Анна Юрьевна Камская
Дилетантки. Свидание с Ангелом Смерти
Джо, Генри и Саша прошли коридор и вышли в сам дворик. Окружающие его стены домов темнели разбитыми окнами. Одна сторона двора состояла то ли из какого-то гаража, то ли из постройки сельскохозяйственного типа. Вся она тоже была укрыта вьюном. И, поскольку солнце сюда, в отличие от коридора, все же заглядывало, на длинных извивающихся ветвях уже появились нежные листочки.
– У меня дежавю, – высказалась Саша и поежилась.
Перед ее глазами всплыл тот самый двор, через который она и Мишель попали в подземелья Ватикана в Италии. Тогда их прогулка закончилась неприятностями. И сейчас вид этого места тоже не предвещал ничего хорошего.
– А где наш провожатый? – удивилась Джо.
Друзья осмотрелись. Никаких признаков их нового знакомого. Тишина. Даже шум многолюдных улиц не поступал извне. Покровская рванула к выходу и увидела, как их провожатый, весело хихикая, вешает на железные ворота огромный замок и закрывает его.
5
Ливень умыл улицы Праги, оставил на площадях и дорогах глубокие лужи, побил молодую листву, залил мостовые и скверы. Туристы и горожане попрятались в кафе и домах, проводя время за вечерней трапезой или распитием густого пенного чешского пива. И только трое несчастных, закинутых судьбой в закрытый со всех сторон дворик, стояли под маленьким козырьком, мокрые и потерянные.
Тюремщик, заточивший друзей, убежал сразу, как только ключ повернулся в замочной скважине в последний раз, и больше не возвращался. Джо, обычно собранная в подобных ситуациях, не знала, как выкрутиться на этот раз. Ни крики, ни стенания не помогали. Казалось, что их никто в этом мире не слышит.
А еще и внезапный дождь застал друзей врасплох. Одетые не по погоде, они промокли и замерзли. Генри смотрел на полуразбитые окна в надежде, что они смогут забраться внутрь одного из домов и оттуда найдут выход. Но окна располагались так высоко, что даже заберись девушки к нему на плечи, им вряд ли удалось бы дотянуться до подоконника.
– Но как-то же он сбежал отсюда! – сердито воскликнула Джо. – Значит, дверь должна быть!
Плюнув на все еще накрапывающий дождь, она бросилась к невысокой постройке и стала разрывать укрывающий стену вьюн. Через минуту раздался ее победный клич. Под зарослями скрывалась тяжелая железная дверь. Джо попыталась открыть ее, но та не поддавалась. Генри присоединился, но и его мужской силы не хватило, чтобы сдвинуть ее с места.
– Заперта изнутри, – с досадой заметил он.
– Я знаю, это она, – услышали брат и сестра позади себя.
Они одновременно обернулись к Саше, приподняв брови и не понимая, что она имеет в виду.
– Да разве вы не догадались? И двор этот, как отсылка к подземельям Ватикана, и заточение, в котором мы оказались с Мишель тогда… Это нам такой привет от несносной, бесшабашной, беспринципной мисс Ринальди!
– Перестань, быть того не может, – не поверил Генри.
– Ох, конечно. Хватит ее идеализировать! Она еще и не на то способна. Злобная гарпия! Наверняка все это время следила за нами и думала, как бы отомстить!
– Я ее убью, – тихо, но уверенно отозвалась Джо.
– Это не она, а судьба и наша собственная глупость, – заявил Генри. – И вообще, Джо, мне кажется, если ты встанешь ко мне на плечи, то сможешь дотянуться до края этой постройки. Потом поможешь Саше взобраться и как-нибудь подтянете меня. Перелезем и спрыгнем с той стороны.
Джо согласно кивнула. Генри сложил руки в замок, девушка сначала встала на его ладони, а потом и на плечи, пачкая дорогую одежду грязными ботинками, и легко поднялась. Зацепившись за край стены, младшая Клиффорд стала подтягиваться вверх, брат при этом помогал ей, поддерживая подошвы руками. И спустя несколько минут Джосселин была наверху.
Она рванула к противоположному краю постройки и вдруг охнула так, что друзья, потеряв ее из виду, перепугались не на шутку.
– Что там? Что? Ты в порядке? – посыпались вопросы от Генри и Саши.
– Отвратительный город, гадкая Мишель. Зачем? Зачем я отправилась на поиски этой итальянки?! С ней никогда не бывает просто. Никогда не обходится без проблем! – шипела Джо, возвращаясь.
– Да объяснись ты уже! – не выдержала Саша.
– Да в этом городе, похоже, не бывает ровных улиц! С той стороны сильный скат дороги, и поэтому крыша находится на уровне этажа третьего, не меньше. Мы не спрыгнем, а если сделаем это, то костей не сосчитаем.
Опечаленная Джо подозвала Генри и спустилась обратно так же, как до этого поднялась. Собрались в кружок, уставились друг на друга и судорожно стали думать, что теперь делать.
Покровская хлопнула себя по лбу. Вынула из кармана телефон и набрала Сабантини. В недоумении посмотрела на аппарат – связь была недоступна. Саша со злостью бросила сотовый обратно в карман и попросила друзей проверить свои, но они также не работали.
– Не думаю, что все это затеяла Мишель. – Генри покачал головой. – Ну не верю я. А теперь еще и Сабантини не отзывается. Что, если с ней действительно что-то случилось, а он нашел ее след и тоже попал в неприятности?
Эта мысль заставила подруг задуматься. Саша снова поежилась и от страха, и от подступающего холода. Генри заметил это и начал осторожно растирать ей руки, потом помог согреться и Джо. Покровская тихо заплакала. Джо обняла брата обеими руками и прислонилась лбом к его плечу.
– Что же нам делать? Что нам делать? – шептала она. – Если она действительно в беде, и счет идет на минуты? А мы застряли тут и никак не можем выбраться. Сколько мы здесь просидим? Найдут ли нас? Да и кто будет искать, если все, кого мы знаем в Чехии, и сами пропали и, возможно, нуждаются в нашей помощи?
Саша опустилась на небольшую каменную платформу под козырьком и прислонилась к холодной стене. Силы оставили ее. Накопившееся за последние дни нервное напряжение вырвалось наружу: слезы потекли рекой, а всхлипывания и рыдания невозможно было остановить. Она злилась на Мишель и в то же время боялась за нее. Покровская во всем винила себя. Это из-за нее, из-за ее поступка лучшая подруга полетела в Чехию, сгинула тут, и они сидят теперь в этом странном месте и, возможно, останутся здесь навечно.
Саша не сразу заметила, как к ней подошел Генри. Подняв голову, она встретила его бездонные серые глаза и потянулась к нему за поцелуем. Он остановил ее и вытер ей ладонью слезы. Джо вздохнула и пристроилась по другую сторону от брата.
Неизвестно, сколько времени они провели в таком положении, но Саша успела задремать и даже увидеть какой-то неприятный сон. Ее разбудил глухой звук ударов металла о металл. Все трое вскочили и рванули в сторону дверей. Какой-то бездомный снаружи пытался снять амбарный замок, громко стуча по нему. Он уже собирался уйти, но Саша подоспела вовремя.
– Стойте. Подождите! – крикнула она.
Тот от неожиданности поскользнулся на мокром асфальте и чуть не шлепнулся прямо в лужу. Разразился бранью. То, что это нецензурная лексика, Покровская распознала по его интонации.
– Помогите! Нас здесь закрыли!
Джо успела подбежать и включить переводчик. Показалось, что человек понял их. Его ответ был настолько неразборчив, что даже переводчик в телефоне Джо «задумался» и так и не произнес ни слова.
– Что? Что вы сказали? Повторите! – нетерпеливо переспросил Генри, который тоже был уже рядом.
Мужчина перевел на него полупьяный взгляд и попятился. Он кивал и что-то вещал, но переводчик не распознавал его речь. Саша протянула руки к нему через железные стропила и продолжала умолять помочь. Тот снова закивал, а потом развернулся и припустился бежать.
– Нет… нет, пожалуйста, – застонала Покровская.
Когда мужчина скрылся из виду, она в изнеможении обмякла. Генри подхватил ее и поднял на ноги.
– Смысла идти обратно нет. Здесь могут проходить более адекватные люди. Они нам помогут. Ждем, – сказал он.
Прошел еще час. Друзья то присаживались на корточки, то нервно шагали вперед-назад по коридору. Стояла безлунная ночь. На спасительной улице по ту сторону дверей не было никакого освещения. Лишь далеко за домами мерцал свет ночных витрин и редких фонарей. Друзья находились в полном отчаянии. Так себя Саша не чувствовала даже на Кубе в логове сумасшедшего Карла, который выкрал ее и заставлял быть его королевой.
Когда надежды уже не осталось, со стороны дороги вдруг раздался шум автомобиля. К воротам подъехала полицейская «Шкода». Открылась водительская дверца, и оттуда вышел молодой человек в форме. С заднего сиденья практически выполз тот самый бомж.
– Какое счастье! – только и смогла вымолвить Джо.
Полицейский сообразил, что перед ними иностранцы, и заговорил на английском.
– Как вы оказались здесь?
Саша и Джо наперебой рассказали о том, что с ними приключилось. Молодой человек не смог удержаться от смеха, покачал головой и пошел к автомобилю. Бомж все это время брюзжал и что-то ему доказывал.
Тот от него отмахнулся, залез в багажник и достал ножовку. С трудом он умудрился распилить ручку замка, снял его и, наконец, выпустил несчастных заключенных наружу.
Генри пожал ему руку, рассыпаясь в благодарностях. Девушки по очереди обняли его, не переставая говорить «подековани» – «спасибо» на чешском. Единственное слово, которое они знали. Бомж тоже распахнул руки, предлагая обнять и его, но подруги попятились от него. Чтобы разрядить ситуацию, Клиффорд достал из кошелька банкноту в пятьдесят евро и протянул ее спасителю. Тот аж протрезвел от такой удачи, схватил бумажку и пустился наутек.
– Зря вы. Напьется ведь опять, – добродушно отозвался полицейский. – Садитесь в машину, отвезу вас в отель. И от лица Чехии приношу вам извинения за происшествие.
В машине молодой человек рассказал, как их спаситель ворвался в участок, нес что-то про запертых в клетке иностранцев и никак не мог угомониться. Ему сначала не поверили, но решили на всякий случай отправить патруль проверить.
У дверей отеля полицейский снова извинился за своего нерадивого соотечественника и пообещал постараться найти его и наказать парой дней ареста.
Друзья, уставшие, грязные и мокрые, вошли в двери отеля. По счастливой случайности на ресепшн никого не оказалось, и они тихо прошмыгнули в свои номера.
Саша, завернувшись в теплый махровый халат, стояла у окна. Она и Генри успели принять душ, и теперь он разливал по бокалам до сих пор нетронутое приветственное вино от отеля. Джо в это время уже крепко спала у себя в комнате.
– За наше спасение? – улыбнулся Генри и подал ей бокал.
– Мне что-то не хочется. – Саша выставила руку вперед, отказываясь принимать его. Клиффорд пожал плечами и поставил бокал обратно на столик.
– От Сабантини так и не было вестей?
Покровская бросила взгляд на экран телефона. Ни звонка, ни сообщения. Она лишь тяжело покачала головой.
– Мишель точно влипла в какую-то историю и утянет нас за собой, – вздохнула Саша. Надо было взять номер телефона этого милого полицейского. Вдруг он смог бы нам помочь?
– Милого? – переспросил Генри.
Она перенесла взгляд с окна на него. Молодой человек улыбался, и Саша поняла, что он подтрунивает над ней. Клиффорд поставил свой бокал, подошел сзади и обнял, положив подбородок на плечо девушки. Она глубоко вздохнула и прикрыла глаза, наслаждаясь его теплом и близостью.
– Мишель… ах, Мишель…
– Саша, остановись. В первую очередь нам надо выспаться. А завтра все обсудим и придумаем что-нибудь.
– Ты, как всегда, прав.
Покровская еще раз посмотрела в окно. Прямо перед ней на противоположной стене здания висел огромный плакат – реклама Чешского Национального театра, точнее, новой оперы, поставленной на его подмостках. На красном фоне плаката был изображен худощавый человек в развевающемся черном плаще, с капюшоном, полностью скрывающим его лицо. Надпись под ним гласила: «Rande s Andělem Smrti»1.
6
Тот самый день, который оказался для Покровской мучительным из-за поисков подруги, для другого человека начался с приятных моментов и обещал оставаться таким до самого вечера.
Невысокая, элегантно одетая девушка шагала по мостовой, наслаждаясь тем, как с каждым днем погода становилась все лучше. Воздух был значительно теплее, чем в день ее приезда, а ресторанчики у Влтавы начали открывать летние террасы. Народ в них пока не засиживался – не все отваживались проводить много времени на улице. Зато вид на реку был бесподобный, и только из-за него стоило потерпеть маленькие неудобства в виде легкой дневной прохлады.
Прогулявшись по набережной, девушка зашла в ресторан. Ее тут знали и сразу предложили лучшее место возле окна с видом на красные крыши чарующей Праги и Карлов мост. Но в этот раз посетительница решила изменить привычке и попросила накрыть на веранде. Один официант поспешил подготовить столик, а другой принес накидку, чтобы согреть гостью. Вскоре та, закутавшись в плед, с превеликим удовольствием принялась обедать.
Девушка никуда не спешила – впервые за долгое время. Дело, ради которого она торчала здесь целых три месяца, как-то не клеилось, и сейчас можно было позволить себе чуть выдохнуть и разложить мысли по полочкам. В эти дни она вела какую-то совсем уж одинокую жизнь, ни с кем не общалась, не заводила новых знакомств. И, как она смеялась в душе, никого не выводила из себя.
Этой девушкой была Мишель Ринальди. Как никогда спокойная, она прикончила телятину с овощами и теперь сидела за столиком, грела ладони о чашечку с кофе и периодически отпивала из нее маленькими глотками. Она глядела на медленно текущую Влтаву и просто наслаждалась этим моментом. Ей было так хорошо просто находиться тут и созерцать весеннюю Прагу. Кто-то сказал, что совсем скоро в городе зацветут магнолии и сакура, и она мечтала застать это чудо.
Впрочем, и уезжать ей некуда – ее никто не ждал. Нигде. Ни в какой стране. С мамой она не разговаривала, поэтому в Италию возвращаться не хотела. В Англии у нее уже не было жениха-виконта. Один только плюс, что не нужно больше терпеть его противную сестрицу. В России… тут руки Мишель дрогнули, и чашка ударилась о блюдце. В России остались подруга-предательница и несносный майор, разбивший ей сердце. Ладно, пусть не разбивший, но все равно несносный, и общаться с ним Ринальди отныне не собиралась. Так и выходило, что она теперь одна и никому не интересна.
Мишель передернулась. Не стоило возвращаться к этим мыслям. Девушка еще раз взглянула на реку и помотала головой. Чашка согрела ее руки, кофе – желудок, но уже ничто не могло отогреть ее сердце.
– Можно? – раздался приятный мужской голос.
Мишель повернула голову, увидела его обладателя и тяжко вздохнула, понимая, что ее уединению пришел конец. Мужчина, не дожидаясь разрешения, сел напротив, снял солнечные очки, положил их на стол и внимательно посмотрел на девушку. Улыбнулся одними уголками губ.
– Что вы здесь делаете, инспектор? – спросила она с легким раздражением.
– Взял небольшой отпуск, захотел развеяться.
Мишель усмехнулась и недоверчиво покачала головой. В такие совпадения она не верила.
– Как ты меня нашел?
– Признаться, ты заставила меня хорошенько побегать с утра. Но, благодаря моим гениальным способностям, и половины дня не прошло, как я уже здесь, перед тобой. И не жалко было денег на два шикарных отеля, чтобы в итоге поселиться в маленькой скромной четверке, где представителю закона моментально растрепали и где ты завтракаешь, и где обедаешь?
– Надеялась, что смогу сбить их с пути… Откуда мне было знать, что и тебя приплетут? Говори, зачем пришел?
– Скажем так… – Мужчина глубоко вздохнул. – Я посланник доброй воли.
– В каком смысле?
– В смысле, что они места себе не находят, Мишель. Не пора ли помириться?
– Этого не будет никогда, – холодно ответила девушка.
– Саша очень переживает. Думает, ты попала в неприятности или даже погибла.
– Не знаю, кто это, – покачала головой итальянка.
– Генри не находит себе места.
– Не слышала ни о каком Генри, – упрямилась Миша, теребя в руках чашку.
– А Джо…
– Кто это – Джо? Какой-то парень? Мне никогда не нравилось это имя…
Сабантини не выдержал и через стол схватил ее за запястье, а она испуганно замерла.
– Мишель. – Голос его наполнился теплотой и участием, от которых ее затошнило. – Они нужны тебе. А ты нужна им.
Ринальди выдернула руку из его хватки и впервые за эту встречу посмотрела ему прямо в глаза.
– Я. Не знаю. Этих. Людей.
Она громко позвала официанта и всем своим видом показывала, что общаться больше не намерена. Работник расторопно принес книжицу, и итальянка поспешно расплатилась.
– Может…
– Сабантини, хватит! – рявкнула она. – Я только привела себя в чувство, как появился ты и талдычишь о каких-то людях из моей прошлой жизни. Их больше нет, пойми. Для меня нет.
Тот тяжко вздохнул, глядя на нее, и покачал головой. Девушка сбросила плед и поднялась.
– Что намереваешься делать?
– О, я намерена проживать свою прекрасную жизнь вдали от всех этих нервотрепок и фальшивых людей.
– Я не про глобальные планы, а вообще. Что хочешь делать сейчас?
– А… пройдусь по Праге. Очень уж мне нравится этот город. Все в нем прекрасно, особенно улица с магазинами европейских брендов неподалеку от Староместской площади. Пожалуй, загляну в один из них.
Он, не улыбаясь, продолжал смотреть на нее.
– А еще я кормлю лебедей, – призналась итальянка, пожевала губу и неожиданно для себя самой добавила: – Пойдешь со мной?
Он кивнул. Вышли из ресторана вместе. Мишель подумала, а потом без стеснения взяла Сабантини под руку. Он слегка скосил взгляд, но ничего не сказал. Сунул ладонь в карман, чтобы было удобнее, и девушка, не почувствовав сопротивления с его стороны, ухватилась еще крепче.
Неспешно вышли к Староместской площади. Инспектор взглянул на электронный браслет. Тот показал, что время идет к четвертому часу пополудни. Сабантини отметил про себя, что от Покровской поступило несколько звонков. Решил пока не перезванивать. Боялся, что сделает этим только хуже. Ринальди могла заартачиться и исчезнуть. А ему совсем не хотелось снова ударяться в поиски. Проще было втереться к ней в доверие и держать подле себя.
– Куда-то торопитесь, инспектор? – спросила Мишель, заметив, что тот изучает циферблат своих часов.
– Совершенно свободен, – ответил Сабантини, и девушка удовлетворенно кивнула. – Так что, Мишель? Неужели ты не затеяла какое-нибудь новое дело? Мы-то боялись, что тебя украли, обобрали, оставили умирать где-нибудь в притоне. А ты – вот она! Как всегда, ухоженная, цветущая и румяная.
– Тебе бы больше понравилось, если бы твои ожидания оправдались?
– Упаси Бог! Ни в коем случае. Даже не представляешь, как я рад, что с тобой все в порядке.
– Правда?
Мишель остановилась, отпустила локоть Сабантини и слегка наклонила голову, вглядываясь в лицо молодого человека.
– Неужели и ты переживал? С чего вдруг? Ты же всегда предпочитал мне мою псевдоподругу.
Сабантини слегка изменился в лице. Нахмурил широкие брови, сжал губы и поднял голову, будто внезапно заинтересовался Тынским храмом.
– Отвечать не собираешься?
– Ты же на мой вопрос не ответила.
Мишель закатила глаза и отвернулась.
– А что? Если Мишель куда-то пропала, то это значит, она занята очередным расследованием? Не может Мишель просто скрыться и забить на всех?
– Та Мишель, которую я знаю, как правило, не может. – Голос Сабантини потеплел.
– Ну… ты прав. Есть одно дельце. Но тебе о нем не расскажу. Еще доложишь своим нанимателям, и они тут же ко мне примчатся.
– Нанимателям, значит? – Инспектора покоробило это слово.
– Ох, а как их еще назвать, по-твоему? – Мишель снова повернулась к молодому человеку и заметила, как он недоволен.
– Никто меня не нанимал. Я сам вызвался приехать. По той лишь причине, что от тебя всего можно ожидать. А ведь мы с тобой почти друзья.
– Ой ли? – искренне удивилась Миша. – Давно ими стали?
– Да вот не запомнил точную дату. Уж извини.
Оба рассмеялись. Мишель взяла Сабантини под руку и неспешно повела его к Карлову мосту. Они шли, любуясь архитектурой зданий, пражской весной, дорогами меж домов и диковинными сувенирами в лавках.
– И все же. Насчет расследований, – снова начал разговор Сабантини. – Тебе не хватило иконы, доктора, практикующего эвтаназию, сумасшедшего испанца и российского тайного общества?
– Да ты осведомлен, как я посмотрю.
Мишель мысленно перенеслась в момент своей первой встречи с Алексой, вспомнила старый дом Клиффордов, где они бродили в качестве привидений, прекрасную Кубу, ожидание подруги на ресепшн в отеле Гаваны… Россию, где встретилась с Новинским… Сердце Миши дрогнуло. Она провела в компании Покровской немало приятных дней. Она и понимала прекрасно, что та не со зла. И чувствовала, что с Генри все к тому шло. Но как простить такое? А какое «такое»? Ну, полюбили они друг друга. Сама Ринальди замуж не торопилась. Не была готова и даже не была уверена в необходимости этого мероприятия. Стоит ли винить Клиффорда и Покровскую за то, что она сама подтолкнула их друг к другу?
– Я знаю, что они в Праге, – призналась Миша. – Поверь мне, мало им не покажется, у меня для них припасено одно из интереснейших представлений… Как попадутся на глаза моему хорошему знакомому, он их разыграет. Никто не смеет делать из меня дуру. Если бы только Генри признался сразу… Если бы тогда еще сказал… А так, втихую… У-х-х-х, как я злюсь!
– Мне сразу стало за них страшно.
Сабантини снова обратился к своему браслету. Вспомнил о Сашиных звонках и нахмурился.
– Не смей ей перезванивать и предупреждать! – разозлилась Мишель. – Думаешь, я не понимаю, чего ты так следишь за пропущенными вызовами? Выбирай: или ты отлично проводишь время со мной, или бежишь к ней… той, которая выбрала моего жениха, а не тебя.
– Я с тобой. – Сабантини кивнул. – Но не из-за того, о чем ты говоришь. Мне просто интересно, как проводит время мисс Ринальди и чего еще она может учудить.
– Вот и хорошо. – Мишель улыбнулась своей кокетливой улыбочкой. – Тогда у нас свидание!
Не дав инспектору и слова сказать, она юркнула в булочную. Вышла с двумя огромными батонами. Помахала ими перед лицом молодого человека и быстрой походкой направилась вперед.
Так, разговаривая ни о чем, они вышли к реке. На темной глади воды показались два белых лебедя. Они выплыли из-под моста и закружили друг за другом. Мишель сунула батон в руку Сабантини, отломила кусочек от своего и бросила вниз. Одна из птиц припустилась к лакомству.
– Давай же, покорми и второго, а то утки налетят! – попросила Ринальди.
– Удивляешь ты меня, Мишель. Никогда бы не подумал, что, отправляясь с тобой на… как ты там сказала – cвидание? – увижу прежде всегда эксцентричную особу такой… романтичной.
Мишель зарделась от удовольствия и продолжила кидать хлеб вниз. Сабантини к ней присоединился. Вскоре действительно налетели утки, их было так много, что огромные батоны разлетелись со скоростью света. Набежали туристы, начали делать снимки. Один фотограф попросил Ринальди попозировать, и она с улыбкой согласилась. А потом отдала ему свой телефон, неожиданно прильнула к груди Сабантини и уставилась на него. Тот слегка опешил, но отпираться не стал, и фотограф сделал несколько кадров и на сотовый Миши.
Девушка рассмеялась, забрала телефон, схватила инспектора за руку и повела прочь от моста. На город опустился вечер, но на улицах было так же многолюдно, как и днем. Ринальди, счастливая, что проводит время не одна, вмиг стала самой собой: дерзкой, активной, веселой. Несмотря на дождь, она водила Сабантини по своим любимым местам Старого города, потом отвела в уютное кафе и угостила его традиционными чешскими трдельниками. Показала, где подают вино ничуть не хуже итальянского. Молодой человек не поспевал ни за ней, ни за ходом ее мыслей. Он еще раз убедился в том, что с такой девушкой действительно не заскучаешь, главное, сдюжить с ее непоседливым характером. Сабантини и сам не заметил, как отвлекся от того, для чего он здесь, и просто наслаждался вечером. Они гуляли, шутили, смеялись, подтрунивали друг над другом. Один раз их остановили какие-то пожилые туристы и с восхищением в голосе назвали чудесной парой. Мишель второй раз за этот вечер зарделась, как юная девушка, хихикнула в ладошку и поблагодарила незнакомцев.
– Смотри, как реагируют на нас люди! – радовалась Миша. – Тебя это не смущает?
– С чего бы? Да и вообще, приятно осознавать, что мне завидуют другие мужчины, когда видят с тобой. Давно не испытывал такого чувства.
– О, ты думаешь, они завидуют?
– А то ты сама этого не знаешь. – Сабантини улыбнулся.
Они стояли у парапета напротив высокого дорогого отеля. Мишель снова засмеялась, подняла голову, и вдруг выражение ее лица изменилось. Инспектор, пораженный такой переменой, проследил за ее взглядом и смог произнести только:
– Нет! Нет!
Но человек, стоявший на краю окна на самом высоком этаже, не хотел, да и не мог его услышать. Он широко раскинул руки, сделал шаг вперед и камнем полетел вниз. Раздался глухой стук тела о бетонные плиты, послышались громкие женские крики. Люди на площади побежали к несчастному, и Мишель тоже. Сабантини попытался остановить ее, но она вырвалась из его хватки.
– Ты не понимаешь! Не понимаешь! – взволнованно произнесла она. – Я дождалась его! Он здесь!
