Анастасия Мальцева
Я найду тебя под тем олеандром
Глава 3
– Я согласна. Переселите меня, пожалуйста, в ваш подвал без окон.
Ресепшионистка засуетилась, взяла ключи и проводила Веру вниз по короткой лестнице за лифтом. В цокольном этаже были низкие потолки и чёрные стены. Узенький коридор расходился в две стороны. Прямо – упирался в помещение для персонала, а левый рукав имел три идентичные двери.
– Хороший, что вы успевать. Скоро заезд, – приговаривала работница, открывая ключом первую дверь.
Номер оказался больше и просторнее, чем наверху. Щелчок выключателя – и мягкий розовый свет превратил номер в комнату Барби. Или точку для сходки гламурных наркош.
– Здесь очень хороший. Это номеры для гости хозяин. Народ многа, поэтому открывать их. Матрас хороший ортопедикос. Телевизор хороший. Всё хороший.
Вера быстро перенесла свои вещи, чтобы старый номер успели убрать перед въездом новых гостей. Сидела теперь в полной тишине и могла не заботиться о стуках, криках и сигаретной вони.
Вместе с тем ресепшионистка немного слукавила. Окошко здесь было, хоть и под самым потолком. Даже не окошко, а форточка. При большом желании из него можно было увидеть газонную траву. А можно – зашторить и ощутить себя в полной изоляции.
Вера села на кровать и оглядела светящийся номер. Как хорошо, думала она. Такое спокойствие. Умиротворение. Настоящий отдых.
Что может быть лучше?
Лучше могло быть разве что тёплое море. Вера расстелила циновку на песчаной насыпи. В описании отеля значился песчаный же пляж, однако пляж этот на самом деле был галечным, и только лишь островок метров на десять был засыпан песком.
Солнце жарило вовсю. Приятный бриз не давал задохнуться, легко теребил её русые волосы, выкрашенные в каштан. Она стала краситься, когда заметила первые седые волоски прямиком в тридцатый день рождения. Подруги тогда ещё сделали забавный, на их взгляд, торт с надписью «Старушке», но Вера их шутку не оценила. Хотя виду не подала.
Солнце играло на мелкой водной ряби. Купальщики отходили подальше от берега, чтобы хоть немного поплавать. Можно было спокойно пройти метров двадцать и быть только по пояс в воде. Вере такой лягушатник нравился. Она неплохо плавала, но куда уверенней себя чувствовала, когда под ногами всегда было дно. А вдруг мышцу сведёт? А воды нахлебаешься?
Она стянула с себя длинную хлопковую тунику и осталась в чёрном купальнике. Худеньким ножкам точно требовался загар, но здоровье дороже. Так что Вера выудила из джутовой сумки флакон солнцезащитного средства и обильно полила им всё тело. С трудом, но дотянулась до всех закоулков спины, не особо беспокоясь о том, как выглядела со стороны.
– Да что ж ты так вся извертелась! Давай помогу!
Вера вздрогнула от внезапно выросшего перед ней старика. Того самого, что вечно как на шарнирах. Его старушка уже расстилала полотенце неподалёку, светя полосатыми трусами из-под короткой юбки.
– Да нет, спасибо. Я уже всё.
– Если что – обращайся.
– Угу. Спасибо…
Старик поспешил к своей спутнице, скидывая поло на ходу. Его по-старчески раздутую грудную клетку обтягивала дряблая кожа, покрытая кудрявой порослью седых волос. Старушка уже всё подготовила, разделась, не стесняясь свисающих складок кожи и выпирающего живота, и они принялись обмазывать друг друга кремом, всё равно что взбитыми сливками перед соитием.
Обычно такие изыски Веру отвращали. Чего только стоила возня качка у бассейна. Но тут, несмотря на древность артефактов, внутри проснулось что-то тёплое, и Вера улыбнулась – самыми краешками губ, но улыбнулась.
До чего же приятно прожарить один бочок, потом другой, окунуться в воду и снова валяться под солнцем. Хорошенько пропёкшись, Вера зашла в тёплую, но казавшуюся прохладной, воду. Она мягко ступала, омываемая лёгкой волной. Вдыхала солёную свежесть и улыбалась. На шее висел водонепроницаемый чехол с телефоном, деньгами и всеми нужными карточками – мало ли что. Хоть это и не Вьетнам, где в прошлый отпуск у двоих из компании стянули мобильники, но лучше не рисковать. Ушлые подлецы везде найдутся. Уж это-то Вера знала наверняка.
Время от времени она трогала чехол, чтобы удостовериться, что тот на месте. Наконец вода дошла ей до рёбер, и она оторвала ноги от дна и поплыла почти по-собачьи. Руками разводила в стороны, как лягушка, а ногами перебирала, как настоящий пёс. Разве что хвостом не виляла.
Брызги приземлялись на стёкла тёмных очков, но без них можно было ослепнуть. Вера вытирала их об волосы и продолжала плавать. Ещё, конечно, оглядывалась на берег – лишь бы кто циновку её с сумкой не умыкнул. И хоть ничего ценного во всех вещах этих не было, но в любом случае вещи эти были её – нечего их тут трогать. В очередной раз оглянувшись, она увидела ребёнка с совочком, который сноровисто накидывал ей на циновку песок.
Ладно. Ничего страшного.
Стоп. Очередная пригоршня полетела ей в сумку.
Надо было ехать в эдалтс онли… Вера быстренько погребла к берегу, вблизи уже ползла на четвереньках по дну и наконец выросла во весь рост на самом подлёте.
Огляделась по сторонам.
– Чей ребёнок?
Никто не ответил. Она огляделась ещё раз. Бабулька из старой парочки пожала плечами.
– Ху из… чилдрен… зис…
Ноль реакции.
– Привет, – Вера присела на корточки. – Это моё место, не сыпь на него, пожалуйста, песок. Хорошо?
Мальчик не обратил на неё никакого внимания. Точней так, он с ещё большим рвением продолжил наваливать гору песка.
– Ду ю… – тут Вера увидела русскую надпись на совке. – Кхм… давай ты тут, пожалуйста, будешь строить? – она похлопала на никем не занятом пятачке, но мальчика он не интересовал. – Я хочу лечь на своё место, поэтому дай я, пожалуйста, песочек твой уберу.
Без лишних церемоний она перевернула циновку и аккуратно стряхнула песок.
Чего-чего, а душераздирающего вопля она не ожидала. Но он последовал.
– Вы вообще общаться с детьми не умеете?!
Следом заверещал и сам песочный строитель:
– Мой кули-и-и-ити-и-и-ик!!!
На опешившую Веру с грудничком на руках шла её бывшая соседка. Прозрачное парео развевалось по сторонам, как крылья дьявола.
– Как мне его теперь успокоить?!
Грудничок подхватил волну трёхлетнего брата и тоже начал орать.
– Это моя циновка, – только и смогла что ответить Вера. – И сум–
– И?! И?!!! А это ребёнок! Взрослая баба, а сраться с детьми! Ну насыпал он на эту цинковку – дальше-то что?! Чё такого?! Скажи спасибо, что за шиворот не насыпал!
Дети надрывались, Вера в растерянности таращилась на разъярённую мать. Стоило отпрыскам её друзей напакостничать, как тем объясняли, что так делать нельзя. А тут мало того, что за ребёнком никто не следил, позволили навалить песка на чужие вещи и не откликались, когда их искали, так ещё и её за это отчитали.
– Да, я вижу, что это ребёнок. Ваш. Вот и следите за ним.
– Своих детей, небось, нет, вот и злишься! Пустоцветка!
Вера вскинула брови. К общению с такими хабалками жизнь её не готовила.
Тем временем бабуся оторвалась от своего старичка и подманила мальчика, продолжавшей разоряться мамаши. Не прошло и пары секунд, они уже вместе строили замок из песка.
– Отойдите от меня, пожалуйста, – Вера опустилась на циновку, вытряхнула из сумки песок и достала крем, чтобы нанести новый слой.
– А то что?!
– Ничего. Мне кажется, вам ребёнка надо успокоить, он сейчас голос сорвёт.
– А ты мне тут не указывай, что мне делать!
– Господи, – Вера сняла очки, чтобы намазать лицо.
И тут с бухты-барахты в них прилетела нога. Те вылетели из руки и, сделав двойное сально, приземлились в песок.
С чувством выполненного долга мать семейства удалилась, прихватив тут же начавшего орать пацана. А Вера смотрела ей вслед с разинутым ртом. Такого она ещё не встречала.
После онемения и шока она попыталась забыться книгой. Для пляжа у неё была бумажная, чтобы конечно же, электронную не увели. Попутно стряхивая вездесущие песчинки, она нашла страницу, на которой остановилась, и попыталась вчитаться. Но, как и вчера у бассейна, раз за разом она бегала по одной и той же строке, не понимая и толики её смысла.
Внутри клокотало. Да как же так?! Как такое возможно, что в цивилизованном обществе кто-то мог вот так вот себя вести? И ведь она не наругала ребёнка, не вышвырнула в него этот песок – тогда бы понятно. Она просто аккуратно стряхнула его.
Вера прикусила задрожавшие губы. Да что это, в конце концов-то, такое? Ей же просто хотелось отдохнуть!
Она смахнула из-под избитых очков набежавшую слезу.
Ну вот ещё. Распустила нюни. Вера, ты же взрослая женщина. Прекрати.
Но как-то не прекращалось. И из-под тёмных очков по щекам текли неугомонные слёзы.
– А как шпарит-то сегодня, скажи?
Вера оторвалась от служившей прикрытием книги и, шмыгнув, глянула на подсевшую к ней старушку.
– А водичка прия-я-ятная! Вон как мой, глянь, купается! – она ткнула в рассекающую по воде панамку.
– Угу, – Вера попыталась улыбнуться. Даже немножечко получилось.
– Читать любишь?
– Люблю.
– А что читаешь-то?
Вера показала обложку. Старушка прищурилась и захохотала.
– Ой, да я ж слепая! Ты мне лучше скажи.
– «Гроздья гнева».
– Вон оно как! Это триллер какой-то?
– Нет. Драма.
– Ой, а ты знаешь, я в молодости тоже любила читать. Так пойдёшь на лавочку у Патриарших, сядешь и… а, – она махнула рукой. – А потом нас с чёртом моим в Тулу распределили. Там уже не до чтения было. Да-а… а ты сама из Москвы?
– Да.
– По тебе видно. Московские девушки, они особенные. Есть что-то такое, неуловимое. Понимаешь?
Вера улыбнулась и пожала плечами.
– Даже не знаю. Мне всегда казалось, что что-то такое есть в петербурженках.
– Слушай, а ты права! Была у меня подруга из Ленинграда, такая вся утончённая. Балерина. Ножки жилистые, длиннющие. Правда, спилась, жалко. Ну а как там ещё? Вечная хмарь да дожди эти. Не то что здесь, а? Какая погода, ну ты глянь!
От задора собеседницы Вера и думать забыла о недавнем происшествии. А когда вспомнила, уже не чувствовала ничего. Кроме сердечной благодарности к этой милой старушке.
По пути с пляжа Вера остановилась перед дорогой и посмотрела по сторонам, как выучила ещё в детском саду. Справа на остановке автобус ждал, когда в него погрузится парочка пассажиров. И одним из них был Андрей.
Вера тут же глянула в другую сторону и шагнула на пешеходный переход.
И чего так нервничать? Вера, приди в себя!
Оказавшись по ту сторону, она сделала вид, что уронила почти пустую бутылку. Точнее, сделала вид, что уронила нечаянно. Наклонилась, чтобы поднять, и украдкой глянула на проезжавший мимо автобус. Андрей смотрел на неё из окна. Их глаза встретились, и по его лицу пробежала улыбка.
Да нет. Он смеялся над ней, а не улыбался ей. С чего бы ему ей улыбаться, если она так глупо себя повела? Вот она бы точно смеялась. Можно было бы сборник дурацких фраз собрать из репертуара случайных мужиков, пытавшихся подкатить к ней различные органы. Конечно, таких экземпляров, как качок, ей не встречалось, но саечку за испуг как-то отвесили.
Через несколько метров Вера остановилась. Интересно, он, наверное, в город. Отель находился где-то на отшибе Ларнаки или уже за отшибом. Рядом не было ничего, кроме задрипанного кафе, пары отелей и частных домов. А в центре красиво. Длинный променад, старая церковь, набережная, на которой продают мороженое и лукумадес.
Недолго думая, Вера перешла дорогу обратно и встала на остановке ждать следующий автобус.
Глава 4
Ну и что? Это не имело к Андрею ровным счётом никакого отношения. Да, Вера не планировала сегодня поездку в центр. Она только позавчера в нём была. Но, в конце концов, что ещё делать? А тут вдруг захотелось погулять и полакомиться медовыми пончиками.
Она вышла возле набережной Финикудес в запахи моря, горячего песка и сувлаки. Народ прогуливался, мягко ступая пляжными тапочками и кедами по нагретой брусчатке. Пальмы тянулись ввысь, и легонько помахивали кончиками растопыренных лап.
Вера подошла к уличному торговцу и, не понимая ни слова, купила кулёк пончиков. Маленькие кругляшки сочились маслом и мёдом, ещё горячие и такие вкусные, что невозможно было дождаться, когда они хоть немного остынут.
Дуя на пальцы и вбирая в рот воздух, она ела один за другим и продвигалась в сторону пирса. Будто случайно и совершенно бесцельно она оглядывала шедших навстречу людей. Всякий раз замечая высокого брюнета, на мгновение замирала и тут же выдыхала с разочарованным облегчением.
Ешь уже свои пончики и любуйся на море. Море, смотри, какое прекрасное море. Море – оно же всё-таки лучше мужчин.
А море и впрямь было чудесным. Лазурное, очерченное тёмно-синим на горизонте. Мелкие барашки кудрявились у самого берега и кружили у деревянных свай пирса. Здесь пляж был действительно песчаным. Дно медленно уходило вглубь, и купальщикам приходилось идти ещё дольше, чтобы основательно окунуться.
Вера оперлась на перила и разглядывала молодую пару, брызгавшуюся в воде. Девушка верещала и отчаянно уворачивалась от нагоняемых пареньком волн. А потом со всей силы гнала волну на него. Так они веселились, пока он не закашлялся. Вера вытянулась, как жираф, пытаясь понять, пора ли вызывать неотложку. Девушка взволнованно и расторопно пробралась к нему, разгребая ногами воду, и принялась стучать по спине.
– Ага! – крикнул парень и, схватив её за талию, стал активно топить. Но та оказалась не такой простой, как он думал. Схватила его за шею, а ногами обвила бёдра. Вера и не заметила, как от игрищ они перешли к поцелуям. И все мокрые и солёные лобызались в лучах июньского солнца.
Вместо того, чтобы закатить глаза, Вера таращилась на бесстыдных любовников, как ребёнок в «детском мире» – на яркую игрушку.
– Привет!
Она обернулась, не успев спрятать улыбку, но та сама мигом исчезла.
Не он.
– Здравствуйте… – Вера неуверенно поздоровалась с незнакомым мужчиной. На вид лет сорок. Гладко выбритый, с короткой стрижкой. Белая сорочка без единой складочки, явно из хорошей ткани. Лёгкая проседь блестела на солнце, а перламутрово-зелёные глаза переливались, как чешуя хамелеона. Странные такие глаза, прям как кошачьи.
– Извините, если напугал, – он приложил руку к груди и растянул аккуратные губы в образцовую улыбку. Незнакомец напоминал доброго профессора точных наук, готового прийти на помощь каждой студентке в непомерно коротенькой юбке. Пара таких у Веры была в институте, правда они ничего не преподавали непосредственно ей. Зато слухи об их похождениях долетали аж до других филиалов. – Просто увидел, что вы одна, и решил познакомиться.
Одна? И что? Почему, ну почему мужчины считают отсутствие спутников возле женщины поводом подкатить к ней?! Разве ж это бесхозная лавка, которая ни в коем разе не должна пустовать? Не алкаши присядут, так бомж завалится.
– Не стоило, – Вера сжала кулёк с последним пончиком. – Мне и одной хорошо.
– А мне плохо, – он так наивно развёл руками, что Вера не сдержала улыбки.
– Я, понимаете ли, обычно с товарищами отдыхаю, а тут так получилось, что никто поехать не смог. Вот и скучаю один без компании. Надеялся, что вы мне её составите. Я Леонид. Лёня, – он протянул руку с аккуратным мужским маникюром. Никакой кутикулы, заусенцев и обгрызенных краёв.
– Вера… – она осторожно глянула на свою, прежде чем протянуть её в ответ. Вроде бы ничего, показать не стыдно.
Лёня грациозно нагнулся и приложил мягкие губы к тыльной стороне ладони. Вера смущённо убрала руку. Даже если она и допустила некоторую вероятность сближения с Андреем, это вовсе не значило, что она готова теперь сближаться ещё с Леонидом, Иннокентием или Карпом.
– Обожаю дамские пальчики. Вы пробовали?
Не успела Вера записать Лёню в маньяки, как он поторопился всё объяснить:
– Это кипрский традиционный десерт. Думал взять себе к кофе в том уютном кафе. Может, составите мне компанию?
– Спасибо, но я поела, – Вера приподняла кулёк. А кафе через дорогу, на которое он указал, и впрямь казалось уютным. Но нет, с ним она туда не пойдёт.
– О, лукумадес – любовь детства. Первый раз меня родители привезли сюда лет в десять. С тех пор я просто влюбился в этот замечательный остров. А вам как здесь?
– Хорошо, – Вере вроде и хотелось с ним пообщаться, но как при этом не дать лишних надежд? – Очень красиво, тепло, приятно, я бы сказала.
– Да-да, вы правы, именно приятно. Знаете, я объездил полмира, но так приятно, как здесь, мне, пожалуй, не было нигде. На Кипре есть такое, хм, ощущение дома, понимаете? Поэтому пару лет назад я тут, так сказать, приобрёл себе дачу. Грядки и шашлыки, только не под Москвой, – он небрежно посмеялся и облокотился на поручни пирса. – Но одному всё-таки… немного не то. Хочется разделить эту радость.
Вера улыбалась, но как-то неловко, натужно. Он вроде бы и говорил всё легко, без намёка на бахвальство, но при этом уж слишком расслабленно, будто бахвальство своё пытался прикрыть.
– А вы здесь впервые, Вера?
– Да.
Он окинул взглядом море и провёл рукой, будто показывал собственные угодья.
– Вы только на это взгляните. Красота ж!
– Угу…
– А где вы остановились?
– В отеле.
– Одна или с кем-то отдыхаете?
Так. Вера напряглась. Миллион раз она слышала истории о том, что ни в коем разе нельзя говорить незнакомцам, что ты приехала в полном одиночестве. С другой стороны, вопрос вполне безобидный, чтобы в ответ на него послать.
– Я всегда с друзьями езжу, – вроде и не соврала. Ведь обычно так и есть, а что в этот раз она соло, можно и не уточнять.
– Да вот я тоже! А тут, – он развернулся полностью к морю, опёрся локтями о поручни и уставился вдаль. – Конечно, порой одиночество может быть даже приятным, но только не до бесконечности. Согласны?
– М… наверное…
– Я первые несколько дней, честно признаться, наслаждался уединением. Слушал пение птиц вечерами, перечитывал Стейнбека, – Лёня выдержал многозначительную паузу, Вера глянула на свою сумку, книга торчала и вполне поддавалась идентификации. – А вы любите читать, Вера?
Она нахмурилась и выудила книгу, стряхнув остатки песка.
– Вы не это, случайно, читали?
– Ого! – его лицо озарилось таким неподдельным удивлением, что Вера могла даже поверить, что он и впрямь до этого книгу её не видел. – Вот это совпадение! Да, именно «Гроздья гнева». Потрясающе, не находите?
– Действительно потрясающе…
Может, спросить его, что он думает о любовной линии Розы и Петра? Которых нет в романе.
– Вы знаете, я слышал такое мнение, что книга недостаточно хороша, потому что не выдержана по стилю. Но на мой взгляд, это одна из граней её гениальности. Когда быт показан сухим простым языком, а главы с глобальным взглядом на происходящее, на природу, и это происходящее отражающие, описываются таким высоким художественным стилем. А вы как считаете?
Роза и Пётр отменяются. Может, и впрямь совпадение?
Или он просто раньше её читал, а тут заметил обложку и решил нащупать общую почву?
– Не представляю, кто может считать «Гроздья гнева» недостаточно хорошими. Очевидно, что это приём.
– Да-да, и я о том же! Вы далеко забрались? О, – он глянул, где лежала закладка, – почти половина. Я вам завидую! Я бы тоже хотел ещё раз прочитать её как в первый раз, но увы, я слишком хорошо всё помню. А «О мышах и людях» читали?
– Нет, к сожалению, это моё первое из Стейнбека.
– О, очень рекомендую. Не так, конечно, монументально и мощно, как «Гроздья», но оставляет отпечаток в душе. Потом какое-то время не можешь отделаться от послевкусия и думаешь о… не буду спойлерить.
– Хм… спасибо, почитаю.
– Почитайте-почитайте! Хорошая литература – это основа духовно-интеллектуального развития человека. По моему скромному мнению.
На фоне сухих и порою бессмысленных разговоров о быте, которые чаще всего велись в компаниях Веры, Лёня казался монументально-возвышенным и завораживающе интересным. Однако что-то не давало ей расслабиться и отдаться непринуждённой беседе. Что-то было в этом Леониде не так.
Она только улыбнулась и покивала. Убрала книгу обратно в сумку, с прискорбием заметив на обложке масляный отпечаток изгвазданных в пончиках рук.
– Приятно поговорить о литературе, Вера. Может, продолжим беседу в более уютном месте? А тот тут немного печёт.
– Я бы с удовольствием, но… я не думаю, что это хорошая идея.
– Как жаль, – он въелся своими перламутровыми глазами в её. – Может, я смогу развеять ваши сомнения? Если не хотите идти в кафе, давайте просто прогуляемся по променаду? Могу посоветовать интересные места, если разговоры о литературе вас утомляют.
Вера чувствовала себя как в торговом центре, когда согласилась взять какой-нибудь пробник.
– Отрабатываете возражения?
Тут впервые Лёня сконфузился. На мгновение, но его было достаточно.
– Я приношу извинения, если веду себя слишком настойчиво. Просто не могу позволить себе упустить такого интересного человека и, конечно, прекрасную даму.
– Думаю, вы зря стараетесь. Меня знакомства не интересуют, – наконец Вера вышла из-под его странного обаяния, одновременно отталкивающего и притягивающего, и направилась прочь с пирса.
– Вера, очень приятно было с вами познакомиться! Я буду ждать вас здесь завтра. На этом же месте, в это же время!
Вера ускорила шаг. Чем дальше она уходила, тем проще было идти. Будто он излучал странный коротковолновый магнетизм.
Давай, Вера, иди. Иди-ка давай отсюда.
Она мельком глянула на часы – скоро обед. В отеле накроют шведский стол с прекрасным выбором блюд: салаты, морепродукты, паста, овощи, картофель, мясо, рис, фрукты и восхитительные десерты. Ещё ни разу Вера не осталась недовольной и почувствовала себя сумасбродной беглянкой, вырвавшейся от щедрых родителей в чисто поле. По ту сторону дороги располагались манящие кафе, но Вера не рисковала – навязчивый Леонид мог юркнуть за её столик. Не отмахаешься.
Она пошла прочь от набережной в сторону Собора Святого Лазаря. Между сувенирных магазинчиков и торговцев шлёпанцами с надувными матрасами расхаживали туристы в поисках подарков коллегам и родным. Вера уже успела купить всё, что надо, по списку. Каждому, конечно же, по магнитику. Без традиций никуда. Любителям выпить – зиванию. Сладкоежкам – клико ту куталью из грецкого ореха, а проще говоря – варенье. Не обошлось, конечно же, без оливок и мыла с косметикой на их основе. Брелоки и прочие безделушки до кучи. Все должны быть довольны. Вера специально взяла полупустой чемодан, чтобы набить его до отказа.
У входа в одну из лавочек растянулась бело-рыжая кошка, и Вера не удержалась от того, чтобы её погладить. Кошка тут же замурчала и охотно стала обтираться об её руку. Сидя на корточках, Вера осторожно, будто бы невзначай обернулась. Фуф, Лёня за ней не шёл. Только незнакомые лица, тела и ноги.
– Ну всё, мне пора, – она встала, но кошка не была готова её отпускать. Тёрлась об ноги и самозабвенно мурчала. – Милая моя, мне пора. Прости, у меня нет для тебя еды.
– Пс-пс-пс, – раздалось из недр сувенирной лавки, и кошка тут же бросилась на зов.
Снова одна, Вера продолжила путь, разглядывая многочисленные сувениры, выставленные напоказ. Как бы у неё не разбегались глаза, всё – никаких больше покупок. Отступать от плана негоже.
Взяла разве что воду – жарко, надо восполнять потерю влаги, чтобы оставаться молодой и красивой. Ну и не схватить тепловой удар.
Наконец она вышла на площадь, залитую солнцем и занятую голубями. Они сидели на низкой ограде, прохаживались возле летнего кафе в надежде на щедрость посетителей и глядели с крыши собора.
Хоть Вера тут уже и была, не удержалась от нового фото. Так красиво смотрелось старое здание в ярких лучах. Чтобы передохнуть от жары, она зашла внутрь. В основном помещении происходило непонятное ей действо, и, чтобы не мешать, она спустилась вниз к саркофагам. Тут было прохладно и тихо. Низкий потолок нависал прямо над головой.
Андрею тут бы пришлось нагнуться.
Да чтоб тебя!
Никакого покоя. И чего он так засел у неё в голове? Ну да, конечно, хорош. Даже можно сказать, что красавчик. Чего в первую встречу было невидно. Чего он, кстати, тогда так распух? Аллергия или проблемы с почками? От проблем с почками так распухают?
И Веру понесло по волнам размышлений об Андрее и о том, почему она до сих пор о нём думает.
– Hello! – от мыслей её отвлёк улыбчивый незнакомец в панамке и сланцах.
Он принялся что-то говорить на английском, но Вера расшифровала лишь пару знакомых слов. В школе учительницы по английскому вечно уходили в декрет, а на замену приходил поддатый физрук и травил анекдоты. На русском.
Конечно, надо было бы записаться на курсы, но как-то всё не до этого: то командировка, то аврал, то отпуск. Куда там?
Он продолжал говорить и жестами показывал, чтобы Вера его сфотографировала. И только она хотела было согласиться, как он уселся на один из саркофагов и протянул Вере свой телефон.
– Но андерстенде, – Вера махнула руками и поторопилась на выход.
Нет, она вполне свободных нравов и не сказать, что верующая, но садиться на чью-то усыпальницу – это верх неприличия. Если бы кому-то могло прийти в голову, что туристы до такого додумаются, наверняка бы сделали запретительную табличку: «На саркофаги не садиться».
Снова выйдя в жар июньского полудня, она отчётливо услышала урчание живота. Вот тебе и приехали.
Так, Лёни рядом нет. Как, к сожалению, и Андрея.
К сожалению? Вера, ну уже прекрати!
Неплохо было бы взять что-то навынос и посидеть в каком-нибудь парке.
Сказано – сделано. Навигатор привёл Веру в приятный парк рядом с ещё одной церковью. Она разместилась на лавочке под ветвями рожкового дерева и с упоением допивала почти приконченный по пути сливовый бабл ти. Коробочка с мусакой ещё была горячей, и, предварив трапезу последним глотком, она принялась есть.
Между старых листьев и опавших стручков кероба пробежала проворная ящерка. Маленькая, шустрая.
Неподалёку женщина играла с дочкой на площадке и говорила по-гречески. Вера с аппетитом уплетала ароматную кипрскую запеканку и думала, как же интересно так получается, что люди говорят на разных языках. И сколько бы кто ни пытался придумать какой-нибудь универсальный, ничем действительно стоящим это не заканчивалось.
Она стала думать о том, каково это родиться в другой языковой среде, когда твоё первое слово не мама, а има или омма. Обычно в заграничных поездках у неё не было времени на такие, быть может, детские размышления. Она всё время проводила с друзьями или с их детьми, когда уставшие от потомства родители хотели устроить романтический ужин. А тут Вера была предоставлена сама себе и собственным мыслям, уводящим её в совершенно незначительные, но столь интересные для её жизни вопросы.
А вот интересно, Андрей на каком-нибудь иностранном языке говорит?
Тц. Вера, ну хватит.
Она и вспомнить не могла, когда последний раз так много думала о мужчине. Когда от мысли о нём у неё на доли секунды перехватывало дыхание. И когда она готова была – пускай и не очень – допустить возможность хоть сколько-нибудь романтического общения.
Арина. Тут точно нужна Арина.
От переизбытка мыслей и чувств Вера набрала номер подруги, на всякий случай огляделась по сторонам – осторожность никогда не бывает лишней – и с нетерпеливой нервозностью стала ждать ответа.
– Ну привет, дорогая моя, что расскажешь? Натрахалась там уже?
– Да блин! Нет, конечно. Прекрати.
– Ща, я усядусь. Ага, вещай.
Вера вздохнула. Порой подруга так ошарашивала её своими фразочками, что уже ничего и говорить не хотелось. И всё же порыв поделиться распирающим чувством был сильнее. Но Вера зашла издалека.
– Да вот, гуляю. Обедаю.
– Чё ешь?
– Мусаку.
– Саку?! – Арина захохотала.
Вера закатила глаза и молча дала подруге отсмеяться.
– Так ладно, давай, что там случилось.
– Да ничего…
– Ага…
– Просто подошёл тут мужчина познакомиться…
– Ещё один? Хорошо, ты там нарасхват, я смотрю. Не упускай возможностей, а то всё зарастёт окончательно.
– Арин, ну опять ты. Тебе интересно, вообще? Может, мне не рассказывать?
– Ой, да ладно тебе. Молчу я, молчу. Что за мужчина?
– Какой-то владелец кипрской дачи и любитель изъясняться, как сноб.
– Ого, дачи. Угу-угу, наш экземплярчик.
– Подошёл ко мне на пирсе, звал поесть и говорил о литературе.
– Матерь божья, ну ты посмотри! – Арина опять визгливо засмеялась, её Вадик о литературе знал только то, что она связана с буквами.
– Но он был какой-то… скользкий, что ли… мне показалось, что он пытался мне себя прям продать. Я и такой, у меня и это, и то.
– Ну так было-то, что продавать-то?
– Кхм… так-то да, но зачем?
– Как зачем, дорогая моя? Чтоб ты купила!
Они ещё поговорили о Лёне и его обещании ждать Веру на пирсе. Потом плавно перевели тему на Андрея.
– Привет, Андрей! Ну где ты был, – запела Арина, а Вера, как водится, закатила глаза.
– Мне это не нравится.
– Что? Мои песни?
– Да твои песни – ладно. Не нравится этот Андрей. В смысле, ты поняла.
– Ох, дорогая моя, ты хоть поживи немного, в сотый раз тебе говорю! Ну правда, тебе уже тридцать два, а ни мужа, ни парня, ни хрена. Развлекись, а там, может, что-то и выгорит.
– Я, например…
– Да что ты как маленькая? Столько лет одна, пора уже поразвлечься. А то ты как эта из «Служебного романа». Грымза или кикимора?
– Мымра…
– Во! Она самая!
– Ну спасибо, – к таким разговорам Вера давно привыкла. Казалось, Арина готова даже своего мужа ей отдать, лишь бы Вера старой девой не оставалась.
– Да пожалуйста, Верк, пожалуйста! Ну серьёзно, ты вечно со своими работами, деньгами, бизнесом. Вкуси уже мужика-то!
– Знаешь, Арин, в бизнесе всё понятно. Есть договор, обязательства. Кто-то подвёл: вот вам штрафы и санкции. Да и в худшем случае я потеряю деньги и нервы. А тут… каждый раз я теряю кусочек себя…
– О, я про такое у той блогерши слышала! Надо, короче, воображаемые ножницы взять и ниточки, связывающие с ними, обрезать!
– Какие ещё ниточки, а? Ты слышишь, о чем я вообще говорю, нет? Никаких уже нет ниточек. Ничего меня ни с кем из бывших не связывает. Я просто не выдержу, если в очередной раз мне наживую будут резать сердце.
– Ого… Наша железная леди растаяла…
