Андрей Посняков
Тропами Снайпера. Зов Зоны
Андрей Посняков
Тропами Снайпера
Зов Зоны
Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
Серия «СТАЛКЕР» основана в 2012 году
Серийное оформление Э.Э. Кунтыш
Компьютерный дизайн – А.И. Смирнова
Иллюстрация на переплете Игоря Соловьева
© Посняков А., 2021
© Силлов Д., 2019
© ООО «Издательство АСТ», 2021
* * *
Редакционно-издательская группа «Жанры» выражает благодарность замечательному российскому писателю-фантасту Дмитрию Силлову за вклад в развитие серии «СТАЛКЕР» и за предоставленную другим авторам возможность использовать в цикле «Тропами Снайпера» реалии, локации и персонажей из своих книг.
Дмитрий Силлов – автор более трех десятков романов, разошедшихся многотысячными тиражами. Каждому поклоннику серии «СТАЛКЕР» известен Снайпер – ключевой персонаж большинства произведений Дмитрия. Но сеть тайных троп, по которым передвигаются снайперы и в реальной жизни, и в фантастических мирах, слишком запутана и непредсказуема, и подчас на эти тропы попадают совсем другие, еще не знакомые нам герои.
Читайте «Тропами Снайпера» – цикл книг, написанных лучшими представителями жанра!
Пролог
Где-то в Зоне
Алекс резко пригнулся – так, что даже прикусил губу. Ему показалось, что пуля просвистела прямо над левым ухом.
– Значит, не моя, – прошептал сталкер, вспомнив расхожее мнение о том, что если слышишь свист пули, то она пролетит мимо тебя. Вот и эта – мимо. А следующая?
Ч-черт! Заметив на старом бетонном полу серебристую паутинку, Алекс осторожно перешагнул ее…
Снова выстрел! На этот раз полоснули очередью. С хрустом посыпалась со стен древняя штукатурка, которую обновляли последний раз, похоже, еще до восемьдесят шестого года… как и все здесь.
– Ал, ты как? – высунувшись из дверного проема, свистящим шепотом поинтересовался напарник, здоровенный парняга в камуфляже. Звали его Фрост – «Холод». Почему именно так и какое его настоящее имя – Алекса не интересовало абсолютно. Они знали друг друга, поэтому решили прошвырнуться вместе за хабаром. Еще был третий – Жека, он же – Сутулый, который попал в команду, потому что считался парнем простым, без закидонов. Хотя какой, к черту, сталкер без закидонов? У всех закидоны есть, у все-ех…
– Жека где?
Фрост повел плечом:
– Я думал, с тобой он…
– Сзади где-то шел, да. Тсс!
Алекс напрягся, направив вороненый ствол в черноту дверного проема. Наган. Машинка хорошая, надежная… правда, старая. «Черные копатели» подогнали. А что? Лучше уж с ними дела иметь, чем с откровенным криминалом. Хотя тот факт, что они втроем находились в Зоне, тоже можно было считать криминалом, вообще-то.
Что-то зашуршало в темноте. Там, на лестнице… Бугаинушка Фрост выхватил «макаров»…
– Не стреляйте! Свои.
В проеме показалась сгорбленная фигура Жеки. Мало того что этот высокий, худой парень вечно сутулился, так теперь вот еще и подволакивал левую ногу.
– Ранен? – Алекс и Фрост тревожно переглянулись.
– Нет-нет, – поспешно уверил их Жека. – Так, запнулся слегка. Пока бежал… Интересно, кто это?
Он кивнул на окно, давно уже оставшееся без стекол, да и без рам тоже. Старую панельную трехэтажку, где прятались сталкеры, как-то не очень хотелось именовать домом, слишком уж неуютно она выглядела. Линолеум, рваный и почерневший от времени, сохранился лишь местами, прикрывая бетонный пол со стыдливостью старой опытной стриптизерши. В помещении сильно пахло порохом, а еще – бузиной и мятой, но пуще всего – опасностью. О, парни хорошо знали этот запах. Запах близкой смерти, разложения, Тьмы…
Сталкеры снова молча переглянулись. Да и что говорить, ведь и так было предельно ясно: надо как-то выбираться, делать что-то, иначе перебьют их здесь всех, перещелкают, как куропаток.
– Интересно, сколько их? – прошептал Жека, осторожно выглядывая в окно.
Алекс задумчиво скривился:
– Думаю, человек десять будет. Взвод.
– Взвод… – согласно кивнул Фрост, но закончить фразу не успел – снаружи вновь раздались выстрелы.
Сутулый поспешно упал на пол – и вовремя: еще чуть-чуть, и пуля угодила бы ему в голову.
– Там, на площадке… – вспомнил вдруг Алекс. – Крыша.
Эту, на первый взгляд, невразумительную фразу прекрасно поняли все. На лестничной площадке третьего – вот этого самого – этажа имелся выход на крышу. Остатки ржавой кривой лестницы – куда-то ж лестница эта вела!
– Сразу бы туда и дернуть!
– Да кто ж знал!
И впрямь – кто ж знал? Хотели просто спрятаться, отсидеться малость. Не вышло! Преследователи оказались ушлыми – настигли, обложили, загнали, словно опытные охотники волков. Скорее всего – бывшие вояки, это по всему чувствовалось, больно уж слаженно действовали, будто по уставу. Вояк в Зоне, конечно, хватало: краснопогонники из «Борга», расхристанные раздолбаи из «Воли», просто наемные убийцы – наймиты. Эти, последние, были хуже всех… Похоже, с ними и… Хотя кто их сейчас разберет?
Насчет крыши все были согласны. Ну а куда ж еще деваться? Никаких подвалов в подобных типовых домишках позднесоветской эпохи отродясь не имелось, а в квартирках долго не напрячешься. Пристрелят рано или поздно или гранату кинут… Странно, что еще…
Парни едва успели выскочить из квартиры, как мощный взрыв тряхнул трехэтажку до самого основания. С бетонных потолочных плит посыпалась труха, взрывная волна швырнула беглецов к перилам, вернее, к тому, что от них осталось, – к торчащей арматуре. На одну такую железяку и напоролся Фрост, прямо левой стороной живота… насадился, словно жук на булавку! Побледнел, кровушка потекла… Ясно было – не жилец, это уж Алекс сообразил сразу, как только обернулся с лестницы…
– Добе-ей… – одними губами прошептал-попросил бедолага.
По-хорошему-то, следовало бы забрать у него рюкзак с хабаром и «ПМ». Зачем все это покойнику? По-хорошему… Однако времени уже не оставалось нисколечки – снизу послышались шаги и громкие уверенные голоса. Преследователи уже не таились и по кусточкам не прятались – шли нагло, в полный рост. Как бы и на крышу уже не пробрались!
Гулко прозвучал выстрел. Пробитая голова раненого дернулась, на стене за ним расцвел красный цветок из вышибленных мозгов и крови. Алекс, правда, на дело своих рук не любовался – некогда, – со всей поспешностью он выбирался на крышу.
– Чисто все, – заверил Сутулый.
Он затаился за вентиляционной вытяжкой, нервно сжимая «ПМ» дрожащей рукой. Боялся, да – а кто бы в такой ситуации не боялся?
– Давай туда! – Алекс указал на дальний край крыши. – Там спрыгнем – и в разные стороны. Встречаемся у машинного двора.
– Ага…
Рванули вместе, одновременно, будто стометровку в школе сдавали. Позади затрещала очередь, да уже поздно было стрелять, парни уже добежали до края крыши, прыгнули…
Алекс мягко приземлился на кучу желтых опавших листьев. Повезло – ногу не подвернул, так, слегка ушибся, пустяки.
Вскочив на ноги, беглец сразу же бросился в заросли. Напарничек – Жека – уже давно улепетывал со всех ног, как и договаривались, сутулая фигура его мелькнула у старых складов, да и пропала, скрылась в урочище за нешироком ручьем.
Алекс тоже двинулся в ту сторону, чтобы потом не искать, как к машинному двору выйти. Вдоль ручья – удобнее некуда. Шагал осторожно, постоянно оглядывался, все ждал погони… И дождался, а как же! Вдалеке, за деревьями, появились поджарые камуфлированные фигуры, очень заметные на фоне ярко-желтых берез и огненно-красных кленов…
Однако быстро бегут, сволочи! И, главное, все – за ним, за Алексом: Сидоровым Алексеем, тридцати трех лет от роду, русским, беспартийным, без определенных занятий, проживающим… в Подмосковье проживающим, да.
Парнем Алекс всегда был спортивным, форму поддерживал – а иначе никак! В Зону-то за хабаром поди-ка пошастай! Не такой уж и сильный, конечно, но в меру подкачанный, да и приемчики кое-какие знал – все-таки четыре года прослужил опером в районном ОВД, пока за пьянку не выгнали. Ну, не жаль было – к тому времени Алекс уже пару раз в Зону хаживал и за счет хабара приподнялся нехило. Хотя, конечно, смотря что с чем сравнивать…
Чу! Сталкер внезапно напрягся, услыхав перекликающиеся голоса не только позади, но и слева и справа. Означало это только одно: окружали, гады, отрезали от ручья, от урочища, чтобы не ушел, не уполз по оврагам. Грамотно действовали, похоже, знали тут все. Да если и не знали, то все равно – уверенные в себе были, наглые. Словно точно знали, что никуда от них беглецы не денутся.
А вот фиг вам!
Углядев подходящие кусточки, Алекс нырнул в их спасительные заросли, там и схоронился, затаился, накидал на себя побольше листьев, чтобы уж наверняка. Не заметишь, как ни старайся. Разве что почуять можно было бы, но для этого зверем надо быть диким или собакой, а собак у преследователей, слава богу, вроде не имелось.
На полянку, неподалеку от зарослей, вышли четыре фигуры. Один – здоровенный малый лет тридцати, – похоже, был у наймитов за главного. Если это, конечно, вообще наймиты были. Впрочем, беглецам было все равно: что наймиты, что «Воля», что какой-нибудь «Борг», – один черт в такой ситуации.
Здоровяк снял камуфляжную кепку, на солнце блеснула лысина. Впрочем, нет, не лысый он был… Скорее – просто бритый наголо. Челюсть квадратная, взгляд – с хищным прищуром, над левой бровью – белесый шрам. Все это Алекс в небольшой театральный бинокль рассмотрел.
Точно – главный. Вон как встал… дает указания… Кого к ручью посылает, кого – к рощице. А остальные – здесь. Это плохо, очень плохо… Как бы до кусточков не добрались… Ч-черт! Только этого еще не хватало!
Беглец поспешно отполз в сторону, почувствовав вдруг нестерпимый жар справа от себя, за кустами. Неужели «жарка»? Одна из аномалий Зоны, при активации превращающаяся в мощный огненный столб. «Жарка» частенько маскировалась, охотилась, и распознать ее можно было лишь по иссохшему, растрескавшемуся участку земли, от которого исходило тепло. Живое существо, угодившее в эту аномалию, сгорало практически мгновенно… вот как эта птичка!
Воробей то был, или синичка, или какой-нибудь дрозд – Алекс не мог бы сказать в точности. Просто летело что-то, чирикало, село на проплешину, вдруг вспышка – и все! Только мясом жареным запахло.
Запах этот уловили и преследователи, главный заводил носом, втягивая в себя воздух. Распорядился – людишки его отошли осторожненько. Все знали, что с «жаркой» шутки плохи, тут никакие автоматы не помогут. Автоматы у наемников, к слову, были новенькие, по крайней мере, с виду. «АК-74» со складными прикладами, да.
Сам главарь тоже отходить начал, зачем-то очки черные нацепил… ах, ну да – солнце-то ему прямо в рожу светило!
Однако жарко становилось, в прямом смысле слова – жарко! Аномалия явно подбиралась к сталкеру. «Еще немного – и… сгоришь, – с ужасом подумал Алекс, – как та птичка, один запах и останется, да и тот скоро разнесется, развеется».
Подхватив рюкзак с хабаром, сталкер пополз, попятился, а затем поднялся на ноги, зашагал – сначала медленно, а потом все быстрей. Шел рощицей, кругом – красота неописуемая: красно-желтые клены, липы – прозрачные, с золотистыми кронами… Только вот некогда было всей этой красотой любоваться.
Ну, вот… обошлось, кажется. Никакое огненные столбы из земли не рванули, не испепелили беглеца дотла… Однако…
Однако, уходя от одной опасности, Сидоров упустил из виду другую. Отвлекся полностью на аномалию, а вот не надо бы – Зона таких оплошностей не прощает. Хотя, тут, в общем-то, не в Зоне дело.
– Стоять! – вдруг кто-то крикнул сзади.
– Руки в гору. Живо! – рявкнул за спиной второй голос.
Беглец, подняв на всякий случай руки, медленно повернулся, увидел двух вооруженных до зубов бугаев.
Улыбнулся дружелюбненько, словно бы лучших друзей вдруг невзначай встретил:
– Доброе утречко! А я тут заплутал малость. Хорошо вот – вас встретил. Не подскажете, как к Ильинцам выйти?
– Хм, утречко. День уже! – опуская автомат, с неожиданным добродушием вдруг откликнулся один из бугаев, тот, что стоял слева. – Ильинцы – хорошая деревня… была бы…
– Там и рыбалка была бы, кабы не… ну, ты сам знаешь, – столь же неожиданно по-доброму подхватил разговор и второй.
– Так рыбалка тут везде, вот, помнится, я как-то раков ловил…
– На блесну?
– Да кто же раков-то – на блесну? На удочку!
– А я на удочку такого налима как-то поймал! Ты бы, брат, видел. Всем налимам – налим. Во-от такенный…
Парень забросил автомат за спину – чего категорически делать было нельзя – и широко развел руками…
– Это только между глаз? – беспечно засмеялся второй. – Ну, ты и скажешь. Вот у меня было дело… Не день тогда был и не ночь, а так, что-то навроде утра раннего. Сижу я, значит, на речке, кругом туман, птички поют, красота. И вот вдруг…
Что-то во всем этом было неправильное, нелогичное. И Алекс вдруг понял – что. «Болтовня» – имелась и такая аномалия в Зоне, причем довольно опасная, несмотря на безобидное, казалось бы, название. Если человека вовремя не остановить – скажем, ударить, влепить пощечину или что-то в этом духе, – то жертва «болтовни» через некоторое время начинает задыхаться и вскоре погибает от удушья.
Что ж… Не было бы счастья, да несчастье помогло, как говорится. Хорошо хоть Алекса «болтовня» не накрыла, да он и стоял-то шагах в двадцати от парней… кто его знает, насколько локально эта аномалия действует? Никто не знает, никто.
Потихонечку, полегоньку беглец подался в сторону, к оврагу, к ручью. Туда – в овраг – и сверзился с обрыва, чудом не переломав кости. Отдышался немного, выглянул, услыхав гулкий выстрел, эхо которого прокатилось надо всем урочищем и затихло где-то за ручьем. Ага… Вовсе не ему вослед стреляли… но и не просто же так. Подскочивший к болтающим бойцам главарь – тот самый, бритый, в черных очках – выстрелил перед ними из пистолета. Вверх. Два раза. Сначала над ухом у одного, потом – у другого. Потом, опустив пистолет, ударил левой рукой ближайшего. Похоже, удалось в конце концов вывести бугаинушек из «болтовни»… а может, и нет – Алекс того не видел, он зашагал быстренько вдоль ручья, уходя как можно дальше от погони.
Местность вокруг расстилалась довольно живописная, по крайней мере, с виду. Багряные и золотые рощицы перемежались с пустошами, густо поросшими разнотравьем. Даже сейчас, осенью, трава еще была зеленой и даже казалась сочной и вкусной – хоть сам ешь. Сюда бы коров! Но коров в здешних местах не было уже о-очень много лет, с тех пор, как грянул Чернобыль. Бывшие колхозные и совхозные поля заросли сорной травою и чертополохом, и лишь покосившиеся силосные башни да остатки элеваторов свидетельствовали о прежнем величии когда-то преуспевающей общей страны, ныне разделенной на лоскуты. Дороги, естественно, тоже заросли – грунтовки и даже асфальтовые, остались лишь направления. Только военные бетонки еще как-то функционировали, но и по ним уже можно было проехать лишь на грузовике, ну или на «уазике» – на них некоторые и ездили. Правда, любой автомобиль уж слишком привлекал к себе совершенно лишние любопытнее взоры, а в Зоне лучше оставаться незаметным. Целее будешь.
Выбравшись из оврага, Алекс прошел по такой вот бетонке километра четыре, а затем, сверяясь с картой-двухверстовкой, вновь повернул к ручью, посчитав, что уже достаточно оторвался от погони.
Погоня… да что там говорить, не такая уж для них и добыча – двое сталкеров. Какой с них, к чертям собачьим, хабар? Разве что так, имидж свой поддержать, чтоб боялись. Так ради имиджа-то стоило бы беглецов отпустить… хотя бы кого-то одного или даже двух. Иначе – кто о страшных наймитах расскажет?
Присев отдохнуть на плоский камень невдалеке от журчащего ручья, Алекс снова развернул карту… Ну да, ну да… Вот дорога, вот заброшенные деревни. Корогод, Стечанка, Ильинцы… Где-то тут рядом и база наймитов, не такой уж и, если разобраться, многочисленной банды наемных убийц. Слухи о них ходили разные, говорили даже, что наймиты иногда выполняют задания западных спецслужб, ничуть не гнушаясь при этом подзаработать заказами на ликвидацию отдельных лиц. За кого заплатят.
Честно сказать, Алекса с напарниками занесло к наймитам случайно. Сталкеры продвигались от Припяти к Чернобылю и решили по пути обойти одно нехорошее кладбище. Обошли, блин! Себе дороже вышло. Фрост вот погиб. Ладно, что уж об этом теперь. Обратно идти надо, к машинному двору возвращаться. Там – встреча с Сутулым Жекой, там же, недалеко, и «кротовина» – единственная сейчас надежда отсюда выбраться. Потому как наймиты, если прицепятся, то уже не отстанут. Да, обмануть их можно – оторваться от погони, уйти… Только ненадолго все это, ага.
Откуда взялся этот отморозок, Алекс так сразу и не сообразил. Просто, как свернул в пролесок, вдруг откуда-то сверху свалился чуть ли не на голову какой-то черт в старых рваных джинсах и кожаной – тоже весьма поношенной – курточке. Именно что свалился, а не спрыгнул… впрочем, может быть, и спрыгнул, черт его…
Спрыгнул – и сразу же выхватил нож, полоснул, да так резво, что Сидоров едва успел уклониться. Собственно-то говоря, и не уклонился толком – острое лезвие разорвало-разрезало камуфляжную куртку, добравшись до кожи на левом плече. Ощутив жгучую боль, Алекс резко отпрыгнул в сторону, за деревья, выхватил наган… но курок взвести не успел. Неведомый бродяга оказался шустрым: снова напал – прыгнул, словно рысь, сбивая беглеца с ног, навалился на грудь, замахиваясь ножом с явным намерением выколоть жертве правый глаз… или левый, тут уж как выйдет…
Защищаясь, Алекс резко ударил нападавшего лбом, раскровянив вражине нос, и, воспользовавшись замешательством, все же попытался взвести курок… Однако вовремя вспомнил, что шуметь-то сейчас нельзя. Выстрел неизбежно привлек бы внимание тех, наймитов.
Нельзя стрелять! Только нож… вытащить, ударить… даже уколоть… Н-на, гадина, получай!
Правой рукой сдерживая вражеский нож, Алекс действовал левой – достал из ножен нож и немедленно всадил противнику в подбрюшье. Нападавший захрипел, ослабив хватку. Дернулся, выгнулся и забился, а вскоре и вовсе затих…
Вот же угораздило!
Сбрасывая с себя еще теплый труп, сталкер чертыхнулся. Сняв куртку, облил рану спиртом из походной фляжки. Заодно сделал и пару глотков – для бодрости, – после чего быстренько обыскал мертвое тело. Ничего особо полезного, увы, не нашлось – видать, бродяга уже успел пропиться до нитки в каком-нибудь кабаке и нынче шел куда глядели глаза. А увидев более удачливого – судя по рюкзаку – собрата, решил, недолго думая, поправить свои дела. Что ж, встречались в Зоне и такие вот типы. Да кого только в ней не встречалось, начиная от ученых и заканчивая такими вот ублюдками, от которых никакого навара, а лишь проблемы одни.
Документов, естественно, нет, денег и хабара – тоже, из пожитков – только нож, ремень да браслет на правом запястье. Браслетиком этим Алекс не побрезговал – снял, вдруг пригодится. Хоть какой-то трофей. Хороший такой браслет, черный, с изумрудным отливом. Такие в Хоне встречались не так чтобы редко, но в качестве хабара ценились – стимулировали жизненные процессы.
Надев трофей себе на руку, сталкер тут же почувствовал, как уходит, тает без следа навалившаяся было усталость, да и рана на плече сразу же болеть перестала. Глядишь, и затянется, ага…
К машинному двору Алекс вышел часа через три. Хотя, собственно, от машинного двора осталось одно название. До катастрофы здесь, вероятно, располагалась ремонтная мастерская, ну, чтоб к полевым станам поближе. С той поры и ржавели тут сеялки-веялки, трактора, даже полуразобранный комбайн. Все давно уже непригодное к какому-либо использованию, заросшее бурьяном и всякой прочей травой.
За ржавым остовом трактора «Беларусь», покрытым лохмотьями некогда голубой краски, Алекса уже дожидался напарник – Жека. Сидел на старом колесе.
– Здорово! – поднимаясь на ноги, Сутулый ухмыльнулся. – Как прошло?
– Считай, повезло. – Алекс сбросил с плеч рюкзак и присел рядом. – Чего маячишь-то? Садись, карту глянем.
– Карта – это хорошо, – Сутулый снова уселся, вытянув длинные сухие ноги, обутые в видавшие виды берцы. – Ты про «кротовину» говорил? Неужто без нее никак?
– Без нее – вряд ли. Хотя попробовать можно, чего ж, – усмехнулся Сидоров. – Если, правда, наймиты от нас отстанут, уйдут.
Напарник тут же нахмурился:
– Эти не отстанут.
– Вот и я к тому…
«Кротовиной», или «кротовьей норой», в Зоне именовали некую непонятно как образовавшуюся дыру в пространстве, через которую можно переместить тот или иной объект из одного места в другое или даже через время перебросить, в прошлое либо в будущее. На вид «кротовина» представляет собой этакую полупрозрачную область круглой или овальной формы около двух метров в диаметре, сгусток неведомой энергии, повисший в нескольких сантиметрах над землей. Выдает «кротовью нору» лишь незначительное искажение реальности, едва уловимое дрожание пространства, похожее на то, как дрожит горячий воздух над железной крышей в жаркий летний полдень. Ученые-физики как-то объясняли принцип таких нор, но все это касалось лишь межзвездных пространств и «черных дыр», а так, когда «кротовина» возникала вдруг просто вот тут, под деревом или, скажем, у забора, – такого ни один физик объяснить не мог.
На «кротовины» у Алекса имелся талисман – кругленький такой значок, с детства еще, с изображением мультяшного волка из «Ну, погоди!». Сидоров всерьез верил, будто значок сей приносит удачу, и всегда носил его на лацкане куртке – с обратной стороны, чтоб без лишних вопросов.
Встречались «кротовины» простые, как обычный тоннель – то есть вошел в одном месте, вышел в другом. Бывали и посложнее: например, представил себе, в какую точку прошлого ты решил перебраться, хорошо так представил, конкретно, – и действительно переходишь туда, куда хотел. А если представил плохо – застреваешь намертво в безвременье. К какому типу относилась именно та «кротовина», что стакеры заметили еще третьего дня, двигаясь вниз по ручью, было непонятно.
– Что-то боязно мне, бро. – Глотнув из фляжки, Жека почесал небритый подбородок. – А вдруг мы там, в «кротовине» этой, и застрянем. Или выйдем черт знает где.
– Не хочешь, не лезь, – угрюмо буркнул Алекс. – Жди, пока тебе наймиты кончат.
– Слышь… А это точно – наймиты?
– Ну… – Сидоров повел плечом. – Точно не скажу… Да если и кто другой – оно слаще, что ли? А эти… Больно уж нагло себя ведут. По-хозяйски.
– Мы им не понравились, точно. Хабар наш хотят отнять.
– Не только хабар.
– Смотрю, браслетик у тебя новый, бро. Где взял?
Углядел! Алекс невольно скривился, бросив в сторону напарника не самый добрый взгляд. Ишь ты, глазастый какой. В придачу еще и любопытный без меры.
– С «жаркой» повстречался, – отмахнулся Сидоров. – Едва ушел. Там, рядом, и браслетик этот валялся.
Жека завистливо шмыгнул носом:
– Повезло тебе – не сгорел, да еще и с хабаром. Я тебе вот что скажу, бро. Ты и не сгорел, потому что браслет не дал. Он много чего может, да. Рассказывали, будто браслет такой был у Снайпера… или у Дегтяря, я уж и не помню точно, у кого из удачливых. Значит, и у тебя теперь удача будет!
– Твои слова бы – да Богу в уши, – громко рассмеялся Алекс.
Раскрыв рюкзак, он высыпал прямо на землю хабар – прямо скажем, небогатый. Две «зуды», «батарейка» и четыре «булавки» – весьма часто встречающийся артефакт. Нынче «булавки» казались невзрачными, но при электрическом свете обычно отливали синевой.
Ухмыльнувшись, Сидоров взял одну «булавку» и сильно сжал ее между пальцев. Пара секунд – и по всему артефакту побежали слабые красноватые вспышки, вдруг сменившиеся зелеными.
– Говорящая! – Сталкер довольно хмыкнул и сунул добычу в карман.
«Булавки» в основном использовались как украшения, причем «говорящие», с огоньками, ценились куда больше, нежели простые – «молчащие». Вообще же, поговаривали, что и «молчащие» «булавки» вроде как должны «разговаривать», но для этого пальцев мало, нужна специальная машина величиной со стол.
– А что за машина, бро? – принялся допытываться Сутулый.
Алекс отмахнулся, с раздражением ударив кулаком по колесу:
– Да не знаю я!
Все остальные его «булавки», увы, оказались как раз «молчащими». Что ж… не повезло.
– У покойного Фроста «черные брызги» были, – совершенно не к месту вспомнил вдруг Жека.
– И что с того? – угрюмо спросил Сидоров.
– Я к тому, что тело-то, поди, на лестнице так и осталось, – скосив глаза, негромко промолвил Сутулый. – А вояк там уже нет. Да и вряд ли они его обыскать успели. Спешили, тли…
– А вот это ты верно сказал…
– Там, у Фроста, окромя «брызг», еще «булавки» были – с дюжину. Но главное – «брызги»…
«Черными брызгами» (научное название: «объект К-23») называли забавные черные шарики, «невероятной неземной красоты», если говорить словами некоторых модниц. Если через такой шарик пустить световой луч, то свет выйдет из него с задержкой. Задержка эта зависит от веса шарика, от размера, еще от некоторых параметров, и частота выходящего света всегда меньше частоты входящего… Еще была безумная идея, будто «черные брызги» есть не что иное, как гигантские области пространства, обладающего иными свойствами, нежели наше, просто принявшего такую свернутую форму.
Так говорили. Знал ли об этом Сутулый, Алекс не ведал. Скорее всего – нет. Да и зачем ему какой-то там физикой интересоваться? Обычно «черные брызги» использовались в изготовлении ювелирных украшений. И стоили эти «черные алмазы» немало! Да еще «булавки»… Хабара нынче маловато, тут Сутулый был прав.
– Так что, пойдем поглядим? Думаю, бедолаге Фросту хабар уже без надобности.
Сказав это, Жека поднялся – маленькие его светло-серые глазки еще больше сузились от алчности. Сидоров напарника хорошо понимал. Погиб Фрост – да. Жалко, конечно. Но хабар – есть хабар. В конец концов, за этим они сюда и явились.
– Пошли, – кивнул Алекс, переложив артефакты в куртку. В рюкзаке теперь оставались лишь банки с тушенкой, таблетки для обеззараживания воды, сухой спирт да галеты. Вещи, бесспорно, нужные, но их не так жаль и бросить, если вдруг что-то пойдет не так.
* * *
Тело сталкера все так же висело на арматуре. Простреленная голова, забрызганная кровью куртка…
– А рюкзачок-то, похоже, прибрали, – осматриваясь, невесело протянул Сидоров.
Сутулый усмехнулся:
– Самое ценное Фрост в куртке носил. Ты прости нас, бро…
Склонившись над убитым, Жека умело обшарил его куртку и карманы камуфляжных брюк. Нашлись и «черные брызги», и «булавки», и даже одна батарейка – неизвестно, правда, заряженная или нет.
– Ну! – перекладывая артефакты к себе в котомку, довольно осклабился Сутулый. – Теперь не пропадем! Не сомневайся, поделим по-братски… Только вот не нравится мне что-то та «кротовина»… лучше бы «по земле» выбираться. Вышли бы в Беларусь, там – на поезд. Как и пришли.
– Так, а вояки? – Сидоров вяло запротестовал. Ему и самому не очень-то хотелось пользоваться «кротовиной». Если деваться было бы совсем некуда. А сейчас ведь – есть куда! Да и где наймиты? Если это вообще наемники… Хабар есть, никто не преследует, сейчас действительно логичнее было бы выбраться на знакомый путь – до границы с Беларусью не так и далеко. А там и впрямь – на поезд и…
Все так хорошо выглядело на словах, так здорово и мило, что Алекс расслабился, особенно когда потом уселись они с напарником на машинном дворе, открыли тушенку, галеты… Никого кругом не было. Ни единой живой души!
– Слышь, бро… – Сыто рыгнув, Жека с хрустом потянулся. – Я вот чего думаю. Ты бы глянул карту. Может, мы этих чертей… ну, наймиты они там или кто… может, мы их как-нибудь обойдем, а?
– Может, и обойдем.
Сидоров достал карту, разложил на коленях, задумался, водя по карте острием ножа, еще хранившего на себе жирный запах тушенки.
– Вот, смотри. Тут – урочище Когодьский Гай… Нам его либо с запада обходить – через Стечанку, где наймиты, либо – куда восточнее, но это – большой крюк. Лишний день или полдня. Через Чистогаловку пройдем и дальше – к Старым Шепеличам. А там уж, считай, добрались.
– Вот! Вот! – обрадованно воскликнул Сутулый. – Так и сделаем. Почти так ведь и шли. А ты говоришь – «кротовина»!
– Да кто говорит-то, эй!
* * *
К Чистогаловке приятели вышли к вечеру следующего дня. Уже начинало темнеть, клубился по урочищам густой промозглый туман, и в синем холодном небе вспыхивали желтые звезды.
На ночлег расположились в одной из пустующих изб. Судя по оставленным крупам и соли, домишком этим уже пользовались сталкеры. Как рыбаки или, там, охотники.
– Сейчас печку затопим, – радовался Жека. – А там – и супчику…
– Фиг тебе, а не супчик! – Алекс двинул кулаком по столу. – Говорю же – огня не разводить.
– Так никого ж кругом нет!
– А ты уверен?
Оба замолкли, настороженно глянув в оконце. Пока все вокруг казалось спокойным, никакие тени в небе над лесом не маячили, и даже волки не выли. Только вот показалось…
– Жека, зырь! – Углядев над лесом какое-то свечение, Сидоров подскочил к окну, а затем и на крыльцо выперся, с силой распахнув дверь. – Вон там… что это?
– И впрямь сверкает что-то, – встав позади, спокойно согласился Сутулый. – Может, «вечная лампочка» в такой же вот избушке горит. А может – вечный костер. Помнишь, что про него рассказывали?
– Ты про Водолаза, что ль? – Алекс поежился и, присев на ступеньку крыльца, хотел было закурить, да вспомнил, что уже года три как бросил. А напарник вытащил портсигар, хороший такой, солидный, похоже, даже серебряный. Что-то раньше Сидоров такой вещицы у Жеки не видел.
– Из хабара недавнего, – похвастался Сутулый, перехватив взгляд Алекса. Но как-то так неуверенно, словно бы боялся, что кто-то вдруг – хоть бы и Алекс! – возьмет да и отнимет у него этот портсигар вместе с сигаретками, да.
– У Корогода нашел, ну, где урочище, помнишь?
– Чего не сказал?
– Да говорил же. Фросту, покойничку. А потом и забыл как-то. Но ведь курил – а ты и не спрашивал.
Алекс и вправду не спрашивал – внимание не обращал просто. Раз уж курить бросил и не тянуло особо, так всякие там портсигары, сигареты, трубки – до лампочки.
– Не, не костер это. – Посмотрев на свечение, таявшее где-то за дальним урочищем, Сидоров с сомнением покачал головой и прислушался. – Машина! «Уазик». Или вообще – грузовик. Фары, ага. Вон, и мотор слышен.
– И впрямь, – навострил уши Сутулый. – А что, если «Урал» – так он по здешним дорогам вполне проходимый. Какой-нибудь древний военный кунг.
Фары вскоре погасли, затих и шум двигателя. Скорее всего – машина проехала мимо или остановилась где-нибудь неподалеку на ночлег. Впрочем, какая разница?
Перебросившись парой ничего не значащих фраз, сталкеры улеглись спать. Алекс – у окна, на лавке, Жека же – прямо на полу, примостив под голову рюкзак с хабаром.
