AnaVi
16.19.366: Малолетняя дочь
Луна
Свет луны, упавший строчкой,
через жалюзи на кровать.
«Ты ведь тоже одиночка.
Хочешь со мной поиграть?».
Сна как будто не бывало.
Открываю ей окно…
Если б только тогда знала -
и к чему все привело!
На тебя же воют волки,
с оборотнями ты на «ты».
И лунатики, как пчелки,
вылетают на цветы.
Врешь же, ты не «одинока» -
столько живности, людей…
А уж сколь грехов, пороков…
Но не буду про блядей!
Между нами «одинокой» -
здесь являюсь только я.
А без сна же – нет и прока,
дай мне смысл для житья!
«Нужен смысл? Да хоть сотню!
Только ты не уходи.
День сегодня – прямо летный.
Просто сетку убери».
Заменил
Осиротевшая дважды и отмирши-выжившая.
Смогу ли когда-то принять?
Что пускай и была я судьбою унижена -
не смогу я обратно забрать…
Того, кто сейчас улыбается с камня
и будто бы не уходил.
А другой – далеко и, возможно, за здравие.
Никогда больше не приходил.
Я готова к обмену, даже неравноценно -
он семью нашу всю сохранил.
«Все равно», скажешь ты, «она неполноценна».
А он мне отца заменил!
Разочарование
Я полюбил очарование,
с блеском и яростью в глазах…
В жизни моей, как дарование.
Но жаль, что только на словах.
Недолго действовали чары -
погасла, так не догорев.
Не вышло ведь из нас же пары -
не знал, увы, кого пригрел.
Меня душила и тянула -
ко мне / меня лишь в темноту.
Не знаю, сколько б протянул я,
коль ни пошел бы я ко дну…
И стоило камней коснуться,
как осознание пришло…
«Пора бы мне уже очнуться!».
И наваждение прошло.
*
Я полюбил очарование,
с блеском и яростью в глазах…
На деле – разочарование!
С именем-подписью – на швах.
Заглотан
Вспомни, как начнешь хандрить,
к чему все приведет.
Не нужно чересчур мудрить.
Ты ж знаешь, с кем придет.
Процесс – длиною в саму вечность.
И нет, не пятьдесят!
Оттенков там – под бесконечность.
Поверь, не будешь рад.
Она растянет удовольствие…
Прочувствуешь их все.
Зачем я только разглагольствую?
Ты ж не поверишь мне!
И нет резона мне пугать -
за это ж мне не платят!
Но думаю, что стоит знать -
ведь ты же в адеквате.
И можешь оценить ущерб
от лишнего загона.
Пока он в темноту не вверг…
Поверь, он вне закона!
Уныние, тоска, печаль -
тяни все из болота!
Веревки – в два конца?
Мне жаль, но ты уже заглотан.
Истязание
С приглушенным стуком – смерть.
Пистолет с глушителем.
Чья же выиграет здесь треть?
Кто же – победителем?
Выживу или умру?
Куда теперь податься?
Улыбку эту я сотру -
привычки нет сдаваться.
Тем более под страхом смерти,
смотря напротив в дуло.
Я этого ждала, поверь ты.
Вот только я не дура!
Я мазохистка! Но хочу
не просто умереть…
А перед тем, как замолчу,
в глаза же посмотреть.
Тебя запомнить навсегда -
это мое желание.
Ты не забудешь никогда!
Начнем же истязание…
Любовь надеется
Любовь на все надеется
и верит вопреки.
Пусть и пока не верится,
но мы – не далеки.
Мы сможем разобраться
и все с тобой решим.
Нам главное – прорваться!
Даст бог – не согрешим.
За руку
За руку любовь идет с болью.
Порою – ступая шаг в шаг.
Поедает нас будто бы молью,
разделить их, увы, ну никак!
Из-за черного – ценим мы белое.
Точно также мы ценим любовь.
Плюс и минус – дают одно целое.
Пусть и минусом – является боль!
Первая
Я же первая, кто не влюбился,
в твою красоту и поступки.
Зачем ты мне только открылся?
Рассказал и про все эти утки?
Я могла стать такой же – и в сети
угодить, как они, безвозвратно.
«Зачем мне такая, как эти?
Я ж с тобой возвращаюсь обратно!
Туда, где когда-то собою
я был лучше и как-то иначе.
Давай же вернемся с тобою,
и жизнь заиграет чуть ярче!».
В тени деревьев…
Люблю стоять в тени деревьев,
крутя веревку между рук…
И наблюдать, как ты уверен,
что я не за тобою, друг.
Возможно, так оно и есть…
Нет, я успел уж присмотреться.
А это – лишь одно из мест
на вас могу, где, насмотреться.
Все так похожи, так различны…
Красивые, как на подбор.
Как жаль, что мысли неприличны
и скоро будет недобор.
*
Люблю стоять в тени деревьев,
крутя веревку между рук…
Позволишь твой обхват измерить?
Вновь узел оказался туг!
Альбион
А впереди – все так туманно,
как и «туманный Альбион».
И ощущать такое странно…
Знать бы, где оборвется он.
Чтобы не строить зря надежды,
планы, желания, мечты…
Если же вдруг из-за невежды
все оборвутся – все следы!
Нечем крыть
Я так хочу сменить сюжет -
где все избито и до дыр.
Мне нужен лишь один просвет,
но я опять смотрю сквозь сыр.
Я так хочу начать сначала
и к новой жизни дверь открыть.
По старой – даже б не скучала.
Но эту драму нечем крыть!
Картина
Коснусь картины я руками -
и чувствую ее тепло.
Могу коснуться лишь глазами -
и снова чувствовать его.
С холста, что прямо на стене,
холодной и такой пустой…
Солнце лучами светит мне.
Корабль на мели такой…
Всеми забыт и всеми брошен -
на скалах потерял себя.
И вид его уже изношен,
но он не трогает меня.
Все затмевает диск же солнца -
желто-оранжевый, как свод.
И я как будто чрез оконце -
смотрю на этот небосвод.
Шагаю внутрь, слышу волны -
и серость эта пропадает.
Лучи обхватывают томно -
жизнь вне картины исчезает!
Наказав
Каждым словом мы резали больно,
и губы дрожали в ухмылке.
Каждой буквой стреляли спокойно,
но никто и не видел ошибки.
Слова те же и те же значения -
ничего не меняется вроде.
Только люди, иное прочтение…
И мы вновь поддались этой моде.
Где нет дружбы и верности, чести…
И где каждый лишь сам за себя.
Убивает из ревности, мести…
Наказав за кого-то… тебя!
Дубликат
«Дубликат парадокса» же «времени» -
когда ты там жила и вернулась.
«Хуже может?». Не может быть бремени,
когда вдруг ты и снова очнулась.
В тот период и в том же моменте,
как в какой-то дурацкой игре.
На одном же и том же «проценте»,
проиграв опять «боссу» в борьбе.
И так вновь же и вновь возрождаясь,
ты пытаешься дальше пройти…
По итогу – пока не признаешь,
что и некуда больше идти!
Зонт
Твой зонт от дождя не спасает.
«Укрывает же». Нет, не меня!
Тот все также меня поливает -
накрой же им лучше себя.
Как и прежде – мы все эгоисты,
всюду так, как удобнее нам.
И при этом – все помыслы чисты.
А кто тонет – спасается сам!
Так спасайся, не то ведь растаешь.
Хоть о чем это я? Ты же лед!
Мне холодно, мокро… ты знаешь,
даже если откроешь свой зонт.
Поодиночке
Поодиночке же – мы с тобой точки
и без шанса вдруг стать предложением.
Чужие заполняем мы строчки,
не считаясь и с собственным мнением.
Просто следуем так – по накатанной.
Где сказали нам, там появились.
Только нервы немного расшатаны:
«вы ж не против, что мы заявились?!».
Теперь нас же здесь двое и это…
да, вы знаете, кое-что значит…
«Это значит, что приоритетов
лимит ваш же давно уж истрачен!».
Альтруизм и идиотизм
Кого во имя – альтруизм.
Ну просто так сложилось.
Себя во имя – идиотизм.
Тебе ж не отложилось.
Менял понятия местами,
все с ног переворачивал…
Ты вылил в ссору между нами.
Специально ведь подначивал.
Хотел меня в свой бред уверить,
но я ж не поддалась.
Теперь-то я могу измерить -
какой ты был балласт.
Отныне верь, во что захочешь.
Себя во имя – альтруизм.
Собой ты просто озабочен!
Кого – идиотизм.
Представь
Представь себе, что мы одни
и никого на свете…
Все ночи наши и все дни.
Мы будто снова дети!
Можем играть, во что хотим
и брать здесь, что угодно.
Хотим, сидим; хотим, едим…
И главное – удобно.
Ответственности не несем -
все делаем свободно.
И говорим о том о сем,
не только том, что модно.
Мы независимы с тобой
и нам никто не нужен.
Мы были / будем лишь собой,
пусть дальше путь и тужен.
Вполне нам хватит пары дней
от мира отключиться…
Чтобы идти по жизни всей
и в ней не огорчиться.
Правда
Сердце кричит, что: «все это правда!
Нет смысла ее же скрывать».
А мозг утверждает: «кому это надо?».
И требует вновь замолчать.
«С чего ты решила, что станет всем легче,
лишь стоит глаза им открыть?
Хочешь ударить ножом куда резче
и в ту же секунду добить?!
Давай, поступай, как считаешь ты нужным.
Но запомни одно – про себя…
Жить – испытание быть может натужным,
но только пока для тебя!».
Родители
Детей уродуют они -
родители. «Ты смелая?
Ты станешь поперек? Смотри -
ты будешь подтверждением!
Не исключением – идеей
и даже, может, фикс.
И с твоей помощью, по вере,
исправят в один писк!».
И визг! «Ошибки, что весомы,
за ней себя теряют».
Весомость… «До твоей же боли.
Нет, просто и не знают!
Теряешь ты сама себя
за образом уродца.
Хотела: «видели б меня».
А смотрятся в колодцы!».
Уродцы
Мы все уродцы, приглядись -
снаружи не увидишь.
В глаза взгляни и присмотрись -
изъян ведь очевиден.
Шрам не на коже – на душе.
Зашит, но кровоточит.
Хоть белой ниткою прошей -
не будет обесточен.
Нас изуродовала жизнь -
отчасти, но не в целом.
Она смогла только погрызть -
семья обвела мелом.
Страшно и больно признавать,
но правда – в ней не сладко.
Тебе придется осознать,
как ни было бы гадко.
К лучшему!
Все к лучшему, что ни случись,
пойдет тебе на пользу.
Пока только переключись,
как ни было б там скользко.
Все эти шишки, тумаки…
Все синяки и шрамы…
Пусть даже будут глубоки -
изменят твои планы.
Ты станешь лучше и сильней -
вся боль та пригодится.
Тебе самой будет видней,
ведь сможешь возродиться.
Управлять или направлять?
Ты так хотел всем управлять,
что сам же все разрушил.
Ведь нужно было направлять,
но ты опять в берушах.
В собой же выстроенном мире,
где все строго по плану…
Мой кругозор – намного шире.
Кажусь тебе я странной?
Не поддаюсь твоим приказам
и слушаю вполуха.
Паук, что паутиной связан,
а я другая муха!
Окраина
Отнес себя в разряд тупых,
как ствол того хозяина?
Пули влюбляются в таких,
пусть и немного траурно.
Но правда не выносит яркость,
а приглушает цвет…
Лишь исключение – кровью харкать.
На холст – позволит свет.
Не стоит думать что защитник,
нажал курок: «привет!».
Ты с ней гораздо беззащитней.
За ней – ты тот омлет.
Как в принципе и без нее,
зачем же хорохоришься?
Ну имя отстоишь свое -
после трусливо смоешься?
Частички пороха в руках,
в крови они по локоть…
Так и остался в дураках -
другие будут цокать.
*
Отнес себя в разряд тупых,
как ствол того хозяина?
Избавился от всех пустых -
тебя же ждет окраина…
Мрак
Когда солнце же вновь засыпает,
погружая планету во мрак…
Наступает на ней жизнь иная,
все идет по-другому – не так.
Все эмоции, чувства и мысли -
все вращается с новою силой.
Их поток в голове – он бесчислен,
не уверен, что все это было.
Реальность смешалась с фантазией -
все связалось в один лишь клубок.
Чем дальше все, тем несуразнее.
Да и вряд ли ты все это смог!
Как-то все перевернуто, спутано -
не найти там начала, конца.
Разгребать все – настолько же муторно,
что ты ждешь золотого венца.
Когда светом вновь мир оросится,
забурлит в венах каждого кровь.
Тебе просто придется смириться,
что вернутся они за тобой.
Крошка
Мое солнце со мной засыпает,
чтобы после проснуться с рассветом.
Мое время теперь наступает -
разобраться самой во всем этом.
В этом дне же, словах и поступках…
Подытожить все – наедине.
Мне нужна и такая минутка -
покопаться немного в себе.
Разрядиться, вложить это в строчки -
наркотиком стали стихи.
Расставить и в каждой, в них точки -
раз уж мысли для них все тихи.
Ты проснешься – увидишь тетрадку
и попросишь меня почитать…
Я отвечу так мягко, но кратко:
«тебе рано пока это знать».
Не хочу я навязывать это,
мир вокруг нас – для каждого свой.
Он не будет для всех фиолетов -
пусть один, но он мой, как и твой.
Я потом расскажу, как я вижу,
как я видела до и с тобой.
Может, вместе с тобою напишем -
какой может быть жизнь не такой.
Может, ты и меня поменяешь
и научишь писать чуть иначе.
Но пока ты про это не знаешь -
мой рассказ будет чуточку мрачен.
Если ты найдешь это чуть раньше,
я надеюсь – не сможешь читать.
Если сможешь, то все-таки, sunshine,
не ставь на себе ту печать.
Если кто виноват – не ты точно,
и никто не помог стать такой.
Я сама собой, я одиночка,
но с тобою я стала другой.
Стихи мои – лишь вдохновение,
полет мысли и ничего больше.
Где-то есть тут и мое же мнение,
но длилось оно уж не дольше…
Минуты, а может, секунды…
Больше дня – оно точно не шло.
Как бы ни были все они трудны -
уходили, как солнце взошло.
Я вижу, как ты улыбаешься,
от лучиков солнца в окошке.
Если б знала, как им излучаешься,
моя маленькая, сонная крошка!
Удав и голуби
«Удав в голубя не превращается,
как бы в перьях он там ни валялся.
Этот гад голубями питается,
и ими ж потом притворялся!».
И ведь каждый из нас хоть раз в жизни
попадался на эту уловку.
Поддавался его дешевизне
и падал же точно – прям в глотку,
Только выхода нет в твари, гадине.
И мы все в ней бродили, как соки.
Пока кто-то ни бил перекладиной -
повторять, заставляя, уроки.
Вновь и вновь тому бросая хлеба -
мы же ждали других его зрелищ.
Но и вновь разверзалось то небо:
«научились вы, да? Кто поверит?!
Что нельзя кормить хлебом удава,
пригревать его на вашей шее.
Его взгляд очень хитрый, лукавый…
Обойти его – будет вернее!».
*
«Удав в голубя не превращается,
как бы в перьях он там ни валялся.
И как всех вас любить обещается,
а после ж всего избавлялся!».
Бывает семья и без драмы?
Бывает семья и без драмы
с тишиной и спокойствием фраз?
С пониманием меж дочкой и мамой,
где кричали всего-то лишь раз.
И то – не всерьез, а случайно
под горячую словив и попав.
А потом лишь смотрели печально:
«извини меня». «И ты – меня!».
Где царили б любовь и забота,
уважение и солидарность…
В отношениях – только свобода,
пресекалась бы всякая бранность.
Не гневились на происки кармы,
берегли ценой жизни своей…
Бывает семья и без драмы?
Бывает же, да… Но не здесь!
Беспечность
Ты, правда, считал, что все просто?
И сойдет так предательство с рук?
Я надеюсь, что ты несерьезно.
Не пушистая, белая, друг!
Мой разгон от зайчонка до стервы -
тебе вряд ли удастся представить.
Скорость света, по меркам вселенной,
бег улитки. Такая прям малость!
Ты гладил меня против шерсти,
трепался, что смог приручить.
Ведь зайчонок не знает о мести -
за беспечность придется платить!
Несуразность
В том месте, где я умираю,
вокруг так много жизни.
Но им-то, точно знаю,
нельзя доверить мысли.
Таких, как я, сажают
в психушку, вытрезвитель…
Они нас не меняют,
но так решил правитель.
Просит остерегаться,
при встрече обходить.
На двери закрываться,
открытыми не быть.
Он думает: «заразно».
И хочет оградить.
Такая несуразность -
это от слова жить!
Идиот
Странно, раньше жизнь кончалась -
вместе, как вода, еда.
А сейчас же жизнь ломалась -
как ломались провода.
То наушники, зарядка…
Вырубался интернет!
Электроны, для порядка,
уходили на обед.
Брал начало конец света -
дети не могли общаться.
В мире нет уж «тет-а-тет’а»,
с жизнью начали прощаться.
Как же так – не лайкнуть фото,
новости не пролистать?
Вот такая нынче мода:
«стоять рядом и молчать».
Все крутые внутри, черти,
знают обо всех, про все…
А поставишь с кем-то вместе -
сразу видишь, что: «ничто»!
Жизнь идет вся в интернете,
скоро и в него войдет.
Вот такие нынче дети,
каждый третий – идиот!
Ошибиться
Ты так боишься ошибиться
не в чем – скорее в ком-то…
Что опасаешься открыться,
страшишься же экспромта.
А если так, без подготовки?
Без шага и нырнуть с прыжка?
Без препирательств и без ломки?
Считаешь, жизнь будет тяжка?
Если поддашься ты моменту
и не продумаешь шаги?
Доверься левому совету:
«шагай же! Двигайся. Не жди».
Довольна
«Теперь, надеюсь, ты довольна -
ведь роли мы сменили.
Из нас двоих – теперь ты вольна.
Внутри ж меня – промилле.
Добилась ты, чего хотела -
смотри, я в твоей шкуре.
Карма на пальце повертела -
вручила права дуре!
Можешь играть ты мной, как куклой.
Делать все то же, что и я.
Может, пойму, какой был сукой -
не ставил ни во что тебя.
Давай, используй же, как «Вуду»,
иголки тыкай и ножи.
А я, как ты, терпеть все буду,
только впустую не держи!».
Я бы могла тебя помучить,
в отместку сделать все, как ты…
Но знаешь, милый, будет круче -
когда себя замучишь ты.
И да, представь себе, довольна -
что роли мы сменили.
Любить и без ответа – больно.
Хлебни этой ванили!
Много
Ты так растрачиваешь шанс,
хоть он один на миллион.
Танцуешь с дьяволом под романс,
закончится же все, как сон.
Может, поймешь тогда – впустую
не стоит тратить, что дают.
Пока ж тебя и не волнует -
потратила ты свой уют.
Ты скажешь: «скучная». Возможно!
Но видишь однобоко.
Вскружила голову возможность,
а мне и одной – много.
Куплет
«И вроде все по правилам -
давай так будет дальше?
По полочкам расставили -
не будет больше фальши!».
Ты хочешь в это верить,
что изменив прошивку…
Дадим мы всем поверить -
развеяли мы дымку?
«Пускай в оригинале -
отныне все по правде».
Но шанс этот – провален,
нас нет больше на карте.
Попытка не засчитана,
осадок так остался.
Тобой была просчитана,
зато ты попытался.
Я не даю советов -
ведь знаю, нет резона.
Сменил с себя б куплеты -
и не услышал фона!
Доверять
И был же нужен только опыт -
один лишь опыт, чтоб понять…
Каким бы ни был добрым ропот -
не стоит слишком доверять.
И подпускать их слишком близко…
Держаться правила десяти.
Не строить только эгоистку -
дать им чего-нибудь внести.
На крайний случай, чтобы было -
если пройдут шаги и бросят.
Чтоб ты в обиде не тужила -
инфу о них в ответку вбросить.
Урок, поверь, они запомнят,
пусть о тебе вовсе не скажут.
Как крысы смылись, они вспомнят -
и им будет гораздо гаже!
Затаскан
Перебесится, стерпится,
перетрется и слюбится…
Ничего не изменится -
и также разлюбится.
Ведь ты не заставишь
и дурь всю не выбьешь.
Быстрей все оставишь
иль из себя выйдешь.
А я только рада -
хоть так ты живой.
А в пунктах контракта -
ты сам ведь не свой.
Я выведу на воду -
побуду истеричкой.
К бензинчика галлону
в компанию я – спичкой.
Давай уже срывайся -
я тот еще вампир.
Три, два, один… Взрывайся!
Мне нужен сил прилив.
Толчок мне этот нужен
и хоть один намек.
Что путь не будет тужен -
припустишь наутек.
Плевать мне на контракты,
деньги… Не меркантильна!
Дай аргументы, факты…
А вдруг влюблюсь я сильно.
Не заставляй, не принуждай…
К чему спектакли, маски?
Открытостью своей влюбляй,
холодный ты – затаскан!
Рок-звезда
Смерть же, как и рок-звезда,
найдет аудиторию.
Так было – так будет всегда.
Поверь в эту теорию!
Ведь сам не раз любил смотреть,
снимать на телефон…
Как те боялись умереть,
а ты удовлетворен.
Давай смотреть правде в глаза.
Хоть ты и не признаешь…
Ты фетишист не на словах,
но ты ведь это знаешь.
И знает каждый, кто хоть раз
смотрел ее концерт.
Оттуда же и знает вас!
С автографом конверт…
Прибудет точно к адресату -
раздастся в дверь звонок.
Подпись, инициалы, дата…
У каждого – свой рок!
Паутина
Душит меня паутина кошмаров…
Я муха, что ждет паука.
Тут коты полосуют мне кожу на раны,
а тут ветры и смерч – к тупикам.
Я бегу до двери под обстрел террористов
и взрываюсь на плюшевом зайце.
«Ты вела себя плохо»: запись в нем экстремиста.
Мне семью лишь спасти свою дайте!
Выхожу из автобуса – сплющенной банки
и смотрю на пятно на груди.
Из него торчат стекла и будто от склянки…
Алеет мой след позади!
В голове моей мысль – одно лишь желание.
Последние – здесь и сейчас…
Руками в крови набрать своей маме
и сказать, что: «люблю!». Хоть бы раз…
Ты ушел, но вернулся забрать свои вещи.
Вместе с ними – людей, что люблю.
Возвращайся обратно, где нравственней, веще…
Обещать слишком рано: «приду!».
Вновь и вновь просыпаясь в поту же холодном,
говорю: «куда ночь, туда сон!».
И вижу тебя пред собою… голодным.
Слишком рано – ты ненасыщен.
Не выпьешь
Какая по счету бутылка, ты знаешь?
А может, какой был бокал?
Посмотри на себя… ты больная!
Что скажешь? И куда подевался запал?
Ты же сильной была, волевою девчонкой.
Как снаружи, да так и внутри!
Из запоев же не вылезаешь, ребенок.
Кем ты стала? А ну, посмотри.
Да никем! Ты алкаш со двора и пьянчужка.
Решаешь проблемы – бутылкой.
У судьбы на прицеле – ты мушка же, душка.
«Из Парижа с любовью» посылка.
Отлепись же от горла и послушай меня же -
ты не выпьешь их, вновь пригубя.
Не ищи для себя ты ловушек… Я знаю!
Ведь иначе – в них выпьют тебя.
Матрешка
Так много яда, эгоизма…
и самолюбия в тебе.
И с горкой же идиотизма.
Да-да, читай! Это тебе.
Не просто так ведь нас карают -
причина веская нужна.
И многие, конечно, знают – за что!
Но ты раздражена.
Не понимаешь, где ошиблась,
где косякнула так конкретно…
И память твою вдруг отшибло!
Дальнейшие попытки – тщетны.
Я сор уж выносить не буду -
ведь здесь у каждого свой ад.
Поодиночке – каждый суден,
по каждому там прозвонят!
И ты не станешь исключением.
Давай-ка, гриб, ко всем в лукошко!
Подвергнем яд твой излучению.
Ты ядовитая матрешка!
