Анна Кир
Волчик
– Ты пообещал! – восклицает она, а он хмыкает под нос и треплет её по макушке. – Ну! Дядь Серёж, причёску испортишь!
– Ладно, не трогаю, – фыркает он, поднимаясь на ноги. Было бы там, что портить. Видимо, плести косы – не его. – Идём?
***
Серёга сдержал обещание, пусть и не целиком. Помнил о том, что его ждут, получая ножевое, разбивая голову мудаку в переулке, плутая по улицам на пути к больнице.
Истекал кровью и шёл. Потому что дома за него переживал маленький волчик.
Как она без него? Время давно перевалило за полночь. Вряд ли спит. Последние несколько месяцев Сашка всегда дожидалась. Оттого он перестал заседать с мужиками, перестал ходить по бабам в поисках лёгких утех, перестал напрашиваться на работу, если начальник сам её не давал. Да много чего делать перестал. И причина тому одна. Это он понимает особенно ясно, слушая пиликание аппаратуры в палате. Теперь в его жизни нет места незаконному заработку. Ему нужно уйти, иначе в один из таких дней он просто не вернётся. Нарушит клятву, хочет того или нет.
Генка отпустит, он не изверг какой, свои все ребята, спины друг другу доверяют. Поймёт, обязательно поймёт, у него дочка чуть старше Сашки.
Дверь открывается, в помещение входит врач, теть Рая и заплаканная девчонка. Его девчонка.
– Дядь Серёжа! – кричит она, а затем сразу всхлипывает.
Он коротко улыбается, пытаясь сесть, но грудь простреливает, из-за чего Серёга едва сдерживает стон.
– Куда?! – почти рычит доктор, одним взглядом пригвоздив его голову обратно к подушке. – Рано тебе ещё ходить. Лежи спокойно! – и он, взрослый мужик, слушает.
Тёть Рая гладит Сашку по макушке, к нему не пускает, обнимая ребёнка за плечики.
– Да в порядке я, в порядке, – заверяет он, силясь хоть как успокоить мелкую.
– Будешь. Через месяц или два. А пока только покой. Добегался, – в голосе человека в белом халате мелькает осуждение, но ему плевать.
Он глядит только на волчика. Заплаканную с покрасневшими белками, одетую абы во что. И ему абсолютно всё равно на всех, кроме неё. Он не выдержит, если её глаза изменятся, если там появится такое знакомое презрение. Просто не сможет.
