AnaVi
16.19.366: Малолетняя дочь
Друг человека
Хлопок двери. Больше не вместе!
Она бежит вслед за тобой.
Четыре лапы. Если честно -
навряд ли здесь сыграют роль.
Она бежит по тротуару,
навстречу снегу и ветрам…
Почти врезается в ту пару
и вслед летит один лишь срам!
По тону знает – это ругань.
Но ей сейчас не до нее.
Из глаз теряет тебя – друга.
Себя кусочек же – свое!
Вот выбегает на дорогу,
вокруг нее столько машин…
Не замечает знака: «трогай!».
Не слышит скрипа сзади шин…
Находит взглядом ту машину.
Водитель дал по тормозам…
Лежит на крышке. След от шины.
Хотела видеть лишь глаза!
В последний раз – оставить память.
Воспоминанием ты стал!
Нельзя все взять так и оставить,
но ты и сам прекрасно знал.
Не думал, что настолько жертвен
питомец твой – ради тебя.
Готов возлечь на алтарь смерти,
а ты решаешь за себя!
Ее глаза
Без страха ей смотрю в глаза -
смотрю ведь я в свои!
Пока мне сон ни показал,
что будут не мои!
По документам: «я – твоя».
И все, что есть, твое!
Только не думала ведь я,
что ты убьешь свое.
Морально – да. Духовно – тоже.
Но точно – не физически!
И только вот внутри до дрожи-
что будет и практически.
Я вижу дуло пред собой -
пускаешь пулю в руку.
И смерть моя – стала тобой.
Вершить дала поруку!
Даешь мне в руку пистолет,
а я близка к разгадке…
«Самоубийца!»: столько лет
твердила. Ход был – гладкий.
Когда уверила себя
и всех в этой округе…
Никто не обвинит тебя,
и не зачислят в суки!
Все чисто и не подкапнешь.
«Она в себя стреляла!».
И слышу только я: «умрешь!».
Как ты тогда кричала…
Котики
Наркотики, как оправдание,
тому, что делаешь с собой.
Ты замкнут и суицидален,
но это – будто не с тобой!
Ты знаешь эти препараты,
когда возникнет передоз…
Но ты с рождения азартен -
миксуешь, вводишь новых доз!
Ты растворяешься, кайфуешь…
Ты просто – чертов сомелье!
На свой лад. Ты, что зря, не дуешь.
Порой, что-то предложишь мне…
Легкость – легальность не прибавит.
Но ты всегда знал, где достать!
Хоть настроения добавят -
на остальное ж тебе класть.
Ты вне закона – ты закон!
Не ждал, пока тебя отпустит…
Делал вдогонку вновь укол,
что ряд лекарств и не допустит.
Они не дружат меж собой -
такое было с алкоголем.
Смешение просто дало сбой -
и ты поплыл уж своим морем.
Не по реке хоть – не по «Стикс»,
пусть и заблудшая душа.
Таким был твой последний микс -
столь быстрым. Дальше – не спеша…
Она же…
«Она же твоя мама!»:
сказали мне когда-то.
Но вот для этой драмы -
причина слабовата.
Чтобы простить все крики
и детские побои…
Не нужно сменять лики -
ведь нас не станет вскоре!
Детей ты не увидишь,
а я, может, забуду.
Тогда – ты и завидишь,
что я тобой не буду!
Здесь «мама» – звучит гордо.
Не как урок морали!
Ты не услышишь твердо
и так, чтоб все страдали.
Помнишь?
Помнишь, как грелись у костра?
Ждали затмения луны?
И память, в общем-то, проста -
она все делает взаймы!
Пусть утоляет прошлым голод -
дает вернуться нам назад…
«И мир твой собственно – не полон.
Зачем тебе обратно, а?
Останься здесь – тебе все рады!
Зачем вперед и рисковать?
Мы – не плохие времякрады.
Лишь предлагаем: «подождать».
Побыть немного с нами, в прошлом -
ведь в нем нам было так смешно.
Давай с тобою о хорошем.
Да и неважно, что ушло!».
И так потеря за потерей -
все замыкаются в себе.
Ища защиту от метели -
не возвращаются к себе!
Я частым гостем была в прошлом,
любила греться у костра…
Смеяться над ухой истошно,
не думать – как там жизнь пуста!
Все наши вылазки с грибами -
подолгу мы бродить могли.
Как только сумерки сгущались -
мы разжигали вновь угли!
И так все время, год от года,
жила я лишь одной зимой.
Чтобы потом – вдвоем, подолгу
нам у костра сидеть с тобой!
Угли горят, но не теплеет.
Я не считаю! Год иль… два?
Мне холодно и все темнеет.
Вернуться в жизнь, видать, пора.
Мы не «Гринпис» – тушить не будем.
Тут вряд ли что-то загорит!
И пусть «защитники» осудят -
он ничего не натворит.
Дойдет до «точки» и погаснет,
пуская струйку дыма в небо…
Спасибо, ты был нашей частью!
Теперь – лишь в сердце… Тебя нет же!
Лицемерка
Все скажут, что я лицемерка -
любила больше, потеряв.
Я тоже не прошла проверку!
И оценила – лишь просрав.
Чем никогда – уж лучше поздно!
Не стоит защищать меня.
Я говорю это серьезно
и постою я за себя.
Просто сейчас – явно не случай.
И я готова все терпеть!
Не подбирайте фразы лучше.
А хуже? Им сердцами тлеть.
Я не скажу вам в оправдание -
нет смысла тут что-то белить.
Все выставлю на растерзание -
мне б душу просто исцелить!
Пусть по остывшим уж следам,
но с болью в висках, темени…
Один совет я только дам:
«вы… не теряйте времени!».
Предчувствие – точно не обманет.
Пока наполнен зал…
«Ребенок чувства проявляет!».
Он просто что-то знал…
На подсознании, на задворках…
Он чувствовал сомнение!
Открыл пошире сердца створки -
чисты его стремления.
Хотел заполнить жизнь собой,
предчувствуя исход…
Он всюду где-то был с тобой -
не взял только в уход!
Спустя отказ, смерть и болезнь…
Могу сказать одно!
«Не бойтесь с чувствами вы лезть,
чтоб не жалеть потом».
Война
Мечтам я объявлю войну,
«Стреляй на поражение!».
Ногами после их забью -
не будет заражения.
Я возведу их из песка -
сама же их развею.
Чтоб не душили же в тисках…
Я больше в них не верю!
В ассоциации играют,
растут во всех прогрессиях…
В конце же с носом так оставят -
исход по многим версиям.
Они рисуют все в коробке,
что я ни пожелаю…
Вначале – кажется, что робки.
Но жалости не знают!
Нельзя спускать их с поводка!
И как бы ни просили…
Им не давать воды глотка.
Чтоб дружно иссушились.
Для них – лишь душное пространство
без дуновения ветра.
Любой поток – и огня странство!
Закончится – лишь пеплом.
Мечта, по сути, это фантик -
весь красочный снаружи.
На деле – это просто бантик,
обвязывающий души!
Спадет
Проснувшись рано – уходила,
чтоб не мешать «кому-то» спать.
Привычку эту сохранила -
не лезу на рожон и в пасть…
Без напряжения и навязки -
я не хочу собой мешать.
Хотите – надевайте маски.
Никто не будет это знать!
Я не шестерка, не докладчик -
не собираю компромат!
Не складываю души в ларчик
и совести не адвокат.
Плевать мне на законы моды,
за трендами я не гляжу.
По факту, вы лишь сумасброды,
а я в психушке и слежу!
За каждым словом, каждым жестом.
Эмоцией, что на лице…
Я слушатель и это место -
цветочки на вашем венце!
Когда они заплодоносят -
все напускное вмиг спадет!
Терновник – мало, кто доносит.
Но много, кто из-за падет.
Поздно
Порой смотрю назад я с мыслью,
что: «так и должен поступать…
Тот, кто несет имя, осмыслив.
С честью, достоинством, как «мать»!».
Не так и сильно прикипала,
видя на дню – пару часов…
После – и легче отпускала.
Практически – вообще без слов!
Не так ведь много говорили -
хватало просто и: «пока!».
Мы по-семейному любили -
все пронесу чрез год, века…
Так тяжело ведь отучают
дитя от матери, отца…
Теперь – пусть все вокруг узнают,
что нужно посылать гонца!
Будь няня, бабушка иль тетка -
мозгов мать хватит заменить.
Неважно – сколько длится слетка.
Как ты, не смогут пропустить…
Ни шаг, ни первое то слово.
Так важно слышать его: «мать!».
Надеюсь, после все готовы,
что им же вас не будут звать.
Вы отучила от внимания -
теперь хотите все нагнать.
Не ставьте же на поругание -
не стоит, поздно начинать!
Е
Я затянусь, поправлю свитер…
Вы скажете: «нельзя смолить!».
И упадет под ноги фильтр.
Когда-то значило – курить.
С введением новых технологий -
слова утратили свой смысл!
И среди всех земных утопий -
нельзя найти для счета чисел…
Потерям и убыткам мира.
Вряд ли удастся сосчитать…
Посуду грязную от пира -
и ту сумели проебать!
Легко судить, кто в телефоне
проводит ежедневно жизнь.
Особенно, когда в смартфоне
следите за ней… Хуже крыс!
Ведь знаете, как кому жить -
и предлагаете идеи…
А как с собою в ней же быть?
Не знаете, конечно. Верю!
Все критики вы, все всезнайки.
Все ямки, камушки прошли…
Все молодцы, конечно, зайки.
Но с облаков вы не сошли!
Единственный, что делать знает,
тот, кто сюда и ниспослал.
Таких, как вы, на место ставит.
Не посылает! Радость. Жаль…
Не в ад, конечно, слишком просто.
Вас ждет одно небытие!
Где все будет для вас серьезно
и исключительно на: «е».
ЧК
Мы хуже Клайда & Бонни, Смитов…
Мы – Фредди & Эффи / Эффи & Кук.
Ты не увидишь – нас нет в титрах.
Для нас в аду есть «specially круг»!
Так вышло, что мы притянулись -
две одиночки с двух миров.
И просто взяли и свихнулись -
глазами встретившись, без слов!
Он ощущал меня – не видя,
а я читала по глазам.
Никто не подавал и вида,
но каждый все осознавал.
Романтика и эти сопли -
с рождения были не для нас.
Скорее – стоны, чьи-то вопли.
Вот, что вводило нас в экстаз!
Просто моральные уроды!
Он собственник, я эгоист.
Наперекор введениям моды -
с одним названием: «The be… ast».
Мы смесь бензина & керосина.
И спичку поднесли к себе!
Любовь такого не просила,
но так сложилось по судьбе.
С огнем пришли – с огнем ушли же.
С гранаты сорвана чека!
Друг друга в мире мы нашли же.
Пусть ненадолго, но «чк»!
Полоска
Полоска алого заката -
как будто кто-то небо вскрыл.
На этот раз – не виновата!
С ножом здесь острым… ты же был.
С отверстием для стока крови -
ты резал вглубь им и в длину.
Кромсал же струйками на доли,
шанс не дав никому / чему!
Вскрывала небо острой бритвой.
И то – лишь только поперек!
Чтоб ваткою, бинтом иль ниткой -
ты кровь остановить же смог.
Но резал небо – убивая,
чтоб утром дать кому-то жизнь…
Я справедливая, не злая.
У каждого есть свой каприз!
Душишь
Ты обхватил руками шею,
давишь по точкам боли – душишь.
Я слова вымолвить не смею -
не вытянешь ее наружу!
Ты ведь в глазах ее не видел
и в ритме сердца не застал.
Своим опять ты бредил, высер!
По факту – и ее достал.
А ведь ее не так-то просто
взять – вывести и из себя.
Но ты смог это. И подозно…
Не вынесла она тебя!
Теперь – ты хочешь ее видеть.
Пугаешь больше лишь, дебил!
В ответ – не сможет ведь обидеть.
Уж лучше б взял – да и убил.
Гранатовый сок
Сжимаю кисти… И до дрожи!
Ногтями рву себя навзрыд.
А струйки охлаждают кожу -
гранатовый был сок открыт.
И зубы – в один такт с ногтями
мне раздирают кожу губ.
Свой мир разрушили мы сами!
Кто был из нас сильнее туп?
Не бойся ты – здесь не про сопли.
И то, как боль на боль меняла!
Все чувства ведь к тебе засохли -
физически, да и морально.
Мне просто нравится играться
с тем, что давно было твоим.
Люблю, ты знаешь, измываться
с тем, что могу назвать «своим»!
Я выведу тебя из крови,
сотру касания и пальцы…
Не обойдется и без боли.
Но к черту все! Тянуть и красться…
Лучше уж взять – и на живую.
Все выдрать, выжечь и забыть!
Собой я стану – не всухую,
ты ж – выберешь на сердце нить.
Не знаешь
Пусть я не вижу со спины,
но взгляд твой чувствую душой.
Прошу: «не посещай лишь сны!».
Хоть ночью буду не с тобой.
Не знаю я – к чему все это.
И что ты хочешь доказать…
Я лишь хочу, чтоб в силуэтах
ты затерялся… И не знать!
Чтоб не знакомиться, не видеть.
В толпе прохожих обойти…
За километр! Лишь завидев.
Но ты не сможешь ведь пройти…
Как и уйти. Следить ты будешь
и ждать, когда я оступлюсь…
И вот, когда ты все забудешь -
я изыму для себя плюс!
Слишком повернут на контроле.
Малыш, ты бдительность теряешь!
Узнал ты все ведь мои роли,
но вот меня, увы, не знаешь.
Серые глаза
Так глупо было принять дым
и блеклость серых – за туман.
Я, словно в жизни «Белый Бим»,
не видела в тебе обман!
Слепо доверилась тебе,
искала внутри душу…
И если б кто сказал бы мне -
что там будет так душно!
Петлей дым шею мне стянул,
и я дошла до «точки»…
Мне кто-то руку протянул -
не вымолвить ни строчки!
Разрез. Прижата. На полу.
Вдыхаю кислород…
Дым уступает, но… Кому?
Нехилый поворот!
В углу – скукоженное тело
не дышит и не движется.
Спит крепко. Тут такое дело…
Что сердце и не слышится!
Я разворачиваю тело
и вновь перестаю дышать…
Петля б на шее не сумела
в который раз мне помешать!
Смотрю в глаза – мешают слезы.
Но вижу, как не наяву…
Разрушились все мои грезы!
Душа была – первой в дыму.
ТЕПЛО СЫН
Так совестно смотреть в глаза.
Нет – не подернут сединой…
Простые вроде бы слова.
И к черту день рабочий мой!
Поймет лишь тот, кто это видел.
И кто так после записал!
Надеюсь, лишь меня обидел.
И чувство это он узнал…
Статус в семье и имена -
всего лишь в телефоне строчки.
Но удивило то меня,
что не поставил он там точки!
Два слова лишь – «тепло» и «сын».
«Сын» и «тепло» – простое имя!
Поймет, кто с автоматом был
знаком, платил и… Без нажима!
Печатая мужчине чеки…
По строчке той – «тепло» и «сын».
Сомкнула на секунду веки,
прося: «чтоб не названием лишь!».
Не разжигай!
На все согласна! Хочешь – делай,
если считаешь это нужным.
Пускай и пошатнулась вера -
разубедить не так натужно.
Я доверяю тебе – делай!
Можешь разрушить и построить…
Я лишь податливое тело -
тебе удастся перестроить.
Ты программируй на себя,
как делали же до другие.
Перенастроюсь на тебя,
да и неважно, что там с ними!
Я им не нравилась – вся, целой…
И приходилось подгонять!
Для одного – была я верной.
А для другого – просто блядь.
Цвет глаз, волос… Моя походка!
Фигура, ноги колесом…
Для них – была я, словно лодка
с пробитым, правда, только дном.
Они латали, затыкали
и реставрировали меня…
В конце концов – все забивали.
Менять тут стоило себя!
Теперь же – ты меня строгаешь.
Решив – сначала все, на ноль.
Делай со мной, что пожелаешь.
Не разжигай только огонь!
Трудно затушить
Не надо слов пустых, надежды.
Скажи мне прямо все, как есть.
И пусть те шрамы еще свежи -
скажи в лицо мне прямо здесь!
Не сотрясай впустую воздух -
мне нужно четкое: «да / нет»!
Да, друг мой, это все серьезно.
Серьезный мне нужен ответ.
Чтоб я не строила тут замки
из воздуха, воды, песка…
Давай расставим сразу рамки!
Смотреть на мыкания – тоска.
Ты не решил, что будет завтра.
Не смотришь и на перспективу…
Ну, что ж… По крайней мере – правда.
Бросим затею и в… малину!
Ну, не выходит из нас пара -
друг с дружкою нам трудно жить.
Огонь не нужен ради славы -
его так трудно затушить.
Боялась
В тебя боялась я влюбиться,
как в сериале иль в кино…
И до конца тебе открыться…
Поняв лишь после, что прошло.
Я так хотела измениться
и взгляды свои поменять…
Но проще – было бы убиться
и больше мне тебя не знать.
Ты слишком сильно въелся
в сердце и отравил собою кровь.
Ты разломал все мои дверцы,
но нес с собою – не любовь!
Вначале – просто так казалось.
Ты видимость лишь сохранял!
Но ничего ведь не осталось -
ты так все и предполагал.
*
В тебя боялась я влюбиться,
услышать, что: «уже давно».
Теперь – боюсь я разлюбиться
и чувствовать, что: «все равно!».
Спаси!
«Спаси меня!»: просила слезно.
Ты отвечал мне лишь: «забудь».
Все это – было несерьезно.
Нет смысла линию тут гнуть.
Два слова лишь, да и касания,
хватило, чтоб не сделать шаг.
Но ты же выбрал истязания…
Ну, что же, милый, будет так!
Я, для тебя, одна из многих.
Ты, для меня же, был один.
И видят пусть все это боги -
ты к жизни был мой ориентир!
Я выбрала неверно, каюсь.
Ошибка в этом – не твоя!
Тебе так трудно сделать малость -
назвать меня просто: «моя»?
*
«Спаси меня!»: просила слезно.
Ты отвечал мне лишь: «забудь».
Все это – было несерьезно.
Нет смысла! Провода – замкнуть.
Не замужем
Ты замужем? А парень есть?
Постой, серьезно, нет и мужа?!
И без него – проблем не счесть.
Зачем вообще мне это нужно?
Вы правы, да, что мне придется -
все будем там, как говорят.
Но че ж вам всем так прям неймется?
Хочу побыть одна… Одна!
Сейчас – я не хочу делиться
и мир свой на двоих делить!
Проще пока – взять и напиться,
чем душу / жизнь кому излить.
Просто привыкла – не зависеть.
Привыкла делать все сама!
Вы такой жизни не хотите,
а я хочу побыть одна.
Как говорится: «нагуляться».
От одиночества взять все!
И к тридцати – уж раздупляться,
когда устану от всего.
Талант
Талант не пропивается -
там правила не строгие.
Талант только меняется -
не знают это многие.
Возможно, это слухи
без почвы, суеверия…
Но ведь грызут же мухи
и в это я поверила!
Измен одни боятся,
другие – охлаждения.
А мне страшно меняться
под слово: «отношения»!
Ведь я же одиночка,
что все про расставания…
Можно поставить точку -
писать стихам прощание!
Не факт, что повернется,
не будет подлецом…
Ведь может – улыбнется,
плюнув за так в лицо!
Тогда – найдется повод
очередной депрессии…
Но может и дать довод,
чтоб жить легко и весело!
Тогда – придется выбрать:
«стихи иль отношения?».
И солью в раны сыпать,
запив лодки крушение!
До истерики
Ты игроман со стажем!
«Да»: покеру, рулетке…
И в дартсе ты не мажешь,
твои удары – метки.
Я столько раз просила:
«не смешивай их с «нами»!».
Но не хватило силы,
все козыри – на дамы.
Ты не играл впустую -
все ставил на зеро.
И проиграл вчистую!
Меня же – заодно…
Молил, просил прощения,
что после отыграешь…
По щучьему велению?
Все – сказки. Ты же знаешь!
Не помнишь, но не первый
ты раз «нас» так закладывал!
Но точно здесь – последний,
когда ты все оправдывал.
Мне раньше стоило уйти,
когда ушли все телики…
Но сил смогла лишь счас найти,
все игры – до истерики!
Билли
Давай же, делай, истязай!
И извращай, мной помыкай…
Вольты сквозь сердце пропускай.
Души меня, не отпускай…
Все знают, что я мазохистка -
мне нужно чувствовать всю боль.
Ломай меня, как зубочистку,
чтоб чувствовать себя живой!
Чтоб каждой клеткой изнывала
и капилляры взорвались!
Чтоб я металась и взывала
к тем, кто когда-то дал мне жизнь…
Кто дал ее мне без инструкции.
Не произвел и инструктаж!
И я нашлась – в душ проституции,
устроив общий саботаж.
Мне дали средство поражения -
гранату с вырванной чекой.
И я вступила с ней в сражение.
С кем, с кем? Конечно же, с собой!
Душа наружу рвется в клочья -
всю бы меня ей так прорвать.
Но я же в кататонии. Точка!
«Иди, родная моя, спать».
Она, как Билли, вечно спящий.
И все боятся за него!
Ведь застают, как он летящий,
смесь хочет видеть – мясо-кровь…
Она в зрачках моих маячит
и зажигает «sos-огни».
Все понимают, это значит -
нужна команда срочно: «спи!».
Пока душа – в пассив. Активна -
я… Вновь хуже же по граблям!
Для всех – понятие субъективно.
Не подчиняюсь я ролям.
Ей больно, больно… А я с ней же.
Терплю, беру все на себя.
Смогу, как раньше, она верит.
Все – уберечь ее бы, да!
*
Давай же, делай, истязай!
Пока заходит этот драйв…
Вольты сквозь сердце пропускай.
Души меня, мой чистый кайф…
Просто вздохнуть
О чем ты мечтаешь же с ручкой у шеи?
Ты хочешь же трубкою ее проткнуть?
Ну, не оправдывайся. Было же, верно?
И ты всех пытаешься сейчас надуть!
А сколько же в фильмах раз так все и было?
Не мог же герой просто так и вздохнуть…
Шею распарывали… Например – шилом!
Ножом или трубкой. Проложен же путь…
Путь к легким его. И ведь жизнь ту спасали
одним лишь надрезом, что же и поперек.
Ты ручкою тыкаешь. Очнись! Ты не там же.
Не тонким остался, видать, мой намек.
Ты хочешь, что сделать? Чтоб точно и также?
В сознании себя также взять и проткнуть?
Но не боишься что, может, промажешь.
Стержень – в середку точно и… тут как тут!
*
О чем ты мечтаешь же с ручкой у шеи?
Ты хочешь же трубкою ее проткнуть?
Ну, не оправдывайся. Было же, верно?
И ты лишь пытаешься просто вздохнуть!
Золотые часы
Верну тебе твои подарки -
банты, коробки… До одной!
Разрушу в стенах эти арки
и буду снова я собой.
Стряхну осколки с пальцев, кожи…
Не буду их перебирать!
Побитое оно и ложно.
Я выкину и лягу спать.
А утром – трезвая, в пустую
я буду шрамы зашивать.
Свет, свечи… Потушу, задую.
Весь хлам начну я раздавать!
С руками оторвут игрушки,
одежду, брюлики… Уйдут!
Все наши кружки и подушки
с сердцами… Милота. Зайдут.
Потом – уйдут картины, мыльца.
И техника вся с рук сойдет!
А так хотелось – в твое рыльце…
В другого кто-то запульнет.
Раздам все, что с тобою было.
Все, что несло в себе – тебя!
Не прогорев, дотле… остыло.
Пеплом внутри стравив меня.
Долго лежать будет осадок…
Как все, закрою на засов.
Наш мир пришел в полный упадок.
Что ж, время золотых часов!
Розовые очки
Осколки розовых очков
назад не собираются.
Вижу бревно лишь без сучков -
и это не прощается!
Концами острыми – под кожу.
Когда-то – были там глаза…
Теперь, как в жизни, темно тоже.
Не подобрать уже слова!
Чтоб объяснить – насколько больно
из разу в раз их протыкать.
Сказать бы: «все, хорош, довольно!».
Но не могу же отказать.
Я недоверчива, ведома.
И чтобы этот страх унять…
Я надеваю их и снова -
не в силах просто взять и снять!
В других не вижу недостатков -
я вижу их только в себе!
И из осколков, тех, остатков,
как Кай, пишу письмо к тебе.
В глазах его ты прочитаешь,
когда увидишь счастья блеск.
И пусть только потом узнаешь:
«это из стекол – просто лес!».
