Анна Юрьевна Камская
Самая красивая
Глава 5. Катастрофа
Район с частными домами, в котором жили Рэдфорды, находился в тридцати минутах езды от того места, куда отправились их младшие. Дорога сюда вела одна, и ночью, чаще всего, была пустынна. Оливер и Глория ехали молча, пока наконец Рэдфорд не решил нарушить неловкую тишину.
– Глория, прости меня за то, как я вел себя сегодня.
Девушка смотрела в одну точку и не откликалась.
– Глория? – позвал ее молодой человек, понимая, что сказанное им выше слышала только машина.
– Ты что-то сказал? – Девушка как будто очнулась от страшного сна.
– Ты вся дрожишь. Нужно было одеться теплее. – Оливер провел ладонью по руке девушки. – На заднем сиденье лежит мой джемпер. Надень его.
– Мне не холодно, я просто нервничаю.
И они снова замолчали, каждый думая о своем… а, быть может, и друг о друге.
Дорога и улицы были безлюдны, но минут через пятнадцать неторопливой езды Оливер заметил что-то на обочине. Молодой человек резко затормозил и уставился перед собой.
– Что случилось? – вскрикнула Глория, которую сильно кинуло вперед.
Все так же ничего не говоря, Оливер жестом указал на дорогу. Недалеко перед ними случилась авария. Стояла карета «Скорой помощи», несколько полицейских машин и лежала перевернутая «Ламборгини» Джеффри Рэдфорда.
Глория вскрикнула и прижала ладони ко рту. Из глаз ее брызнули слезы.
– Боже мой… опять.
Оливеру понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя, и чуть больше времени, чтобы решиться помочь Глории сделать то же самое. Он взял девушку за руку и попытался успокоить ее.
– Глория, не плачь, наверняка все не так серьезно, как кажется. Мы должны выйти и посмотреть, что там произошло.
Оливер провел пальцем по ее щеке.
– Милая, дорогая моя, пойдем.
– Нет! – всхлипнула Эванс. – Я не могу.
– Хорошо, посиди, а я пойду и все разузнаю.
Глория еле заметно кивнула, соглашаясь. Оливер выскочил из машины и помчался к месту аварии.
– Что произошло? – крикнул он полицейскому, поспешившему ему на встречу.
– А вам какое дело? – нелюбезно отозвался тот.
– На этой машине ехал мой брат! – разозлился Оливер на блюстителя закона.
– Тогда вам здесь делать нечего, – сказал полицейский и, прежде чем Рэдфорд успел себе нафантазировать самое ужасное, добавил: – Они в больнице.
Оливер облегченно вздохнул, хотя руки его все еще нервно подрагивали. Он прочистил горло и с надеждой в голосе спросил:
– Что-то серьезное?
– Нет, сэр, молодой человек в порядке.
Оливер потемнел в лице.
– Молодой человек?! А девушка, что с девушкой? Она в порядке?
– Ударилась головой. Пока непонятно, насколько сильно.
В их сторону заинтересованно посмотрели другие полицейские. До этого момента они весело перекидывались шутками и оглядывали машину. Им не было дела до неудачливых молодых людей, опрокинувших свою крутую тачку. Один из них что-то сказал водителю «Скорой», тот удовлетворенно кивнул и умчался прочь, прежде чем Рэдфорд успел что-либо предпринять.
– Постойте! – крикнул Оливер ему вслед. – Постойте, я хочу видеть брата!
– Их увезли, – остановил его полицейский. – Это дополнительная машина. На всякий случай. Я же сказал, что вам здесь делать нечего. Автомобиль вашего брата заберет эвакуатор. Поезжайте в госпиталь.
– Спасибо, – только и смог ответить Оливер, и уже было повернулся, чтобы пойти и рассказать все Глории, но обнаружил, что она незаметно подошла к ним.
– Они в больнице, – повторил слова полицейского Рэдфорд. – Несколько ссадин и пара царапин у Джеффа. Николь, кажется, сильно ударилась головой, но…
И тут Оливер заметил, что Глория, бледная и дрожащая, стала медленно оседать на землю.
– Ох! Нет! Нет! Нет! Только не это!
Оливер в два прыжка подскочил к девушке и поймал ее. Глория повисла на нем, обняв за шею и положив голову ему на плечо.
– Вот и попробуй с тобой вырвать, искоренить и уничтожить, – прошептал Рэдфорд, усмехаясь над тем, как поступает с ним судьба.
– Что? – переспросила Глория, стараясь встать на ноги.
– Да так… Трудно, говорю, думать, когда стоишь под неясным светом звезд и обнимаешь такую красивую девушку.
Эванс серьезно посмотрела на Оливера.
– Ты еще можешь шутить в такую минуту?
– Я не шучу, – грустно ответил тот. – Садись в машину. Мы едем в больницу.
***
Театр, в который ехали Николь и Джефф, находился в русском квартале. Директор и по совместительству режиссер, эмигрант из России, предпочитал классические пьесы и угадал с этим. Народ, изголодавшийся по красоте былых времен, валил на его спектакли, которые всегда заканчивались аншлагом.
Михаил Федорович Ма́лино хорошо разбирался не только в театральном искусстве, но и был знатоком в мире моды, поэтому костюмы для спектаклей нередко заказывал у самых знаменитых модельеров разных стран. Уильяму и Амалии Рэдфорд посчастливилось познакомиться и сдружиться с этим интересным человеком. Когда встал вопрос о поиске платья для Никки, Уильям обратился к старому знакомому. Михаил Федорович со всей своей русской щедростью предложил на выбор лучшие костюмы из коллекции театра.
Когда Джеффри вошел в зал, тот вел репетицию какого-то спектакля. Увидев младшего Рэдфорда, он ласково улыбнулся.
– Дорогой мой человек! – не без акцента прокричал он. – Я тебя ждал!
Оставив ассистента руководить репетицией, Михаил Федорович пошел знакомиться с Никки. Девушка сидела в костюмерной. Необычный запах закулисья растревожил ей сердце. Дверь резко распахнулась, и Николь вздрогнула. В комнату вошел невысокий, лысый, полноватый человек с такой веселой и обворожительной улыбкой, что Никки не смогла не улыбнуться в ответ. Вслед за ним проскользнул Джефф.
– Михаил Федорович Малино, – представил он, а тот залихватски отвесил поклон и поцеловал девушке руку. Она зарделась.
– Очень приятно, Николь Эванс.
– Николь – значит «победительница», – подмигнул Малино. – Я наслышан о вас! Сам намереваюсь посетить конкурс и даже буду сидеть в жюри! Буду болеть исключительно за вас, хоть и судить собираюсь со всей строгостью! Но вы само очарование, и я почему-то не сомневаюсь в вашей победе!
– Спасибо, вы заставляете меня краснеть.
Михаил Федорович ничего не ответил, хитро улыбнулся и оставил молодых людей в недоумении. Он, смешно переваливаясь с ноги на ногу, помчался в конец комнаты.
– Весельчак! – шепотом прокомментировала Никки.
– Я бы назвал его сумасшедшим гением.
Джеффри как бы невзначай взял девушку за руку, на что та с виду не отреагировала. Сердце же ее сжалось от радости. Всю дорогу до театра Джефф молчал, и Никки подумала, что Рэдфорд не простит ей маленькую шалость, которую она вытворила на танцах.
– Так-так, где же оно? – раздался глухой голос Малино между вешалок.
Через несколько минут Михаил Федорович уже мчался обратно. На руке у него висело платье цвета желтой осенней листвы. Лиф с глубоким декольте был расшит настоящим жемчугом, а юбка за счет вертикальных сборок внизу заканчивалась не ровным краем, а волнами. Наверху каждой сборки пришили небольшие атласные перламутровые банты, которые весьма сочетались с жемчужным лифом.
– Какая прелесть! – не смогла сдержаться Николь.
– И это платье, несомненно, достойно вас! – пропел Михаил Федорович и позвал костюмершу, чтобы та помогла Николь одеться.
Управившись с облачением девушки, она предложила ей сделать прическу. Костюмерша заплела волосы Николь в косу и закрепила ее по кругу шпильками. Завила предварительно оставленные впереди локоны и украсила кубышку из косы перламутровыми цветочками.
– Можешь смотреться, – улыбнулась женщина.
Никки заглянула в зеркало и осталась довольна собой. Когда она вышла к ожидающим ее мужчинам, оба разинули рты.
– Ах, моя дорогая! – наконец воскликнул Михаил Федорович. – Я сражен! А ты, Джеффри? О, я вижу, и ты тоже!
Рэдфорд стоял, как вкопанный, уставившись на Николь.
– Джеффри, что же ты стоишь? – рассмеялась она. – Пригласи меня на танец.
– Стоп, стоп! – оставил ее Малино. – Перенесем действие на сцену. Вперед, моя леди!
Директор театра осторожно взял Николь под руку и повел по узкому коридору на сцену. Джеффри поплелся за ними, не скрывая восторга от и так нравившейся ему девушки.
– Пятиминутная пауза, – сказал Михаил Федорович, останавливая идущую репетицию. – Можете попить чайку.
Мужчины и женщины разглядывали прекрасную незнакомку, что-то шепча друг другу, и медленно удалились. Малино занял место в пятом ряду и предложил:
– Джеффри, Никки, станцуйте для меня что-нибудь! Будьте так добры!
Тот, нервно вздохнув, подошел к Николь и пригласил ее на танец. Девушка молча положила одну руку ему на плечо, а вторую Рэдфорд взял в свою.
– Вальс? – спросила она, и Джефф ответил ей, кивнув.
Они кружили по сцене, глядя друг другу в глаза, и им казалось, что где-то рядом, совсем близко звучит божественная музыка. Слившись в танце, они потеряли счет времени. Им чудилось, что они видят что-то новое в лицах друг друга. Что-то, чего раньше не замечали и уже никогда не увидят ни в ком другом. Оба красивые, молодые, страстные, они вальсом выразили чувства друг к другу. Поняли это, испугались и резко остановились. Николь отстранилась и, подвернув ногу, чуть не упала. Джеффри подхватил ее.
– Закружилась, – смущенно улыбнулась Никки.
Из зала раздались аплодисменты. Малино благодарил молодых людей за танец.
– Николь Эванс, – серьезно произнес Михаил Федорович, – я давно мечтаю написать пьесу, но ждал вдохновения, и теперь нашел его. Вы – моя муза! Специально для вас завтра же начну писать сценарий. Вы не откажетесь сыграть в моем спектакле?
Сейчас Николь не готова была дать ответ на столь серьезный вопрос.
– Мне нужно время, чтобы принять такое решение. Можете ли вы подождать хотя бы до конца конкурса?
– Несомненно, моя дорогая! Время у вас есть!
На этом и договорившись, Никки и Джефф попрощались с Малино и вышли из театра. В руках Рэдфорда, аккуратно накрытое чехлом, лежало драгоценное платье. Джеффри положил его в багажник спереди и сел за руль.
– Как насчет того, чтобы поужинать? Ведь мы с тобой с утра ничего не ели.
– По-моему, прекрасное предложение! – согласилась Николь.
Когда Николь и Джеффри вышли из ресторана, уже стемнело – улицы встретили их светом неоновых вывесок. Город ночью жил совсем иной жизнью. Бары и танцполы ждали посетителей. Отовсюду звучала веселая музыка, раздавали приглашения на дискотеки. У ночных клубов стояли разукрашенные боди-артом девушки и одетые в яркие цветные костюмы молодые люди. То там, то здесь кучковались подростки. Ребята громко шутили, смеялись и хорошо проводили время.
Но это ночное оживление не подходило молодой парочке, настроенной на романтический лад.
– Давай спустимся на пару кварталов вниз, – предложил Джефф. – На площади по вечерам местные группы устраивают концерты, и иногда играет приятная музыка.
– С удовольствием пройдусь, – сказала Никки, взяла Джеффри под руку, и они направились по улице.
На площади выступала группа из четырех ребят. Они играли на старых, плохо настроенных гитарах и заунывно пели в шипящий микрофон. Проходящие мимо люди бросали монеты в шляпу, но, скорее, не в благодарность за приятное пение, а для того, чтобы оно прекратилось.
Николь отпустила шутку в адрес музыкального вкуса Джеффри, присела на край фонтана, стоящего посреди площади, и с интересом заглянула внутрь каменного бассейна.
– Джеффри, подойди сюда! Посмотри!
Тот опустил взгляд на дно фонтана. Там, на глубине, монетами были выложены слова: «Выходи за меня».
– Ого! – заинтересовался Джефф. – Делаешь мне предложение?
– Ох, ну и хитрый же ты! – засмеялась Николь. – Я никогда не сделала бы предложение первой!
– А жаль, думаю, было бы романтично получить такое послание! – поддержал Джефф, а потом положил руку на талию Никки и язвительно добавил: – Считай, что это от меня.
– Ну, уж нет! – не согласилась Никки. – Я жду человека, который исключительно для меня придумает что-нибудь этакое, а не будет пользоваться чужими художествами!
– Учту на будущее, – посмеялся Джефф и добавил на полном серьезе: – А ты знаешь себе цену. Молодец!
– Послушай, нам пора возвращаться! – встрепенулась Никки. – Спасибо тебе за прекрасный вечер, Джеффри! С тобой приятно проводить время.
– Я такой, – быстро согласился молодой человек и повел ее к машине.
Выехав за город, Джеффри свернул на шоссе, ведущее к дому. Дорога была плохо освещена, и Рэдфорд сбавил скорость. По радио передавали спокойную музыку, и Николь задремала.
Неожиданно на дорогу прямо перед машиной выскочил зверек.
– Вот черт! – ругнулся Джефф, резко нажал на тормоза, но педаль не сработала. Рэдфорд выкрутил руль вправо до отказа. Никки испуганно закричала, а машина вылетела на обочину, застряла колесом в колее и перевернулась. Зверек, чудом избежавший смерти, бросился наутек.
Сработали подушки безопасности и смягчили удар. Молодые люди повисли на ремнях.
– Никки, Никки! – позвал Джефф, приходя в себя.
Но девушка не отвечала.
Джеффри дождался, когда подушки сдуются, отстегнул ремни, аккуратно сполз на крышу, выбил лобовое стекло и, чертыхаясь, вылез из машины. Добежал, прихрамывая, до другого бока автомобиля и поспешно стал тянуть на себя заклинившую дверцу, по треснувшему стеклу которой стекали капли крови. Рэдфорд побледнел. Николь по-прежнему не проявляла признаков жизни.
Дверца, наконец, поддалась. Джеффри отстегнул ремень и бережно вытащил девушку наружу. Он отнес ее на приличное расстояние от машины, сел прямо на обочину и аккуратно положил ее голову себе на колени. Николь тихо застонала, но не пришла в себя.
– Никки, милая, скажи что-нибудь, пожалуйста! – прошептал Рэдфорд, дрожащей рукой доставая телефон из кармана джинсов.
Все еще находясь в состоянии шока, он набрал 911 и сообщил об аварии.
– Джефф, что происходит? – слабым голосом сказала Николь.
– Все будет хорошо, – с облегчением вздохнув, ответил тот.
Он погладил ее по голове и с ужасом уставился на свои пальцы, испачканные в крови.
– Все будет хорошо, – повторил он, искренне надеясь на это.
– Мне кажется, я больше никогда в машину не сяду! – попыталась пошутить девушка, приподнимаясь.
Джефф притормозил ее движение рукой и попросил не двигаться.
– Хочешь, чтобы Олли вертолет прислал? – улыбнулся он.
– Не знала, что у вас есть вертолет.
– Придется купить, – подмигнул юноша. – Ты же теперь брезгуешь автотранспортом.
Он достал из кармана сотовый. Набрал номер брата. Раздался один гудок, телефон громко запищал и отключился.
– О, нет! – Джеффри бросил виноватый взгляд на Никки. – Села батарейка.
Но это было уже не важно, потому что вдалеке послышался вой сирен. К ним мчалась машина «Скорой помощи».
Глава 6. Разлады
Стеклянные двери медицинского центра Сент-Джонс распахнулись от резкого толчка. В холл влетел серьезный молодой человек и почти бегом направился к стойке регистрации. За ним, едва поспевая, вся в слезах, следовала девушка.
– Моего брата и его подругу должны были привезти полчаса назад. Фамилия Рэдфорд. Где они? – спросил он у дежурного врача.
Тот ответил, и они отправились к палатам. В просторном коридоре с белыми стенами у одной из дверей сидел, повесив голову, Джеффри Рэдфорд. Рядом с ним на стуле лежал чехол с платьем Николь. Молодой человек забрал его из машины и взял с собой, побоявшись потерять его в неразберихе. На чехле были различимы кровавые пятна. Руки Джеффа тоже были в крови, а на лице кое-где виднелись синяки и царапины.
– Джеффри! – воскликнул старший Рэдфорд и подбежал к брату. Тот встал. Оливер бросился его обнимать. Он по-отечески крепко прижал его к себе и не отпускал в течение нескольких минут. Но потом, будто вспомнив что-то, отстранил его от себя на расстоянии вытянутой руки.
– Где Николь?!
Джефф опустил голову, разглядывая носки ботинок.
– Ты продолжаешь вести себя безответственно! – отчитывал Оливер младшего брата.
– Я не виноват! Что-то случилось с моей машиной, она была неуправляемой!
– Конечно, очень легко свалить бессловесную «Ламбу».
– Почему ты мне не веришь? – поразился Джеффри.
– Хватит ссориться! – подала голос Глория. – Скажи, наконец, что с моей сестрой?!
– Я пока не знаю. У нее рана на голове.
Джеффри растерянно посмотрел на свои руки, будто видит их в первый раз. Только сейчас он осознал, что до сих пор испачкан кровью.
– Простите, – сказал он, то ли извиняясь за происшествие, то ли из-за того, что хотел отлучиться на минуту.
Невзирая на Оливера, который всем видом показывал, что он еще с ним не закончил, младший Рэдфорд удалился к уборным.
Глория села на стул, закрыла глаза и прислонилась головой к стене. Оливер, не находя себе места, нервно расхаживал по коридору.
Открылась дверь, вышел врач.
– А где молодой человек, который сидел здесь?
– Вы можете все рассказать мне, – подала голос Глория и поднялась со стула. – Я ее сестра.
– У мисс Эванс ушиб головы, наружная гематома и несколько ссадин на теле. В целом, ничего страшного. Для такой аварии молодые люди, можно сказать, отделались легким испугом.
Как раз в этот момент подошел Джеффри, успевший привести себя в порядок. Врач осмотрел его с ног до головы и поучительным тоном добавил, глядя на Глорию:
– Передайте им, пусть больше так не гоняют на авто.
Джеффри вспыхнул от обиды и снова попытался оправдаться.
– В этом не было нашей вины. Скунс промчался перед машиной, и я не смог затормозить!
– Значит, не будешь больше водить, – вставил слово Оливер.
– А кто ты, чтобы мне запретить? – вскинулся Джеффри.
– Твой старший брат, или ты забыл? Тоже головой ударился? Может, стоит и тебя проверить?
– Да иди ты…
– Можно мне к сестре? – спросила врача Глория, прерывая ссору.
– Мисс Эванс уже спит, не стоит ее сейчас тревожить, – возразил тот. – Она будет рада увидеть вас с утра.
– Я остаюсь здесь, – заявила Глория, когда человек в белом халате ушел.
Но Оливер запретил ей даже думать об этом и практически насильно увез их домой.
Оказавшись в своей гостиной, Джефф первым делом отправился к бару.
– Тебе не достаточно алкоголя? – агрессивно спросил Оливер.
– Да я же тебе сказал, я тут ни при чем! – Джефф в отчаянии развел руки в стороны и продолжил: – Мы сегодня вообще не пили! Сначала скунс! Потом тормоза! Сколько можно повторять?!
– Я с тобой потом разберусь! – пригрозил старший брат и, взяв Глорию под руку, повел ее наверх.
Джеффри с силой стукнул кулаком по барной стойке и, так и не налив себе ничего, без сил опустился в кресло.
***
Оливер проводил Глорию до комнаты. И когда та собиралась войти, взял ее за руку.
– Я проиграл… – произнес он и увидел недоумение в ее глазах.
– Помнишь, я сказал, что ты будешь должна мне, если с ребятами ничего не случилось…
– И? – все еще не понимала Глория.
– И я проиграл.
– От меня ты чего сейчас хочешь? – устало спросила она.
Оливер замялся.
– Хочу попросить у тебя прощения. За то, что сразу не послушал тебя.
– Не стоит, я очень благодарна, что ты все-таки поехал.
– Как думаешь, – вдруг спросил Рэдфорд, – может быть, тогда я заслужил хоть один твой поцелуй в качестве утешительного приза?
– Ах, вот в чем дело!
Глория положила ладони на грудь Оливера и, приподнявшись на цыпочки, благодарно чмокнула его в щеку. Он еще на несколько секунд задержал ее руки в своих и нежно прикоснулся к ним губами.
Потом спохватился, понял, что переборщил, отстранился и, пожелав спокойной ночи, практически умчался от нее. Но Глория была слишком уставшей и напуганной для того, чтобы обдумывать его поступки.
***
Часы в гостиной пробили семь утра. В доме было тихо. Хэнк уже не спал. Он не имел ни малейшего представления о том, что случилось с ребятами, поэтому спокойно занимался своими делами. Светило яркое солнце, день обещал быть прекрасным. Цветы и кусты за окном, обильно политые, еще не успели подсохнуть, и капельки воды на них блестели и переливались. Лепестки роз, обдуваемые легким теплым ветром, колыхались и шелестели.
Раздался звонок и разрушил атмосферу утреннего покоя.
– В такую рань? Кто бы это мог быть? Брит?! – На лице молодого человека появилась сладкая улыбка. – Тебе не спится?
Хэнк любил женщин и знал, как с ними обращаться. Если кто-то привлекал его внимание, он не отступал, пока не добивался своего. Для него не существовало преград. Есть ли у его пассии молодой человек или она замужем, Хэнк никогда не обременял себя подобными вопросами. Он всегда действовал по системе: «найти цель, добиться ее, искать следующую». К девушке, которая попадалась на его удочку, сразу же терял интерес. Не раз он влипал в передряги из-за своего отношения к женщинам, но все равно не менял тактику. «Обольщение – моя болезнь, и она неизлечима», – говорил он и пускался во все тяжкие, чтобы добиться сердца какой-нибудь очаровашки.
Когда разговор подходил к концу, в комнату Хэнка постучали.
– Подожди секундочку, Брит. – Эванс отложил трубку и открыл дверь.
На пороге стояла Глория. Хэнк жестом пригласил ее войти и снова взял трубку.
– Британи, ко мне пришла сестра. Договорим позже. Целую… я тоже рад был тебя услышать… до скорого.
– У тебя что, очередной приступ твоей «неизлечимой болезни»? – спросила Глория.
– Нет, я по-настоящему влюблен, – ответил Эванс без тени улыбки.
Глория от неожиданности закашлялась и серьезно посмотрела на брата, пытаясь понять, шутит он или говорит правду.
– Лори, я поражаюсь тебе! – расхохотался Хэнк. – Столько лет знаешь меня и до сих пор не разберешь, когда я говорю правду, а когда нет.
– Ты так поднаторел в этом искусстве, что сам черт не разберет, если ты захочешь его обмануть. Значит, Брит – очередная жертва?
Хэнк кивнул в ответ.
– А тебя не смущает то, что Брит помолвлена с Оливером Рэдфордом?
– Мне почему-то кажется, что, заняв Британи, я окажу неоценимую услугу одной из моих сестер. Как ты думаешь?
– Кстати, о твоих сестрах. – Глория наконец-то смогла приступить к разговору, из-за которого пришла. – Ты в курсе, что Николь в больнице?
– Что?! – испугался Хэнк.
– Вчера они с Джеффом попали в аварию.
Хэнк побелел, как простыня.
– Опять?.. Как она?!
– По словам врача, все обошлось, но сам факт. – Глория многозначительно посмотрела на него.
– За что это нашей девочке… – Хэнк не находил слов. – Боюсь даже представить, как она. Кто виновник аварии? Джефф? Я ему устрою!
– Слушай, ему и так тяжело. Представь, что сказал Оливер! – и Глория рассказала ему про вчерашние злоключения. – Лучше собирайся, я уже не могу ждать.
Хэнк быстро переоделся, и молодые люди, включая Оливера, поехали в больницу. Джеффри никто не видел.
Когда они вошли в палату к Николь, то не поверили глазам. Вся комната была украшена цветами и воздушными шарами. Младшая Эванс сидела на кровати и снимала видео на телефон, а Джеффри, устроившись рядом, держал ее за руку. Сладкая парочка обернулась на звук открывающейся двери.
– Вот он где, а мы его ищем! – сказал Оливер.
– Хорошая возможность надавать ему по шее! – обрадовался Хэнк.
– Братик, не кипятись! – заступилась за молодого человека Николь. – Бедному Джеффу и так досталось.
Младший Рэдфорд с благодарностью посмотрел на девушку.
– Он просто лучший старший брат на свете, – будто извиняясь за горячность Хэнка, произнесла Николь.
– Да уж, – проворчал Джефф, поглядывая на собственного брата.
Никки улыбнулась ему и в этот же момент повернулась правой стороной лица к вошедшим. Глория охнула. На лбу у сестры красовались огромный синяк и уже зашитая рана. Вид у нее был неважный, под глазами образовались темные круги.
– Ничего страшного, не волнуйся! – стала успокаивать ее Николь. – У меня всего лишь небольшой ушиб.
– Всего лишь?! – Хэнк даже подскочил. – Ты видела себя в зеркало?
– Не преувеличивай! – отмахнулась сестра. – Через два дня буду как новенькая.
***
Оливер взглядом дал понять брату, чтобы он вышел с ним в коридор. Тот, повинуясь, оставил Глорию и Хэнка ворковать над Николь.
– Ты точно в порядке?! – услышал он напоследок слова Лори. – Я так испугалась за тебя!
– Ты понимаешь, что она не сможет участвовать? – спросил Оливер уже в коридоре.
– Что за глупости? – удивился Джефф.
– Ее лицо и состояние здоровья сейчас не соответствуют параметрам конкурса красоты.
– Олли…
– Ты знаешь, что я прав, не отрицай.
– И что же теперь?
– Ты осознаешь, что из-за твоей глупости мы потеряем большие деньги? Молись, чтобы об этом не узнал отец.
– Не сгущай краски! Этот маленький синяк быстро пройдет, – отмахнулся Джеффри.
– Ты про то пятно, которое украшает лоб этой симпатичной девушки? – хмыкнул Оливер. – Не говори ерунды, она не может участвовать в конкурсе. И тебе как-то придется об этом ей сообщить.
Они зашли в палату, и Оливер сразу перешел к делу.
– Николь, Джефф хочет тебе кое-что сказать.
– Да… я хотел… – запинаясь, начал тот. – Такое дело… э-э-э… мне сложно тебе об этом говорить, но… – Он посмотрел на брата, и, решившись, выпалил: – Оливер считает, что ты не можешь участвовать в конкурсе.
Никки широко открыла глаза, а Глория и Хэнк одновременно воскликнули:
– Как?!
Оливер тем временем переводил взгляд с Глории на Николь и обратно. И тут его будто осенило.
– Глория! А ведь все просто! Ты так похожа на сестру, что никто и не заметит, если мы сделаем небольшую подмену.
– Что?! Ты в своем уме?! – возмутилась Николь и попыталась подняться, но голова у нее закружилась, и она вновь упала на подушки.
– Вот видишь! – назидательно промолвил старший Рэдфорд. – Ты и сама понимаешь, что не в состоянии выдержать все испытания конкурса. У нас нет выхода. Неустойка слишком велика.
– К началу состязаний я встану на ноги.
– А как же репетиции? Обойдешься без них?
– А мое мнение кто-нибудь хочет услышать? – разозлилась Глория. – Вы говорите так, словно меня тут нет! Я не согласна с тобой, Оливер. Я не так талантлива, как сестра, да и не обучалась моделингу. Нас легко раскусят.
– Ни о какой подмене и речи быть не может! – поддержала ее Николь. – Дайте мне два дня, и я буду в порядке! Сейчас есть отличные мази, синяк сойдет очень быстро. А головокружения… я потерплю.
– Моя девочка, – ласково проговорил Хэнк. – Я в тебя верю!
– На том и порешим! – живо согласился Джефф.
Оливер понял, что остался в меньшинстве, но его это не устроило.
– Нет, еще ничего не решено. Мне все равно, кто будет выступать от нашей компании. Если Николь не поправится, ее заменит Глория. Возражения не принимаются.
И он вышел за дверь, оставив друзей в замешательстве.
***
Четыре года назад в семью Эвансов пришло горе. Страшная автомобильная авария унесла жизни обоих родителей. Это случилось внезапно и разделило жизнь их детей на до и после. Николь в тот год исполнилось четырнадцать, Глории шестнадцать, а Хэнку двадцать. Ему пришлось бросить учебу и устроиться на две работы, чтобы хоть как-то оставаться на плаву и не продавать дом. Жили они очень бедно, денег не хватало практически ни на что. Он усердно работал, осознавая, что на его руках два ребенка, и просто из кожи вон лез, чтобы обеспечить сестер, которые только вошли в тот период, когда косметика и красивые юбки стали важнее продуктов или бытовых вещей. Ему невероятно повезло, что они не пошли по кривой дорожке и не поддались соблазнам, которые окружали их со всех сторон. Каждый день Хэнк благодарил Бога за то, что его сестры при сложившихся обстоятельствах выросли такими замечательными девушками.
Больше всего Хэнк переживал за Николь, ведь волею судьбы так вышло, что в тот страшный день она была в машине вместе с родителями. Врачи тогда сказали, что она родилась под счастливой звездой, и что выжить в том месиве казалось почти невозможным. На теле ее появились кровавые раны, которые зажили через время, но главные раны образовались в душе. Девочка замкнулась в себе, а после у нее начали проявляться панические атаки. Глория и Хэнк просыпались по ночам от ее истошных криков и потом еще долго приводили в порядок и успокаивали. Врачи разводили руками, говорили, что панические атаки не смертельно опасны, и советовали обратиться к психологу. Хэнк пошел и на это. Сеансы психолога сильно просадили их и без того скудный бюджет, но зато дали результат. Приступы становились все реже, а через пару лет и вовсе сошли на нет. Тем не менее, старшие брат и сестра приглядывали за своей младшей и старались оградить ее от излишних волнений.
Судьба, однако, и тут улыбнулась Никки. Психолог так прониклась к своей пациентке, что посоветовала ее знакомым в модельном агентстве. И закрутилось – девочка с красивой внешностью и идеальными параметрами подошла, и с ней заключили контракт. Николь уцепилась за эту возможность и показала недюжинную работоспособность, что очень понравилось агенту, и тот начал ее продвигать. Несколько лет усердной работы – и вот сегодня она уже не в Луизиане, а здесь, на конкурсе в Санта-Монике.
Николь с самого детства была такой упорной. Этим она пошла в отца, который научил ее всегда добиваться поставленной цели. И сейчас она делала все, чтобы пойти на поправку: начала вставать, покорно сносила уколы и принимала лекарства. Врачи были довольны ею. Девушка понимала, что не может упустить свой шанс исполнить мечту.
Друзья помогали ей как могли. Они поочередно дежурили в ее палате, развлекали и поднимали настроение. Хэнк успевал встречаться с Брит, о чем и рассказывал сестрам, когда они проводили время вместе.
Джеффри, хоть и вынужденно отвлекался на работу и повседневные дела, все свободные минуты проводил в палате девушки или, если не мог вырваться, звонил ей.
Навин узнал об аварии от Кристи и пару раз даже приезжал в больницу с огромными букетами роз, которые все равно не могли затмить подарки от Джеффа.
Оливер же, в отличие от брата, об успехах Николь узнавал только со слов других. Он был слишком занят работой. Пару раз им с Джеффом звонил Уильям Рэдфорд, чтобы узнать о происходящем. Братья решили не волновать его и, скрепя сердце, заверили, что дела идут прекрасно.
***
Как-то вечером в коттедже Рэдфордов собралась большая компания. Неожиданно приехали Бен и Британи. Хэнк и Глория как раз сидели в гостиной, обсуждая процесс выздоровления Николь.
– Кажется, Оливер недоволен, что она поправляется, – подтрунивал Эванс.
– Почему это? – вклинилась в разговор вошедшая в комнату Британи.
Она мягкой походкой прошла к дивану, села рядом с Хэнком и томно прикрыла глаза.
– Как же? Он хочет, чтобы Глория участвовала в конкурсе.
Брит удивленно покосилась на него и неприязненным взглядом окинула Глорию.
– Хэнк, опять твои шуточки! – возмутилась та. – Ничего он такого не хочет.
– Считай, что мой голос у тебя в кармане! – польстил Бен.
– Благо, ты не в жюри, – отозвалась Глория.
– Что, боишься проиграть? – усмехнулась Британи, которой этот разговор был явно неприятен. Она тотчас перевела тему на себя и стала рассказывать о том, что начала заниматься йогой, о своем тренере, который долго практиковал в Тибете.
