Андрей Беляков
Исцеление
– Кого позвать-то? – главврач покрылся потом.
– Кого-кого, капитана Смирнова, сам хочу орден ему вручить. Майор, давай живее, время, время, – и командующий пальцем постучал по циферблату часов.
– Фролова, позови Смирнова, срочно.
Вера Анатольевна, глядя на главврача, робко спросила:
– А это кто?
– Второй этаж, 3-ья палата; живо, Вера, одна нога здесь, другая там!
Когда она постучала и зашла в палату, капитан стоял у окна.
– Григорий, Вы? – сказать, что женщина была удивлена, явно мало для нашего случая. Чисто выбрит, в наглаженном офицерском мундире с орденом «Красной Звезды» на груди, в начищенных до блеска сапогах – мало что напоминало вчерашнего Григория.
– Ух ты! – не скрыла своего восхищения Вера Анатольевна и присела на табурет, что стоял в углу у двери.
– Это по мою душу? – спросил он, указывая рукой на улицу.
– По Вашу.
– Ладно, пойду я; как я, кстати, выгляжу?
Женщина не подобрала нужных слов, а лишь кивнула, прикрыв глаза. Он тоже зачем-то кивнул и вышел. А через сутки у Веры Анатольевны вновь было ночное дежурство. Время за полночь, и госпиталь спал. Посмотрев на часы, женщина захлопнула книгу и, подумав с минуту, встала и вышла из кабинета, закрыв его на ключ. Поднялась на второй этаж. У 3-ей палаты она остановилась и прислушалась. Тихо! И постучав, женщина открыла дверь. Он сидел на подоконнике и курил в приоткрытое окно.
– Вы? – капитан вскочил с подоконника. – Здравствуйте.
– Здравствуйте, зашла вот узнать, как Ваше самочувствие.
– Да нормально все, спасибо.
– А почему не спите? – женщина вплотную подошла к офицеру.
– Ну, Вы же знаете почему, но… но Вы не беспокойтесь, я в порядке, борюсь. Вера Анатольевна взяла руку Григория:
– Дайте, пульс Вам посчитаю.
С минуту мужчина и женщина молча смотрели друг на друга.
– Учащенный,все-таки Вам необходимо принимать успокоительное. – Она положила свою ладонь ему на грудь.
– Вера, не надо, пусто там все.
Она переместила ладонь влево – там, где его сердце.
– Пока оно бьется, там пусто не бывает.
И они поцеловались…
И вот утро уже, но за окном по-прежнему темно; все-таки еще зима. Капитан Смирнов Григорий Васильевич крепко спит. Одеваясь, Вера Анатольевна смотрит на офицера и улыбается. А перед тем, как выйти, она касается его волос, проводит пальцами по орденам на кителе, что висит на спинке стула рядом с кроватью – и все, женщина выходит… Историю эту, про моих дедушку и бабушку, поведал мне отец. И знаете, у меня даже доли сомнения не возникло. Дело в том, что я хорошо знал бабушку, она кого угодно исцелит и на ноги поставит. Огромной жизненной энергии был человек, откуда только черпала ее? И любовь их, да, пусть короткая, мимолетная, но такая вот, какая есть, победила-таки эту страшную войну. А что это любовь была, так отец мой яркое тому подтверждение. Не появляются дети на свет этот без любви, не появляются. А война деда все же забрала, погиб он где-то в Польше, в 44-ом. Осталась только фотокарточка, что он подарил бабушке при их расставании, да несколько писем. Фотографию эту мы отреставрировали, и вот уже мои дети несут портрет Григория Васильевича в Бессмертном полку.
