Андрей Посняков
Тропами Снайпера. Зов Зоны
* * *
Утром напарники двинулись вдоль оврага. Шли медленно – колючие кусты, мелкие ручейки да камни сильно осложняли путь, делая его почти что непроходимым. На попадавшиеся по пути тропинки сворачивать как-то не хотелось. Осторожничали – кто его знает, кто тут эти тропки натоптал и зачем? Всякое бывало – Зона есть Зона, здесь всегда следовало быть настороже.
Первым выдохся Жека. Километров с десяток всего и прошли, а он уже умаялся, заканючил, упросил сделать привал. Странно, но сам-то Алекс никакой усталости не чувствовал. Вот абсолютно! Сердце его билось ровно, столь же ровным было и дыхание – словно бы молодой человек не по буеракам да прочей неудоби пробирался, а просто прогуливался себе по асфальтированным дорожкам в каком-нибудь парке, глазея на проходящих девчонок.
Вот и здесь… Нет, никаких, конечно, девчонок, зато… Привал устроили на опушке у небольшой рощицы.
– Ты только глянь – красота-то вокруг какая! – привалившись спиной к стволу толстой березы, мечтательно улыбнулся Сидоров. – Клены вон – багряные, желтые! А липы какие красивенные, а березы… И зеленая трава! Как изумруд.
– Эй, эй! – напарник явно испугался, дернулся. Поставил в траву только что открытую банку тушенки, подскочил к Алексу, пальцами пощелкал:
– Что ты, что ты, бро! У тебя не «болтовня» часом? Где ты тут красоту увидел? Уныло все, погано даже. Грязь кругом одна да кусты колючие. Эх, скорей бы до дому добраться!
– Сначала бы до железки.
– Ага…
– Чу! – Сидоров вдруг встрепенулся. – Вроде мотор шумит где-то. Рядом совсем. О… заглох… Помнишь вчерашние огни?
– Мало ли кто тут ездит. Хотя… Если нормальные люди, так, может, нас бы подбросили. Вдруг по пути?
– Мечтай, мечтай, – невесело ухмыльнулся Алекс. – Что, в самом деле, хабаром хочешь рискнуть? И не только хабаром…
– Да нет, конечно, бро. – Жека отмахнулся и принялся уминать за обе щеки тушенку, ловко орудуя ножом. – Просто помечтал немножко, ага…
И только он это сказал, как тишину спокойного осеннего дня вдруг разорвала трескучая автоматная очередь! Просвистевшие над головами сталкеров пули сбили со старой березы ветки.
Парни дружно бросились в траву и затаились.
– С рощицы бьют, падлы! – вытаскивая пистолет, зашептал Сутулый. – Интересно, кто б это мог быть? Неужто вояки догнали?
– Может, и они. – Алекс покрутил барабан нагана и, вздрогнув, приподнял голову. – Да точно – они! А вон и кунг.
И впрямь, метрах в двухстах от притаившихся сталкеров у рощицы показался «Урал», выкрашенный в грязно-зеленый «военный» цвет.
Приложив к глазам бинокль, Сидоров хорошо рассмотрел выпрыгнувшего из кабины знакомого бритоголового качка в камуфляже и черных очках. «Вот ведь, дались ему эти очки, пижон дешевый. Впрочем, может быть, с глазами что-то не так, светобоязнь, к примеру, всякое ведь бывает, тем более здесь, в Зоне», – подумал Алекс.
– Уходим, Жека, – отползая в сторону, распорядился он. – Я налево, ты направо. Избушка – помнишь где?
– Угу.
– Там и встретимся. Ближе к ночи или утром уже.
* * *
Пару десятков метров Сидоров прополз на карачках – очень уж не хотелось словить пулю. Потом поднялся за кусточками и со всех ног бросился к оврагу. За спиной послышались выстрелы и крики. Алекс не прислушивался, бежал, стараясь не споткнуться. Несмотря ни на что, бежалось легко, весело. Успокаивающе грел запястье браслет, черный с изумрудно-зеленоватым отливом. «Скорее всего, это от браслета все – и настроение, и силы, – подумал сталкер. – Хороший попался, ага… Как бы вот только не убили! Против «калаша» никакой браслет не поможет».
По обе стороны оврага места расстилались те еще – сплошное бездорожье. Куда там грузовику, на гусеничном тракторе – и то вряд ли проедешь. Кругом болотины да урочища. Вот уж местечко, вот уж и впрямь – Зона.
С ходу перемахнув через овраг, беглец бросился к черневшему невдалеке ельнику. Наперерез, через поле, густо поросшее чертополохом, репейником и все той же густой зеленой травой, от которой ни одна корова не отказалась бы.
Трава доходила почти до пояса, а в иных местах – вымахала и в рост человека. Впрочем, все равно следовало опасаться автоматчиков, слишком уж удобной мишенью был бегущий по полю человек.
Вот уж точно – мишень! Алекс сообразил это, когда уже добежал почти что до середины поля, и, решив не искушать судьбу, нырнул в травищу, туда, где погуще. Прыгнул, приподнялся, осторожно раздвигая руками мешавшие обзору репейники.
Увидев врагов, озадаченно застывших на самом краю поля, Сидоров невольно ухмыльнулся. Ну что, ребята, ловите! Недаром говорят: у беглецов сто дорог, а у погони – только одна. Вовремя он укрылся – наверняка не заметили. Если б заметили, так бы истуканами не стояли. Ишь, жалами водят – совещаются. А куда бы это он мог побежать? Он – в смысле, беглец, Сидоров Алексей Юрьевич.
Вытащив из кармана камуфляжной куртки бинокль, молодой человек всмотрелся внимательней. На краю поля маячили трое парней, до смешного одинаковых с виду. В странной голубоватой форме, с оружием… У одного – «АК-74», у других что-то явно нерусское, на американские штурмовые винтовки больше смахивало. Все трое – кругломордые, с квадратными плечами, крепенькие. И росту не сказать чтоб высокого. Такие обычно быстро не бегают – ноги коротковаты. Ишь, стоят, озираются. Ищите, ищите, черти! Точно – не видели они, куда Алекс сгинул, где схоронился-спрятался. Видели бы – давно б стали палить очередями. А так… что им делать-то? Поле прочесать? Ну-ну… На такое дело рота нужна, не меньше. Этих же тут… да, пожалуй, взвод, вряд ли больше.
Ага! Вот и четвертый нарисовался. Тот самый, командир-начальничек! Очки на этот раз снял – пасмурно стало, тучки-облака все небо затянули. Здоровущий, черт, рожа кирпича просит – надменная. Шрама над левой бровью не видно – далековато, да и бинокль не тот.
Та-ак… Двое – налево… Один – направо. Ну, все правильно «очкастый пижон» рассчитал, чего уж. Справа – если от оврага смотреть – рощица кленовая, ее-то можно всю обшарить. Слева же – урочища – буреломы, овраги. Там затаиться можно, но и далеко не уйти. Поле же – да, поле оставили – нереально все обыскать. Хотя… Что-то ведь еще придумал бритоголовый черт! Отправив парней, сам никуда не ушел. Только лишь обернулся, подозвал кого-то… Ой-йо! Никак, канистры несут. Ну да! Ветерок потянул – бензином повеяло. Неужто…
Да ведь и впрямь подожгли – вот ведь суки! Свежая-то трава горит плохо, а вот сухостой, всякие там чертополохи-репейники… да и эти, вон, зонтичные, трубчатые – борщевик, что ли? – за милую душу вспыхнут. Три последних дня никаких дождей не было, наоборот – солнышко да ветерок. Вот и высушило… вот теперь и вспыхнет – мало не покажется! Правда, до леса вряд ли дойдет – там травища.
Ветер как раз и дул в сторону затаившегося беглеца. Совсем скоро потянуло удушливым дымом, а уж жара сталкер дожидаться не стал – насколько мог быстро пополз к ельнику. Сначала полз, а как дым погуще стал, так и поднялся на ноги, побежал – все равно не видно! Хоть одна от пожара этого польза.
Огонь, да еще с ветром – опасный соперник. Поди побегай с ним наперегонки – не набегаешься, пятки обгорят! Вот и сейчас, как ни старался Алекс, как быстро ни бежал, а все же чувствовал: не хватает скорости, никаких сил уже не остается, нагоняет его пожар, вот-вот – и схватит жгучий огонь за куртку, опалит волосы… Да уже опалил! Черт! Ну как же так-то?!
Быстрей, Алексей Юрьевич, быстрее! Бегите, бегите… эх…
Как прибежал – Алекс не помнил. Браслет ли помог или страх, а может, и то и другое. Когда уж совсем стал сдавать, вдруг второе дыхание открылось, а за спиной словно крылья выросли. Бросился из последних сил, прыжками – оп! И вот она, травища, тут уже огню плохонько, тут вон и ручеек, и болотце!
В болотце-то беглец и упал! Прямо физиономией в самую что ни на есть трясину. Только бурые брызги по сторонам полетели. Расползлась ярко-зеленая ряска, жадно чмокнула болотная жижа, да что-то ухватило беглеца за ноги, властно потянуло вниз, на дно, в самое сердце трясины! Вот уж, как говорится, из огня да в полымя… точнее говоря, кому утонуть суждено, тот в огне не сгорит…
Что делать-то теперь? Как выбираться? Как-как… как всегда. Не паниковать, спокойно… На ноги ни в коем разе не вставать. Спокойно лежать на брюхе да грести все под себя. Все, что под руку попадется – ряску, грязь, валежник, камыши… Ага, вот и ветка попалась – и ветку… Оп… еще, еще, еще…
Выгреб-таки! Выбрался из болотины. Браслет ли помог или навык… Ах, как славно было растянуться в траве! Пусть даже и гарью тянуло нещадно.
Как же хорошо жить-то, братцы! Как хорошо жить! Вдыхать полной грудью свежий осенний воздух, любоваться небом – пусть и облачным, лесом, вот этим самым ельником и…
Оп! Кто-то наступил на руку! Прямо на запястье… Автоматом замахнулся – вот-вот сейчас прикладом – да прямо в лоб!
– Не бейте, дяденька! – Ушлый Алекс тут же «включил дурака», или еще говорят – «прикинулся шлангом». – Я вам все, что хотите, отдам.
Голос звучал жалобно, да и сам-то беглец выглядел, правду сказать, не ахти – весь из себя дрожащий, мокрый… Червяк, слизень – не человек.
– Встал! А ну, живо. Рюкзак сюда.
Бритоголовый! И как же он сюда успел-то? Видать, по пятам за огнем шел. Или краем поля пробрался. Да как бы ни было – а вот он, здесь. Стоит – пистолет иностранный в руке – «беретта», что ли? Щурится презрительно, над левой бровью – белесый шрам. Подбородок волевой, квадратный… Такими обычно в старых советских фильмах фашистов показывали. Ну, или полицаев.
– Счас, счас, дядечка, поднимусь…
Сидоров, когда надо, умел дурачком прикинуться. Прямо хоть в театре играй, в какой-нибудь там антрепризе… Кстати, слово это многие за ругательство принимают.
Подумав так, беглец улыбнулся, сделав все для того, чтобы улыбка казалась не наглой, а совсем наоборот – заискивающей, жалкой.
Покивал, кинул рюкзак к ногам бритоголового… Еще трое бугаев подошли. С автоматами, в камуфляже. Что ж…
– Теперь – оружие. Медленно! Что там у тебя – пистолет, нож…
– Наган, дядечка… Ножик тоже есть, как же в лесу без ножа-то? В кармане, ага…
Вытащил Алекс и наган, и нож, все осторожно в травку положил.
Один из верзил с разочарованным видом поковырялся в рюкзаке беглеца:
– Господин майор! Тут одна тушенка. И еще хрень какая-то…
– Черт с ним. – Лениво отмахнувшись, майор вперил взгляд в Алекса. – Еще оружие есть? Советую со мной не хитрить – чревато.
Сидоров виновато покусал губы:
– Еще кастет, дядечка. В кармане.
– Ну так вытаскивай!
Бритоголовый усмехнулся, хмыкнули и все остальные. Четверо против одного – мокрого, униженного, дрожащего. Кого им тут опасаться-то? То-то и оно. Расслабились парни… А между прочим – зря!
В кармане-то у беглеца «зуда» была! Вымокшая, но… Алекс молился сейчас, чтоб сработала. Сунул руку в карман, сжал несколько раз между пальцев.
Где-то за полем загрохотали беспорядочные выстрелы, послышались крики. Физиономия майора сначала сделалась бледной как мел, но тут же налилась кровью. Видно было, как бритоголовый борется с собой, вернее, с тем, что на него накатывало. Видать, сталкивался уже с «зудой», приходилось.
– Оружие бросить! Живо! – быстро скомандовал главарь.
Сам тут же отбросил в траву автомат и нож, парни последовали его примеру, только один замешкался, направив ствол на своего командира… И тут же получил хороший удар в челюсть! Пара секунд – и началась драка, хорошая такая, веселая. Правда, дрались только двое парней, и глаза у них при этом сделались какие-то пустые. Еще двое, завыв от внезапно накатившего ужаса, бросились в ельник. Что же касается майора – то действие «зуды» настигло, наконец, и его. Правда, бритоголовый качок, похоже, вовсе не испытывал никакого страха. Но и к буйствам его тоже не тянуло. Меланхолично покачав головой, главарь наймитов уселся в траву и запрокинул голову – из носа его фонтаном хлынула кровь.
Алекс тоже испытывал что-то такое, только в малых дозах, намеками или, точнее сказать, позывами. Всего понемногу. Страх накатил вдруг, и в драчке поучаствовать захотелось, а еще вспомнилась вдруг мама. Но все было терпимо – лишь браслетик на запястье вдруг сильно нагрелся, стал обжигать кожу.
Скорее всего, и тут снова браслетик помог, потому как быстро отпустило. Справился с собой Сидоров, правда, двигался еще какое-то время несколько неосознанно-меланхолично. Поднял с земли наган, прихватил рюкзачок да, махнув рукой, зашагал к ельнику. Откуда-то слева доносился жуткий жалобный вой – то выла от страха парочка наймитов. Майор так и остался сидеть, ни на что не обращая внимания и делая слабые попытки остановить кровь. Драчуны же – все больше распалялись.
Ну и черт с ними! Прибавив шагу, беглец миновал ельник и вышел на старую бетонку. Брошенные в грязь плиты покосились от времени и лежали как бог на душу положит – вкривь да вкось. Впрочем, на «Урале» вполне можно было проехать, да и на «уазике» тоже, если не очень гнать.
Пахло прелой листвой, полынью и еще свежескошенным сеном. Верно, выглянувшее из-за туч солнышко пригрело траву – отсюда и запах. Действие «зуды» уже совсем прошло, и сталкер ощутил новый прилив сил. Зашагал быстрее, соображая, в какой стороне избушка. Пора было б уже и повернуть – пока дойдешь, дело к вечеру будет. А там – встреча с напарником, дальше – на север, в Беларусь и домой. Можно, конечно, и одному пойти, но группой – даже хотя бы вдвоем – в Зоне легче. Правда, это если напарникам своим доверяешь. Что ж, Сутулый вроде бы никогда раньше не подводил. Не впервые с ним в Зоне, далеко не впервые.
Ага! Вот и он, кажется. Углядев впереди, за деревьями, нескладную фигуру, Алекс вытащил из кармана бинокль и радостно помахал рукой.
– Жека! Эгей!
Сутулый тоже увидел напарника, обрадовался, помахал в ответ. И вдруг… раздвоился! Прямо вот на глазах… Черт, наверное, это с биноклем что-то. Хотя и без бинокля видно было, как рядом со сталкером вдруг появился, возник, будто бы ниоткуда, точно такой же нелепый сутулящийся силуэт с котомкой за спиной. Карикатура какая-то… Или…
Господи! Да это же…
– Беги, Жека! Беги-ии! – что есть мочи закричал Алекс.
Но было уже поздно.
Карикатурная фигура, словно сделав прыжок, в один миг сливалась с несчастным Жекой. Обволокла, словно затянула в прозрачную оболочку, которая вдруг окрасилась кровью! В момент. Словно брызги по всему контуру растеклись. Жуткое зрелище! Вот только что стоял себе Жека, весь такой из себя радостный, рукой махал, и вдруг… Был человек – и нет человека. Один кровавый силуэт остался!
Видя такое дело, Сидоров времени даром не терял – он со всех ног бросился в заросли, там и затаился – ну его к лешему! Мерзкую эту аномалию Алекс знал. Хотя самому не приходилось встречать, но слышать – слышал. Эту хрень «веселым призраком» называли, потому как перед атакой «призрак» менял форму, становился карикатурно похожим на силуэт жертвы. Почему так – никто не знал. Кто-то говорил, будто это и вправду призрак предыдущей жертвы аномалии, но, скорее всего, данное явление представляло собой что-то вроде эффекта зеркала. «Призраку» так удобнее было поглощать жертву.
Как бы то ни было, а «веселый призрак» вдруг исчез, наверное, насытился. Только что корявился, кровавился и – оп! – словно растаял. Был – и нету.
Вот и Жека так, бедолага. Был – и нету. Жаль Сутулого, жаль. Не повезло парню. Что и говорить – Зона, опасностей разных полно.
Позади, на дороге, послышался вдруг звук мотора. Углядев знакомый «Урал» с металлическим фургоном-кунгом, Алекс потихоньку попятился обратно к ельнику. Сообразил, что на север-то его никто пропускать и не собирается. Там, дальше, военных дорожек полно – на машине живо догонят. Да и идти одному – как-то не очень-то. Это ж почти через пол-Зоны тащиться! Вдвоем-то бы… Один спит, другой прикрывает, да и, опять же, четыре глаза куда как лучше двух. Однако, увы, нет больше напарника. И надежда осталась одна – на «кротовину». Ту самую, что располагалась невдалеке от базы наймитов. Если она, правда, там есть еще. Ну, три дня назад – была.
До заброшенной деревни (Стечанка, так она называлась) сталкер добрался быстро и без особых приключений. Ну, пару раз попался на пути «ведьмин студень», да изумрудный мох едва не сожрал. Хорошо, Алекс всегда спал чутко, тем более сейчас, без напарника-то. Мох – он, конечно, тварь еще та, плотояднее некуда. Однако же ползает медленно, спящего-то запросто сожрет, а вот идущего не догонит.
* * *
Слава богу, «кротовина» находилась там же, у старой сосны. Дрожал, дрожал воздух-то, рябил, как в адски жаркий день. Значит, там «кротовина», никуда не делась.
Подойдя ближе, Сидоров хорошо разглядел некую полупрозрачную область овальной формы, диаметром около двух метров, висевшую в нескольких сантиметрах над землей. Ну, милая, не подведи!
Наклонив голову, Алекс как можно ярче представил себе то место, где бы он хотел очутиться, воспользовавшись этим непонятным феноменом, дырой во времени и в пространстве. Тут самое главное – хорошенько все припомнить, в самых мельчайших подробностях. И то – может и не сработать. Если «кротовина» заартачится. Почему – бог весть… Бывало и такое. Один раз Сидоров уже подобной «норой-дырой» пользовался, и тогда все прошло успешно. Правда, одному из приятелей не повезло. Нырнул в «кротовину», да так и не появился в Москве, так и сгинул, застрял в безвременье.
Беглец потряс головой. К черту такие мысли! Вообще ни о чем не думать, только вспоминать, представлять подробности. Главное, чтоб ничьего внимания не привлечь, когда вынырнешь. Имелось у сталкера такое местечко – за старыми складами, на железнодорожной станции, где обычно отстаивались товарняки. Длинный приземистый склад с серой шиферной крышей, за ним – пустой двор, заросший травой. Травка мягкая, там как-то с Ленкой валялись… На Ленке тогда джинсики драные были и маечка с логотипом какой-то рок-группы. Черная такая маечка, а буквы – красные. И над кроватью Ленкиной точно такой же плакат.
Оп! Кто-то ударил сзади! Не сильно, но чувствительно и вполне достаточно для того, чтобы свалить парня наземь.
– Повернись! – приказал странно знакомый голос. – Медленно. И не вздумай дернуться – пристрелю.
Алекс медленно обернулся… Господи! Опять этот бритоголовый черт! Вот ведь, гад, никак не отвяжется. И откуда он здесь взялся-то? Хотя, если на машине – почему бы и нет?
– Руки подними! И не опускай, не надо. Парни, обыщите…
Да уж, теперь «зуду» не сожмешь.
Сидоров когда-то учился драться. В юности еще, так, чтобы если что – за себя постоять. Помнил – хочешь уметь бить, учись бить. Коротко, неожиданно, сильно. В уязвимые точки. Например, в переносицу.
Туда и ударил! Подпрыгнул, резко вытянул руку – удар! Только осколки очков во все стороны полетели. Да кровища хлынула… Секунда-другая – бугаинушки камуфляжные уже приклады для ударов занесли – вот-вот загасят совсем… Да только Алекс того не дожидался – повернулся да нырнул в «кротовину», прямо на бегу – как в воду… Только брызг не было. Вместо брызг – пули. Ну, да то не страшно уже: имелась у «кротовьей норы» такая особенность – пули отражать.
* * *
Тьма кругом! Тьма… Впрочем, неполная. Кажется, свет откуда-то пробивается. И куда же это он, Сидоров Алекс, попал? Что-то на склад не похоже… Черт, кровать какая-то… девчонка рядом спит… Хм… интересно! И куда занесло-то?
Закусив губу, молодой человек осторожно дотронулся до теплого девичьего плеча. Девушка вздрогнула, проснулась. Обернулась, округлив глаза. Ночник включила. Мазнул по глазам желтый приглушенный свет.
– Алекс?! Ты?! Ты как вообще здесь-то?
Господи! Здесь! Здесь! А уж как – не важно… Здесь! Можно сказать, дома. Вот и плакатик над кроватью. Черный, с красными буквами, рок-группа какая-то.
Глава 1
Ревел мотор. По трассе, сверкая шлемами, мчались на мотоцикле молодые люди. Юноша и девушка. Валера и Даша. Влюбленные.
Обычный такой байк, «Ямаха», легкий, без всяких обвесов – нейкед. Ехали не так чтобы уж очень быстро: всего-то километров сто сорок – сто пятьдесят в час. Ну да, если сравнивать со многими автомобилями, то можно сказать, что и мчались. Между прочим – нарушали скоростной режим.
Позади – Валера видел в зеркало – появились еще четверо мотоциклистов в глухих черных шлемах. «Ямахи», «Сузуки», «Хонда»… Выпендрежники – в черных, с заклепками, куртках-косухах, украшенных нарисованными черепами, конфедератским флагом и всем таким прочим, что любые уважающие себя байкеры отчего-то считают непременными атрибутами своей субкультуры. Просто считают – и все. Поди пойми, зачем российскому байкеру флаг Южных штатов? Синий косой крест с белыми звездами на красном фоне. Такой вот был нарисован на шлеме того, что ехал – летел – первым.
Мотоциклисты быстро нагнали ребят, зарычали двигателями, один даже на заднее колесо встал – выпендривался перед Дашей, наверное. Видел, что позади, за Валерой, – девчонка: джинсы с дырками, топик, джинсовая курточка, на левом запястье – браслет. Длинные светлые локоны девушки выбились из-под шлема, расплескались золотом на ветру. Вообще-то Даша была девчонкой не из пугливых, но тут Валерий, почувствовав, как она прижалась крепче, понял – испугалась.
Взревев двигателем, первый байкер пошел на обгон. Нашел где, ничего не скажешь! Подрезал прямо на повороте – так, что Валерий едва справился с управлением. Дашка грубо выругалась. Даже попыталась плюнуть в остальных преследователей, те тоже как раз пошли на обгон, нагло нарушая правила.
Байки рычали, словно тысяча голодных тигров. Сплошной смазанной полосой проносились по обочинам какие-то кусты, леса, перелески. Путались под колесами какие-то машины.
– Вон они! – крикнула в ухо Дарья.
Валера не то чтобы услыхал – скорее, догадался, понял. Да и сам увидел уже – четверо придурков сворачивали к заправке.
К заправке…
– Хорошо бы и нам бензина плеснуть! – Снижая обороты двигателя, молодой человек обернулся.
– А? – Девушка встрепенулась. – Чего? Ты что говоришь-то?
– Заправиться бы, говорю, хорошо бы! Хотя б треть бака залить.
– Кого позлить?
Юноша замолчал и, проехав еще километров пять, свернул к автозаправочной станции.
Четыре колонки, небольшое кафе – все, как обычно. Сразу за кафешкой – кусточки, а за ними пустырь, поле, тянувшееся до самого леса.
Стояло самое начало сентября, еще держалось летнее тепло, еще не облетели кусты, не пожелтели деревья, лишь некоторое березки чуть тронули редкие золотистые пряди. По светло-синему высокому небу медленно проплывали облака, пахло бензином и – из кафе – свежей выпечкой.
– Вкусные здесь булочки, правда?
– Да уж…
Валерий и Даша, как и полагается влюбленным, вышли из кафе в обнимку. Смотрелись они неплохо: худенькая, светлоглазая златовласка и высокий, плечистый брюнет с модной трехдневной щетиной. Валерий когда-то играл в баскетбол, да и сейчас это дело не забросил, хотя, конечно, времени на все не хватало: учась на юридическом, юноша всерьез планировал поступать в аспирантуру.
– Глянь, как красиво, а! – Подходя к мотоциклу, девушка с восхищением огляделась вокруг. – Травища какая, цветы. Вон, это что там желтеет? Одуванчики, что ли? Так ведь осень уже. Ой…
Вот именно что «ой». Рядом вдруг нарисовались двое парней в черных кожаных куртках – не те ли чертовы гопники? Ну да – вон их байки, за кафешкой, на пустыре.
Встали, этак по-хозяйски расставив ноги, загородили ребятам путь.
– Позвольте пройти? – инстинктивно загораживая Дашу, вежливо попросил Валерий и, не дожидаясь ответа, ударил первым.
А с такими – только так! Тем более специально ведь нарывались. Вот и нарвались… Н-на! Удар вышел короткий, прямой – в переносицу. Такой, что, похоже, не ожидавший ничего подобного бедолага сразу же завалился навзничь. Видя такое дело, второй схватил висевший на руле шлем Валеры и бросился прочь, к пустырю.
– Нет, ну надо же, наглость какая!
Парень побежал за отморозком, Даша – следом… На пустыре их уже поджидали. Четверо! И еще те двое. И откуда они только взялись? Да откуда бы ни взялись… Мотоциклы аккуратненько стоят на подножках, сами байкеры – руки в бока. Все в черной коже, с недобрыми ухмылками, в цепях.
– Дашка, беги! – крикнул Валерий и остервенело бросился на ближайшего гада – в майке с косым крестом. Увернулся от цепи, ударил – и получил ответку. Хороший такой крюк в печень! Юноша опешил, хватая ртом воздух.
– Девку сюда. Живо, – сплюнув, соперник Валеры глумливо усмехнулся.
Дашку, конечно, схватили – не успела убежать, да не очень-то и старалась. Постоять за себя она умела – одному двинула промеж ног, второго укусила за запястье, третьему попыталась заехать локтем в зубы, да тот, зараза, увернулся. Тут ее и схватили, заломили руки. Один погладил сквозь дырявые джинсы бедро, второй попытался полапать грудь.
Вот это Дашу разозлило уже всерьез! Вот ведь уроды!.. Ах ты ж… Н-на тебе, гадина! Получи!
Одному отморозку она заехала коленом прямо под дых! Другого – с размаху боднула лбом в подбородок! Третьего… От третьего – просто вырвалась, побежала… Черт! А Валеру-то сразу трое били!
Остановилась девчонка. Усмехнулась недобро, прищурилась. Руку в карман сунула… сжала меж пальцев небольшой предмет… Что ж, Валере вряд ли уже хуже станет… Ну, если что – так потерпит, ага. Знала, что самой-то опасаться нечего – браслетик сбережет.
Главарь – тот, что с косым крестом – вдруг завыл от боли. Он плюхнулся на корточки, обхватив ладонями голову. Словно кого-то очень боялся, прямо до ужаса! Двое других рванули прямо к шоссе, остальные вдруг принялись яростно мутузить друг друга, словно вспомнили, что не приятели они друг другу, а злейшие давние враги.
Подскочив к возлюбленному, Даша оттащила его в сторону, помогла подняться:
– Ты как?
– Да нос вон… кровит…
– Вижу, что нос… Ты вот что… вот тебе платок, прижми… Ага… А теперь – валим.
– Ну, что за жаргонизмы, Дашуль? Нет, чтоб сказать – «немедленно уходим».
Девушка довольно засмеялась:
– О, я вижу, ты ожил!
Похоже, что так и было. Валерий быстро пришел в себя, хотя тот еще красавец был: губа разбита, под левым глазом растекающийся краснотой фингал, футболка разорвана…
– Ничего, зашью, – надевая шлем, рассмеялась Даша.
– Чудеса какие-то. – Парень покачал головой и, оглянувшись на пустырь, недоуменно пожал плечами. – Никак не пойму я что-то: чего это они друг на друга накинулись-то? Не поделили чего, что ли?
– Гопота – гопота и есть. – Девушка застегнула курточку. – Им какая разница – кого бить? Тебя или своих сотоварищей. Да кого попало, лишь бы подраться. Да ты не знаешь, что ли, таких?
Валера ничего не ответил. Он смотрел. У второй колонки стоял серебристый «Логан». Водитель – усатый упитанный мужичок в пиджаке и джинсах – взял с колонки «пистолет», а вот вставить забыл – и теперь бензин лился прямо наземь! Мужичок этого, казалось, не замечал, меланхолично поглядывая на небо. Ворон считал, что ли?
– Э-эй, поехали уже.
– Да мужик-то…
– Ничего с ним не сделается. Оклемается скоро.
Голос девчонки звучал очень даже уверенно, да и усатый вдруг спохватился – вставил-таки пистолет в бак! И гопники на пустыре, похоже, перестали драться.
Вырулив на шоссе, Валерий пробрался между машинами и, прибавив газу, покатил дальше. Вспомнил, что заправиться-то забыл! Со всеми такими делами. Ну, до Дашкиного дома должно было хватить топлива, а там поблизости, если что, колонка имелась.
* * *
Неподалеку от пустыря и кафешки, на обочине, стояла себе, никому не мешая, обычная «Лада» двенадцатой модели. Ничем не примечательная, цвета серый металлик, с дешевенькими литыми дисками и обшарпанной тонировкой на заднем стекле. Таких машиненок – тысячи, если не миллионы. Водитель – белобрысый парень лет двадцати пяти, с оттопыренными ушами и падающим на лоб чубом, – открыв дверцу, высунул ногу наружу и закурил, словно бы поджидая кого-то. Ну, мало ли кого человек ждет? Может, и не ждет, а просто отдыхает себе, окружающей природой любуется.
Да нет, ждал-таки. И дождался! Сыто урча двигателем, подкатил к неприметной «Ладе» байк с седоком в черной кожаной крутке. Майка на груди – рваная, на глухом шлеме – конфедератский флаг. Синий, с белыми звездами, крест на красном фоне.
– Здоров, Хабар! – Заглушив мотор, байкер снял шлем, обнажив черные потные космы и разбитую в кровь скулу.
– О, вижу, удачно прошло! – с усмешкой оценил водитель.
Мотоциклист махнул рукой:
– Шутишь, Витек? Какое там удачно… Сам даже не знаю, что со мной сделалось…
– Ну-ка, ну-ка, рассказывай. – Витек вытащил из кармана светлой джинсовой куртки увесистую пачку тысячных. – Как и договаривались – не обижу. Но, с этого момента – подробнее!
Выслушал. Улыбнулся. Денежки, как обещал, отслюнявил. Простившись с байкером, снова улыбнулся. Прошептал едва слышно:
– Значит, есть у нее «зуда», есть! А может, и не только «зуда», ага… Чай, папаша-то много чего с Зоны натаскал.
Запустив двигатель, Хабар съехал с обочины, направляясь в сторону Одинцова. Однако же не доехал – на полпути свернул к рощице. Там, меж рябинками и черемухой, стоял себе джип. Черный такой «Рендж Ровер».
К самому автомобилю Витек не поехал, остановился поодаль, дальше пешком пошел… Углядели его во внедорожнике, окошко открыли. Высунулся оттуда водитель – не молод, но видно, что еще силен, в черных очках, с бритой наголо головой. Высунулся и спросил:
– Ну?
Вроде бы и без угроз всяких спросил – а затрепетал Витя Хабар, словно бы даже ростом поменьше сделался.
– Все это… как договаривались. Ага… Она это, больше некому.
– Ну, так давай рассказывай…
Слушал бритый внимательно, даже очки снял… над его левой бровью белел шрам, небольшой, но вполне заметный…
* * *
– Это мама моя! Правда, красивая? – Даша грустно улыбнулась, кивнув на висевший в прихожей портрет молодой и действительно красивой женщины с короткой стрижкой и большими лучистыми глазами, чуть вытянутыми к вискам. У самой Дашки глаза были точно такие же, да и вообще она сильно походила на мать.
– Да, красивая. Очень. – Сняв обувь, Валера прошел в комнату.
То, что матушка его возлюбленной умерла почти год назад, молодой человек помнил. Они примерно тогда же с Дашкой и познакомились, на одном рок-концерте в Чертанове. Девчонке еще восемнадцати не было, два месяца до совершеннолетия оставалось, и Валера, как будущий юрист, посоветовал просто «залечь на дно» и потянуть время, чтобы не дать органам опеки и попечительства развернуться во всю прыть – забрать квартиру, поместить «ребенка» в приют или детский дом, ну и все такое прочее.
Два месяца Дашка жила у Валеры, на съемной хате в пригороде, а потом, как стукнуло восемнадцать, явилась в госорганы как прямая и неоспоримая наследница. Так вот и обошлось, без всяких проблем.
