Андрей Ливадный
Пепельный свет
Нужно запрограммировать аварийные маяки, записать в их память схему дальнейшего курса «Антея» и оставлять сигнальные устройства в каждой точке маневрирования.
Мысль была здравой. Эллис отдала соответствующие указания и устало прикрыла глаза, чувствуя себя совершенно обессиленной, опустошенной.
Тонкий сигнал возвестил об окончании проверки произведенных ею расчетов.
– Принять к исполнению. – Эллис заставила себя совершить последнее, минимально необходимое действие. Теперь подсистемы корабля получили четкие указания.
Сил встать и идти в каюту уже не осталось.
Стоило вновь закрыть глаза, как сознание тут же провалилось в объятия сна, больше похожего на обморок.
* * *
Эллис снились кошмары.
Ей грезилось, что она вновь идет по спиральному коридору, следуя его бесконечным виткам, но теперь ее сопровождал сервомеханизм.
Стены искажались, из них выдавливало рельефные контуры лиц и фигур.
Погибшие члены экипажа. Они беззвучно тянулись к ней в немом крике, в призыве о помощи…
Эллис пыталась что-то сделать, но фигуры таяли, исчезали, поверхность стен вновь становилась ровной, отдающей холодом при малейшем прикосновении.
…
Пробуждение наступило внезапно. Она дрожала всем телом, не понимая, где находится, не чувствуя грани между сном и явью.
Постепенно контуры предметов прекратили двоиться, она еще ощущала капли ледяного пота, холод влажной простыни.
Каюта…
Эллис сидела на краю смятой постели, медленно приходя в себя, осознавая, что часть кошмарного сна была явью: сервомеханизм проводил ее до каюты, бережно уложил в постель, подключил медицинские датчики.
Сколько прошло времени?
Взглянув на терминал личного компьютера, она поняла, что проспала двое суток.
Неудивительно. Она встала, с трудом удержавшись на ногах. «Принимать стимуляторы нельзя. Нужно справляться самой», – подумала Эллис. Зеленый индикатор у перехода в бытовую зону каюты призывно сиял, на выдвижном столике лежал комплект стерильной униформы, запаянной в пластик, – Ким подготовился к ее пробуждению, подал энергию на вспомогательные бытовые системы, теперь она могла, наконец, принять душ и переодеться.
Через полчаса она покинула каюту. Состояние, как физическое, так и моральное, было удовлетворительным, учитывая потрясения, которые пришлось пережить накануне.
Оказавшись в спиральном коридоре, Эллис сразу почувствовала: на корабле многое изменилось. С застывших дорожек транспортеров исчез вековой налет пыли, из-за переборок до ее слуха долетали характерные приглушенные звуки, свидетельствующие о работе пробудившихся подсистем «Антея».
Двери ходовой рубки автоматически распахнулись при ее приближении. Войдя внутрь, она услышала приветствие кибернетической системы. Телескопический обзор работал, большинство постов управления светились индикацией резерва, в активном режиме находились лишь центральные секции пульта, напротив кресла командира экипажа.
Что ж. Теперь тут мое рабочее место.
Эллис села в кресло, включила информы и незаметно для себя погрузилась в работу, просматривая данные текущей обстановки. Проверив произведенные Кимом коррекции курса, она просмотрела список подсистем, получивших питание от резервного накопителя энергии. Ничего лишнего. – Ее взгляд остановился на строках, выделенных красным.
Нет связи с посадочным модулем. Данные с борта отделяемого сегмента корабля не поступают с момента катастрофы. Модуль находится вне пределов герметизированных помещений.
– Ким, у нас есть датчики, способные показать посадочный модуль? – включив режим речевого общения, обратилась она к центральному бортовому компьютеру.
– Датчики в кормовой части разрушены, – ответил ровный голос.
– Шлюз в аварийной переборке работает?
– Да. В данный момент энергопитание подается ко всем уцелевшим подсистемам.
– Оставайся на связи. – Эллис на мгновение задумалась, затем встала и решительно направилась ко встроенным в одну из стен рубки секциям, где хранились скафандры, предназначенные для астронавтов, несущих вахту.
Процедура экипировки заняла всего несколько минут. Скафандр был разработан таким образом, что участие человека в процессе сводилось к минимуму, основную работу производили встроенные сервомоторы. Эллис терпеливо дождалась, пока все подвижные сегменты скафандра встанут на свои места, проверила герметизацию, связь и направилась к выходу из рубки.
* * *
Спиральный коридор привел ее к знакомой переборке со шлюзом.
Эллис разблокировала люк дистанционной командой и, стараясь не смотреть на рассыпанные по полу разноцветные капсулы, вошла в тесную шлюзовую камеру.
Люк за спиной закрылся, давление в переходном тамбуре начало падать, – она поняла это по едва ощутимому увеличению объема гермокостюма.
Впереди медленно открывалась сумеречная, неосвещенная часть корабля, подвергшаяся разрушениям и декомпрессии отсеков.
Посадочный модуль располагался чуть правее секций ходовых реакторов. Эллис перешагнула порог шлюза. Участок спирального коридора перегораживала накрененная и деформированная переборка, отделявшая силовую установку от других палуб корабля. Закрепленные на плечах и гермошлеме скафандра фонари тремя лучами раскроили мрак. Она изменила фокусировку и, добившись равномерного распределения света, шагнула вперед, осторожно пробираясь в узком пространстве среди деформированных стен.
Через десяток метров спиральный коридор внезапно оборвался испещренной точками звезд бездной.
Она ощутила невольную дрожь. Кормовой части корабля просто не существовало!
«Спокойно! – приказала себе Эллис. – Так или иначе, но я должна выяснить действительное положение дел». Уняв дрожь, она закрепила страховочный фал за выступ деформированного ребра жесткости и, осторожно подойдя к самому краю пробоины, выглянула наружу.
Ее глазам предстала ужасающая картина.
На том месте, где раньше располагался реакторный отсек и вынесенный за корму корабля фотонный отражатель, сейчас сиротливо торчали деформированные фрагменты креплений, уцелевшие балки шпангоутов были похожи на ребра скелета – взрывом с них сорвало обшивку, лишь кое-где дыбились оплавленные участки бронеплит да витки размотавшихся, чудом уцелевших тросов удерживали за кормой «Антея» три бесформенных обломка решетчатых ферм.
Эллис с ужасом осмотрела хаос разрушений, затем перевела взгляд правее и выше.
Посадочный модуль «Антея» застыл, неуклюже накреняясь на один борт. Его внешний вид не давал никаких поводов для оптимизма – все внешние коммуникации снесены, обшивка местами покрыта остекленевшими язвами ожогов, стыковочные узлы деформированы. Один край модуля оторвало от стартовой площадки в момент катастрофы, и теперь многотонная конструкция держалась лишь на двух деформированных стыковочных узлах, словно вцепившись ими в стартовую плиту.
Эллис связалась с Кимом, передав ему информацию со сканеров.
– Твои предложения? – спросила она.
Ответ пришел не сразу. Бортовой компьютер обработал полученные от Эллис данные, оценив степень ущерба и способы его устранения.
– Бортовые сервомеханизмы должны проникнуть к стыковочным узлам через грузовые отсеки первой палубы, – наконец раздался по связи голос Кима. – Необходимо дополнительно обследовать модуль, восстановить стыковочные узлы, проложить временные коммуникации для подачи энергопитания и обмена данными с бортовым компьютером отделяемого сегмента.
– Хорошо, – одобрила Эллис. – Действуй. Я возвращаюсь.
Глава 3
Над Плутоном шел дождь.
Пассажирский лайнер орбитального сообщения в последний раз сверкнул короткими плоскостями крыльев в палящих лучах искусственного солнца и нырнул в густую облачность. Раскаленный корпус моментально окутался клубами пара; серая гряда облаков взорвалась шипящими струями и выплюнула стремительную машину в зависшую между небом и землей моросящую мглу. Далеко впереди, у светлой кромки горизонта, едва намечалась слоистая розовая полоса, обещавшая скорый восход, и лайнер, не снижаясь, устремился к ней.
В полупустом салоне сонно шелестела система вентиляции, вполголоса переговаривались люди; некоторые дремали или смотрели на вмонтированные в подлокотники кресел крохотные экраны. Антон сидел один. Рядом с ним пустовали два противоперегрузочных кресла, предназначенные для детей. Он специально выбрал это место, не желая отвечать на вопросы, которые невольно провоцировала его форма – на ее рукаве вызывающе выделялась эмблема Новой Земли.
Внезапно он поймал себя на том, что уже несколько минут невольно прислушивается к невнятному бормотанию информа за своей спиной. Видимо, передавали новости – до его слуха то и дело долетали незнакомые названия; короткие, но убедительные комментарии по поводу традиционных и ставших уже весьма условными проблем не оставляли сомнений в том, что окончательное освоение планеты Солнечной системы проходит ровно и безболезненно в рамках полностью автоматизированных программ. Поначалу он чурался этой размеренности, кажущейся ненатуральной, фальшивой, наигранной в сравнении с напряженными, полными риска буднями Новой Земли, он с трудом воспринимал обстановку чрезмерного комфорта, встречающую его везде: от транспортных лайнеров до последних, захолустных отсеков орбитальных баз. Антону было чуждо спокойное, заранее спланированное течение событий, не оставляющее места случайностям. Это была уже не та Земля, которую он покинул тридцать лет назад.
Мысли Антона ненавязчиво потекли в ином направлении.
Он задумался над реалиями дня сегодняшнего и незаметно увидел Землю в ретроспективе. Антон хорошо знал историю родной планеты, понимал, что политика Всемирного Правительства направлена на благо, но в то же время чувствовал – это не выход, а скорее тупик развития…
Сегодняшнее спокойствие являлось порождением страха. Климатические миграции, передел жизненных пространств родной планеты, перенаселение, войны, истощение ресурсов – все осталось в прошлом, но еще было свежо в памяти. На протяжении нескольких темных столетий родились десятки «потерянных поколений». Земля катилась сквозь кровавый дурман, вынашивая зародыш новой цивилизации. Потомки солдат Третьей мировой должны были стряхнуть с себя прах мрачных веков и шагнуть к звездам, навстречу новым мирам и новой жизни… но этого не случилось. Человечество остановилось на пороге необъятного космоса, когда нужно было приложить последнее усилие, прорвать последний барьер комплексов, осознать свою истинную цель и назначение. Триумф науки, пространственный двигатель, рывок к звездам… и отступление, больше похожее на бегство, испуг, шок, наступившие после первых мутаций в колониях и порожденных ими конфликтов. Теперь, с позиции бесстрастного наблюдателя, Антон видел причину произошедшего: слишком свежи, реалистичны оказались воспроизведенные, будто под копирку, картины прошлого, и люди испугались повторения истории, закрылись глухим щитом в границах родной системы, сказав: «Мы не готовы. Нам нельзя колонизировать звезды. Мы все еще нетерпимы друг к другу, к тем различиям, что возникают под воздействием окружающей среды иных планет».
Антон не мог не согласиться – проблема действительно существовала, но в то же время понимал: человечество должно двигаться вперед. Ничто не может остановить естественный ход истории. Земля знала сотни примеров, когда отдельные люди, прикрываясь благими намерениями, ввергали цивилизацию в пучины еще более худших кризисов, чем те, которые вытекали из естественного хода событий. Да, некоторые аспекты колонизации показались чудовищными для благополучного, ни в чем не нуждающегося общества, и обитатели Земли испугались, не приняли правил игры, предложенных дальним космосом, совершив, таким образом, роковую ошибку. Глупо и наивно полагать, что человечество способно продвигаться в глубины космоса, не неся при этом потерь, не меняясь, не преодолевая сотен новых проблем и кризисов. Губительное, фатальное неверие в способность человеческого рассудка адаптироваться к новым реальностям, находить выход из множества возникающих проблем остановило экспансию к звездам.
«Люди должны выйти на простор Галактики именно сейчас, – думал Антон, – инкубационный период привыкания к космосу давно завершился, человечество исчерпало все возможности развития внутри Солнечной системы, оно уже начало «переваривать» само себя, постепенно теряя тот потенциал, который на протяжении поколений копило для выхода к звездам…»
Антон пошевелился в кресле и взглянул на хронометр. До посадки оставалось тридцать минут. Полчаса на то, чтобы заново осмыслить прошлое и настоящее, определить свою позицию и сделать первые шаги к действию. Он прикрыл глаза. Назойливое воспоминание, которое он держал взаперти многие годы, мгновенно прорвалось наружу, но Антон вновь отмел призрачную обстановку рубки патрульного катера и ощущение дрожащих пальцев на астронавигационных рулях. Да, это было, но потом, а началось все не так и не здесь… Теперь, спустя тридцать лет, он знал достаточно деталей случившегося, чтобы позволить себе воссоздать всю картину, до мельчайших подробностей…
* * *
…3 августа 2676 года… Центральный зал двенадцатой локационной базы Солнечной системы был в этот час почти пуст. Амфитеатр автоматических пультов жил неторопливой, но невероятно сложной жизнью. Ровно светились контрольные информы, по блокам аппаратуры пробегали гаммы световых сигналов, свидетельствующих о стабильной работе основных подсистем недремлющего ока системы.
У самого подножия ступенчатого спуска, на небольшой площадке, располагалась полусфера суммирующего экрана и пять кресел в окружении различной аппаратуры. Дни пиковых перегрузок прошли, и в зале сейчас находился только один оператор.
Сфера суммирующего экрана, приподнятая на прочном ажурном креплении, демонстрировала трехмерную модель Солнечной системы с прилегающей к ней зоной пространства. Внешние сектора с застывшими точками далеких звезд были сейчас пусты; после возвращения группы транспортных кораблей, проводивших первый этап эвакуации колоний, ничто не нарушало покой дальних подступов.
Зато во внутренних секторах, там, где располагалось Солнце в окружении девяти планет, кипела бурная жизнь. В объемном пространстве суммирующего экрана скрещивались, разбегались, накладывались друг на друга десятки тысяч световых линий, обозначавших курсы находившихся в данный момент в движении малых и больших планетолетов. Весь этот кажущийся хаос постоянно контролировали пятнадцать локационно-диспетчерских станций, расположенных в различных точках системы. Сверхмощные компьютеры анализировали непрерывно поступающую информацию, производили вычисления, вносили необходимые поправки, мгновенно распутывая то и дело возникающие в пространстве тугие транспортные узлы. Вмешательства человека пока не требовалось, и потому рисунок световых сигналов на многочисленных пультах оставался прежним.
Андрей (так звали дежурного оператора) потянулся и взглянул на суммирующий экран. По скучающему выражению его лица можно было легко определить: очередная вахта протекает спокойно. Он расстегнул молнию комбинезона и потянулся к запотевшей бутылке тоника. Его рука еще не достигла цели, когда во внешних секторах вдруг вспыхнула алая точка.
Взгляд оператора мгновенно уловил изменение обстановки; еще до того, как тонкий зуммер дублирующего сигнала подтвердил показания зрительных нервов, его рука уже коснулась одного из сенсоров расположенного перед ним пульта, посылая запрос кибермозгу базы. Судя по тому, как внезапно возникла на суммирующем экране алая точка, словно материализовавшись из бездны пространства, в непосредственной близости от базы, ее метеорное происхождение можно было исключить сразу; такой эффект обычно наблюдался при выходе физического объекта из-за субсветового барьера в зону оптической видимости, например при торможении любого из межзвездных кораблей, но возвращение ближайшего из них ожидали не раньше чем через неделю… – все это вихрем пронеслось в голове оператора, прежде чем он успел прочесть скупые строки ответа на посланный секунду назад запрос:
«Объект не классифицируется. Скорость – 0,98 скорости света.
На запросы не отвечает. Остальная информация по мере сближения».
Великий космос! Рука Андрея машинально коснулась сенсора общей тревоги. Нарушая тишину коридоров, гулко и протяжно взвыла сирена. «Межпиковое затишье… – вспомнил Андрей, не услышав за спиной привычного в таких ситуациях топота десятков ног. – На базе всего три оператора и несколько пилотов патрульной службы… – Он все еще смотрел на пятый сектор. – Нет, эта яркая точка – не плод моего воображения, но почему анализаторы кибермозга не опознали корабль?»
– Что происходит?!
Андрей повернулся. Вид старшего оператора никак нельзя было назвать рабочим – сигнал общей тревоги поднял его с постели, но остатки сна мгновенно улетучились, стоило ему взглянуть на суммирующий экран.
Прошло меньше минуты с момента, когда Андрей подал сигнал тревоги, пилоты патрульных катеров уже должны быть на внутреннем космодроме. Кибермозг действует по собственной программе, но смогут ли они сообща остановить стремительно растущую точку, прежде чем неопознанный объект пересечет границу внутренней зоны безопасности и ворвется во внутренние сектора, где в данный момент находились десятки тысяч межпланетных кораблей?
– Внимание! – Голос Сергея, старшего оператора смены, передавался по системе глобального оповещения. – Идентифицирую объект как терпящий бедствие межзвездный корабль! Работаем!
Дальнейшие указания были излишни. Каждый из людей прекрасно знал, что и как должен сделать.
– Киберспасатели пошли! – доложил Дмитрий, отметив пять контрольных вспышек. – Патрульные катера готовы!
Небольшие машины, равные по мощи целым эскадрам звездолетов, отделились от срезов стартовых шлюзов и устремились на пеленг объекта. Только они могли на такой скорости совершить жесткую стыковку с неуправляемым космическим кораблем и высадить на борт кибермеханизмы из состава аварийных бригад.
– База «Орион», я Земля, экстренная связь!
Сергей повернулся к экрану, на котором уже возникло лицо земного оператора, но ответить не успел. Сигнал на суммирующем экране внезапно изменился, алая точка подернулась легкой дымкой, и почти одновременно в интеркоме зазвучал ровный машинный голос:
– Объект начал тормозной маневр. Расстояние 320 миллионов километров. Курс – Земля. На запросы не отвечает, классификации не поддается. При заданных параметрах торможения объект пройдет в непосредственной близости от базы «Орион» через семнадцать минут.
– База «Орион», что у вас?! Отвечайте!
Сергей коротко передал последнюю информацию.
– Вас понял, оставайтесь на связи! – Лицо земного оператора заметно побледнело.
– Спасатели прошли половину расстояния, – произнес Дмитрий, – коррекции программы будут?
– Пусть дадут изображение, – распорядился Сергей, – они уже должны поймать его визуально.
– Есть изображение! – воскликнул Андрей.
Рядом с суммирующим экраном осветилась еще одна сфера, и они увидели корабль. Неудивительно, что кибермозг «Ориона» не сумел его классифицировать – таких звездолетов просто не было в составе земного флота! Идеальная сфера с расположенными по периметру девятью сигарообразными выступами, из которых рвалось призрачно-голубое сияние…
– Инопланетный корабль! – воскликнул Дмитрий. В его голосе звучало замешательство, радость, изумление, нотки неверия в происходящее.
– Программу контакта в эфир! – распорядился Сергей, не отрывая взгляда от экрана, где стремительно росла мечта, сотканная из столетий ожидания этого исторического момента!..
– База «Орион», ответьте Земле!
Сергей с трудом оторвал взгляд от неопознанного объекта.
Человек, сменивший оператора в центре чрезвычайных ситуаций, был Звягиным, адмиралом земного флота. Сергей попытался начать доклад, но Звягин оборвал его:
– Мы все знаем! Наши умножители уже фиксируют Н-объект!
«Вот как! – с нотками ревности подумал Андрей. – Они уже придумали ему название…»
– Остановите киберспасателей и верните их на базу, – продолжал адмирал. – О возвращении аппаратов доложить немедленно. Никакой самодеятельности, вплоть до указаний с Земли. Мы уже очищаем сектора системы по курсу Н-объекта. Группа контакта стартует через несколько минут. Ваша задача – сканировать объект, записывать всю возможную информацию!
– Задание понял! – Сергей уже передавал директивы автоматическим кораблям.
– Он не реагирует на программу контакта! – разочарованно произнес Андрей.
Объект к этому моменту захватили оптические умножители базы, и теперь его укрупненное изображение транслировалось на все свободные экраны. Великолепное зрелище – пять земных киберспасателей на фоне источающей призрачное сияние сферы инопланетного звездолета!
И вдруг Сергей понял, что эта картина больше не радует его глаз. Земные аппараты продолжали движение прежними курсами, несмотря на отданную команду о возвращении! Хуже того, они больше не передавали телеметрию данных и не реагировали на вызовы. Внезапно на глазах потрясенных операторов их строй распался, три автоматических корабля отвернули в стороны, начав вращаться, двигаясь в неуправляемом дрейфе, словно все системы управления разом дали сбой; два других не стали исключением, но они повернули не в сторону свободного пространства, а навстречу друг другу…
– Р3, Р5, приказываю остановиться! – выкрикнул Сергей. – Возвращаться…
Ослепительная, бесшумная вспышка. Каждый из находившихся в зале операторов отчетливо видел, как вздыбились бронеплиты корпуса пятого спасателя, когда тупой нос третьего таранил его, превратив в облако бесформенных обломков; еще секунда, и «третий», беспорядочно вращаясь, начал удаляться от места столкновения.
– Тревога! – выкрикнул Андрей, заметив, что старший оператор онемел от неожиданности. – Патрульным машинам старт!
– Связь с Землей потеряна! – испуганно воскликнул Дмитрий, и тут же добавил: – Кибернетические системы «Ориона» отказывают!..
В операторском зале один за другим отключались приборные панели, множество сигналов сбоя сияли злобными красными огнями, лишь в угасающей сфере суммирующего экрана еще были видны очертания Н-объекта.
– Что происходит?! – Сергей безрезультатно пытался активировать резервные системы.
– Он полностью блокировал нас!..
* * *
В операторском зале внутренней базы слежения шла напряженная работа. С момента входа инопланетного корабля в границы Солнечной системы именно здесь сосредоточились все нити управления ситуацией. На небольшой площадке, перед суммирующим экраном, столпились ожесточенно спорившие друг с другом гражданские и военные специалисты.
Их голоса были едва слышны из-за фонового шума, создаваемого множеством вызовов и докладов:
– База «Орфей», на связи «Орион-центр», ответьте! База «Орфей», ответьте…
– Группа контакта приближается к объекту!
И вдруг, перекрывая множество голосов, раздался гневный, срывающийся крик:
– Вы не имеете права!..
– Земля, я центральный пост! Все корабли покинули пятый сектор, коридор по курсу Н-объекта свободен!
– Это невозможно! Кто дал вам право?!.. – вновь прорвался гневный вскрик и тут же пропал в разноголосице команд:
– Вас понял! Что с базой «Орион»?
– Они молчат, мы выслали аварийную команду.
– Внимание! Объект вошел в сферу действия локационной системы!
На экранах телескопического обзора, среди россыпи звезд возникла еще одна голубая точка.
Воспользовавшись секундой невольной тишины, один из ученых, столпившихся подле суммирующего экрана, торопливо выпалил заранее заготовленную фразу:
– Земля готова к приему! Мы не должны препятствовать движению инопланетного объекта! – Голос говорившего уже не срывался, он словно впечатывал в лица опешивших оппонентов угловатые, отрывистые фразы. – Мы не знаем о них ничего! Мы не имеем права на ошибку! Там братья по разуму! Препятствовать их продвижению – значит… – остаток фразы вновь потонул в проснувшейся разноголосице зала:
– База «Орфей», ответьте…
– Связь с аварийной командой потеряна!
– Постоянно вызывайте их! – Голос принадлежал старшему оператору.
Точка на экране превратилась в ослепительный шарик.
– Земля, он подходит к базе! На сигналы не отвечает!
Вдруг резко взвыла сирена, и зал словно оцепенел от внезапного надсадного звука. Тридцать человек на мгновение замерли, но большинство взглядов тут же вернулось к суммирующему экрану, в глубинах которого назревало ЧП!
В пятый сектор, с таким трудом очищенный по курсу Н-объекта, внезапно ворвался, вынырнув со стороны базы «Орфей», одиночный патрульный катер. Он заложил в пространстве головокружительный вираж, на мгновение ослепив центральные экраны выбросом из форсажных сопел реактивных двигателей, и устремился наперерез курсу Н-объекта!
Раньше всех на нештатную ситуацию отреагировали кибернетические системы:
– К-764, приказываю остановиться! – выплеснулась в эфир передача данных. – Ваш курс блокирован силовым полем! Повторяю…
Катер подчинился, вызвав единодушный вздох облегчения. Описав в пространстве еще одну, не менее замысловатую петлю, он погасил скорость, плавно разворачиваясь к базе. И вдруг в тишину операторского зала ворвался взволнованный голос пилота:
– «Орион-центр», докладывает Антон Разумовский! Блокируйте курс неклассифицированному объекту! Это агрессор! Им атакованы и выведены из строя кибернетические системы базы «Орфей»! Повторяю, это… – голос внезапно оборвался, потонув в треске помех.
– Связь с Землей потеряна!
Старший оператор взглянул на экран. Инопланетный звездолет двигался курсом, пересекающимся с орбитой базы!
– Ставим силовой щит! – после секундного замешательства приказал он. – Переход на ручное управление!
Через несколько мгновений заработали генераторы «Ориона», и ослепительная сфера Н-объекта внезапно как будто врезалась в невидимую преграду, но это не остановило инопланетный корабль. Он лишь слегка притормозил, и вдруг, резко изменив курс, рванулся в сторону, туда, где проход был свободен от защитных полей. Еще секунда, и на обзорных экранах «Ориона» разыгралась немая и оттого еще более чудовищная трагедия. Н-объект вышел за границы расчищенного для него коридора сближения, оказавшись среди множества различных кораблей, которые получили приказ очистить пятый сектор и ожидать.
Ничем не защищенные, они попали под излучение маршевых двигателей Н-объекта, мгновенно превращаясь в сгустки плазмы.
Объятый пламенем взрывов инопланетный корабль устремился к Земле…
* * *
Антон наблюдал эту жуткую сцену из ходовой рубки патрульного катера, зависшего в пространстве на границе двух секторов. С того момента, когда он, подчиняясь приказу, стартовал с внутреннего космодрома «Орфея», прошло не больше десяти минут, но для него они вместили целую эпоху…
…Поднятый вместе с другими пилотами по сигналу тревоги, он уже на борту своего катера получил минимум необходимой информации: в Солнечную систему входил инопланетный корабль! Ошеломляющая, шокирующая новость! Он в первый момент не поверил, а когда получил подтверждение, испытал чувство досады: до отмены сигнала тревоги или поступления особых приказов он вынужден оставаться в рубке катера, а значит, сможет увидеть момент встречи лишь в видеозаписи. Как жаль… Обидно пропускать такое событие, когда вполне мог бы стать прямым очевидцем.
И все же ему повезло! Приказ о старте был отдан не кодовой командой в компьютер, как обычно, а по внутренней связи!
Антон рвался в космос. Он уже представлял, как в составе пяти патрульных катеров сопровождает инопланетный корабль к Земле!..
Его восторг был прерван резким ударом на выходе из стартовой шахты – внешний люк заклинило на три четверти хода! Он успел среагировать, и катер, зацепив бортом о край люка, все же вышел в космос. В следующую секунду от переполнявшей Антона эйфории не осталось и следа.
Ни одно из придуманных до этого сравнений не смогло бы передать чудовищной картины, открывшейся на обзорных экранах: он увидел призрачно-голубую сферу инопланетного корабля и разлетающиеся в пространстве обломки одного из патрульных катеров… Антон вдруг почувствовал, как его захлестнула волна безотчетного страха, пальцы стали чужими и непослушными, а в груди появилось чувство болезненной невесомости… «Как же так?» – растерянно думал он, пытаясь понять, что стряслось, но сканеры как будто ослепли! Изображение на обзорных экранах подернулось рябью помех, кибернетические компоненты патрульной машины отказывали! Лишь через несколько секунд, когда искаженное изображение Н-объекта пронеслось мимо, он понял, что его патрульный катер остался единственной уцелевшей машиной! Антон машинально перезапустил систему связи, но эфир нес лишь оглушительный треск помех.
Один…
И вдруг он отчетливо представил, что впереди лежит Земля. Для инопланетного корабля наверняка расчистили коридор сближения, все произойдет слишком быстро, никто не успеет толком разобраться в ситуации… Рука Антона медленно потянулась к ручному управлению. Он не думал в этот момент ни о чем, лишь в глубине сознания, там, где все еще стыл безотчетный страх, зашевелился крохотный червячок сомнения:
«Я не готов… Я не смогу… Не справлюсь!»
Но рука уже коснулась клавиатуры. Все еще находясь в состоянии шока, Антон запустил реакторы и взял управление на себя…
Он справился, но это уже успело стать далеким прошлым, словно с того момента им была прожита еще одна бесконечная жизнь…
* * *
Объятый пламенем взрывов Н-объект устремился к Земле.
Антон еще колебался, ожидая действий баз слежения, но, увидев первые три вспышки, в которых сгорели три транспортных корабля, понял, что всеобщая растерянность продолжается, а базы слежения просто не в состоянии остановить сферу звездолета – они не приспособлены для отражения атак космических кораблей, и их противометеоритные щиты вряд ли сумеют выстроить эффективную защиту. Он по-прежнему оставался один, но теперь Антону было во сто крат легче, потому что он уже пережил худший крах всех питавших человечество догм и иллюзий, – перед ним был враг, жестокий и неоспоримый.
Двигатели с ходу вошли в форсаж, времени для плавного разгона не осталось. Патрульный катер рванулся с места, мгновенная стартовая перегрузка распластала Антона по креслу; пальцы едва не выпустили астронавигационные рули, а перед глазами все потемнело, но он справился.
Его машина стремительно продвигалась курсом преследования, расталкивая защитным полем обломки взорванных кораблей, расстояние между ним и Н-объектом постепенно сокращалось, и в какой-то момент Антон понял: еще чуть-чуть, и он настигнет его!
Он уже видел растущий выпуклый борт инопланетного корабля, в носовой части его машины скользнула в сторону защитная заслонка, обнажая короткие стволы противометеорных орудий, удар которых способен был испепелить целый астероид, но внезапно Н-объект круто изменил курс и, увеличив скорость, начал уходить к окраине Солнечной системы.
