Анастасия Нуштаева
В начале марта
Глава 6
Вечер наступал долго, потому что Леля не знала, чем себя занять. Хотя дел было много. Можно было, например, убрать обезумевший плющ, чтобы хоть один шаг сделать, не наступив на него. Леля боялась, что даже легкое касание вызовет новый прилив бешеного роста, поэтому старалась обходить плющ.
Она несколько раз попыталась присмирить его при помощи своих способностей, но плющ только разрастался. Так что Леля решила прекратить мучения, пока плющ не заполонил всю комнату. Хотя от мысли, что с этим непредсказуемым существом придется спать в одном помещении, Леля паниковала.
Еще много времени Леля потратила на выбор наряда. Теперь в ее шкафу можно было найти буквально все, что захочешь. Леля любила одежду, выбирать ее и готовить к выходу. Но безграничность выбора сильно утомила ее. Только из-за усталости, Леля закончила с выборами. Она остановилась на белом сарафане-колоколе, который создала едва ли не первым. Леля боялась, что в таком одеянии вечером ей будет холодно. Но снова что-нибудь выдумывать и открывать шкаф не хотелось. Была вероятность, что следующая попытка станет похоронной из-за вороха одежды, под которым Леля будет погребена.
Она только собралась заправить постель, которая весь день пролежала развороченная, как в дверь кто-то агрессивно постучал. Леля сразу поняла, что среди ее новых знакомых это может быть только один человек. Точнее бог. Леля пошла открывать дверь, но та распахнулась за секунду до того, как Леля положила ладонь на ручку.
В комнату влетела Морана. Она открыла рот, чтобы сказать что-то неприятное, но, увидев заросли плюща, замерла. Ее лицо просветлело и Леля почувствовала, что нужно оправдаться. Она хотела сказать, что практиковала новые способности. Но комната напоминала заброшенный древний сад, поэтому Морана догадалась, что «практика» Лели проходит не удачно.
К удивлению Лели, Морана не прокомментировала это. Задрав носик, она сказала:
– Почему ты опаздываешь на ужин?
– Я не… – начала Леля.
– Меня, как твою сестру, приставляют нянчиться с тобой!
– Моя сестра?
У Лели уже была сестра, родная. Правда, если верить Хорсу, Яна ее забыла… Но ведь это не значит, что нужно подсовывать Леле новую сестру. Особенно в воплощении Мораны.
– Ты и это не знаешь? – сказала Морана и, поджав нос, добавила: – Как же я не люблю новеньких.
Мораны задействовала нос в выражении всех своих эмоций. Правда, эмоций было всего две: надменность и недовольство. В первом случае нос задирался, а во втором – поджимался.
Леля переключила внимание на нос Мораны. Она бы куда угодно сейчас смотрела, только не в ее глаза. Почему она так злится? Подумаешь, опоздала?
– Извини, – сказала Леля. – Я сейчас соберусь и выйду…
– Ты еще не собралась?! – сказала Морана, осматривая Лелю.
Ты осторожно кивнула и, отступив на шаг, опустила взгляд на свое платье. Затем Леля расправила полы, и сказала:
– Как думаешь, мне будет в этом холодно?
Тут же Леля услышала, как дверь захлопнулась, из-за чего в лицо ударил поток воздуха. Морана ушла.
Леля несколько секунд вглядывалась в дверь, а потом вздохнула. Что она такого сделала? Почему все здесь либо злобные, либо занятые, либо безразличные? Что делать в Нави целую вечность без кого-нибудь, с кем можно хотя бы поговорить?
От этих мыслей Леля почувствовала, как во рту скапливается слюна, а веки тяжелеют. Хотя, не стоит, конечно, делать выводы после первого дня. К тому же этот первый день еще не закончился.
Приосанившись, Леля обула бежевые балетки, которые прятала от Яны под кроватью, и вышла из комнаты. На несколько секунд она замерла в коридоре, думая, стоит ли запирать дверь. Но не стала, решив, что вряд ли кто-нибудь захочет обокрасть ее комнату в мире, где все можно приобрести по щелчку пальцев.
Развернувшись, Леля пошла по коридору и быстро нашла выход, чувствуя себя победительницей из-за того, что не потерялась.
Очутившись на улице, Леля поняла, что не прогадала с одеждой. Было тепло, хотя дул ветер. Очень странный ветер. Он был мощным и будто бы студеным, но Леля не чувствовала холода. Было комфортно в летнем платье. Хотя Леля помнила, что Морана весь день носила плотное платье с длинным рукавом. Может, она такая злюка, потому что ей вечно жарко?
Хотя Морана дала понять, что все ее ждут, Леля не сдержалась перед тем, чтобы остановиться и, запрокинув голову, посмотреть на звездное небо. Сейчас, когда стало совсем темно, Леля хорошо видела звезды. Только ни Малую Медведицу, ни Ориона она так и не разглядела. Звезды здесь были чужие, расположенные в своем порядке. Почувствовав их искусственность, Леля нахмурилась и оторвала взгляд от неба с надеждой, что когда-нибудь привыкнет к этим новым странным звездам. Леля перекатилась с носки на пятку и обратно, а потом двинулась в обход избушки, чтобы добраться наконец-то до стола.
Минув половину избушки, Леля услышала гомон. Ей было страшно идти в такую толпу. Судя по шуму, за столом находилось гораздо больше богов, чем тех, с кем Леля успела познакомиться. Но зато чем больше народу, тем больше вероятность, что Леля найдет кого-то себе по душе. Она еще не представляла, как это сделает, но надежда затеплилась.
Не успела Леля завернуть за угол заднего фасада избушки, как ее кто-то окликнул. Обернувшись, Леля сделала еще пару шагов, не глядя себе под ноги и споткнулась о корягу, потонувшую в тени. Это было лучше, чем завизжать от неожиданности, но все еще не очень приятно.
С этой стороны здания была тень, поэтому Леля не замечала, что кроме нее здесь есть еще кто-то. Она вгляделась во тьму, но никого и не увидела. Тогда Леля продолжила путь к столу, решив, что ей показалось.
Но тут чья-то фигура у стены шевельнулась. Теперь Леля выловила очертания человека из тьмы и задалась вопросом, как сразу его не заметила.
– Привет, – сказал он. – Не хотел тебя пугать.
Леля надеялась, что ее страх не заметен. Но, похоже, ее лицо стало настолько бледным, что это было видно даже в темноте.
– Пр-ривет, – сказала Леля. – Я не… заметила вас… тебя.
– Я понял.
На секундочку повисла тишина, а потом Леля уточнила:
– Я и до сих пор вас… тебя плохо вижу.
Силуэт из темноты издал смешок. А потом сделал шаг вперед и Леля наконец смогла его рассмотреть.
Он напоминал Леле кого-то, но в то же время казался незнакомым. Это был парень. Не высокий, но и не низкий, довольно тощий, но из-за объемной серой рубашки в клетку его плечи казались почти что широкими. Волосы бурого цвета с серым отливом снова что-то напомнили Леле. Это было странно. Она не встречала волос такого цвета у людей в Яви. Он был необычным, хоть и не ярким.
– Как ты обустраиваешься? – спросил он. – Я думал, ты заблудилась в коридорах, поэтому пошел тебя отыскать. Хорс сказал, что ты способна заблудиться в трех стенах.
Леля не обрадовалась, услышав, как Хорс оценивает ее способности. Но ее мысли тут же занялись другим. Почему этот парень так разговаривает с ней, будто они давно дружат?
– Хорошо… – сказала она.
Парень склонил голову набок, отчего его волосы странного цвета пересыпались на левое плечо.
– Ты не помнишь моего имени? – сказал он, угадав, о чем Леля сейчас переживала.
Он действительно думал, что они знакомы. Леля отвела взгляд, пытаясь срочно что-нибудь выдумать. Но оправдать себя без лжи она не могла, поэтому сказала то, что думала:
– А разве мы знакомы?
Парень кивнул. При чем так уверенно, что Леле стало совестно.
– Тогда напомни, пожалуйста, как тебя зовут… Я, кстати, Леля!
Последние слова Леля произнесла громче, словно стараясь заглушить первые. Затем она протянула ладонь для рукопожатия. И почувствовала себя дурой. Но отступать было поздно. Парень смотрел на ладонь несколько секунд, словно решался. Затем он все-таки пожал ее руку. Касание их кожи тоже показалось Леле жутко знакомым, но и в этот раз она не вспомнила, когда испытывала подобное.
– Я знаю, – сказал он. – А меня зовут Се…
Тут он запнулся, но прежде, чем Леля успела задать вопрос, продолжил:
– Семаргл.
Леля слегка нахмурилась. Она что-то слышала об этом боге, но не могла вспомнить что конкретно. Семаргл заметил, что Леля задумалась, и, снова верно угадав ее мысли, сказал:
– Я вестник между Навью и Явью. Что-то типа гида… Идем?
Не дожидаясь ответа, Семаргл медленным шагом направился в сторону стола, откуда слышался гомон. Леля хотела спросить, что за роль у него такая странная, но едва она поравнялась с ним, Семаргл сам продолжил:
– В каждом древнем веровании есть кто-то типа меня. Например, у римлян – Меркурий. Слышала о таком?
– Конечно, – сказала Леля.
– Ну так вот мы, вестники, единственные среди всей общины, кто может перемещаться между миром людей, то есть Явью, по-нашему, и миром, где живут боги. У нас это Навь, у греков и римлян – Олимп…
– Так все-таки можно попасть в Явь? Ты можешь это сделать?
Леля даже остановилась. Это осознание было таким радостным, что Леля сразу подумала, что что-то поняла не так. Да и Семаргл не выглядел, как человек, который рвется ей помочь. Тем не менее, Леля сказала, затаив дыхание:
– А ты мог бы передать записку моей сестре?
– Нет, – сказал Семаргл отчего Леля снова остановилась.
Ну конечно. Не стоило радоваться раньше времени.
Семаргл сделал всего два шага, а затем тоже остановился и, обернувшись, сказал
– Ты сама можешь это сделать. Хотя я не рекомендую. Знаешь, почему?
– Да… – сказала Леля, вспоминая слова Хорса. – Потому что она меня якобы забыла и мне не следует напоминать о себе, чтобы не вызвать вопросов, но… Я не верю. Как так можно? Мы же родные сестры. Я просто…
Леля хотела еще что-то сказать, но запнулась, чувствуя, что выглядит глупо. Сказали нет, значит нет. Обняв себя руками, Леля посмотрела на небо. Неужели их с Яной больше ничего не объединяет? Даже бесконечное небо над головой…
– Я просто хотела еще разочек увидеть ее… Просто увидеть. Знать, что с ней все в порядке и что она действительно забыла про меня, и что ей так будет легче…
Леля говорила тихо, уверенная, что ее не слышат. Тем более она не надеялась, что Семаргл не только слышит ее, но и думает, как подсобить. Он вдруг сказал:
– Если просто посмотреть, то можно хоть сейчас.
– Что? – Леля напряглась, поняв, что за ее сантиментами подглядели, хоть она и не особо их скрывала. – Как?
– А вот так.
Он шагнул к Леле, приблизившись практически вплотную. Леле стало неловко, и она захотела отпрянуть. Но не успела. Семаргл схватил ее за ладонь и все вокруг них исчезло. А через мгновение Леля ощутила, как что-то холодное обволакивает ее, дует в лицо и оседает на плечах и волосах.
Исчез летний вечер Нави. Исчезли длинная избушка, березовая роща, переходящая в густой лес, исчез гомон богов за столом.
Теперь Леля и Семаргл стояли в проулке между высотными домами. Вокруг них падал снег. Он уже успел тонким слоем покрыть темно-серый асфальт, но отчего-то Леля была уверена, что уже завтра днем ничего не будет напоминать о нем.
Леля закрутила головой. Все было ей знакомым. За поворотом находился вход в подъезд дома, где Леля некогда жила. А по этой протоптанной дорожке Леля не раз возвращалась домой. Тем не менее она спросила:
– Где мы?
Семаргл так и стоял напротив и так же сжимал ее ладонь. Леля струсила ее прежде, чем он успел заговорить. Хотя делать этого не хотелось: ладонь была теплой, а все вокруг – холодным.
– Разве ты не узнаешь?
– Узнаю, но…
Леля снова осмотрелась, думая, что обозналась и дом не ее, и где-то за поворотом царит Навье лето.
– Но как это возможно? – Сказал за нее Семаргл. – Говорю же, я могу перемещаться между мирами. И все, кто держится за меня в момент перемещения, тоже могут.
Леля задрала голову и увидела звезды. Знакомые. Малая медведица и все прочее. Только потом она снова посмотрела на Семаргла и сказала:
– Только ты можешь перемещаться между мирами?.. То есть… Это ты был тогда ночью с предыдущей Лелей?
Семаргл кивнул, довольный сообразительностью Лели, которая ответила на сложный для нее вопрос.
– Поможешь мне встретиться с сестрой?
– Нет, – сказал Семаргл.
Леля хотела возмутиться. Зачем он тогда привел ее сюда? Неужели просто подразнить?
Но не успела она открыть рот, как Семаргл оттянул ее за плечо ближе к стене дома. Леля айкнула. Она оступилась и едва не упала. Отвлекшись, она не сразу поняла, ради чего они отступили с проходной части и встали в тень дома.
Кто-то вышел из-за поворота. Кто-то замотанный в толстый коричневый шарф и с шапкой, которую совсем недавно одевала Леля.
Она сразу узнала Яну. Сложно не признать того человека, с которым всю жизнь существовал бок о бок. А вот Яна ее не признала. Но лишь потому, что не заметила. Она шла быстро – ей явно было холодно. Яна не тратила времени на созерцание окрестностей и потому не заметила Лелю и Семаргла, одетых странно для Явьей зимы.
Соблазн окликнуть ее был таким большим, что Леля не сдержалась. Но за мгновение до этого Семаргл прижал ладонь ко рту Лели и прошептал на ухо.
– Даже не думай этого делать.
Леля не поняла, когда он успел оказаться так близко. Его дыхание в сравнении с морозным воздухом ощущалось таким горячим, что не было сил терпеть.
Леля кивнула, с трудом, потому что Семаргл так и прижимал ладонь к ее рту. Выждав немного, он медленно убрал руку.
Леля сдержалась и не закричала. К тому же Яна уже скрылась за поворотом. Леля еще с дюжину секунд вглядывалась в угол дома, который становился все более темным с наступлением сумерек. А потом резко отвернулась.
Тут же она наткнулась на взгляд Семаргла. Леля не знала, как себя с ним вести. Нужно было поблагодарить его, но простое «спасибо» прозвучит как жалкая подачка. А что еще она можно сделать, Леля не знала.
– У тебя губы синие, – вдруг сказал Семаргл.
– Правда?
Леля прикоснулась пальцами к губам и ощутила ужасный холод.
– Но мне совсем не холодно, – сказала она.
А потом поняла, что это странно. Как ей, одетой в легкий сарафанчик, может быть не холодно на улице, когда идет снег?
– Ты теперь менее уязвима из-за божественной сущности в твоем теле. – Сказал Семаргл. – Разве Хорс тебе не рассказывал? Но даже так человеческое тело лучше беречь. Идем?
Он протянул руку и Леля уставилась на нее. Она не хотела уходить. Ведь совсем недавно все, что находилось сейчас вокруг них, было ее жизнью. Панельные дома, слабый снег и слякоть на утро, запах пережаренного лука от соседей, желтый свет фонарей. Леля хотела бы вернуться в Явь, но понимала, что это невозможно.
Тогда она дотронулась до ладони Семаргла и все вокруг снова исчезло.
Оказаться в лете было приятно. Леля так же быстро, как и в первый раз, освободилась от ладони Семаргла, и отступив на шаг, подняла голову.
– Здорово, – сказала она, прижав ладони к груди.
Затем она вспомнила про губы и приложила к ним пальцы.
Семаргл усмехнулся и засунул руки в карманы.
– Больше не синие.
– Как ты можешь это видеть? Здесь совсем темно. Я тебя едва вижу.
Семаргл пожал плечами, продолжая улыбаться.
– Не только кошки хорошо видят в темноте.
Леля ничего не поняла и хотела переспросить, но Семаргл уже широким шагом добрался до угла избушки и скрылся за ним.
Глава 7
Леля оправила юбку сарафана и пригладила волосы. Было страшно появляться перед всеми, но медлить Леля больше не могла.
Длинный стол, застеленный белой скатертью с красной вышивкой, который Леля видела утром, теперь, казалось, был еще длиннее. Его сплошь заставляли яства. Такие блюда Леля видела лишь на картинках в поваренной книге, которую Яна купила, но из которой они так ничего и не приготовили. Но удивилась Леля не им.
За столом сидели боги и богини. Такие разные, что Леля не понимала, как они уживаются друг с другом. Судить она могла только по внешности, но и это будто давало полное представление. Одеты все были разнопланово. Одни, как Леля, надели легкие летние одежды светлых цветов. Другие – выбрали теплую одежду. Морана не изменила своему платью. Леля сразу заметила ее из-за того, как громко и недовольно она что-то говорила.
Леля думала, что как только она выйдет, все переключат внимание на нее. Но боги, казалось, не замечали ее существования. Они все были заняты и все что-то говорили, поэтому Леля едва слышала собственные мысли. Она замерла, не зная, что делать. Куда ей садиться? Нужно ли представиться? Или все и так ее знают?
Рядом с Мораной было пустое место, но Леля не хотелось садиться с ней. Еще из знакомых Леля заметила Велеса. Его было трудно не заметить. Грузная фигура нависала над столом, заняв сразу два места. Рядом с ним свободного сидения не оказалось.
Чем больше времени проходило, тем более неловко Леля себя чувствовала, стоя рядом со всеми, но оставаясь незамеченной. Она глубоко вдохнула, медленно выдохнула и пошла к столу, стараясь ни с кем не пересекаться взглядами.
Она все-таки выбрала место рядом с Мораной, хотя по пути заметила еще парочку свободных. Но те места соседствовали с незнакомыми богами, близкими по возрасту к Хорсу. Хотя они выглядели дружелюбно, Леле не хотелось их обременять.
– Да я не знаю, что с этим снегом! – кричала Морана, так жестикулируя вилкой, что Леле стало страшно за девушку, которая сидела рядом. Но та вилку будто не замечала. Просто ковыряла в тарелке с грустным видом, слегка выпятив нижнюю губу, будто вот-вот расплачется. – Сейчас вообще весна! Лелю спрашивай! Я тут ни при чем! Да и какая разница? Как выпадет, так и растает!
– Она еще ничего не понимает и не умеет.
Только очутившись рядом, Леля увидела, что Морана все это время спорила с Семарглом. Он сидел напротив Мораны. Их разделял стол, поэтому, чтобы слышать друг друга, им приходилось кричать.
Как он успел так быстро очутиться за столом, да еще и спор затеять, Леля не понимала. Но она вообще очень много в этом мире не понимала. Так что Семаргл не ошибся с последней фразой.
– Я тоже когда-то ничего не знала! – продолжала Морана, не замечая, что Леля стоит позади нее. – Но что же? Разве это значит, что я должна выполнять чужую работу!
– Никто не просит выполнять чужую работу. Ты просто качественно делай свою.
Тут Семаргл заметил Лелю, легко улыбнулся ей и продолжил:
– Это не нормально, что сейчас в Яви идет снег.
Морана злостно рыкнула и опустилась на лавочку. Во время спора она привстала, наверное, чтобы ее аргументы выглядели весомее.
– Все, Сем, молчи, – сказала она. – Не порти аппетит.
Тут Леля решила вмешаться, пока они новый спор не затеяли. Она прикоснулась к плечу Мораны, намереваясь спросить, можно ли ей здесь присесть. Но Морана так дернулась, что Леля отпрянула и позабыла все слова. Морана обернулась и по выражению ее лица Леля была уверена, что сейчас она превратит ее в ледышку. Но Морана, с трудом усмирив свою злость, бросила:
– А, это ты. Что случилось? Опять заблудилась?
– Нет, – сказала Леля максимально вежливо, стремясь показать, что тон Мораны нисколько ее не задевает. – Я хотела спросить, можно ли здесь сесть?
Морана покосилась на нее, потом посмотрела вправо и влево. Она искала свободные места и, обнаружив такое рядом с неприметным богом с черными волосами, который ни с кем не разговаривал, сказала:
– Вон, иди туда сядь. Там свободно.
– Да ладно тебе, Мара, – сказала девушка с грустным лицом, которой Морана едва не выколола глаз вилкой. – Пусть садится с нами. Ты же знаешь, Чернобог – не лучший собеседник.
– Я тоже не лучший собеседник, когда злая! – сказала Морана.
– Тогда, получается, ты всегда не лучший собеседник? – спросил Семаргл.
Леля не понимала, как он их слышал, но, похоже, визгливый голос Мораны можно разобрать из любой точки Нави.
– Ха-ха, Сем, ты, как всегда, в своем репертуаре, – сказала Морана, ни капли не веселясь.
Затем она уткнулась с тарелку и принялась слишком аккуратно разрезать кусочек мяса.
А Леля так и не поняла, можно ей садиться, или нет. Она перевела взгляд на грустную девушку с сизыми волосами, доходившими ей до талии. Та уже смотрела на Лелю и, когда их глаза встретились, кивнула в сторону свободного места. Она ей не улыбнулась, но Лелю это не смутило. Леля пробормотала что-то между «хорошо» и «спасибо» и села за стол. Морана никак это не прокомментировала, хотя ее вид выражал жуткое недовольство. Но, может, причина была не в Леле, а в недавнем споре.
Леля стала осматривать еду и вдруг поняла, что не хочет есть. Она весь день не ела. Вообще ничего. Только ромашковый чай с утра глотнула. Леля подумала, что аппетит пропал от стресса. Все-таки новый мир. И хотя еда выглядела аппетитно, Леля не могла найти ничего, что бы ей приглянулось.
– Не хочется что-то есть, – сказала она вполголоса.
– О-о-о, – протянула Морана. – Это тебе только кажется. Не будешь есть – твое человеческое тело умрет мучительной смертью. Лучше выбрать какой-нибудь другой способ умереть…
Леля посмотрела на нее, но Морана так и не оторвала взгляд от тарелки. И при этом она так улыбалась, что Леле стало жутко. Она перевела взгляд на соседку Мораны. Та кивнула с прискорбным видом.
– Она права, – сказала девушка. – В смысле, что надо есть, а не про то, что лучше выбрать другой способ умереть… Хотя и это тоже.
– Я поняла, – сказала Леля еле слышно.
Она недолго мялась, а потом положила на тарелку что-то зеленое, похожее на морскую капусту. От предостережений соседок ей стало тоскливо. Зачем они вообще все эти темы поднимают? И почему эта вторая вообще не улыбается? Леля подумала, что не заслужила ее улыбки, но тут услышала, как эта девушка ее зовет:
– Меня, кстати, зовут Карна.
Она протянула ладонь перед Мораной, чтобы Леля пожала руку. Морана отстранилась, но сделала такое лицо, что Леля постаралась максимально быстро пожать руку Карны.
Затем Леля уткнулась в тарелку. Аппетит разыгрался, когда она доела салат. Леля почувствовала пустоту в желудке и нагребла мяса, которое так педантично разрезала Морана.
– Если будешь столько есть – поправишься, – сказала Морана.
Леля поперхнулась и Морана стала с силой бить ее по спине. При этом Карна сказала:
– Тут она тоже права. К сожалению, человеческие тела не идеальны. Не кормишь – умираешь, кормишь – тоже могут умереть, но теперь уже от диабета или еще чего-то такого.
Леля кашляла и порывалась сказать Моране, чтобы прекратила. Она делала только хуже и, кажется, наслаждалась этим. Из глаз Лели брызнули слезы, но она собралась с силами и на последнем дыхании сказала:
– Хватит.
Морана остановилась и, сделав невинное лицо, спросила:
– Что? Уже помогло?
Леля даже кивком ей не ответила, хотя всегда отвечала даже на глупые вопросы. Ведь не ответить – невежливо.
– Смотри, Мара, – вдруг сказал Семаргл. – Убьешь эту Лелю, придется тебе заново возиться с новой.
– Ой, – сказала Морана, искренне испугавшись. – Постоянно об этом забываю.
Это на нее подействовало – Лелю она больше не била. Леля попыталась перехватить взгляд Семаргла, чтобы кивнуть ему, поблагодарить, что усмирил Морану. Но он не смотрел в ее сторону. В какой-то момент они с Мораной снова завели спор и в этом быстром разговоре, местами злом, местами смешном, они выглядели, как добрые друзья.
Леля задумалась над тем, сколько они здесь. Сколько каждый из богов здесь находится? Хорс говорил, что у Лели теперь есть вечность. Но ведь она заменила прошлую Лелю, значит, время пребывания в Нави все-таки ограничено. Почему предыдущая Леля ушла? Ее выгнали или она сделала это по доброй воле? А можно ли ей, нынешней Леле, сделать так же? Или нужно отбыть какой-то срок?
Леля думала над этим и смотрела в лица за столом. У кого можно все это спросить? И, самое главное, кто ей расскажет, как убрать сумасшедший плющ с пола комнаты?
Наевшись, Леля отодвинула тарелку и стала щипать кусочек хлеба. В какой-то момент она зевнула и поняла, что жутко устала. Хотелось пойти в комнату и лечь спать. Ну, может, еще немного поплакать перед этим. Но никто из богов пока не вставал, поэтому и Леля не осмеливалась. Хотя Морана уже достала ее. Она так и не сказала ей ни слова, но своими постоянными движениями, успела досадить Леле настолько, что та уже практически решилась попросить ее успокоиться. Морана подскакивала и то ерзала на скамейке. Карне она, кажется, совершенно не мешала. Та продолжала со скорбным видом рассматривать содержимое свое тарелки и изредка поднимая взгляд, когда Морана говорила уж слишком визгливо.
– Извини, – сказала Леля, обращаясь к Моране. – Можешь, пожалуйста, не так резко дергаться?
Леля поразилась своей храбрости. Как и Морана. Она медленно повернула к Леле голову и произнесла:
– Че ты сказала?
Леля отвела взгляд, почувствовав, как щеки наливаются кровью. Она попыталась пролепетать ответ, но услышала, как кто-то легонько стучит вилкой о стакан. Это был Хорс, и он пытался привлечь внимание. Морана тут же на него отвлеклась и Леля мысленно его поблагодарила.
– Боги и богини, – сказал Хорс, поднявшись со своего места, когда все замолчали. – Сегодня с нами разделяет свой первый ужин в Нави новая Леля. Поприветствуйте.
Некоторые стали озираться, пытаясь отыскать Лелю. Но большинство сразу ее нашли и теперь на Лелю смотрело несколько десятков любопытных глаз. Хорс жестом показал ей подняться и Леля подчинилась, хотя ей этого не хотелось. Мало того, что все теперь на нее смотрят, так еще и стоять нужно, пока все остальные сидят.
Судя по затянувшейся паузе, Леля должна была что-то сказать.
– Привет, – сказала она и, судорожно пытаясь придумать, что еще сказать, выдала самый тупой вариант: – Меня зовут Леля, я…
Тут она запнулась и перевела обеспокоенный взгляд на Хорса. Тот махнул ладонью и хотя вряд ли это значило, что Леля может садиться, она села на скамейку.
– Она еще не освоилась. Будьте добры, направлять и поддерживать ее. Спасибо.
Хорс сел и разговоры возобновились. Леля чувствовала себя так, словно вот-вот упадет в обморок. Зачем было ее представлять? Все и так знают ее имя.
Тут Леля почувствовала, как кто-то хлопнул ее по спине. Сильнее, чем Морана, да и рука прилетела с другой стороны. К счастью, всего один раз. Еще пара таких хлопков – и Леля упала бы под стол.
Хлопнул ее мужчина, который сидел по другую руку. Леля посмотрела на него и попыталась улыбнуться. Он был лысым и с такими широким, накачанным торсом, что Леля удивилась, как он одним своим хлопком не вышиб из нее весь дух.
– Не переживай, – сказал он глухим голосом и, прокашлявшись, добавил: – Все мы когда-то были новичками. Ты быстро оклемаешься. И все здесь действительно рады будут прийти тебе на помощь. Ну, почти все.
– Спасибо, – сказала Леля и отвернулась.
Она не сильно верила в это, но не хотела спорить. Где эти боги, которые ей рады? Кроме Хорса, чья обязанность была ввести Лелю в курс дела, и Ярило, который по счастливой случайности обнаружил ее утром около стола, Леля не думала, что есть еще кто-то, действительно готовый прийти к ней на помощь.
Впрочем, может, ее сосед в чем-то был прав. Пройдет время, она перестанет быть новичком и ей не будет так трудно и грустно.
Больше за ужином никто ничего не пытался сказать Леле. Минут через десять по одному, по двое или по трое боги расходились. Леля наблюдала за ними, пытаясь прикинуть, когда ей будет прилично уйти. Тут ее голову пронзила отвлеченная мысль. У этой ситуации есть один большой плюс – ей не нужно мыть посуду. Боги, уходя, ничего не делали с тарелками. А потом те сами исчезали. Дома Леля подолгу возилась с посудой, если это обязательство не брала на себя Яна. Но первым делом Леля откладывала косточки и прочие пищевые отходы в отдельный пакетик, чтобы позже скормить их собакам…
Тут Леля приосанилась. Собаки. Где Сема? Он же все утро крутился здесь, рядом с Лелей, а вечером ни разу не пришел. Леля осмотрелась, проверяя, что на нее никто не смотрит, а потом стащила косточку со своей тарелки и нагнулась, зарываясь под скатерть.
Под столом было темно, но Леля все-равно поняла, что никаких собак здесь нет. Она уже хотела разгибаться, но на всякий случай сказала:
– Сема? Иди сюда!
– Ты что делаешь?
Леля резко выпрямилась, едва не ударившись головой о стол, и бросила косточку на тарелку. За ней наблюдала Морана, и улыбка на ее лице растягивалась в прямой зависимости от того, насколько более неловко становилось Леле.
– Ничего, – сказала она.
– Это ты для Семы припасла? – сказала Морана, кивнув на тарелку.
Ей было жутко весело, так что Леля поняла, что сделала что-то катастрофически глупое. Хотя что такого в том, чтобы дать собаке кости?
– Ну… да, – сказала Леля.
Морана прыснула со смеха.
– Ты что, так и не поняла, что…
Тут кто-то шикнул на Морану, и она заткнулась. Кто именно это был, Леля не поняла. Точно не Карна и не тот мускулистый мужик. Значит, кто-то напротив них. Но все, кто там был, уже уходили.
Леля подумала уточнить у Мораны, что она имела в виду. Но, вспомнив, как та ей обычно отвечала, не стала. Затем Леля поднялась, не желая больше здесь задерживаться.
– Не заблудишься? – сказала Морана, заметив, что Леля собралась уходить. – Или проводить?
– Не заблужусь, – сказала Леля со злостью в голосе.
Она долго держалась – весь этот бесконечный день. Но теперь у нее закончилось терпение, стало сложно игнорировать издевки Мораны. Поэтому Леля как можно быстрее зашагала к избушке.
Внутри она пропустила нужный поворот, так что пришлось немного побродить.
Добравшись наконец-то до комнаты, Леля переоделась в пижаму, двигаясь скованно, чтобы не дотронуться до плюща. Затем она легла в кровать, с головой накрывшись одеялом. Почти сразу ей стало душно, но Леля не спешила раскрываться. Во-первых, она все еще боялась, что плющ оживет ночью, подползет к ней и задушит. А во-вторых, под одеялом точно никто не заметит ее слез.
