Андрей Лоскутов
Водяной. Призраки прошлого
Глава 7. Встреча с сезонниками
Спустившись с холма, на котором стоял приют и, выйдя к шоссе, он вскоре с бега перешел на шаг. Ему было холодно, ледяной ветер пробирал его до костей. Из одежды в тот день на нем была лишь грязная футболка, рваные джинсы и тапочки. Но он упрямо шел, напрягая все свои силы, стараясь уйти как можно дальше от этого жуткого места, хоть и знал, что далеко ему не уйти, ведь наверняка за ним уже послали кого-то. А если даже и нет, то ему было уже наплевать, он не собирался туда возвращаться. Лучше уж совсем закоченеть на улице от холода чем вернутся туда и, ответить за то чего он не совершал.
Оскальзываясь на замерзшем асфальте в своих легких резиновых тапочках, Дэн брел, уже не зная куда. Весь его мозг был сосредоточен на одной единственной цели, сохранения тепла внутри тела. И потому обхватив плечи своими замерзшими руками, мальчик пытался не думать о холоде, представляя, что вместе с мамой сидит рядом с пылающим камином она, улыбаясь, держит его за руку, и ему несколько не холодно. Таким образом, на одной лишь силе воли ему удалось пройти чуть меньше мили. Машины сновали по шоссе в разные стороны, но никто из водителей даже и не подумал остановиться. Многие делали вид, что не видят перед собой продрогшего до костей, бредущего по дороге мальчика, и слегка тряхнув головой, думали, что это им просто напросто померещилось.
Пройдя очередной поворот, мальчик, поскользнувшись, упал и, уже отчаявшись, даже не пытался подняться. Он был готов, смирится со своей участью, но в этот раз судьба была к нему благосклонна. На его счастье в этот момент по шоссе проезжал старик Олли Отесен. Увидев лежавшего на дороге мальчика он, резко затормозив, выскочил из машины и тот час, не задумываясь, кинулся ему на помощь. Осторожно взяв его на руки, Олли понес ребенка в машину и, усадив на переднее сиденье, включил обогреватель на полную мощность. Когда Дэн открыл глаза, то увидел перед собой сморщенное лицо переживавшего за него старика.
– Вот держи, согрейся, – пробормотал он, протягивая мальчику плед и доставая из под сидения термос. – Он еще теплый, вот, выпей, только осторожно маленькими глотками.
Сделав глоток он поперхнулся, горячий чай обжог ему горло поморщившись, он, закутавшись в плед поудобнее устроился на сиденье. Подмигнув и слегка улыбнувшись спасенному им мальчишке, Олли надавил на газ и, плавно тронувшись с места, поехал в сторону ближайшего города. Поначалу мальчик испугался что старик начнет задавать вопросы, что он тут делает совсем один, где его родители, или еще того хуже оставит в полицейском участке, и там уже за ним придут воспитатели из приюта. Но мужчина, спокойно ведя машину, лишь улыбался Дэну и вовсе не собирался задавать какие-то каверзные вопросы, и уж тем более оставлять его в полицейском участке.
Вместо этого Олли не доехав до города, свернул с шоссе на проселочную дорогу и, проехав по ней пару миль, остановился у разбитого сезонниками лагеря. Выйдя из машины, он прошел по протоптанной тропинке к ближайшему трейлеру и, открыв ключом дверцу, скрылся внутри. Не прошло и пяти минут, как он вернулся к машине, держа в руках старую поеденную молью шубу и валенки.
– Вот, возьми, примерь, это моего сына, – сказал он, протягивая Дэну одежду. – Должны подойти.
– А что ему они не нужны? – с сомнением спросил мальчик, влезая в теплую шубу и примеряя валенки.
– Да, – тихо ответил старик, отвернувшись. – Уже не нужны.
Больше Дэни не спрашивал, одевшись, он, осторожно ступая, вышел из машины и побрел вместе со стариком по тропинке к его старому трейлеру. С тех самых пор мальчик остался с сезонниками, они жили дружно, сплоченно и обособленно, совсем как дикая стая, защищая друг друга. Дэну у них сразу понравилось, его приняли хорошо, никто из них не думал его высмеивать или дразнить. Ведь все они, как и он сам были не похожи на остальных, у каждого были свои недостатки, и эти люди, собравшись однажды, решили больше не расставаться, не имея своего дома кочевать с место на место.
Со временем Дэн стал больше о них узнавать, самая печальная из всех услышанных им истории случилась однажды с его спасителем Олли. Сын, которого утонул, купаясь в реке, когда был примерно тоже возраста с Дэни. Поскользнулся на камне, свело обе ноги, и он камне пошел ко дну, отчаянно пытаясь грести одними руками. Олли в тот день не было рядом, он был чем-то занят и ему не помог. В день их знакомства старику показалось, что снова смотрит на гибель сына, когда Дэн, поскользнувшись, грохнулся на асфальт. Не раздумывая, он бросился к парню на помощь и, только лишь это в тот день спасло ему жизнь.
Мальчик жил среди них, буквально схватывая все налету, и вскоре стал их талисманом. По мере того как он рос работая на летних ярмарках и фестивалях то каждый день наблюдал счастливые лица детей приходивших вместе с родителями. Вначале Дэн смотрел на них с завистью затем с презрением и отвращением. Глядя на то, как они, имея все, что нужно для счастья, счастливую, добрую семью и кров над головой постоянно просят чего-то еще. Парень возненавидел их, этих ленивых, безмозглых сопляков вечно жалующихся на жизнь и постоянно жаждущих чего-то большего.
В тот день, когда Дэн утопил свою первую жертву, он вовсе не собирался это все продолжать, у него не было четкого плана. Но сейчас, когда он своими делами сумел обратить на себя внимание и взбудоражить всех вокруг. Смерть этих наглых маленьких паразитов может сослужить ему хорошую службу, особенно если он сумеет, повторит это снова.
Оторвавшись от своих мыслей, Водяной с коварной ухмылкой на своем обезображенном лице решил вновь вернуться к работе.
Глава 8. Отставной детектив
Старый добрый Генри Лортенс возвращается домой. Именно под таким лозунгом должен был пройти этот день для отставного детектива главного полицейского управления города Лавелси и его семьи. Провожая его на «пенсию» коллеги в управлении закатили в его честь не большую пирушку, на которой гвоздем программы стал сам виновник торжества. Но уходил он из полиции не как усталый, измученный жизнью старик, ему сейчас всего-навсего сорок два и полностью от дел отходить Генри вовсе не собирался.
Устав от бесполезных погонь за угонщиками машин, от частых расследований убийств, грабежей и перестрелок, Генри решил, что достаточно поработал на округ и город, пора и для себя что-нибудь сделать. Его прельщала карьера частного детектива, который не зависит от всех этих многочисленных начальников, не перед кем не отчитывается и работает только на самого себя.
Но самым важным для него было это возможность как можно чаще проводить время с семьей. Генри чувствовал что стареет, это проявлялось во всем, в его поведении, новых привычках. Но главное Генри чувствовал, что отстает от молодежи и уже не так быстр как раньше, когти и клыки старого прожженного хищника потихоньку стали сходить на нет и, он решил, что с него хватит. Забрав из кабинета вещички, спокойно подал рапорт об увольнении, и на следующий день объявил семьей, что они все вместе едут на каникулы в Стоуни.
Дети обрадовались подобному заявлению, Стоуни славился своими летними ярмарками и парком аттракционов, да и сам Генри был бы не прочь, еще раз прокатится на чертовом колесе и поесть сладкой сахарной ваты. Стоуни, – маленький городок, где прошло его счастливое детство, воспоминаниями которого пронизан буквально каждый его уголок. Он не был в нем очень давно, с того момента как уехал поступать в школу полиции. Ему тогда не было и шестнадцати. Генри помнил как мать, обливаясь слезами, просила остаться, а вот отец наоборот, зная твердый характер своего сына, решил его не отговаривать и, спокойно пожав ему руку, улыбаясь, пожелал удачи.
Поступив в школу Генри, остался жить в Лавелси, постепенно привыкая к жизни в большом мегаполисе, он не сразу заметил, как тот проглотил его целиком, почти не жуя. Первый экзамен и практика, разговоры с мамой по телефону и мечты о первом рабочем дне, когда он наконец-то сможет надеть эту черную, блестящую форму. Мама просила его приезжать к ним на рождество и другие календарные праздники, но поездки частенько откладывались по всяким разным причинам. В молодости Генри был что называется «нарасхват». Высокий, статный, обаятельный и не лишенный сообразительности молодой человек сумел завести себе в школе много новых друзей. Со временем, конечно, все они от него отвернулись, но старина Генри всегда готов был признать свои ошибки, и всегда говорил, что в молодости был «дуралеем», у которого вместо мозга был ветер в пустой голове. Сейчас уже став старше, и сам, обзаведясь семьей, он наконец-таки понял, что не карьера, ни друзья и различные вечеринки, а семья и родители должны быть у него в приоритете.
Закончив школу с отличием он вместо того чтобы поехать куда-нибудь отдохнуть как делали многие его сверстники не теряя времени тут же поступил на службу с мыслями о быстром карьерном росте и скором повышении. Но и тут его тоже ждало очередное разочарование, хоть он и понимал, что никто не доверит серьезных дел сопляку, который только что закончил учиться. И пусть этот парень намного быстрее и сообразительнее доброй дюжины рядовых полицейских, никто просто не брал это в расчет, ссылаясь на недостаток жизненного опыта.
* * *
Первое что ему доверили в полиции это регулировать движение на дорогах и выписывать штрафы за неправильную парковку. Такой расклад ни в коем случае не устраивал напористого и весьма амбициозного юношу. Регулировка движения угнетала его, он считал себя бесполезным для общества в тот момент, когда махал жезлом в разные стороны. Но недолгий разговор по телефону с отцом, который посоветовал Генри набраться терпения, унять свою непомерную гордость и взяться за работу с полной отдачей направил парня на путь истинный. И Генри взявшись за ум, принялся работать регулировщиком в полную силу, и выписывать штрафы не только по своему району, но и по всему городу.
Результат от проделанной работы дошел до Генри не сразу, какое-то время ему приходилось, стиснув зубы работать не покладая рук. И вскоре эта активность сыграла ему на руку, начальство спустя полтора года наконец-то обратило на парня внимание. Когда Генри стукнуло двадцать четыре, ему доверили вести учет неблагополучных семей в одном из крупнейших районов Лавелси. Эта работенка была куда серьезнее, выписывания парковочных штрафов и регулировки движения на перекрестках.
Перебравшись, наконец, в офис и получив свои небольшой кабинет парень тут же с той же стремительностью взялся за дело. Исследовав все полученные им документы, он распределил все семьи района по трем категориям посещения. В-первую очередь шли семьи, в которых с явным перевесом преобладало рукоприкладство. Это те случай, когда родители избивали друг друга или же всяческими садистскими способами отыгрывались на детях. Таких семей было немного, но одну из них Генри посещал практически два раза в неделю.
Семья Роквелов была классическим примером жестокости и унижения слабого пола. Когда подвыпивший лентяй супруг во всех своих бедах винил только жену и всячески ее унижал. У них был сын, маленький озорной мальчишка который с первого взгляда понравился Генри, и он решил, что будет помогать им исключительно ради него. Каждый раз замечая сквозь толстый слой косметики новые синяки, полицейский буквально умолял Летицию Роквел подписать составленное им заявление, но она каждый раз отвечала дерзким отказом, убеждая Генри и в первую очередь себя что ее муж изменится.
Но естественно как это чаще всего бывает, этого не произошло. Фред Роквел и не думал меняться, бросить пить, стать другим, пойти на работу. Вместо этого после частых визитов к ним домой полицейского он стал еще более агрессивным, и как-то в один из своих особенно запойных дней пнул ребенка под зад так, что мальчик полетел лицом на угол стола, получив серьезную травму и увечье не всю оставшуюся жизнь. Узнав об этом Генри, пришел в ярость, и пока мальчик проходил лечение в больнице одним из поздних вечером встретил Фреда на парковке. Хорошенько встряхнув этого подонка, и предупредив, что если он еще, хоть раз тронет пальцем своего сына, ему несдобровать.
Вскоре мальчика выписали, и Фред, помня о недавнем разговоре с полицейским, больше к нему не притрагивался, но зато с двойным усердием отыгрывался на жене. И через два года, в тот день, когда мальчику стукнуло шесть, ее терпение лопнуло. Взяв кухонный нож, она несколько раз, воткнула его в грудь своего мужа, после чего радостно хохоча, вызвала полицейских. Мальчик в тот день убежал из дома, многие полицейские и первую очередь Генри усердно занялись его поисками. Но повезло им только лишь черед пару недель, когда Генри заехав перекусить, заметил в толпе знакомое лицо. Забрав парня с улицы, он привез его в участок и, накормив, договорился с одним из местных приютов.
Мальчик действительно нравился Генри, он с ним постоянно здоровался, и махал из окна своей комнаты, когда видел отъезжающую от их дома полицейскую машину. А самое главное малыш смотрел на Генри как на героя, словно он был рыцарем в сияющих доспехах неустанно защищающим улицы города. Даже собственные дети, спустя десять лет так на него не смотрели, как это делал запуганный, грязный и вечно голодный маленький мальчик из несчастной семьи, которую ему доверили курировать в двадцать четыре года.
Со временем многое позабылось, Генри обзавелся семьей, и с появлением его детей, он совсем позабыл о том маленьком, добром мальчишке. Только вот он, к сожалению, про него не забыл.
Глава 9. Возвращение домой
Старый, вечно лязгающий, но все еще бегающий весьма бодро минивэн Лортенсов не спеша заворачивал с шоссе номер девять и медленно катил в сторону города Стоуни. Дорога далась Генри не просто, мало того что его дети все время спорили о той дурацкой статье так взволновавшей всю округу в последние дни, дак еще чертова жара буквально не давала ему продохнуть. Боли в груди, так упорно достававшие его в последнее время, заметно участились. Он не сказал об этом жене, зная ее непреклонный характер, ведь она наверняка бы заставила все семейство остаться в Лавелси, пока их отец не пройдет тщательное обследование. А этого он себе позволить не мог, да и дети навряд ли бы его за это простили.
Проблемы со здоровьем, стали одной из главных причин, по которой Генри решил уйти из полиции. На одном из заданий в самый ответственный момент он почувствовал такую сильную боль в груди, что чуть было, не потерял сознание. Это могло стоить его напарнику жизни, если бы через пару секунд боль не утихла, и Генри успел нажать на курок. Тогда он подумал, что это был лишь временный сбой всех систем, и больше «моторчик» в груди его не подведет. Однако его состояние заметно ухудшилось, и боль вместо того чтобы пойти на убывание с каждым разом отдавалась в груди все сильнее, у него темнело в глазах и проявлялось это с каждым разом все чаще.
Но день медленно клонился к вечеру, солнце не спеша опускалось за линию горизонта, жара спала ему стало намного легче дышать и он, даже слегка повеселев, сделал музыку в приемнике погромче. Дети на заднем сиденье наконец-то закончили спор после того как накричав друг на друга обиженные сидели в разных углах, разговаривая друг с другом лишь при помощи родителей. Генри ухмыляясь про себя, спокойно вел машину по центральной улице города, точно зная, что все их обиды вмиг исчезнут при виде улыбающегося лица своей бабушки.
Генри любил своих родителей, но все же, по их мнению, слишком рано сбежал из отчего дома, и теперь понимает что находится у мамы с папой в неоплатном долгу. Ведь это далось им не так уж и просто, и сейчас глядя в зеркало заднего вида на своих сыновей, он и думать, не хочет о том, чтобы лет через десять их куда-нибудь от себя отпустить. Но ему все же, придется с этим смириться, ведь им предстоит пройти не простой путь в погони за своим собственным счастьем. Но это будет не скоро и когда время придет Генри Лортенс будет готов. В конце концов, он всегда умел принимать не простые решения, а уж с этим справится и подавно.
Размышляя о будущем своих малышей Генри, свернул с главной улицы налево и, проехав мимо кафе «У старого Мерфи», заметил выходивших из него Пита и Нэда небрежно махнул им рукой. Шериф, погруженный в какие-то свои размышления, был явно не в духе, лишь угрюмо кивнул зато криминалист, не скрывая своих чувств, весело помахал им рукой пролив на себя изрядную часть горячего кофе. Глядя как он, быстро махая руками и что-то громко крича, пытается отряхнуться, ребята рассмеялись, и даже сам Генри при виде этого веселого зрелища решил им составить компанию. Их смех разбудил Сару, которая до этого мирно спала на переднем сиденье, положив голову себе на плечо. Зевнув, она потянулась и, протерев сонные глазки, удивленно огляделась по сторонам.
– Уже приехали? – недоумевающе спросила она, глядя на Генри.
– Почти, – ответил он улыбаясь. – Еще пара домов и мы на месте.
– Как долго я спала? – удивленно округлив глаза, опять спросила Сара.
– Часа три, может четыре, – ухмыляясь, ответил Генри, выруливая на подъездную дорожку у дома родителей. – Мы с ребятами пытались тебя разбудить, честно, очень старались, но ты заснула так крепко, что даже выстрел из пушки не поднял бы тебя.
Сара, сдвинув брови, нахмурилась, а Генри остановив машину, лишь улыбнулся ей в ответ, ребята на заднем сиденье утвердительно закивали.
– Папа включал радио на полную громкость, – заметил из своего угла пятилетний Джимми, а сидевший рядом с ним десятилетний Лэри кивнул. – Но тебя все равно было не разбудить.
– Да, ты спала очень крепко, – ответил Генри, открывая дверь и наконец, после долгого и очень утомительного путешествия выходя из машины. – Ну что ж вот мы и приехали.
– Па, а почему нас никто не встречает? – обеспокоенно спросил Лэри, глядя на задернутые занавески их старого дома.
– Не знаю сын, может они уже спят, – вернувшись к машине, Генри несколько раз надавил на клаксон. – Сейчас их поднимем.
После третьего гудка дверь дома все-таки распахнулась и на его пороге предстала перед гостями в своем розовом фартуке в цветочек Глория Лортенс, мать Генри.
– Дорогие мои! – закричала она, бросившись обнимать своих внуков, и вместе с тем посмотрев в сторону сына, сварливо добавила. – Ты же сказал вы приедете завтра? Мы вас не ждали так рано.
– Как хочешь мам, мы можем уехать, – пожав плечами, шутливо заметил Генри, кивнув в сторону минивэна.
– Ни в коем случае! – возмутилась женщина, хватая ребят за плечи и прижимая к себе. – Тебя итак здесь не было слишком долго.
– Так получилось, – вновь пожимая плечами, уклончиво ответил Генри, стараясь не смотреть в глаза матери. – Но если ты против мы можем остановиться в гостинице.
– Да, – тут же поддержала мужа Софи, которой уж очень не хотелось жить у его родителей. – Мы бы не хотели вас потеснить.
– Глупости какие, – резко ответила старая женщина, недоверчиво посмотрев свою на невестку. – Меня потеснить, это ж надо!
Продолжая ворчать она, все еще держа детей за плечи, повернулась и пошагала вместе с ними в сторону дома.
– Давай быстрее не стойте на холоде! – сказала она, заводя детей в дом. – Берите из машины все что нужно, да побыстрее, жаркое остынет.
– Теперь я понимаю, почему ты так рано уехал из дома, – хихикнув, сказала Софи, когда дверь дома за свекровью закрылась.
– Это была одна из причин, – кивнув в сторону двери, заговорщически понизив голос, ответил Генри, выгружая из багажника пакеты. – Только тсс, никому.
– Конечно же нет, за кого ты меня принимаешь, – фыркнув ответила Сара закатывая глаза.
Вытащив все, что нужно Генри закрыл машину и, вместе с Сарой поднявшись по ступенькам крыльца спустя долгое время, вновь оказался в том старом доме, где прошло его счастливое детство. Чуть ближе к полуночи дома появился отец, как и всегда в приподнятом настроении. Генри, бывалый полицейский, за три метра учуяв источник его радости, отвел отца в сторону и пригрозил запретить общаться с детьми, если он за время их каникул еще выпьет хоть каплю.
Как и раньше все вместе сели за стол, радостно обсуждая последние новости. И как не странно разговор вдруг зашел о водяном. Мальчики наперебой пересказывали прочитанную ими газетную статью, добавляя ее новыми подробностями из различных фильмов ужасов. А отец взял с Генри слово, что он завтра пойдет к шерифу узнает как продвигается расследование и не нужна ли им помощь.
– Ты ведь теперь сам отец, – шепнул он Генри пока они стояли в коридоре. – И должен защищать своих детей, во что бы то ни стало.
Генри понимающе кивнул даже не пытаясь спорить с подвыпившим отцом, и сейчас, когда уже был третий час ночи, и все вокруг спали. Он не мог уснуть, постоянно прокручивая в голове этот разговор, лежа в постели рядом с негромко похрапывающей Сарой.
Не выдержав, он поднимается с кровати, стараясь не шуметь, тихонько выходит из комнаты. Проходит мимо спальни родителей, в которой до сих пор работает телевизор, хотя сами родители давно спят. Он раньше никак не мог этого понять, как этим двум людям удается спать при громко орущем телевизоре. Но сейчас он все понимает, они просто напросто устают настолько, что им становится плевать на этот орущий, мигающий электрический ящик. Они спят так крепко, что не проснуться, если даже начнет землетрясение, что уж говорить о каком-то там телевизоре.
Пройдя дальше по коридору, Генри останавливается в двух шагах от лестницы и заглядывает в приоткрытую комнату детей. Ребята спокойно спят, мирно посапывая, и даже не догадываясь, что он стоит сейчас рядом с ними и смотрит на них через небольшой просвет от горящего за окном фонаря. И думает о тех несчастных ребятах, что утонули в прошлое лето. Нет, его дети не разделят их судьбу, он, Генри Лортенс этого не допустит. Настоящий этот водяной или вымышленный, существует он или нет, он и пальцем не тронет никого из ребят. Уж он об этом позаботиться, во что бы то ни стало!
Прикрыв дверь в комнату детей, Генри вернулся в постель и, еще немного поворочавшись, крепко заснул.
