражку, повесив ее на крючок. Тут же рука коснулась волос. Хорошо, что она забрала их в хвост. Расстегивая пуговицы на пиджаке, ее рука остановилась. В нем будет жарко. Все пилоты снимают пиджак, чтобы не измять и чтобы он не сковывал движений. Под ним на ней была белая рубашка. Слава богу, она закрывала ей руки до кистей. Отлично. Вирджиния скинула пиджак и повесила его на плечики рядом с фуражкой. Вот теперь можно собраться с мыслями. Она села в правое кресло и провела рукой по штурвалу. Блеск черного пластика манил, хотелось уже схватить его и потянуть на себя. Но она откинула это желание, взяв бумаги с маршрутом и начав вбивать данные в компьютер.
Хмурый вид Саида Шараф аль-Дина заставил всех молча заниматься своей работой. Он осматривал самолет очень внимательно: передняя стойка шасси, отсек для шасси. Проверил антенны радиосвязи и спутниковой навигации, которые находятся на брюхе самолета и сверху, – они не должны иметь повреждений. Осматривал целостность фюзеляжа и крыльев. Затем наличие мелких вмятин, легких деформаций крыла, которые могли привести к критическим последствиям. Казалось, он боялся пропустить малейшую деталь.
Саид остановился перед гигантским двигателем. Замер в восхищении. Самые большие в мире. Улыбнулся, рукой касаясь железа. Вскоре он взлетит и будет наслаждаться мощью и силой этой гигантской машины. На секунду он забыл, что полетит на этом самолете в одной кабине с… Даже думать об этом не хотелось. Как только он вернется в Дубай, разнесет в пух и прах Центр планирования полетов. Как можно было додуматься поставить его на один рейс с женщиной? Если там сидят бездари, то их место – в обслуживании гостиничных номеров.
Он подписал бумаги по заправке, предоставленные сотрудником аэропорта, сверил цифры и удовлетворенно кивнул.
Настало время подниматься на борт. Но перед тем как он зайдет в кабину, ему необходимо оставить гнев на земле.
Вирджиния вбила все данные в бортовой компьютер, но палец завис над последней цифрой. Интересно, сколько лет Саиду? Он женат? Палец опустился на кнопку, и девушка убрала план полета в сторону. Конечно, женат. У арабов принято рано жениться. Скорее всего, у него уже есть дети. Эта страна платит большие деньги за ранний брак своим гражданам. Дает им жилье, обеспечивает бесплатной медициной, они имеют столько льгот, что, кажется, живут в сказке. В арабской сказке. И только приезжим в ней нет места.
В кокпит забежала стюардесса. Она улыбнулась Вирджинии:
– Что вы любите, мисс, чай или кофе? Что вам принести на обед? Курицу или баранину?
Вирджиния улыбнулась в ответ на вкусные слова:
– Кофе, конечно. А на обед… – Она задумалась. Если ее капитан араб, значит, он предпочитает баранину, в таком случае выбор у нее небольшой. – Курица подойдет.
Стюардесса кивнула и повернулась, чтобы выйти, но чуть не столкнулась в дверях с Саидом. Вскрикнув от неожиданности, она сложила ладони на груди и опустила голову, потупив взгляд в пол:
– Здравствуйте, капитан.
Стюардесса не смотрела ему в глаза. Да в них вообще лучше не смотреть. Кроме надменности, ничего не увидишь. Но Вирджиния пристально наблюдала: он нахмурил брови и молча сел в левое кресло. Игнорируя стюардессу, которая вылетела отсюда сразу, как выход стал свободным, игнорируя ее саму.
– Я вбила маршрут, – произнесла Вирджиния, пытаясь привлечь его внимание, – погода сегодня летная. Даже удивительно, что небо не разразилось грозой.
Он проигнорировал и ее слова, надел наушники и вышел на связь с диспетчером.
Вообще-то диспетчер – ее работа. Или ее работа теперь пить кофе и есть курицу?
Она взяла чек-лист и прикрепила его на штурвал. Если капитан и дальше будет молчать, полет пройдет в самой жуткой обстановке. Разве можно так поступать в кокпите, когда за спиной более трехсот человек? Нет! Религия и все остальное должно уйти на второй план!
– Пройдемся по предполетной подготовке, – произнесла она, начиная зачитывать чек-лист.
Ее слова заставили Саида опустить наушники и посмотреть на девушку. Она зачитывала этапы подготовки самолета и сама проделывала всю работу. Его работу. Или ее работу?.. Он не сказал ей, что сегодня она будет лишь только следить за приборами и выходить на связь с диспетчером. Если диспетчер не упадет в обморок от звука женского голоса. Но он не даст ей управлять самолетом. Никогда!
Вирджиния удовлетворенно кивнула, закончив, и включила аэронавигационные огни. Она будет работать. Больше, чем он думает.
Саид молча занялся проверкой кнопок пожарной тревоги, поочередно нажав на каждую. Те вспыхнули красным цветом и резко зазвонили.
Арабов поймут лишь арабы. Девушка отказывалась понимать их на протяжении всей своей жизни в Дубае. Она старалась с ними вообще не связываться. Куда проще с выходцами из Египта и Сирии, Ирана или Ливии. Они тоже мусульмане, но без пафоса. Саид сейчас превзошел всех арабов Аравийского полуострова. И, наверное, всего мира.
Он говорил с диспетчером на арабском языке, а она не понимала ни слова. К ее сожалению, диспетчер оказался тоже арабом. И хотя речь обычно плавно, золотой вязью, касалась слуха, сейчас она раздражала.
Игра в молчанку длилась до самого запуска двигателей. Вирджинии казалось, что она должна угадывать слова и действия своего капитана. Наконец Саид произнес одну фразу для нее. Точнее, даже не фразу, а приказ:
– Твоя роль в сегодняшнем полете – следить за приборами и выходить на связь с диспетчерами.
Она так и думала, когда узнала, кто ее капитан. Ничего удивительного. Между ними расстояние два метра, а кажется – целая вселенная.
– Хорошо, – покорно прошептала она. Арабы любят покорность. Потерпеть всего лишь один рейс. Ей ведь это ничего не стоит. А потом она полетит с другим капитаном – испанцем, португальцем, немцем, да хоть с индусом – с любым из них будет лучше, чем с Саидом.
Она посмотрела на капитана: его взгляд был устремлен прямо перед собой. Он плавно выруливал самолет к взлетной полосе. Остановив «Боинг», взглянул на второго пилота. Вирджинии хотелось ненавидеть его, но она боялась даже подумать об этом – он читал ее мысли.
– Не выходи на связь с салоном, не хочу, чтобы пассажиры выпрыгнули из самолета, – произнес он, не отводя от нее глаз.
Девушка промолчала, стиснув зубы, и отвернулась. Она и не хотела ничего говорить в салон, она вообще ничего не хотела говорить при нем! Саид заговорил, приветствуя пассажиров на двух языках. И арабская речь, как и запах Востока, ему шла больше.
– «Arabia Airlines» 1-7-6, взлет разрешаю. – Английская речь диспетчера в наушниках заставила Вирджинию вздрогнуть и вспомнить, что она не в пустыне, а в самолете.
– «Arabia Airlines» 1-7-6, взлет разрешен, – повторила она и снова посмотрела на капитана. Он положил микрофон и кивнул, выводя самолет на взлетную полосу, но не торопясь запускать двигатели. Его рука спокойно лежала на РУДах, и Вирджинии захотелось коснуться ее, чтобы подтолкнуть к взлету.
Почему он медлит? Она проследила за его взглядом, направленным в сторону лобового стекла, и выдохнула:
– О боже!
Черная взлетная полоса заканчивалась разноцветной радугой. Четкой, как линия горизонта, и яркой, как арабское солнце в пустыне. Вирджиния никогда не видела радугу в Дубае. Никогда. Она прожила здесь двадцать четыре года, и это ее первая радуга в городе, где дождь льет пару раз в год, а черные тучи бывают зимой лишь временами.
– Какая красота, – прошептала она, уже забыв про взлет. Хотелось стоять здесь до тех пор, пока радуга не исчезнет.
– Аллах благословляет нас, – произнес Саид и улыбнулся, смотря на Вирджинию. В ее глазах отражалась та самая радуга. Она кивнула, переводя зачарованный взгляд на него, и застыла. Саид улыбался. Она впервые видела его улыбку. И она ему очень шла.
– Машаллах, – произнес он и отклонил РУДы от себя, заставляя двигатели вращаться быстрее, а самолет – катиться вперед.
Ей хотелось и дальше любоваться разноцветными переливами, хотелось узнать, где конец у радуги, но она взяла себя в руки. Ей нужно следить за приборами. Опустив глаза и на- хмурив брови, Вирджиния следила за показаниями скорости.
– Где кончается радуга? – произнесла она, не отрываясь от приборов, боясь пропустить рубеж прерванного взлета.
– Я не знаю, – прошептал Саид. Он смотрел вперед, держа штурвал, ожидая команды на подъем. Ему хотелось взять телефон и заснять многоцветное чудо. Когда он еще увидит такое в Дубае?
– Прошли рубеж прерванного взлета! – уверенно произнесла Вирджиния, и теперь все внимание Саида было устремлено на панель перед ним – он проверял ее слова. Разве женщине можно доверять? Но женщина оказалась права. – Отрыв.
Саид потянул штурвал на себя, легко и плавно отрывая нос самолета от земли.
Вот теперь Вирджиния посмотрела в окно, в надежде увидеть, как они пролетят сквозь радугу.
– Полный отрыв, шасси убрать. – Голос Саида заставил вновь переключить внимание на панель. Взлет – слишком серьезный момент, чтобы позволить себе отвлекаться.
Она протянула руку к рычагу шасси и подняла его вверх. Тут же раздался грохот под кокпитом – шасси убрались.
– «Arabia Airlines» 1-7-6, работайте с «Радар-контроль», всего хорошего, – зашуршал голос диспетчера, заставляя Вирджинию отозваться:
– «Arabia Airlines» 1-7-6, работать с «Радар-контроль». – Она перевела частоту на «Радар» и снова заговорила: – «Радар», это «Arabia Airlines» 1-7-6, пересекаем 3500 футов в наборе до эшелона семьдесят.
Радуга? Она уже почти забыла о ней. Теперь все ее внимание было направлено на показания скорости, высоты и тангажа.
– «Arabia Airlines» 1-7-6, – голос другого диспетчера, – вижу вас, набирайте эшелон сто девяносто.
– Вас поняла, набираем сто девяносто. – Вирджиния выдохнула, но голос Саида заставил опять набрать в легкие воздух.
– Закрылки убрать.
Левой рукой она потянула рычаг вверх:
– Закрылки убраны.
Вот теперь она посмотрела в окно. Нет радуги. Они пролетели ее. Остались лишь тонкие облака и легкая турбулентность. Жаль, она никогда не видела конец радуги… Она вообще редко ее видела. Пару раз, когда прилетала в Лондон к бабушке.
Саид знает, он смотрел в окно, поднимая самолет, но она не будет разговаривать с ним. Он ясно дал понять, что не намерен терпеть ее в кокпите. В таком случае лучше молчать.
Капитан поставил самолет на автопилот и отпустил штурвал. Теперь можно расслабиться. Но от этой мысли он нахмурил брови. Расслабиться у него вряд ли получится…
Час молчания превратился в год пытки. Вирджиния облокотилась на ручку кресла и смотрела в правое окно. В левую сторону, в ту, где сидел капитан, ей смотреть не хотелось. Саид игнорировал ее присутствие в кабине, создавая такую обстановку, что единственным желанием было взять парашют и спрыгнуть. Она посмотрела вниз: красота белого полотна манила пробежаться по ней. Ковер из этой ваты казался мягче даже самого изысканного персидского ковра. Зачерпнуть бы ладонями небесный снег и подкинуть вверх…
– Я принесла кофе.
Голос стюардессы заставил девушку обернуться. Она против воли посмотрела на Саида. Тот взял белую чашку с подноса и кивнул:
– Шукран.
Запах кофе смешался с нотками камфары и кардамона. Арабские запахи, как и Саид, теперь стали для нее загадкой. Что добавили в его кофе?
Она взяла с подноса свою чашку и сделала глоток. И этот кофе показался ей самым пресным в ее жизни.
Глава 3
Выйдя из ванной комнаты своего номера в отеле, Вирджиния подвязала поясом гостиничный халат и села на кровать. Она не пойдет на ужин. Аппетит пропал, как только она вспомнила, кто будет сидеть рядом. Весь полет Саид изматывал ее своим молчанием, пусть теперь ужинает один. В тишине. Тем более он ясно дал понять, что женщине не место рядом с ним. Она рукой потрепала сырые волосы, пытаясь их высушить, чтобы скорее лечь спать. Завтра ранний рейс, надо хорошо отдохнуть и набраться сил, чтобы вынести противостояние с Саидом. Но перед сном Вирджиния решила постоять на балконе – подышать прохладным воздухом самого красивого города в мире.
В Париже не было снега, но создавалось ощущение, что он вот-вот пойдет. Промозглая, пробирающая до мурашек погода. Вирджиния быстро продрогла: девушка привыкла к жаре, холод ей был незнаком. Пару раз она бывала в Лондоне зимой, но это было так давно, что она почти не помнила, что такое зимняя прохлада. Она вздрогнула и обхватила плечи руками, пытаясь согреться. Еще минута, и она зайдет в номер. Почувствовав на себе чей-то взгляд, она повернула голову и вздрогнула от неожиданности. Все это время за ней наблюдал Саид. Он сидел тихо, прищурив глаза, как хищник, подстерегающий свою жертву.
– Разве Коран тебе не запрещает смотреть на полуголых женщин?
Лучшая защита – это нападение. Выходя почти раздетой, она не подумала, что здесь может находиться кто-то еще, тем более ее капитан. Но он только хитро улыбнулся в ответ. Так, что захотелось упасть с балкона или бежать в номер и закрыть двери плотнее. Зачем он вышел? На холод, в одной рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами? Все-таки арабы – странный народ.
– Здесь свои законы, – спокойно произнес он, – здесь женщины сами показывают свои прелести.
Он заговорил. Но ее удивило даже не это. Ее удивили его слова.
– Если бы я знала, что ты здесь, точно бы не вышла.
Она снова поежилась под его взглядом. Саид рассматривал ее с ног до головы… Другая бы уже убежала. Или перелезла через ограждение и накинулась на него. Но не Вирджиния Фернандес. Умирая от холода и возмущения, она упрямо продолжала стоять.
Саид посмотрел на ее волосы и нахмурился. Вот-вот покроются коркой льда. Ему захотелось закричать на нее и отправить обратно в номер.
– Теперь ты знаешь, но ты все еще здесь.
Вирджиния открыла рот от возмущения, не зная, что ответить. Хамить своему капитану ей не хотелось. Да какой там капитан… Он ее будущий босс! Подавив в себе желание нагрубить ему, она рывком открыла дверь и исчезла в своей комнате.
Он слышал, как она повернула ключ в замке, и улыбнулся снова. От него не спасет никакой замок, если он захочет – откроет любую дверь. Для него нет преград. Он получает все, что хочет. Но она не знает, что не интересует его. Она – маленькое недоразумение на его пути, случайная ошибка Центра планирования полетов. Завтра они прилетят домой, а потом разойдутся как самолеты в небе – и каждый пойдет своей дорогой. Саид глубоко вдохнул морозный воздух и, поежившись, тоже зашел внутрь.
Утро Вирджиния встретила бодро: встала раньше обычного и отправилась в ресторан на завтрак. Ни души, пусто и тихо. Только далекий звук поднимающегося лифта напоминал о том, что в отеле еще есть люди. Она шла мимо номеров, читая таблички с цифрами. Она не понимала, зачем делает это, но странное занятие доставляло ей удовольствие.
Через пару шагов прямо перед ней открылась дверь, и из номера вышел Саид, одетый по форме, с четырьмя золотыми шевронами на рукавах, в фуражке. Стройный и подтянутый, арабский капитан «Боинга» выглядел сейчас как мечта многих земных женщин. Вирджиния резко остановилась. Он вышел не из своего номера! Видимо, земные женщины сумели заманить его своими прелестями.
Она усмехнулась. Саид повернулся, и их взгляды пересеклись. Ни капли удивления с его стороны. Она хотела съязвить, но почему-то не смогла. Мерзавец, сам велит ей носить платок, прикрывается приличиями, а при этом спит с женщинами! Она поморщилась от презрения и подумала о своем женихе. Неужели Мэт поступает так же? Он ей признавался в любви, но наверняка ведь изменяет. И как после этого можно верить мужчинам?
– Из чьего номера ты вышел, Саид? – Больше не было сил терпеть, она должна была выплеснуть свое негодование. Кинуть в него Кораном! Или по каким он там законам живет? – Спишь со своими стюардессами?
В ответ – такая же хитрая улыбка. Вирджиния, как и хотела, стала видеть ее чаще, но сейчас это раздражало.
– А разве мне запрещено это делать? – Он кивнул, растягивая каждое слово. – Женщины созданы, чтобы ублажать мужчину.
Ей не послышалось?! Кажется, ее начинает подташнивать. Она еще не дошла до ресторана, а уже сыта по горло.
– В таком случае, Саид Шараф аль-Дин, я тоже буду вести себя так, как хочу, вернее даже, как требуют обязательства гражданской авиации. И никогда не упрекай меня в том, что я женщина. Я буду делать свою работу. Прошу уважать меня. – Она обошла его, но остановилась совсем рядом и прошептала: – А твой отец знает, чем ты занимаешься в чужих странах?
С минуту они боролись взглядами – его черный пытался подчинить голубой. Но девушка не сдавалась:
– Наверно, ему будет интересно узнать.
Шах и мат. Он мог не замечать ее хоть годами, но теперь ему придется считаться с ней.
Она стояла рядом и смотрела ему прямо в глаза. Но в них не было испуга. В них не было даже раздражения. Странная реакция для человека, которого обвиняли черт знает в чем и шантажировали. Саид воплощал собой саму неуязвимость и невозмутимость. Казалось, у него нет ни чувств, ни эмоций. Только медленно тлевший огонь в глубине глаз выдавал его – хищник проснулся и затаился.
Она больше никогда не полетит с ним одним рейсом. Она устроит скандал в следующий раз, если их поставят лететь вместе! Но рано или поздно он возглавит авиакомпанию. И то, что в руках этого человека сосредоточится вся власть, ей не нравилось. Мухаммед всегда был добр и внимателен к своим людям, его уважали сотрудники. Саид Шараф аль-Дин – противоположность своему отцу. Гордый, заносчивый… Под его руководством люди начнут увольняться. Из-за его безразличия к ним. И она уволится первая.
– Ты все сказала?
Она вздрогнула и отпрянула. Ничего не оставалось, как гордо развернуться и уйти. В голове – каша. Сейчас она позвонит Мэту и спросит, где он провел эту ночь. Глупо не доверять своему мужчине, но она чувствовала, что ей необходимо это знать. Даже мусульмане нарушают свои законы.
Лифт привез ее на первый этаж. Выкатив чемодан, Вирджиния достала телефон. Подойдя к девушке за стойкой, она отдала ей ключи, одновременно связываясь с Мэтом:
– Звоню из Парижа узнать, как ты?
Сонный голос на том конце тихо прошептал:
– Джини, который час?
Не важно, сколько времени. Важно, что она дала о себе знать.
– Соскучилась, не могла больше терпеть.
– У меня сегодня первый рейс в Доминикану. – Он зевнул, и Вирджиния тут же потеряла нить разговора. В ее памяти всплыли цифры номера, из которого вышел Саид.
– Девушка, скажите, кто зарегистрирован в номере 433?
Пока та просматривала журнал, Вирджиния услышала еще один зевок Мэта.
– Этот номер числится на Саиде Шараф аль-Дине.
Вирджиния опустила телефон на стойку регистрации:
– Вы уверены? Его номер был рядом с моим.
Конечно, Саид мог позволить себе снять весь этот отель, но зачем ему два номера? Она не понимала – может быть, у него в каждом номере по женщине? А что? Полночи с одной, полночи с другой. Они же полигамны, арабские мужчины, любят, когда у них много женщин.
– Он поменял номер. К сожалению, в первом не работал душ.
Вирджиния застыла. Душ! Она обвинила его в похоти и сомнительных связях, а это всего лишь душ! Он уволит ее при первой же возможности.
– О боже!
Она закрыла глаза, представив Саида. Грозного, свирепого Саида. Теперь он молчать не станет.
Сзади к ней бесшумно кто-то подошел, и девушка застыла. Знакомый арабский аромат. Ей не надо было оборачиваться, чтобы узнать, кто стоит за ее спиной.
– Не следуй за тем, о чем у тебя нет знания: поистине, слух, зрение и сердце – все они будут об этом спрошены, – прошептал Саид ей на ухо. Это были слова из Корана. Вирджиния видела эту книгу и, хотя никогда не открывала ее, точно знала – это именно оттуда. – Ты знаешь, что грозит за клевету в моей стране?
Она обернулась. Он был спокоен, но стоял слишком близко. Саид только что пригрозил ей Священным Писанием! Хотелось сбежать, но девушка лишь прижалась спиной к стойке ресепшена:
– Мы сейчас не в твоей стране.
Капитан отошел от нее, передавая ключи ошарашенной девушке:
– Шукран.
Она кивнула, делая вид, что поняла его.
Напоследок он бросил взгляд на Вирджинию. Он запомнит ее слова.
– Что он сказал? – прошептала девушка.
– «Спасибо», – выдохнула Вирджиния и только сейчас вспомнила, что звонила Мэту. Как много он услышал? Она поднесла трубку к уху.
– Джини, кто это был?
– Саид Шараф аль-Дин.
Не хотелось ничего объяснять, только стереть себе память. Еще недавно они с папой шутили, размышляя о том, каким будет ее капитан. Лучше бы это был Арчер.
Она зашла в кокпит тихо, боясь даже взглянуть на Саида. Теперь она боялась даже его ненавидеть. Казалось, что он все слышит и все видит. Сев в свое кресло, Вирджиния начала вбивать маршрут. Дорога домой. Надо потерпеть еще семь часов. Они больше не встретятся. А когда он возглавит авиакомпанию, она еще подумает, работать ли на него.
В кабине стояла тишина. Спасительная для обоих. Они летели высоко в небе, а казалось, что близко к земле. Пики Альпийских гор торчали из ваты, как острые зубы. Саид тысячи раз наблюдал эту картину, но сейчас она выглядела иначе: солнце освещало землю, и он отчетливо видел озера. Голубые, девственные озера Альп. Такого же чистого цвета, как глаза девушки, что сидела в одной кабине с ним. Он никогда не видел такого цвета, даже не знал, с чем его можно сравнить. Сравнение пришло само, сейчас. Им дали слишком низкий эшелон, хотелось поднять самолет выше и больше не видеть никогда эти озера. Но он продолжал смотреть. О чем можно разговаривать с этой женщиной? О цветах или закрылках? О цвете ее глаз? Или провести беседу, как вести себя с мужчиной? Он предпочел молчать.
Вирджиния тоже рассматривала горы в своем окне. И они напомнили ей человека, сидящего в кресле капитана. Такие же острые и резкие.
Его голос, внезапно прозвучавший в тишине кабины в момент посадки, заставил ее вздрогнуть. Когда же они посадили самолет, она смогла расслабиться и выдохнуть. Слава богу, все закончилось. Ей даже стало безразлично, что он так и не дал ей поуправлять самолетом. Хотелось быстрее сделать запись в журнале, встать и уйти. Вернее, убежать. Но крик из стоящего рядом самолета заставил поднять голову и выглянуть в окно:
– Джини!
Мэт наполовину высунулся из кокпита «Эйрбаса» и махал ей. Вирджиния тут же открыла окно и крикнула ему:
– Мэт, что ты делаешь?
– У меня рейс в Доминикану! Ты так и не ответила мне! Вирджиния Фернандес, ты выйдешь за меня замуж?
Она улыбнулась, наконец желая ответить согласием, но что-то, а точнее – кто-то заставил ее резко отстраниться. Саид с грохотом захлопнул окно перед ней. Ему не лень было даже встать с капитанского кресла ради этого! Конечно, он имел на это право – Мэт перегнул палку. Нельзя в Дубае показывать на людях свои чувства. Вирджиния знала правила с рождения, а Мэт приехал сюда пять лет назад. И пяти лет ему было мало, чтобы осознать, насколько все серьезно.
– Он сумасшедший?
Первое нормальное слово от Саида заставило девушку расслабиться.
– Он еще не привык к вашим обычаям. Он нормальный.
– Нормальные не делают предложение из самолета напротив. У него нет денег тебе на кольцо, цветы и ресторан?
– Чтобы завоевать любовь девушки, не обязательно иметь деньги. Если я принимаю его чувства, то доказываю этим свою любовь к нему. А самолет романтичней любого ресторана. Но не думаю, что Саид Шараф аль-Дин сделает предложение своей девушке из самолета напротив.
Он улыбнулся, а она уже думала, что после этих слов он… А что он может сделать? На этой земле он не имеет права даже прикоснуться к ней.
– Я могу даже больше, чем ты думаешь, Вирджиния, – прошептал он, не сводя с нее глаз.
Он впервые произнес ее имя. С арабским акцентом оно звучало нежно и красиво. Забыть бы еще, кто его произнес!
– Личные отношения выясняйте дома, а не выкрикивайте из самолета на весь аэропорт.
– Ты завидуешь, Саид. – Вирджиния стояла напротив, гордо расправив плечи и боясь моргнуть, утопая в черноте его глаз. – Тебе подобные чувства не свойственны. Ты вообще ничего о них не знаешь. Когда человек любит, ему хочется кричать. А ты всегда молчишь. Твое молчание – это немой крик твоей бесчувственной души.
Он резко открыл окно, и девушка вздрогнула.
– Кричи. Я хочу слышать крик твоей души.
Сердце сжалось. Она спиной ощущала жаркий воздух, дувший из окна. Но почему-то ее зазнобило.
Она готова была закричать, но только слова о помощи. Видя Мэта в кокпите соседнего самолета, она поняла – он не услышит. Сейчас все его внимание занял его капитан. Нормальный и адекватный человек.
