Анатолий Сарычев
Позывной «Скат»
– Возьми наши сумки в каюту. В них сегодня уже рылись, а больше я не хочу на это смотреть. Меня так и тянет свернуть кому-нибудь шею! – бросил Клим, пристально смотря на Алекса.
3
Остров, весь расцвеченный огнями, вставал справа по борту.
Корабль снизил ход и медленно стал входить в длинную извилистую бухту, ярко освещенную мощными прожекторами.
– Конечно, здорово плыть в таком освещении, но от бликов можно просмотреть буруны, – заметил Клим, стоя у правого борта.
– Ты, как всегда, прав, черно-белый друг, но если ты оглянешься назад, то увидишь большую железную рыбу, плывущую в кильватере за нами. Скорее всего, этой рыбе устроили иллюминацию, а не нашей ржавой коробке, – ответил Дейл.
– Интересные дела намечаются! – протянул Клим, кинув взгляд назад.
Примерно в двух кабельтовых сзади шла в надводном положении британская атомная подводная лодка, освещая себе путь двумя мощными прожекторами.
– Ничего интересного, я у себя видел таких рыб много. После того, как эти рыбы уплывают, купаться в бухте плохо. Если хочешь сделать хорошего ребенка, то купаться нельзя, – пояснил Дейл свое отношение к радиоактивным сбросам атомных субмарин.
– Это английская атомная подводная лодка «Сплендид», одна из самых современных атомных субмарин. В 1999 году в Косове лодка такого же типа нанесла ракетами «Томагавк» несколько ударов по суше, конечно, без ядерной боеголовки, что сразу прибавило уважения к миротворческим силам. Британцы не очень стеснительные люди!
– Мы в Океании далеки от событий в Европе, и ваши конфликты остаются далекими от нашего внимания. Французские атомные испытания на атоллах нас волнуют намного больше. Рыба после атомных взрывов сильно плохая, – равнодушно ответил Дейл.
– Думаю, «Сплендид» не просто так зашла в бухту, – заметил Клим, прикидывая, какие сложности могут принести британские моряки.
– Эта большая консервная банка называется «Сплендид»? – живо поинтересовался Дейл, во все глаза рассматривая английскую атомную субмарину.
Сухогруз, сделав плавный разворот, отшвартовался возле высокого бетонного пирса.
Как только трап положили на пирс, к нему моментально подъехали две легковые машины и остановились в метре от сходен.
Темно-синяя «Ланча» забрала в свои внутренности Алекса и Малыша, а едва Клим с Дейлом сошли на берег, как к ним подбежал матрос с корабля и вручил две сумки, опасливо взглянув на Дейла.
– Машина вас подбросит до коттеджа, – пояснил Смит, незаметно возникший сзади.
Климу ничего не оставалось делать, как вслед за Дейлом нырнуть в прохладный салон огромного «Ниссана Патрол», стоявшего у трапа.
Смит запрыгнул на переднее сиденье и, обернувшись, смотрел, как на втором сиденье размещались пассажиры.
– Багамский архипелаг насчитывает более семисот островов, общая площадь которых чуть меньше четырнадцати тысяч километров. Официально обитаемыми являются около сорока островов. Наш остров числится необитаемым.
– Ничего себе необитаемый остров! – протянул Дейл, провожая глазами аккуратные двух-трехэтажные виллы, тянущиеся с обеих сторон широкой бетонной дороги. Перед каждой виллой зеленела приличных размеров лужайка с детскими качелями и шезлонгами. Подсвеченные снизу, голубели бассейны самой различной формы. Дорогие машины стояли перед невысокими изгородями. Пока они проезжали, Клим насчитал два «Бентли» и три «Роллс-Ройса», что говорило об очень высоком уровне доходов некоторой группы населения необитаемого острова.
– Один из восточных островов Багамского архипелага, названный испанцами Сан-Сальвадором, был открыт экспедицией Колумба 12 сентября 1492 года.
Экспедиция была близка к краху, команды каравелл грозили взбунтоваться, и в это время они увидели остров Сан-Сальвадор. У местных индейцев араваков, которые населяли остров, испанцы заметили золотые украшения, которые сильно воодушевили команду. Последовали поиски золота на островах, которого там не оказалось. Испанцы под пытками узнали у индейцев, что золото поступает откуда-то с юга. Судьба местных багамских индейцев довольно трагична. Испанцы практически всех индейцев вывезли на Кубу и Гаити, где они погибли на рудниках.
В 1629 году Багамские острова захватили англичане.
Острова долгое время оставались незаселенными, чем сразу же воспользовались пираты, превратив несколько островов, в том числе и наш, в свои базы.
– Значит, на острове есть пиратские сокровища! – радостно потер руки Дейл, демонстрируя явную алчность.
Смит недовольно посмотрел на Дейла, тяжело вздохнул и продолжил рассказ:
– На острове вам продадут сотню «подлинных» пиратских карт с обозначением зарытых сокровищ и их описанием. Если у вас есть деньги, вы сможете организовать экспедицию. Существуют целые фирмы, которые специализируются на организации поисков пиратских сокровищ. В прошлом году два американских бизнесмена нашли золото пиратов. Стоимость клада оценили в семь миллионов долларов, так что не все поиски сокровищ бессмысленны. Сейчас на островах подлинный бум поисков сокровищ. Правительство продает лицензии и даже сокращает сроки работы по ним.
Смит тяжело вздохнул, обреченно махнув рукой.
Видно было, что последние слова сказаны от души, о родном, наболевшем.
– Вы так интересно рассказываете про свой остров, что у нас даже усталость прошла, – польстил Клим своему гиду, провожая взглядом десятиэтажное стеклянное здание.
– Это наши банки. Багамские острова – офшорная зона, свободная от подоходного налога, и многие люди предпочитают хранить свои деньги у нас, – пояснил Смит. И не переводя духа продолжил рассказывать историю островов: – Пираты были изгнаны с островов только в 1718 году. На протяжении семнадцатого и восемнадцатого веков на Багамские острова претендовали Испания и Франция, острова переходили из рук в руки и только с 1783 года стали окончательно колонией Англии. В конце войны за независимость Северной Америки сюда переселилось много английских плантаторов со своими рабами-неграми, и стало развиваться земледелие.
С конца девятнадцатого века богатый сосед США начал активно работать на островах в связи с началом туристического бума, который достиг своего пика в пятидесятые годы двадцатого столетия.
В 1973 году, когда Багамские острова получили независимость, американский капитал так широко проник на острова, что сейчас занимает доминирующее положение во всех отраслях промышленности и хозяйства.
В этом месте Смит тяжело вздохнул и грустно посмотрел на пассажиров автомобиля, приглашая их опечалиться существующим положением дел.
У Клима сложилось впечатление, что Смит пытается прямо обвинить его с Дейлом в американском засилье на Багамах. Ему такая постановка вопроса сильно не понравилась. Как говорили спецназовские преподаватели, перекладывание человеком своих ошибок на других людей есть признак неустойчивой психики.
– Населению Багамских островов не так плохо живется, господин Смит, – заметил Клим, рассматривая одноэтажные дома, протянувшиеся вдоль дороги. Ухоженные дома стояли в основном с левой стороны дороги, а справа – с облупившейся штукатуркой, порванными электрическими проводами и даже без крыш.
– Скоро начнутся дожди, а там и ураганы, – печально молвил Смит.
– Наверно, вы не испытываете неудобств с пресной водой, раз у вас дожди идут с мая по октябрь, – иронически заметил Дейл.
– На Багамах практически нет рек, зато много соленых озер. Дождевая вода скапливается в карстовых пещерах, откуда искусственным путем выкачивается на поверхность, – пояснил Смит.
– Похоже, мы приехали, – сказал Клим, заметив, что машина свернула на песчаную дорогу.
– Сейчас вы поселитесь в бунгало, а завтра с утра начнем работать! – бодро сказал Смит, отворачиваясь от своих пассажиров.
– Здесь живут ваши ловцы жемчуга? – спросил Клим, осматривая бетонное одноэтажное строение, стоящее на берегу океана.
– Половина живет в километре отсюда, там и производятся работы, а вторая половина – на маленьком атолле в десяти милях от острова. Хочу сразу предупредить. Две комнаты в бунгало занимают белые инструктора-подводники. Будьте с ними поосторожнее.
На шум двигателя из бунгало выскочили два белых детины, ростом не меньше ста девяноста сантиметров каждый, и, встав на пороге, стали смотреть на автомобиль.
– Они вам очень нужны как специалисты? – спросил Клим, открывая правую дверцу автомобиля.
– Двое нет, а вот один нужен, – загадочно сказал Смит, предпочитая не выходить из машины.
Едва пассажиры вышли, как, взревев, машина унеслась прочь.
– Еще две обезьяны пожаловали! – ухмыляясь, сказал огненно-рыжий детина, подходя к Дейлу. Его рассыпанные по плечам кудри пламенели под сильным светом электрической лампы.
– Не трогай эту черную обезьяну, она может рассыпаться от старости, – сказал второй, коренастый лысый мужик лет под сорок, вразвалку направляясь к Климу.
Его маленькие глазки зло сверкали, мышцы под синей майкой перекатывались. На правом плече оскалилась красная голова тигра.
– Не надо ссориться, ребята! – миролюбиво сказал Клим, внимательно следя за движениями коренастого, от которого на метр разило алкоголем.
– Я тебе сейчас, черножопый, сломаю руку, и тогда ты не сможешь пойти под воду! – зарычал коренастый и, нагнув голову, бросился на Клима.
Шаг в сторону, боковая подсечка, и коренастый, лицом пропахав песок, упал на землю.
Рыжий инструктор коротко вскрикнул и тоже свалился на землю, оставшись лежать без движения.
Грамотно перекатившись, коренастый вскочил на ноги и, смахнув ладонью левой руки песок, выхватил из кармана нож и бросился на Клима.
Крутанувшись на месте, Клим ногой снова сбил коренастого на песок.
– Еще раз бросишься, покалечу! – пообещал Клим, глядя на своего противника.
Вскочив на ноги, коренастый сбросил на песок туфли и, перебрасывая из одной руки в другую нож, медленно пошел на Клима.
Тупой удар сзади в почку бросил его вперед.
Сделав два шага, коренастый инструктор ничком упал на землю, пропахав ее лысиной.
– Ему надо срочно сделать операцию на почке, иначе он до утра умрет, – спокойно заметил Дейл, складывая в карман нунчаки.
– С первым водолазом как дела? – справился Клим, подходя к рыжему верзиле.
– Перелом правой руки и сотрясение головного мозга, – не успел пояснить Дейл, как со стороны дороги послышался низкий гул «Ниссана».
Машина на большой скорости выскочила на песчаную площадку перед зданием, круто развернувшись перед Климом, и остановилась.
Смит, как чертик из бутылки, выскочил из машины и сразу бросился к лежащим хулиганам.
Правая дверца машины хлопнула, и из нее не торопясь, вразвалочку, вышел седой худощавый негр и, картинно опершись на высокий капот «Ниссана», стал смотреть на открывшуюся перед ним картину. Легкая улыбка удовлетворения промелькнула на толстых губах и исчезла, спрятавшись за непроницаемую маску равнодушия.
– Они же не смогут погружаться под воду! – завопил худощавый, воздевая вверх руки, демонстрируя тревогу на лице. Актер негр был бездарный, но на Смита его игра произвела впечатление. Обхватив двумя руками голову, Смит уселся на песке, демонстрируя крайнее горе.
От всего этого попахивало дешевым спектаклем, поставленным бездарным режиссером на потребу самой непритязательной публики.
Клим решил пока ничего не говорить, но намотать на ус. Лицемерие так и перло фонтаном из Смита. Лицемерие самого дешевого, а потому самого опасного характера.
– Отвезите в госпиталь своих работников – им надо срочно оказать квалифицированную медицинскую помощь, и приезжайте обратно, – посоветовал Клим, поднимая с песка сумку.
Двое худеньких, если не сказать тощих, мальчишек-метисов лет пятнадцати, одетые в холщовые рубашки навыпуск и такие же штаны, сверкая довольными улыбками, выскочили из входной двери, вежливо поклонились, жестами пригласили внутрь бунгало.
Расположившись в свободной комнате с двумя железными походными армейскими койками, заправленными чистыми простынями, Клим с Дейлом растянулись на них, понимая, что неприятный разговор с хозяином вот-вот состоится.
– Предложи хозяину взять Малыша вторым инструктором, тем более что он его видел. Твоя затея с дайвинг-клубом не выдерживает никакой критики. Я не хотел тебе этого говорить при всех, но любого здравомыслящего человека, а тем более людей, которых ты опасаешься, заставит серьезно задуматься, а тебе лишние вопросы и внимание совершенно не нужны, – лениво заметил Дейл, прикрывая глаза.
– А под каким соусом я притащу сюда Алекса? – спросил Клим, тоже не открывая глаз.
– Врачебное обеспечение подводных работ. Платить ему будешь из собственного кармана, – выдал Дейл, в котором все больше проявлялись качества превосходного организатора.
– Этот вариант может пройти, тем более что у хозяина безвыходное положение – инструкторов нет, а работу выполнять необходимо, – успел сказать Клим.
Послышался гул мотора. Смит ворвался в комнату, как смерч. Встав посередине, уперев руки в бока, сразу заорал, заставляя стекла в окнах звенеть:
– Что вы наделали! Рыжий проваляется в больнице не меньше месяца, а Лысый станет инвалидом – у него почечное кровотечение, и неизвестно, доживет ли до утра. Моя лицензия на подъем сокровищ кончается через две недели!
– Вы же сказали, что будем работать с ловцами жемчуга? – спросил, не спеша поднимаясь с койки, Клим.
– Я не мог по телефону и на корабле говорить правду. Занимается одна группа добычей жемчуга, но это мелочи. Основная задача – подъем золота с затонувшего в семнадцатом веке испанского галеона. Где я в разгар сезона найду новых подводников? – задал риторический вопрос Смит, сделав страдальческое лицо.
– Двое белых, с кем мы обедали на корабле, водолазы. Один точно опытный, а второй не знаю. Здоровый белый мужчина хочет организовать на острове дайвинг-клуб. Лучшей рекламы, как успешное участие хозяина дайвинг-клуба в подъеме затонувших сокровищ, не придумаешь. Второй, по-моему, врач, но поговорить с ними о работе по подъему сокровищ с затонувшего корабля можно, тем более что мы с ними знакомы, – пообещал Клим, быстро прикинув, что это идеальный способ собрать всю группу в одном месте.
Смит обреченно кивнул, показывая свое согласие.
– Сколько я могу предложить им за работу? – спросил Клим, понимая, что вопрос о привлечении Малыша и Алекса – дело решенное.
– Три процента от стоимости поднятого золота на двоих, – пообещал Смит, и лицо его страдальчески сморщилось. Видно было, что ему до смерти не хочется платить. Клим заметил, что как только в разговорах со Смитом вопрос касался денег, то возникало ощущение, что человек вместо денег отдает собственную, самую нужную часть тела.
– Утром пришлите за нами машину, и мы поедем договариваться с вашими новыми сотрудниками, – пообещал Клим, валясь на койку. Он недвусмысленно показывал, что устал и им пора спать.
Смит, вскочив со стула, на котором сидел, сморщил непонятную гримасу и выскочил из комнаты.
Через минуту, оглушительно взревев мотором, машина укатила по дороге.
Только невнятный плеск волн нарушал тишину тропической ночи.
– Ты, современный бойскаут, расскажи, где научился так драться, – попросил Клим, поворачиваясь в сторону Дейла.
– Это все мой друг японец, его заслуга, с ним я шесть месяцев провел в лагере для перемещенных лиц. Делать было нечего, вот он и учил меня всяким японским штучкам, которые потом много раз спасали мне жизнь, – пояснил Дейл, закрывая глаза.
4
Машина пришла в семь часов утра.
– Быстрее умывайтесь, и едем к вашим друзьям! – бодро сказал Смит, возникая на пороге комнаты.
– Для деловых визитов несколько рано, но желание хозяина для нас закон! – бодро ответил Клим, вскакивая с койки.
– Я, пожалуй, останусь дома. Для переговоров хватит и одного негра, – заметил Дейл, переворачиваясь на другой бок.
– Абсолютно правильное решение! – похвалил Смит, облегченно вздыхая.
Клим заметил, что в присутствии Дейла Смит чувствует себя несколько скованно.
– Белые люди остановились в гостинице «Виктория», только вот в каком номере, мне неизвестно, – пояснил Клим, усаживаясь в знакомый «Ниссан Патрол».
– Богатые ребята твои приятели! – с уважением заметил Смит.
Машина, выскочив на шоссе, быстро понеслась по нему, обгоняя вереницу старых легковых автомобилей, плетущихся по левой полосе дороги.
– Здесь живет обслуживающий персонал отелей, банков, казино. Люди встают очень рано и спешат на работу. Для туристов и отдыхающих Багамские острова подлинный рай, а для нас, простых жителей, это место, где мы зарабатываем себе на жизнь, – пояснил Смит, презрительно скривив физиономию при виде стареньких машин.
Узкие бетонные дороги справа и слева отходили под разными углами от основной магистрали.
Множество мотоциклистов мчались по дороге, ловко лавируя между автомобилями.
– Где же живет весь этот народ? – спросил Клим, всматриваясь в высокие сосны с густым кустарником у подножия, ровными рядами стоящие вдоль дороги.
– В основном народ живет в рабочих поселках, в километре-двух от дороги. У нас на острове небольшой нефтеперегонный завод, две консервные фабрики, которые раньше процветали, а сейчас влачат жалкое существование. Инженеры и служащие живут либо в городе, либо на побережье. Сейчас все эти поселки заселены персоналом, обслуживающим отели, банки, кемпинги. Много на острове муниципального жилья, которое бесплатно сдается малоимущим слоям населения с условием аккуратного и бережного отношения к нему. Если замечают варварское отношение к жилью, то выселяют в течение часа. Автоматически человек выселяется и с острова. Нам не нужны праздношатающиеся люди. На острове таких нет! – гордо заметил Смит, подъезжая к высокому десятиэтажному зданию из стекла и бетона.
Остановившись на стоянке справа от входа, Смит вышел из машины и быстро направился к входу в гостиницу.
Стеклянные двери разошлись перед ним, пропуская в светлый холл, перегороженный деревянной дубовой стойкой.
– У вас остановились два белых джентльмена, прибывшие вчера вечером? – небрежно спросил Смит у высокого мулата, вставшего при их появлении.
– Да, мистер Смит, но господа еще спят, – вежливо ответил мулат, выставляя на стойку телефон.
– Разрешите позвонить им? – спокойно поинтересовался Смит, протягивая руку к телефонному аппарату.
– Это несколько против наших правил, но для вас можно сделать исключение. Телефонный номер двадцать два – семнадцать, – пояснил мулат, недоуменно смотря на Клима, стоящего сзади Смита.
– Этот человек со мной! – небрежно изрек Смит, сделав приглашающее движение рукой.
Быстро набрав номер, Смит послушал минуту и передал трубку Климу, сделав страдальческое лицо. Смит вовремя вспомнил, что незнаком с обитателями номера, и передал инициативу Климу.
Трубку взял Малыш и недовольным голосом произнес:
– Кого это в такую рань несет?
– Прошу прощения, мистер Джефри, вас беспокоит Дик, с которым вы вчера обедали на корабле. Вы не могли бы нас принять по совершенно неотложному делу?
– Через двадцать минут в баре! – буркнул Малыш и бросил трубку.
– Через двадцать минут господа спустятся в бар, и мы переговорим, – пояснил Клим.
– У нас так рано бар не работает! – попробовал возмутиться портье, но Смит властно прервал его:
– Откройте бар, приготовьте завтрак на четырех человек!
– Слушаюсь, господин Смит! – склонил голову мулат.
Усевшись в низкое кожаное кресло в пяти метрах от стойки, Смит рукой указал на кресло напротив и пояснил:
– Совсем прислуга разболталась. Во времена моего прадедушки за ненужный вопрос могли до смерти запороть.
– Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними, – философски ответил Клим, который за три месяца пребывания в шкуре негра успел немного обтесаться и принимал свое положение человека второго сорта не так болезненно, как в первые дни.
– Прошу прощения, господин Дик, я все время забываю, что вы тоже черный.
– Я подводник, а под водой нет различий по цвету кожи, вероисповеданию и имущественному классу. Когда на твоего подопечного нападает акула, то некогда смотреть на цвет его кожи – надо спасать, а потом уже разбираться, какого он оттенка и есть ли у него счет в банке.
– Около корабля вертится много белых акул. Мои инструктора имели пистолеты, которыми убивали акул, – заметил Смит, пытливо всматриваясь в лицо Клима.
– Это большая глупость. Акул под водой убивать нельзя, только в самом крайнем случае. Каждая убитая акула привлекает своих сородичей, которые нападают на все, что движется, привлеченные запахом крови, который они распознают на расстоянии до десяти миль, – пояснил Клим, кидая короткие взгляды на широкую лестницу.
– Инструктора объясняли это производственной необходимостью. Акулы часто нападают на ныряльщиков и отгоняют их от корабля, мешая нормальной работе.
– Ничего не могу пока сказать ни за, ни против той тактики, которую избрали ваши бывшие подводные инструктора. Если они так же работали на глубине, как дерутся, то я вам соболезную. Только после того, как сам спущусь под воду, смогу сказать определенно, что там и как, – пояснил Клим, вставая с кресла при виде своих друзей.
По лестнице спускался Малыш, что-то негромко говоря врачу, который по недавно принятой привычке гундосил себе под нос.
– Позвольте представить моего нанимателя: господин Смит, – церемонно произнес Клим.
– Алекс Коллинз! – оттопырив нижнюю губу, негромко произнес врач, старательно делая вид, что ему скучно в обществе Смита.
Надо сказать, что ему это удалось. Смит на глазах съежился и помрачнел. До него только сейчас дошло, что поднимать в начале восьмого утра незнакомых людей – верх бестактности.
– Джефри Смайлз! – весело сказал Малыш и, подхватив врача под руку, потащил его мимо стойки портье к широко открытым дверям бара.
– Позволите угостить вас завтраком? – предложил Смит, обгоняя Малыша.
От желания загладить бестактность Смит прямо стелился над полом. Казалось, еще минута, и он схватит веник и будет сметать пыль перед идущими людьми.
Малыш, недоуменно взглянув на Клима, сразу перевел взгляд на Смита.
– Только завтрак в чисто английском духе! – весело согласился Малыш, подталкивая врача в дверь.
Едва компания уселась за стол, как моментально появились два негра-официанта в белоснежных куртках и галстуках-бабочках.
Официанты аккуратно поставили перед каждым посетителем по тарелке жидкой овсяной каши бледно-серого цвета. Следующим действием была установка серебряных подставок с вставленными в них яйцами. Горка свежеподжаренных тостов заняла центр стола. Не успел Клим и глазом моргнуть, как справа и слева появилось штук по пять вилочек и ложечек непонятного назначения. Что с ними делать и как правильно обращаться, похоже, знал только Алекс, который совершенно спокойно разбил скорлупу яйца и с аппетитом начал выковыривать изнутри содержимое чайной ложечкой, одновременно рассказывая:
– Мне понравился метод поглощения пищи японцами. Они заставляют весь стол закусками и едят, набирая понемногу от каждого блюда!
Алекс, больше не тратя времени на слова, зачерпнул ложку каши и, отправив в рот, медленно прожевал, подняв глаза к потолку.
Клим с Малышом последовали примеру врача, не понимая, что в этом хорошего, стараясь не выделяться.
Официант, беззвучно возникший рядом со столом, по молчаливому кивку Смита поставил рядом с каждым по высокому стакану молока.
Отхлебнув глоток из стакана, врач откинулся на спинку стула и, в упор посмотрев на Смита, спросил:
– Выкладывайте, уважаемый господин Смит, что за нужда заставила вас приехать в такую рань в гостиницу?
– Мне нужны инструктора-подводники для определенной работы по специальности, – не тратя времени на преамбулу, выпалил Смит, с надеждой всматриваясь в лицо Алекса, которого он явно принял за самого главного члена компании.
От неожиданности лицо врача приняло удивленное выражение, и тут, после сильного тычка локтем в бок, заговорил Малыш:
– Это слишком расплывчатое предложение. Попробуйте подробнее рассказать о нем с точным обозначением глубин, работы и сроков ее выполнения.
– Глубины там небольшие: от пятидесяти до восьмидесяти метров, задача тоже простая – поднять золото и драгоценности с затонувшего испанского галеона. Срок на выполнение операции – две недели.
– Сколько вы намерены нам заплатить? – быстро спросил Алекс, сразу проявив незаурядный интерес к теме разговора.
– Всю работу должны будут выполнить ныряльщики-карибы, которых я нанял и обучил. За вами только задача обеспечения безопасности под водой, – заторопился с объяснениями Смит.
– Сколько примерно золота на галеоне? – спросил Малыш.
– От тысячи до пятидесяти тысяч фунтов, – быстро ответил Смит, опуская глазки на стол.
– Сколько у вас ныряльщиков? – поинтересовался Алекс, водя вилкой по тарелке с кашей.
– Сто пятьдесят человек было. Сейчас осталось сто двадцать, – быстро ответил Смит, разламывая на столе поджаренный тост на мелкие кусочки.
– За такую опасную работу требуется и соответствующее вознаграждение, – медленно протянул Малыш, уставясь на Смита тяжелым взглядом.
– Пять процентов от стоимости поднятого металла вас устроят? – спросил Смит, облизнув разом пересохшие губы.
– Цифра десять мне больше нравится, – вступил в разговор Алекс, молитвенно подняв глаза к потолку.
– Это настоящий грабеж в Чикаго! – темпераментно воскликнул Смит, гордо вскидывая голову.
– Вы тут красиво рассказывали о своих ныряльщиках, которые мрут, как мухи от дихлофоса, опускаясь на такую глубину, а хотите, чтобы белые люди за какие-то мифические пять процентов страховали ваших черномазых обезьян! Не в обиду здесь присутствующим, которые далеко ушли от вышеупомянутых индивидов! – взяв торговлю в свои руки, темпераментно воскликнул Алекс, сразу растеряв свой сонный вид.
Получить приличную сумму денег и стать независимым от своей подруги – такая перспектива сильно вдохновила Алекса.
Клим отечески смотрел на врача, меланхолично прикидывая все шансы поднять сокровища. По самым оптимистичным прикидкам, поднять такое количество золота с глубины более пятидесяти метров за две недели было нереально.
– Восемь процентов мое последнее слово! – твердо сказал Смит, вставая из-за стола.
– Сегодня совершим пробное погружение на месте гибели галеона, а потом уже решим, как поступить! – сказал Малыш, тоже вставая из-за стола.
– Но у меня разряжены акваланги, в которых ныряли инструктора! – попробовал возразить Смит с виноватой улыбкой на лице.
– У меня есть свои аппараты для ныряния! – успокоил Смита Малыш.
– Если вы, господин Смит, не против, то можно выйти в море примерно через час? – спросил Клим, впервые за все время разговора открывший рот.
– Через два часа. Мне надо распаковать аппараты, проверить их, и только после этого можно отправляться на погружения! – жестко сказал Малыш.
– Через два часа машина отвезет вас к катеру! – пообещал Смит. – Предлагаю, пока ваш друг, простите, забыл его имя, будет собираться, посмотреть на моих ныряльщиков и определить их качество, – предложил Смит.
Клим, усевшись на заднее сиденье «Ниссана», спокойно ответил:
– Извините, хозяин, но Джефри Коллинз мне просто знакомый, которого я вижу второй раз в жизни. Мы случайно оказались на одном корабле, и они заняли нашу каюту, сев на Кубе. Нам, двум черным, предложили освободить каюту для белых путешественников и занять место в матросском кубрике, где у нас произошел небольшой инцидент с командой, – пояснил Клим, всматриваясь в окружающий дорогу пейзаж, проносящийся за окном.
– Результатом вашего, как вы говорите, небольшого инцидента стали три трупа. Возбуждено уголовное дело, и только мое личное знакомство с начальником полиции острова позволило замять ваше преступление, – многозначительно заметил Смит, поправляя свои цвета вороньего крыла волосы, собранные в аккуратный пучок на затылке.
– Большое спасибо, хозяин! Моя благодарность будет безгранична! Вы всегда можете на меня рассчитывать на суше и под водой! – вслух пообещал Клим, на всякий случай приложив для большей убедительности обе руки к сердцу, про себя добавив: «Благодарность будет безгранична, но в разумных пределах, которые я сам определю!»
Смит тем временем, вытащив радиотелефон старинного образца с выдвижной антенной, быстро в него говорил, приблизив микрофон к самому рту.
Послушав минуту, Смит обернулся и сообщил:
– Катер нас ждет на втором причале. В одном акваланге осталось атмосфер сто пятьдесят, так что разок нырнуть вы сможете.
– Что же это за акваланги, в которых остается по сто пятьдесят атмосфер и вы считаете, что воздуха в них недостаточно для нормального погружения? – сразу профессионально заинтересовался Клим.
– Я не специалист по подводным работам, но знаю, что Френсис и Ахилл сами собирали эту систему из списанного авиационного компрессора и очень им дорожили. Я даже слышал, что им предлагали за него триста тысяч долларов.
– Хороший компрессор примерно столько и стоит, особенно если он малогабаритный, – успокоил Смита Клим, прикидывая, что за акваланги были у инструкторов.
– Вот и наш катер! – обрадовал Смит, показывая на белый океанский катер, пришвартованный рядом с военным миноносцем под флагом Соединенных Штатов Америки. На палубе судна лениво водили шваброй два по пояс голых моряка, в которых Клим с одного взгляда признал «морских котиков».
«Сплендид» мирно стояла рядом с колумбийским сухогрузом, но вот их либерийского чуда нигде видно не было.
Правильно поняв интерес Клима, во все глаза осматривающего пирс, Смит ехидно заметил:
– Зря ищешь свой сухогруз. Он еще вчера ночью отчалил по своему маршруту. Судно отплыло в двадцать два ноль-ноль.
«Ты никакого начальника полиции не подмазывал – у тебя просто не было на это времени! В это время ты как раз метался со своими инструкторами, пристраивая их в госпиталь», – отметил про себя Клим, выходя из машины.
– У вас всегда в бухте так много военных кораблей? – спросил Клим, вслед за Смитом поднимаясь по трапу на катер.
– Не могу понять, в чем дело! Никогда такого не было. Заходил в порт один корабль, но чтобы атомная подводная лодка и эскадренный миноносец, такое событие случилось в первый раз за мою тридцатилетнюю жизнь на острове, – озабоченно сказал, обернувшись, Смит.
Едва Клим ступил на палубу, как два матроса сноровисто убрали трап, и, взревев мощным двигателем, катер рванул от пирса.
Не успел катер пройти милю к выходу из бухты, как с правой стороны бухты выскочил матрос с сигнальными флажками и с завидной скоростью замахал ими.
Катер сразу сбросил скорость, и Смит бросился к рулевому.
Через пять минут Смит снова вышел на палубу и тяжело вздохнул, демонстрируя крайнее огорчение. Встав рядом с Климом, облокотился на высокий фальшборт и, меланхолично глядя на берег, пояснил:
