Анна Данилова
Комната для трех девушек
– Да, лучше уж самим вызвать и все честно рассказать, – сказал Борис. – А ты, Петя, не советуй того, в чем не разбираешься. Первое, что мне надо будет сделать, это попытаться найти хорошего следователя следственного отдела города Подольска через своих московских знакомых. Я работаю только таким образом.
Пусть это будет длинная цепочка из представителей Главного управления Следственного комитета, бодро размышлял он, заранее настроенный на благоприятный исход поисков, но зато он будет работать в паре с проверенным и честным человеком. Как он там представился? Ребров? Кто такой? Может, Подольск и вовсе можно оставить в покое и выйти сразу на этого Реброва, у которого сейчас находится телефон Вероники Супониной?
– Как зовут этого Реброва? Валерий Николаевич?
– Да, – убитым голосом подтвердила Женя. Никому же и в голову не пришло, что во всем, что сейчас случилось, косвенным образом виновата и она. Ведь это же к ней в три часа ночи прикатила Тоня со своей проблемой. Хотя если бы Борис не подслушивал (какой же он все-таки грубый и невоспитанный человек!), то они не стояли бы здесь сейчас вчетвером, всей компанией, гадая, что же произошло в комнате барака, кому принадлежит кровь на полу и, главное, почему телефон Вероники Супониной находится сейчас у какого-то там майора Реброва.
– Возвращаемся домой, завтракаем, потом каждый занимается своим делом. Вы, Тонечка, спокойно возвращайтесь к себе домой, вы, Евгения, заказывайте нам кашу в ресторане, раз уж не в состоянии приготовить элементарную овсянку…
– Боря, я сам сварю кашу и кофе, – отмахнулся от несуществующей проблемы Петр, радуясь уже тому обстоятельству, что они сейчас вернутся домой. И вдруг воскликнул: – Какой завтрак? Я же уже накормил вас сырниками!
– Пусть это будет второй завтрак, – невозмутимо отреагировал Борис, голова которого сейчас была заполнена новой для него информацией, которая захватила его целиком, да так крепко, что он напрочь забыл про то, что они уже завтракали. – Вы, Женя, уж будьте так добры, включите кофемашину и приготовьте нам кофе. А я после завтрака отправлюсь в Москву, разыщу Реброва, а там уж разберемся, что произошло с вашей Супониной. Кстати, а как сестры Супонины приезжали сюда? На такси?
– Нет, это раньше они ездили на такси, с той женщиной, может, матерью или родственницей, а последние годы приезжают на своей машине, у Вероники есть права. Машина, кажется, серебристый «Фольксваген», очень приличная, ухоженная.
– Отлично!
– А как вы сами добрались до нас ночью?
– На такси.
– Понятно. Ну и последний вопрос: кто такая Вика Фомина, соседка, которая позвонила вам и рассказала о шуме в вашей комнате?
6
11 августа 2021 г
Виктор Юрьев, скромный предприниматель, владелец нескольких скобяных лавок «Крепеж», ужинал вечером в кафе вместе с другом Георгием, с которым дружил со школьной скамьи и которому поверял все свои тайны. История его любви к молоденькой актрисе кино Лидии Фруминой не отпускала его вот уже два года, и все это время он держал в курсе своих сердечных дел Гошу. Будь Гоша семейным человеком, вряд ли Виктору удалось так часто заманивать его к себе домой или в кафе, чтобы в очередной раз под пиво или водочку излить другу душу. Но Георгий, к счастью, был холост, зарабатывал на жизнь, торгуя по интернету шоколадом и чаем. Его интернет-магазин был небольшим, но заработка вполне хватало и на жизнь, и на то, чтобы помогать родителям и сестре, матери-одиночке. Личная жизнь у Гоши не складывалась, он был слишком скромен, и на свиданиях (знакомился он в основном в интернете) он, зажатый и от того косноязычный, только и мог, что рекламировать свои конфеты и чай. Девушки тянули с него килограммами сладости, а потом бросали, считая его слабаком и рохлей. Он и рад был бы рассказать о каких-то своих неудачах и разочарованиях Виктору, но тот при встрече так долго и в подробностях описывал ему свои личные чувства и переживания, что времени на то, чтобы выслушать друга, у него просто не оставалось. Да и желания такого не было, ему и в голову не могло прийти, что и Гоша тоже может страдать, любить.
Заказав мясное рагу и пиво, друзья расположились за столиком возле витражного окна, и Виктор, выразив в который раз сожаление о том, что не может покурить, а на летней террасе расположиться не получится, потому что идет дождь, начал рассказывать о своей любви к актрисе.
– Отправил ей букет роз, розовых роз, шикарный букет, ну и вложил ей туда, понятное дело, открытку, мол, каждый день думаю только о вас…
– Куда отправил-то? Прямо домой?
– Нет. Это раньше я отправлял их по адресу, не зная, что в ее квартире временно проживает ее сестра, а сама Лидия находится на съемках в Подмосковье. Они в деревне сейчас как раз снимают какой-то сериал, и она там играет тоже, между прочим, актрису, в которую влюбился какой-то там энкавэдэшник. Ну, репрессии разные, аресты, все это на фоне красивой природы. Просто актриса эта живет типа на даче вместе с семьей, няней там… История о том, как этот влюбленный в нее энкавэдэшник постепенно своей любовью разрушает всю эту семью, как арестовывает всех подряд, как издевается над парнем, который любит героиню Лидии.
Там, в деревне этой, развернули целый киношный городок с декорациями, вагончиками. Да-да, и у Лидочки есть свой актерский вагон, красивый такой, с теплой водой, туалетом. Я провел там двое суток, снимал комнату у одной женщины в деревне, чтобы все выяснить, где ночует Лидия, чтобы видеть ее…
– А она знает о твоем существовании?
Принесли пиво, ледяное, в запотевших бокалах, Гоша принялся жадно пить.
– Конечно! Я ей не только букеты присылаю. То ягоды в корзинке оставлю возле вагончика, то закажу фрукты экзотические целую коробку. На прошлой неделе, когда похолодало, я набрался смелости и постучал вечером в вагончик. Видел, что там свет горит, силуэт ее за занавеской видел. Короче, она открыла, и я протянул ей пакет. А там – плед. Настоящий шерстяной плед из новозеландской шерсти. Красно-синий, в клетку, очень красивый и дорогущий.
– А она?
– Думаю, она была не одна…
И проронив это, Виктор даже зажмурился, понимая, что проговорился, что, озвучив чистую правду, которая доставляла ему нестерпимую боль, как бы увеличил ее и сделал свидетелем своих страданий теперь еще и Гошу.
– Понятно… Спасибо, – Георгий кивнул официантке, поставившей перед ними тарелки с дымящимся рагу. Официантка ушла, он добавил, глядя себе в тарелку: – Не обращай внимания. Это нормально, что она спит с продюсером. У нее работа такая.
– Да, тебе хорошо об этом говорить, это же со мной происходит, а не с тобой… – Виктор поджал губы, задумался.
– И что с пледом? Она вышла? Забрала?
– Да, представь себе, выглянула в халатике, увидела меня, сделала мне знак, чтобы я молчал, палец к губам поднесла, взяла пакет и сделала мне вот так рукой… – Юрий, подняв руку, игриво пошевелил пальцами и усмехнулся.
– А тебе не приходило в голову, что раз она взяла плед, подарок и не наорала на тебя, не пристыдила и все такое, не прогнала, то это хороший знак? Она же подала тебе надежду! – Гоша искренне так полагал. – К тому же она, как ты говоришь, была не одна. То есть она оставила своего любовника в постели, открыла тебе дверь, как бы рискуя. Она же догадывалась, кто постучал? Знала, ты сам рассказывал, что она перед тем, как открыть, выглядывает в окно. Увидела тебя и открыла. А ведь могла и не открывать, а продюсеру своему сказать, что это гримерша какая-нибудь пришла, мол, вечно беспокоит, деньги занимает или еще что-нибудь придумала бы.
– Ну да… Точно. Она видела меня.
– Да каждой женщине приятно, когда в нее влюблены, когда дарят подарки. Ладно бы ты был некрасивым или маленьким ростом, ну это я к примеру. А ты же красавчик. И высокий, и плечи какие! Да и подарки ты даришь ей не из дешевых. Она же чувствует твою заботу. Плед взяла. Наверняка сказала своему папику, что кто-то из своих принес, типа доставка или еще как-то… У них, у женщин, знаешь, какая фантазия!
– Я сейчас тебе одну вещь скажу… Короче, Гоша, уж не знаю, отчего так, но когда я представляю ее в постели хоть с кем, хоть с продюсером или просто с гориллой какой, то меня это заводит. Я словно понимаю, что она такая… такая, что ее ну все хотят и имеют… Уф… Понимаю, что это звучит ужасно, но я и раньше слышал, что многие мужики, чьи жены погуливают, не разводятся, потому что их это тоже заводит.
– Вранье! Я бы лично точно не завелся, если бы узнал, что моя жена гуляет. Я бы брезговал, вот так.
– А я… уже и не знаю… Но она же мне не жена. Она актриса, и к тому же очень красивая, думаю, может, у нее есть право иметь много мужчин? Или я совсем дурак…
– Нет, не дурак. Просто ты влюблен и готов оправдывать любой ее поступок, даже самый низкий. Кстати, ты никогда не говорил, как фамилия этого ее продюсера, я бы хоть поискал его в интернете, посмотрел бы на него, как он выглядит.
– Он старый, толстый и грубый. Ты знаешь его, это Семен Водкин. Но, может, это как раз то, что ей нравится?
– Старый не может нравиться. Ладно, теперь я тебе расскажу, как познакомился с одной девушкой. Она пианистка… Познакомился с ней в интернете. Знаешь, кем она оказалась на самом деле?
– Я не сказал тебе главного! – перебил Виктор, даже и не слыша друга. – Вчера она куда-то уезжала на своей машине. Продюсера этого в деревне не было, я не нашел его машину на обычном месте. И вот Лидия примерно в час ночи откуда-то вернулась на своем «Мерседесе». Оставила машину за вагончиком, некоторое время постояла у входа, выкурила подряд две сигареты и только после этого вошла к себе, заперлась. Я подошел к двери, хотел постучать, но подумал, что не стоит это делать. Она выглядела такой нервной.
– А ты-то чего делал там ночью?
– Караулил ее!
– А когда она уехала?
– Не видел. Меня хозяйка ухой кормила, потом сидели, разговаривали за жизнь. Выпили, конечно. Она знает про меня с Лидой. Говорит, что я должен ее добиваться. Что женщины любят сильных мужчин, способных на поступки.
– Поступки… Но какой поступок в отношении нее ты мог бы, к примеру, совершить? Ну не предложение же ей сделать?! Кто ты, а кто – продюсер? У того бабки, шикарные дома, новые фильмы, возможность сниматься. А у тебя что? Ей будет душно с тобой. Понимаешь? Ты уж извини, что я так открыто, прямо в лоб…
– Да я не обижаюсь, сам все понимаю. Но я должен ее затащить в постель, понимаешь?
– Это я как раз и понимаю.
Виктор подозвал официантку, заказал водки. Друзья выпили.
– В субботу снова поеду, постучусь к ней и скажу, что готов выполнить любую ее волю, желание.
– Глупо. Будь просто рядом и терпеливо жди, когда она сама тебя позовет. Понятное дело, что никаких особых поручений она тебе давать не будет, она же тебя совсем не знает, а когда ей надоест это толстое и старое тело любовника, может, просто позовет в вагончик. А ты уж будь готов…
– Дай пять! – Юрий с улыбкой протянул другу пятерню, чтобы тот отбил ее. Гоша отбил. – Ты красавчик!
– Я хотел рассказать…
– Ладно, Паша, мне пора. Завтра рано утром на работу, надо бы проверить магазин на Дмитровке, там недостача – охренеть какая! Нет-нет, убери свои деньги, я сегодня угощаю. Ты в прошлый раз платил.
И он подозвал официантку.
7
10 августа 2021 г
– И все-таки я на твоем месте поинтересовалась бы, зачем эти девушки…
– Женя, прошу тебя, хватит уже об этом. Все уже случилось. Конечно, Борис сильно напугал меня, решив, что меня арестуют или пусть даже и привлекут к делу, правда, еще не знаю, к какому, в качестве свидетельницы. Мне это вообще не нужно. Я так спокойно жила до того, как мне позвонила Вика. Теперь главное – дождаться возвращения Бориса из Москвы, послушаем, что он расскажет. Если с Вероникой что-то случилось, тогда и будем думать, как мне поступить. В любом случае у меня на тот вечер, когда все это произошло в квартире, есть алиби – я была дома с семьей. К тому же к нам тогда заглянула соседка, принесла банку с грибами. Она сможет подтвердить, что я была дома. Так что никакого ареста не будет. Я ни в чем не виновата. Да и в полиции можно не рассказывать о том, что эти Супонины снимали у меня комнату все эти годы в один и тот же день. Если только расскажу, вот тогда уж точно начнутся расспросы.
Подруги сидели на кухне и тихо разговаривали. Борис уехал в Москву, а Петр засел в своем кабинете за компьютером.
– Он что, действительно писатель?
– Понятия не имею. Да я вообще о них ничего толком не знаю. Мне главное – остаться здесь. Писатель… – Женя усмехнулась. – Когда я прибиралась у него утром в кабинете, то увидела лишь раскрытый ноутбук, а на нем пустая страница, на которой написано: «Петр Бронников. Роман».
– Но если его не было в кабинете и к ноутбуку долго не прикасались, то там должен быть черный экран, – заметила Тоня. – Полюбопытствовала?
– А как же!
– Сколько месяцев тебе еще нужно здесь продержаться, чтобы накопить нужную сумму на квартиру?
– Примерно полтора года. Не хочу влезать в ипотеку. Соберу необходимую сумму, и все – будет у меня свой собственный угол.
– Сестра поможет?
– Не уверена, что она сможет мне помочь, у нее свои расходы, планы, мечты. Они и без того мне здорово помогли, когда взяли к себе на работу. Деньги… Честно говоря, такой быстрый взлет Григория, такие деньжищи, что на него свалились, нас с ней насторожили. Согласись, что и этот дом был для них прекрасным, отличным, комфортным и удобным. Нет, захотелось переехать на Рублевку. Пусть. Это их дела. Но сама знаешь, чем выше поднимешься, тем больнее падать.
– А тебя почему не взяли с собой?
– Сначала они придумали, что переедут в Испанию, много разговоров было на эту тему, ну я тогда и сказала сразу, что не поеду. А потом вдруг они переменили решение… Знаешь, у меня вообще создалось такое впечатление, будто бы они хотели от меня избавиться. Все-таки я родственница, многое про них знаю. Возможно, им захотелось взять в домработницы кого-то чужого, нейтрального, понимаешь? Там же, на этой Рублевке, появятся новые знакомства, связи, и им будет проще без меня. К тому же у меня характер – не сахар. Могу что-нибудь ляпнуть. Да и мне с чужими людьми работать удобнее. Не будет чувства, похожего на унижение. Думаю, ты понимаешь меня.
– Да, ты права. Работать в доме, который ты знаешь как свои пять пальцев, удобно. И с чужими людьми тоже проще будет. Но, зная тебя, могу предостеречь – не лезь на рожон. Не показывай сразу свой характер.
– Хочешь сказать, что я должна прогибаться?
– Ну вот, снова ты начинаешь! Ничего такого я сказать не хотела. Просто будь с ними помягче, не огрызайся хотя бы.
– Мне бы недельку здесь поработать, чтобы понять, оставят они меня здесь или нет. С Мартой было проще, она сама готовила и вообще любит это дело. Конечно, я помогала ей, картошку чистила, лук, морковь. Могла фарш накрутить. Но готовила все равно она. Если же они бывали заняты, то спасал ресторан. Ладно, посмотрим, как все сложится. Ты куда?
– Думаю, мне пора уже домой. Сашка волнуется, я же рассказала ему, что произошло. Не хватало еще, чтобы он сюда приехал.
– А я бы на твоем месте все-таки дождалась возвращения Бориса.
– Может, приготовим какой-нибудь суп? Заодно покажу тебе, как это делается. Где у вас картошка? Горох?
8
10 августа 2021 г
По дороге в Москву Борис еще раз позвонил по номеру Вероники. И когда услышал женский голос, от сердца сразу отлегло – может, это она?
– Кто это?
– Вероника Супонина?
– Да, это я… – Голос девушки показался ему взволнованным. – А вы кто?
– Я адвокат. Мне поручено разыскать вас, поскольку я занимаюсь наследством вашего родственника, Супонина Вадима Андреевича. Ваше имя указано в завещании. Мне с трудом удалось найти номер вашего телефона. У вас есть сестра, Екатерина Супонина?
– А она здесь при чем?
– Да ни при чем. Просто я должен был убедиться, что разговариваю именно с наследницей.
– А… Понятно. И кто же это такой, Вадим…
– …Андреевич…
– …Супонин?
– Знаете, это не телефонный разговор. Я бы хотел с вами встретиться.
– Да вы хотя бы скажите, что это за наследство! Большое? – В ее голосе просквозило недоверие.
– Немалое, я бы так сказал. Но, повторяю, это не телефонный разговор.
– Ладно… Вы в Москве?
– Да.
– А я на съемках. Это в районе Переделкино, в Мичуринце.
– Вы актриса?
– Ну… не совсем, конечно. Пока что снимаюсь в массовке. Вы можете приехать сюда? Я бы прислала вам геолокацию.
– Хорошо.
– Когда приедете?
– Думаю, часа через два, не раньше.
– Хорошо. Договорились.
Он часто прибегал к подобному способу добиться встречи с нужным человеком. Тема наследства, звучащая из уст адвоката, производила неизгладимое впечатление, и люди, даже имевшие горький опыт с подобными «письмами счастья», пришедшими им по электронной почте, все равно покупались и с легкостью соглашались на встречу. Безработные афроамериканцы, рассылающие по всему миру письма об умершем дядюшке-миллионере, мгновенно забывались, и среднестатистический россиянин, услышав в телефоне живой голос русского адвоката, замирал, рисуя в воображении пачки денег, особняки, увитые розами, и шикарные иномарки. То же самое сейчас происходило, вероятнее всего, и с Вероникой Супониной. Сейчас она поделится информацией со своей сестрой, и фантазия у девушек заработает.
Спустя десять минут он позвонил еще раз по этому же номеру:
– Это Борис Бронников, адвокат. Я только что звонил вам.
– Да-да! – Голос Вероники звучал уже гораздо доброжелательнее и веселее. – Что-нибудь еще? Или же… вы ошиблись?
– Нет-нет, все в порядке. Просто мне нужно знать точно, что это вы. Не так давно я уже набирал этот номер, и мне ответил мужской голос, мужчина представился Валерием Николаевичем Ребровым. Майором Ребровым.
Девушка в телефоне рассмеялась:
– Да, это мой парень. Он следователь, Ребров. Просто он ужасно ревнивый, когда я не могу взять трубку, то сам берет, пугает людей… Но это точно я, можете не переживать.
– Он реальный следователь?
– Ну да, работает в Следственном комитете.
– Но почему он тогда сказал, что я должен приехать к нему на Новокузнецкую? – продолжал напускать туману Борис, помня, как этот самый Ребров напугал Антонину, приказав ей явиться в отдел.
– Да? Не понимаю… Я ему сейчас позвоню, объясню, кто вы… Вообще-то он парень серьезный, может, конечно, разыграть, но не чужих же людей…
– Как вам будет угодно. Это ваше право, звонить ему или нет. Знаете, что я подумал, Вероника? Если вы сейчас так уж заняты, может, перенесем нашу встречу? Все-таки разговор будет серьезным и конфиденциальным. Мы сможем с вами найти тихое место, чтобы нас никто не услышал?
– Не знаю… Думаю, что сможем. Мы сегодня снимаем сцены на даче, а там полно комнат… Правда, там люди постоянно что-то носят, какие-то лампы, пледы… Но вы все равно приезжайте! Кстати, если вы не уверены, что я – это я, то я могу прислать вам сейчас фото своего паспорта.
– Было бы просто прекрасно!
– Ну все, тогда ловите!
– Договорились.
– Так вы приедете?
– Конечно!
Все было странным в этом разговоре. Особенно то, что касалось майора Реброва. Пусть он приятель Вероники, пусть ревнует ее по всякому поводу и отвечает вместо нее на звонки, но зачем ему понадобилось приглашать в отдел на Новокузнецкую незнакомую ему женщину? И что вообще происходит с этими сестрами? Загадка на загадке!
И он, не уверенный в том, что застанет майора на месте, отправился в Следственный отдел. Представился дежурному, узнал, где находится кабинет следователя, поднялся, постучал в дверь.
Валерий Николаевич Ребров, высокий красивый парень лет тридцати, с копной каштановых волос и большими карими глазами, увидев Бориса, удивленно вскинул брови.
– Борис Михайлович?! Какими судьбами?
И тут Борис вспомнил его. Ребров! Ну, конечно! Он защищал его отца, Николая Реброва, примерно лет десять тому назад, когда того обвинили в нанесении тяжких телесных повреждений. Николай Васильевич Ребров, на которого напали как-то вечером, когда тот возвращался от друзей, где играл в субботний преферанс, так двинул одному нападавшему отморозку, что разбил ему все лицо… Борису удалось его защитить, Реброва отпустили в зале суда. Он даже вспомнил его, высокого крепкого мужчину с такими же вот каштановыми волосами и темными глазами, как у его отца.
– Приветствую! – Борис пожал Валерию протянутую руку. – Как поживает Николай Васильевич?
– Слава богу, все хорошо. Вы ко мне?
– Да, Валера. Разговор есть.
– Присаживайтесь! Хотите кофе?
– Нет-нет. Вообще-то я представляю интерес Антонины Сергеевны Богатыревой.
Ребров поскреб указательным пальцем гладко выбритую щеку, вероятно, пытаясь вспомнить, о ком идет речь.
– Валера, ты сегодня утром ответил с телефона Вероники Супониной…
– А! – Ребров хлопнул себя пальцами по лбу. – Все понял. Да-да, я на самом деле взял телефон Вероники, пока она была в душе… Понимаю, что поступил не очень-то красиво, но она постоянно влипает в какие-то истории. Сколько раз я ей говорил, чтобы она не брала телефон, когда звонят с чужого номера, и все такое… Но на этот раз все было по-другому. Я приревновал ее. Проследил, куда она отправилась на своей машине, обманув меня… Оказалось, что в Подольск! Да-да, может, это и нехорошо вот так следить за своей девушкой, но ничего не могу с собой поделать. Так вот, она зачем-то отправилась, повторяю, в Подольск, а в ее телефоне я нашел неизвестный мне номер, принадлежащий какой-то Антонине. Имя редкое, в моем окружении Антонин нет, когда я спросил ее, кто это такая, потому что подумал, что таким образом она замаскировала мужское имя «Антон», она сказала, что это ее портниха. А я вижу, когда она врет, а врет она часто. По пустякам врет. Как и сестра ее. Короче, я собрался было уже поехать туда, но у меня здесь появились неотложные дела… Я закружился. И тут вдруг сегодня утром этот звонок от Антонины. Ну я и решил выяснить, реальная ли это женщина или же звонил кто-то по просьбе Антона…
– Ты своей ревностью можешь убить любовь. – Слова сами вырвались у Бориса. – У тебя с ней серьезные отношения?
– Да, я люблю ее. Но иногда мне кажется, что это словно болезнь какая-то. То есть я сердцем ее люблю, но рассудком понимаю, что с этой девушкой мне будет очень трудно.
– Ты когда видел ее последний раз?
– Так сегодня утром и видел.
– Ты в курсе, что она снимается в кино? Где сейчас находится? Не мое это, конечно, дело, но я хочу тебя предостеречь, предупредить…
– Вы что-нибудь о ней знаете?
И Борис, понимая, что вмешивается не в свое дело, но действуя исключительно в интересах и Валеры, и Антонины, рассказал о том, что случилось в комнате подольского барака.
Рассказ произвел на Реброва такое сильное впечатление, что он какое-то время сидел молча, постукивая ручкой по столешнице, вероятно, пытаясь все это осознать.
– Что ты вообще о них знаешь? Об их семье?
– Я догадывался, что они из неблагополучной семьи. По каким-то разговорам, деталям… Они давно осиротели, и их взяла на воспитание тетка, Александра Васильевна Паравина. Это я точно знаю, потому что квартира тетки досталась сестрам по наследству, я видел документы. Они сейчас там и проживают. И машина тоже осталась, Вероника выучилась, сдала на права и довольно сносно ее водит. Катю вообще нельзя подпускать к машине, я как-то попытался ее поучить – бесполезно, она боится ее. Есть такие люди, которым вообще нельзя садиться за руль. Судя по тому, что вы мне рассказали, какие-то семейные тайны связаны с Подольском и, возможно, с тем самым бараком. Так?
– Думаю, да. Еще я предположил, что у них была сестра. – Борис высказал ему свои предположения относительно девятого августа и тех скромных застолий, похожих на поминки. Не забыл упомянуть и куклу.
– Но почему же они мне-то ничего никогда не рассказывали? Даже если предположить, что у них была сестра, то зачем из этого делать тайну?
– Там что-то случилось… Вспомни, как они выглядели? Может, кто-то из них был ранен, может, синяки там, ссадины…
– Я приехал к ним вчера очень поздно. Катя уже спала. Вероника погрела мне ужин, и мы легли спать. Я довольно часто ночую у них. Нет, никаких синяков я не заметил. Но Вероника на самом деле выглядела озабоченной, я даже спросил ее, не случилось ли чего. Она покачала головой, сказала, что просто устала и у нее болит голова. Я хотел ее расспросить про Подольск, я же видел, что ее машина была там, но подумал, что перенесу этот разговор на потом. Меня успокаивала мысль, что она снимается в кино и что съемочная группа могла просто переехать в Подольск. Вот почему я сдержался вчера и не стал расспрашивать.
– А зачем они вообще снимаются? Что это, хобби у них такое?
– Хороший вопрос. Хотят, чтобы их заметили на площадке, чтобы пригласили хотя бы на второстепенную роль. А пока что они заняты только в массовке.
– А где они работают?
– Кассирши в супермаркете на Покровской.
– И где сейчас Вероника?
– Они обе сейчас в Переделкино, там снимают сериал про послевоенное время. Кстати говоря, одну из главных ролей там играет Лидия Фрумина, может, слышали?
– Конечно, слышал. Валерий, если не хочешь, чтобы твоя девушка попала в криминальную историю, предлагаю тебе поехать со мной в Подольск и увидеть все своими глазами. И комнату эту, и следы крови… У тебя есть ультрафиолетовый фонарик?
– Нет, но я знаю, у кого здесь можно одолжить… – вздохнул Валерий. – Ну и задачку вы мне задали.
– А потом, после Подольска, если ты не против, мы вместе отправимся в Переделкино, я договорился о встрече с Вероникой. Правда, мне пришлось придумать довольно интересную причину для своего визита… Я расскажу тебе по дороге.
