Андрей Сергеевич Терехов
Совенок-поваренок
Город оказался пуст. Открытые настежь темнели дупла с потухшими каминами, и круглые дверцы из меди и стали (совы очень любят металлические дверцы) блестели в звездном свете. Поваренок звал других жителей, но лишь ветер выл в дымоходах, да тьма жадно смотрела из-под Города и будто шептала: «Спустись… спустись… спустись…»
Поваренок набрал полную грудь ночного воздуха, зажмурился и слетел на ветку вниз. Ничего не произошло, но сердце его забилось, как сумасшедшее, а крылышки вспотели. Совенок слетел еще на ветку ниже, и еще, и снова ничего не случилось – лишь ствол Дерева расширялся ближе к земле.
Наконец поваренок спустился в высокую траву, мягкую, как постель в его уютном дупле. Неподалеку он заметил спящего филина из Города-на-Дереве. Тот шумно храпел и присапывал, пощелкивал клювом и ворочался с боку на бок. Совенок хотел подойти к нему и как следует потрясти, разбудить, но тут из ночи раздалась грустная мелодия, и веки поваренка потяжелели, а крылья опустились к земле.
К счастью, он много пил кофе и подолгу боролся со сном, любуясь звездами и рассветом. Поэтому совенок по-привычке сказал «бррлмррр» (впрочем, это могло быть «бырмылмыр» или «брлм-брлм») и спрятался в кустах. Вскоре показался музыкант – в конусовидной шляпе и дождевике, с дудочкой. Чем медленнее и печальнее играл он, тем тяжелее совенку становилось не сомкнуть глаза.
