Анна Сергеевна Платунова
Муза для темного мага
Глава 1
– О-ой, сочу-увствую, Шайни, – протянула Натали противным голосом. – Надо же, какое невезение!
Однокурсница мне вовсе не сочувствовала, а злорадствовала. Еще бы: наконец-то заучке, отличнице и любимице преподавателей хоть в чем-то не повезло: в глубине распределяющей сферы проступил ясный образ моего будущего работодателя – луксура Таэра. Он выглядел мрачным, угрюмым и вечно недовольным. В общем, таким же, как в жизни.
Гадство! Гадство, гадство!
Я растянула губы в неискренней улыбке и ответила:
– Для меня честь работать с преподавателем по призыву!
Ага, честь. Кишки сами собой завязывались в ледяной узел, стоило луксуру Таэру пройти мимо по коридору, хотя на студенток факультета муз он обращал ровно столько же внимания, сколько обращают на стул, стол или внезапно выросший на пути столб. Внезапно выросшим на пути столбом обычно оказывалась я, потому что ноги переставали слушаться.
Я буквально врастала в землю, когда преподаватель темной магии стремительно шагал навстречу. Высокий, широкоплечий, мрачный и суровый. Мантия металась за его спиной, как черное пламя. Между бровей залегла морщинка, точно луксур Таэр прямо сейчас готовился проклясть всех, кто будет путаться у него под ногами. Своего наставника опасались даже будущие некроманты, что уж говорить о бедных бытовиках.
Вот ведь угораздило меня проходить выпускную практику под его началом!
– О-о, – прошептала мне в ухо Ветта. – Ты в его доме будешь жить! Прямо в его, мечики-колечики, жутком домище!
– Я знаю, – ответила я, а внутренности от страха будто покрылись тонким слоем инея.
– Ты будешь читать ему книги и играть на флейте с утра до вечера!
– С утра до вечера он вообще-то занят преподаванием, – парировала я, пытаясь сохранить остатки достоинства и не орать от ужаса. – Но да, ведь именно этим занимаются музы.
– Ой, Шайни, ты не слышала? – вклинилась в нашу беседу Натали. – Луксура Таэра отправили в отпуск на два месяца из-за ранения. Поэтому ему и нужна помощница.
Из-за ранения? Час от часу не легче! Что же с ним случилось?
Я подняла вопросительный взгляд на луксура Навира, нашего куратора практики, он в ответ качнул головой, что могло означать только одно: «Не сейчас, Шайни».
– Камми Луан, вы всех задерживаете! Следующая! – И он повелительным взмахом подбородка приказал мне отойти в сторону и пропустить к распределяющей сфере стоящую за мной в очереди Ветту.
Однако, когда я на негнущихся ногах отправилась к выходу, куратор добавил не таким грозным тоном:
– Шайни, подождите меня в коридоре, я сам вас отвезу к Ларсу… хм… к луксуру Таэру.
***
Я буквально утонула в кресле шикарного преподавательского мобиля. Сидела тихонечко, поставив у ног саквояж, и смотрела на дорогу. Футляр с флейтой я держала в руках: инструмент был казенный, если сломаю, придется покупать новый за свои деньги, а лишних денег у меня не водилось.
Я надеялась хоть на какие-то объяснения, но преподаватель хмурился и молча лавировал в потоке экипажей, запряженных лошадьми, и таких же, как у него, мобилей, работающих на магии.
Трехэтажный особняк луксура Таэра находился на окраине города, где богатые люди обычно не селились. Но темному магу, похоже, было плевать на все, что «обычно» и соответствует ожиданиям людей. Дом спрятался за железной оградой посреди запущенного сада. Сквозь разросшиеся кустарники виднелись стены, увитые девичьим виноградом, а над верхушками деревьев возвышались башенки с узкими окошками.
Луксур Таэр жил затворником, в гости никого не приглашал, друзей не заводил. Говорят, даже слуг не нанимал, сам привык справляться по дому. Так зачем же он вдруг захотел нанять меня?
– Он был против. – Куратор внезапно разродился невнятным пояснением после получасового молчания. – Утверждал, что сам разберется. Поэтому, камми Луан, боюсь, что ваш будущий работодатель будет не очень рад вашему появлению… Скорее – очень не рад.
Отлично, что сказать! Одна новость лучше другой! У меня аж ладошки вспотели. Луксур Таэр – и так не самый приятный в мире человек, а теперь выясняется, что ему хотят навязать помощницу. Ладно, музу! Мы куда круче обычных помощниц. Однако, по-моему, преподаватель по призыву не из тех людей, кто видит разницу.
– Но зачем?.. – пролепетала я.
– То, что я вам сейчас скажу, Шайни, не должно превратиться в слухи и сплетни. Во время… скажем так, опасного инцидента у луксура Таэра пострадали руки. Сильный ожог. Сейчас ему затруднительно делать самые простые и привычные вещи. К тому же, сами понимаете, руки – главный инструмент мага. Значит, пользоваться магией в ближайшие недели он тоже не сможет.
Ух! Страшный сон мага – лишиться возможности управлять силой, но каждую секунду чувствовать, как магия бурлит в солнечном сплетении, бежит по венам, разрывает грудную клетку, будто запертый в темнице пленник… Ужас.
– Бедненький, – прошептала я.
Луксур Навир косо зыркнул на меня и бросил через губу:
– А вот это слово я вам советую забыть навсегда! Ларс и так бесится, а если почует жалость!..
– Понимаю.
– Очень рад, что понимаете, Шайни. Ларс не привык чувствовать себя слабым… – Куратор опомнился, что вот уже два раза назвал сурового темного мага по имени, и добавил: – Для вас, конечно, он луксур Таэр, никакого фамильярства.
– Само собой.
Мобиль резко притормозил рядом с коваными воротами, луксур Навир подхватил мой саквояж и первым направился по дорожке к крыльцу. Дорожка, когда-то аккуратно вымощенная крупной галькой, заросла травой, пробившейся сквозь камни, и пошла буграми. Кусты подстригали, наверное, в прошлом десятилетии, их ветви преграждали дорогу, будто руки, желающие нас остановить. Точно шелестели вслед: «Куда идешь, глупая девчонка! Стой!»
Сделалось не по себе, но куратор бодро шагал вперед, и я, спрятавшись за его прямой спиной, тоже побрела навстречу судьбе.
Окованная проржавевшими железными полосками входная дверь выглядела так, словно в доме вот уже несколько лет никто не живет, однако она оказалась не заперта и поддалась легкому нажатию руки. Раздался душераздирающий скрип, который наверняка услышали и на другом конце улицы.
– За мной! – скомандовал куратор и первым перешагнул порог.
– Но… А как же хозяин? Нам не надо подождать, пока он…
– Убирайтесь! – рявкнул звучный голос из глубины дома.
Я как раз бочком протискивалась в щель, образованную полуоткрытой дверью, и успела увидеть, как по лестнице стремительной походкой спускается знакомая широкоплечая фигура.
Луксур Таэр, чья рубашка обычно была застегнута на все пуговицы, а о стрелки на брюках, казалось, можно было порезаться, выглядел непривычно и неопрятно. В помятой рубашке и домашних штанах, всклокоченный и небритый. Кисти его рук были затянуты в черные кожаные перчатки, и выглядели они так, будто скрывают несколько слоев бинтов.
– Убирайтесь! – повторил хозяин дома, подходя ближе.
Он смотрел только на коллегу, а я снова превратилась в пустое место. Удивительно, что слово «убирайтесь» он использовал во множественном числе, значит, я не невидимка.
– Ларс, тебе нужна помощь! – спокойно произнес луксур Навир. – Ты один не справишься.
– Отлично справляюсь, Мик!
– Я вижу.
И куратор демонстративно оглядел темного мага с ног до головы, однако смутить луксура Таэра не удалось, он только, чуть поморщившись, сложил руки на груди.
– Я жду, пока ты уйдешь и заберешь с собой это недоразумение!
Недоразумение? Вот спасибочки!
– Я ваша муза! – сообщила я.
Преподаватель призыва поглядел на меня презрительно: «Кто это тут пищит?», но тут же снова вернулся к дуэли взглядами с коллегой.
– Она остается! – сказал куратор. – Будет готовить тебе еду, прибираться в доме, писать под диктовку и делать все, что нужно, пока ты выздоравливаешь.
– Тогда уйду я! – рыкнул луксур Таэр.
Он развернулся спиной, резво, прямо как молоденький, а не серьезный, уже почти старый, тридцатилетний мужчина, взлетел по ступеням. В глубине коридора грохнула дверь.
– Он что – женоненавистник? – печально пробормотала я.
Куратор участливо похлопал меня по плечу.
– Не переживайте, Шайни. Не то чтобы он ненавидел женщин. Просто он недолюбливает всех людей… Особенно живых.
Глава 2
– Можно я пойду? – жалобно спросила я.
– Можно, – легко согласился куратор.
Я радостно встрепенулась, но луксур Навир еще не закончил.
– Но тогда практику вам не зачтут, и, соответственно, диплома вы не получите.
– Так нечестно! – вырвалось у меня, а от несправедливости руки сами собой сжались в кулаки.
Преподаватель, однако, и бровью не повел.
– Жизнь вообще штука несправедливая, а работа не всегда бывает приятной. Вы ведь не думаете, что творческие личности, которые обычно нанимают музу, все поголовно прекрасные люди? Если думаете, то, боюсь разочаровать, вы выбрали не ту профессию. Будьте готовы, что будущие работодатели станут ворчать, кричать, хандрить и ныть, а вам придется улыбаться и вдохновлять.
Луксур Навир отчитывал меня, как первокурсницу, включив менторский тон. Видно, ждал, пока я устыжусь и потуплюсь под его тяжелым взглядом, однако во мне взыграло фамильное упрямство Луан. Я, сузив глаза и сжав губы, не мигая смотрела на куратора, как будто и не муза вовсе, а мифическая мегера, которая еще немного – и доведет преподавателя до нервного срыва.
Куратор понял, что пора завершать разговор, иначе ничем хорошим дело не кончится.
– Удачи, Шайни, вы справитесь! – преувеличенно жизнерадостно пожелал он и направился к выходу, оставив меня одну в этом гнезде… нет, берлоге… Или лучше сказать – логове! Да, в логове темного мрачного мизантропа!
«Иди, иди, – сердито думала я. – А я следом и прямиком в кабинет ректора!»
– Шайни, – окликнул меня луксур Навир, который скрылся было за демонически орущей дверью, но зачем-то снова нарисовался на пороге. – Должен признаться…
– Как? Опять? В чем еще?
Мысленно я перебрала все возможные причины: луксуру Таэру на самом деле понадобилась невинная дева для жертвоприношений, поэтому я здесь? Или он на завтрак пьет кровь девственниц и закусывает девичьим пальчиком?
– Распределяющая сфера выбрала тебя не случайно, – сказал куратор, неожиданно переходя на «ты». – Из всех кандидатов на роль музы для луксура Таэра она выбрала тебя, потому что посчитала, что именно ты сможешь найти к нему подход. Только ты, понимаешь? Ему действительно нужна помощь. Хотя бы попробуй.
Я вздохнула, и вся злость как-то разом выветрилась. Сейчас луксур Навир не давил на меня, не угрожал оставить без диплома, а преподаватель по призыву, хоть и был тем еще нелюдимым угрюмцем, стал беспомощней младенца. Младенцев я не бросаю!
– Хорошо. Я попробую.
Я затащила саквояж в гостиную и села в кресло у камина, где живописной горкой были сложены полешки. Огляделась. Комната несла на себе отчетливый отпечаток холостяцкой жизни: практичная, но давно вышедшая из моды мебель, шторы из плотной материи, кое-как сдвинутые и перехваченные грубой тесьмой вместо декоративных подхватов, смятые исписанные листы, валяющиеся прямо на полу, будто луксур Таэр писал что-то за низеньким журнальным столом и, не удовлетворившись написанным, комкал бумагу.
И все-таки назвать гостиную совсем уж запущенной было нельзя. На поверхностях лежал слой пыли, но пока еще тонкий, словно она начала скапливаться несколько дней назад, видимо, с тех пор как с преподавателем по призыву произошло несчастье.
Луксур Таэр поддерживал порядок с помощью магии – много сил на это не требуется, но теперь без магии и слуг дом придет в запустение.
«Не придет! – сказала я себе. – Для этого я здесь!»
Я поправила волосы бессознательным жестом, как обычно, когда собиралась колдовать, встала в центре гостиной, подняла руки и замурлыкала себе под нос незатейливую мелодию.
Студенты боевого факультета и факультета некромантии в шутку звали нас, девушек с факультета бытовой магии, музыкальными шкатулочками. Начиная с первого курса, нас учили творить магию под музыку, подстраиваясь под ее гармонию. Каждая мелодия превращалась в заклинание, которое невозможно забыть.
Сейчас я напевала «Чистый дом» и кружилась на месте. От кончиков моих пальцев разлетался легкий ветерок, который не просто подхватывал каждую пылинку, а уносил ее за пределы дома, в сад. Скоро с пылью было покончено, и я принялась за Таэровы писульки. Скомканные листы, шурша, разворачивались и складывались в стопочку. Жаль, я так и не научилась возвращать бумаге первоначальную гладкость – все равно оставались заломы. Заклятие омолаживания, которое так хорошо действовало на забродившее молоко и заплесневевший хлеб, с бумагой не работало. Она становилась как новенькая, вот только все надписи с нее пропадали. Вряд ли луксуру Таэру это понравится.
Хотя… Я пригляделась к почеркушкам и увидела, что всюду на листах во всех подробностях нарисован человеческий глаз. В общем, ничего серьезного, ерунда какая-то.
Я поправила шторы, избавила их от унылой тесьмы, уложила красивыми складками и собиралась перейти в следующую комнату, когда меня прервал гневный оклик:
– Девушка, что вы делаете?
А вот и его темнейшество собственной персоной, явился не запылился. А если запылится – почищу, мне нетрудно. Стоит, руки гневно на груди сложил и глазищами этак – вжух – сверкает!
– Порядок навожу, – бодро ответила я. – И на всякий случай сразу предупрежу: выгонять меня бесполезно. Луксур Навир предупредил, что он мне практику не зачтет, так что, пожалуйста, все вопросы к нему.
В повисшей тишине луксур Таэр отчетливо скрипнул зубами.
– Оставайся, – отрывисто бросил он, но не успела я порадоваться его покладистости, закончил предложение: – И не попадайся мне на глаза до завтра, пока я не разберусь с этим досадным эпизодом. В доме достаточно комнат – занимай любую.
Он зачем-то посмотрел на потолок и нахмурился:
– Кроме комнат третьего этажа. Не вздумай подниматься на третий этаж!
– А что там? – полюбопытствовала я и решила пошутить: – Скелеты в шкафах?
Моя широкая улыбка медленно погасла под немигающим взглядом мага-призывателя душ. В общем, так себе шуточка получилась.
– Меня зовут Шайни, – сбивчиво, лишь бы только что-то сказать и стереть осадок от неудачной остроты, затараторила я. – Я ваша муза, так что можно по имени. Но можно и камми Луан…
– Не собираюсь забивать себе голову бесполезной информацией, – выдал мой несносный работодатель посреди знакомства, даже дослушивать не стал.
Глава 3
«Бесполезная информация! – мысленно ворчала я, затаскивая саквояж по крутым ступеням на второй этаж. – Вот здорово!»
Хотя, справедливости ради стоит заметить, луксур Таэр не то чтобы именно ко мне проникся антипатией, он в принципе не держал имен в голове. Рик, парнишка с некромантского факультета, жаловался, что их препод обращается к своим ученикам не иначе, как «молодой человек» и «девушка». Зато все, что касалось учебы, помнил цепко, знал, какие у кого знания проседают, и безжалостно гонял до тех пор, пока заклятия призыва не начинали у бедолаг от зубов отскакивать.
Коридор встретил меня потемневшими деревянными панелями и полумраком: свет проникал из боковых окон, расположенных в торцах дома. Магические светильники давно разрядились, на ближайшем успел сплести паутину паук. Как же луксур Таэр проводит здесь вечера без света?
Покачав головой, я медленно пошла вдоль стены, останавливалась у светильников и подзаряжала кристаллы-артефакты. Недовольный паук сорвался с насиженного местечка и скрылся в щели под потолком.
Я не теряла времени даром и по пути заглядывала в комнаты. Некоторые оказались наглухо заперты, другие пустовали, и все же в конце коридора я отыскала приличную спальню, видно, когда-то предназначенную для гостей, – здесь и расположилась.
Пусть преподаватель по призыву свято верит в то, что выдворит меня завтра из дома, но и луксур Навир, как я успела убедиться, не менее упрям, так что никуда я в ближайшие дни не денусь, пока у темного мага не заживут ожоги. Поскорей бы уж!
Полчаса я потратила на то, чтобы привести в порядок спальню. Освежила белье и занавеси балдахина, избавилась от пылюки и отчистила полы. Лак на красивом комоде красного дерева пошел трещинами, но под кончиками моих пальцев снова разгладился и заблестел. Несколько скромных пар нижнего белья и тонкая ночная сорочка совершенно потерялись в глубине полки, так же как и два платья, которые я повесила на плечики в массивный шкаф. Да в этом шкафу жить можно при желании – устроить постель, и даже кресло поместится.
Когда я закончила с делами, в горле першило и пересохло: еще бы, столько петь без передышки! Неплохо бы сейчас глотнуть теплого чая или хотя бы прохладной водички. Да и, раз уж зашел разговор, поесть тоже не помешало бы.
Будто в ответ на мои мысли, звонко забили часы внизу, в гостиной. Раз, другой, третий! За делами я не заметила, как время перевалило за полдень. Утром я не позавтракала, потому что волновалась перед распределением – и, как выяснилось, не зря переживала. Не пообедала, потому что физиономия луксура Таэра, явившаяся в сфере, напрочь отбила аппетит. Однако теперь под ложечкой посасывало от голода.
Муза – наемный работник, и хозяин должен ее кормить. Вот только мой неприветливый работодатель кухарку не держит, придется самостоятельно отправиться на поиски съестного. А сам-то он чем питается, кстати?
«Так это ведь мне нужно будет ему готовить!» – озарила меня неприятная догадка.
От таких новостей я даже присела на край кровати и потерла лоб. Хочу я того или нет, но нужно разыскать луксура Таэра, спрятавшегося в одной из комнат, будто тот самый паук в щели. Визиту он точно не обрадуется. Моим голодным внутренностям резко сделалось как-то нехорошо и колюче, едва лишь я представила пронизывающий взгляд темного мага.
– Фух… Ладно… Ну пошипит он на меня, но не убьет ведь? Надеюсь! – подбодрила я себя вслух.
Дверей на втором этаже не так много, левое крыло я прошла почти полностью, значит, призыватель притаился где-то в правом крыле дома. Я шла, нарочито громко топая по паркетным доскам: это даст мне фору в несколько секунд. Лучше пусть слышит, как я иду. А то ворвусь нежданно-негаданно и получу проклятием промеж глаз.
Я так старалась, а он меня все равно не услышал. Это стало понятно, потому что, когда одна из дверей внезапно поддалась и я ввалилась в кабинет, темный маг от неожиданности выпустил из рук книгу, которую листал своими негнущимися, неловкими пальцами. Увесистый том с грохотом полетел на пол.
На столе перед луксуром Таэром лежал исписанный каракулями лист, и все вокруг усеивали брызги чернил. Он пытался работать, но получалось не очень: попробуй совладать с пером такими раздутыми ручищами.
– Снова ты, – холодно процедил призыватель.
Вроде не оскорбил, но почему-то от его ледяного тона захотелось просочиться сквозь пол и навсегда исчезнуть.
– Я просил не попадаться мне на глаза.
– Я… Вы…
Маг смотрел на меня немигающим взглядом, как змий, и ждал, пока я закончу предложение – или же пока не рухну замертво ему под ноги.
– Где у вас кухня? – выпалила я.
– Я не голоден.
Не голоден он. Миленько! Охотно верю вообще-то. Все силы мои душевные выпил, вампирюка, и хорошо ему.
– Зато я голодна! – ответила я и дерзко задрала подбородок.
Тонкие черные брови чуть-чуть, самую малость, приподнялись на гладком белом лбу, и его темнейшество соизволило изречь:
– Хм… Да. Кухня на первом этаже в конце коридора. Она в вашем распоряжении.
И, секунду поразмыслив, добавил:
– Если мне не изменяет память, там еще оставалась какая-то еда.
Я попятилась к выходу. Почему-то казалось, что стоит отвернуться, как мне в голову прилетит тем самым тяжеленьким томиком. Но нет, преподаватель академии так низко не опустится. Швырнет не какой-то там замшелый фолиант, а добротное свеженькое проклятие!
– И закройте за собой дверь!
Глава 4
На просторной кухне в лучшие ее времена могли трудиться одновременно несколько поваров. Широкие столы, плиты и духовые шкафы еще помнили диковинные блюда: и буженину под луком со сметаной и хреном, и телячью голову с черносливом и изюмом, и рябчиков с гречневой кашей… Едва уловимый аромат специй все еще витал в воздухе, и фантазия немедленно разыгралась вместе с аппетитом.
Высокую кулинарию я сдала на отлично и приготовить приличное блюдо из любых продуктов мне вполне по силам. Наваристый суп с блестящими пятнышками жира, петрушечкой и зеленым луком, а к нему гренки из ржаного хлеба, натертые чесноком, смягчат любое непримиримое, каменное сердце.
Воодушевленная, я распахнула морозный ларь, который без труда определила по шестиконечной снежинке, нарисованной на крышке. В воздух поднялось облачко пара, а когда оно рассеялось, в заиндевевшем ящике обнаружилась примерзшая к стенке склянка, заполненная кроваво-красными слипшимися комочками. «Глаза! Маленькие какие-то! У кого он их наковырял?» – вздрогнула я, и воображение услужливо подбросило мне зловещий образ темного мага, который, жутко хихикая, приподнимал за хвосты пучок крыс. Я проморгалась и со второго взгляда поняла, что сморщенные шарики – это клюква.
– Фух! – не сдержала я вздоха облегчения. – Сделаю морс.
Кроме клюквы в морозном ларе нашлась сморщенная, невесть каким образом попавшая на хранение одинокая морковь и странного вида зеленое пупырчатое яйцо. Ума не приложу, какая птица могла его снести. Я вытащила яйцо, повертела в руках – для омлета маловато, да и яичницей из одного яйца луксура Таэра не накормить. Приберегу на будущее, если соберусь ставить тесто.
Я захлопнула крышку ларя и продолжила поиски припасов. На дальнем столе на разделочной доске отыскались остатки трапезы. Я бы даже сказала – останки. Разломанный хлеб и кое-как покромсанная ветчина. Тут же стояла початая бутыль с молоком. В корзине лежали булочки и завернутый в вощеную бумагу сыр. Видно, это и есть та самая «какая-то еда», о которой говорил темный маг.
Разве можно так питаться? Мое чувство прекрасного вопило и протестовало. Конечно, у луксура Таэра ранены руки, поэтому он так неуклюже сварганил себе бутерброд, но думается мне, что он и прежде не особо заморачивался с сервировкой стола. Однако это никуда не годится, и я здесь, чтобы положить конец небрежности. Еда – это вам не шуточки. Разве благородные луксуры должны завтракать, стоя у стола, как какие-то босяки, запивая куски хлеба молоком прямо из горлышка бутылки! Даже я, девушка незнатного происхождения, понимала, что утро, неспешно начавшееся с чашечки крепкого чая, приводит в порядок мысли.
А луксур Таэр небось перекусывает на бегу, не высунув носа из какого-нибудь мрачного гримуара, в котором описываются жуткие способы призыва неприкаянных душ. После такого точно можно заполучить несварение желудка и кишечные колики! Вот потому он такой неприветливый. Ведь не просто так ходит поговорка: «Не читайте за завтраком свежие газеты, а от магических книг воздержитесь до обеда».
Однако ветчина пахла умопомрачительно вкусно, да и булочки выглядели свежими. Руки предательски потянулись к корзине, и я уже готова была, как настоящая простолюдинка, а вовсе не как почти дипломированная муза, схватить в одну руку кусок ветчины, в другую – хлеб и по очереди откусывать там и там.
«Давай просто пожрем, а? – заискивающе буркнул желудок. – Никто не увидит и не узнает!»
Но я была бы не я – отличница и пример для однокурсниц, – если бы позволила низменным чувствам взять верх над долгом. Я еще потерплю часок, прежде чем накрою стол в столовой и приглашу луксура Таэра к обеду.
«Пожре-ом?» – заныл желудок, но я заглушила его стенания: захлопала дверцами шкафов, разыскивая подходящую кастрюлю для морса.
На полке обнаружилась банка с овсянкой. Я выдрала плотно подогнанную крышку, и в нос ударила вонь прогорклой крупы. Не беда!
– Время-я, верни, что забра-ало! – истошно протянула я мелодию заклинания омолаживания. – Кхе-кхе… Да что же такое! Вернись, вернись в свое нача-ало!
Слежавшаяся овсянка через пару минут сделалась свежей и рассыпчатой, а я уже знала, что подам к столу: морс, овсяную кашу на молоке и канапе с сыром и ветчиной.
Плиты, в которых использовали вместо горелок драконьи камни – дорогие, но капризные, – пошипели на меня и поплевались огнем, не признавая хозяйкой.
– А ну! – угрожающе крикнула я и в ответ на кусачие искры оросила ярко-красные пластины прохладными каплями. – Слушайтесь, кому говорю!
Какие агрессивные плиты, в своего владельца пошли, не иначе. Я ничего плохого им не сделала, а они сразу нападать. Плохо они знают Шайни Луан! Я только на вид нежный и тихий цветочек. Вообще папа до последнего был уверен, что я поступлю не на факультет муз, а на некромантский. Потому что, цитирую дражайшего родителя: «Ты и мертвого из могилы поднимешь своим упрямством и заставишь плясать под свою дудку, малышка».
Не знаю, как насчет мертвых, но драконьи камни выпустили испуганные облачка пара и сменили гнев на милость.
– Так-то лучше! – похвалила я их и водрузила на плиту огромную кастрюлю с водой, где уже плавала промытая клюква.
Много морса наварю! Надолго хватит.
Пока настаивался сладкий морс – при ожогах самое верное дело, чтобы снять воспаление, – а овсяная каша доходила в сотейнике, накрытом чистым полотенцем, я осмотрела столовую и нашла ее вполне приемлемой для приема пищи. Я только освежила и разгладила скатерть да раздвинула шторы, впуская в комнату свет и воздух. На подоконнике обнаружился чахлый, сухой, скончавшийся задолго до моего рождения кустик.
– Бедолага ты какой, – пожалела я погибшее растение. – Не поливали тебя, не заботились.
Я распахнула створки окна и вытрясла из горшка ломкие колючие веточки вместе с тем серым прахом, из которого они торчали, прямо на заросший газон.
– Покойся с миром!
Самое время звать луксура Таэра к столу, а ноги снова налились предательской слабостью. Я ведь не из пугливых, так почему от одного взгляда темного мага трепещу, будто кролик перед удавом?
Я вдохнула, выдохнула и решительной походкой направилась к лестнице. Студенты с некромантского видят своего преподавателя каждый день на лекциях – и ничего, все живы-здоровы. Хотя можно ли считать людей, беседующих с мертвецами, полностью здоровыми? Спорный вопрос…
Я заколотила в дверь логова паука и тут же ее распахнула. Разве я могла предположить, что паучище в этот самый миг соберется выползти из своей паутины размять лапки? В общем, мы с луксуром Таэром столкнулись в дверях. Нос к носу. Грудь к груди. Вовсе не фигурально выражаясь. Я ударилась всем телом о его твердокаменный, как выяснилось на практике, торс и по инерции начала заваливаться назад. Темный маг протянул ко мне руки.
«Поймает!» – с толикой благодарности успела подумать я.
Ничего подобного. Да он вовсе и не ко мне тянулся лапками, как выяснилось. Наоборот, поднял их над головой, лишь бы не дотронуться. Я шлепнулась на пятую точку, а он так и стоял, воздев руки, как какой-то жуткий некромант над результатом своих экспериментов. Впрочем, о чем это я – он и есть жуткий некромант!
– Живая? – холодно поинтересовался луксур Таэр.
– Не благодаря вам! – проворчала я, потирая копчик.
– Вставай, – приказал он, как, должно быть, приказывал умертвиям на практикумах. Или призыватели душ этим не занимаются?
И пока я, путаясь в длинной юбке, пыталась подняться, он обогнул меня и ушел.
