Андрей Бадин
Топтала
Вокруг стояло много зевак, и Сергей пристроился к ним. Он снимал красавицу на видео, а она беззаботно транжирила деньги и ничего не выигрывала.
Один раз ей повезло, шар застрял в ячейке номер семь, а она поставила на семерку. Сколько было радости, смеха и веселых возгласов, хотя выпал маленький куш.
Она несколько раз покупала фишки, и когда последняя была сдвинута клюшкой крупье в кучу, она встала и с виноватой миной на лице отошла от стола.
Сергею хотелось сыграть самому, но он когда-то дал себе зарок – в азартные игры не играть, и следовал ему всю жизнь. Во-первых, не выиграешь, а, во-вторых, лишних денег у него никогда не было. Вот он ни разу и не сел за рулетку. А как хотелось попробовать.
Те, кто свои деньги зарабатывает честным трудом, никогда не станут проматывать их за игорным столом. Будь-то карты, рулетка или лотерея. Они сумеют пересилить любопытство, страсть и не поддадутся на соблазн заполучить дармовые деньги. Хотя бывают и исключения.
Сергей провожал взглядом уходящую Анну, как вдруг внимание его привлек вскочивший со стула мужчина. Он радостно вскрикнул и, подняв руки вверх, забегал вокруг стола. Ему выпал крупный выигрыш – десять тысяч долларов. Краснов с улыбкой наблюдал за ним, а когда повернулся, то увидел Анну рядом с собой. Она тоже смотрела на счастливца.
– А у меня сегодня полный проигрыш, – задумчиво произнесла девушка.
Сергей сначала не понял, к кому она обращается, обернулся, осмотрелся, но рядом никого не было.
– А вы в выигрыше или как я… – обратилась она к Сергею.
Краснов от неожиданности потерял дар речи. По ее вопросу он не мог понять, узнала она его или нет. Если узнала, то ему надо с ней поздороваться, а если нет – то надо представиться. Красавица вопросительно смотрела на детектива, а тот молчал и только моргал. Наконец нашелся и выдавил:
– Я пока не играл…
– А, – протянула девушка. – У вас все впереди. Угостите даму шампанским.
Ее просьба ввергла Краснова в замешательство. Он моментально взмок, и капли крупного пота выступили на лбу. Никогда еще в его жизни объект вот так прямо к нему не обращался.
Он кивнул в знак согласия, а сам начал лихорадочно соображать, что делать. Повернуться и уйти будет невежливо, продолжать знакомство – конец слежке. Снимать он ее не сможет. Завтра утром надо будет предъявлять кассеты, а на них не хватает нескольких часов. Это непрофессионально, и так можно заказ потерять.
– Ну так как, – повторила свой вопрос Анна, – выпьем?
– С удовольствием, – выдохнул Сергей и указал рукой на стойку. Девушка повернулась и пошла вперед.
Сергей держал борсетку в руке и снимал ее попу, стройные ноги и узкую талию. Девушка грациозно плыла по залу, а мужчины, особенно кавказцы, коих в казино было много, провожали ее «масляными» взглядами. Сергею их бесцеремонные разглядывания были неприятны, и он вдруг понял, что ревнует Анну. Но не это его сейчас заботило больше всего.
«Черт подери, какая чушь, выпей бокал, сошлись на срочные дела и откланяйся, – успокаивал себя он. – Но, с другой стороны, ты этой встречи ждал всю жизнь. Ты же знаешь, что за ней последует. Так было в те разы, будет и сегодня. Она твоя, она выбрала тебя, так пользуйся предоставленным тебе судьбой шансом – бери ее. Она сама этого хочет». Сергей не знал, на каком из вариантов остановиться, и решил пока только выпить с Анной.
«С меня не убудет», – заключил он.
Они сели в ресторане, и Сергей заказал шампанского, орешки и шоколад. Официант мигом исполнил заказ, и серебристое ведро с откупоренной бутылкой во льду встало в центре стола. Он разлил напиток в высокие хрустальные бокалы и удалился.
– Меня зовут Сергей, – представился Краснов.
– Аня, – произнесла в ответ девушка и сразу предложила тост. – За удачу.
– За удачу, – повторил Сергей. Они чокнулись и выпили.
Девушка улыбалась и смущалась, смотрела то на Сергея, то по сторонам, а то в пустоту.
– Вы такой напряженный, – начала она.
– О нет, – ответил Сергей, чувствуя, что действительно скован и зажат. Никогда он не вел себя так с девушкой. Обычно был раскрепощен, шутил, веселился.
Анна сама разрядила обстановку.
– Вы кого-то ждете или я вас стесняю?
– Нет, – ответил Краснов.
– Я вам не нравлюсь?
– Нравитесь, – не соврал он.
– Тогда давайте выпьем, потанцуем, поговорим.
Он разлил остатки игристого, они чокнулись, выпили, потом встали и вышли в круг.
Под медленную мелодичную музыку, исполняемую немолодым квартетом, в зале кружились пары. Анна и Сергей присоединились к ним. Он обнял ее за талию, приблизил к себе, а она положила руки ему на плечи и прижалась грудью к его груди, бедрами к его бедрам. Склонила голову на плечо и прошептала:
– Здесь так хорошо. С тобой так хорошо.
– Я тебя завожу?
– Да.
– Дорогой мой, – прошептала она, сильней прижалась к нему и стала совершать танцевальные движения, но с эротической подоплекой.
– Потерпи, милый, потерпи, – шептала она. – Еще не время. Я так тебя хочу. А ты?
От этих слов Краснов затрепетал:
– Конечно да, я тоже тебя хочу, – прошептал он и коснулся губами ее шеи.
Анна отстранилась и немного оттолкнула его.
– Тогда ты должен выполнить мое желание.
– Выполню любое, – не задумываясь ответил он и вопросительно взглянул на партнершу.
– Проводи меня.
– С удовольствием, – обрадовался Сергей.
– Ты знаешь, где я живу?
Этот вопрос ввел сыщика в замешательство, он помедлил секунду, а потом сказал:
– Нет.
Они вышли из казино, расселись по своим машинам и поехали в Рублево. Меньше чем через полчаса вошли в просторную светлую спальню. Сергей нес три бутылки шампанского, взятые из холодильника, бокалы, а Фрейн – конфеты, шоколад и фрукты.
Расставив все на столе, он огляделся. Под потолком светилась большая люстра, и в комнате было светло как днем.
«Вот та самая спальня, которую две ночи подряд я снимал на видео. Вот та постель. Теперь в ней буду я. Буду с красоткой Анной». – Краснов бросил мимолетный взгляд на большую голубую занавеску, закрывающую стену, и вышел на балкон. С умилением взглянул на раскидистый дуб, на тот самый сук, на котором провел две ночи, и улыбнулся.
«Не прошло и недели, а я уже в объятиях прекрасной клиентки. Как ей объяснить, что она сама со мной познакомилась? И как компенсировать недостаток записи? – Сергей размышлял на свежем воздухе, а Анна принимала душ. – Ничего не буду объяснять, а она не вспомнит».
Он вернулся в комнату, но хозяйки еще не было. Чтобы скоротать время, он начал рассматривать картины на стенах. Это были работы старинных русских мастеров, Сергею неизвестных, очевидно, подлинники и стоили, наверное, очень дорого.
Из душа вышла мокрая Анна. Она была обмотала полотенцем, и доставало оно до края ягодиц и чуть прикрывало грудь.
– Хочешь освежиться? – предложила она и протянула новое хлопчатобумажное полотенце.
– Не откажусь.
– Разденься здесь, – предложила она, – я хочу посмотреть на тебя.
Сыщик стянул с себя ботинки, брюки, рубаху, носки и остался в одних трусиках. Вещи аккуратно сложил на кресле. Перед Анной предстал во всей красе. Атлетический мужчина в полном расцвете сил, высокий, красивый, играл рельефными мускулами и возбуждал красотку.
– Прекрасно, я так и думала, – сказала она. – Ты в моем вкусе. Иди быстрее, я жду.
Сергей не стал испытывать ее терпение – помылся душистым мылом, наспех вытерся, обернул талию полотенцем и вышел к даме.
Она лежала на кровати на боку, скрестив ноги и сексуально изогнувшись.
– Открывай, я пить хочу, гулять, – Анна указала на охлажденные бутылки. Краснов откупорил первую, разлил напиток в бокалы и один преподнес возлюбленной. Они чокнулись, выпили и поставили фужеры на столик. Хозяйка взяла пульт и притушила свет в комнате. С другого пульта включила музыку на аудиосистеме.
– Ну, – томный взгляд коснулся лица Сергея, его шеи, плеч, груди, живота. Заскользил вниз по бедрам к ногам, ступням, поднялся и в итоге остановился на полотенце, прикрывающем предмет женской страсти. В этот миг Краснов ласкал взглядом Анну. Обнаженные плечи, красивые руки, стройные ноги, выпирающие буграми груди.
«Вот и кульминация действа. Я добился того, чего хотел, как всегда. Я на коне, и пусть злопыхатели завидуют. И не важно, что мы на разных ступенях пресловутой социальной лестницы. Ведь соблазнил же Потемкин Екатерину. И стал графом».
Сергей приблизился к томящейся в ожидании Анне, поцеловал сначала в шею у уха, потом в щеку, потом в алые губы и наконец в рот. Она сбросила полотенце, обхватила его руками и нежно притянула к себе. Их страстный поцелуй длился целую вечность и закончился как подобает. Сергей не был хиляком и доказал на деле, что умеет обращаться с женщинами.
Он удовлетворял партнершу сильно, долго и изысканно. Как хотела она, как жаждало ее молодое тело. Несколько часов подряд они не отрывались друг от друга, меняли позы, места удовлетворения похотливых желаний и способы, с помощью которых их совершали. Анна Фрейн – дама без комплексов и позволяла Сергею делать с ней все, что он пожелает. Он и делал, а ей это очень нравилось.
Наконец была выпита последняя капля алкоголя, последний стон содрогнул спальню и последнее семя было извергнуто секс-гигантом. Обессиленные и довольные, любовники рухнули на постель и погрузились в дремоту. Полчаса отдыхали, потом Анна направилась в душ, а Сергей вышел на балкон подышать свежим утренним воздухом.
Рассвело. Он посмотрел на дуб и усмехнулся:
«Не снимает ли кто меня?»
Освежившись прохладной струей, он вытерся и вернулся к Анне. Та лежала пластом и была немного грустна.
– Спасибо тебе, Сережа, за ночь, за счастье общения, за любовь. Ты лучший мужчина в моей жизни. Это правда. Я никогда не забываю добра и плачу людям тем же. – Анна виновато улыбнулась. – Сейчас я хочу побыть одна, отдохнуть, а завтра в три часа созвонимся. Вот телефон, – она передала Сергею визитку с номером.
Сергей навис над ней, страстно поцеловал в губы, потом поднялся, оделся и вышел из спальни. Проводив его до крыльца, она захлопнула дверь и пошла почивать.
Сергей вышел за калитку и осмотрелся. Улица была пуста. Солнце еще не взошло, но уже было светло. Прохладный утренний воздух освежил сыщика, и он почувствовал себя бодрее.
Хмель еще не вышел, и он, пошатываясь, побрел к машине.
«Прекрасная ночь, – думал он, – лучшая в моей жизни. И Анна великолепная любовница. Я таких раньше не встречал. Богиня любви и разврата. Прямо Клеопатра наших дней. Правда, после ночи с царицей мужчин отправляли на казнь. – Краснов усмехнулся. – И ведь находились такие, что добровольно шли на это. Олухи. Может быть, это только сплетни, и было это в Египте, в древние времена. Сейчас другое дело».
Он сел за руль, достал бутылку воды и выпил больше литра.
– Ого ведет, – пробубнил он. – Ничего, доеду потихонечку.
Краснов пьяный за рулем никогда не ездил, но сегодня пришлось. Не ночевать же в машине. Он решил отправиться домой, а к полудню вернуться к Анне. Отдать записи, объяснить, как все было, и извиниться. Мол, не сдержался.
– Уволит так уволит, – решил он, завел мотор и покатился по улице. С улыбкой вспоминал, что несколькими днями раньше парень в наколках, а потом девица уходили от Анны в предрассветной мгле.
– Теперь я, – констатировал Сергей. – Такова жизнь. Кто следующий.
Глава 6
В свою квартиру он вошел в шесть утра, разделся, выпил воды и лег спать. Проспал до половины двенадцатого, и то проснулся не сам, а его разбудили. Кто-то непрерывно звонил в дверь. Сергей спросонья не понял, в чем дело, встал и взял телефонную трубку. Но звонки повторились.
Голый он подошел к двери и заглянул в глазок. Увидев соседку, удивился.
– Что вы хотели, Вера Михайловна? – спросил он через дверь.
– Ой, Сережа, помоги, кран сломался, соседей заливаем! Сделай что-нибудь! – запричитала та.
– О черт! – выругался недовольный Краснов. – Сейчас.
Он взял с вешалки тренировочные штаны, одел их, натянул футболку и сунул ноги в тапочки.
– Инструменты брать?
– Нет. Ключи есть, – услышал он из-за двери.
Вера жила со старенькой матерью и десятилетней дочкой, и мужчин у них в доме не было. Краснов иногда помогал им по хозяйству – полки вешал, краны чинил. И сегодня случилось ЧП.
Он взял ключи, открыл замок, отворил дверь и… Получив сильнейший удар кулаком в челюсть, упал на пол в прихожей. В квартиру ворвался здоровенный детина в черном комбинезоне, в маске и с автоматом в руках. За ним вломились второй, третий, четвертый… Они насели на ошарашенного Сергея, перевернули на спину, набросили наручники на запястья и поволокли в гостиную. Швырнули на кровать и встали по бокам. Один распахнул штору, и в комнате стало светло.
Краснов прищурился, выплюнул на пол кровь и ошалело посмотрел по сторонам. Дверь отворилась и в ореоле солнечного света в комнату вошел мужчина в сером костюме, ослабленном галстуке поверх белой рубахи и с папкой в руке. Приблизился к Сергею, наклонился и сказал:
– Привет, Краснов.
Тот пригляделся и узнал своего товарища, бывшего сослуживца, инспектора уголовного розыска МУРа Алексея Фомина.
– Ты! – удивился он.
– Я. Дотоптался, Серега. Капец.
– Леха! Что это значит, объясни? – Сергей обескураженно посмотрел на муровца. Алексей поднял с пола стул, поставил перед кроватью и сел. В комнату вошел его помощник, инспектор Михаил Нечаев, а за ним еще несколько оперативников. Они встали полукругом и посмотрели на сыщика. Вид у него был жалкий.
– Объяснять будешь ты, – произнес Фомин. Засунул руку в карман пиджака и вынул целлофановый пакет с пистолетом Макарова внутри.
– Твой?
– Нет, – покачал головой Сергей.
– Номер твой, и нашли мы его в багажнике твоей машины.
– Мой в сейфе в моем офисе. Я без адвоката говорить не буду, понял? Вы ворвались в мой дом без санкции прокурора, устроили мордобой и теперь пытаете меня. – Сергей был зол как никогда.
Фомин выдернул из папки лист и ткнул в нос Краснову.
– Вот ордер на арест и обыск. Сегодня ночью ты двумя выстрелами из этого пистолета застрелил Германа Фрейна. В кабинете его загородного дома. На рукоятке этого пистолета твои отпечатки пальцев, в теле пули из этой обоймы, а в ней двух патронов не хватает.
Сергей в ужасе открыл рот и вытаращил глаза. Алексей вскочил, приблизился к нему и прогромыхал в лицо:
– В спальне твои отпечатки пальцев. Камера внутреннего наблюдения сняла момент убийства. Герман Фрейн вошел в кабинет, когда ты вскрывал сейф. Ты выхватил пушку и дважды пальнул, а потом убежал. Это есть на пленке. Все, Серега, статья сто двадцать три – преднамеренное убийство. Я жду чистосердечного признания. – Алексей отстранился и победоносно сел на стул.
От услышанного Сергея охватила нервная дрожь, и он не смог вымолвить ни слова. Сидел, понурив голову, лихорадочно соображал, что с ним такое происходит. Не кошмарный ли это сон.
– Молчишь, сказать нечего, – усмехнулся Фомин, – звонил накануне, спрашивал, кто такой Герман Фрейн.
Михаил одобрительно кивнул и добавил:
– А ты его на именины пригласил.
Алексей покачал головой и нахмурился.
– Я не убивал, меня подставили, – наконец выдавил Краснов. – У меня есть свидетели.
Алексей и Михаил посмотрели на него с сожалением.
– Какие свидетели при таких уликах. Впрочем… – Фомин поправил галстук.
– Это мой клиент, и говорить я буду только в его присутствии. Вопрос служебной этики. Он подтвердит, что я не убивал, – в глазах у Сергея мелькнула крохотная искорка надежды. Он верил, что Анна подтвердит его невиновность. Хотя… Убили ее мужа, и она, чтобы не показаться шлюхой, может сначала заартачиться. Но, как рассуждал Краснов, если Фомин даст обещание о неразглашении информации, она скажет правду.
«Лишь бы она меня вспомнила».
– Ну, ну, – начал инспектор, – ты что, не понимаешь, главная улика – твой пистолет. На нем твои отпечатки пальцев, в трупе твои пули. Камера сняла убийство. Прекрасно видно твое лицо – ты стреляешь, а Герман падает. Доказательства неопровержимые. Такие улики подделать невозможно. На пленке ты, и стрелял ты. Это статья.
– Не слишком ли все гладко, Леха? – наконец опомнился и взял себя в руки Краснов. – Не стал бы я убивать из своего зарегистрированного в МУРе пистолета и хранить его не стал бы. Спрятал где-нибудь или выбросил. Время было. И лапать в доме не стал бы – перчатки одел.
– Резонно. Может, ты убивать не хотел, а получилось это неожиданно. Пришел воровать, а хозяин вернулся, застукал на месте преступления, ты и пальнул. Как это бывает – сам знаешь. А почему ствол не выбросил – не знаю.
– Какой воровать, Леха, мы с тобой проработали бок о бок не один год, ты что, меня не знаешь? Не знаешь, что я за человек? Я чужого в жизни не брал. Я свое отдам… А… – Сергей от обиды отвернулся. Горький ком подкатил к горлу, и дыхание опять сперло.
– Я тебе, Сереж, скажу честно, – по-дружески начал Фомин, – сначала не поверил своим глазам, не поверил, что это ты на экране. Никто не поверил. Но улики упрямая вещь. – Он пожал плечами. – Ладно, поехали на место преступления, покажешь, как все было.
Он встал, омоновцы взяли сыщика под руки и приподняли с постели. Сергей обреченно опустил голову.
– Так повезете или дадите одеться?
Краснов натянул джинсы, белую футболку, кроссовки, Михаил пристегнул наручником его правую руку к своей левой руке, и они пошли на улицу.
Весь двор собрался смотреть, как его выводят. Когда выходили из подъезда, соседка Вера Михайловна не выдержала, подбежала к Краснову и запричитала:
– Прости меня, Сережа, прости ради бога, они меня вынудили, – на глазах у женщины навернулись слезы, она заплакала в платок и отошла. Сыщик ничего не ответил.
Сколько раз во время службы в органах он вот так же просил соседей звонить в квартиры, чтобы хозяева открыли. Врывался с оружием в руках, клал всех на пол, крутил руки, бывало, бил или стрелял в потолок. Теперь на месте жертвы оказался он сам.
Черная «Волга» с мигалкой на крыше унесла его от стыда и позора в пыль московских улиц. Они мчались быстро, но без сирены, лихо обгоняли чайников и не ждали на перекрестках.
«Почему так произошло? – думал Сергей. – Кто подставил меня? В какую игру втянул?»
Он надеялся, что через час-другой все разрешится. Бывшие сослуживцы – отличные сыскари, разберутся, что стреляли не из его пистолета, что на пленке не он, что у него есть алиби. И его отпустят. Сколько раз так бывало в его практике. Хватает Краснов подозреваемого, арестовывает, начинает копать, а что-то не сходится, улики растворяются, и приходится отпускать человека. Он невиновен.
Сергей искренне надеялся, что неприятности пройдут стороной и все станет на свои места.
Через сорок минут машина подкатила к дому Анны Фрейн. Возле ворот толпились журналисты и зеваки, стояли милицейские машины и автобусы телевизионщиков. Сергей недовольно покачал головой, не удержался и упрекнул Алексея:
– Что же вы меня перед всем домом опозорили, маски-шоу устроили. Еще бы дверь в квартиру взорвали.
Сидящий на переднем сиденье Фомин обернулся и с ироничной улыбкой ответил:
– Мы же не знали, что ты после дела почивать ляжешь. Думали, забаррикадировался, нас ждешь или смыться хочешь.
Краснов со злостью взглянул на товарища, но решил в дискуссию не вступать.
Машина остановилась напротив калитки. Сразу к ней ринулись операторы с камерами и журналисты с микрофонами. Недовольный Фомин открыл дверь и вылез. Михаил, Сергей и оперативник Володя вышли следом. Не говоря ни слова, инспектора повели задержанного через толпу. Со всех сторон сыпались вопросы: кого они ведут, найден ли убийца Германа Фрейна, каковы мотивы убийства, есть ли подозреваемые. Одна пронырливая мадам с микрофоном в руке доставала больше всех, и Алексею пришлось ее оттолкнуть.
Угрюмо подошли к калитке, милиционер пропустил их и оставил толпу за оградой.
Снова Сергей входил в дом Анны Фрейн, но уже в качестве обвиняемого в убийстве. Мог ли он несколькими часами ранее предположить, что на него незаслуженно падет тяжкое обвинение? Конечно, нет. Не дано нам предугадать будущего, и идем мы во мраке как слепые, рыщем в поисках удачи и находим порой совсем не то, что хотим найти.
Двери отворились, и горе-сыщика ввели в зал. По центру у фонтана стояло несколько человек в штатском и в форме. Среди них Краснов узнал начальника отдела по расследованию убийств полковника Николая Ивановича Максимова – его бывшего руководителя и учителя. К нему, тогда капитану, пришел в отдел Сергей Краснов. Его распределили туда после школы милиции. Он много знал и умел, но Максимов научил его настоящему ремеслу.
Алексей подвел Сергея и отрапортовал:
– Вот привез, товарищ полковник. Взяли тепленького из постели. Сопротивления не оказал. Говорит, не убивал.
Максимов пристально посмотрел на Краснова и протянул ему руку.
– Привет, Сергей. Давно не виделись.
Тот пожал руку полковника и без злобы и обиды ответил:
– Здравствуйте, Николай Петрович. Давно.
– Чистосердечного не будет?
– Нет. Я не убивал, меня подставили.
– Говорит, есть свидетель, – пояснил Фомин, – но показания даст только в его присутствии. Вопрос служебной этики.
– Этики, – усмехнулся полковник, – хорошо хоть кто-то это сейчас соблюдает.
– Да какая там порядочность, – вмешался мужчина среднего роста и средних лет в светлом щегольском костюме – майор Виктор Долгов, тоже сотрудник убойного отдела. Сергей его видел впервые. – Шлепнул олигарха и об этике вспомнил. Дашь чистосердечное, не дашь – все равно. Улики убийственные, и тебе, Краснов, крышка и вышка.
Сергей со злобой взглянул на него.
– Витя, Витя, полегче. Сергей Сергеевич подозреваемый, поэтому относись к нему адекватно.
– Да все ясно, – завелся майор. – Надо закрывать дело и передавать в суд.
– Эка ты быстрый. В суд. Есть неясности. – Максимов нахмурился. К нему подошел криминалист в белом халате и с дипломатом в руке.
– Николай Иванович, мы наверху закончили, обследовать весь дом?
– Не надо. Пока покурите.
Он отошел, а полковник повернулся к Сергею и Алексею и произнес:
– Пошли в кабинет, посмотрим на место преступления.
Все двинулись по левой, пристроенной к стене, лестнице на балкон, а оттуда повернули в уходящий влево коридор. Пройдя по нему мимо нескольких дверей, вошли в последнюю – в его торце.
Просторный кабинет был обставлен в классическом стиле. Рука дизайнера чувствовалась и здесь. Не было ничего лишнего: рабочий стол – произведение искусства, кожаные диван и кресла – красоты неописуемой и книжная стенка – бесценное творение резчика по дереву. В ней громоздились телевизор и аудиоаппаратура. На столе стояли компьютер, телефон, письменные принадлежности и старинная настольная лампа.
На стенах висели картины, в стенке стояли статуэтки работы Фаберже и старинные книги. В углу комнаты величественно расположились высокие напольные часы фирмы Павла Буре. Очевидно, с боем.
Оперативники прошли на центр кабинета и встали полукругом.
– Вот здесь, если помнишь, был убит Герман Фрейн, – полковник показал Сергею на входную дверь. Под ней мелом на ковре был начерчен силуэт лежащего человека. На месте головы виднелось небольшое пятно запекшейся крови. В двери на высоте ста восьмидесяти сантиметров было отверстие.
– Одна пуля пробила шею жертвы и угодила в дверь, – пояснил Максимов. – Вторая – лобную кость и застряла в мозгу. Она была смертельной. Сергей угрюмо смотрел на оперативников.
– Я не убивал, – повторил Краснов.
Полковник повернулся, подошел к стенке, вынул из кармана кассету, вставил в магнитофон и включил воспроизведение. Нажав кнопку, он включил телевизор, и через мгновение на экране появился диктор НТВ. Передавали новости:
– Пока не ясен мотив убийства, но скорее всего он не политический, а криминальный, – вещал он. – Наш корреспондент, находящийся у дома Германа Фрейна, сообщает, что уже есть подозреваемый. Его только что привезли… – Максимов переключил каналы и на экране возник кабинет. Тот самый, где все стояли. Но он был пуст. Пришлось перематывать кассету.
– Эти проныры информацию из пальца высасывают, – недовольно пробубнил полковник. – А потом треплются на всю страну. Писаки хреновы.
Его негодование было обоснованным. По всем теле- и радиоканалам передавали сообщения о гибели известного политического деятеля, банкира и предпринимателя Германа Фрейна. Лились оскорбления в адрес правоохранительных органов, неспособных справиться с валом преступлений. Предсказывали, что это заказное убийство и оно опять не будет раскрыто.
Выступали политики, бизнесмены, министры. Друзья олигарха, тоже олигархи, утверждали, ссылаясь на информированные источники, что это только первая жертва в их рядах, а дальше будет круче.
Журналисты в погоне за сенсацией как всегда перебарщивали, не знали меры, а порой и просто лгали, выдавали желаемое за действительное. Истерия по поводу гибели чуть ли не патриарха российской олигархии нарастала. Была она выгодна всем, кроме Сергея Краснова. Его, невиновного, могли запросто упрятать за решетку, так и не разобравшись до конца во всех нюансах дела.
Строгий Максимов перемотал кассету до нужного места и включил воспроизведение. На экране появились кабинет и мужчина, у стенки с книгами. Он стоял к камере спиной и лица видно не было. Ковырялся с электронным замком сейфа, и руки его были в перчатках.
– Это ты, Сергей, пытаешься вскрыть сейф Фрейна. Снимала тебя вон та камера, – полковник указал на небольшую, выступающую из стены стеклянную крышечку. Располагалась она под потолком прямо над дверью. – Камера охранной системы. Включена круглосуточно.
Сергей нехотя взглянул на нее и уставился на экран. Человек продолжал копаться, но вдруг справа в дверь вошел еще один.
– Это Герман, – пояснил полковник.
Он взмахнул руками и пошел на вора. Звуков слышно не было, так как система снимала только изображение. Вор обернулся, и Сергей с ужасом увидел свое лицо. Оно было снято четко и резко. Герман хотел ударить Сергея, но тот выхватил пистолет и дважды выстрелил ему в голову. Хозяин упал, а Краснов метнулся к двери и исчез из поля зрения камеры.
– Вот так, – победоносно произнес Максимов, остановил магнитофон, вынул кассету и сунул ее в карман.
Сергея чуть удар не хватил. Он стоял обескураженный и не понимал, что творится.
– Это не я, – промямлил он. – Это подделка. Я не убивал.
– Видели мы, как ты не убивал, – грозно произнес Долгов. Максимов с укоризной взглянул на него, и тот умолк.
– Я хочу, чтобы привели Анну Фрейн, – с дрожью в голосе сказал Краснов.
– Зачем это тебе? – спросил Алексей.
– Приведите, – настоял Сергей, и полковник послал за ней Фомина.
Пока тот ходил, Николай Иванович поинтересовался:
– Как ты проник в дом?
– Я в дом не проникал, в вашем понимании.
– Как не проникал, в спальне твои отпечатки пальцев и на балконе тоже.
– У меня же на руках перчатки, вы сами видели, – с издевкой произнес сыщик. – И если бы я такое сделал – рожей не светил, маску бы одел.
– Ты не язви, – покачал головой полковник. – В твоем положении нас злить не надо. Я тебе добра хочу. Я знаю, что ты за человек, знаю. Но ты сам видел…
– Извините, Николай Иванович, – уже спокойней произнес Краснов. – Я не знаю, что и думать. Такое… – Краснов был «убит наповал» виденным.
Наконец в кабинет вошел Фомин, а за ним Анна Фрейн. Вид у нее был такой, что Краснов ее сначала не узнал. Девушка была в длинном черном обтягивающем платье и черных туфлях. Волосы были сколоты пучком на затылке, на лице не было косметики, а на руках и шее украшений. Только обручальное кольцо. Она нервно мяла промокший платок и то и дело вытирала глаза. Покрасневшие пазухи носа, набухшие веки, одутловатое лицо говорили о том, что она долго рыдала. Сергей про себя отметил, что даже в трауре она чертовски сексуальна.
Войдя в кабинет, она обвела всех туманным взглядом и глухо поздоровалась. Все посмотрели на Краснова, потом на Анну, потом опять на него.
– Анна, – начал он, – примите мои соболезнования.
Она скорбно кивнула и встала у стены.
– Могу я рассказать о нашем деле? – Сергей с надеждой взглянул на нее. Фрейн пожала плечами и ничего не ответила. Сергей понял это как согласие и продолжил:
– Если вы помните, в начале недели вы наняли меня следить за вами. Вы сказали, что у вас потеря памяти. Каждое утро вы просыпаетесь и ничего не помните. Врач посоветовал вам снимать себя на видео, а потом смотреть записи и, память вернется. Для съемок вы наняли меня. Всю неделю и вчера я снимал вас, и кассеты эти можно просмотреть. Подтвердите это, пожалуйста.
Анна непонимающе взглянула на него, потом обвела взглядом всех присутствующих.
– Подтвердите, пожалуйста, что вчера я был с вами и снимал вас на видео, – с надеждой повторил сыщик.
Фрейн изумленно взглянула на Краснова:
– Я никого не нанимала, и зачем мне следить за самой собой.
– Вы забыли. Вы мне то же самое позавчера сказали. Я вам тогда показал кассету, и вы все сразу вспомнили. У вас есть копия, посмотрите, пожалуйста.
– Нет у меня никакой вашей кассеты. И зачем мне она? У меня прекрасная память.
– Вы забыли, – настаивал Сергей. – У вас в кухне магнитофон и кассеты.
– Нет у меня никакого вашего магнитофона. Кто это такой? – Девушка вопросительно взглянула на Максимова, потом на Алексея.
Те с интересом наблюдали за разговором, следили за реакциями и не встревали. Максимов взглянул на Долгова, и тот ответил:
– Мы обследовали кухню и спальню и никакого магнитофона, никаких кассет там не обнаружили. Только лазерный проигрыватель и диски. Магнитофон здесь. Он твой? – обратился он к Краснову.
– Это не мой магнитофон, – сказал тот.
– Других видиков в доме не нашли, – заключил майор.
– Тогда возьмите кассету у меня в машине, в бардачке. На ней записан наш разговор у меня в офисе в тот момент, когда она меня наняла.
– Мы обследовали машину и твою квартиру и обнаружили только чистые кассеты, – ответил Фомин. – Больше ничего.
Сергей от изумления открыл рот.
– Как чистые? Они были с записью.
– Ладно, проверим, – вмешался полковник, достал из кармана записную книжку и открыл ее.
– Вы можете сказать на память номер телефона вашего мужа? – обратился он к Анне.
– Конечно.
– Пожалуйста, – предложил Максимов.
– Девять три пять семь семь восемь ноль, – произнесла Анна, – это рабочий. Семь пять пять два три ноль восемь, – это сотовый, – добавила она. – Я могу рассказать весь свой вчерашний день по минутам. У меня прекрасная память, и амнезией я не страдаю. Откуда такие фантазии? А этого человека я вижу впервые. – Фрейн недовольно отвернулась и смахнула слезу со щеки.
Сергея будто молнией ударило. Он стоял опустошенный и не знал, что сказать. Он надеялся, что Анна вспомнит его, но…
– Так, с памятью вопрос исчерпан, – полковник сунул книжку в карман. – Ну что, Краснов, я жду объяснений, чистосердечного признания, а не ту чушь, которую ты наплел про память и съемки.
