Андрей Колокольников
Ночь, когда погасли звезды
Пролог
Лето 1421 года после Красного неба только началось, но уже принесло с собой печальные вести. Арут Галесс с тяжелым сердцем смотрел на очередное иссушенное тело крестьянина, возложенное на погребальный костер. Это была пятая смерть, по одной жизни за день, и Арут чувствовал себя отчасти виноватым в произошедшем. Вот уже несколько дней он вместе с отрядом рыцарей Рассвета пытался найти причину загадочных смертей. Всего сюда прибыли десять братьев. Самые младшие, как и Арут, остались в деревне, пока опытные воины отправились в лес на поиски следов.
Деревня Квинн, расположенная в королевстве Румия на востоке империи Белур, была одной из множества поселений в этих плодородных землях и до недавнего времени процветала. В сердце королевства редко происходили какие-либо события, поэтому рыцари Рассвета в своих белых доспехах и коротких накидках, прошитых серебряными нитями, которые едва закрывали локоть, казались чем-то необычным и удивительным.
– Хищное старое колдовство… – вдруг заговорил стоящий рядом волшебник в черном плаще. На его плече, как и у прочих рыцарей Рассвета, алым цветом был изображен заключенный в круг меч. Однако, в отличие от остальных, чье оружие было направлено вверх, его клинок указывал острием вниз. Худое вытянутое лицо волшебника сморщилось. – Смрад от этой мерзости оскверняет землю. Хорошо, что мертвые не чувствуют его, иначе они восстали бы из могил, чтобы своими руками предать это тело огню.
Арут посмотрел на своего спутника и не смог понять, о чем тот говорит. Волшебник опирался на железный посох с небольшим синим камнем на вершине, который излучал легкое холодное сияние. Рыцарь знал, что Акесу тяжело ходить из-за подагры. Но несмотря на это, он нашел в себе силы и благородство, чтобы прийти на зов, игнорируя свой недуг. Несмотря на то, что с помощью магии ему наверняка удавалось поддерживать свое тело, его шаги выдавали испытываемую боль. Это заставляло юношу уважать брата из ордена Заката.
– Вы уже видели такое?
Акес коснулся козлиной бородки, уже потерявшей половину черных волос.
– Лично нет, но… Лорд Сагатон писал, что в своей молодости уже сталкивался с подобным. Правда, тогда было лишь одно тело и полдесятка исчезнувших. Тогда он предположил, что это неизвестное отродье Даргеза. Думаю, он прав. Не слышал я о людях способных на нечто подобное… Даже представить страшно, если это человек. В прошлый раз там были лишь старики да старухи, тут же, – рыцарь опустил глаза, – безусые юнцы…
Акес стал уходить, и Арут последовал за ним.
– Мы можем справиться нашими силами? – взволнованно спросил он.
– Не стоит переживать слишком сильно, ваша молодость придаст вам сил, уверяю, – смягчившись в лице, произнес старик. – Однако, ответа я не знаю, дорогой брат, могу сказать лишь то, что игнорировать это недопустимо. Если не сможем убить – надо хотя бы взглянуть на эту тварь, будь то человек или неизведанный зверь, – его взгляд был удивительно спокойным, даже немного веселым.
Арут шел молча. Разглядывая причудливые орнаменты, вырезанные на стенах каждого дома. Он не догадывался, что, согласно местным поверьям, эти узоры отгоняют злых духов и не дают им проникнуть в жилище. Из больших городов специально приглашали мастера, и семьи не оставались в жилищах, пока резьба не была готова. Если бы ему рассказали об этом, он наверняка бы счел это глупостью и способом заработать на суевериях. Как и любой рыцарь Рассвета он верил, что ничто не защитит лучше, чем меч, направленный его божеством. Однако он, возможно, позавидовал бы непоколебимой уверенности местных жителей в своей безопасности в стенах родного дома.
– Господин Раймонд, – привлек внимание Арута простуженный голос. Он был хриплым и неприятным, словно ржавый металл царапает слух, – не познакомите меня с вашим спутником?
Неподалеку стоял невысокий человек с ожогом на щеке, сутулый, со взглядом, напоминающим мертвую жабу. Волшебника звали Тамарат. Он оказывал услуги рыцарям за бессовестно низкую плату, объясняя это исследованием необычного случая. Акес задерживался, а в таких делах участие кого-то, обладающего познаниями в магии, было необходимо. Его натянутая улыбка вызвала у Арута чувство тошноты, поэтому он был рад, что волшебник обратился к его брату.
– Монди! – окрикнул его Арут. – Пойдем, поможешь мне!
Раймонд не стал медлить и подошел. Высокий, с большими светлыми глазами и маленьким носом, он выделялся среди своих братьев, которые предпочитали небольшие арбалеты. Сам же он мастерски владел луком и отлично стрелял верхом на лошади. В отличие от Арута, который был облачен в латный доспех, на нем была простая кожаная куртка, и он не носил меч, видимо, оставив его в доме. Если бы кто-то из старших увидел это, у него были бы большие неприятности.
– Чем могу? – его тихий, наполненный решимостью голос напоминал легкий ветерок, способный в любой момент перерасти в ураган. – Брат Акес, рад вашему прибытию, – он выразил почтение легким поклоном и на свое удивление получил такое же в ответ.
– Ничем. Мне казалось, я спасал тебя.
Раймонд потянулся к затылку.
– Ну… Спасибо. Неприятный тип, – тихо сказал он, взглянув на Тамарата через плечо. Тот устало крутил головой по сторонам. – И чего ему только надо?
Акес незаметно удалился. Когда Арут заметил его отсутствие, волшебник уже подходил к дому деревенского старосты.
– Предлагаю пойти отдо́хнуть, – сказал Арут, почесывая бровь.
Раймонд охотно согласился.
Рыцари расположились в доме на окраине деревни, недалеко от леса. Хотя он был просторным, разместить там всех вместе со снаряжением оказалось непросто, но это не стало проблемой. В течение пяти дней даже половина отряда не собиралась в одном месте одновременно.
Большой дом приветствовал гостей высоким порогом и печью у входа. Повсюду были разбросаны вещи. Особое внимание привлекал массивный старый стол у стены, он едва стоял. На нем были аккуратно разложены непримечательный серебряный медальон, набор чернил, несколько свечей и небольшая книга. Над входной дверью в доме висели пучки трав, которые служили оберегом, как и узоры на стенах. На восточной стене – деревянное изображение медведя с открытой пастью. Вопреки имперским законам местные жители почитали его как божество, чье дыхание меняет лето и зиму. Божественный зверь грозно смотрел на гостей его владений, будто ему было дело до учиненного ими небольшого беспорядка.
Едва братья зашли, как следом за ними появился еще один человек, озарив все вокруг своей широкой улыбкой.
– Да как вы только посмели оставить меня одного с этим странным незнакомцем? – раздался громкий и звонкий голос, который буквально врезался в уши. Казалось, будто немой человек внезапно обрел способность говорить.
– Мы знали, Терон, что ты как никто другой сможешь стерпеть его надменность, – заразившись его улыбкой, отмахнулся Раймонд.
– В самом деле, дорогой брат, твоя мудрость крепче любого доспеха и прочно защищает тебя от любых недостойных мыслей. А как ты от него ушел?
Тот почесал нос и, пожав плечами, скромно ответил:
– Ну, сказал, что он странный… и… я не очень хочу с ним общаться, – Арут захотел что-то сказать, но Терон не дал ему вставить и слова. – Ну, он оказался весьма понимающим, улыбнулся и пошел куда-то, а я сразу за вами.
Брат Терон был крепко сложен и обладал светлыми сияющими глазами. За свое добродушие и искренность, не подвергавшиеся сомнению ни у кого, кто общался с ним хотя бы минуту, он был любим в ордене. Его кротость сердца высоко ценилась отцами ордена.
Однажды, будучи еще ребенком, Терон был найден в окружении сумрачных гончих – вечно голодных уродливых тварей, превращающихся в камень под светом солнца и оживающих вновь с уходом его лучей. Несмотря на это, юный Терон оставался весьма приветливым и не унывал даже в самый сложный час, оставаясь островком надежды для своих братьев.
На закате дня Раймонд и Арут, ожидая приказов или новостей, предавались привычным занятиям. Первый с особым усердием начищал свои доспехи, а второй решил скоротать время за разбором вещей.
– Слушай, Рам, ты слышал что-то про «ночь, когда погаснут звезды»? – спросил брат Терон, читающий оставленную на столе книжку.
– Нет, – прозвучал быстрый ответ, – я предпочитаю слышать о том, как без лишних проблем кого-то… – засохший кусок грязи прилип к нагруднику, словно голодный вампир к своей жертве, и своей стойкостью уже начинал вызывать раздражение, – кого-то убить, – на выдохе закончил он. – Ну или на худой конец ловко сбежать чтобы не умереть просто так. Поэтому все эти боги, легенды… мой отец говорил, что это выдумки.
Если бы не прилипший кусок грязи, он бы заметил, как его брат закатил глаза.
– Зря ты так. Вот, послушай, что отец Терра́рд пишет в своем дневнике: «Спустя три года утомительных скитаний по бескрайней пустыне можно сказать, что наш поход за книгой Еттер закончился неудачей. Однако все же назвать его полным провалом не можно. К нам в руки попало несколько страниц. Каждое слово записано с помощью магии и прочитать их могут только волшебники… Какая досада… Эта воровка будто знала, что мы получим их. Хотя, чего ожидать от создательницы книг с пророчествами? – Терон перескочил несколько строк. – Отец Сагатон заявил, что эти страницы подтверждают старую легенду, уходящую к основанию ордена, о великой битве, началом которой станет „ночь, когда погаснут звезды”. К сожалению, больше нам узнать не удалось. Говорят…»
Раймонд утер нос, так и не сумев оттереть грязь.
– Этим рассказам сколько? – перебил он. – Лет пятьсот – шестьсот, наверное…
– Мне кажется, орден пораньше появился.
– Это не важно, – Арут чем-то хлопнул, откинул голову и оперся на стену. – Я тоже не верю в легенды. Хотя вот брат Йон, уверен, был бы рад этой битве, как голодный пес не обглоданной кости. Он как-то сказал мне, что пришел в орден, потому что причастность к чему-то великому его воодушевляет. Мне сложно с ним согласится: я пришел сюда, потому что иначе с голоду бы подох. Да, если подумать, я тоже был бы не прочь завалить побольше всякой гадости. Только в отличие от него я все-таки очень надеюсь умереть своей смертью, где-нибудь на горшке или в кровати.
– Мог бы и совместить, – тут же сказал Раймонд.
– Отличный план, Монди. Для тебя так и сделаю.
Устав от их болтовни, Терон вышел наружу. Съедаемый скукой он наблюдал за единственной деревенской улицей и, должно быть, немного завидовал, что братья могут так легкомысленно относится к возможным событиям. Впрочем, наступление темноты уводило эти мысли все дальше и дальше.
После долгого трудового дня крестьяне, все как один безбородые усачи, с утомленным видом возвращались домой. Их одежда была гораздо лучше, а питание – сытнее, чем у жителей королевства Сеон, откуда был родом рыцарь. Даже самые зажиточные люди в деревне, ставшей для него родной, неподалеку от замка, где его воспитали, не могли похвастаться таким достатком.
– Господин рыцарь, господин рыцарь! – прервал безмятежную тишину, бежавший в его сторону, ловкий мальчонка. Терон сразу узнал в нем внука местного старосты.
– Дедушка попросил вас прийти к нему. Сказали, это важно.
Уже через пятнадцать минут Терон, Арут и Раймонд вошли в дом старосты. Они увидели, что помимо хозяина, который выглядел слишком молодо для своих лет, их ждали брат Акес, отец Террард и Тамарат. Последний держал в руках обгоревший сверху деревянный посох, похожий своими очертаниями больше на безобразную куриную лапу, чем на опасное оружие.
Больше всего в глаза бросался светловолосый Террард, выделявшийся среди своих братьев не только массивной бородой, но и своим облачением. Его доспехи были украшены мехом горностая каштанового цвета, а на плече висел чехол с большим двуручным мечом. На гарде меча виднелась надпись: «Небо чтит погибших от ран сражений» – девиз, характерный для всех, кто носит титул отца.
Отцы занимали главенствующее положение в иерархии ордена и отвечали за основные управленческие функции: они передавали знания неофитам и братьям-рыцарям, наставляли их и защищали. За свою многовековую историю орден Рассвета несколько раз оказывался на грани гибели и забвения, но каждый раз возрождался и восстанавливал свои силы. Считается, что пока жив хотя бы один из отцов, орден сможет возродиться снова.
– Ну наконец-то! – сказал он как всегда громко. В его голосе чувствовались сила и твердость характера. – Я начал думать, что вы зарылись в мох. Ну да ладно, отец Аксель с братьями нашли ту тварюгу, за которой мы пришли. Нас там уже заждались.
Раймонд сжал кулаки, готовясь к первой охоте. Он шел к ней долгие годы. Терон опустил взгляд, понимая, что их ждет утомительный путь. Арут завел руки за спину, ожидая распоряжений. Было видно, что все трое сосредоточены и готовы к предстоящему испытанию, что, несомненно, порадовало бесшумно усмехнувшегося Террарда.
Староста, скромно стоявший в стороне, внезапно заговорил:
– Прошу, прислушайтесь ко мне. Ночью в этом лесу опасно, никто в деревне не покидает домов с наступлением темноты.
– Ныне и здесь не безопасно, – немедленно сказал Акес.
– Не стоит волнений, я провожу их, – с наслаждением произнес Тамарат, глядя на старосту. Тот быстро отвел взгляд в сторону и сжал в руке серебряную монету, помня, что о волшебнике ходило множество неприятных слухов.
– И все же, – староста поднял взгляд на Террарда, – может быть это дело рук ведьмы Упущенного Момента.
– Ха! – взголосил Террард. – Россказни о Семи ведьмах больше подходят для детских страшилок и нас не волнуют. Что касается вас, милейший друг, то спите спокойно и не думайте об этом.
После слов старосты Акес выглядел взволнованно, но предпочел промолчать.
* * *
В течение получаса компания пробиралась через ночной лес к месту встречи. Впереди шел наемник, миновавший торчащие корни так ловко, словно пробегал тут все детство. За ним, освещая путь братьям, следовал Акес. С возрастом его силы угасали, и белый свет на вершине посоха стал заметно тусклее, но все еще оставался ярче пламени факела.
Все это время Арут не убирал руку с меча. Его преследовало чувство, будто неприятные, едкие взгляды направлены на них со всех сторон. И в этом он был не одинок: каждому было не по себе.
– Не стоит волноваться, братья, – воодушевленно произнес Акес, заметив беспокойство братьев. – В этом лесу полно духов, раздраженных нашим присутствием, но, пока благостный свет Лотх освещает нам путь, они не опасны.
– Такая слепая вера в мифический свет… – вдруг сказал Тамарат. – Забавно, – с усмешкой заключил он.
Раймонд нахмурился, пытаясь унять дрожь в руках. Его задело пренебрежение к словам уважаемого брата. Он пытался найти достойный ответ и, погрузившись в свои мысли, не заметил, как быстро прошел путь. Группа остановилась. Впереди виднелась большая нора, которая уходила глубоко под землю. В нее свободно мог бы залезть высокий человек.
Террард медленно огляделся. Сначала он посмотрел на нору, затем на окрестные кривые деревья и, наконец, на Акеса. Во взгляде, обращенном к мудрейшему из присутствующих, читалось нечто многозначительное – Террард видел то, чего раньше никогда не встречал и хотел бы найти объяснение в глазах волшебника, но тот лишь отвел взгляд.
Он продолжал осматриваться довольно долго, в то время как юноши стояли неподвижно, остерегаясь лишний раз вздохнуть. Наемника же, казалось, происходящее мало волновало. Он держался развязно, небрежно прокручивая в руках посох, и смотрел куда-то мимо остальных, словно отгородившись ото всех невидимой стеной. У Арута создалось впечатление, что их осторожность сильно раздражала колдуна, хотя совсем недавно он сам упрекал их в неосмотрительности.
Раймонд зацепился глазами за брата Акеса, который, закрыв глаза, глубоко и размеренно дышал. Странным образом этот образ успокаивал его.
– Аксель, мышь волосатая, неужели ты повел своих туда один? – пробурчал под нос Террард и развел руками. – Ладно, – после недолгой паузы сказал он внушительным голосом, – спускаемся за ними. Дорогой Акес, мы с вами отправимся впереди, парни – за нами. Терон, идешь последним, – он подошел к юноше и что-то прошептал ему на ухо. Тот внимательно выслушал и кивнул. После этого отец продолжил, как ни в чем не бывало, – если что-то пойдет не так, и враг окажется слишком сильным – беги, мальчик, и расскажи о том, что тут случилось. – Юноша, опустив взгляд, нерешительно кивнул. – А ты, – Террард пронзил взглядом Тамарата, – не путайся под ногами.
Волшебник сохранил невозмутимость, даже когда на него посмотрели очень строго. Казалось, его совсем не беспокоит давление со стороны отца, и это начинало выглядеть немного безумно.
– Что-то ты слишком спокоен, – взволнованно сказал Арут.
Тот плавно развернулся спиной к юноше.
– Я устал ждать. И только.
Террард презрительно хмыкнул, резко развернулся и без колебаний направился вглубь норы. Акес прошептал несколько слов, и теплое белое свечение стало ярче, приобретая голубоватый оттенок. Он поспешил за отцом.
Шагнув в темноту, они начали спускаться все ниже и ниже, не представляя, что их ждет. Земля постепенно сменилась твердым камнем, а узкий тоннель расширился до просторного подземного коридора. Это место больше походило на пещеру из легенд о дремлющих во мраке драконах, нежели на логово дикого зверя.
Весь путь Терон не спускал глаз с Тамарата, нервно размышляя о том, как выполнит просьбу Террарда и, если что-то пойдет не так, убьет волшебника.
– Стой, – шепнул Террард, перекрыв рукой путь Акесу, – там выход.
Свет излучаемый посохом волшебника в миг ослаб.
Вдали чуть видно трепетало маленькое, почти угасшее пламя, похожее на обессилевшего доживающего последние мгновения светлячка. Из пещеры же веяло хорошо знакомым запахом крови.
Отец обернулся и окинул взглядом вспотевшие, растерянные лица юношей. Они стояли на пороге встречи с неведомым противником. С печалью в сердце и надеждой в душе он приказал им обнажить мечи.
Арут впал в замешательство. С каждым мгновением становится все труднее дышать, сердце бьется быстрее, а руки становятся влажными от пота. Мысли путаются, и он никак не может сосредоточиться. Его жизнь уже много раз была в опасности, но такой – он не чувствовал никогда. Встретившись холодным взглядом с отцом, рыцарь собрался с духом. Террард будто за руку провел Арута сквозь подступающий страх, и придал сил следовать за ним.
Выйдя из коридора, компания очутилась в большом открытом пространстве, в одно мгновение залитое волшебным светом. Повсюду лежали иссушенные тела братьев-рыцарей, различить которых даже в открытых шлемах казалось невозможным. В одном из них по белой волчьей шкуре Террард узнал отца Акселя, еще несколько часов назад имевшего обе руки.
Улыбаясь, Тамарат встал на колено громко сказал:
– Господин…
Едва тот успел коснуться земли, как Терон размашистым ударом собрался прикончить его, но едва он вознес меч, как перед ними мелькнула рычащая черно-пепельная фигура почти на две головы выше Террарда, будто поглотившая свет, созданный Акесом. Мгновенье спустя раздался скрежет металла: отец, возглавлявший их, погиб, не успев пошевелиться или даже издать предсмертный крик.
Оказавшись в полной темноте, Раймонд попытался атаковать колдуна-предателя. Он размахивал мечом наугад, но все было тщетно. Удалось лишь несколько раз рассечь воздух клинком, когда он ощутил мощный удар в живот. Этот удар был нанесен с силой, превосходящей таран, сокрушивший первые ворота Древнего Амелина. Невозможно было осознать, куда его отбросило, и о какую именно из стен он ударился затылком. Теряя сознание, рыцарь чувствовал, как надежда не потерять свои внутренности стремительно угасает.
Крик боли Раймонда вызывал у братьев не меньше страха, чем мгновенная и безмолвная смерть наставника. Терон хотел выполнить полученный приказ и сбежать, но, потеряв в темноте выход, уперся в стену.
Внезапно все вокруг озарилось ярким солнечным светом.
Арут ощутил толчок в плечо и обернулся. Рядом с ним в луже собственной крови лежал Тамарат. Веки рыцаря мгновенно потяжелели, а ноги, казалось, потеряли связь с землей. Последним, что он увидел перед тем, как потерять сознание, были разноцветные яркие блики и завороженный ими брат Терон, который, казалось, вот-вот позабудет, как дышать. Серый, синий и зеленый цвета, кружась вокруг ярящегося черного силуэта, сливались в едином танце, словно мотыльки у свечи. Затухающий в унисон с глазами хриплый рев: «Лжец!» – был последним, что достигло его слуха в тот миг.