Анатолий Алексеевич Гусев
Рыночные отношения
Рыночные отношения
Глава 1
В зале ресторана надрывалась акустическая установка и северным сиянием в полумраке мелькали огни цветомузыки. Проходил корпоративный Новогодний вечер, встреча нового 1996 года. Зал был огромным, и вечер проводили за длинными столами сразу две коммерческие фирмы не связанные друг с другом. Столы разделяло довольно-таки просторное место, предназначенное для танцев. В начале, когда с двух сторон зала произносились тосты за Новый год, за процветание и успех, сотрудники обеих фирм сидели каждая за своим столом, не мешая друг другу. Ближе к середине кооператива, когда начались танцы, компании стали смешиваться: кавалеры приглашали на танец дам соседней компании, вместе выходили курить и садились за чужие столы, продолжая начатый в курилке разговор.
Татьяна Шишкина, разгорячённая после танцев, выскочила в курилку немного остыть. Она менеджер по сбыту фирмы «Чоклид-Трейд». Ей двадцать шесть лет, она, никогда не унывающая улыбчивая плотно сбитая курносая шатенка с зелёными глазами – русская красавица, только на голове у неё не коса, а модная стрижка. Она зашла в курительную комнату, достала сигарету, закурила, садиться на банкетки не стала: платье на ней дорогое. Таня только что вырвалась из цепких объятий шефа. Она заметила недавно, что он на неё как-то странно смотрит, плотоядно как-то. То, что на неё мужчины заглядываются, особенно на её выдающуюся грудь, это она привыкла. А тут как-то не так. Узнал, что она развелась с мужем и решил воспользоваться?
Несколько минут назад шеф пригласил её на танец, стал на ушко шептать комплементы, дыша дорогим выпитым коньяком, ещё не перешедшим в перегар, а потом предложил:
– Давайте сбежим отсюда, Танюша, эти рожи в офисе надоели.
– Куда это, Владислав Евгеньевич?
– Танечка, для тебя сегодня просто Влад. Есть хорошее гнёздышко отсюда недалеко. Посидим, поговорим о делах наших скорбных, му́зычку послушаем.
– Наши дела скорбны, Владислав Евгеньевич? – притворно удивилась Таня, слегка отстраняясь от него.
– Влад! – поправил её шеф. – Это я так, образно.
– Меня дома ждут сын и мама, – мягко отказала Татьяна.
– А я тебя потом на машине домой отправлю, – не унимался шеф.
– Потом? И чем мы там будем заниматься?
– Чем? Ну, что ты, маленькая? Найдём чем.
Тут музыка на счастье закончилась, Татьяна вывернулась из рук шефа. Заиграла более энергичная музыка, танцующие образовали круг и задёргались на месте кто во что горазд. Напротив Тани особенно старался молодой парень из соседней компании: высокий тёмно-русый, аккуратные усики под прямым носом с лёгкой горбинкой. Татьяна улыбалась, глядя на его телодвижения, и он от этого взгляда старался ещё больше. Музыка кончилась, Татьяна направилась в курилку. Шеф проводил её бычьим взглядом, но за ней не пошёл, он не курил, берёг здоровье.
Поведение шефа её как-то настораживало, но она себя успокаивала, что Владислав Евгеньевич просто пьяный и близко к сердцу принимать его поползновения, наверное, не стоит.
Тут в курилку зашёл давешний парень.
– Привет, – сказал он, – меня зовут …
– Гиви, девушка, – подражая грузинскому акценту, процитировала Таня фразу из фильма.
– Нет, Роман.
– С камнем? – Татьяна вспомнила уже другой фильм.
– Почему с камнем? Ну, зачем вы так? Я вас чем-то обидел?
Его мягкий голос обволакивал её.
– Нет, – замотала она головой, и серьги засверкали в её ушах. – Извини. Я просто пошутила.
И мило улыбнулась незнакомцу.
– Как вас зовут? Вы такая красивая, что я решил на вас жениться.
– С чего ты решил, что я за тебя замуж пойду? – приняла словесную игру Таня.
– Я красивый, – скромно ответил парень.
– Да ты что? Кто тебе сказал такую глупость?
– Да была одна…
– По моему мнению, она тебе очень льстила, – улыбалась Таня.
– Так какое имя у моей будущей жены?
– Ну откуда мне знать? Ну, сам подумай? – честно ответила Таня. – А меня зовут Татьяна, – видя растерянность парня, пожалев его, сообщила она и улыбнулась.
– И так: она звалась Татьяна.
– Это банально, хотя и верно. Бедный Пушкин, зачем он это написал?
– И тебя назвали в честь его героини?
– Нет, в честь бабушки, маминой мамы, она у меня хорошая была.
– Я провожу тебя домой? – Роман не стал развивать грустную тему.
– Проводи. Только учти, я далеко живу, – кокетливо улыбалась Татьяна.
– Я машину возьму.
– Не надо, не утруждайся. Пешком прогуляемся. Пять километров – это разве расстояние?
– Согласен, – кивнул Роман, – не расстояние. И романтично – почти предновогодняя ночь, снег и завтра выходной.
– Правильно говоришь, – промурлыкала Таня, кошкой из мультфильма.
В зале зазвучала музыка, голос Расторгуева затянул:
– «Трамвай пятёрочка» …
– Потанцуем? – предложил Рома.
– Пойдём, – согласилась Татьяна.
Они топтались практически на одном месте и мило болтали.
Вечер подходил к концу, официанты тактично намекали, что пора бы и освободить помещение.
Шеф задержал Татьяну:
– Шишкина, задержитесь, пожалуйста, мне надо кое-что с вами обсудить.
– Может быть, лучше после Нового года, Владислав Евгеньевич?
– Нет, сейчас, Татьяна Александровна, – с пьяной настойчивостью сказал Владислав Евгеньевич.
Он держал её за руку и нёс какую-то околесицу. Все уже разошлись, остались они вдвоём, если не считать обслуживающий персонал ресторана.
– Владислав Евгеньевич, мне домой пора.
– Иди, – милостиво разрешил он.
Татьяна надела дублёнку и вышла из ресторана, шеф с пьяной ухмылкой поджидал её у машины. Распахнул дверь:
– Прошу.
– Я никуда не поеду, – замотала головой Таня.
– Шишкина, начальству не отказывают, – рычал шеф.
Владислав Евгеньевич еле держался на ногах. Он оторвался от машины, надвигаясь на девушку. Она пятилась, затравленно оглядываясь по сторонам. Вокруг никого не было, никто не поможет. Он грубо схватил её и потащил к распахнутой двери машины.
– Нет! Нет! – сопротивлялась Таня. – Нет!
Но шеф упрямо запихивал её на заднее сидение. И тут вдруг появилась тёмная тень. Роман взялся непонятно откуда. Он оторвал шефа от Татьяны, развернул и ударил левой рукой в скулу и тут же правой рукой в снизу-вверх в подбородок. Владислава Евгеньевича приподняло, и он рухнул в снег возле машины. Рома схватил девушку за руку и потянул за угол дома, и они скрылись в темноте двора.
Таня и Рома пересекли двор, и вышли на освещённую улицу, девушку трясло.
– Дурак ты, Ромка, это мой начальник.
– Ну, и что теперь? Пойти извиниться и тебя вернуть ему?
Таня мотнула головой, она ещё никак не могла успокоиться.
– Вот, гад! Вот что он хотел? – с досадой в голосе спросила Татьяна.
– Чтобы ты с ним поехала, – прояснил очевидное Роман.
Таня посмотрела на Рому и произнесла потухшим голосом:
– Теперь меня уволят.
Трясущимися руками достала сигарету, прикурила.
– А! Ерунда, он пьяный, как свинья. Завтра он вряд ли чего вспомнит.
– Да? – с надеждой спросила девушка.
– Конечно, – уверенно сказал Роман, хотя сам в этом не был уверен.
Он тоже закурил. Они пошли вперёд, Таня взяла Романа под правую руку, сигарету ему пришлось держать левой. Снег скрипел у них под ногами, с неба падал мелкий снежок.
– Ты откуда появился? У входа тебя не было.
– За углом стоял, тебя ждал. Шум услышал …
– А… – кивнула она задумчиво. – Какая новогодняя погода.
Татьяна немного успокоилась.
– Да, новогодняя, – сказал Рома. – Ты одна живёшь?
– Нет. С сыном и мамой.
– Сын большой?
– Да, шесть лет. В следующем году в школу пойдёт.
– Здо́рово. А муж где?
– Развелась.
– Почему?
– Потому что он крепко и сильно меня любил.
– Не понял.
– Говорят, что раз бьёт, значит любит. Вот он меня и бил. Ревновал к каждому столбу. Я виновата, что на меня мужики заглядываются?
– Нет.
– А вот он считал, что виновата. На меня мужчина посмотрит, я – раз! По морде получаю.
– Не понял. Посторонний мужчина смотрит, а по морде лица получаешь ты?
– Да, как-то так.
– Странно. Должно быть всё наоборот. Если к твоей женщине пристаёт посторонний мужчина, то ты её должен защитить, а не бить её со всей дури. По-моему, так.
– Не знаю, может быть где-то так и есть, но только не в моём случае. На день рождения муж двоюродной сестры мило поговорил со мной, а вечером я огребла по полной программе. Это было последней каплей. Я подала на развод.
– А он?
– Он сказал, что я его предала и у меня кто-то есть.
– А у тебя кто-то есть?
– Нет у меня никого.
Они какое-то время шли молча в тишине ночи, в окнах домов кое-где светились ёлочные огоньки.
– Ты москвич? – задала вопрос Таня.
– Не совсем, из Ташкента. Я учился здесь в Москве. У меня высшее образование, я инженер-технолог литейного оборудования. Нас всей семьёй из Ташкента узбеки попёрли. Прямо так в наглую говорили: «Русские, уезжайте, а иначе секир-башка». Квартиру продать не дали. Говорили: «Квартиру у вас никто не купит. Она нам даром достанется». Пришлось уехать. Хорошо, что сестра моя старшая замуж за москвича вышла, вот родители у неё и живут сейчас. Вернее, живёт одна мама, отец уехал на заработки. А я в институт поступил, в общаге жил.
– А ты сейчас где живёшь?
– Здесь недалеко, с друзьями квартиру снимаем.
– Почему со своими не живёшь?
– Да куда? Двухкомнатная квартира. Мать в одной комнате с племянником, а мне куда? Я нормально стал зарабатывать и смог себе позволить снять квартиру напополам с другом.
– Понятно. Фирма твоя, чем торгует?
– Цветами.
– Цветами?
– Что тут удивительного? И хорошо идут. Хозяева грузины и подозреваю, что они не только цветами торгуют.
– А чем ещё?
– Цветы-то из Голландии везут. А в Голландии, сама понимаешь…
– Не понимаю, – искренне сказала Таня.
– Ну, не важно, что на людей наговаривать, может быть, я ошибаюсь. А твоя фирма чем?
– Шоколад, какао, кофе.
– Ты сама москвичка?
– Да.
Тут вдруг Татьяна остановилась и сказала с улыбкой:
– Ну, вот мы и пришли. Это мой дом.
Роман обнаружил, что они стоят у подъезда большого каменного дома.
– Ты же говорила, что километров пять идти.
– Это чтобы тебя испугать, – улыбалась Таня.
– А испугала бы, сейчас бы с комфортом в машине ехала.
– Спасибо тебе, Ром, – сказала она серьёзно.
– Да ладно, бывает.
– Ну, я пошла, – сказала Таня и не двинулась с места.
Роман понял всё правильно и сказал:
– А в подъезд зайти, погрееться хотя бы можно? Ты знаешь, не май месяц, однако.
– Пойдём, – улыбнулась Таня.
Татьяна поднялась по двум ступенькам к входной обшарпанной красно-коричневой двери, открыла её, парень вошёл следом за девушкой. В подъезде поднялись ещё на пять ступенек, и оказались у лифта. Татьяна прислонилась спиной к стене слева от двери лифта и загадочно улыбалась. Роман обнял девушку за талию и впился долгим поцелуем в её губы. Она страстно отвечала. Рома оторвался от Татьяны, не выпуская из своих объятий. Глаза её смотрели на него яркими звёздами, обвораживали и сводили с ума, манили зелёным омутом, и он тонул в них. И Рома опять бросился целовать её губы, её румяные щёки, шею.
– Ты на каком этаже живёшь? – задыхаясь, спросил он.
– На последнем, четырнадцатом, – так же задыхаясь ответила она.
– Высоко. Так может быть…
– Нет, – сказала Татьяна решительно.
И они опять стали целоваться.
– Так может, телефончик дашь? Я, надеюсь, заслужил?
– Заслужил, – согласилась Таня. – Запишешь или так запомнишь?
В глазах у неё сверкали весёлые искорки.
– Запишу.
Рома достал шариковую ручку из внутреннего кармана:
– Говори.
И стал записывать на ладони левой руки.
– Сотрётся, – предположила Таня.
– Да? Тогда ещё здесь запишу.
Он сдвинул левый рукав, оголил руку и тыльной стороне записал её телефон чуть выше браслета от часов, подумал и записал её номер ещё раз чуть ниже первого.
– Теперь точно не сотрётся. Я позвоню сегодня.
– Когда сегодня? Я сейчас спать лягу.
– Так ложись. Сейчас час ночи. Тридцатое декабря, суббота. Вечером позвоню.
– Уже так поздно? – удивилась Таня. – Тогда я пошла.
– Иди, – согласился Рома и привлёк её к себе.
Они целовались ещё минут пять. Потом она нажала кнопку лифта, и пока он спускался, они целовались.
Лифт подъехал, двери распахнулись. Она вошла, повернулась и пошевелила пальцами правой руки, прощаясь.
– Спасибо тебе, Ром.
Он пожал плечами. Двери закрылись, и лифт понёс её наверх, домой, спать.
Рома вышел из подъезда. Холодно. Голова кружилась от выпитого и поцелуев. «Ах, какая женщина, какая женщина», – зазвучала в голове новомодная песня. Он поднял голову. Только в единичных окнах горел свет. На последнем этаже света не было. Роман обошёл дом кругом. И вот в одном из окон последнего этажа загорелся свет. «Вот где она живёт», – подумал и пошёл прочь от дома в темноту предновогодней ночи.
Глава 2
Вечером 30 декабря в квартире Татьяны зазвонил телефон. Она сняла трубку:
– Алло.
– Привет, это я, Роман.
– Привет. Не стёрся номер?
– Нет. Я его записал везде, где только можно и выучил наизусть, на всякий случай.
– Как дошёл до дома?
– Хорошо дошёл, спасибо. Ты завтра что делаешь?
– Новый Год встречаю.
– Подумать только какое совпадение! Я тоже. И хочу его встретить вместе с тобой. Я тебя приглашаю.
– Куда это?
– Ко мне домой. В смысле к нам домой. Мы с другом и его женой квартиру снимаем, я тебе говорил. Мы с ним с детства дружим, выросли, так сказать в одной песочнице. Он тоже из Ташкента.
– Да? – неопределённо произнесла Таня.
– Так ты принимаешь приглашение?
– Ну не знаю. А вдруг ты всё врёшь? Заманиваешь меня в свои коварные сети. Вдруг там меня ждут десять усатых дядечек-грузин из твоей фирмы? И будете вы меня всю ночь сексуально использовать.
– Какая у тебя богатая фантазия, оказывается. Усатый только я один. А использовать будем, конечно. Ради этого тебя собственно и приглашают. Кэт сказала, что не будет одна на нас готовить и требует себе помощь. Ты представляешь себе, какая наглость! Тим свою жену совсем в руках не держит. Но ты представляешь, где мы, а где кухня. Нет, если шашлык, то это другое дело. Шашлык женских рук не любит. Вот на майские пойдём на шашлык в лес, и ты узнаешь, что такое шашлык, приготовленный лично мной. А здесь какие-то салаты!
Таня слушала его монолог и улыбалась, понимала, что Роман так много и сбивчиво говорит, потому что волнуется и боится, что она откажет ему и, понятно: она ему действительно нравится.
– Ты представляешь, – продолжал Рома, – Катя грозится приготовить «селёдку под шубой»! Это такая гадость!
– Она плохо готовит?
– Нет, готовит Кэт хорошо, просто мне лично этот салат не нравится.
– Потому что ты не ел хороший.
– Так ты придёшь? – с надеждой в голосе спросил Роман. – Выручи нас, пожалуйста. Я в знак благодарности буду всю ночь стоять перед тобой на коленях и петь серенады.
– И будешь мешать, людям встречать Новый Год.
– Люди потерпят, а у меня судьба решается. Так придёшь?
– Ох, не знаю я.
– Приходи. Катя обещала нас убить сковородкой, если мы ей не поможем. Она нас убьёт и это будет на твоей совести. А у Тима с Катей маленький ребёнок …
– А где будет маленький ребёнок?
– Маленький ребёнок у бабушки. Так придёшь?
– Приду, что с тобой поделаешь?
– Отлично! – искренне обрадовался Роман.
– Куда и во сколько?
– Я за тобой приду в половине шестого. Этаж я знаю, квартиру скажешь?
– Нет, жди меня у подъезда.
– Нет, моя дорогая, я оставлю твоей маме мой телефон с адресом, чтобы ты ничего такого не подумала.
– Ты обиделся?
– Нет. Наоборот, я рад, что у меня будет умная жена. Так скажешь номер квартиры?
– Скажу.
Ровно в половине шестого 31 декабря Роман позвонил в дверь Таниной квартиры. Открыла ему сама Таня, мельком взглянула на него, сказала:
– Я сейчас.
И умчалась вглубь квартиры. Рома зашёл в коридор, прикрыл за собой дверь и со вздохом вынул букет цветов из-за спины и произнёс в пустоту глупую фразу:
– Ты ещё не готова?
Коридор уходил направо, до ванной комнаты и сворачивал налево, судя по всему на кухню, куда и скрылась Татьяна. Закрытая дверь перед Ромой и ещё две двери: слева и справа.
Вышла пожилая женщина, Танина мама из комнаты, которая справа.
– Это вам, – сказал Рома, улыбнулся и протянул женщине букет.
– Ой, спасибо, – расплылась она в морщинистой улыбке.
В коридор из комнаты напротив вышел шестилетний мальчик, застеснялся, увидев незнакомого дядю. Роман вынул из кармана «Киндер-сюрприз» и сказал:
– Это тебе.
Мальчик взял шоколадное яйцо и скрылся в своей комнате. Выглянула Таня:
– А мне?
Рома вынул из-за пазухи небольшой букетик с синими цветочками.
– О-о!
– Да.
– Спасибо.
Наконец, Татьяна собралась. Надела сапоги, дублёнку и крикнула:
– Мама, мы пошли.
Пожилая женщина вышла проводить их. Роман вынул бумажку с адресом и телефоном:
– Это на всякий случай, чтобы вы не волновались. Как вас зовут?
– Нина Андреевна.
– До свидания, Нина Андреевна. За дочь не волнуйтесь, – рассыпался в любезностях Роман. – С Новым Годом.
– Мама, я позвоню, – пообещала Таня.
Они подошли к лифту.
– У тебя какая квартира?
– Трёхкомнатная.
– Ого!
– Ага. Ладно, пошли. Нам далеко идти?
– Нет, километров пять.
– Ну, это близко, – улыбнулась Таня.
Роман жил в пятиэтажной «хрущёвке», в обыкновенной двухкомнатной квартире. Он снимал её на пару с другом. Всё бы ничего, но друг женился, а потом у него родился ребёнок. И жить там стало совсем не выносимо, тем более что большая комната – проходная, то есть маленький коридорчик от входной двери, справа ванная, совмещённая с туалетом, одновременно проход на кухню и в большую комнату, а уж из неё дверь в маленькую комнату.
– На каком этаже? – спросила Таня.
– На пятом.
– Лифт?
– Откуда?
Поднялись на пятый этаж, Рома открыл дверь своим ключом.
В квартире громко говорил телевизор. Из кухни выглянула далеко не хрупкая девушка чуть младше Тани с русыми длинными волосами, забранными в хвост, а из комнаты вышел плечистый парень, выше среднего роста.
– А это мой друг с довольно-таки распространённым русским именем, – сказал Рома.
– Тимофей, – представился парень, – а это моя жена Кэт.
– Катя, – представилась девушка, – Ром, что ты как не родной? Раздевайтесь. Ром, помоги девушке.
Ребята стали снимать верхнюю одежду.
– Катя у нас будущий педагог, – сообщил Рома, – любит покомандовать.
– И что? – с вызовом спросила Катя. – Это плохо?
– Иногда напрягает, – сказал Рома.
Таня сняла сапоги, надела туфли. Прошли в комнату.
– Телевизор у вас как громко орёт, – сказала Таня.
– Это чтобы мне на кухне слышно было, – пояснила Катя. – Ладно, я пойду, мне готовить надо. Мужчины, развлекайте девушку.
– Можно, я тебе помогу? – спросила Таня.
– Неудобно гостью сразу впрягать в работу.
– Я переживу.
– Ну, как хочешь, от помощи не откажусь. Пошли.
Катя и Таня ушли на кухню, где принялись готовить праздничный ужин, распределив между собой, что будет делать каждая. Какое-то время они молчали, потом Катя спросила:
– Ты давно Ромку знаешь?
– С пятницы.
– Он хороший парень, – сообщила Катя.
– Я надеюсь.
– Но слегка бесшабашный.
– Это как?
– Ну, как? Может во что-то влезть, не думая о последствиях. Например, вырвать малознакомую девушку из лап шефа, – улыбнулась Катя.
Таня тоже улыбнулась и перевела разговор на другую тему:
– Ты чуть заметно гэкаешь, Катя. Ты откуда?
– С Тульской области, город Ефремов, самый юг области.
– Понятно. Кто у вас? Девочка, мальчик?
– Девочка, Томочка, три годика.
– Где она?
– У мамы в Ефремове.
– И у меня сын с мамой. Ты на каком курсе.
– На последнем.
– На заочном?
– Конечно. Работать приходится. На строительном рынке мёрзну.
– Нет обогревателей?
– Есть. Но в клетушке всё время не посидишь, к покупателям выходить надо. А ты где работаешь?
– О, я менеджер высшего звена. Была ещё в пятницу.
– Ой, расскажи подробней, Ромка толком-то ничего не знает.
Татьяна рассказала.
– Ромка он такой, вспыльчивый. Я же говорю – бесшабашный. Да и правильно сделал. Может быть, на самом деле твой начальник ничего не помнит. Третьего января узнаешь, как на работу придёшь. Что зря переживать? И ты тут причём? Не ты же его била. Или у тебя что-то было с начальством?
– Ничего у меня не было ни с каким начальством, – возмутилась Татьяна.
– Да я так спросила, на всякий случай. Тогда что ты переживаешь? У тебя вполне мог быть молодой человек, который за тебя заступился.
– А ведь верно. Я тут при чём?
У Татьяны появилась надежда, что последствий от корпоративного вечера никаких не будет.
Так за разговорами они сделали мясо по-французски, бутерброды с красной икрой, отварили картошки, порезали сыр, колбасу, красную рыбу и два салата: оливье и «селёдку под шубой».
– Ой, что-то селёдки много получилось, – всплеснула руками Таня.
– Ничего, съедим, – успокоила её Катя.
Они разделили два салата напополам, красиво выложили его на большие тарелки в виде усечённого конуса и сверху на розовом слое майонезом написали: на одном «С Новым Годом», а на другом – «УРА!»
Время приближалось к десяти часам.
– Мальчики, – спросила Катя, – а что сидим?
– Телевизор смотрим, – ответил Тим.
– Стол пора накрывать.
Стол ребята уже выдвинули на середину комнаты, накрыли скатертью и поставили на середину вазу с фруктами.
Стол, совместными усилиями накрыли быстро.
– Хлеб забыли порезать, – вспомнила Катя, – Тим, припасы достань с балкона.
– Какие припасы? – не поняла Таня.
– Вино-водочные, – пояснила Катя.
Молодые женщины вернулись на кухню, а Тимофей полез на балкон. Оттуда он достал заснеженную бутылку шампанского, бутылку сухого вина и спросил через плечо:
– Роман, ты водку будешь?
– Водку?! – с возмущением в голосе воскликнул Роман и тихо добавил: – Водку буду.
Это они вспомнили фильм уходящего года – «Особенности национальной охоты». Тимофей достал водку и поставил её на стол. Тут появились девчонки с хлебом.
– Ну, что? – сказал Тим, – Можно приступать к проводам старого года.
Расселись за столом парами. Стали наполнять тарелки.
– Ром, – спросила Катя, – тебе оливье или «селёдку под шубой»?
– Да не ем я вашу селёдку.
– Зря, – сказала Таня, – я сама готовила. Давай я тебе положу.
– Из ваших рук, сударыня, можно и отраву принять, – сказал Роман обречённо.
– Вот и ешь.
– Девчонки, чего будем пить? – спросил Тимофей.
– Вино, – ответила Катя.
– А когда кончится вино – водку, – притворно вздохнула Таня.
– Слушай, Ром, а ведь наш человек, – серьёзно сказал Тим.
– Да шучу я, ничего я пить не буду, кроме вина.
– Не важно, давайте и выпьем на нашего человека, – сказал Роман, поднимаясь с места, – за знакомство, за нашу прекрасную гостью.
Татьяна густо покраснела от удовольствия. Выпили и стали сосредоточенно закусывать.
– А не такая уж и плохая эта ваша селёдка, которая под шубой, – сообщил Роман.
– Да, – оживилась Татьяна, – все её делают классически и Катя тоже. То есть на самый низ кладут селёдку, а сверху уже слой картошки и прочее. А я кладу вниз слой картошки, а на неё уже селёдку. Так картошка пропитывается селёдкой и весь салат в целом становится вкусней.
– Да, – согласилась с ней Катя, – действительно вкусней. Я теперь тоже так делать буду.
Потом выпили ещё за старый год, потом ещё. Рома с Таней вышли на лестничную площадку покурить, Катя с Тимой не курящие. Они опустились на пол этажа и встали у подоконника, на нём стояла банка полная окурков. Закурили.
– Ну как тебе мои друзья? – спросил Рома, пуская дым.
– По первому впечатлению – хорошие ребята.
– Первое впечатление самое верное. Хотя говорят, что первое впечатление обманчиво, но я считаю – это не так. Ты мне сразу понравилась, как только тебя увидел. И надеюсь, что первое впечатление меня не обмануло.
– Я тоже надеюсь.
– На что ты надеешься?
– Что не обмануло.
– Я тебе тоже понравился?
Таня мило улыбнулась и слегка пожала плечами.
– Или тебе больше нравится тот мужик в синем в полоску костюме, с кем ты танцевала?
– Ой, не надо сейчас о нём, – взмолилась Таня.
– Это я его что ли?
– Да. Катя меня немного успокоила, но я всё равно боюсь.
Роман потушил сигарету и обнял девушку за талию, привлёк к себе.
– Не бойся, я тебя в обиду не дам и никому не отдам.
Таня потушила сигарету и положила свои ладони ему на грудь и посмотрела Роману в глаза с надеждой. А он наклонился и нашёл своими губами её губы.
– Ладно, пойдём, – она отстранилась от него, – а то Новый год пропустим.
– Где вы ходите? – спросил Тим, – сейчас президент нас поздравлять будет. Ромка, открывай шампанское, разливаем, вспоминаем желания, которые будем загадывать.
Под бой курантов Татьяна загадала, чтобы в этом году всё-всё было хорошо.
– Ну, вот и новый год, – сказала Катя.
– Да, давайте выпьем, чтобы все желания исполнялись, – сказал Тим.
Они выпили. Чуть позже, Таня поднялась из-за стола и пошла к телефону, звонить маме. В коридоре над аппаратом она увидела написанный на обоях её номер телефона.
– Что это вы на обоях-то пишете? – бросила она в комнату.
– А там записаны самые важные для меня телефоны, – откликнулся со своего места Роман.
– А тут только мой номер.
– Ну, правильно. Остальные для меня не важны.
Татьяна улыбнулась, набрала номер, позвонила матери, поздравила её с Новым годом и сообщила, что с ней всё в порядке.
– Я приду домой ночевать. Нет, меня не жди, ложись спать.
– Рома, – сказала Таня, положив трубку, – ты своей маме звонил?
– Успею ещё.
– Иди звони.
– Слушаюсь и повинуюсь, госпожа.
Таня улыбнулась, Ромка позвонил матери, а потом и отцу.
Вечер продолжался. Они пили, ели, болтали и смеялись. На Татьяну напало лирическое настроение, и она чуть хриплым голосом душевно затянула:
Ромашки спрятались, поникли лютики,
Когда застыла я от горьких слов:
Зачем вы, девочки, красивых любите,
Непостоянная у них любовь.
Катя стала подпевать, и они красиво на два голоса выводили с грустью:
Ему сказала я: – Всего хорошего,
А он прощения не попросил.
Ребята песню дослушали до конца и Роман сказал:
– Что-то вы тоску какую-то нагоняете, девчонки. Что-нибудь повеселей есть в репертуаре? Что-нибудь массовое: «Тили-тили, трали-вали»?
– Есть, – улыбнулась Таня.
Хитро стрельнула глазами на Романа и запела лукаво, покачивая головой в такт мелодии:
В роще пел соловушка там вдали,
Песенку о счастье и о любви,
Песенка знакомая и мотив простой,
– Ой, – подхватила Катя, и они дружно продолжили:
Ой, как ты мне нравишься, ой-ой-ой-ой.
Губы твои алые, брови дугой,
Век бы целовала тебя милый дорогой,
Мой!
С чарами не справишься, век ты будешь мой,
Ой, как ты мне нравишься, ой-ой-ой-ой.
– Смотри, Тимох, – весело толкал Роман в бок приятеля, – могут же, когда захотят.
Компания развеселилась.
– Всё! – вдруг сказал Тимофей. – Хватит прозябать дома. Все на улицу! Будем петарды в небо – пых!
– О, да вы нажрались, ваше благородие, – сказал Рома.
– Спокойно. Всё под контролем.
Дружно стали собираться. В сумку, кроме петард, положили водку, не допитую бутылку вина, стопки и кое-какую закуску.
– Это на случай, если вдруг захочется выпить, – пояснил Тим.
– Ни разу не было, чтоб вдруг не захотелось, – проворчал Рома.
Вышли на улицу, вдохнули свежий морозный воздух.
– Воздух-то какой!
– А звёзды!
– Сейчас мы их достанем, звёзды эти, – пригрозил Тим.
Достали ракету, палку воткнули в сугроб, направили в небо, подожгли шнур. Ракета с визгом унеслась в чёрное небо и там разорвалась разноцветными брызгами.
– Как здо́рово! – с восторгом сказали Таня и Катя.
Петарды уносились в небо и рассыпались салютом. Девчонки визжали от восторга и хлопали в ладоши. Через пять минут всё кончилось.
– И это всё? – удивилась Катя.
– А до утра финансы не позволяют, – ответил её муж.
– А что, разве плохо было? – спросил Роман. – Не одни мы такие.
И действительно, то там, то здесь уносились в небо ракеты и там взрывались.
– Давайте по чуть-чуть, – предложил Тимофей, – а потом пойдём, посмотрим, как другие пускают деньги на ветер.
Достали, разлили, выпили, закусили. Парни шёпотом спели:
– Под крылом самолёта о чём-то поёт…
По дороге резвились, дурачились во всю: кидались снежками, валялись в снегу. Тимофей с Романом носились козлами по сугробам, руками поднимали снежную пыль, изображая метель. Девчонки хохотали как сумасшедшие.
Сделали круг по району и вернулись к своему подъезду.
– Ну, я домой, – сказала Таня, – спасибо вам, ребята, было очень весело.
– А то может, зайдёшь? – предложил Тим. – Там ещё «УРА!» не тронутое осталось.
– Ничего, доедите.
– Само собой. Ну, тогда, пока.
– Пока.
Таня взяла Рому под руку, и они направились к её дому.
