Анна Дубинская
Обещаю, ты будешь моей
Глава 35
#Настя
Дом Андрея на своё удивление нахожу быстро. И все-таки набираю его по телефону. Ждать уже нет сил. Хочется увидеть его. Длинные гудки, снова гудки. Не отвечает. Звоню ещё два раза. То же самое. Только на четвертый раз он берет трубку и хриплым ото сна голосом спрашивает.
– Настя? Привет…
– Привет. Ты дома? – на всякий случай интересуюсь я.
– Эмм… Да. А что случилось?
– Андрюш, прости за вчерашнее. Мне… Нам нужно поговорить. Я около твоего дома. Но я квартиру не знаю. Открой, пожалуйста, понимаю, что ты обиделся. Но нам нужно поговорить спокойно, без психов. Прошу, прости меня. Я стою около дома.
– Около дома. Конечно, заходи… Чёрт.
– Что? Какая у тебя квартира? Мне не попасть внутрь.
– Постой. Давай, я сам выйду.
Я в смятении. Почему он не хочет меня впускать? Может он не один?
– Но… Хорошо. Жду, – я кидаю трубку.
Да что с ним? У меня пропадает всё желание с ним разговаривать. Оставил меня за калиткой. Даже во двор не впустил. Я решаю пойти домой. Хватит с меня. Но вдруг в моей руке звонит телефон.
– Да?
– Настя. Прости. Зайди, пожалуйста. Квартира двенадцать.
– Я уже домой пошла.
– Постой. Зайди. Я всё объясню.
– Ладно, – сдаюсь я.
Набираю квартиру двенадцать. Дверь открывается. Я спокойно прохожу на территорию.
В это время из дома выскакивает девушка в неприличном наряде. На меня совсем не обращает внимания, проходит мимо и с кем-то разговаривает по телефону.
Может, Андрей с ней развлекался? Господи, я уже не знаю, что и думать. И зачем я вообще иду к нему. Ведь я ничего не изменю. Но разве что про Альбину расскажу.
Этой ночью я была согласна на дружбу. А сейчас опять сомнения одолевают меня. Я захожу в подъезд, нахожу нужную квартиру. Передо мной распахивается дверь. Андрей стоит в одних спортивных брюках, босой и без футболки.
Я пытаюсь не смотреть на его голые плечи, не замечать лёгкую щетину на его лице, которая ему так идет. Ведь я пришла не за тем, чтобы разглядывать его. Как он хорош собой, я, итак, знала.
– Проходи, – мягким голосом приглашает он меня, отступая на шаг, чтобы я вошла.
– Привет! Как ты?
– Ты действительно хочешь это знать?
– Я видела Альбину. Она шла к тебе, – перевожу тему я.
– Ммм… Пошли на кухню. Кофе будешь? – он никак не реагирует, равнодушно ждёт, пока я сниму обувь.
Я наклоняюсь, чтобы расстегнуть ремешок на туфлях и вижу на полу что-то блестящее. Я всматриваюсь внимательнее. Это женская невидимка. Черная со стразами. Она лежит здесь так неуместно на светло-сером полу, что я невольно поднимаю её и верчу в руке.
Я смотрю на Андрея. Он не выглядит виноватым. А наоборот, кажется доволен, что я нашла заколку и сама обо всём догадалась.
Конечно, всё сопоставив, я прекрасно понимаю, чем он занимался этой ночью. Девушка, заколка, легкий едва уловимый запах женских духов в прихожей.
– Поэтому ты меня не впускал? – я вытягиваю руку и показываю ему находку.
– Да, я был не один, – просто отвечает он.
– Значит так да? – шепчу я. – Так ты меня любишь?
Он дергается в мою сторону, но тут же останавливается.
– У нас ничего не было, – твёрдо произносит он, выделяя каждое слово.
– Не верю! Она была здесь, пока я мучилась всю ночь. Пока я искала дорогу к тебе, пока я спасала, возможно, твоего ребёнка, – последнее я уже выкрикиваю.
Меня раздражает, что он стоит как неживой. Ноль эмоций на лице.
– А ты просто спал с какой-то девкой? Ты эгоист понял и предатель!
– Настя. Пошли на кухню, – он говорит это устало, как будто ему надоело меня слушать. Как будто ему всё равно. Ни чувств, ни переживаний, ничего.
– Хорошо. Молчишь? Значит, это правда? Ты с ней спал? Да? Скажи? Ответь.
– Настя, успокойся же ты. Про Альбину я знаю уже. Она звонила только что. А про девчонку… – он задумался. – Я же сказал. У нас ничего не было.
Я скрестила руки на груди.
– Но ты не сможешь доказать это, так? Я видела её. Она вышла довольная от тебя.
Андрей шагает ко мне. В его взгляде нет ничего хорошего.
Боже, зачем я это наговорила. Дура.
– Послушай меня. Да. Я познакомился с ней вчера. Да. Она ночевала у меня дома, – с каждым словом он повышает голос. – Да. Я хотел ее трахнуть. Но… Я не смог этого сделать. Потому что ты засела в моей голове, в моих мыслях. Ты влезла под кожу, забралась в самое сердце… Твой аромат смешался с моей кровью и теперь течет по венам! Понимаешь, Солнце? Я не могу ничего с этим поделать. Твою мать. Я хочу тебя, и только тебя! Хочу тебя, ясно? Что ты хочешь? Зачем пришла? Ты посылаешь меня вчера ко всем чертям, а сама тут же прибегаешь ко мне со слезами и спрашиваешь как у меня дела? Ты издеваешься, Солнце? Ты специально дразнишь меня? Шаг назад, шаг вперёд. Ты хочешь, чтобы я совсем с катушек слетел?
Меня трясет и колотит как в зимнюю стужу. Я впервые его боюсь. Он разъярен, но в ту же секунду надевает равнодушную маску.
– Ну что, Настен, кофе будешь? Я приготовлю раз уж ты пришла.
– Да ты… Как ты смеешь? Ты… ты, – у меня нет слов.
А кто он? Он безумец такой же, как и я. Заложник нашей любви. И, похоже, ему сложнее, чем мне. Андрей как-то недобро смеётся и словно тигр набрасывается на меня.
Он хватает меня за талию и крепко прижимает к себе.
Я кричу: «Отпусти» – но слова теряются в поцелуе.
Его губы обжигают, а язык требовательно проникает внутрь. Я чувствую его возбуждение, запах, прерывистое дыхание.
Я всё еще сражаюсь. Бью его ладошками по спине. Но он ненасытен. Прерывается лишь, глотнуть каплю воздуха и вновь терзает меня. Я впиваюсь ногтями в спину. Извиваюсь как могу. Он держит цепко. Забирается под кофту теплыми руками и трогает спину. Расстёгивает бюстгальтер и жадно трогает грудь. Большими пальцами трёт мои соски. Сминает, сжимает, ласкает.
– Я хочу тебя, хочу…
Его руки отпускают грудь и пробираются под платье к бедрам. Он быстро стягивает вниз трусики и касается нежной кожи между ног. Трёт жадными пальцами половые губы. И, боже мой, я возбуждена. Его пальцы легко скользят вверх и вниз. Я даже расставляю ноги шире, позволяя ему проникнуть одним пальцем в меня. Боже как хорошо, как хорошо. Но это запретное блаженство. Я готова умереть, лишь бы не чувствовать это. Его палец входит в меня очень быстро. А я сама насаживаюсь на него. Хочу, чтобы он взял меня прямо здесь… И пусть мы оба сгорим в аду за то что сделали…
– Ты вся влажная… Ты хочешь меня. Трахнуть, сестрёнка? А? Зачем ты пришла? Зачем? Мой член уже готов. Ещё секунда, и он войдёт в тебя, сестра.
Последнее слово убивает меня, крошит на мелкие части мой разум. Я его сестра. Сестра!
Я начинаю тихо хныкать. Больше всего на свете я хочу, чтобы он целовал меня сейчас. Я хочу его… Хочу его каждой клеточкой своего разума и тела. Сердце разрывается на части. Пульс бешено стучит. Но нам нельзя!
А он всё целует и обнимает, что-то шепчет в губы и снова впивается в меня. Продолжает терзать мой клитор горячими пальцами. А я начинаю плакать.
И, наконец, когда поцелуи становятся солеными от моих слез, Андрей отпускает меня. В его глазах я вижу похоть и страх.
Он закрывает глаза, шумно выдыхает.
– Ты этого хотела? Что ты наделала? Зачем пришла? Зачем, Солнце, – обреченно говорит он, пошатнувшись.
– Прости, – дрожащими руками надеваю трусики и поправляю платье. Понимаю, что ни секунды больше не должна находиться здесь. Иначе произойдет непоправимое. Мы просто набросимся друг на друга.
Я быстро надеваю туфли, и даже не застегнув бюстгальтер, выбегаю из квартиры. Снова. Оставляю его наедине со своими демонами.
#Андрей
Я кидаю в мусор чертову безделушку. Что я наделал? Теперь Настя отдалится ещё больше. Мы сошли с ума. Черт возьми, я чуть ее не взял… Я влюбленный идиот…
Это западня, болото, трясина. Сумасшедший порочный замкнутый круг. Мне не вырваться живым. Настоящее сумасшествие представлять, что моя Настя будет принадлежать другому. Не мне. И кто-то вот так же будет ее ласкать, трогать нежную кожу, целовать сладкие губы, вдыхать безумный запах ее тела.
Нет! Скорее ад заледенеет, чем я позволю этому случиться.
Это проклятье. Я пытаюсь быть ничтожеством в ее глазах, чтобы она навсегда забыла дорогу в мой дом. Я эгоист. Я делаю ей больнее потому, что не знаю другого пути, как ей забыть меня. Пусть она лучше будет думать, что я ничтожен и не достоин ее, чем любить меня.
Хотя попытка была так себе.
Идея пришла, как только я услышал шаги Насти за дверью. Я достал из кармана заколку Сони и положил на пол, на видное место. Вообще-то она её в комнате забыла.
Настя зашла. Такая замученная. Сильно похудела. Вчера в темноте я этого не заметил. Взгляд отрешенный, смотрела куда угодно, но не на меня. А потом со скрипом в сердце я пытался играть роль последнего ублюдка.
Но я сплоховал. Не смог доиграть до конца. Сказал правду, что не спал с девкой. А потом не смог устоять перед ней.
Настя… Лучик света и добра. Она спасла моего ребёнка. Она кажется, видит во всех людях только хорошее. Я ещё никогда не встречал такую, как она. Нежную, светлую, как утренняя роса, манящую как запретное яблоко Адама.
Нужно что-то делать… Но я не знаю что именно.
***
Я еду к родителям. Не знаю, будет ли там отец. Но он мне и не нужен. Я собираюсь рассказать всё маме. Пусть всё знает.
Я мчусь по трассе, набирая скорость. Дорога резкая. То влево, то вправо. Я рискую. Обгоняю, подрезаю, выезжаю на встречку.
Во мне кипит злость и мне хочется кого-то избить. Или может лучше, чтоб избили меня. Чтобы я не чувствовал ничего кроме боли сломанных костей…
Я лечу. Поворот. Фура. Визг тормозов. Но поздно…
ГЛАВА 36
#Настя
Три дня прошло с нашей последней встречи. Это были самые ужасные три дня в моей жизни. Я могла всё пережить. Но только не тот факт, что он изменил мне с другой. Да, мы родственники, но так скоро найти мне замену? К этому я была совершенно не готова.
Я сижу в парке одна. В том самом, куда привел меня Андрей в наше первое свидание. Сегодня осень по-настоящему заявила о себе. Холодный ветер пронизывает будто насквозь. Серые непролитые тучи висят очень низко, угрожая дождем. Людей очень мало. Все прячутся по домам. Все кроме меня. Мне не хочется совсем туда идти. Не то чтобы мне было неуютно в своей квартире. Мне просто вообще никуда не хочется.
Третий день подряд я прихожу сюда, чтобы подумать над тем как жить дальше, понять поступки своего отца и проанализировать поведение Андрея. Может вообще уехать отсюда и забыть все как сон. Начать новую жизнь. Я, возможно, так бы и поступила, но вся загвоздка в том, что мне не хочется забывать…
Андрей ворвался в мою жизнь штормом, обманом и болью… Марина зовет к ней, и бабушка тоже. Но я не хочу. Он пропал. Не звонит, не пишет. Тишина…
Я должна быть рада. Ведь я этого и хотела. Чтобы не видеть его и не слышать. Но только вместо радости во мне родилась черная дыра. И с каждым днем она затягивает своими липкими пальцами всё глубже и глубже.
Бессмысленно смотрю в одну точку и не сразу понимаю, что пиликает мой телефон. Может быть, бабушка. В последний час она уже три раза позвонила. Даже отвечать не хочу, но всё же достаю телефон. Панику поднимут, если не отвечу.
Неизвестный номер… Странно…
– Алло, – отвечаю я.
– Настя? Это ты? – спрашивает девушка. И ее голос очень знаком.
– Да. А вы кто?
– Это Альбина. Я… Я всё хочу тебе позвонить и отблагодарить тебя. Спасибо большое. Врачи сказали, если бы я помедлила, то могли и не спасти малышку.
– Альбина? – по спине почему-то начинает бить мелкая дрожь. Может ветер усилился?
– Настя. Прости, что сразу не позвонила. Просто в этих обстоятельствах…
– Да я понимаю. Но… Что у тебя было? Тонус?
– Нет. Это были роды преждевременные. Оказалась шейка очень слабая. Мне тут типа операции делали. Ужас. Но всё хорошо. Теперь смогу выносить ребенка и родить в положенный срок. Только меня домой не отпускают. Сказали месяца два нужно вообще лежать. Спасибо тебе.
– Пожалуйста. На моем месте так поступил бы каждый.
– Нет. Не каждый. Настя, прости, но как Андрей? Что-нибудь известно? Не подумай ничего. Я просто переживаю за него. А родители не отвечают на звонки.
– Я не понимаю, – тихо отвечаю я. – Мы с ним не виделись уже три дня.
– Что? Ты ничего не знаешь? Тебе даже не сказали? Я думала, меня одну держат в неведении.
– Альбина, не сказали, что? Что с Андреем? – моё сердце тревожно бьётся в груди.
– Ох… Только сядь.
– Я сижу.
– Андрей попал в аварию Повреждения вроде не сильные, переломы только. Больше я ничего не знаю.
– Что? – я кричу и вскакиваю с лавочки, – Где он? Какая больница?
– Да успокойся же ты. Я сейчас адрес в сообщении скину. Но ты не попадешь к нему. Не пускают никого кроме родственников.
– Напиши, пожалуйста.
– Хорошо, хорошо. Напишу. Ты не переживай, всё образуется. Хорошо, что травмы головного мозга нет.
– Да как же это произошло? Что случилось? Альбина расскажи, – я практически плачу ей в трубку. Сердце колет.
– Настя, да ты что? Успокойся. Он жив. Слышишь, жив. И это самое главное. Он поправится. Поняла?
– Поняла, – мне хотелось бежать к нему.
– Это три дня назад произошло. Когда ты меня спасала. Прямо день несчастий вышел. Я ему из больницы позвонила, попросила твой номер. Он сначала не хотел давать. Но потом всё-таки прислал. А на следующий день я узнаю от отца, что Андрей в реанимации. Кошмар…
– Альбина. Спасибо тебе. Напиши адрес, – я вытираю слёзы, беру себя в руки.
– Сейчас пришлю. Успокойся и попробуй к нему съездить. Может, тебя и пустят. Спасибо тебе ещё раз. Будем ждать новостей и крепиться. Пока.
– Угу. Пока, – я уже бегу на всех порах к остановке, сжимая телефон в руке.
От Альбины приходит смс. Адрес больницы. Но такой улицы я не знаю. И тем более как до нее доехать. Я останавливаюсь, набираю номер такси и вызываю машину. Десять минут длятся целую вечность. За это время я уже успеваю перебрать все варианты. И даже самый ужасный. Что я могу его потерять навсегда.
Меня терзает чувство вины. Ведь он звал меня пить кофе, а я не согласилась. Тогда думала, что он просто спятил, но сейчас этот эпизод кажется незначительной пылинкой.
Это всё из-за меня. Если бы я осталась с ним, не бросила его в клубе, то этого всего не было. Мы бы сейчас может, гуляли или вместе смотрели фильм.
Такси подъезжает и везет меня по нужному адресу. В тревоге и отчаянии набираю Андрея, но телефон молчит.
Мы едем очень долго, петляя по городу. У самой больницы моё сердце вновь ускоряет ритм, кровь шумит в ушах. Все внешние звуки приглушены. Я как на автопилоте расплачиваюсь с водителем и иду к главному входу.
Вечер уже опустился на город, и стало холоднее. Я всматриваюсь в горящие окна. Где-то здесь лежит Андрей…
– Добрый день! – приветствует меня женщина на фильтре.
Какой день? Кто их тут обучает так разговаривать? Ты работаешь в больнице с тяжелобольными людьми. Здесь в принципе не может быть добрых дней.
– Здравствуйте. У вас лежит мой друг Андрей Москвин. Можно к нему как-то попасть?
– Так. Андрей Москвин. Он на реабилитации?
– Я не знаю. Скорее всего, нет.
– Сейчас посмотрим, в какой он палате.
Медсестра щелкает мышкой и смотрит в монитор компьютера.
– Таак… Ой. Да вы что? К нему нельзя.
– А что с ним?
– Это надо у доктора спрашивать. Но, – она опять глядит в монитор, потом на часы, – Арбузов уже ушел.
–Арбузов – это его врач?
– Да. Олег Юрьевич.
– Хорошо. Спасибо. Извините, – смотрю на бейдж, – Лариса Михайловна, а у него сейчас никого нет из посетителей?
– Посещения разрешены до семи вечера. Но у него сейчас никого нет.
– А так к нему приходят?
– Сейчас в журнале посещений гляну, – она открывает темно-серую папку и ведет пальцем по строчкам.
– Да. У него сегодня с утра была Москвина Виталина.
– Спасибо большое. А мне совсем, совсем нельзя?
– Ох, девушка… Вас знаете сколько таких?
– Пожалуйста, мне на три минутки. Мне только увидеть его, – на глазах выступают слезы.
– Ну, ну. Не реви. Положено только родственникам.
Родственникам… Точно. Как же я забыла?
– Пустите меня. Я сестра его только сводная. У нас папа один, а мамы разные. Пожалуйста.
– А как докажете?
– Ааа… Я не знаю.
– Жених, что ли? – улыбается Лариса Михайловна.
– Да, – я понимаю, что так шансов попасть больше.
– Хорошо. Надевайте бахилы.
– Спасибо вам большое. Я очень быстро. На пару минут. Обещаю.
– Не дольше, – сердито глядит на меня медсестра.
– Понятно.
– Идите по коридору прямо. Там в шкафу накиньте халат и поднимайтесь на третий этаж. Палата номер тридцать.
– Спасибо.
Я буквально лечу к шкафу. Накидываю поверх плаща белый халат и поднимаюсь по лестнице.
Палата тридцать. Дрожащими руками, но без промедлений, я открываю дверь.
После светлых коридоров в палате оказывается неожиданно темно. Шторы на окне плотно занавешены, горит лишь маленький ночник на тумбе около кровати.
Андрей лежит с закрытыми глазами. В тусклом свете едва можно понять, спит или нет?
Одна рука в гипсе, поджата к груди, другая расслабленно лежит вдоль тела. Я тихо подхожу и просто смотрю на него.
Живой! Слава тебе господи! На лице ни царапины. Но я не знаю что с ногами? Они под одеялом. Альбина сказала небольшие переломы… Надеюсь, так и есть.
У меня три минуты. Одна из которых, скорее всего, прошла. Я не хочу его будить. Сон хорошее лекарство. Во сне ты не чувствуешь боли.
Я делаю шаг назад и уже намереваюсь выйти, тянусь к дверной ручке.
– Стой, – слышу я тихий голос.
Я поворачиваюсь. Все же разбудила.
– Привет. Как ты? – я подхожу к нему ближе и сажусь на край кровати.
– Привет. Жить буду. Мне очень повезло.
– Повезло, что в аварию попал? – я хмурюсь, а он улыбается.
– Что пристегнут был, и подушка безопасности сработала. Да и машина хорошая. Взяла на себя весь удар. Но лучше бы я умер…
– С ума сошел? Не говори мне больше этого! Ясно? Никогда!
Он смеётся.
– Смешно? А мне нет, прекращай, – ворчу я.
Я смотрю на его ноги и снова перевожу взгляд на него, задавая немой вопрос.
– Ходить буду. У меня двойной перелом левой ноги. Но это всё зарастет.
Я вздыхаю, на душе страх. Я могла его потерять.
– Это хорошо, это очень хорошо. Слава богу все в порядке, – отвожу взгляд от него.
Щеки горят, он так пристально смотрит, что я начинаю смущаться.
– Переживала за меня? – серьезно спрашивает.
– Переживала и переживаю. Конечно…
– Ты сегодня невыносимо красивая, мучительно желанная… Хочу тебя прямо сейчас, честно… Руки ломит, как хочу тебя обнять.
– Андрей, я сейчас уйду. Правда, перестать мне это говорить. Сейчас же!
– Прости, Солнце, – глухо говорит, а у меня все внутри сжимается.
Я молчу и смотрю на него.
– Прости за всё. За тот день. Я был настоящим уродом. Я хочу, чтобы ты верила мне. Ты сможешь поверить? Я правда не спал с ней. Клянусь.
– Не знаю. Всё так перемешалось. Ты и та девушка…
– Я тебе всё расскажу. Расскажу, как всё было. Только прошу, не уходи и дослушай до конца.
Я вздыхаю. Я пыталась не думать о той девушке, забыть как дурной сон события того дня. Но Андрей сам напомнил мне. Обида просится наружу. Но я лишь киваю.
– В тот день в клубе я был не в себе. Сильно напился. Почти не понимал, что творю. Мне казалось, что если познакомлюсь с девушкой, то возможно смогу забыть тебя… Мы поехали ко мне. И… – Андрей замялся. – Да. Я видел ее голой и целовал.
Я отворачиваюсь. Не могу это слушать. Все сжимается от боли и обиды. Как же он мог?
– Прости… Но потом я словно очнулся. Понял, что совершил ошибку. У нас ничего не было. Секса не было. Только один поцелуй. Ты веришь мне?
Я тяжело вздыхаю, сдерживаю слёзы.
– Я не знаю. Мне очень сложно в это поверить. И ещё тяжелее простить. Я не за этим пришла, я просто хотела убедиться, что ты живой. Ведь ты мне очень дорог… И… Ты вправе делать, что хочешь. Ты свободный человек.
– Не говори так. Я не должен был так поступать.
– Должен был, не должен был! Какая теперь разница? Ты это сделал. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь это принять… – я не смотрю на него.
– Ты права. Прости. Я многое делаю не так. С самого начала всё идёт кувырком. Я будто потерял рассудок. Кажется, делаю шаг на встречу к тебе, а на самом деле отдаляюсь на три. Я кретин, ничтожество, ублюдок. Называй меня как хочешь. Но… Только поверь.
– Все мы совершаем ошибки. Ты главное выздоравливай. Хорошо? – перевожу тему. Нет настроения сейчас это обсуждать.
– Ты уже уходишь?
– Да. Мне пора. Меня впустили ненадолго.
– Ммм… – Завтра придешь?
– Я? Может быть… Если получится.
– У тебя дела?
– С утра на учебе буду, потом хочу дедушку с бабушкой навестить. Давно у них не была. Они, кстати, переехали, – я пытаюсь говорить ровно, не выдать своих истинных переживаний.
– А когда придешь? – Андрей непрерывно смотрит на меня.
– Вообще-то, к тебе не пускают.
– Тебя пустят в любое время. Я об этом позабочусь.
– К тебе, наверное, мама ходит и папа. Не хочется встретиться с Виктором Семёновичем. Ты лучше давай выздоравливай, а потом увидимся, – отказываю я, а сама не понимаю, смогу ли так долго ждать.
– Хорошо. Это твоё решение. Но знай, я в любое время буду тебя ждать. Мой телефон пострадал сильнее. Завтра брат принесет мне замену, и я смогу тебе звонить. Можно? – с надежной, спрашивает он.
– Эм… Можно. Звони. Конечно. Ну я пойду. Спокойной ночи.
– До встречи, Настена.
Наши глаза прикованы друг к другу. Мы сидим и молчим. Наверное, целую минуту.
– Пока, – наконец встаю я, – Выздоравливай. Слава богу, что всё хорошо. Я, правда, очень рада, что всё обошлось.
– Но ты не простила?
– Я не могу, – качаю я головой. – Слишком мало времени прошло. Может быть со временем. Пока не могу, – я открываю дверь и выхожу из палаты.
– Я буду ждать, – слышу я вслед.
Я иду вниз, благодарю ещё раз медсестру и выхожу на улицу. Господи спасибо тебе, что он отделался легким испугом. Травмы могли быть гораздо тяжелее. Точно везунчик. Как он так? И не спросила даже.
Домой решаю поехать на автобусе. Всю дорогу прокручиваю словно пластинку его рассказ. Видел голой… Целовал… Поверить… Простить…
Мне почему-то стало легче, когда я узнала правду. Как будто камень неизвестности свалился с плеч. Теперь я чувствовала обиду, но хотя бы понимала, на что я обижена. Немало времени пройдет, чтобы это понять. Возможно, я никогда не смогу принять его извинения. Так даже легче дышать. Теперь я знаю, что никакая я не особенная. И не так уж сильно он любит меня. А легко сможет найти замену. Он сможет, но не я.
Домой я прихожу уже поздно. Звоню Марине. С ней разговариваю недолго, потом набираю бабушке. Рассказываю про Андрея.
– Настя, я знаю, что ты всё равно не послушаешь моего совета. Но я тебе его дам, – я молчу. – Мне кажется нужно отпустить его… Прости. Это сложно и больно. Но, так будет лучше для вас обоих. Вам просто не суждено быть вместе… Ты у меня молодая, красивая. Всё у тебя будет отлично. Я даже не сомневаюсь в этом. Забудь про эту семью, оставь его в покое. Никто не знает, зачем ваши дороги пересеклись. Может затем, чтобы ты узнала своего отца, может, чтобы спасла ребенка. Это урок, опыт, который надо просто пережить и стать сильнее.
Я слушаю ее, а в душе щемит от правды… Она права. Я совершенно обезоружена. Единственное, что я могу сделать, это с достоинством принять и понять своего отца и отпустить, наконец, Андрея, как мужчину. Возможно, это получится, как только я смогу их обоих искренне простить.
– Бабуль, я очень устала. Спасибо за поддержку. Завтра я к вам заеду после занятий.
– Обязательно заезжай. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – я кладу трубку.
Снова одна. Без него. Депрессия душит. Завтра же нужно искать работу. Надо как-то постараться жить дальше.
