Анна Гурова
Книга огня
Глава 4
Цветы и кости
Она бежала по темным сводчатым коридорам Лореты, среди криков и пляшущего пламени, стараясь найти выход, но коридоры все не кончались, а все лестницы вели только вниз. И вдруг стены расступились и исчезли во мраке – она оказалась в мрачном каменном чертоге без окон, больше напоминающем яму, полную огня. В глубоком очаге – на коне въехать можно – горел огонь и булькало варево в огромном котле. Она застыла, не сводя с котла глаз. Что там? Огонь гудит, крышка дрожит, и из-под нее сочится, пузырясь, что-то черное. Смола? Крышка снова содрогается, и она с ужасом понимает, что кто-то настойчиво стучится в нее изнутри.
«Не трогай, беги отсюда! – говорит ей внутрений голос. – Не по твоим силенкам это варево! Вылетит – не поймаешь!»
«Я и не буду ничего трогать, – отвечает она упрямо. – Я только хочу снять крышку и заглянуть, что внутри…»
Она подходит к очагу и тянет руку к раскаленной крышке.
«Я только посмотрю…»
Огонь лижет ей ноги…
– Проснись!
Аличе открыла глаза и в сером сумраке увидела Грега, который держал ее за запястье.
– Пришлось тебя разбудить, – сказал он, вглядываясь в ее лицо. – Что-то мне твой сон не нравился…
– Спасибо, – помедлив, ответила она. – Ты, наверно, правильно сделал. А то я туда уже пошла.
– В огонь?
– Откуда ты знаешь?!
– Куда же еще…
Аличе села, обхватив руками колени. Ее слегка трясло; впрочем, может, было просто холодно и сыро. Они остановились на ночлег на опушке леса, на краю крутого, поросшего травой склона, с которого вечером была видна вся долина и деревня у реки, – но сейчас все вокруг заволокло густым туманом. Лес был едва различим в предутренних сумерках, склон словно и вовсе исчез. Угли в погасшем костре едва рдели. Тишина стояла – как на дне морском.
А Грег опять не спал. Он вообще спит когда-нибудь?
– Он опять тебя звал? – продолжал спрашивать Грег.
– Ты обещал, что он меня тут не достанет! – Аличе стиснула руками колени, стараясь преодолеть озноб. – Ты сказал, что здесь земля других драконов и мы будем в безопасности!
– Так и есть. Помнишь, вечером я разводил костер, и ничего – обошлось.
– Обошлось?! Теперь он достает меня иначе – через сны. А это еще хуже!
Стоило только представить, что теперь красный дракон начнет искать ее во сне, и Аличе стало плохо от страха. Здесь у нее есть Грег, а там она – одна!
– Ты сама его впускаешь, – сказал Грег. Он наклонился и подкинул на угли скрученную полоску коры. – Перестань. Это же твои сны! Что тебе приснилось?
– Лорета… – Аличе прерывисто вздохнула. – Моя Лорета. Но в ней все выглядело иначе. Там не было никакого подземелья и никакого огромного котла со смолой. Мы с девочками, бывало, лазали под крипту, там был просто навален какой-то деревянный мусор. Там жила кошка с котятами. Она недавно окотилась, а мы уже придумали им всем имена…
Аличе подняла лицо – по нему текли слезы.
– Наверно, я жестокая, – всхлипывая, сказала она. – Столько людей сгорело, а я плачу о кошке!
Грег хмуро смотрел на нее.
– Просто я чувствую себя очень плохо, ты даже не представляешь как! Иногда мне кажется, что я – просто призрак, мертвая Аличе, которая все никак не хочет признать, что умерла! Раньше я знала, кто я и где, и что со мной будет. Я была счастлива в Лорете. Я росла там с детства, и все сестры были мне как родные, у меня был отец… Через год или два он нашел бы мне хорошего мужа, и у меня был бы дом, дети… А теперь Лорета сгорела, ты ведешь меня в незнакомые горы, а красный дракон преследует меня, и хоть бы я знала, зачем?!
Дальше Аличе говорить не стала – не хотела произносить вслух то, что мучило ее больше всего. Дракон назвал ее чужим именем. Так, может, он и Вишневую Лорету сжег по ошибке? И она расплачивается за кого-то другого? Нет, это было слишком жестоко, слишком несправедливо и бессмысленно! Уж легче поверить, что у дракона есть тайные причины ее преследовать, чем допустить, что целый город понапрасну погиб из-за того, что дракон спутал ее с какой-то другой женщиной…
Она вытерла слезы. Туман даже не собирается редеть. Скрученная кора тлела на углях. Грег сидел и смотрел на нее, и огоньки отражались в его черных глазах, будто они были из обсидиана.
– Помню, лет десять назад мы с братом охотились в этих самых горах, – наконец произнес он. – Я был тогда подростком, и что-то со мной было неладно, но я не понимал, что именно. Знаешь, когда что-то мучительно пытаешься вспомнить, но не можешь… В тот день Вальтер взял меня с собой в лес. Он загонял оленя, а я следовал за ним, не понимая, что делать, – просто повторял каждое его движение. И тут он сказал – давай! И я вырвался вперед и… убил оленя. Мне бы обрадоваться – а мне стало так худо, что и не передать словами. Я вдруг понял, что не помню ничего из своего детства, ничего о себе не знаю… А Вальтер пояснил, что я потерял память, но это не имеет значения. Ведь в настоящем я молод и силен, и стану еще сильнее, и я умею охотиться и убивать. Ну а память когда-нибудь вернется – если в этом еще будет необходимость…
– Ты потерял память? – ужаснулась Аличе. – Она вернулась?
– Нет. Но теперь это меня не заботит. Не важно, что было в прошлом, в любой миг можно начать сначала. Так сказал Вальтер. Я научу тебя всему, что нужно, пообещал он. Буду вести тебя, пока ты не сможешь идти сам. Потом мы зажарили оленя и съели его… С тех пор каждый раз, когда я ем жареное мясо, я вспоминаю тот вечер: мою первую удачную охоту, брата и то чувство веры в себя, которое он вернул мне. В тот день я понял, что значит – клан. Когда знаешь, что ты не один. Что рядом есть тот, кто не предаст, кто протянет руку, если оступишься… – Грег ободряюще улыбнулся ей. – Все не так уж плохо! Ты выжила там, где погибли тысячи, у тебя есть отец…
Аличе хмуро посмотрела на него. Ну да, что-то общее у них есть. У Грега, выходит, тоже нет прошлого. У нее хоть остались воспоминания, а у него – пустота. И он говорит, с этим можно жить. Но он мужчина и воин, и его не ищет чудовищный дракон…
– Папа не защитит меня от дракона, – сказала она. – И ты тоже.
– Защищайся сама.
– Сама! Легко сказать!
– Но у тебя получается. Вспомни перевал!
– Не хочу!
– Ты должна быть сильной. Никто тебе раньше не говорил этого? Небось в Лорете учили другому?
– «Негде спрятаться, когда сгорает мир».
– Что?
– Это из гимнов Святой Невесты. Проводы Змееборца на битву со Змеем Бездны, часть «Напутствие»… – Аличе с удивлением взглянула на Грега: – Откуда она это знает?
– Может, она видела будущее? – предположил он. – Но так и есть. Если позади огонь, то иди вперед.
– Вперед? – скривилась Аличе. – Это куда же, интересно?!
Все вокруг было по-прежнему затянуто белесым туманом, только темные силуэты деревьев проступали там и сям. Как тут понять, куда – вперед? И она идет в этом тумане вслепую, натыкаясь на острые сучья и наступая на колючки…
Точнее, ее ведут…
Несколько мгновений они молчали, только деревья шумели вокруг – то тише, то громче. Грег тем временем расчехлил лук, закрыл глаза и принюхался.
– Что ты делаешь? – с любопытством спросила Аличе.
– Пойду поохочусь.
– В такой туман?!
– Он мне не помеха. Как насчет жареной косули?
– Зачем? Ты сказал, что завтра к полудню мы будем в деревне.
– А я проголодался сейчас.
От этих совершенно обычных слов по спине у Аличе почему-то пробежали мурашки.
– Папа не любит охоту, – сухо процедила она. – Он говорит, что охота – развлечение для праздных высокорожденных убийц.
Грег пожал плечами.
– А дичь ты любишь?
– Я никогда раньше не ела дичь, – сказала Аличе. – И в лесу не бывала. На Равнине есть только плодовые сады и маленькие рощи пиний. Про горные леса Винделики у нас рассказывают страшные сказки. Тут волки, медведи, оборотни, кобольды, драконы и другие лесные чудовища…
– Теперь ты знаешь, что чудовища водятся не только в лесу.
Где-то в ветвях начала попискивать одинокая птичка. Откуда-то долетал смутный шум падающей воды. Туман стал прозрачнее, и сквозь него проступили розоватые очертания гор. Грег снова повел носом, словно пес, и встал, собираясь уйти.
– Погоди, – остановила его Аличе. – Хочу тебя спросить.
Она встала и отошла от костра, вглядываясь в призраки гор на востоке. Таких красивых, безмятежных…Чужих.
– Что им надо, этим драконам? Ты говорил, что они живут далеко на юге, так зачем летят на север?
– Это у Красного клана гнездо на юге, – уточнил Грег.
Он прикрыл глаза, вспоминая Огненные острова, какими он их увидел впервые, – рваная линия побережья с пенной кромкой прибоя, призрачные синие скалы, отвесно поднимающиеся из моря в синей дымке. И дымящиеся останки Мондрагоны под черным конусом вулкана, который считался спящим много сотен лет…
– Сказки говорят, что драконы любят золото и власть, – продолжала Аличе. – Но в Вишневой Лорете дракон не грабил, не пытался поработить людей… Он просто все сжег!
– У драконов, как, впрочем, и у людей, есть свои герцогства, – сказал Грег. – Владения красных драконов – далекий юг. Испокон веков они жили на своих Огненных островах, не проявляя никакого интереса к смертным. А потом что-то изменилось. Проснулся вулкан, и Красный клан перебрался в Мондрагону. И начались нападения на города. Все земли к югу от Альмы покинуты людьми. Ваша Вишневая Лорета – не первая. Хотя так далеко на север огненные драконы раньше никогда не залетали. Зачем они это делают – не знает никто. Даже Вальтер, который знает о драконах побольше всех ваших алхимиков, вместе взятых.
– Неужели ни один город не смог им сопротивляться?
– Ну почему же? В Фиоре местное ополчение при помощи алхимика сумело отбиться от дракона. Говорят, этот ученый изобрел туман, отпугивающий драконов…
– Если бы такой туман был в Лорете! – воскликнула Аличе. – Зачем мы забрались в эти горы? Надо было сразу поехать в Фиоре!
– Никогда алхимик не продаст свою тайну конкурентам, – возразил Грег. – Вальтер уже побывал там и вернулся ни с чем. Если уж он не добился успеха, то его не добьется никто.
– Ну и что делать? Сдаться?
– Наша цель – добраться до замка Черный Верх. Там, по крайней мере, красный дракон тебя точно не достанет.
– И дальше что?
– Я пошлю весть главе клана. И без его указаний ни шага оттуда не сделаю.
Аличе нахмурилась. Разве Грег сам не сказал только что: если позади огонь, то надо идти вперед. Так зачем он ведет ее в этот замок, на эту мрачную скалу? Это и есть – вперед? А ее он спросил, хочет ли она туда идти?
Чего она вообще хочет?
«Я хочу домой», – подумала она.
Но ее дома больше нет. Лорета стала пеплом, а отцовский дом она покинула в раннем детстве. Но отсиживаться в горах, прятаться у чужих людей… Разве сама Святая Невеста не сказала – нигде не спрятаться, когда в огне весь мир?
Все изменилось. Прошлое сгорело, но она жива – а значит, осталось будущее. Грег сам говорит – можно в любой миг начать сначала.
– Я не хочу в замок, – заявила Аличе.
– Что ты сказала? – удивленно вопросил Грег.
– Я благодарна тебе за спасение, но… что мне делать в вашем замке? В окно на облака смотреть? Вот послушай, что я придумала…
И Аличе принялась излагать свой план. Сидеть в замке – бессмысленно. Прошло уже много дней, а пройдет еще больше, прежде чем они вернутся на Равнину, и дракон несомненно давным-давно улетел. Завтра они приедут в деревню, ту, что под горой. Там Аличе купит припасов, новую одежду и лошадь и отправится обратно на юг другой дорогой – через один из восточных перевалов. Конечно, путь займет много дней, но по дороге она заедет в Фиоре и постарается убедить местного алхимика поделиться тайной тумана, отпугивающего драконов. Ведь не может же он не понимать, что из-за его упрямства гибнут невинные люди! А потом она поедет в Каррену, к отцу.
– Припасы, одежды и лошадь, – повторил Грег. – У тебя есть деньги?
– Я пообещаю заплатить потом. Папа всегда так делал.
– Ты знаешь объездную дорогу через Фиоре?
– Спрошу… Или найму проводника.
– А как насчет дракона? Уже не боишься, что он снова позовет тебя из пламени?
– Боюсь, – призналась Аличе. – Поэтому и прошу, чтобы ты поехал со мной.
– Нет, – ответил он. – Мы завтра заедем в Омельники, купим немного припасов и отправимся дальше – на север, в мой замок. Лошадь нам не нужна, она все равно не пройдет горными тропами…
– Мне надо вернуться в Каррену, – упрямо повторила Аличе. – Мое место там, возле отца. Он наверняка оплакивает меня.
– Придется ему погоревать еще немного. Мы идем на Черный Верх.
– Ты же сам сказал, что прятаться бессмысленно! Так почему?
– Потому, что такова воля моего брата.
Аличе вспыхнула.
– А мне какое дело до воли твоего брата?
У Грега застыло лицо.
– Ты не знаешь его, а то бы не спрашивала!
Они уставились друг на друга в упор.
– Ты проводишь меня в Каррену?
– Конечно нет!
– Что ж, значит, я пойду сама.
Грег хмыкнул.
– Ну-ну. Хотел бы я посмотреть, далеко ли ты уйдешь. В долг тебе тут никто ничего не продаст, объездную дорогу ты не найдешь… И кое-что насчет дракона. Даже не надейся, что он улетел или забыл о тебе. Ступай, только не удивляйся, если однажды утром люди найдут в костре твой обугленный скелет. Впрочем, до этого не дойдет – ты умрешь гораздо раньше.
– Почему это?
– Что ты давеча говорила про горные леса Винделики? Что они полны чудовищ? – Грег посмотрел куда-то поверх ее головы. – Попробуй прогуляться через этот лес одна, и сама в этом убедишься.
– Ты это нарочно сказал, – ответила Аличе, невольно оглянувшись.
– Сейчас не время для игр. Я собирался доставить тебя в наше владение, и я тебя доставлю.
«Это мы еще посмотрим», – подумала Аличе, но промолчала.
– Мы закончили? Тогда сиди тут и не отходи от костра, а я наконец пойду поохочусь. Вот-вот рассветет…
И Грег исчез в тумане. Аличе его останавливать не стала.
Когда снова запела умолкнувшая было птичка, Аличе прислушалась. Кажется, Грег ушел достаточно далеко.
Он не верит, что она уйдет! Считает, что запугал ее чудовищами! Что ж, может, в лесу они и водятся – но она-то в лес не пойдет. В таком тумане тропу не видать, но зачем ей тропа? Она побежит вниз напрямик – через луга и пастбища, прямо к деревне.
Долина реки Мистель все еще тонула в тумане, но где деревня, Аличе приблизительно помнила. Вчера там горели огоньки, а теперь в той стороне в небе разгорались розовые вершины. И склон, кажется, был совершенно ровным до самой реки.
Девушка спала, не снимая одежды, так что и собирать ничего не понадобилось. Она задумчиво поглядела на две кожаные сумки, которые лежали у костра. Это сумки Грега; там остатки еды и много всякого добра, которое бы ей очень пригодилось. Есть ли там деньги?
Грег наверняка нарочно сказал, что ей никто не даст в долг. В Каррене торговцы в своих лавках никогда не требуют денег, она сама это много раз видела. Папа говорил «Заплачу потом» или «Пришлите счет», и они кланялись и благодарили. Она доберется до деревни, наймет там нового проводника, переоденется, – как же надоело ходить пугалом, в этих продымленных мужских обносках! Может быть, даже вымоется и съест нормальный человеческий обед, а не кусок обгорелого мяса с твердым, будто камень, сухарем, которыми ее потчевал Грег… И поедет в Каррену, к папе!
Так что все вещи Аличе решила оставить Грегу, а что потребуется, раздобыть в деревне. Грегу предстоит еще долгий путь до этой его жутковатой скалы – а она завтра отправится домой. Грег, конечно, разозлится. Он сочтет ее неблагодарной. Но она не обязана выполнять его приказы. И уж тем более приказы какого-то его брата, которого она и в глаза не видела.
Птичка верещала почти над самой головой девушки, словно хотела о чем-то предупредить.
Аличе огляделась. Надо бы что-то оставить ему. На память, в знак благодарности…
У опушки, где начинался склон, в высокой траве желтел большой яркий цветок, похожий на звезду. Ну хоть это – лучше чем ничего!
Она подошла, взялась за стебель и дернула цветок. В руки ей вонзились колючки, словно острые зубы. Аличе вскрикнула и хотела отдернуть руку, но не успела – что-то стиснуло ее запястье, как железной петлей, и неизвестная сила рванула ее вниз.
Птичка распевала, сидя над местом ее ночлега. Эту недотепу предупредить не удалось – что ж, зато другие лесные обитатели могут сегодня уже не беспокоиться.
Аличе хотела закричать, но с размаху ткнулась носом в кочку. В кожу впивались колючки, загнутые, словно у репейника. Тот, кто поймал жертву, тащил ее сильно и плавно, без рывков, как опытный рыбак большую рыбу, все дальше вниз, в туман. Высокая трава, шурша, расступалась перед ней; Аличе порезало осокой, ударило о какие-то бугры… А сверху-то склон казался таким гладким! Никогда нельзя верить тому, что кажется!
Сквозь ароматы разнотравья пробился сладковатый запах тухлятины. Впереди показалось что-то большое и темное. Старая коряга, вся покрытая такими же ярко-желтыми цветами-звездами, похожая на спрута. То ли огромный пень, то ли комель сухого дерева, хаотическое сплетение отростков – то ли корней, то ли веток… А что это там между ними? Аличе увидела и заорала от ужаса. Сдавленные корявыми отростками, полускрытые цветами, белели черепа и кости. Одни совсем старые и чистые, на некоторых еще не сгнила плоть…
У Аличе в глазах потемнело, по телу разлилась слабость. Свободной рукой она пыталась ухватиться за траву, но только вырывала ее пучки с корнями. «Это не лес, – в отчаянии думала она, – тут даже зацепиться не за что! Сейчас оно подтащит меня к себе, к узловатым корням, и задушит – или просто раздавит!»
Ее проволокло мимо раскидистого цветущего растения с толстым колючим стеблем. Аличе исхитрилась и вцепилась в него двумя руками. Колючками обожгло кожу, зато она на миг сумела остановиться. Но потом ее рвануло с такой силой, что в плече что-то хрустнуло. «Да он мне сейчас руку оторвет!»
Девушку захлестнула паника – как тогда в Лорете. Ударила волна ужаса, холодная и жалящая, потом другая, третья – холод и страх, лишающие воли.
Перестань сопротивляться, сдавайся. Иди ко мне…
– Никогда!
Страх исчез так же внезапно, как появился, сменившись жгучей яростью.
«Я не сгорела в Лорете, я не поддалась красному дракону на перевале – а теперь меня сожрет какая-то коряга?!»
Аличе развернулась и впилась зубами в стиснувший ее руку стебель. Колючки впились в ее губы, но боли она не чувствовала. Может, это просто кошмар? Может, ей все это еще снится? Но кошмар или не кошмар – сдаваться нельзя. «Он хочет убить меня, и у него это получается. Я сейчас умру, но я не сдамся, я умру, сражаясь!»
Что-то мелькнуло, на миг ослепив вспышкой. Щеку обожгло горячим воздухом, и хватка вокруг запястья разжалась. Аличе быстро откатилась и села. Грег стоял между ней и корягой-людоедом с чинкуэдой в руке.
– Почему ты не звала? Я пришел бы раньше.
– Я… Я думала, что ты далеко («нарочно ждала, чтобы ты ушел подальше»).
– В другой раз зови, я услышу.
«Он не ушел, – поняла Аличе. – Он был где-то рядом».
– Ты не ходил охотиться? – спросила она, облизнув окровавленные губы. – Ты знал про это… это…
– Я никак не мог подумать, что, едва я отойду, ты тут же полезешь прямо к нему. Зачем?
Коряга торчала среди луга в десяти шагах от нее и выглядела совершенно безобидно. Просто старый пень, полускрытый под цветами. А кости… ну мало ли, как могли они там оказаться?
– Я только хотела сорвать цветок… Грег, что это было? – спросила она, с трудом поднимаясь на ноги. – Что это за существо?
– Линдвурм. Лесной червь.
– Так он живой? – Аличе вгляделась в корягу. – Он так притворяется…
Теперь ей уже казалось, что она видит змеевидное туловище, покрытое бесчисленными отростками, обернувшееся вокруг старого пня. Девушка быстро шагнула поближе к Грегу.
– Лесной червь не опасен, если не подходить близко. Он боится огня и никогда бы не тронул тебя у костра. – Грег пнул носком сапога длинный мягкий отросток, который теперь кончался не цветком, а опаленным срезом. – Но он может подманивать к себе, внушая мысли… Он тебя звал?
– Нет… – Аличе задумалась. – Не знаю.
– Это он подсказал тебе идею спускаться напрямик через луга, – с уверенностью заявил Грег. – Я еще вчера удивился, как это тебе могла прийти на ум такая мысль, а он показал тебе то, что ты хотела увидеть…
Снежные вершины из розовых стали золотыми, ярко голубело небо. Туман, клубясь, сползал по лугам к реке. Теперь Аличе ясно видела, что до реки отсюда очень далеко, а склон гораздо круче, чем ей казалось, – настоящий обрыв! Да она бы себе шею свернула, если бы побежала туда в тумане!
– Пошли, – повторил Грег. – Надо собираться и выступать, раз уж все равно не спишь.
– А этот… лесной червь? Мы что, так и оставим его за спиной, чтобы он нас задушил, когда отвернемся? Надо разрубить его на части и сжечь!
– Хватит того, что я сделал, – ворчливо ответил Грег. – Я детей не убиваю.
– Детей?!
– Ну да. Линдвурм – зародыш дракона.
Аличе уставилась на пень во все глаза.
– Ты хочешь сказать, что вот эта злобная коряга…
– …когда-нибудь станет зеленым драконом. Так считают у нас в горах. Дракон рождается от своей стихии, но прежде чем это случится, он должен пройти долгий путь превращений. В источниках силы рождаются стихийные духи – линдвурмы, кобольды, саламандры… В дракона переродится один из тысяч, и никто не знает – почему именно он.
– Но разве дракон рождается не из яйца? – недоверчиво спросила Аличе. – Почему тогда все алхимики…
Грег помотал головой.
– Бред. Или это яйцо в переносном смысле… В алхимическом.
– А кто-то видел, как линдвурм стал драконом?
– Нет. Но у него с драконом много общего. Например, то, что он точно так же живет на источнике силы. Однако дракон может от него удаляться, а стихийный дух с ним неразрывно связан. Так зародыш водяного дракона – часть ручья, в котором он родился. Уничтожишь источник – убьешь и зародыша.
– Так вот как можно убивать драконов! – выпалила Аличе. – Находишь источник силы, уничтожаешь его…
– Ну-ну. Как ты уничтожишь, к примеру, вулкан? Или подземный ключ, уходящий глубоко под горы? Или рудную жилу, или ветер? – Грег поглядел на линдвурма. – Жаль, что пришлось поранить тебя, малыш…
– Малы-ыш?! – прошипела Аличе, глядя на прикрытые цветами кости. – Был бы у меня меч! Может, одолжишь мне свой ненадолго?
Грег рассмеялся.
– Пошли!
Аличе гордо отвернулась от протянутой руки и полезла наверх, стиснув зубы от боли. Все тело ныло после того, как этот «Малыш» протащил ее по буграм. Запястье горело, исколотые колючками губы болели и распухли. Ну и ночка!
Ложиться досыпать не имело никакого смысла. Лес гремел от птичьего пения. Солнце светило сквозь ветки. Аличе бросало то в жар, то в холод. Грег посматривал на нее с беспокойством.
– Ты здорова? Дойдешь до деревни?
– Дойду, – буркнула она. – Не беспокойся.
Аличе вовсе не смирилась. Хорошо, дойдем вместе до деревни. А там посмотрим, как он попытается ее принудить, если она решит остаться!
