Андрей Бадин
Топтала
Глава 8
И опять оперативники вернулись в управление не в духе. Пока ехали, раздумывали, как их ловко обвел вокруг пальца Краснов. В кабинете Максимова будто прорвало.
– Опередил он нас, опередил, – сетовал полковник. – Надо было сразу заниматься банком, а не чаи гонять, лясы точить. Непростительно, господа сыщики. Теперь подозреваемый на свободе и с деньгами, а мы даже не знаем, где он.
– Николай Иванович, – начал Алексей, – вот вы говорите, надо было его искать, а как же обед, отдых. Он от нас ушел потому, что тренируется, хорошо спит, питается дай боже. Ему кросс пробежать тьфу, а нам, ночь не спавшим, – адский труд.
– Так тренируйтесь, кто же вам запрещает, – парировал Максимов, – я только поощрю.
– А служба, – Фомин с недоверием взглянул на шефа.
– В свободное от работы время, – добавил тот.
– И так пашем круглые сутки.
– Ну, я не знаю. Или преступников разоблачайте, или, как Краснов, увольняйтесь из угрозыска, валите на легенькую работку. Времени будет предостаточно. И в зальчике качнуться, и с девочками пофлиртовать.
В кабинет вошел Вова и доложил, что приехала Татьяна Сизова – секретарша Сергея.
– Я ее оставил в комнате для допросов.
– Пошли взглянем на нее, – Максимов встал и направился к выходу.
Они прошли коридором, отворили дверь и зашли в темную просмотровую. За стенкой с небольшим окном в комнате для допросов прохаживалась сексуальная Таня. Она успела осмотреться, освоиться и изрядно соскучиться. На стене висела картина – натюрморт, но Таня не подозревала, что написана она на стекле специальными красками и прозрачная с одной стороны. В соседней комнате опера наблюдали за ней через эту картину.
Она чувствовала, что за ней следят, но думала про миниатюрные видеокамеры, как в кабинете у Краснова. По какому поводу ее вызвали, не знала, а ради развлечения решила разыграть перед наблюдателями эротическую сцену.
Походив немного вокруг стола, она поставила ногу на стул, прогнулась в пояснице, отклячила попу и потянулась. Максимов, Алексей, Михаил и Долгов рты открыли от удивления. Несмотря на усталость, нервное напряжение и недосып, они заволновались и стали понемногу возбуждаться. А как же иначе.
На Тане было розовое узкое платье и никакого нижнего белья. В жаркую погоду многие молодые, сексуальные женщины ходят без лифчиков и трусиков. Этим привлекают внимание мужчин.
Прелести Тани скрыть было невозможно: груди выпирали восхитительными буграми, а темный треугольник просвечивался сквозь тонкую ткань. Красотка знала, чем бить по мужским мозгам, сердцам и… ниже.
Таня встала к картине спиной, оперлась локтями о стол и начала раскачиваться на длинных ногах вперед и назад. Ягодицы перекатывались буграми, а сыщики не мигая следили за каждым движением красавицы. Чуть дышали.
Она выгнулась, как кошка, демонстрируя превосходную растяжку, посмотрела на дешевую люстру на потолке, повернулась и оперлась попой о стол. Скучая, рассмотрела на туфле соринку, подняла ногу и, мелькнув на мгновение промежностью, смахнула ее щелчком.
Мужчины сопели, лица их покраснели то ли от жары, то ли от возбуждения, но полумрак скрывал конфуз. Таня села на стол, поболтала ногами, откинулась, оперлась руками о стол и выпятила вперед грудь.
– Пора допрашивать, – выдохнул Алексей, – а то сейчас она раздеваться начнет, а мы дрочить.
Он вышел, а Максимов с укоризной взглянул вслед подчиненному.
Таня сидела некоторое время в той же позе, а когда дверь открылась и вошел Алексей – встала и оправила задравшееся платье.
– Здравствуйте, я капитан Фомин, – представился он и, стараясь не смотреть на девушку, обошел стол и сел на стул. – Прошу вас, присаживайтесь.
Таня усмехнулась, села напротив на второй стул и закинула ногу на ногу.
Бедро прекрасной формы предстало пред взором капитана, точно красная тряпка матадора перед носом быка. Это только домыслы, что быки дальтоники. Зачем-то же они носятся сломя голову за этой тряпкой. Значит, цвет их возбуждает. Точно так же возбуждают мужчин обнаженные женские ноги. Когда они совершенной формы, мужчины готовы бежать за ними, забыв обо всем. Если, конечно, могут догнать. Иногда это заканчивается трагически.
– Трудно ему сейчас, – произнес Максимов. – Перед такой девушкой не каждый устоит.
– Краснов ее точно трахает, – добавил Долгов.
– Это мы скоро выясним, – полковник с усмешкой взглянул на майора. – Если они сговорились, то Сизова подтвердит, что Анна Фрейн приезжала в их офис и наняла Краснова. А если нет – то…
– Может, она правда приезжала, – высказался Михаил.
За окном, вернее за картиной, Таня облизала языком губы и спросила:
– В чем меня обвиняют?
– Пока ни в чем, – ответил Алексей.
– Тогда зачем привезли сюда?
– Я хочу узнать подробности вашей работы в фирме «Крас и Компани», – прояснил ситуацию Алексей.
– А, вот оно что, – потянула девушка. – Что ж, спрашивайте, секретов у нас нет. Но я знаю только то, что мне говорит руководитель – Краснов Сергей Сергеевич. Не более.
– Допустим. – Фомин, как опытный инспектор уголовного розыска, начал издалека. Решил прощупать допрашиваемую, понаблюдать за ее реакцией на те или иные вопросы. Он ей пока не сообщил, что беседа связана с убийством Германа Фрейна и причастности к нему Краснова.
– Итак, – начал он. – Расскажите по порядку, чем вы занимались на работе, начиная с понедельника.
Таня удивленно посмотрела на Фомина, некоторое время припоминала, соображала, с чего начать, потом изрекла:
– Я пришла в офис как обычно в десять ноль-ноль. Нисколечко не опоздала. Ну разве что на десять минут. Приготовила кофе, нарезала бутерброды, позавтракала, а чуть позже приехал шеф.
Сергей Сергеевич пошел в кабинет, разложил на столе бумаги, начал работать и вдруг позвонила клиентка. Они договорились о встрече. Она приехала через пять минут, вошла к нему, и они разговаривали минут десять. О чем – не знаю. Шеф никогда не говорит, а я в его дела не лезу. Потом она ушла.
– Как она выглядела.
– Я лица не помню. На голове была одета шляпка, на глазах темные очки, на руках перчатки. Загадочная дама. А ноги голые.
– В каком смысле? – не понял Алексей.
– Юбка у нее была короткая, – уточнила Таня. – Ноги тренированные, мускулистые, красивые. От природы красивые. Мне понравились, – девушка смутилась и поправила юбку.
– Вы сможете ее опознать по фотографии? – продолжил он.
– Попробую, – безразлично сказала Таня.
Алексей достал несколько снимков и разложил на столе. Среди них была и Анна Фрейн. Таня встала, обошла стол, нагнулась и почти легла на него грудью. В довершение всего прогнулась в пояснице так, что в просмотровой комнате сыщики, видевшие ее позу со стороны, аж вспотели. Отклячив попу, девушка внимательно рассматривала фотографии, но Анну так и не узнала.
– Или хитрит, или действительно Анна Фрейн приезжала в офис в очках, шляпке и перчатках, – констатировал Максимов.
Алексей сидел на стуле, а Таня стояла рядом с ним. Он чувствовал аромат ее духов, жар молодого тела и испытывал воздействие источаемой ею сексуальной волны. Эротические флюиды наполнили комнату, носились по ней, вдыхались Алексеем, проникали в легкие, оттуда в кровь, далее в мозг и возбуждали его. Он встал и предложил девушке сесть, но она мотнула головой и продолжила позирование. Капитан как бы невзначай отошел на шаг, осмотрел ее с ног до головы, а потом посмотрел на картину и состроил на лице такую мину, что инспектора в соседней комнате прыснули от смеха.
– Чем он там занимается? – возмутился Долгов. – Он не работает, а кайф ловит.
– Ладно, Витя. Он парень молодой, ему позволительно, – охладил того Максимов. – Тебе я поручу допрос Фрейн. Посмотрим, как ты справишься. Она покруче этой девочки будет.
– Я не стану масляными глазками на ноги пялиться, я буду допрашивать, – начал майор, но в микрофоне послышался ответ Тани, и полковник поднес палец к губам. Долгов умолк.
– Нет, я никого не узнаю.
– Посмотрите внимательней, – настаивал Фомин.
– У меня память хорошая, если бы я раз увидела, то запомнила. А лицо той дамы для меня темное пятно, вуаль.
– Ну, ладно, – продолжил капитан, – давайте дальше. Что вы делали после?
Таня встала, обошла стол и села на стул.
– Она, как я уже сказала, ушла, и Сергей Сергеевич уехал. Куда – не сказал. В этот день я его больше не видела. Я напечатала кое-какие документы, приняла телефонные звонки и поехала домой.
Таня не сообщила о том, что Сергей вел съемку беседы с Анной. Она вообще не сказала, что в офисе установлена скрытая камера.
– Хорошо. Расскажите, как прошел следующий день.
– Вечером и ночью Сергей Сергеевич не звонил, и на следующий день я его не видела.
– Как? – удивился Фомин.
– Такое часто бывает. Он мне дал сотовый и по срочному делу звонит в любое время суток. А раз не позвонил, значит, не надо было. Он мне платит за работу на телефоне. Я назначаю клиентам встречи. Заказов мало, но они есть.
– Хорошо, в среду что произошло?
– Утром в среду все было как всегда, а днем Сергей Сергеевич примчался, взял какие-то кассеты, открыл сейф, выдал мне зарплату и умчался. Я его увидела только через полтора дня.
– Хорошо. А что было в сейфе, вы видели?
– Видела. Он там деньги держит, кассеты, документы.
– А пистолет вы видели? – Этот вопрос Алексей произнес безразличным тоном, но придавал ему решающее значение. Максимов, Долгов и Нечаев в соседней комнате придвинулись к стеклу и затаили дыхание. Всматривались в лицо Тани, пытаясь уловить намек на ложь. Но она спокойно ответила:
– Видела. Он его там держит. Пылью покрылся.
– Какой пистолет?
– Точно не скажу, вроде Макаров. Когда Сергей Сергеевич продлевал разрешение на оружие, я документы печатала. Вот и запомнила.
– А потом вы его видели?
– Да, куда ему деться. Шеф без него ходит. Он сильный, ему оружие не надо – кулаками орудует, если что.
– Это точно, – покачал головой Фомин и незаметно коснулся лица. Синяка видно не было, но место еще болело. В просмотровой опера, вспомнив побег Краснова, вздрогнули.
– Да, чуть не забыла. Сергей Сергеевич, когда зарплату выдавал, радовался, что дело выгодное. Он снимает на камеру какую-то даму, и та хорошо платит.
– А какая у вас зарплата? – поинтересовался Фомин.
Таня смутилась, опустила голову и замялась.
– Мне не хотелось бы говорить.
– Ну а все-таки.
– Когда как. Работа не постоянная. Иногда хорошо платит, а иногда месяц без гроша. Но ставку выплачивает постоянно.
– Частные сыщики много зарабатывают. Расценки высокие, – подтолкнул ее к откровению Алексей.
– Я не сыщик, а секретарь. В тот раз Сергей дал мне двести долларов. Он не жадный. Но это за неделю и с премиальными.
Про себя Фомин подумал:
«Мне за месяц адского труда платят столько же. А тут девчушка, за посиделки в офисе… Небось, Краснов ей так каждую неделю отстегивает. Уволюсь из милиции, пойду в частные сыщики».
В тот момент каждый оперативник думал о том же.
– Когда вы увидели шефа в следующий раз?
– Он приезжал в четверг, переписал кассеты и уехал отдыхать. Говорил, что ночь не спал. С тех пор я его не видела, и он не звонил.
– А вы ему звоните?
– Нет. Если только что-то очень важное.
– Понятно, Таня, – решил закончить допрос Фомин. – Если что-то вспомните – сообщите мне. Вот визитная карточка. – Он передал ей листок.
– Скажите, – задала вопрос Таня. – В понедельник к нам в офис звонили вы?
– Да, я.
Таня встала, загадочно улыбнулась и направилась к выходу. Алексей, желая подольше побыть в ауре ее духов, поспешил следом. Отворил перед ней дверь, пропустил вперед и вышел следом.
– Я вас провожу, а то в коридорах заплутаете. И повестку подпишу.
Максимов остался доволен беседой. Когда Алексей вернулся, все расположились в кабинете и хотели обсудить виденное, но вдруг зазвонил телефон. Фомин снял трубку и сразу передал ее полковнику. Генерал Кошелев вызывал шефа на «ковер».
Сергей относился ко всему, что с ним произошло, философски. Он не был паникером, чувствовал свою правоту и надеялся разобраться в сложившейся ситуации. Был в здравом уме, трезвом рассудке и отдавал отчет своим действиям. Точно знал, что его подставили.
«Подставили мастерски и к этому причастна Анна Фрейн», – заключил он.
Теперь пришло время для спокойного, логического размышление над ситуацией, а для этого нужно было найти место, где жить. Поэтому Сергей решил первым делом снять квартиру, а потом купить машину.
С того момента, как он уехал на такси от забора парка, прошло полчаса. Сергей попросил водителя подождать, а сам обменял двести долларов на рубли, вернулся в машину и расплатился. Потом позвонил из телефонного автомата торговцу автомашинами Свириду и попросил продать ему тачку. Не новую иномарку, с документами. Также попросил привезти сотовый телефон. Договорился о встрече в Измайловском парке, подальше от людских глаз.
Поймав частника, Краснов доехал до Измайлово, а до места дошел пешком. Свирид приехал на ладненьком «Мерседесе-Е210» и уже поджидал его. Увидев Сергея, он обрадовался, вышел навстречу, они обменялись рукопожатиями, а потом сели в автомобиль.
Свирид был невысокого роста, веселый и шустрый, откормленный на непомерных харчах боров. Он торговал краденными машинами и не скрывал этого. Кто-то, Сергей не знал кто, угонял их для него где-то в Европе, а здесь он их продавал. Законы цивилизованного мира на Россию не распространяются, поэтому люди с удовольствием покупают роскошные тачки, хотя и ворованные. Главное – экономия денег, а мораль на втором, а может быть, на последнем месте.
Однажды Свирид обратился к Сергею с просьбой найти угнанную у него автомашину. В милицию он заявлять не рискнул. Сергей нашел автомобиль, а торговец щедро расплатился и вдобавок предложил ему иномарку по низкой цене. Сергей быстро сообразил, в чем дело, и прямо сказал об этом парню. Тот не отпирался, рассказал, что угоняют их за бугром, а он продает их тут, и законом у нас в стране это не преследуется.
– Что-то ты не весел? – спросил торговец.
– Дела не совсем хороши, – поморщился Сергей. Он не был расположен откровенничать с парнем, и тот это почувствовал. – Машина эта?
– Да, мерин. Чистый. И сотовый. Зарегистрирован в Билайне. – Свирид вынул документы и передал Сергею. – Впишешь свои данные, и она твоя.
– Сколько за тачку?
Свирид не стал юлить и рассказал все как на духу:
– Я ее взял за десять, две штуки ушло на оформление и растаможку. На тебе наваривать не стану, поэтому двенадцать.
– А за телефон? – добавил Сергей.
– Презентую. Если проблемы с деньгами – могу в рассрочку.
Краснов отрицательно мотнул головой, вытащил из пакета доллары, отсчитал нужную сумму и передал торговцу.
– Вот ключи, – сказал Свирид. – До метро подбросишь?
Сергей кивнул, пересел за руль, завел мотор, и они поехали по тихим аллеям парка. По пути болтали о том о сем, только не о делах. Краснов отвез Свирида, куда тот попросил, и они распрощались.
Первым делом Сергей съездил в торговый центр Сокольники, приобрел необходимые шмотки, продукты питания и вернулся в машину. Перекусив, попив воды, он откинулся в кресле и немного вздремнул. Проснулся бодрый и отдохнувший. Теперь на очереди стоял вопрос с квартирой. Перспектива спать в машине Сергея не устраивала. Он развернул газету «Из рук в руки», нашел подходящее объявление и позвонил. В трубке послышался приятный голос хозяйки. Сергей представился и договорился о встрече.
Квартира в Измайлово ему понравилась, и он заплатил за нее запрашиваемые двести долларов. Пообещал прожить не меньше двух месяцев, хотя на самом деле и не предполагал сколько. О временной прописке и паспорте речи не заходило.
Хозяйка ушла довольная, а Сергей разложил на кухонном столе купленные продукты и принялся есть. Не отказал себе ни в чем. Была икра, осетрина, креветки, балык, колбасы и копченое мясо. Не забыл про хлеб, картофель, овощи и фрукты. Плотно подкрепившись, запил обед соком, лег на кровать и погрузился в размышления.
Проанализировав ситуацию, он констатировал ее как наихреновейшую, но определил способ выхода из нее и пути действия. Сергей долгое время не работал в МУРе, но инспекторская хватка осталась и богатый опыт работы – тоже. Он мыслил спокойно и продуктивно, как в те времена, когда расследовал тяжкие убийства. Манеру мышления годами не изменить. Решил первым делом найти улики на настоящего убийцу Германа Фрейна, а для этого необходимо было обыскать дом Анны.
Он вышел из квартиры, сел в машину и поехал в поселок «новых русских».
Глава 9
Усталый полковник Максимов сидел в приемной генерала Кошелева и ждал, когда тот его примет. «Загорал» уже десять минут.
«Будет взбучка, – думал он. – Упустил подозреваемого, дважды упустил, не рассчитал силы и вот…»
Он поглядывал на моложавого адъютанта, бойко отвечающего на звонки, принимающего факсы и электронную почту. Он умудрялся еще и газету читать.
Наконец высокая дубовая дверь отворилась, и из кабинета вышел прокурор. Николай Иванович встал, поздоровался с ним за руку и по нахмуренным бровям и суровому выражению лица понял: «Была буря».
Тот удалился, и Максимов наконец вошел в кабинет.
В просторном кабинете в торце длинного стола сидел начальник следственного управления МУРа генерал Иван Иванович Кошелев. До пенсии ему оставался год, и уйти на нее он хотел с честью. Поэтому каждодневно доказывал себе и подчиненным, что работает с огоньком, не жалеет здоровья и сил. На самом деле ему уже все было до фонаря, и он отрабатывал последние месяцы. В мечтах думал об охоте, рыбалке, грибных походах и двух озорных внуках.
Разговор с прокурором его взбодрил, рассердил, и под горячую руку он вызвал Максимова. Информацию о побеге Краснова он получил одним из первых. Раньше прокурора.
Полковник стоял перед генералом навытяжку и редко дышал. В жизни они были друзьями, но по работе Кошелев Максимову спуску не давал – требовал по дружбе втрое больше, чем с остальных. Полковник в свою очередь наседал на подчиненных – Фомина, Нечаева и Долгова.
В эти минуты генерал был грозен как никогда и дышал если не огнем, то паром. Он глубоко затянулся сигаретой, выпустил сизую струю и, не смотря Максимову в глаза, произнес:
– Садись, пожалуйста, – указал на ближний стул возле стола.
Полковник знал, если шеф не смотрит в лицо, значит, жди неприятностей. Приготовился к худшему. Думал, что до отставки, понижения в должности и звании не дойдет, но о строгаче мыслишки проскакивали. Он прошел к указанному стулу и сел на краешек.
– Ну, – дыхнул дымом генерал, – жду объяснений.
Максимов решил идти в атаку и начал:
– Не ожидали мы, что Краснов сбежит. Запросто могли подстрелить в ногу или в спину, но не стали этого делать. Будь на его месте другой – так бы и поступили.
– Почему не стали? – Кошелев смотрел в глаза полковнику, и тот чувствовал его тяжелый взгляд. Взгляд человека, наделенного огромной властью.
– Я считаю, что доказательства, обнаруженные нами, не вполне весомые. Вина Краснова не доказана судом, он только подозреваемый, и я счел невозможным применять к нему оружия. Я и мои подчиненные действовали адекватно. Он же в нас не стрелял.
– Как не стрелял? Из объяснительной командира группы быстрого реагирования видно, что выстрел был.
– Я объяснительной написать не успел – времени не было, а этого вашего командира в кабинете Германа не было. Краснов выхватил пистолет и перебил пулей цепь наручников. Он мог нас всех там уложить, если бы захотел, но не сделал этого.
– Знаю я, у кого он пистолет вырвал, – Кошелев начал злиться. – Растяпы. Впятером не смогли удержать одного парня, прикованного к руке опера. – Генерал с досады махнул рукой, расстроился, вмял в пепельницу окурок и уставился в окно.
– Ты же помнишь Краснова, Иван Иванович, он здоровенный сукин сын, сильный, тренированный. А мы ночь не спали, голодные, от усталости шатаемся. Конечно, он нас поломал.
– Вдумайся, Коля, в свои слова, – злился Кошелев, – один – пятерых. Где это видано? Он что, Тайсон, Холлефильд, Саша Карелин? Он обычный сыщик.
Максимов насупился.
– Ну ладно, облажались вы крупно. Теперь расскажи о своих версиях.
– Нет версий. Либо Краснов убил и все улики – правда, либо не убивал и все липа. Я склонен верить ему. Он говорит, что не убивал.
– Почему? – генерал пронзительно взглянул на полковника.
– Не тот он человек. Я с ним много лет работал, знаю его наизусть. Не мог он пойти на спланированное ограбление и убийство.
– Люди меняются.
– Возможно, но… И улики уж больно явные.
– Как?
– Пистолет он мог выбросить, а не сделал этого. Он не обкурившийся юнец, не лох, он бывший опер МУРА, знает, что пушка – главная улика, и избавился бы от нее в первые минуты после убийства. Ан нет. Держит ее в багажнике машины.
– Но пистолет-то его.
– Его, его.
– Как он в таком случае попал в руки настоящего убийцы?
– Это предстоит выяснить.
– Украсть могли?
– Краснов утверждает, что ствол украли из сейфа в офисе. Секретарша подтвердила, что видела оружие в сейфе. Да и отпечатки пальцев… На видео он в перчатках. Да и само это видео. Если бы Краснов пошел на дело – одел бы маску, потом избавился от улик. А здесь все явно – что и подозрительно.
– Выясняй быстрее все обстоятельства этого дела. Ты видишь, что творится в прессе. Истерия какая-то. Этого Германа Фрейна преподносят чуть ли ни крестным отцом российской олигархии. Честнейшим человеком. А на деле – обычный вор. Сколотил капитал, как и все они, обманом и подкупом.
Максимов кивнул в знак согласия. Кошелев достал из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой и снова закурил.
– Помнишь, Герман Фрейн проходил подозреваемым по делу о заказном убийстве директора алюминиевого комбината? Его причастность доказать не смогли, но контрольный пакет акций потом оказался у него.
– Да чего говорить, – начал Максимов, – жулик государственного масштаба. Это дело долгое, трудное, потеть придется не один месяц, пока раскрутим. Если вообще раскрутим.
– Я тебе даю два дня, – генерал сказал как отрезал. – Сегодня суббота, и если в понедельник к десяти часам утра ты мне убийцу не найдешь, под суд пойдет твой Краснов. Виновен он там или нет. Все улики против него. И баста. Объявим во всероссийский розыск, и пусть под ним земля горит.
Слушая генерала, Максимов понемногу начал злиться.
– Нельзя этого делать, – вступил он, – вину Краснова надо доказать. Для меня он преступником не станет до тех пор, пока я лично не поверю в это. И только факты смогут меня в этом убедить. Только факты.
– Как судья заговорил. Так есть же факты, – генерал прибавил тембра в голосе.
– Это антиулики, жареная утка для журналистов. Я сам соберу улики, а не буду опираться на те, что подсунули мне какие-то хмыри. Может, это все убийца мастерски подстроил и теперь смеется над нашим непрофессионализмом.
– Тебе видней, – сдался Кошелев, – но в понедельник в десять ко мне с докладом. Или предъявляешь настоящего убийцу, или под суд пойдет Краснов.
– Иван, надо выждать, – попробовал уломать генерала полковник. – Пока уляжется идиотская шумиха, мешающая спокойно работать. Надо проводить полноценное расследование, самим искать улики, людей опрашивать, сотни людей, а не карать по горячим следам. Здесь спешить не надо. Это не бытовуха, когда один собутыльник другого спьяну топором на кухне зарубил и скрывается в соседнем доме. Это хорошо спланированное, подготовленное убийство очень влиятельного, известного человека. Может, здесь замешана политика, может, спецслужбы…
– Вот-вот. Я все сказал, – гаркнул генерал. – Это приказ. Ты знаешь, какое давление я испытываю. Мне ежеминутно звонят из Думы, из кабинета министров, из администрации президента. Интересуются ходом расследования. Все телеканалы показывают кадры приезда Краснова в особняк. Вы что, его не могли с черного хода в дом завести? Потом он от вас убегает, и это снимают телевизионщики. Теперь вся страна знает, как мы облажались. Как ты после этого заявишь, что Краснов не убивал Фрейна? Как?
Максимов виновато опустил голову, а начальник продолжал:
– Прокурор требовал сегодня же назвать имя убийцы. Сейчас же. Я его еле уговорил подождать до понедельника – мол, опергруппа работает. А вы? Дважды подозреваемого упустили.
На него тоже наседают разные заступнички, друзья по клубу – такие же олигархи. Предприниматели публично заявляют, что это начало террора против богатых мира сего. А это удар в сторону президента, демократии. И никто не скажет, как они сколотили свои капиталы.
– Тем более нельзя спешить, – защищался полковник. – Надо разбираться.
– А вот ты попробуй это прокурору объяснить, когда есть пистолет, отпечатки пальцев на нем, пули в теле убитого из его обоймы и видеозапись момента убийства. Пальчики Краснова на рукоятке, а лицо на пленке и пули в трупе.
– Да знаю я, что доказать обратное будет нелегко. Но преступники ведь и рассчитывали на это шоковое действие улик, когда их готовили. Они точно рассчитали, что все поверят им и проводить доскональное расследование не станут. Упекут Сергея в тюрьму и все. И Краснов это понял, поэтому и убежал. И теперь сам начнет копать.
– Ты уверен в том, что Краснов невиновен? – задал последний вопрос генерал и посмотрел на часы на стене.
– Уверен… – полковник замялся. – Если бы я не знал лично подозреваемого, не проработал с ним бок о бок несколько лет, не учил его, как преступников ловить, то безоговорочно поверил бы в улики. И проверять их не стал бы – закрыл дело и отдал в прокуратуру. А так… Не могу я допустить, что Сережа убийца. Не такой он человек.
– Значит, так, до понедельника. Я своей шкурой за него отвечать не буду. – Кошелев похлопал пальцем по своим генеральским погонам. – И тебе не советую.
Николай Иванович обреченно опустил голову.
– Его рано или поздно разыщут, возьмут и посадят. И будет сидеть, пока не найдут настоящего убийцу. Хоть двадцать лет. – Генерал встал, протянул полковнику руку, тот поднялся, пожал ее и направился к двери.
В кабинет Максимов вернулся в невеселом расположении духа. Долгов, Фомин и Нечаев уже закончили отчеты о проделанной работе и теперь ждали шефа. Пили чай и ели бутерброды с колбасой и сыром.
Оглядев подчиненных, полковник плюхнулся в свое кресло и уставился в окно. Все вопросительно смотрели на него.
– Кошелев дал время до понедельника, – наконец изрек он. – Если убийцу не найдем, то под суд пойдет Серега. Кошелев дело закрывает и передает в прокуратуру. И неважно, виновен Краснов или нет. Так и сказал.
Оперативники сидели молча, хмурились.
– И правильно, – проглотив последний кусок колбасы, сказал Долгов. – Я считаю его виновным и от своего не отступлюсь. Преступник он. Факты за это.
– Также думали и убийцы, когда его подставляли. Они ведь не ведали, что он наш товарищ и мы его хорошо знаем. – Полковник хрустнул не то пальцами, не то ванильной сушкой, запихнул кусочек в рот и с шумом отпил остывший чай из приготовленного для него стакана.
– А я верю в его невиновность, а значит, в неподсудность, – парировал Алексей, – несмотря на то, что он мне в челюсть съездил. – Говоря эти слова, он покосился на заклеенный нос Долгова. Тот поморщился:
– Вы друзья, вот ты убийцу и покрываешь, – съязвил он.
– Друзья! И я друзьям верю на слово. Если Краснов сказал, что не убивал, значит, так тому и быть. – Алексей завелся и зло поглядывал на майора. Но тот не отступал. Возникал конфликт, и полковник попытался унять взвинченных мужчин.
– Друзья не друзья, делом надо заниматься, делом.
– А чего он, – начал оправдываться Фомин.
– Ссору прекращайте, слушаете приказ, – полковник прибавил железа в голосе и для убедительности с силой даванул сушку с руке. Та в крошки рассыпалась. – Свои симпатии и антипатии оставьте на потом, нам надо искать улики, искать тщательно, кропотливо. Ты, – обратился он к Алексею, – мчись в особняк Фрейна и обыщи там все. Скрупулезно и спокойно, шаг за шагом. Возьми криминалистов. В погонях за Красновым мы пренебрегли элементарными следственными действиями, а за это время улики могли уничтожить. Ты, – пришла очередь Долгова, – вызови на допрос Анну Фрейн. Будет лучше, если съездишь за ней и привезешь сюда, в «террариум». Поглядим, что она за штучка. – «Террариумом» в управлении называли те самые две комнаты со стеклом в стене.
Оперативники допили чай и отправились на задание. Сам Максимов сел печатать отчет о проделанной работе.
Сергей приехал на ту самую улицу и медленно покатился мимо особняка Анны Фрейн. Но останавливаться не стал, так как возле калитки стоял милицейский «Москвич». В нем, распахнув двери и изнывая от зноя, перекидывались в картишки двое милиционеров в бронежилетах. Сергей, не желая «светиться», свернул на перекрестке за угол, объехал участки и остановился в кустах. Одев перчатки, вышел из машины, включил сигнализацию и пошел к забору. С собой взял пистолет, фонарь, кое-какой инструмент из багажника и несколько целлофановых пакетиков. Все сложил в сумку, подвешенную на поясе. Его видеокамеру конфисковали муровцы, поэтому пришлось купить две новые «соньки». С собой взял одну, пару кассет и один сменный аккумулятор.
Сыщик перелез через забор, подбежал к дубу и бойко вскарабкался на сук. Пригодилась сноровка, полученная во время ночных восхождений. Теперь предстояло перепрыгнуть на балкон, а он находился на расстоянии трех метров. Пристегнув борсетку с камерой на спину, Сергей встал на сук, оперся о ствол, примерился и подумал:
«Как это я сиганул сюда с балкона? С разбегу, что ли, или от страха. Скорее всего силы появились от куража. В спокойном состоянии перелететь туда будет нелегко». Но делать нечего, прыгать все же пришлось, и он толкнулся изо всех сил, пролетел три метра и зацепился руками за ограждение. Ногами уперся в стену. Во время прибалконивания ограждение громыхнуло, и милиционеры в машине насторожились.
– Ты слышал? – спросил полный, уставший от зноя лейтенант.
– Что-то было, сходим посмотрим, – ответил сержант.
Они вышли, прошли во двор и приблизились к дубу. Сергей в это время лежал на балконе, и его видно не было. Служаки осмотрели двор, стену, окна, заглянули в крону дерева, но ничего подозрительного не заметили.
– Дом пустой, может, дверь или окно ветром захлопнуло, – высказался полный.
– Что был за звук?
– Какой-то удар, но откуда он, я не определил.
– Может, с соседних участков?
– Может.
Милиционеры успокоились и вернулись к увлекательному занятию.
Краснов поднялся, отворил оказавшуюся незапертой балконную дверь и вошел в спальню. Он надеялся, что сигнализация выключена. Опасался, что в доме кто-то есть, и поэтому старался не шуметь. Выйдя в коридор, он долго прислушивался, но никаких звуков в просторных комнатах и коридорах не уловил.
Вернувшись в спальню, достал камеру и начал снимать. По ходу дела негромко говорил в камерный микрофон.
