Анастасия Нуштаева
Огнетрясение
Киру укусила рыбина. Непримечательная, обыкновенная рыбешка с серебристой чешуей вцепилась в ее палец. Но долго это не продлилось. Вокруг Киры взвился песок, защищая повелительницу. Так что уже через несколько секунд рыбина, облепленная песком так плотно, что залепило жабры, плюхнулась обратно в воду.
Затем Киру привлекла рыбина Лолы, которая пронеслась над водой, гонимая воздушным потоком. Кира проследила за ней, пока та не скрылась под водой. До жути захотелось повернуться, и увидеть наконец эту Лолу. Но нет, конечно, нет.
– Сколько же их тут? – спросила Лола.
Вопрос остался без ответа. Судя по тому, что вода бурлила – сотни, а на всю реку, верно, тысячи.
– Как нам перебраться?
Кира снова не ответила. Ей все еще дико было слышать это «нам» и «мы» от соперницы, которую она даже в лицо не знала.
– Есть идеи? – снова спросила Лола.
Покачав головой, Кира спохватилась и сказала:
– Нет.
– Тогда воспользуемся моей.
– Что?
Кира снова едва не глянула на Лолу. Просто услышала, как та встает и подходит к ней.
– Что ты делаешь? – спросила Кира с ноткой тревоги.
– Ты же не умеешь дышать под водой?
– Что?
Кажется, не было еще разговора, в котором Кира так часто за такое короткое время произносила «что». Но сейчас боязнь показаться глупой ее не мучила.
Кира вскочила и, закрыв глаза, чуть попятилась. А через несколько секунд поняла, что Лола прошла где-то перед ней.
– Ой, – сказала она, остановившись в паре метров. – Ты где?
Кира молчала. Не понимала, что Лола замышляет. Вот сейчас… сейчас замечательное мгновение, чтобы как-то ее подставить.
– Ну? Будешь молчать?.. Ладно. Тогда сама выдумывай, как дышать под водой. Честно говоря, не представляю, как ты это сделаешь. Водные сами по себе могут. Воздушные, включая меня, сожмут себе воздух в легких, чтобы одного вдоха хватило на… ну, не знаю, минут на десять. Огненные, уверена, как всегда заранее все знали. А земляные… Ну, короче, удачи.
Еще мгновение – и Кира услышала бы всплеск. Но вместо этого воскликнула:
– Стой!
Судя по звуку, Лола замерла. Теперь слышался лишь едва заметный шум, с каким волны набегали на песчаный берег.
– Стоишь? – спросила Кира.
Лола ответила с промедлением – наверное, сперва кивнула.
– Да, – сказала она.
– Давай… – начала Кира.
Затем прервалась на вдох-выдох. Что, просто взять и попросить? Может, все-таки есть иной способ перебраться на другой берег, кроме как нырять? Да и зачем вообще нырять?
Кира закрыла ладонями глаза так, чтобы видеть лишь то, что находится впереди нее в узком радиусе. Подошла к воде и всмотрелась. Рыбин было так много, что сквозь них не просматривалась глубина. А ведь день был солнечным – Кира могла бы увидеть дно, наверняка песчаное, если бы вся поверхность не блестела чешуей.
– Что ты хотела? – переспросила Лола.
– Как ты думала пересечь воду?
– Мне кажется, они хотят, чтобы мы нырнули. Типа переплыть реку просто так – это слишком легко, поэтому на поверхности эти ужастики плавают… Хотя, знаешь, довольно милые рыбки, немного зубастые, да, палец до крови прикусили, смотри… ой, нет, не смотри! Прости-прости! Забыла немножко…
– Лола, – сказала Кира, как могла мягко. – Меньше слов, больше дела. Я правильно понимаю, ты хочешь… поднырнуть под этих рыб? Уверена, что под ними ничего нет?
Дурацкая привычка Лолы, говорить много и не в тему, до жути раздражала Киру. Но она не собиралась выказывать злость. Пока что. Раз Лола так рвется ей помогать, грех этим не пользоваться.
– Давай глянем, – сказала Лола с энтузиазмом. – Закрой глаза, я иду к воде.
Кира закрыла глаза и отняла руки от лица. Вместе с тем она услышала, как прошелестел песок под ногами Лолы.
Несколько секунд ничего не происходило. А потом Кира услышала всплеск воды. Причем, судя по звуку, взвилась половина реки. Кира была уверена: сейчас ее обдаст волной, которая полнится этими рыбами-хищниками. Она даже накрыла голову рукой, словно это могло помочь, и вжала шею в плечи. Но глаза не открыла.
– На середине реки нет никого! – сказала Лола. – Я отхожу, можешь сама глянуть.
Теперь со стороны воды доносился какой-то странный шум. Словно начался сильный ветер, который поднял волны. Но вместе с тем Кира не чувствовала его касаний на своей коже.
Подождав немного, Кира открыла глаза. От удивления она отпрянула. Но тут же поняла, что бояться ей нечего, и подошла к кромке воды.
Во-первых, глубина у водоема была большой и резкой. Кажется, плавно зайти в воду не получится – сразу придется нырять. Во-вторых, в метре от берега, гонимая воздухом, вода расступалась где-то до середины реки. Водоворот был идеальной цилиндрической формы. Впрочем, никаким водоворотом он и не был. Вода не шевелилась – воздух удерживал ее. Так что сперва Кире показалось, что в воду засунули широкую, высокую вазу.
Вглядываясь в нее, Кира увидела, что рыбы-людоедки и впрямь находятся лишь на поверхности. Занимают едва не метр глубины, но все же заканчиваются, и вниз вроде плыть не собираются. Увидеть, что происходит у дна, Кира все еще не могла. Но надеялась, что там пустынно.
– Почему ты не можешь просто перелететь реку? – спросила Кира, наблюдая за магией воздуха, которую редко встречала в своей жизни до Академии.
Тем временем «ваза» стала потихоньку сужаться, а через дюжину секунд и вовсе исчезла. Осталась лишь бурлящая от рыб поверхность.
– Ну я же не фея, – рассмеялась Лола. – Если бы по реке везде находились хотя бы небольшие островки, я бы, может, и справилась. Но просто взять и перелететь… Ха-ха! Нет! На такое воздушные не способны. Интересно, с чего ты это взяла? Неужели в части Земли такие сказки рассказывают, словно мы птицы, которые летают по небу целыми днями, и…
– Нет-нет, – сказала Кира. – Просто это было бы явно безопаснее, чем нырять.
Она уже почти не чувствовала вины из-за того, что перебивала Лолу. Кажется, если не делать этого, то каждую свою фразу она говорила бы до вечера.
– Думаю, да, – сказала Лола. – Но, к сожалению, это невозможно. Я бы, знаешь ли, очень хотела уметь прямо по-настоящему летать, но, увы…
– Давай приступим, – снова перебила Кира. – Кто первый?
– Ты!
Кира хотела возмутиться. Лола хотела проверить на ней свой способ преодоления реки? Кира не хотела быть подопытным кроликом. Впрочем, что ей оставалось?
Лола, хоть и не видела недовольного лица Киры, бросилась пояснять:
– Просто если я пойду первой, то не смогу тебе помочь. Как только воздух сожмется – нужно сразу нырять. Иначе не успеешь переплыть. Вообще, мы, и сразу нырнув, можем не успеть, но…
– Давай, – сказала Кира. – Я готова… Говори еще что-нибудь, что угодно, просто чтобы я по звуку поняла, где ты стоишь.
– Хорошо!
Лола заговорила еще радостнее, хотя, казалось, куда уж?
– Честно говоря, когда я только поняла, что придется с тобой в паре ходить, жутко расстроилась. Но ты же мне так помогла! Я бы уже выбыла из соревнований, если бы ты мне не подставила руку… Нет, не понимаю, как ты это сделала, не глядя на меня! Ну ладно, это неважно. Просто, знаешь ли, несмотря на то, что я Воздух, я такая неуклюжая! Мне все говорили, Лора… это меня так звали неделю назад… Короче, говорили мне, чтобы я не шла на соревнования, что я сразу продую, но я не сдавалась…
Кира в два шага добралась до Лолы, но не касалась ее, вслушиваясь в речь. Но терпение быстро кончилось и Кира протянула руки. Сразу же ощутила плечи Лолы. Та взвизгнула – похоже, так заболталась, что и забыла, зачем это делала. Но тут же спросила:
– Готова?
Не успев ответить, Кира почувствовала, как пальцы Лолы коснулись ее лица. Лола ойкнула и стала опускать ладонь, пока не добралась до области чуть пониже ключицы.
– Вдыхай, – сказала она.
Кира вдохнула. Ничего не происходило. Немного давило в груди, но это как будто от того, что Лола прижимала ладонь.
– Ну! – воскликнула она.
– Что «ну»? – сказала Кира с выдохом.
Лола убрала руку и, кажется, струсила ее.
– Вдыхай как можно больше и чаще. Я скажу, когда остановится. Чем больше воздуха вдохнешь – тем больше сможешь продержаться потом без него. Поехали!
Кира снова не успела и слова вставить. Но инструкции были простыми, так что Кира приступила к ним, едва снова почувствовала ладонь Лолы под ключицей.
Она стала вдыхать. Сначала маленькими порциями, потом осмелилась вбирать большие. Кире все казалось, что вот сейчас придется выдохнуть. Так неестественно было вдыхать, и не выдыхать. Сперва в легких почти не было необычных ощущений. Потом понемногу Кира стала чувствовать давление изнутри. Легкие распирало. Не удивительно – ведь в них теперь было столько воздуха.
Как это так получалось, Кира не задумывалась. Уже поняла, что сейчас ее главная задача, это вобрать как можно больше воздуха.
Лола его сжимала. Спрессовывала, чтобы в Киру влезло побольше.
Казалось, это будет длиться бесконечно. Кира вдыхала и вдыхала. Уже почти забыла какого это, дышать нормально. Но с каждым разом вдыхать становилось сложнее. Словно Кира пила воду и живот уже разрывало, но жажда все не проходила. Только вместо воды был воздух, а вместо живота – легкие.
Последний вдох был судорожным. Кира даже кашлянула. От этого давление ослабилось, но стало досадно. Вдруг потом не хватит именно этого последнего вдоха?
– Вперед! – воскликнула Лола.
Прозвучало все так же бодро, но теперь с долей тревоги. Кира, конечно, ничего не ответила – что тратить воздух? А Лола развернула ее за плечи и подтолкнула.
По привычке Кира хотела вдохнуть перед прыжком в воду, но вовремя себя остановила и просто шагнула вперед.
Вода была чуть ближе, чем Кира рассчитывала. И чуть плотнее – нырнув, Кира ударилась о поверхность. Она не спешила открывать глаза. Сперва хотела привыкнуть к этому странному дыханию. Точнее к его отсутствию.
Но когда боль от столкновения с поверхностью не прошла, а лишь нарастала, Кира поняла, что дело не в прыжке. Тянуло за волосы, кололо ноги и руки. Тогда Кира попыталась выдрать прядь из чьей-то хватки. Ладонь пронзило острой болью. Кира не сдержала вскрик, отчего вырвался воздух. Вдоха три, не меньше.
Мысленно ругая себя, Кира забила на рыб, которые вцепились в нее. Затем она как можно скорее погребла к глубине. Воздух в легких тянул вверх. Но туда было нельзя – иначе рыбы точно ее загрызут. Добравшись где-то до трети реки, Кира попыталась стянуть рыбину. С ног и рук они убрались сами, осталась лишь одна на волосах. Кажется, Кире выдрали клок. Впрочем, на волосы было плевать. А вот за то, что потеряла так много воздуха в самом начале – Кира себя ругала.
Вместе с этими мыслями она поплыла вперед. Глаза то открывала, то закрывала. Потом поняла, что вода не щиплет, и оставила глаза открытыми.
Вряд ли вода морская, но чистая, так что хорошо просматривалось и дно, и все, что находилось впереди. Точнее, ничего, что находилось впереди. У дна вода отливала красивым темно-синим, который, поднимаясь, становился все светлее, пока на поверхности не оказывался прозрачным.
Плыть было странно. Кире казалось, что она барахтается на месте. И так долго не дышать тоже было странно. Но время шло, а легкие не сдавливало болезненными судорогами. Наоборот, чем дольше Кира плыла, тем легче было. Ведь воздуха, который выходил пузырьками из носа и рта, становилось все меньше. Он переставал тянуть Киру вверх, так что легче было бороться с силой, которая подталкивала ее к тем жутким рыбами. Но чем меньше воздуха – тем меньше у Киры времени.
Берег вроде был далеко, но словно очень близко – вода создавала такую иллюзию. Кире показалось, что она бредит. Вдохнуть, ощутить, как расширяются, а потом сужаются легкие – вот было бы здорово. И обсохнуть. Вода, конечно, лучше высоты. Но все же неприятна, особенно если нужно находиться в ней так долго.
Когда силы закончились, Кира просто перестала грести. Тут же попробовала это сделать, не желая сдаваться. Но мало ли чего хочет разум, если тело больше ни на что не способно?
С губ Киры срывались пузырьки и неслись к поверхности. Так быстро. Гораздо быстрее, чем сама она поднималась. Ее волосы тиной обволакивали лицо. Приближались какие-то звуки. Понять, что поверхность была близко, Кира сумела, лишь когда вынырнула.
Тут же она глубоко вдохнула. Хлебнула воды, но даже так было лучше, чем не дышать вовсе. Кира закашлялась, и попыталась убрать волосы с лица. Они не слушались. Резинка куда-то делась, и Кира подосадовала, что забыла взять запасную. Хотя наверняка и та уже куда-нибудь запропастилась бы.
Впрочем, следующий этап наверняка будет горячим. Так что волосы скорее всего высохнут быстрее, чем Кира его пройдет. Если вообще пройдет. Мысль о том, чтобы выбыть, уже не казалась такой страшной. Если предпоследний этап выкачал из нее все силы, то каким окажется последний?
Думая об этом, Кира выползла на берег. Не переживая, что наткнется на соперников, она лежала с открытыми глазами, глядя в светлое, но не слепящее небо. Видеть и дышать – как же это было прекрасно.
Глава 6
Неизвестная
Когда я толкнула дверь, меня окутал теплый воздух. Даже горячий. Сперва я обрадовалась. Согреться бы – после воды я так продрогла, что, думала, окочурюсь, не добравшись до двери.
Но вспомнив, с чем сейчас придется взаимодействовать, я приуныла.
Лучше бы последний этап был земляным, то есть самым легким для меня. Я так утомилась, что с бо́льшим удовольствием походила бы по лабиринту, чем поломала голову над загадками огненных. Зная их, мне не поздоровится. Хотя, если будут и впрямь просто загадки, без упражнений на силу и выносливость, как в предыдущих этапах, я буду им даже рада. Только бы не бежать никуда, не взбираться, и не плыть.
Закрыв дверь, я развернулась и осмотрелась. Никого. Обычно я радовалась одиночеству, но сейчас это пугало. Я уже поняла, как здесь работают двери. Но все же иногда казалось, что по этапам я иду одна. Словно все остальные выбыли. Или, наоборот, давно дошли до финиша.
Помещение походило на первый этап. Только здесь было очень тепло – слишком тепло. От жара воздух казался оранжевым. Или это у стен такой оттенок? Я прикоснулась к ближайшей. Сперва быстро, одним пальцем. А осознав, что она не раскаленная, приложила всю ладонь на несколько секунд. Впрочем, не стоило отогреваться. Уверена, еще десять минут, и я возненавижу это место и его теплоту. Так что лучше бы двинуться вперед, пока я не начала гореть заживо. Чую, к этому все идет.
Я сделала несколько осторожных шагов. Помещение полнилось звуками. В каменных чашах, которые словно бы выросли из стен, потрескивал огонь. Я видела лишь площадку, где стояла, и продолговатый коридор. Он двоился на проходы, и мне стало дурно от мысли, что придется снова проходить лабиринт. Хотя вряд ли на одном соревновании два этапа будут одинаковыми. Это слишком просто. Впрочем, было бы забавно, если б они не отличались. Участники гадали бы, какая загадка у огненных, не давая себе смириться с тем, что она такая же, как у земляных.
Кроме того, я слышала шаги. Чувствую, на этом этапе большинство вылетит из-за того, что посмотрит на соперника. Так что не буду часто отрывать взгляд от пола.
Я подошла к той части комнаты, где начинался коридор. Он отличался – менялась даже напольная плитка. Из обыкновенной, буро-оранжевой, становилась вычурной, словно бы кружевной. Видимо, именно это начало этапа.
Ступать я не решалась. Но что тянуть? Чем дольше жду, тем меньше остается сил. Ведь они тратятся на всякие глупости – тревогу и переживания – даже когда я просто стою.
Вдохнув-выдохнув, я ступила на узорчатую плитку. Ничего не произошло. Я вслушивалась, всматривалась в стены, и пыталась осторожно заглянуть за поворот коридора. Но не увидев и не услышав ничего необычного, я сделала шаг, и еще один. Снова прислушалась. А затем зашагала уверенно.
Страшновато было заворачивать за поворот, но я сделала это, уверенная, что там никого нет. Так и оказалось.
Коридор не двоился. Он вел вперед, сворачивая то направо, то налево, но ведя меня по одному пути. Не заблудиться, не потеряться. И не скрыться.
Я понимала, что не одна здесь. Кто-то был впереди меня, кто-то – позади. Но я не переживала из-за этого. Главное, что рядом никого. Да и грела мысль, что никто не хочет увидеть меня так же, как я этого не хочу. Грела. Все здесь меня грело – я успела вспотеть, так что соскучилась по воздушному этапу. Он был не таким уж страшным. Там хотя бы ясно было, в чем подвох. А здесь все так просто… слишком просто.
На всякий случай – вдруг кто выпрыгнет из-за поворота – я шла как могла долго с закрытыми глазами, и рядом со стеной. Вела по ней рукой, ощущая, какие горячие узорчатые камни, из которых она сложена. Если бы я ее не касалась, то не вспотела бы так скоро. Но лучше я перестрахуюсь – буду придерживаться, и не стукнусь о стену, пропустив поворот коридора.
Потом я решила ускориться. Ничего не происходило, и это было подозрительно. Может, суть в том, чтобы идти как можно быстрее?
Я побежала – сделалось жарко. Сперва я не удивилась. Бежать в помещении с такой высокой температурой – конечно, мигом станет дурно.
Но когда усилился треск пламени, а с кожи буквально закапал пот, я поняла, что где-то ошиблась. На бегу я обернулась и увидела, как из-за поворота выскользнул язык пламени. Он извивался – оббегал стены, ненадолго задерживался на потолке, и лился по полу. Он вился быстро, так что казалось, что горит весь коридор. А еще пламя приближалось ко мне так стремительно, что я не придумала ничего лучше, чем остановиться.
Сдалась? Наверное. Хотя это было не в моем характере, я вдруг осознала, как ослабла. Мне не победить пламя. Бороться с ним было просто нечем. Земли здесь нет. Я попробовала призвать ее, думая, что глиной или чем-то подобным соединены камни, которыми все тут выложено. Но отозвался лишь песок, который налип на ботинки. Таким количеством земли не потушить такой мощный поток. Нет, он просто сейчас поглотит меня.
Пот заливал глаза. Так что я не сразу сообразила, что произошло. По моим подсчетам язык пламени уже должен был лизнуть меня – волосы вспыхнуть, кожа расплавиться, одежда загореться.
Но вытерев лицо от пота, словно бы умывшись, я поняла, что ничего не происходило. Так и не добравшись до меня, пламя ослабевало до тех пор, пока не разложилось на искры, которые затухли с тихим шипением. Словно их водой облили.
Я огляделась, но никого не увидела. Да, глупо так озираться. Но я забылась – все это было так странно… Меня кто-то спас, да? А судя по тому, что я не чувствовала ветра, не видела воды, и не могла призвать землю, это сделал огненный.
Стало еще страшнее, чем когда ко мне приближалось пламя. Ну же? Где мой спаситель… Интересно, зачем он это сделал? Как бы там ни было, наверняка он спас меня, лишь чтобы самому со мной разделаться.
Прошло полминуты, потом целая, потом еще половина. Ничего не происходило. Я просто стояла и вслушивалась в треск пламени. В коридоре стало почти холодно. По крайней мере так показалось из-за жары, которая была здесь, когда по стенам бежал огонь.
Ладно. Чем дольше стою, тем большей опасности себя подвергаю.
Я развернулась и спокойным шагом двинулась вперед. Кожа стала неприятно липкой. Пахло горелым, и я надеялась, что это не мои брови. Шагая, я снова стала нагреваться. Да, неприятное ощущение. Надо бы поскорее отсюда выбираться.
Я побежала. И чем быстрее, тем жарче становилось. Это было абсолютно логично – наверное, я поэтому не сразу поняла, в чем подвох. Успела услышать, как громче затрещало пламя. Обернувшись, заметила, как оно выскальзывает из каменных чаш и, словно протоки реку, образует огненную змею.
А потом, осознав, что это значит, я резко замерла.
Резко стало холодать. Пламя, еще не собравшееся в общий поток, словно бы растаяло. Чем дольше я стояла, тем холоднее становилось.
Получается, верно и обратное: чем быстрее я бежала, тем сильнее все тут нагревалось.
Раскусив загадку огненного этапа, я заулыбалась. Это легко! Но все же неочевидно. Если я все правильно поняла – чтобы пройти этап, мне нужно просто спокойненько идти. Выходит, если бы я убегала от огненной змеи, то есть ускорялась, я бы лишь помогала ей себя настигнуть. Ведь чем быстрее я, тем жарче в помещении, тем сильнее огонь.
Замечательный этап! Получается, если не торопиться, то можно пройти его, не напрягаясь. Впрочем, наверняка на этапе, где нельзя бегать, водится кто-то, от кого нужно убегать.
Я даже хохотнула. Уже хотела развернуться, но услышала:
– Я бы на твоем месте не радовался.
Я развернулась так резко, что волосы хлестнули по лицу. Но глаза так и не открыла. Потом сказала:
– А я бы на твоем месте молчала.
Мне не нужно было смотреть на этого человека, чтобы понять, кто он. Достаточно было его голоса. К тому же я вобрала воздух полной грудью и почувствовала запах пепла.
Если бы он не заговорил, я бы не почуяла, что поблизости соперник. Увидела бы его и выбыла. Но когда огненные отличались сдержанностью?
– Неизвестная? – услышала я его голос.
Хотела бы я видеть его лицо, которое наверняка такое же раздосадованное, как и голос. От мысли об этом зрелище, я заулыбалась.
Отвлекалась. Поэтому не сразу заметила, как ладони коснулось пламя. Или… что это, черт возьми?
Опустив голову, чтобы не видеть Лео, я открыла глаза, и посмотрела на свою ладонь. По ней и вправду скользил язычок огня. Я очень этого не хотела, но вскрикнула. Попыталась стряхнуть огонек. Но он, вместо того, чтобы затухнуть, перепрыгнул мне на ногу и побежал вверх по телу. Огонек не жегся, и это было так странно, что я забыла возмущаться.
Затем услышала, как Лео усмехнулся. Одарила бы его нелестным взглядом, пускай даже выбыла из соревнований. Но не стала – все равно он не смотрел на меня, раз я все еще его слышала.
– Он не кусается, – сказал Лео. – Так что не бойся. В смысле его не бойся. Так-то бояться тебе нужно.
Пока я вглядывалась в тьму под веками, от негодования сжимая и разжимая кулаки, огонек полз по мне. Коснулся бедер, обдал жаром живот, потом взобрался на грудь, шею и, наконец, на лицо. На губах задержался, словно ведя по ним пальцем. А затем взвился на макушку и, соскользнув по волосам, с шипением затух.
– Да, это и правда ты, неизвестная.
Так он пламенем… щупал меня? От этой мысли было смешно, досадно и… приятно. Последнее совсем чуть-чуть.
Затем я услышала, как он шагнул. Потом еще и еще. В третий раз к нему добавились мои шаги. Лео приближался, я отступала.
– Это не разумно, – сказал он, но я продолжила пятиться. – Знаешь, зачем нужен этот этап?
Я молчала. Может, если не буду издавать звуков, он потеряет меня, и перестанет досаждать? Впрочем, вряд ли. Потеряет – пошлет своих огоньков искать меня. Я бы посмотрела на это, если бы не боялась открыть глаза.
– Он нужен для того, – продолжил Лео, не ожидая ответ, – чтобы исключить тех смельчаков, которые сумели пройти предыдущие этапы. Последний этап всегда огненный, и на нем всегда выбывает больше всего участников. А еще всегда… слышишь, всегда, в соревнованиях побеждает Огонь. Так что даже не думай о победе, Неизвестная. Ты не выберешься отсюда без ожогов.
По голосу я понимала, что он уже совсем близко, но не думала, что настолько. Я попятилась скорее, но оказалось, что все это время двигалась к стене. С последним шагом я врезалась в нее спиной. Голова по инерции запрокинулась, ударившись о горячий камень, и я зашипела от боли.
Но долго это не продлилось, хотя затылок продолжал пульсировать глухой болью. Просто я прикусила язык, чтобы больше не шуметь. Однако, потеряла миг – и почувствовала руку Лео сначала на плече, потом на шее.
– Ты же обещала не участвовать в соревнованиях, – прошептал он.
Я слышала в его голосе гнев и обиду, и от этого сердце приятно сжалось.
– Ты все еще думаешь, что мне можно верить?
– И правда, – сказал Лео. – Это я сглупил.
Потом он ощупью добрался с моей шеи до щеки. Провел пальцем по губе, и я не сдержалась – лизнула его, отчего Лео отшатнулся, словно ошпарился. Хотя кто кого мог обжечь – так это он меня.
Правда, долго я на свободе не была. Не успела даже подумать о том, чтобы убежать, как он вжал мои плечи в стену.
Как же было жарко. Сзади грела стена, спереди – его буквально горячее тело. Еще и пальцы на моей кожи… Хотя они вызывали не жар, а дрожь.
– Открой глаза, – шепнул Лео, и я поняла, что его лицо ужасно близко к моему. – Посмотри на меня.
Я отвернулась, прижавшись ухом к стене. Не то, что я думала, словно так буду хуже его слышать. Просто хотелось отдалиться от Лео. Глупо, учитывая, что здесь я во власти огня. Но попытка не пытка.
Это сработало. В обратную сторону, и тем не менее. Я больше не чувствовала его губ у своего уха. Теперь я ощущала его дыхание на своей шее. Судорожно втянула воздух: боялась я не его действий, а того, что они мне понравятся.
Тем временем Лео коснулся губами моей шеи, но не целуя, а прочерчивая линию до самой мочки. Там он остановился, да так надолго, что я едва не попросила его продолжить. Но тут заговорил он сам:
– Что же, не хочешь со мной побороться?
– А смысл? – сказала я, к неудовольствию отметив, что мой голос слишком тонкий. – Мне не с тобой бороться надо, а выбираться отсюда. Ты же не будешь держать меня вечно? Потерплю тебя, а потом доберусь наконец-то до выхода.
Его неудовольствие этими словами я заметила не по звуку, который больно напоминал рык. А по тому, как его руки, отпустив мои плечи, резко схватили лицо, поворачивая его так, чтобы я смотрела прямо на Лео, если бы открыла глаза.
Я попыталась его оттолкнуть, хоть и не хотела этого. Уперлась руками в его грудь, но, конечно, он и не шелохнулся.
– Терпишь? А по-моему, ты не терпишь. По-моему, тебе очень даже нравится.
«Не обольщайся», – хотела сказать я. Но единственный звук, который из меня вырвался, это едва слышный стон, когда Лео накрыл мои губы своими.
Они были горячими. Все здесь было горячим – но они особенно.
Показалось, что пламя снова выбралось из каменных чаш, и объяло меня, с каждой секундой разгораясь все сильнее. Только сосредотачивалось оно не на коже, а где-то внутри меня.
Когда Лео отстранился, сама того не сознавая, я потянулась за ним. Но так как глаза были закрыты, я лишь врезалась лбом в его лицо. Подалась назад – но, к счастью, не ударилась затылком. Чувствую, не пережила бы очередной схватки головы и стены.
– Что такое? – спросил он, и его голос мне ужасно не понравился. – Хочешь еще немного потерпеть?
Я зажмурилась – нуждалась в дополнительном усилии, чтобы глаза не распахнулись сами по себе. Что-то больно Лео довольный. Хотела бы я как-то его загасить. Может, плюнуть?
– Как ты не поймешь, – продолжал Лео. – В твоем положении улыбаться просто глупо. Чем дольше ты здесь стоишь, тем меньше у тебя шансов пройти этот этап.
От этого я улыбнулась еще шире.
– Тогда, получается, у тебя тоже шансов меньше.
Я знала, что он ухмыльнулся, хоть и не видела его лицо. От этого кожу пробрал… ну, не холодок, но какое-то неприятное чувство.
– Отнюдь. Огненные на этом этапе почти неуязвимы… Не понимаешь? Ну смотри. Помещение потихоньку нагревается, в независимости от того, бежишь ты или стоишь. Просто, если бежать, пламя тебя настигнет сразу. Огненные к нему неуязвимы. А вот ты… Ты проиграешь, едва огонь коснется твоей кожи.
А вот тут улыбка угасла. Так он просто тянул время? Что же, у него неплохого получалось. Я и правда не хотела уходить. Да и самому Лео, верно, нравилось, что здесь, в этом ужасно жарком коридоре, нас никто не может вместе увидеть. Жаль только, что при этом и мы друг друга не видим.
– Вот так мне больше нравится, – сказал Лео.
Потом я почувствовала его пальцы на своем подбородке, и почти мгновенно его губы, изогнутые в улыбке, на своих, вытянутых в линию.
Может, он провоцирует меня? Что, если на самом деле времени у меня больше?
А все же казалось, что он не врет. По крайней мере его поцелуй был искренним. Я чувствовала это, и отвечала тем же. Мне нравилось то, какими обжигающими казались его губы, язык, да и все тело. Я его не трогала – лишь чувствовала, какой жар от него исходил.
Мне бы хотелось прикоснуться. Понять хоть наощупь, во что он одет – как много непокрытой кожи оставляла его одежда. Но я себе сдерживала. Не стоило лишний раз напоминать Лео, как мне его хотелось. Да и стена уже не просто грела спину. Она обжигала.
Нет, он действительно не врал. Еще немного, может, всего пара минут – и я проиграю. Надо же, как обидно. Столько пробираться, столько терпеть, чтобы сейчас сразиться каким-то поцелуем.
В то время как моя настороженность росла, во многом благодаря жгучей стене, у Лео бдительность остывала. Теперь он касался меня не чтобы удержать, а, кажется, просто потому что желал. Нежно и аккуратно, словно и не хотел никогда мне вредить. Я бы, может, не так явно ощущала эти касания, если бы мои органы чувств не обострились благодаря тому, что отключились глаза.
Мне бы хотелось точно так же коснуться его. Провести пальцами по шее, скользнуть под рубашку, или футболку, или что там на нем? Второй рукой найти подол, и, поднырнув под него рукой, провести по позвонкам – по каждому, до которого дотянусь.
Но время шло, стена пекла, да и я сама уже горела. Дождавшись, когда Лео на миг отпустит меня, наверное, чтобы подхватить под бедра, и еще сильнее прижать к стене, я резко дернулась в сторону.
Успела. Готовая к тому, что ослепну от яркости, я распахнула глаза. Не хотела налететь на стену. Тогда мой побег завершился бы слишком быстро.
Устремившись по коридору, я бешено моргала, старясь привыкнуть к свету, и не расшибиться о камень. Все вокруг стало ярче. Может, я бредила – многовато пережила за последние несколько минут. Но что-то мне подсказывало: зрение не обманывало, и посветлели стены от того, что они и правда раскалены.
Несмотря на жар, липкий пот, и ноги, которые не слушались – я была рада. Бежала и улыбалась. Расслаблюсь сразу, как заверну за поворот, чтобы эта клятая змея из пламени меня не нагнала.
Продлилось это блаженство секунд пять. Я не успела добежать до поворота – что-то обняло мою лодыжку. Что-то склизкое и жгучее. Словно лассо, оно обхватило мою ногу и дернуло. А потом я с криком рухнула на пол.
Я не успела ни руки подставить, ни сгруппироваться. От неожиданности было во стократ больнее и обиднее. Из глаз брызнули слезы, дыхание сперло. Все тело пульсировало тупой болью и, хотя она с каждой секундой ослабевала, до нормального состояния мне было еще не менее суток.
– Чтобы я еще хоть раз тебе поверил, – услышала я.
Я не поднимала голову, чтобы не чувствовать, как слезы стекают по щекам. Если они не выберутся из глаз, можно будет считать, что их не было, ведь так?
Я сжимала кулаки, чувствуя, что огонь, который обхватил мою лодыжку, потихоньку ослабевает. Собрав крошки сил, я, все еще лежа на животе, посмотрела на ногу. От нее уползала тонкая огненная змейка, которая возвращалась к своему хозяину. Кажется, Лео наклонился, чтобы змейке было проще взобраться ему на руки. Не знаю. Я тут же зажмурилась. Да, я все еще надеялась, что, может, и не доберусь до финала, но проиграю хотя бы не по вине Лео.
