Анна Константинова
Отражённый
«Кажется, надо торговаться!» – припомнил он.
– П-прстите, а не моглибвы повторить свои условия?
Севе казалось, что он абсолютно трезв, вот только язык его немного подводил.
Собеседник зыркнул на зазеркального Севастьяна, который уже устал от этой тягомотины, и медленно, плавно проговорил:
– Я обеспечу вам прекрасного руководителя, который приведет вас, Севастьяна Валентиновича, к большому жизненному успеху. Во всех отраслях и направлениях. Вам не придется больше ни о чем беспокоиться. Все вопросы за вас будут решать, причем, поверьте, наилучшим образом.
Севочка почувствовал, что это предложение – именно то, чего он так долго ждал. Чего так не хватало ему в последние полгода. Мудрое и правильное руководство, которому он смог бы доверять. Во всех направлениях. Однако он никак не мог сообразить, о чем же тут торговаться.
– А чего я вам должен буду? За эти… советы?
– О, вы мне ничего не будете должны! – уверил его собеседник.
– Эт-та акция такая? – удивился Сева.
– Именно, милейший Севастьян. Можно я вас буду так называть? Именно акция. Только сегодня, и только до полуночи. Так что поторопитесь.
– Ну-у что же, – решил, наконец, Сева. – Р-раз бесплатно, значит я и н-не рискую. Правильно? Правильно! Я согласен! – проговорил он, вроде бы негромко, но гулкое эхо разбило последнюю фразу на множество звонких отголосков, отразив ее многократно.
Севочка даже присел от неожиданности, но тут же захихикал и попытался схватить собеседника за руку, чтобы скрепить договор рукопожатием. Принятое решение наполнило его уверенностью и спокойствием. Он опять почувствовал себя под присмотром, поэтому ему не терпелось опробовать этот новый вид услуг.
– Давайте-ка подро… бнсти про эти ваши советы… Это какой-то он… лайн-канл? Надеюсь, под-д-држка без выходных?
– Не сомневайтесь, – хохотнул незнакомец. – Не только по выходным и праздникам, но и круглосуточно! Двадцать четыре на семь, как говорится.
– Ну что ж-ж, – важно протянул Сева. – Эт меня устра… ивает.
– В таком случае, – серьезно заговорил собеседник, нам остается сущий пустяк. Я уверен, вы справитесь легко. Вот смотрите… – он провел рукой по нижнему краю зеркала, и на стекле загорелся красным незатейливый знак – пятиугольник, нарисованный без отрыва линий. Затейливым в нем было, пожалуй, то, что нарисовалась звездочка с изнанки зеркала, как будто набросал ее Сева зазеркальный, и она пока не отражалась на реальной половине.
– Вам нужно лишь обвести этот значок, и все, наш договор будет считаться действующим.
В руках у Севы каким-то образом очутилась раскрытая губная помада ярко-красного цвета. «Это же мамина!» – поразился он, но знакомый предмет как будто придал ему уверенности.
– Ка-какая интересная технлогия! Я видел такие зеркала. На них время тр… трансли…, ну, часики такие, с цифрами, – решил он показать свою эрудицию. – А догвор мы потом пдпишем?
– Потом-потом, – повторил собеседник, подводя Севину руку к началу линии.
Проведя несколько кривоватых черточек, Сева вполне сносно сумел повторить на зеркале звездочку, и теперь расхождения линий с отражением почти не было заметно.
– Эт все? – спросил он, похихикивая в душе над недалеким собеседником.
«На зеркалах рисует. Детсад! Перепил дедуля, а я вот нет. Голова-то у меня крепкая. Это бизнес, дедуля, прости!»
– А давайте завершим схему! – продолжал настаивать собеседник. – Вот тут, в центре, напрашивается последний штрих. Расставим, так сказать, все точки на звездочках, – скаламбурил он, напряженно глядя на Севину руку с маленькой палочкой. Кончик помады пламенел в неярком свете мужского туалета.
Сева понял, что от него требуется, и радостно ткнул в центр пентаграммы, завершая композицию жирной точкой.
В ту же секунду его мир незаметно, но ощутимо повернулся. Он даже точно понял, что поворот произошел на сто восемьдесят градусов. Прохладное и несложное зазеркалье окружало его теперь со всех сторон. А то, что было раньше реальностью, смотрело из-за зеркала.
Предзеркальный Севастьян поднял руку, и Севочке оставалось только повторить этот жест. А тот, с кем он весь вечер общался, куда-то неожиданно исчез. Сева с запозданием понял, что собеседник с самого начала в прозрачном стекле не отражался.
***
Поздно ночью, а, вернее, уже ранним утром, Севастьян Валентинович сидел в своей тесной квартирке. Разбитая ваза с ошметками покупного салата валялась на полу, и стол теперь был заставлен лучшими деликатесами, которые только может предложить огромный мегаполис человеку с изысканным вкусом. Человек этот потягивал из бокала тягучее темно-красное вино, причмокивал от удовольствия и задумчиво оглядывал собственные владения. Запыленная старинная бутылка ничего не отражала, а вот в большом старом зеркале на стене по-прежнему можно было увидеть зазеркального Севу. Он послушно повторял все действия оригинала, но выглядел немного озадаченным.
– Севастьян Валентиныч, ваше здоровье, – обратился сидящий за столом к воздуху и продолжил монолог с видом человека, давно привыкшего разговаривать сам с собой. – А это вы удачно сегодня провернули, затейник вы эдакий! Полный зеркальный плен с обменом, причем вот так – по собственной воле запираемого, без дополнительных условий… Это вы, батенька, умудрились.
Человек прислушался к собственным мыслям, которые, судя по всему, решили вступить с ним в небольшую дискуссию, и продолжил убежденно:
– Скажете, он был пьян? Да ведь не в стельку же! Говорил сам, рисовал сам, так что извините, батенька. Все-таки вы молодец. Помнится, в последний раз подобное удавалось лет эдак… сорок назад, и тогда пришлось применять крайне действенный шантаж. – Он хохотнул. – А тут! Всего-то шесть месяцев на подготовку, и вуаля. Настоящее человеческое тело. Давненько я так не разминался! Конечно, с тремя линейными измерениями сильно не разгуляешься, но, однако же, порулить в этом мире человечком – весьма недурно.
Севастьян Валентинович подошел к зеркалу и присмотрелся к покорному отражению.
– Все как вы хотели, дорогой. Ни слова против истины! Вы, кстати, и впрямь человек неординарной. Поразительной глупости вы человек! Но самое примечательное даже не это, а ваше выдающееся самомнение. Слышите? – Севастьян Валентинович постучал пальцем по стеклу и прислушался. Однако отражение ничего не ответило, только в точности повторило его жест. – У вас теперь все будет хорошо, уж поверьте, – продолжил он громко, точно пытаясь докричаться через стену. – У меня на ближайшие несколько лет большие планы. Начну, пожалуй, я с вашей подружки Наденьки. Такие тихони, ежели покопаться, частенько оказываются у-у-ух!
