Анастасия Сидорчук
Причудливо тасуется колода…
Часть 2. Юля.
13 лет назад.
(Максу – 17 лет, Эле – 12 лет, Сергею Васильевичу – 37 лет).
Вечер. Октябрь. Детдом
Макс зашел в дверь детского дома, где его тут же окликнула Ольга Петровна.
– Максим, ну где ты опять был? Поздно уже. Мне влетело за тебя!
Она взволнованно оглядела его с ног до головы, словно проверяя – все ли с ним в порядке.
Макс, ничего не ответив, зашагал по коридору.
– Максим! Ну, поговори со мной! Я же знаю, что – то случилось! Где ты постоянно пропадаешь?
Макс остановился и резко повернулся к ней.
– Хватит ко мне лезть! Вы ничего не понимаете!
Он зашел в комнату. Ольга Петровна продолжала расстроено смотреть на захлопнутую перед ней дверь.
В комнате он снял куртку, и лег на свою кровать, отвернувшись к стене. На отдых ему оставалось часа три. А потом – снова идти. Еще надо придумать, как смыться незаметно. На Злыдню Евгеньевну ему было наплевать – той уже в половине шестого нет на работе. А вот Ольга Петровна могла задержаться. К слову – она уже задерживалась. И помешать она могла. До всего ей есть дело! Делает вид, что волнуется, а сама….
Впрочем, за свои мысли Максу тут же стало стыдно. Поскольку, возможно только ей (ну, и Эле, разумеется) как раз на него было не наплевать!
Иногда он даже думал, что она – его мать, спохватившаяся, и решившая жить рядом с ним любыми доступными способами, пусть даже работая воспитательницей в их детдоме. Потом, конечно, он узнал, что это не так.
Чуть позже, тихо прокравшись в его комнату, Эля зашла и легла на его кровать, прижавшись к его спине. Макс тут же повернулся к ней.
– Где ты был? – спросила его Эля.
– Неважно, – раздраженно ответил он. – Какая тебе разница?
Эля осторожно погладила его по спине.
– Макс, я же волновалась! Злыдня Евгеньевна всех на уши подняла, искала тебя. А ты постоянно не ночуешь. Макс, я люблю тебя!
– Что ты знаешь о любви? Тебе сколько лет?
– Послезавтра – двенадцать. Я уже взрослая!
– То, что у тебя титьки выросли, еще не значит, что ты взрослая…
Эля обиженно посмотрела на него.
– Почему ты постоянно злишься? Ты на меня злишься – или ты сам по себе такой? Ладно, я больше не буду к тебе приходить.
Она встала, и направилась к выходу. Спина ее при этом сгорбилась, а руки задрожали. Максу тут же стало стыдно. И, честно говоря, не хотелось, чтобы она уходила. Поэтому он остановил ее.
– Подожди! Садись рядом. – Эля вернулась и села – Я не на тебя злюсь. Мне просто все надоело. А у тебя, правда, день рождения?
– Правда…. – ответила она и мечтательно добавила: – Если бы мы были богаты, я бы пригласила тебя на день рождения. И мы бы поехали куда – нибудь в ресторан… И там бы сидели с тобой вдвоем… Пили шампанское…
Макс улыбнулся.
– Ты в каком фильме это видела?
– Ни в каком. Это я так сама придумала. А потом бы поехали кататься на теплоходе. Ты на теплоходе катался? Я тоже нет. А потом я бы тебя поцеловала! Скажи, Макс, а чего ты боишься больше всего?
– Остаться без денег.
– А мне кажется, что страшнее – потерять любимых....
– Нет. Все мы уже теряли любимых. И что? Остаться без денег страшнее. Мне скоро выпускаться из детдома. А как я буду жить дальше – я не знаю.
Эля вдруг заплакала.
– Ты чего? – удивленно спросил ее Макс.
– Я люблю тебя! Я не хочу, чтобы ты уходил! Ты уйдешь, и мы больше не встретимся....
Макс сел на кровать и прижал ее к себе. Потом, спросил:
– Хочешь, я буду приезжать к тебе?
Эля кивнула.
– Ладно. Иди. У меня еще дела сегодня.
Когда Эля ушла, Макс, надев куртку и ботинки, осторожно открыл окно и вылез на улицу.
***
Он дошел до небольшого продуктового рынка и встал возле закрытых ворот.
Через несколько минут к нему вышел пожилой мужчина – охранник. Макс поздоровался с ним.
– Привет, Макс, – ответил мужчина, пожимая ему руку. – Заходи. Часов до двух посидишь, ладно? Зарплата за смену пополам, как и договаривались. Только зарплата в конце месяца. Подождешь? А то я сейчас сам на мели…
Они прошли в будку охранника.
– Дядя Ваня, а вы куда ходите? – спросил его Макс, все-таки не удержавшись.
Дядя Ваня ворчливо ответил:
– Договаривались же с тобой… вопросов не задавать. Женщина у меня есть. Замужняя. Только – никому не болтай. Мы с ней со школы дружили. А потом она замуж вышла, пока я в армии был. А недавно вот встретились опять. Я ей предлагал от мужа уйти, а она не хочет! Да правильно делает, конечно. Кто он, а кто – я. Охранник, и пьющий к тому же. Вот и встречаемся, пока муж на ночной смене. Ну ладно, сиди. Часа в два приду. Тут все равно тихо. Хочешь – телевизор посмотри....
Сидеть в сторожевой будке было приятно. Макс снял ботинки и вытянул ноги к электрическому обогревателю. Прибавил звук у телевизора – для этого пришлось встать, так как пульт к старенькому черно – белому телевизору не прилагался. Потом заварил себе чай. Пачка с рассыпным крепким «Канди» стояла тут же. Потом начал думать о себе, об Эле…. Да, у нее же день рождения! Надо бы ей что-то подарить. Но что? Деньги дядя Ваня отдаст в конце месяца. Если не обманет, конечно. Но – не должен. Макс в людях уже разбирался.
В два часа ночи, когда Макс возвращался в детдом, недалеко от рынка он увидел в темноте несколько человек, и остановился. Спрятался за небольшим забором, находящимся как раз рядом, и стал наблюдать. Один из мужчин вскоре упал – Макс понял, что его убили. Второго один из мужчин держал за руки, а другой ножом провел по его щеке. Макс беспомощно огляделся по сторонам, не зная, что делать. Один из мужчин сказал тому, что теперь был со шрамом: " Готовься, Сережа! Сейчас ты будешь умирать. Медленно!"
Спина Макса покрылась холодным потом. Помочь тому, которого сейчас убьют? Да что он может сделать? Сидеть тихо за забором? Авось, те двое его не заметят, и уйдут… Да, пожалуй так – правильнее всего! Но Макс, сам не зная почему, всегда делал так, как не правильно. За это его всегда и ругали.
Он нащупал под ногами обломок какой – то железяки и, осторожно подойдя ближе, ударил одного из мужчин сзади по голове. Мужчина упал. Второй обернулся. И тут же тот, с разрезанной щекой, выхватил у него нож, и ударил его. Макс, увидев это, испугался и побежал в сторону детдома.
Мужчина крикнул ему вслед:
– Подожди! Куда ты?
***
Ольга Петровна взволнованно шла по коридорам детского дома, заглядывая во все двери подряд.
Наконец, она нашла Максима в одной из комнат.
– Максим, вот ты где! Тебя из милиции спрашивают. Там, возле входа, милиционер стоит, ждет тебя. Максим, ты что – нибудь натворил?
Макс озадаченно посмотрел на нее, вспоминая – успел ли он что-нибудь натворить или нет.
– Нет, – неуверенно сказал он.
Ольга Петровна посмотрела на него недоверчиво.
– Ты мне расскажи, не бойся! Вместе что – нибудь придумаем! Может, ты украл что – нибудь?
– Нет, – снова повторил он, уже увереннее. Поскольку ни разу в жизни ничего не воровал.
Он вышел в коридор и спустился вниз. Подошел к мужчине со шрамом на щеке, даже не удивившись его появлению. Тот кивнул ему, словно своему старому знакомому.
– Привет. Пошли, поговорим.
Они вышли на улицу и сели в машину, стоявшую неподалеку. Мужчина протянул ему руку.
– Сергей Васильевич! – представился мужчина со шрамом. – Спасибо!
Макс пожал ему руку.
– Максим. Хотя, вы, наверное, в курсе. Как вы меня нашли?
– Ты не бойся. Я в милиции работаю. Ваш детдом рядом. И рынок тоже. Спросил про светленького парня – ну и сказали про тебя. И сторож рассказал, что ты у него подрабатываешь иногда. Ты не бойся – я не скажу никому. На что зарабатываешь?
– На жизнь.
– А почему мимо не прошел?
Макс задумался. Потом сказал – искренне, как тут же заметил внимательный Сергей Васильевич.
– Не знаю.… Не справедливо бы было.
Сергей Васильевич оценивающе посмотрел на него. Секунду помолчал – будто решая, что делать. Затем, сказал:
– Молодец! Вот что… Тебе же семнадцать? Ты куда поступать будешь?
– Не знаю, – ответил Макс и пожал плечами. – Куда возьмут. Я учусь – не очень, честно говоря…
– Вот что, – снова задумчиво повторил Сергей Васильевич. – Поступай в юридический.
– Техникум?
– Институт.
Макс усмехнулся.
– Меня туда не возьмут. Там конкурс большой.
– Возьмут, – это Сергей Васильевич сказал так уверенно, что Макс сразу же поверил, что – возьмут. – За это не волнуйся. А потом я тебя к себе возьму работать. Если ты сам захочешь. Договорились? Это будет моя тебе благодарность. Что – нибудь еще я могу для тебя сделать?
Макс, покраснев, попросил:
– Дайте денег?
Его ответ Сергея Васильевича, пожалуй, удивил. Такой искренний, про справедливость говорил – и на тебе, денег хочет…
– Сколько?
Макс снова покраснел, будто – уже пожалел о том, что спросил.
– А сколько букет цветов стоит?
Сергей Васильевич обрадовано выдохнул.
– А! Девушка у тебя есть, да?
Макс снова смутился.
– У нее сегодня день рождения…
Сергей Васильевич улыбнулся.
– Ну, поехали, купим. Я тебя потом назад довезу…
Восемь лет назад.
Кафе, недалеко от детского дома.
Макс, Эля (здесь ей 17 лет) и Юля (девочка 10 лет).
– Знакомься, Юля, – сказала Эля, ласково глядя на девочку. – Это – Максим. Мой жених. Хотя, ты его видела все равно – он тоже из нашего детдома. Просто он старше нас, и выпустился давно – ты еще маленькая была…
Юля восхищенно смотрела на Макса, не отрывая глаз, и ее детская непосредственность его забавляла.
– Я тебя помню, – сказала девочка Максу. – Ты мне так нравился… Ты был такой красивый…
Макс засмеялся:
– А сейчас уже нет?
– И сейчас. Но сейчас ты с Элей, а она мне как сестра. Поэтому я не буду тебя у нее отбивать!
Эля тоже засмеялась.
– Вот спасибо, сестренка! Ну, что заказываем? Юля – не стесняйся, Макс платит!
– Прямо все что угодно можно заказать? – удивилась Юля, не привыкшая к тому, что ей от жизни перепадает хоть что – то.
– Да, что захочешь!
– Мечта! Ладно, не будем шиковать. Давайте всем мороженое! А вы будете приезжать, когда … поженитесь?
– Ну, конечно! – ответила ей Эля. – Ты боишься – что мы тебя бросим?
– А почему бы нет? Эль, нас всех бросили… – сказала десятилетняя девочка абсолютно взрослым голосом. – И тебя, и меня, и его! Так почему это не может случиться еще раз? Тебе почти восемнадцать. Ты скоро съедешь от нас…. А я останусь одна…
Эля тронула ее за руку.
– Юля, я тебе обещаю, что мы будем приезжать к тебе очень часто! Каждые выходные. И тебя будем к себе забирать. Максу квартиру дали. Макс, дали же уже?
Макс, которому, действительно, как сироте и сотруднику правоохранительных органов, недавно дали квартиру (не без помощи Сергея Васильевича), кивнул:
– Да. Юля, правда. Ты можешь приезжать, когда захочешь!
Наше время.
Начало октября.
Отделение полиции.
Макса, который как раз пришел на работу, окликнули.
– Макс, тебя тут женщина ждет!
Он обернулся.
На стуле возле входа сидела пожилая женщина – очень постаревшая с тех пор, когда Максим видел ее в последний раз.
– Ольга Петровна? – удивился он. – А вы как здесь?
– Максим! Максим, дорогой…
Женщина вдруг залилась слезами. Макс подошел к ней и бережно взял ее за руку.
– Ольга Петровна, пойдемте в машине поговорим, хорошо?
3 ноября.
Утро. Отделение полиции.
Антон зашел в кабинет Сергея Васильевича.
– Привет, Сережа. Что меня не дождался? Вместе бы поехали.
Удивительно, но после появления Лизы (а тем более, после ее беременности), Сергей Васильевич словно помолодел лет на десять. И, кажется, совсем перестал уставать.
Вот и сейчас, перекладывая гору папок на своем столе («Девять утра всего! Когда он все успел?»), он ответил:
– Привет. Лизины анализы завозил в больницу, ну и поэтому пораньше сюда приехал. Заодно – разобрался со всем этим. – Он взглядом показал на бумаги. – Антон, кстати, сегодня без Макса поработаешь. Он отпросился.
– Заболел?
– Нет. Сказал – по семейным обстоятельствам.
– По каким – семейным? – не понял Антон. – Он же детдомовский…
– Ну и что. Как будто у него дел никаких быть не может. Антон! Я не лезу в его жизнь. И ты не лезь. Надо – значит надо. Если захочет – сам расскажет.
3 ноября.
Вечер. Квартира Антона.
И снова был вечер. И снова Антон был один. Как и в другие предыдущие.
На фоне радостного, словно обезумевшего, но теперь уже от счастья, Макса, и сияющего дяди, с горящими глазами каждую свободную минуту рассказывающего о Лизиных выкрутасах, его одиночество становилось все заметнее и заметнее.
«Господи, ну когда же закончится это сумасшествие! – подумал он. – Почему я все время думаю о ней?».
В дверь позвонили.
«Ну, слава Богу! Может хоть кто – то отвлечет меня от мыслей о Маше!».
Он открыл – и застыл на месте.
«Да, на небесах явно умеют шутить…».
На пороге стояла она. Маша. Девушка его друга, который не может без нее жить. И, пожалуй, первая…. Да не надо врать самому себе! Абсолютно точно – первая, в кого по – настоящему влюбился Антон.
В черной норковой шубе (Макс постарался, разумеется – в кредит), в джинсах, заправленных в те же скользкие ботинки, в которых она бежала тогда по дачному поселку… В белой шапке, из под которой торчали белые же Машины волосы… Она смешно мотала головой из стороны в сторону, пытаясь отряхнуть снег и взволнованно смотрела на него.
– Маша? Проходи…
Она прошла внутрь и сняла шапку.
– Маш, а ты чего пришла? – спросил он, не веря своим глазам.
Маша растерянно посмотрела на него. Затем – на дверь, будто решая – не поздно ли еще повернуть назад.
– Я не вовремя?
– Маш, ты всегда вовремя, – поспешно ответил Антон, и потянул ее за руку внутрь квартиры, пока она не передумала. – Раздевайся, давай. Проходи.
Она сняла шубу и ботинки. Затем, сняв с руки крупную резинку для волос (подарок Лизы: дизайнерская резинка с вышитой на ней бисером крупной веткой винограда), которая мешала надевать шапку, завязала волосы в хвостик и прошла в гостиную. Села на пол, облокотившись на диван.
– Что – то случилось? – взволнованно спросил Антон.
Маша посмотрела на него, и вдруг зарыдала.
– Маш, ты что? С Максом что – то?
Он тоже сел на пол, рядом с ней, и взял ее за руку.
– Я не знаю. Он – то дома не ночует, сейчас вообще уехал куда – то и телефон у него отключен. Куда он уехал, Антон?
– Я не знаю.
– Ты прости, что я пришла без спросу. Антон, я спать не могу. Я одна – боюсь. Мне постоянно дача снится. Снится, как Лиза кричит: «Беги». Тот день постоянно снится! Как меня схватили, там, возле дачи! Антон, я сумасшедшая, да? Дай таблетки, какие – нибудь, от нервов?
Антон задумчиво посмотрел на нее.
– А оно тебе надо? Ну, ладно, посиди. Я сейчас.
Он вышел на кухню. Вернулся – с открытой бутылкой вина и бокалом. Одним. Сел на пол рядом с Машей, налил вино и протянул ей полный бокал.
– Антон, я не пью. Ты же знаешь…
Антон пожал плечами:
– Бывает…. Давай, давай, пей!
– А ты?
– Слушай, мне сегодня еще за руль садиться…
– У тебя дела, да? Я не вовремя…
– Вовремя, – опять поспешно успокоил ее Антон, боясь, что она передумает и уйдет. – Время есть еще. Если хочешь – потом вместе съездим. Рассказывай.
Маша вытерла ладонью слезы.
– Про что?
– Ну, давай по порядку. Что у вас с Максом?
– Все хорошо было. Я только к нему привыкла, а он…. То – не отходил от меня ни на шаг… А теперь… То – ночевать несколько раз не приходил… А теперь – вообще уехал неизвестно куда…Он по ночам разговаривает. То – про Элю… То – про Юлю…
Антон слушал ее внимательно, не перебивая. Поскольку, услышать что – то от Маши было редкостью. Тем более, что с тех пор, когда они вернулись с базы отдыха, виделись они всего несколько раз – и то, мельком и не наедине. А говорить, тем более так откровенно, Маша могла только наедине. На людях – всегда замыкалась в себе.
Убедившись, что она закончила говорить, Антон сказал:
– Эля – его бывшая жена. Он любил ее очень… Ты пей, пей! А Юля кто?
– Я не знаю, – ответила Маша и растерянно посмотрела на Антона. – Я думала – ты знаешь!
– Нет. Про Юлю я не знаю. Слушай, Маш, он тебе не изменяет. Макс – не такой человек! Поверь, я в людях разбираюсь, я знаю – кто на что способен. Макс тебя любит…
– А куда он уехал? И почему мне не сказал – куда?
– Не знаю. Он у дяди отпросился. Сказал – по семейным делам. А почему тебе не сказал? Да, это странно!
Маша снова зарыдала.
– Ну, ну, Маш! Давай плакать мы не будем… Давай – так договоримся! Насчет Макса я узнаю. Хорошо? А что там со снами? Часто тебе такие сны снятся?
– Иногда. А без Макса я спать боюсь. Можно я у тебя переночую? Я могу и к Лизе пойти… Но…
Она, не договорив, с надеждой посмотрела на Антона, и он, разумеется, тут же это заметил.
– Маш, ты можешь приходить ко мне в любое время. Ночуй, конечно… Ты допила? Давай я еще налью?
– Да. Нет, Антон, я больше не хочу.
– Нет, давай – ка еще чуть – чуть. Хорошо? Так вот, мне по делу надо за город смотаться. Ненадолго. Поехали со мной?
Начало октября.
Детдом. Кабинет Ольги Петровны.
На улице было уже темно. Поэтому в кабинете зажгли электрическую лампочку.
На минуту Максу показалось, что он вернулся домой. Вот так просто: долго – долго бродил по улице, а потом пришел домой. Где тепло, где его любят. Сейчас он попьет чай с Ольгой Петровной, которая, конечно же, будет читать ему нотации, а потом пойдет к себе в комнату. Там он расстелет свою кровать (белое постельное белье с печатью), разденется, и ляжет спать. И то, что было – учеба, свадьба с Элей, ее смерть… Все это, окажется, что ему просто приснилось…
Нет! Ничего из этого не приснилось… И все это будет преследовать его до конца жизни. Как хорошо, что сейчас есть Маша! Иначе он бы просто сошел с ума…
Он сел за стол – рабочий стол Ольги Петровны, вечно заваленный какими – то планами, бумажками, детскими рисунками, которые поступали лично для нее десятками в день. Неужели она все их хранит? От этих бумаг стол, казалось, уменьшился в размере. А может – это Макс стал больше?
– Ольга Петровна, я все уладил, – сказал ей Макс. – Деньги ей отдал. Она заявление забрала. Шума не будет, обещаю!
Ольга Петровна протянула ему кружку с чаем и села рядом с ним. Смотрела она на него при этом – будто мать, сын которой приехал к ней в гости после долгой разлуки.
– Спасибо, Максим. Что бы мы делали без тебя?
– А что бы я делал без вас? – сказал Максим и покраснел. – Вы же так заботились о нас. Как родных любили… И меня, и Элю… Знаете, я тогда этого не понимал. Сейчас понимаю. И мне стыдно за то, как я себя вел тогда… Понимаете, я озлоблен был на весь мир, и…
Ольга Петровна ласково погладила его по руке.
– Не надо, Максим. Я все понимаю. Скучаешь по ней?
– Да. Поначалу было совсем тяжело. А потом появилась Маша. Я вас познакомлю!
– Какая она? Хорошая?
– Да. Очень добрая. Рисует хорошо. И стихи пишет! Она вам понравится. Я вас познакомлю…
Ольга Петровна, которой, конечно, никогда (никогда!) не было все равно, слушала его с интересом.
– А вы как познакомились?
– Сначала я увидел ее на улице. И принял за привидение Эли. Они очень похожи. А потом – по работе столкнулись…
– Молодец ты, Максим. Как же я хочу, чтобы у тебя жизнь счастливо сложилась! Зайдешь к Юле?
Макс кивнул:
– Зайду. Спасибо!
3 ноября.
В машине Антона.
– Спасибо, Антон!
Он, оторвав взгляд от дороги, улыбнулся и посмотрел на Машу.
Удивительно! Он столько вечеров рассматривал ее фотографии и читал ее стихи, что теперь непривычно было видеть ее вживую.
– За что? – спросил он и снова посмотрел на Машу.
– Почему ты всегда со мной возишься? Я – то в квартире у тебя без сознания лежу… То – ногу вывихнула… И ты тут же пришел мне помогать… И вот сейчас – опять я к тебе пришла…
– Люди помогают друг другу, Маш. Если, конечно, это нормальные люди. Я не знаю, Маша, как это объяснить… Почему между нами такая связь? Ты же тоже это чувствуешь, ты сама говорила? Почему только с тобой я могу быть откровенным? Почему только с тобой я могу быть слабым? Другим я этого никогда не показываю! А почему – не знаю!
На лобовое стекло падал снег, и дворники едва успевали с ним справляться. Маша отвернулась от него, и тут же поспешила сменить тему.
– А я люблю ездить, когда вот так снег идет. Красиво, да? Все вокруг белое, чистое. А куда мы едем? Мы по этой дороге на дачу всегда ездили. Я любила на дачу ездить. А Лиза – нет. Она вообще редко с нами ездила… А тебе что, тоже в этот поселок? Если бы я знала – я бы не поехала.
Машина остановилась как раз возле их дачи.
– Я знаю, Маш. Если бы я тебе сказал – ты бы не поехала. – Он вышел из машины и открыл Маше дверь. – Пойдем?
Будь Маша трезвой, она бы вовсе его возненавидела. А так – она просто посмотрела на него, как на идиота, и сказала:
– Антон, я не пойду. Поехали домой!
Антон протянул ей руку.
– Пойдем! Чего ты боишься? – Он за руку потянул ее из машины, и Маша вышла. – Вот смотри: мы вернулись в ту точку, где тебе страшно. Пойдем! Не бойся, я же с тобой! Я иду рядом, держу тебя за руку. Тебе сейчас страшно?
Они остановились возле калитки. Машу начало трясти от страха.
– Антон, пойдем домой. Ну, пожалуйста!
Антон обнял ее сзади, просунув руки между пуговиц ее шубы.
– Все, кто тебя похитил, уже сидят. Я стою с тобой, я тебя защищаю. Ты сейчас боишься?
– Не знаю, наверное. Я еще не поняла. Антон, ты специально меня напоил?
– Да. Пойдем дальше. Как у вас калитка открывается? Маша, не бойся, заходи! Расскажи, что здесь было?
– Здесь я упала, – сказала Маша, посмотрев на снег возле калитки. – Тут лужа была замерзшая. А потом Лиза закричала! И меня схватили…
– Тише… Не бойся, – Антон крепче прижал ее к себе. – Это было давно. Это было с тобой – но сейчас этого уже нет. Сейчас мы просто стоим с тобой – и смотрим на снег.
Антон повернул ее к себе лицом, расстегнул ее шубу и свой пуховик. Плотно прижал к себе. А затем – поцеловал.
– Сейчас тебе страшно? – спросил он через минуту.
– Нет! – ответила она, сама не понимая, что с ней происходит и к чему это приведет.
Начало октября.
Детдом.
Макс сидел на стуле возле кровати Юли. Юля, отвернувшись к стене, старалась его не замечать.
– Юля, не молчи, пожалуйста! Поговори со мной?
– Ты предатель. Уходи! – ответила Юля, не поворачиваясь к нему.
Макс устало потер глаза.
– Что мне сделать, чтобы ты меня простила?
– Ничего не надо. Уходи.
Макс встал со стула и сделал несколько шагов к двери. Обернулся – Юля все так же лежала лицом к стене. Он хлопнул дверью, сделав вид, что ушел – Юля зарыдала в голос. Тогда он снова подошел к кровати – и лег рядом с ней.
– Юль, не плачь! Повернись ко мне, пожалуйста!
Юля повернулась и положила голову ему на плечо.
– Ты не переживай, я все уладил. Деньги отдал, заявление она забрала. Никто ничего не узнает. Зачем ты это сделала?
– А что мне оставалось? – с отчаянием в голосе сказала она. Так сказала, что Максу стало ее очень, очень жалко. И, разумеется, стыдно.
– Надо было мне сказать. Вместе бы решили…
– Что решили? Макс! Тебя не было полтора года! Помнишь, как вы обещали приезжать каждые выходные? Ты приезжал тогда, я ждала тебя. Всегда! И до сих пор жду каждые выходные! А ты приехал только тогда, когда я деньги украла!
Стыдно! Господи, как он мог! Вот как ей объяснить?
– Я не мог. После того, как Эля… как ее не стало… Я не мог здесь появляться… Мне все здесь напоминало о ней. И тебе в глаза смотреть не мог! Что бы я тебе сказал? Что это я ее убил?! Юля, ты не понимаешь!!! Я жить не хотел. Год! Год я мечтал, чтобы со мной что – нибудь случилось!
Юля снова положила лицо – красное и мокрое от слез – ему на плечо.
– Я тоже ее любила. И тебя. И в один день в моей жизни не стало ни ее, ни тебя….
Затем она приподнялась – и поцеловала Макса в щеку.
3 ноября.
Дачный поселок. В машине Антона.
Время, отведенное для того, чтобы можно было вот так – просто и безнаказанно – обнимать Машу, закончилось, и они снова сели в машину. Антон завел двигатель и включил радио.
«Интересно, – подумал он. – А что будет, если мы все – таки будем вместе? Небеса, вы ведь так любите шутить, может, ответите?».
–Мы продолжаем концерт по заявкам, – сказало радио. – И сейчас для вас поет группа «Високосный год».
И даже если бы Антон выключил радио в эту же самую секунду, он бы все равно понял, что именно ему говорят небеса.
– «Наша с ней основная задача не застуканными быть на месте…», – услышал он из радио первую строчку одной из своих любимых песен и усмехнулся.
Да, они с Машей могут быть только любовниками… И ни к чему хорошему это не приведет!
Он посмотрел на Машу. Ее длинные волосы запутались, и, мокрые от снега, прилипли к ее лицу. Антон аккуратно поправил ее волосы, при этом погладив ее по щеке. Шуба на ней была расстегнута, на блузке расстегнулась одна пуговица. Антон жадно поглядывал то на ее грудь, то на ее губы.
«Небеса же ответили тебе, Антоша. Ни на что не надейся!».
***
В это же время по другой дороге в своей машине куда – то ехал Макс. При этом, пытаясь дозвониться до Юли, он говорил сам с собой:
– Юля, родная моя, куда же ты пропала?
Затем он остановился, и начал рассматривать фотографии в телефоне, где они когда-то (казалось – сто лет назад, в другой жизни) позировали втроем: он, Эля и Юля.
Он закрыл глаза, и представил перед собой Юлю.
***
– «Мы могли бы служить в разведке. Мы могли бы играть в кино…», – напел Антон, печально глядя на Машу. – Почему в жизни все так запутано, Маш? Давай остановимся. Я тебе что – то покажу.
Он остановил машину, и повел Машу к заснеженному обрыву, с которого открывался красивый вид на город. Поскольку уже давно стемнело, город мерцал тысячью огней.
– Красиво?
Маша кивнула.
Затем, Антон лег прямо на снег, и потянул туда же Машу. Маша легла в сугроб рядом с ним. Вместе они стали смотреть на звезды.
***
Открыв глаза, Макс вновь стал смотреть фотографии – уже Машины. Затем, попробовал ей позвонить – но связь здесь не работала.
3 ноября.
Вечер. После поездки на дачу. Квартира Антона.
Антон достал вторую бутылку вина. Налил уже в два бокала, и сел на пол рядом с Машей, которая пыталась руками расчесать запутанные от снега волосы и собрать их в хвостик. Впрочем, ей это скоро надоело, и она оставила волосы в покое, бросив резинку на ковер.
– Антон, расскажи что – нибудь о себе? – попросила она.
– А что ты хочешь знать?
– Почему ты не общаешься с отцом?
– Маш, это не очень приятная тема. Давай в другой раз?
– Ты меня сегодня напоил, и на дачу отвез. Зачем?
– Чтобы решить твою проблему. Шесть месяцев прошло, ты шесть месяцев мучилась… А решили проблему мы за три часа. Ты же теперь не боишься?
– Теперь – нет, – уверенно ответила она. – Вот и я хочу тебе помочь… Как смогу… Расскажешь? Или мне тоже надо тебя напоить?
Антон улыбнулся.
– Ну, это будет посложнее, чем с тобой. Ладно… Так, с чего начать даже не знаю… – Он закрыл лицо руками. – То, что отец всю жизнь изменял маме – я знал… Да лет с пяти. Даже раньше. Конечно, понял что к чему я уже позже, но все же…
– Он был плохим отцом? – спросила Маша.
– Нет, он был хорошим отцом. Он меня всегда любил, и сейчас тоже любит. Он меня везде с собой таскал, учил всему – а он, действительно, гениален в своей области. Если бы не он – я бы так много не знал! Мама все знала… Она его любила… Переживала, страдала… Но – не уходила от него. Не могла без него! И он это знал. Маш, правда, давай в другой раз?
Маша потянула его за руку, и положила его голову к себе на колени. Начала гладить его по голове, как тогда – на дне рождения – его гладила тетя Наташа.
– Нет. Давай сейчас. Рассказывай.
Антон грустно улыбнулся ей снизу вверх.
– Все началось, когда появилась Светлана. Отец влюбился в нее, стал как безумный! Он тогда был уже довольно известен в своей области, докторскую только защитил. Стали предлагать разные должности. И в Москве – в том числе… Очень престижные! Вот она и уговорила его развестись. Они поженились, в Москву уехали. Там его карьера быстро в гору пошла. И ее, кстати, тоже! На это и расчет был. Для Светланы главное в жизни – престиж! А у нас связи везде – я говорил уже. Ну и отец. Она его не любила никогда. Но всегда им хвасталась – муж знаменитость! И сама тоже – в престижном вузе преподаватель. А мама… Переживала сильно… У нее проблемы с нервами начались… А потом она с собой покончила…
Антон замолчал и уткнулся лицом в Машину блузку. Маша, молча, одной рукой продолжая гладить его по голове, другой рукой сжала его руку, а потом, наклонившись, поцеловала его в затылок.
– Вот тогда я перестал с ним общаться. И институт бросил…
– А институт почему?
– Разочаровался. Отец – психиатр, а маму довел до суицида. Я тоже хотел психиатром стать. А когда это случилось… Я как раз третий курс закончил. В общем, я во всем разочаровался. И в людях, и в жизни. Сережа тогда пытался говорить со мной, объяснял – что в жизни бывают всякие случаи, что жизнь – несправедлива… Разговоры эти мне не особо помогли, да я их и не слушал. Тогда он меня с собой взял – на работу. Он тогда уже начальником был. Ну, я и посмотрел на жизнь во всей ее красе! На одно убийство съездил, на второе, на третье… Потом – втянулся. Он меня к себе и взял. Юридическое я уже позже заочно закончил.
– Жалеешь, что врачом не стал?
– Не знаю. Да в принципе – все похожее. Наблюдаешь – делаешь выводы… Хорошая ты, Машка. Будь с Максом – он лучше меня!
– А зачем ты меня сегодня поцеловал?
– Чтобы одни воспоминания вытиснились другими. Наверное – так. А если себе не врать – я всегда мечтал это сделать. Сегодня просто повод подвернулся. Знаешь – нам ведь не обязательно быть вместе. Да – между нами связь, это очевидно. Мы понимаем друг друга с полуслова. Даже если ты будешь с Максом – мы все равно будем часто видеться. И никто не запретит нам вот так разговаривать. Во многих семьях, поверь, такого понимания нет. А у нас есть. Ты его любишь?
– Да.
– Вот и живите вместе. А насчет остального – завтра я все выясню.
Он встал и пошел к себе в комнату.
– Спокойной ночи?
Маша тоже встала, и пошла в комнату с коричневой шторкой – к которой уже успела привыкнуть. Обернувшись, она улыбнулась и сказала:
– Спокойной ночи, Антон!
Октябрь.
Детдом.
Макс и Юля лежали на кровати, одетые. В комнате уже давно стемнело.
– Юля, у меня есть Маша. Давай я вас познакомлю?
– Нет. Я не хочу, – ответила Юля.
– Она хорошая. Вот увидишь – вы с ней подружитесь! Хочешь – покажу? – он достал телефон и показал Юле Машины фотографии. – Правда, она на Элю похожа?
– Нет!!! Ты ей хочешь заменить нашу Элю?!!
– Не кричи, пожалуйста. Юля, Маша хорошая. И я не пытаюсь заменить ей Элю. Элю я любил. Но Машу я тоже люблю. Не как Элю, понимаешь? А как Машу. Я понимаю – что она – другой человек, хоть и похожа на нее внешне. А Элю я всегда буду помнить.
Юля опять отвернулась к стене. Макс обнял ее за плечи.
– Я вас с ней познакомлю. Она тебе понравится. И я больше никогда тебя не брошу! Обещаю…
