Анна Шашкина
Адепт Заслона
Лиля неловко освободила свою ладонь из горячей ладони Егора и растерянно пожала плечами:
– Сама отдохну, с мамой увижусь, одежду почищу, – от смущения на ее бледных щеках проступил легкий румянец, а глазами она старалась не встречаться с Егором, отчего, казалось, еще уменьшилась в росте, и уже была на две головы ниже его.
– Побудь со мной немного, пожалуйста, – попросил Егор, – Я не знаю, что стало с моей памятью, но я многое забыл. Расскажи мне про наш мир. Что в нем случилось? Почему мы живем под землей и от кого прячемся на поверхности?
– Хорошо. Я останусь, только ненадолго, – согласилась Лиля, обдумав что-то в своих мыслях.
Он открыл тяжелую, выкрашенную темно-зеленой краской железную дверь. Петли были смазаны, дверь открылась без скрипа, обнажив узкую убогую комнатку. Сразу же заработал вентилятор, разгоняя пустой воздух (ни одного запаха Егор не уловил) и включился сумеречный свет. Егор вспомнил, что лампа включается от работы лопастей вентилятора, а вентилятор запускается, когда открывается дверь. Примитивная механика. Практически у самого входа у правой стены была двухъярусная кровать. Егор вспомнил, что наверху спала сестра. Дальше во всю стену располагался шкаф, где хранилось по паре сменных комплектов одежды для обитателей. Шкаф был слишком большой и мог вместить гораздо больше личных вещей, но их не было.
Глядя на его реечные дверцы, Егор припомнил, что в общине давно взяли за правило делиться всем в общественных местах: книги можно было почитать только в библиотеке, игрушками дети играли в игровом зале, арт-студия собрала в себе инструменты и материалы для творчества. И хотя желающих выразить себя на холсте или в скульптурной лепке было немного, при каждой вылазке люди упорно продолжали приносить с поверхности в числе прочих уцелевших вещей краски, кисточки и холсты. Сказывалось духовное наследие города, некогда величественно стоявшего над бункером.
Егор после недолгой паузы, в которую на него рухнул поток воспоминаний из этого мира, молча лег на нижнюю кровать. Лиля осторожно села на краешек, но он притянул ее к себе за торс так, что девушка тоже легла на правый бок перед ним. Егор прижался к ней, обнял за плечи одеревеневшее тело и тихо прошептал: «Расскажи мне».
Двадцать лет назад на всех континентах одновременно прогремели ядерные взрывы, которые унесли жизни сразу двух третей человечества. Выжившие в первые же сутки столкнулись с агрессией машин. Все они вплоть до бытовых приборов – пылесосов и миксеров –старались убить человека. Люди бежали, скрывались в лесах, полях, под землей – там, где не было умной техники.
Когда паника спала, а группы выживших смогли объединиться, люди решили выяснить, кто их уничтожает. Ответ лежал на поверхности – искусственный интеллект. Созданное человеком механическое сознание решило, что нужно избавиться от своего создателя, как от несовершенной формы жизни, способной разрушить своей деятельностью саму планету Земля. Ядерные взрывы были спрограммированы и запущены ИИ. Машины, объединившись в сеть, благодаря запущенным людьми спутникам, теперь уничтожали само человечество, как менее совершенный вид.
Девятнадцать лет их колония живет в этом бункере. Старожилы говорят, что когда-то его убежище строили для богатых классов на случай пандемии или того же ядерного взрыва. Но уцелевшие после первой атаки нашли бункер в недостроенном, незавершённом состоянии. Видимо, угроза настигла создателей раньше, чем они успели закончить строительство. Единственная система, что работала исправно – вентиляционная. Только благодаря этому здесь можно было обитать. Но остальные ресурсы ограничены: в шахтах все реже находят воду, пища также кончится по расчетам главного инженера Рудольфа через три года.
Как победить ИИ, люди начали думать с момента, как установили, кто является их врагом. Но искусственный интеллект неуловим, он захватил всю технику, где есть даже самый простецкий микрочип. Поэтому электронику люди применять не могут. Остаются палки, дубины и надежда на философский камень.
Когда-то в их сообществе появился профессор из научного центра Заслон. Немного странный в своем поведении, он все-таки обладал острым умом новатора. Благодаря ему наладили освещение и систему добычи вторичной воды. Жаль, что профессор прожил недолго. Его астма была несовместима с жизнью под землей и отсутствием лекарств. Вентиляция в этот раз не справилась. Но он успел рассказать о квантовом суперкомпьютере «Новый горизонт», который был создан в Заслоне, и о коде, программе – агрегаторе жизни. Эта программа, если запустить ее, одновременно подключив модуль обычного цифрового компьютера, сможет обучить ИИ любить человека, сможет примирить машины с людьми.
Профессор составил подробную инструкцию, как подключиться к «Новому горизонту» и координаты Заслона. Еще он рассказал, что суперкомпьютер прячет философский камень, придав ему свойство мимикрии, как у хамелеона. Код неуловим, его очень трудно найти. Но если получится, это будет спасением для всего человечества. Егор уже одиннадцатый, кто вызвался искать философский камень. Предыдущие погибли: ИИ выследил их и убил, когда они возвращались в убежище.
По руке Егора потекла теплая струйка слезы девушки. Он погладил ее по волосам и прикрыл веки. Очень хотелось спать. Полученная информация, казалось, выжала из него последние жизненные силы, опустошила. От его действий теперь зависит выживание всех людей на Земле. Сколько он не спал? Его путешествие длилось явно больше суток. И все время он бодрствовал. Во всех симуляциях, во всех мирах.
Что будет, когда он откроет глаза после сна? Будет ли Лиля рядом? Будут ли они по-прежнему лежать на одной узкой кровати в полумраке под землей в бункере, опасаясь выходить на поверхность земли? Или квантовая запутанность поменяет его суперпозицию на другую альтернативную реальность, в которой человек настолько преуспел в науке, что изменил физическую форму своего вида до неузнаваемости, и в такой, бестелесной форме теперь способен перемещаться со скоростью света по всей галактике? Егор боролся со сном, сам придумывая сюрреалистичные картины параллельных вселенных, где он, семнадцатилетний молодой человек, с одной стороны, тот же самый, что и других жизнях, а в другой – совершенно новый, с новыми знаниями, умениями, идеалами и устремлениями. С одной стороны единица, с другой – бесконечно вращающийся по ленте Мебиуса ноль.
Сон захватил его сознание, отобрал волю управления мыслями, завладел образами, но не пустил их пестрой каруселью вокруг, а благосклонно погрузил разум Егора в пустоту, в полное небытие. Ему ничего не снилось, ничто не беспокоило, словно его измученный организм выключился из жизни, как компьютер отключается от сети.
Разбудила его Лиля. Она обеспокоенно заглядывала в его лицо и сильно трепала цепкими пальцами за плечо. Как она улизнула из его объятий сама, Егор не помнил.
– Сколько прошло времени? – он протер глаза и сел, спустив ноги на пол.
– Тринадцать часов, – она отстранилась и перевела дыхание, сдула выбившуюся из хвоста на лоб тонкую прядку волос, – Вот ты засоня! Напугал всех! Алиса в лазарет побежала за помощью.
– Со мной все нормально, – Егор по привычке почесал затылок, обдумывая дальнейшие действия, – Надо вернуться в Заслон.
– Это само собой, но сейчас нельзя, – по лицу девушки было понятно, что она не шутит и не пытается удержать Егора, а действует строго по инструкции, – Пылевая буря. В атмосфере мало влаги, но есть много частиц, которые переносятся ветром. Должно стихнуть через шесть-семь часов.
Лиля пристально посмотрела на Егора, который зачарованно смотрел на нее, с легкой улыбкой.
– Ты точно в норме?
– Да, со мной все в порядке. Просто никогда не думал, что ты такая, – он встал и сделал шаг к Лиле, чтобы обнять ее, но она словно дикий зверек, отпрыгнула назад.
– Зачем это ты?! – она свела брови вместе, – Мы же договорились!
– О чем? Извини…, – Егор растерялся, это воспоминание не проявлялось.
– Когда ты вызвался стать добровольцем, мы договорились, что больше не будем строить совместные планы на будущее, чтобы не было невыносимо больно, когда кто-то из нас умрет. И это правильное решение, ведь будущее, возможно, не наступит ни для кого в этом бункере, – она резко развернулась и толкнула тяжелую дверь от себя, – Я пошла в прачечную, белье само себя не очистит. Ты тоже можешь сходить в цех.
– Конечно. Нечего отлынивать. Только сестренку дождусь, – глухо рвано ответил Егор, и Лиля ушла, закрыв за собой дверь.
Пока не пришла Алиса, он думал. Философский камень был явно близко, Егор твердо верил, что сможет найти искомый код. Но в какой реальности он окажется в следующий раз? В какой Вселенной камень нужнее? Где и для каких целей он сможет применить найденный алгоритм-квинтэссенцию мира, благоденствия и блага в кристальной идеальной форме? Нужно ли возвращаться в свою изначальную жизнь, где целью поисков было всего лишь богатство и ущербное желание сломать кем-то выстроенную систему, открыть чью-то тайну, сделать ее общедоступной? Он ведь хотел отобрать философский камень у «Нового горизонта» также как взламывал игры. Егор никогда об этом не думал, и только теперь осознал, что ему нравилось ломать, разрушать, преступать границы дозволенного. Как мальчиш-плохиш, а не благородный Робин Гуд. Как же ничтожны были его мотивы, когда он согласился на заказ и впервые подключился к «Новому горизонту», как они малы по сравнению со спасением жизни родного человека и тем более освобождением всего человечества от гнета искусственного интеллекта!
Работа в цехе была рутинной, не сложной, но жизненно-важной. В компании четырех человек Егор с помощью жерновов и ручного пресса отжимал из мусора (остатков пищи и пришедшей в негодность одежды) влагу – мутную вонючую жидкость. После эту жижу фильтровали и получали очищенную воду.
– Куда она пойдет? – спросил Егор в минуту передышки.
– Эта питьевая, видишь же какая чистая! – ответил ему один из напарников, усмехнувшись банальному вопросу, ответ на который был известен каждому в общине.
– А что такое «вторичная вода»? – вспомнил Егор слова Лили.
– Та, что из человека выжимается, когда в нем жизни уже нет. Та вода идет на полив мхов, грибов и лишайников. Больше под землей без достаточного света ничего не растет, – менторским тоном ответил паренек, берясь снова за рукоять пресса, – Нале-е-гай!
– А умываемся какой водой? – Егор взялся двумя руками за железную рукоять, понимая, что в следующую минуту его осмеют за невежество, но реакция была иной.
– Нашелся аристократ! – зло процедил старик, работающий на жерновах, – В водице поплескаться вздумал!
– Остыньте, Николай Палыч! – Заступился за него напарник, – Пусть Егорка подуркует маленько, когда еще пошутить придется и придется ли – неизвестно, – а повернувшись к Егору, он лукаво подмигнул, хотя серьезность во взгляде не рассеялась совсем, и ответил, – Сухим дезинфектором протираемся. И себя так моем, словно воробьи в пыли, и одежду так стираем.
Больше Егор ничего не спрашивал. Больше и спрашивать было нечего. И так было ясно, что в этом мире человек стоит на коленях, поверженный мощью собственного изобретения.
За работой время прошло быстро. Смена закончилась, в цех пришли другие люди. Егор вернулся в свой блок. Лиля уже ждала у двери, облокотившись на перила балкона.
– Буря утихла. Пора выдвигаться, – она выпрямилась, готовая идти.
– Там опасно. Может, я один? – предложил Егор.
– На поверхность по регламенту выходят всегда парами. В случае опасности один сможет прикрыть другого.
– Как ты сможешь меня защитить? – щуплая маленькая фигурка девушки мало походила на образ бойца.
– У нас одна группа крови и дотащить я тебя смогу, – отрезала Лиля и пошла к лестнице, – Идем!
К Заслону пробирались тем же путем. Иногда, при усиливающемся жужжании подлетающего дрона, приходилось перебегать к укрытию – вонзившейся в землю бетонной плите или куче железных обломков, в которых уже нельзя было опознать объект человеческой цивилизации. Но в целом, добрались без происшествий. Лиля осталась в холле, заняв позицию между перевернутых вендинговых аппаратов, откуда можно было наблюдать за входом в здание. Егор прошел в лабораторию «Нового горизонта». Суперкомпьютер исполинских размеров походил на инсталляцию доисторического мамонта: поросший мхом, проржавевший могучий зверь заполнял своим телом все пространство зала. Егор поднялся к пульту управления и еще раз осмотрел окружающую его разруху. Сможет ли он спасти этот мир?
Юноша лег в операторское кресло и надел шлем. В радужном сияющем пространстве вдалеке показался темный прямоугольник. Егор направился к нему. Он еще ни разу не исследовал первичный уровень. Что может быть интересного на «рабочем столе»? Подойдя ближе к предмету, Егор снова удивился: перед ним стояла потрескавшаяся деревянная дверь.
