Анатолий Штольц
Райский остров – 3
Я удивленно взглянул на Майкла:
– Необычное предложение, скажем так.
– Возможно и необычное. Но я хочу пойти навстречу желанию Мари.
– А вы раньше практиковали такой вариант? – я быстро пришёл в себя после некоторого замешательства и залпом выпил свой коньяк.
– Нет, Жорж, но хотим попробовать. Для разнообразия.
– А почему я?
– Ты, Жорж, доктор – ты сделан из того же теста, что и я. И ты поймёшь всё правильно. И ты мой друг. И Мари доверяет тебе. Этого достаточно?
– Х –м, м! Вполне – кивнул я в ответ. – Но я как-то смущаюсь…
– Я тоже. А Мари уже с утра места себе не находит, так нервничает.
– Это у вас такой … праздник в первый раз? – поинтересовался я.
– Да, Жорж, впервые. Но мне эта идея очень нравится, и я хочу попробовать ещё такие эмоции.
– И всё – таки, позволь уточнить, Майкл, это твоя инициатива, или Мари?
– Мари. А я поддержал её. Так что всё прозрачно и честно, Жорж. Ты задал важный вопрос, и я понял тебя. Не тороплю с ответом. И надеюсь, что ты с пониманием отнесёшься к нашему предложению. И если откажешься – мы поймём. И дружба наша не будет омрачена.
Я вдруг, даже неожиданно для себя, рассмеялся и налил нам с Майклом коньяк:
– Расслабьтесь, Док! Мне тоже уже интересно. Насколько я понимаю, этой практике уже тысячи лет. И я не против побыть наблюдателем в этой античной мистерии.
Майкл вздохнул с явным облегчением:
– Благодарю тебя, друг мой! Благодарю за понимание!
Мы выпили. Причём я обратил внимание, что руки и у меня, и у моего визави слегка дрожали. Ещё бы!
– Ну, что – ж! – Майкл поднялся с кресла. – Пойдём в спальную. Мари уже заждалась. Она придумала целый ритуал к празднику – ведь она такая фантазёрка!
– Пошли! – улыбнулся я в ответ.
Глава 29
В спальне был создан продуманный антураж: большая кровать была застелена белоснежным бельём, подушки – много подушек, были разбросаны по всей кровати, убирая даже намёк, на то, что сейчас кровать будет служить только для сна – это был сексодром без всяких вариантов. Недалеко от кровати стоял небольшой столик с бутылкой коньяка, несколькими коньячными бокалами и аккуратно сложенными плитками шоколада. Большое плетёное кресло с подушками уютно расположилось возле столика. Полумрак зашторенных окон создавал романтическую и даже, отчасти, какую-то мистическую атмосферу.
Я вдруг услышал своё сердце – оно мощным насосом билось всё быстрее и быстрее. И лёгкая дрожь в руках выдавала моё напряжение от приближения чего – то неизведанного и будоражащего кровь. Думаю, что подобное я испытывал очень и очень давно, в юности, когда впервые меня пригласила в гости моя одноклассница, пригласила, когда её родителей не было дома, пригласила для первого в нашей жизни настоящего, взрослого секса.
Я растеряно стоял посреди спальни, и, Майкл, заметив моё состояние, сказал – сказал искренне и с теплом:
– Расслабься, Жорж! Я тоже нервничаю, но совсем по другим мотивам. И Мари нервничает. Но мы должны сделать так, чтобы Мари была окутана нашим с тобой вниманием и пониманием, и её праздник получился таким, каким она его придумала.
– Что мне делать? Сейчас, и дальше? – спросил я.
– Ничего. Просто садись в кресло, наливай себе коньяк и наблюдай за нами. Если Мари захочет, то может сыграть лёгкую сольную партию с тобой – не напрягайся, я согласился на полную свободу её фантазии. И ревновать я не буду, наверное. Для меня её возбуждение и игра настоящий подарок, и я тоже буду наслаждаться ими. Вот такой я – гурман и сексуальный эстет. По крайней мере, при всём моём опыте, я подобных чувств ещё не испытывал, но очень хочу их познать. Ты испытывал такое раньше, Жорж?
– Нет, никогда.
– А в мечтах?
– Да, было. Это, наверное, одна из моих самых устойчивых сексуальных фантазий, Майкл.
– У меня тоже. И спасибо за откровенность! Кстати, в продолжение темы – я думаю, судя по мыслям Мари, что всё, что она будет делать на моих глазах – это представление для меня, для неё, для нас обоих. Она сказала интересную фразу: « Я делаю это для тебя, Майкл». Лукавит, наверное, ну, да ладно – пусть раскрепостится в своих эмоциях и желаниях – ведь меня это действительно заводит, пока в фантазиях, и я хочу испытать это вживую.
– А я? Какую роль Мари мне приготовила?
– Веди себя естественно, Жорж. А Мари всё равно сделает так, как она захочет. И в этом вся интрига! И весь драйв!
Я только недоумённо покачал головой в ответ. Но улыбнулся – улыбнулся сам себе: просто нужно плыть по этой реке – реке женской фантазии. А это, хотя и жесткие рамки, но снимающие с меня все мои страхи и опасения, позволяющие мне прочувствовать что-то притягательное и будоражащее кровь.
В спальню зашла Мари. Она была одета в легкий светло – зелёный пеньюар, под которым угадывалось кружевное белое белье и белые чулки на поясе.
– Вы готовы, мальчики? – совершенно спокойно спросила женщина, лукаво улыбаясь.
Мы с Майклом молча кивнули в ответ.
– Тогда приступим! Майкл, дорогой – иди в душ, я жду тебя. А ты, Жорж, налей нам с тобой коньяка – мне нужно немного расслабиться…
Майкл отправился мыться, а я налил нам с Мари коньяк и сел в кресло, будто оно могло защитить меня от новых чувств.
Женщина села на кровать напротив меня, взяла бокал, закинула ногу за ногу, обнажив их полностью и улыбаясь своей очаровательной улыбкой, спросила:
– Жорж! Я нравлюсь тебе?
– Да. Да, Мари. Ты не можешь не нравиться мужчинам.
– Ты уходишь от конкретного вопроса, Жорж. Тебе я нравлюсь?
– Да
– Это важно для меня. Спасибо! Я чувствую, что ты искренен. И ты хорошо относишься к женщинам. И … и умеешь держать себя в руках. Поэтому я доверяю тебе самое сокровенное – наши с Майклом чувства. Странно говорить о чувствах в такой ситуации, но это очень важно для меня. Женщин трудно понять, и действия их часто бывают совершенно непредсказуемы, как и желания. Но ты понимаешь. Я хочу, чтобы ты насладился нашей с Майклом игрой, ведь ты такой же эротоман, как и мы. А ещё я хочу, чтобы ты гладил меня и ласкал, когда я этого захочу, или когда тебе этого захочется. Или захочет Майкл…
– Хорошо, я понял тебя, Мари. А ты уверена, что Майкл не будет ревновать тебя? Я не хочу потерять нашу с ним дружбу.
– Мы обсудили с ним этот вопрос, всё нормально, не волнуйся. И веди себя естественно. Слушай мои чувства и желания, свои и Майкла, и сделай так, чтобы мы все были счастливы сегодня. Думаю, что и я, и Майкл быстро потеряем границы и способность трезво воспринимать реальность, так что очень надеюсь, что ты будешь великодушным. Настолько великодушным, насколько позволит ситуация. Мы все сейчас окунёмся в бурный поток страсти, и будь, что будет.
Я кивнул в ответ и молча поднял бокал.
– За любовь! За настоящую дружбу, Жорж! – улыбнулась Мари и подняла свой бокал. – Мы не знаем, что будет с нами завтра, поэтому, единственно, что у нас есть – это любовь!
– Да, дорогая! – подошел к Мари Майкл, вышедший из душа и закутанный в полотенце, и обнял её:
– Единственно, что имеет ценность в этом мире – это любовь. А я люблю тебя, Мари!
– А я тебя люблю, Майкл! – Мари потёрлась щекой о руку Майкла и поцеловала её.
– За любовь! И за дружбу! – отсалютовал я бокалом своим друзьям и залпом выпил коньяк, даже не почувствовав его вкуса.
Глава 30
Глава 30
Что было дальше, я воспринимал дискретно, какими – то не связанными друг с другом фрагментами и сценами. Что вообще это было? Это было величайшее в моей жизни эмоциональное напряжение, умноженное на такое же напряжение моих друзей. Друзей ли? Не знаю, можно ли это назвать дружбой в том понимании, которое я себе представлял до сих пор…
… Майкл вошёл в Мари, вошёл мощно и до упора. Мари замерла, потом тихо застонала, закрыв глаза, и выгнулась дугой…
