Анастасия Нуштаева
В начале марта
Глава 4
– Добрый день, – сказал мужчина, протягивая Леле ладонь. – Ты новая Леля, да? Добро пожаловать.
Леля легонько сжала его пальцы и быстро отпустила. Этот мужчина все еще пугал ее, хотя его взгляд был добрым. Затем он провел огромной ладонью по всклокоченным волосам, такого же бурого цвета, как некогда шерсть медведя.
Видимо, он дожидался ответа, так как вскоре повернулся к Хорсу и спросил:
– Прошлая Леля по ошибке выбрала глухонемую?
– Нет, нет! – тут же опомнилась Леля. – Я не глухая! И не немая. Просто…
– Просто пока ничего не понимает и очень стесняется, – закончил за нее Хорс.
Леля нахмурилась. Ее пугало, что он так четко прочитал ее состояние. Может, эти боги еще и мысли читать могут? Но едва Леля об этом подумала, как Хорс пояснил:
– Как и все Лели до нее.
– Кроме предыдущей, – сказал мужчина-медведь.
– Та по началу такой же была.
– Да? Я ее помню совсем другой.
Пока мужчина-медведь чесал репу, Хорс, опомнившись, сказал:
– Леля, познакомься, это Велес. Он бог скотоводства. Может оборачиваться на медведя. Как ты уже поняла. Некоторые боги имеют такой свойство. Среди наших это он, Семаргл, Стрибог…
– Кстати! – сказал Велес, подняв указательный палец. – Я чего пришел. Нужно разобраться со Стрибогом. Он опять чудит, крышу совсем сдуло…
– Я понял, Велес, – сказал Хорс тоном уставшего учителя. – Проводи Лелю к столу, я скоро приду.
С этими словами Хорс стремительным шагом направился куда-то в чащу. Леля едва не заплакала. Только она нашла человека… то есть бога, который был готов ей все объяснить, как он покинул ее.
Зато Велес улыбнулся широкой, добродушной улыбкой и сказал идти за ним. Леля кивнула и двинулась следом. На один шаг Велеса Леле приходилось делать два, поэтому она запыхалась уже через полминуты.
Велес повел ее по тропинке, где Леля уже ходила с Мораной. Но только в этот раз, когда они дошли до избушки, Велес повернул налево. Леля была уверенна, что они тут же окажутся у заднего фасада избушки. Но вместо этого Леля увидела ее длинную бревенчатую стену. От удивления она охнула, так что Велес обернулся на нее, но ничего не сказал. Вдоль стены избушки они шли минуты две и только потом повернули к заднему фасаду.
Здесь, в десяти метрах от избушки, Леля увидела длинный стол, застеленный белой скатертью с красной вышивкой. За столом с двух сторон стояли такие же бесконечные лавочки. С первого взгляда Леля засомневалась, что сидеть на них удобно.
– Проходи, – сказал Велес. – Присаживайся. Хорс скоро подойдет, введет тебя в курс дела.
Леля кивнула и присела на краешек лавочки. Вопреки ожиданиям она оказалась удобной. Теплой из-за солнца, и гладкой, но не скользкой.
– Спасибо, – сказала Леля. – А подскажите, пожалуйста…
– Нет, – сказал Велес, не дождавшись вопроса. – Сейчас Хорс придет, все тебе расскажет. Это его работа, не моя.
Велес ушел широким шагом и Леля, облокотившись на стол, подперла щеку рукой. Какие тут все деловые. Почему вообще боги работают? Они же боги.
Потом Леля подумала, что раз теперь она богиня, то и ей придется выполнять какую-то работу. Это пугало. У нее практически не было опыта работы, кроме краткосрочных несерьезных подработок. Что, если из-за этого ее пристыдят, выгонят или еще что-то в таком духе? Что она тогда будет делать?
Леля прижала кулак ко рту, едва сдерживаясь, чтобы не начать грызть ногти от волнения. Она понимала, что ей стоит успокоиться, но никак не могла взять себя в руки. Чашечка ромашкового чая сейчас бы не помешала. Дома она всегда пила его, чтобы успокоиться. И он реально помогал.
Леля представила свою любимую чашку, белую, с ручкой в виде сердечка. Представила ее содержимое, то, как пахнет чай, какой температуры и как вкусно его пить с бубликами, которые Яна почему-то ненавидит.
Тяжко вздохнув, Леля открыла глаза и… увидела свою любимую чашку. Ту самую, с ручкой-сердечком. И да, то, что находилось в чашке, пахло как ромашковый чай, и по цвету было как ромашковый чай.
Осмотревшись, будто собираясь совершить какое-то преступление, Леля осторожно коснулась чашки. Горячей она не была. Тогда Леля немного отпила… И да, по вкусу эта жидкость была ромашковым чаем. Причем идеальной температуры, как раз той, что загадывала Леля.
Как он здесь появился? Неужели все ее пожитки перекочуют сюда вместе с ней? Как Яна отреагирует на то, что из квартиры волшебным образом исчезнет половина вещей? Как она вообще почувствовала себя, увидев, что ее сестра пропала? Наверное, места себе не находит…
От этих мыслей Леле перестал казаться таким уж замечательным ромашковый чай. Нужно будет спросить у этих… богов, как ей передать сестре, что с ней все нормально. Возможно ли это вообще? Или связь с миром людей… или, как сказала Морана, с Явью, невозможна?
Леля отодвинула чашку и убрала руки со стола. Живот забурчал. Леля поняла, что хочет есть. Неужели боги тоже едят? Хотя что тут удивительного, если все они находятся в обычном человеческом теле?
Едва Леля собралась, чтобы «заказать» у этого замечательного стола еды, как из-за ее спины раздалось:
– Приветик!
Обернувшись, Леля увидела, что к столу быстрым легким шагом приближается какой-то парень. В том, что он тоже бог, Леля не сомневалась. Здесь ведь только они и водятся.
– Здра… – начала Леля, но тут же исправилась: – Привет.
– Ты новая Леля, да?
Парень уже подошел и теперь стоял рядом с Лелей. Он улыбался так лучезарно, что Леле показалось, будто она смотрит на солнце. А его глаза, хоть и были светло-голубыми, не меркли на фоне этой улыбки и такой же светлой кожи.
Леля кивнула, и сама не заметила, как тоже заулыбалась. Похоже, в первый раз, как оказалась в Нави. Энергетика этого парня была особой, не сравнимой с Хорсом, Велесом и, разумеется, Мораной.
Парень был блондином, почти таким же светлым, как и Леля. Только подтон его волос уходил в рыжину. Даже по длине их волосы были практически одинаковыми. Только у парня они вились, и сзади, около шеи, перевязывались красной ленточкой.
Он стоял рядом, смотрел на Лелю и улыбался ей. Леля смутилась.
– Как вас зовут? – спросила она просто чтобы разбавить тишину.
Парень улыбнулся еще шире, хотя казалось, что шире уже невозможно. Он склонил голову набок и сказал:
– Можно на «ты». Мы тут все на «ты» обращаемся.
Леля кивнула в тысячный раз за утро. Если и дальше так пойдет, то к концу дня ее голова отвалится.
– Поняла… – протянула она, просто чтобы не стояла тишина.
Парень провел рукой по волосам и Леля залюбовалась ними. Ни разу в жизни она не видела таких длинных волос у мужчин. Да и у женщин. Этот парень явно следил за ними. Обычно мужчины, которые отращивают волосы, забывают, что чем волосы длиннее, тем больше внимания требуют. А этот справлялся и его волосы, хоть и были пористыми, не выглядели как старая мочалка.
Затем он сел рядом, перешагнув через скамейку. Леля зачем-то подвинулась и чуть не свалилась с лавочки.
– Как прошел переход? – спросил он.
– Что?
Парень вздернул брови. При этом не исчезла его лучезарная улыбка.
– К тебе во сне пришли?
– Да, – сказала Леля. – Какая-то девушка и какой-то парень пришли и…
Она хотела бы закончить мысль, но не знала, что сказать. Что они сделали? Леля помнила эту ночь, но не так, как помнят реальность. Ее воспоминания больше походили на яркий, реалистичный сон.
Парень ждал ответа, но, уяснив, что сама Леля не справится, сказал:
– … и ты совершила переход. Проснулась и оказалась здесь, в Нави?
– Верно.
Не согласиться Леля не могла, ведь слабо понимала, что происходит. Благодаря Хорсу и Моране, чуть лучше, но все же… И куда Хорс запропастился? Обещал же вернуться.
Леле захотелось, чтобы кто-то потревожил их. Взгляд этого парня был добрым, даже восхищенным. Но Леле было неловко оставаться с ним один на один. Особенно если учесть, что она не знала его имени.
– А вы… – начала Леля. – То есть ты… Бог чего?
Парень еще выше вздернул брови. Его лицо говорило о том, что вопросы Лели его забавляют. Но сама она не видела ничего смешного в своих словах.
– Что? – сказала она и, забеспокоившись, добавила: – Я что-то не так сказала?
– Нет, – ответил парень. – Я просто удивлен, что ты так и не поняла, кто я, и как меня зовут.
Он замолчал, с любопытством уставившись на Лелю. А она едва не захныкала. Почему она ничего не понимает? Леля не считала себя тугодумкой. А в Нави, на фоне этих идеальных людей, она переставала быть в этом уверенной.
– Ладно, – сказал парень, уяснив, что без помощи Леля не справится. – Даю подсказку… Какой-то человеческий умник назвал в честь меня квас.
– Квас?
Парень кивнул и Леля, не выдержав, засмеялась. Он не обиделся – понимал, как абсурдно прозвучали его слова.
– Только не нормальный квас… Из закваски, как положено. А вот этот ваш, человеческий, с шипучками и кучей сахара.
От того, каким парень стал недовольным, вспоминая «этот ваш человеческий квас», Леле стало еще смешнее. Она даже голову запрокинула, пока смеялась, и глаза закрыла. А когда успокоилась и посмотрела на парня, то обнаружила, что он наблюдает за ней и, кажется, радуется тому, что сумел ее рассмешить.
– Какими шипучками? – сказала Леля.
– Ну как же… – сказал парень, деланно засуетившись. – Вот такими…
Он положил руку на стол, на секунду призадумался, и тут на столе возникла стеклянная кружка с чем-то пенящимся внутри, похожим на темное пиво. Леля сразу поняла, что это обычный квас, который продается в супермаркетах в Яви. Она удивленно посмотрела на парня. Но смущал ее не сам квас, а его появление.
– Как ты это сделал? – спросила она.
– Я думал, ты уже догадалась.
Парень кивнул на чашку с остывшим ромашковым чаем.
– Нет, я… Я не поняла, как это произошло. Просто подумала о том, что хочу чаю и, бам-с, чашка появилась.
– Правильно, – кивнул парень. – Скатерть-самобранка у нас так и работает. Подумал о том, что хочешь съесть или выпить, и это появляется на столе… Вот, смотри.
Парень снова уставился на стол и спустя пару секунд на белой ткани появился красный леденец на палочке в виде цветочка.
– Здорово! – сказала Леля обрадовавшись искренне, как маленький ребенок.
Парень не прекращал улыбаться, только теперь его улыбка стала самодовольной, словно это не скатерть волшебная, а он – мастер-фокусник, сам сделал так, чтобы леденец здесь появился. Затем он взял цветочек за палочку и протянул Леле. Та приняла леденец и зачем-то спросила:
– Настоящий? Его можно есть?
Пожав плечом, парень сказал:
– Попробуй.
Леля лизнула лепесток и ощутила приторную сладость, такую сильную, что щеки свело. А потом снова воскликнула:
– Здорово!
Есть цветочек не хотелось, во-первых, потому что он был до неприятного сладким, а во-вторых, потому что был красивым, как произведение искусства. Леля отложила его, собираясь потом забрать к себе в комнату, и надеясь, что он не расплавится на солнце и не оставит на скатерти пятно.
Потом она перевела взгляд на парня и обнаружила, что тот наблюдает за каждым ее движением.
– Так что? – сказал он. – Догадалась кто я?
– Честно говоря, нет, – сказала Леля, но теперь она не чувствовала себя глупой.
– Ну же, – сказал парень. – Это же просто! Подумай, богом чего я могу быть и тогда сразу вспомнишь мое имя!
Парень встал и даже покрутился. Леля прищурилась, разглядывая его. Больше всего в глаза бросались его длинные светлые волосы, а на втором месте был рост, довольно высокий, особенно на контрасте с худобой. Леля не долго думала и сказала:
– Ну не знаю… Богом чего-нибудь… Светлого?
– Тепло! – сказал парень. – Теперь конкретнее.
– Так, так, – начала приговаривать Леля, стуча себя пальцем по губе. – Что есть светлое и конкретное?.. Пшеница?
Парень хохотнул.
– Холодно.
– Тогда, может… Свет?
– Светлый свет? – улыбнулся он. – Но, скажу тебе, разгадка близко… Ну же, – сказал парень, положив руку ей на плечо. – Что есть в мире светлое и большое?
Леле захотелось струсить его ладонь, но она не стала. Кажется, они только-только начали находить общий язык. Не хотелось все портить.
– Светлое и большое? – сказала Леля. – Дружба? Любовь?
Парень закрыл лицо руками и страдальчески захныкал, но Леля поняла, что он шутит и снова засмеялась.
– Я же говорю: что-то конкретное.
Леля уже почти сказала, что сдается. Но в очередной раз глянув на парня, поняла к чему он клонит. Лучезарная улыбка, светлые глаза и волосы, веселый нрав… Перед ней никто иной, как бог солнца.
– Ярило! – воскликнула она, тоже вскочив с лавочки. – Ты – бог солнца, Ярило!
Парень развел руки и несколько раз хлопнул.
– Поздравляю, – сказал он. – Догадалась.
Леля едва не затанцевала от радости. Хоть что-то у нее в этом мире вышло.
Потом они обнялись. Леля сама не поняла, как это произошло. Ярило вдруг прижал ее к себе, и она ощутила даже сквозь плотный лен белой рубашки какая горячая его кожа. И что его волосы пахнут пшеницей.
Ярило отстранился и Леля подумала, что ей нужно убрать руки и что зря она полезла обниматься. Но Ярило просто хотел заглянуть ей в глаза. Взгляд был теплым, несмотря на то что светлый цвет его глаз напоминал студеную воду. Кажется, он хотел еще что-то сказать, но вдруг они услышали знакомый, слегка ворчливый голос:
– Вижу с Ярило ты уже познакомилась.
Услышав это, Леля отпрянула от него, и почему-то смутилась. Она хотела глянуть, кто их потревожил. Но тут ее внимание забрал пес. Тот самый из «будки». Песик был здоровенным, больше обычной собаки из Яви. На таком и прокатиться можно, если не боишься быть покусанным.
Пес гавкнул на Ярило, отчего тот поднял руки, мол, сдается, и отступил на пару шагов. Потом пес поднялся на задние лапы, дав Леле поймать передние. Он улыбался ей. По крайней мере Леле так показалось. Отпрянув, он принялся наматывать круги, виляя хвостом и время от времени погавкивая на Ярило.
– Сема, успокойся, – буркнул Хорс, а потом обратился к Леле: – Что он? Сильно приставал?
– Да нет, он только сейчас прибежал… – сказала Леля, наблюдая за псом.
– Да я про Ярило, – сказал Хорс и добавил, будто того рядом не было: – Он по началу ко всем Лелям пристает. Но тебе не обязательно придерживаться человеческих поверий. Люди вообще не должны лезть в отношения между богами. Не их дело.
Леля нахмурилась и перевела взгляд с Хорса на слегка помрачневшего Ярило.
– О чем вы? – сказала она.
– Хорс говорит про поверья, которые придумали люди, – сказал Ярило. – В соответствии с ними мы с тобой муж и жена.
– Ой, – сказала Леля.
Она не хотела, чтобы за нее принимали такое важное решение. Тем не менее Ярило не худший претендент. Он хотя бы улыбается, а не хмурится, как Хорс. И вряд ли сможет раздавить ее одной своей ладонью, как смог бы Велес.
Поднимать взгляд на Ярило было неловко, но Леля справилась. В его глазах читалось что-то типа «извини, но я ничего такого не думал». Леля улыбнулась, вторя ему, и отвела взгляд.
Ровно в этот момент собака снова решила дать ей подержать свои лапки. Только в этот раз Леля не успела их поймать, и пес провел грязными лапами по ее белым пижамным штанам, которые она так и не сменила.
– Сема, фу! – сказал Хорс. – Зачем ты это делаешь? Потом нормально поговорите…
– Да ничего страшного, – сказала Леля, присаживаясь рядом с собакой. – Я люблю собак.
Леля гладила Сему по голове, радуясь, что есть на что отвлечься. Тем временем Сема скулил от удовольствия и перевернулся на спину, чтобы Леля почесала пузико. Его бурые крылья распластались по земле и поднимали пыль, медленно раскрываясь и собираясь. Из-за размеров пса движения приходилось делать амплитудными, так что уже через пару взмахов у Лели разболелась рука.
– Сема! – сказал Хорс. – Ну как ты разлегся? Тут же дама.
Сема, если и смутился, то виду не подал. Леля смотрела в его умные карие глаза и неожиданно для себя рассмеялась от того, сколько в них было сообразительности и проказливости. Потом она подумала, что уже где-то их видела, но не успела вспомнить где. Хорс ударил по столу стопкой бумаг и сказал:
– Так, брысь все отсюда! Мне нужно ввести Лелю в курс дела. Она еще ничего не знает о нас и нашем мире.
Глава 5
Леля хотела сказать, что не против Ярило. Но Хорс был непреклонен. К тому же Сема вскочил, струсил крылья от песка, и принялся гавкать на Ярило. Сначала осторожно, а потом все громче, так что Леле становилось боязно.
– Ну что ты разгавкался? Успокойся. – Сказал Хорс.
На Сему он даже не посмотрел, поэтому и тот не обратил на него внимание. Хорс листал бумаги и хмурил брови. Наблюдая за ним, Леля поняла, почему его лоб такой морщинистый.
Пока Хорс отвлекся, Сема прикусил голень Яриле, отчего тот все же отступил.
– Фу, Сема! – сказал он, нахмурившись.
Леля хихикнула из-за того, как он при этом выглядел. Ярило поднял на нее взгляд и от его недовольства не осталось и следа. Он улыбнулся Леле и сказал:
– Увидимся.
Махнув рукой, он стал отступать. Спиной. Сема не отставал от него, а рычал все более грозно. Леля была уверена, что ничего плохого он с Ярилой не сделает, но неотрывно следила за ними, готовая броситься их разнимать. В какой-то момент Ярило повернулся спиной и побежал. Сема с то ли радостным, то ли грозным лаем побежал за ним.
– Молодежь, – сказал Хорс, оторвавшись от бумаг и глянув и вслед.
Прозвучало неодобрительно и Леля не посмела улыбаться, хотя очень хотелось.
– Ладно, – тут же добавил Хорс, опустившись на лавочку напротив Лели. – Начнем…
Он положил перед Лелей замызганный листочек и с гордостью объявил:
– Это карта Нави. Сам рисовал.
Наверное, в этот момент Леля должна была сказать что-то восторженное. Но ей ничего не пришло в голову, хотя она была из тех, кто найдет хорошее во всем.
Не получив должной реакции, Хорс кашлянул и продолжил:
– Изучишь ее сама. У нас тут не то, чтобы много мест, куда можно пойти. И еще больше таких, куда ходить не стоит.
– Хорошо, – сказала Леля без энтузиазма.
Ей хотелось попросить Хорса отметить галочкой такие места на карте. Но его вид давал понять, что забот ему хватает, и эта явно будет лишней.
– Значит, – продолжал Хорс. – Ты теперь богиня весны и лета. Это возлагает некоторые обязательства. Под твоей заботой теперь наступление в Яви, собственно, весны и лета. Потом выдам тебе список заданий. Отчет по выполнению весенних работ нужно сдавать мне не позже первого февраля. А по летним – не позже первого мая. Прошлая Леля полностью разобралась с весной. Тебе предстоит организовать лето.
У Лели вдруг закружилась голова. Какая еще работа? Она едва понимает, как существовать, а ей говорят еще и какую-то работу делать.
Хорс заметил, как Леля побледнела, и добавил, слегка смягчив тон:
– Не переживай. Там нет ничего сверх того, что ты теперь умеешь. Большая часть работы вообще бумажная. Просчитать среднюю температуру. Определить дату Самого Жаркого Дня… Знаешь такой?
Леля слегка нахмурилась. Она хотела промолчать, но Хорс пристально смотрел на нее, ожидая ответа, и Леля сказала:
– Самый жаркий день в году?
– Именно, – сказала Хорс, стукнув по столу кончиком ручки.
Ручка была обыкновенной, шариковой. Леля уставилась на нее, как в Яви уставилась бы на крылатого пса. Проследив за ее взглядом, Хорс поднял ручку и сказал:
– Тебя удивляет это?
Леля кивнула. Она пробыла в Нави не долго, но у нее уже сложилось впечатление, будто все здесь застряли во времена старых сказок.
– Ничего удивительного. Все вещи, изобретенные людьми, появляются у нас тут, если мы этого захотим. Например, если захочешь все-таки переодеться, то просто хорошо представь новую одежду, открой шкаф и она там будет.
Леля смутилась, потому что до сих пор верила, что всем все-равно на ее пижаму. Она выглядела прилично… ну, как для пижамы. Хотя когда бы она успела переодеться? Тут все ее куда-то ведут и куда-то зовут.
– Поняла, – сказала Леля. – Тут все предметы так работают? Что насчет растений? Просто я утром задела плющ у себя в комнате, и она так разросся…
Конечно, собственный вопрос показался Леле тупым. Но Хорс вдруг улыбнулся.
– Нет. Тут кое-что другое… Это твоя уникальная сила, как богини весны и лета, иметь власть над растениями. Ты можешь их вырастить за секунды или заставить сгнить.
– Уникальная? – спросила Леля. – Другие так не могут? У них какие-то свои силы?
Хорс кивнул.
– Морана может охлаждать, замораживать и вызывать бурю… У других потом, если захочешь, сама узнаешь.
– Хорошо.
– Что еще?.. – сказал Хорс, обращаясь не к Леле, а к бумажкам.
Он замолчал ненадолго, но Леля успела заскучать. Она оторвала взгляд от Хорса и увидела, что к ним мчит Сема. Он казался жутко довольным и потому Леле стало интересно, все ли в порядке с Ярилой.
Приблизившись, Сема радостно тявкнул и положил морду Леле на колени. Морда была тяжеленной, но Леля не согнала Сему и стала чесать его меж бровей.
– Сема, не мешай… – сказал Хорс, снова обращаясь к бумажкам, а не к живым существам. Но потом он поднял голову и добавил: – Хотя, знаешь, оставайся. Поможешь показать кое-что.
Сема отнял морду от коленей Лели и ей показалось, что он кивнул. Затем он сел на задние лапы и стал сосредоточенно гонять хвостом по земле пыль.
– Значит, Леля, – сказал Хорс. – Ты теперь хоть и стала богиней, но тело у тебя осталось человеческим. Это значит, что тебе все еще будет хотеться есть и спать. Но, во-первых, гораздо меньше. А во-вторых, вместе с тем у тебя появятся… постепенно, скорее всего, новые возможности. Например, твои силы с растениями, которые ты уже успела обнаружить. А еще раны будут заживать, как на… да, как на собаке.
Сема тявкнул, привлекая к себе внимание, и мотнул мордой, мол, не соглашается с этим.
– Думаешь? – спросил у него Хорс. – А ну-ка, покажи. На Леле.
– Что? – спросила она.
Но никто ей не ответил. Сема встал, чтобы подойти к ней. Он сделал движение, будто хочет снова положить морду на колени. Леля даже занесла руку, чтобы его погладить. Но тут ее ладонь пронзила сильная боль. Сема укусил ее. Леля взвизгнула и, скривившись, попыталась отнять ладонь. Но зубы верхней и нижней челюсти Семы сошлись, потому как забрать руку не получилось.
Только когда Сема разжал пасть, Леля прижала руку к себе и посмотрела на нее. Вытянутый полукруг следов от зубов выглядел жутко и ощущался во сто раз хуже. Но как только Сема перестал кусать, боль исчезла. А через пару мгновений раны стали затягиваться. Леля смотрела на это, не в силах оторваться. Будто в ускоренном видео красные рваные дырочки затягивались, и кожа на их месте сходилась, не оставляя рубцов.
Через десяток секунд даже шрамов не было видно.
– Реально как на собаке, – сказала Леля, оторвавшись от руки.
Она подняла взгляд на Хорса, а затем перевела на Сему. Оба были до неприятного довольны. Так что Леля, надувшись, спросила:
– А нельзя было как-то по-другому показать? Больно…
– Можно было, – согласился Хорс. – Но так проще, быстрее и понятнее. Как видишь, боль ты чувствуешь в полной мере. Но когда вред тебе больше не причиняется, боль сразу отступает, а раны затягиваются. Чем серьезнее рана – тем дольше она будет заживать.
Леля махнула рукой.
– Меня только что насквозь прокусили. Что может быть серьезнее?
Сема фыркнул, а Хорс перестал выглядеть довольным.
– Очень много чего, Леля, – сказал он и, не дав ей встрять, добавил. – И самое главное: помни, пожалуйста, что ты не бессмертна.
Леля еще не успела об этом поразмышлять. Так что сейчас у нее вмиг возникла куча вопросов.
– Как это? – спросила она. – Как боги не могут быть бессмертными?
– Боги бессмертны, – кивнул Хорс. – То есть их сущности. А человеческие тела, в которых они заключены, смертны.
– И что же… – Леля запнулась, не зная, как сформулировать вопрос. – Что же случается, когда умирают человеческие оболочки?
– Сущность бога переселяется в другого человека. Мы все заранее выбираем того, в кого переселится наша сущность.
– Получается… – начала Леля, но Хорс ее перебил, чему Леля была только рада.
– Да. Тебя выбрала предыдущая Леля. Когда человека выбирают для божественной сущности, он становится практически неуязвимым и очень удачливым.
– Ясно.
Вот оно как. Прошлая Леля выбрала ее, поэтому последнее время ей так везло. Особенно… Особенно в последний вечер, когда Костя сделал ей предложение. Или это было не везение, а искреннее его желание? Как проверить?
– Еще вопросы? – сказал Хорс, пока Леля сидела в задумчивости.
Леля медленно кивнула.
– Да, есть один… Скажите… То есть, скажи, пожалуйста, я могу как-то связаться со своей сестрой и с… женихом? Они волнуются за меня, мне надо предупредить, что со мной все хорошо.
Сема снова фыркнул, но теперь в качестве насмешки. Леле сделалось обидно. Что она такого сказала? Неужели постыдно бояться того, что близкие люди за тебя переживают?
– Не волнуйся, – сказал Хорс. – Они забыли о тебе.
– Что? – воскликнула Леля, вскочив с лавочки.
Хорс смотрел на нее спокойно и Леле стало неловко. Она заправила волосы за уши и медленно опустилась на лавочку.
– Как только ты очутилась здесь, они забыли о твоем существовании. – Сказал Хорс. – Но когда… если ты покажешься им в Яви, то они все вспомнят и вопросов к тебе будет слишком много. Так что не рекомендую этого делать.
Леля не нашла, что сказать. Яна ее забыла? Просто взяла и забыла? Но как это возможно? Как же их совместные воспоминания? Неужели теперь они остались только в ее, Лелиной, голове?
От этих мыслей она заерзала по лавочке, чувствуя себя не на своем месте. Почему у нее никто не спросил, хочет ли она этого? Хотя, с другой стороны, как можно не хотеть быть богом?
– Еще вопросы? – спросил Хорс.
Леля подняла голову, чтобы посмотреть на него. Кажется, он совсем не переживал о том, про что рассказывал. Как можно быть таким бесчувственным? Или Хорс в Нави настолько давно, что эта тема перестала быть для него болезненной? Может, все его близкие люди умерли? Неужели Леля тоже когда-нибудь станет настолько черствой, что будет спокойно говорить обо всех тех, кого оставила в Яви?
– Нет, – сказала Леля, качнув головой.
– Хорошо. Если появятся – обращайся. Тогда… Можешь быть свободна. Обустраивайся. Вообще у тебя для этого вечность. Но я рекомендую сразу осмотреться и понять, что можно делать, что нельзя, что нужно, что ненужно. Список задач для подготовки к лету я тебе выдам чуть позже.
Леля кивнула и Хорс ответил ей тем же. Затем он, собрав все бумаги, кроме карты Нави, развернулся и пошел по тропинке в сторону избушки.
Сделав несколько шагов, он резко замер и, обернувшись, сказал:
– Чуть не забыл! Ужин – с первой звездой. Прошу не опаздывать.
Леля не успела ответить, да и не хотела. Хорс отвернулся и зашагал прочь. Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом, а потом перевела взгляд на Сему. Когда Леля встала, он сел около ее ноги. Так что теперь его морда была на уровне ее талии.
– Идем? – сказала она Семе, глянув в его умненькие глазки. – Проводишь меня… Тут, конечно, всего один поворот, но, думаю, это не помешает мне потеряться.
Сема вскочил и замахал хвостом. Предложение Лели пришлось ему по душе.
