Андрей Рафаилович Мельников
Пространство Времени
Трепет
природа настоящего Искусства
естественна как воздух и вода,
восходит словно солнечное тесто
из чувственного жара
на-гора,
когда в груди земного шара тесно
от вулканического зноя
вольной магмы,
когда величие сердечной диафрагмы
рождается из боли
и протеста,
переходящих к восхищению Луной,
посеребрившей пыльный
пепел
полночным инеем
блестящих светлячков,
перетекающих в небесный
звездный кров,
когда рассвет волною золотой
подобно Фениксу расправит крылья
над Землей,
даруя обретенной Речи
трепет…
11.02.24
Свинцовый гроб (Георгу Гроссу)
прямую линию
на резких виражах заносит –
у гордой хорды
с приглушенным треском
внезапно вырастает
горб,
координат намеченных
изношенные оси,
ломаясь, превращаются
в контуженный
окоп,
его извилины
переполняет черный
ужас,
бросающий
то в жар, то в стужу
словно в спинном мозгу
ударная волна,
впотьмах плутая, не находит
выход
в попытках все-таки открыть
уже закопанный
свинцовый
гроб…
13.02.24
Нить
морщины трещинок
избороздили скорлупу –
вот-вот появится на Свет
змея, птенец
или изящный крокодильчик,
возможно,
почему бы нет
(разве на это есть табу?),
успеет всех опередить
морская черепашка,
венчая вспышкой молнии
ритмический мотивчик…
Природа
(словно сердце нараспашку)
готовится продолжить
бесконечной Жизни
наполненную таинствами
нить…
13.02.24
Белый холст
натюрморты ревнуют напрасно
к шелестящим листвой
пейзажам –
разве шум – доказательство
Жизни?
Шестеренки часов громогласно
тоже могут дышать,
и даже
имитировать вещий кашель –
как кукушки в слепом
пароксизме…
за холстами стеною бесстрастной
притаилась в тени тишина,
пожирая протесты
нуара –
компаньона будущей тризны…
полотно живописной трассы
утопает в снегах
не спеша,
белый холст – как итог дележа
в рамках жажды
витального
жара…
17.02.24
Рассвет
через упругую
преграду оболочки
дойти до самой сердцевины
бытия
сквозь годовые кольца
до невинной
точки,
вокруг которой вьет орбиты тьма,
на вираже резьбы,
сошедшей вдруг с ума,
освободить от бремени времен
источник первобытного,
не иссякающего
пульса,
чьи ритмы
высекают искры
по слогам: «Вер-нем»
огню воздушному дар речи,
чтобы Рассвет к проснувшейся
Земле
волной молитвы милосердно
прикоснулся…
22.02.24
Поминай, как звали
портрет, по сути, состоит из глаз,
все остальное:
уши, нос, витрина лба
и скулы –
нечто наносное,
огонь в зрачках интересует нас
и виражи орбит,
расплавленных в ментальном зное…
сверлом искрящимся
уходит лабиринт,
буравя даль по траектории спирали,
на глубину бездонную
(такая может лишь присниться),
где в облаках горит зарница
морских колючих звезд
мечтающих прорвать небесный
холст
и вырваться на волю –
поминай, как
звали…
24.02.24
Сверкают гаммы (Фелиции, Винсенту)
и мелкой дробью капельки
трезвонят,
литавры луж
отзывчиво дрожат,
и ветерок словно
маэстро
на жарком саксофоне
спешит помочь
небесному оркестру
наполнить блеском
сад,
сверкают гаммы
на ветвях созвучий,
и воздух с ними в унисон
поет
словно весенним песням
птичек учит,
и в каждой нотке –
солнца лучик,
от наслажденья тает
лед…
26.02.24
Осколки грома
планета Зомби тихо
процветает
на ниве инноваций агрокомплекса
вины,
поля до горизонта засеяны крестами,
под ними мины в диалоге
с нами,
стоят перед глазами, хотя и не видны…
живые помертвевшими устами
читают вместо новостей
молитвы,
пытаясь достучаться до Небес,
но те от шума на Земле
уже устали,
в ответ лишь молния
бросает острый
взгляд
беспомощным словам
наперерез,
и словно эхо жаркой битвы
остывшие осколки грома
ворожат…
01.03.24
Очевидные ответы
зеркальное нутро автопортрета
подобно эху
отраженного луча,
когда сплетение оттенков,
трепеща,
смиряет черную гордыню
перед Светом,
словно
сдаваясь на милость палача…
на укрывательство
малейших
тайн
безжалостная кисть
накладывает
вето,
интриги, козни,
кляузы и кривотолки
вмиг отпеты,
в распахнутых глазах,
не торопясь
читай
на перебои сердца
очевидные
ответы
04.03.24
Поход ко дну
волна расплавленной медузой
бросалась на песчаный
пляж,
казалось бы,
что за лихая блажь?
Но разве это – не попытка
упрочить вековые
узы?
Перрон вокзала
то приблизится вплотную,
то вдруг отпрянет
обреченно
прочь,
как будто дню
на горизонте зыбком
устроила засаду нынче ночь,
волна вонзает брызги в ню,
лаская жадно плоть
нагую,
и не считает страсть ошибкой,
хотя цена – поход
ко дну…
11.03.24
Команда «Стоп!»
глазницы дома
в созерцание руин
погружены по воле
расползающихся трещин,
морщины
переломанные стены
берут неотвратимо в клещи,
как варвары,
когда вторгались в Рим,
надбровных дуг не надо бы
аляповатый грим
втирать, надеясь на чудесное
спасенье,
такие надолбы
лишь искажают лоб,
а в плане обороны от вандалов
бесполезны,
имперские фундаменты рассыпались
на атомы,
сверкающие мстительно
из бездны,
прививку Стикса
Темзе, Рейну и гламурной Сене
грозящие пожаловать
словно команду
«Стоп!»
17.03.24
Воздушная волна
все выше небо, все светлее
его зеркальная как эхо глубина,
на крышах лед, безмолвно тлея,
готов испить себя
до дна,
аллея за аллеей поднимают выи,
вдыхая ароматы молодых ветров,
слепые ветви словно
прозревают
кров,
нащупывая своды световые,
все выше небо, все сильнее
на горизонте проступает кровь,
воздушная волна
горячего дыханья Феба,
гордо рея,
блуждавшие по снегу души
соединит с телами
скоро вновь…
23.03.24
Неизбежно
кошмарно крошево руин –
стекло, железо, камни,
уничтоженные жизни
погребены
под хлопьями слепого пепла,
утрата, траур –
эхо черного террора,
тишина
отныне просто невозможна,
скрежет скорби
и колокольный клекот крови
как табор, как набат
в висках,
побоище, резня…
в слезах ночное небо…
звезда Возмездия,
скользя по лезвию Земли,
взойдет подобно Солнцу
неизбежно…
24.03.24
Защита и кров
последние сугробы тихо тлели,
чернея от небесного огня…
могли бы фору дать
любому клею
по части флирта стаи воронья,
литые клювы так и липли
к проталинам
на просыпавшейся земле,
пернатый пыл напоминал
то хрип, то всхлипы –
нащупать было трудно
крылья на себе,
дышала литосфера через силу,
ревнуя к нивам белых
облаков –
то ли верности клятву просила,
то ли словно немая
Сивилла
обещала защиту
и кров…
28.03.24
Сам
небеса изливают на город
многотонный поток
обид,
воздух молотом грома расколот,
пляской молний на капли
разбит,
ритмы дрожи
копируют холод,
сотрясая безбожно гранит,
что ж вы,
стеклобетонные склепы,
ложь пакуете
по углам,
ваши принципы жизни нелепы –
ваш уют превращается
в хлам,
лишь вкусивший небесного хлеба,
окрыленный сиянием
Феба
сможет выбрать орбиту
сам…
31.03.24
В ночном тумане
осталось только воплотить слова
в живую память красок
и прикосновений
ко Времени в объятиях
Пространства,
наполненного болью от шипов
незримой розы
на семи ветрах
подобной вихрю обжигающего
снега…
от молодецкого амбре
к благоуханию седин
склоняются видения под грузом
урожая:
вибрирует верлибр трав,
пейзаж испил сюжета чащу,
как символ рифмы
древа иероглиф
царапает со скрипом небосвод,
журча змеится ручеек,
рука протянута к плодам,
но тает словно тень
в ночном тумане…
07.04.24
Власть дана!
берега отступают покорно
перед натиском талой воды –
бесполезны немые укоры –
их причалы уже не видны
под гипнозом слепой
глубины…
разливается речка Урал,
расправляет озябшие плечи,
стены дамбы попутно калеча,
рвет редуты хибар
«на ура»!
первобытною черною речью:
«Разве можно так строить
беспечно?
Эта пойма исконно моя!
Самозванцам – законная кара –
огородам, заборам –
хана –
пропадайте сараи даром –
мне Природою власть
дана!»
14.04.24
Униженно моля
за горизонтом зреет новый день,
вот-вот проклюнется
из толщи чернозема,
словно из золота ядреного зерно
сначала робко, неуверенно –
трень-брень,
при этом до сарказма озорно,
потом все более и более весомо
взовьется полнозвучною
струной,
блестящим соло Землю оглашая,
вот-вот разбудит реки и поля,
и, может быть, людей
от летаргии,
прозреют Лондон, Вашингтон и Киев,
откажутся от философии ночной,
ее плоды – лишь пепел
(вместо урожая),
и побросают
свои сломанные копья,
о мирном тихом
Времени
униженно моля…
16.04.24
Чтобы успеть
затяжка времени
в надежде взять измором
события еще на стадии теорий
напоминает чем-то амнезию…
дыхание задерживать
до полного упора,
чтобы в конвульсиях
при перебоях в сердце
априори
глотать пилюли
спасительной небесной сини?
Чтобы вернуть на место
уже упущенные шансы,
срок годности которых миновал
все допустимые терпением границы,
чтобы забыться, словно в трансе,
пытаясь компенсировать
высокими потерями
провал
во Времени,
чтобы успеть триумфом Духа
насладиться…
20.04.24
Пасха
по миллиметру, по мгновенью,
по крупице,
по полутени подсознания,
по вздоху –
пытается хоть чем-то
эпоха откупиться
от неподкупной Вечности,
но тщетно –
пульсирует корридой
травмированный разум:
«Сдохну! Сдохну!»
Иные ритмы теплятся в душе,
их плавный, влажный
словно волны норов
своей любвеобильностью
заразен –
подобно пастуху,
оберегающему паству,
внушает чувствам ощущенье,
что уже
пора встречать
спасительную Пасху –
она свечением все тени осенит
на лицах смертных,
и вновь дарует Жизни
(тут не уместен груз обид)
безукоризненное чудо
Воскрешенья!
05.05.24
Подобно оде
черемуха – ух – не на шутку,
как никогда сегодня
разошлась!
Еще бы – чувствует,
что дни цветенья
на исходе,
не ждать же, в самом деле,
целый год,
когда опять получит власть,
устроит конкурентам
укорот,
и охладит их пыл
борьбы за первенство в Природе,
сегодня у черемухи триумф
над знойной пылью
серых будней –
сияние медовых нот
подобно оде!
Иной награды и не ищет!
В восторге воздух –
словно переводит дух – «Уф-ф!»,
и даже хладнокровная Нева
уже на взводе –
нет ничего светлей, наряднее и чище
наполненных черемухой
полудней!
20.05.24
По закону Ома
в контексте Времени,
блокадой усмирившего Пространство
найти возможность
отстоять себя,
вооружившись древними,
словно истоки бытия,
глаголами,
чья поступь так прекрасна!
Для их натуры жаркой, страстной
покорность хуже воровства,
когда эффектом домино
словам высоким угрожают
падежи –
низвергнут, выпьют соки – и лежи,
корнями, суффиксами
полируя дно
бездонного до горизонта водоема…
пора вступить в Сопротивление…
хотя бы по закону Ома,
надежную плотину плоти возвести,
а заодно
собраться с Духом,
чтобы тогда уж точно обесточить
потока лживой Смерти
виражи…
24.05.24
Одно из двух
потрескивают раздраженно небеса…
перебирают варианты пресс-релиза
в формате молнии и грома…
из-за чугунных туч
гроза
ползет, врожденными инстинктами
ведома,
предчувствием атаки
каждый смертный
сверху донизу
пронизан!
Ну, эка невидаль – такое не впервой –
бывали катаклизмы и похлеще,
когда не капли
под влиянием каприза,
а ливень из свинца и стали,
издавая вой,
вгрызался в землю,
множа паутину трещин…
в меню одно из двух:
мишень безропотная или звонкий щит,
готовый дать решительный
отпор…
30.05.24
Лирический герой
придумать альтер эго – не проблема,
у автора лирический герой
всегда на побегушках –
старается, чтобы дышал сюжет,
готов плодить без устали
послушно
поступки, мысли, речи –
все, что наболело,
при этом чинно, благородно
держать за них ответ…
а истинный виновник – провокатор
ушлый
скрывается за вымыслом –
как будто абсолютно ни при чем –
словно боится, что ему припишут
сомнения, протесты
и безрассудные призывы,
которыми буквально фонтанирует
лирический герой…
и автор заметает след –
лишь бы не чувствовать провал
своим плечом…
но разве честно подводить
под монастырь
каких-нибудь невинных Свету, Мишу?
Поэт, пока твои слова
по воле Божьей живы,
свой собственный, а не заемный лик
открой…
01.06.24
