Анна Зимина
В рейд пошла одна старушка
– О-па! Это кто тут у нас? – раздался глумливый сиплый голос. Из тени вышел помощник прораба, первый и самый нахальный орк.
– Вот …! – шепнул привратник, оглядываясь. В мгновение ока на опушку хлынул целый отряд здоровенных орков.
– Че, ребята? Светлую магию кастуете?
– Н-нет, – сказал привратник, лихорадочно думая, как отвертеться.
– Не-е-ет? А если найдем? – спросил все тот же орк с глумливым сиплым голоском.
– А ищите. Нет у нас ничего. Вы, ребята, ошиблись.
– Ща найдем! А парни наши где? Ох б…
Он, окидывая плотоядным взглядом почему-то плачущую эльфийку, приметил у нее в руках штаны. Очень знакомые штаны, с лампасами и надписью «Адидас».
– Ребята! Нападем! Они, …, наших порешили! Ра-зом!
Привратник матюкнулся.
– Ну чего стоишь, светлая?! Скастуй то же самое!
– Ни за что! – сказала Галаэнхриель, – жизнь священна, и я не вправе!
– Твою мать! Зоя Валерьнна! Бегом! Прокляни их на скорую руку!
Но Зоя Валерьяновна почему-то вообще не отсвечивала. Она в этот момент была очень занята и сконцентрирована исключительно на своих проблемах. А во всем виноват был сучок. Он зацепился за сверкающий плащик Зои Валерьяновны и никак не хотел без последствий в виде дырки отцепляться. Зоя Валерьяновна пыхтела, сопела, пытаясь подцепить сучок, но нежная эльфийская ткань трескалась и рвалась.
– Зоя Валерьяновна, мать вас ети! – заорал привратник, принимая боевую стойку, и только тогда увлеченная старушка подняла голову.
Плачущая Галочка, злой привратник, куча клыкастых страшных мужиков… И в этот момент впервые за много лет Зоя Валерьяновна спасовала. Испугалась. Она же всего лишь слабая старушка, куда ей супротив таких чудищ…
– Галочка, бежим, – сипло прошептала она, хватая Галаэнхриель за руку.
– Курва! – ругнулся привратник, поняв, что на дам можно не рассчитывать. Он хоть и был бессмертным, но получать по носу от злых орков всегда неприятно.
Только Ссаныч, капая кислотными слюнями, подготовился к атаке. У него давно чесались когти.
Неизвестно, чем бы закончилось сражение. Может, Зоя Валерьяновна взяла бы себя в руки и прокляла всех разом; может, светлая бы отошла бы от своих душевных страданий и все же кастанула «Светлое очищение». Может, и привратник бы справился раза с пятнадцатого. Но исход этой битвы определило кое-что совершенно другое.
Прощально плеснул золотом закат, пробежавшись по опушке последними лучами. На небе зажглась первая звезда – нежная, блеклая. Но она тут же была скрыта черным маревом, которое расстелилось над лесом.
Вместо звезд тут, на опушке, зажглись зелеными огнями глазницы. Черная парящая тень окутала ужасом и туманом каждого орка. Блеснула на мертвых костях сверкающая корона, и перед орками и нашей троицей предстал лич.
– Мать моя эльфийка, – шепнула Галаэнхриель, роняя штаны.
– Смертушка за мной пришла, – охнула Зоя Валерьяновна, крестясь как попало.
– О, Славик! – несказанно обрадовался привратник, приветственно улыбнувшись.
Он был рад встретить старого друга, к которому, будучи помоложе, периодически заскакивал на сеанс мультиков на саркофаге.
***
Орки, сбившись в кучу, дрожали. Лампасы мелькали в сгустившейся лесной темноте светоотражающими полосками. Зоя Валерьяновна же, крепко держа эльфийку за запястье, дрожала. Ей было страшно. Да и неудивительно: лич выглядел очень устрашающе. Скелет, обряженный в черные одеяния, с горящими глазницами и щелкающей челюстью.
– А ну, пшли! – прикрикнул осмелевший привратник. Орков дважды приглашать не пришлось. Они были наслышаны про лича, который выкашивает народ и поет жуткие песенки про каких-то батищевых. Наверное, про страшных тварей преисподней, к которым отправляет своих жертв.
– Ну, друг, какими судьбами? – спросил привратник, радуясь, что обошлось малой кровью.
– Да вот… – унылым голосом начал лич, – посмотрел да и увидел, что пати собираешь.
– Ага, пати, – ядовито сказал привратник, оглядываясь на трясущихся дам. – Одна дрожит, вторая в позу встала. Чего-то фурия бледная…
– Эй, Зоя Валерьяновна, выходь! Славик ничего плохого не сделает.
Но фурия продолжала трястись и что-то бормотать. Привратник прислушался и плюнул. Бабка помирать со страху собралась, не иначе.
– Не тронь меня, смертушка дорогая, – шептала она, – у меня еще счет за електричество не оплачен, завещание не написано… Там шапка каракулевая… пять штук. Сервиз чехословацкий доченьке… семь штук. Простыни ГДРовские Людке завещать…
– Уходи, проклятая тьма! Уходи в жуткие чертоги свои! – закричала вдруг Галаэнхриель, срывая с себя плащик и начиная кастовать что-то по-эльфийски тягомотное .
И Славик залип. Еще бы. Не каждый день увидишь светлую эльфийку в прозрачном платьишке.
– Дура! Оденься! Мало тебе орков было? Говорю, Славик – свой.
– Да? А, ну тогда ладно, – спокойненько сказала Галаэнхриель, отряхивая плащик и натягивая его на плечи.
– Тьфу! Вуайеристка! – в сердцах сказал привратник и обратил свой взор на Зою Валерьяновну. Та все никак не хотела принимать реальность, глядя на лича широко распахнутыми желтыми глазами, в которых плескался суеверный ужас.
– Зоя Валерьяновна! Это Славик, друг мой. Лич… Ну, то есть, проклят он, понимаешь, – принялся вдохновенно врать привратник и вспоминать фольклор, чтобы привести бабку в чувство. – Полюбил он девицу прекрасную, а мать ейная ведьма была. Теща, чего с них взять… И прокляла Славика. И он теперь вот такой, а был нормальный.
– Правда? – прошептала Зоя Валерьяновна, вглядываясь в лича и тут же снова зажмуриваясь, – ой, нет, не могу. Страх-то какой… То есть, он не смертушка моя?
– Не смертушка.
– Ну так бы сразу и сказал, – уже спокойно ответила Зоя Валерьяновна, разглядывая Славика без прежней опаски, – да, с тещами не сладить. Я сама теща, знаю.
Привратник перевел дух. Ну, вроде бы все закончилось хорошо. Осталось узнать, что тут делает лич. Была, правда, еще одна нехорошая мысль – привратник подсознательно ожидал западла от светлой и фурии, но он не думал, что в экстренной ситуации обе будут вести себя как малахольные идиотки. Что эльфийка со своими принципами, что фурия – имба, которая дебилов-орков испугалась… Нет, с таким отрядом до Темного Лорда они не дойдут. Угрюмо посмотрев на дам, привратник отчетливо понял, что попал. Притом сам, по доброй воле. Зоя Валерьяновна, охая, разглядывала дырки на эльфской ткани. Эльфийка снова наглаживала орочьи штаны.
Откуда-то снизу послышалось довольное урчание и причмокивание. Это Ссаныч страстно облизывал костлявую ногу лича. Для него все было едино: кость – она и в игровом мире кость. Ну и что, что говорящая, зато крепкая, очень аппетитная и под рукой. То есть, под лапой.
– Это твое пати? – ехидно просил лич, отодвигаясь на настырного Кат Ши.
– Это мое пати, – обреченно ответил привратник. И с трудом подавил скупые мужские рыдания.
Глава 13. Город героев
Снова заплясал костерок. Лич сидел рядышком и смотрел на огонь, и в его глазницах тоже танцевало пламя. Выражение черепушки у него было задумчивым. Он размышлял, стоит ли связываться с этой ненормальной компанией, или лучше свалить тихонько в свою тихую гавань и не отсвечивать. Ссаныч от лича не отходил, порываясь погрызть его за аппетитную (ну, в котячьем понимании) лодыжку. Лич же был на страже и кота шугал.
Привратник, сидя на завалинке, недовольно крякал и брил отросшую бороду остро заточенным клинком. Эльфийка его доконала со своей правдой: «Януш, ты смел, ты умен, но ты выглядишь, как гибрид гоблина, орка и тролля с похмелья. Ну приведи ты уже себя в порядок, сил нет смотреть. Давай я тебе носки постираю, а ты пока побрейся».
Януш покорился и теперь изо всех сил старался не порезаться.
Зоя Валерьяновна крепко спала в шалашике на куче лапника. Во сне она на кого-то ворчала, и в радиусе нескольких метров падали без сил залетевшие случайно мошки.
На заднем плане заунывно пела эльфийка – она хоронила штаны орков по старинному эльфскому обряду. Януш невольно прислушался, присмотрелся и, не выдержав, заржал. Колоритная эльфийка в кожаном плаще стояла у края только что выкопанной ямки и трагично смотрела на яркие лампасы, которые из этой ямки торчали. Она пела обрядовую светлую песню, а потом, закончив, взяла в наманикюренные тоненькие пальчики лопату и начала присыпать штаны землей.
– Милая, иди-ка ты спать, – сочувственно сказал привратник, – я сам дохороню.
– Правда? – прошелестела она, утирая слезы скорби. – Ты очень добрый, Януш, ты знаешь? Я таких мужчин еще не встречала.
Лич похабно присвистнул, отвлекшись от обороны, и тут же принялся отцеплять от себя кота, который, воспользовавшись ситуацией, стал с причмокиванием облизывать и грызть личевскую голяшку. На косточке четко отпечатался след его клыков.
– Ай, зараза! Януш, а Януш! Это чудовище меня сожрет! – пожаловался он, вскакивая. – Возьми своего питомца на поводок!
– А он не мой, – спокойненько ответил привратник, – ты с фурией разбирайся, это ее котик.
Лич опасливо посмотрел на шалашик. Со способностями фурии он познакомился часом ранее, когда она походя прокляла осиный рой из потревоженного орками улья. Он даже не понял, когда она использовала магию. «Ишь, разлетались тут, поганые! Чтоб у вас крылья поотсыхали!» – брякнула она. Раз – и осы попадали на землю, без сил шевеля лапками.
Тут-то лич понял, что старуха – имба, которая вертела все законы игрового мира. Ну да, с такими способностями шанс выбраться из этого опостылевшего мирка повышается, и очень значительно. Но лезть к ней Славик не собирался. Он хоть и всемогущий лич, а против имбы все равно младенец.
– Ну и чего мне делать теперь? Он же не отвяжется! – спросил лич, тщетно пытаясь отодрать довольно урчащего Ссаныча от ноги.
– Ну, есть одна идея, – задумчиво сказал привратник, покосившись на ямку, в которой покоились с миром отпетые эльфийкой орочьи штаны.
***
– Это чего это он? С нами, чтоль? – спросила Зоя Валерьяновна, пытаясь не отводить глаза от страшного при свете дня лича.
– Он пригодится. Его проклятия разят без промаха, а нам еще идти и идти.
– Ну, добро, значица, пожаловать, – буркнула Зоя Валерьяновна. Ей не очень хотелось, чтобы с ними таскался жуткий скелет, обряженный в спортивные штаны и корону.
Эльфийка же вообще ничего не сказала. Ей было откровенно хреново. Вчера она втихорца приложилась к своему неприкосновенному запасу, чтобы снять стресс, и теперь испытывала, помимо похмельного синдрома, муки совести. Пить в одного – это первый признак алкоголизма, а не делиться с товарищами – так вообще позор. Смесь всех этих эмоций в трепетной душе эльфийки вызывала неизбывную печаль и осознание собственной ничтожности.
Поэтому она даже никак не отреагировала, увидев, что лич осквернил выкопанную ею вчера могилу и немножко помародерствовал, нацепив на себя орочьи штаны. Кстати, это помогло – Кат Ши, перестав видеть перед глазами постоянный раздражитель и вечный соблазн, успокоился.
Одному привратнику было комфортно. Передумав за ночь кучу мыслей, он пришел к мнению, что все, в принципе, неплохо. Имба есть, лич вот присоединился. Главное, научить фурию правильно пользоваться силой, приучить не пасовать и не бояться и ознакомить с основными законами мира. А Светлая Княгиня… Ну, она красивая. Так что пусть тоже остается. К тому же, теперь у него появилась приятная мужская компания, так что можно дружить против баб, не боясь того, что они сожрут мозг чайной ложкой.
С такими мыслями привратник и уснул, не подозревая, что день грядущий ему готовит. А готовил он много чего. Да и как иначе, если рядом с тобой чокнутая эльфийка в кожаном некромантском плаще, старая полоумная фурия в сияющих нарядах и лич в спортивных штанах с надписью «Адидас».
***
– Это была очень плохая идея. Очень, очень плохая идея. Очень, очень, очень плохая. Я хочу обратно, встречать и провожать гостей, смотреть со Славиком мультики, пить с гномами, лапать суккубок… Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
Так ныл уже после обеда привратник на плече у эльфийки, пока она размышляла, стоит ли поделиться со страдальцем остатками своих ликеро-водочных запасов или пока погодить. Может, и сам оправится, так чего продукт тратить?
Она сама ощущала, как магия плаща искажает ее мысли. И если бы раньше она отдала бы все, просто ощутив, что кому-то нужна помощь, то сейчас… да кого я обманываю. Прежняя эльфийка пила исключительно амброзию или святую воду из артезианских источников. Плакала на рассвете от переполнявших ее высоких чувств, гладила и целовала цветы, пела и танцевала в Пресветлых своих рощицах, и птицы ели с ее рук, и священные лани приходили за лаской. А что сейчас? Скоро скатится до контрафакта из гномьих самогонных аппаратов, от рассветов плакать уже не получается, ланей давно сожрали, а птицы стремные. Такие вместе с крошками пальцы оттяпают. В общем, деградация личности налицо.
Да и к страданиям привратника она была холодна. По ее мнению, он ныл не по делу.
Проблема была в следующем.
Привратнику пришла в голову логичная, в принципе, мысль – фурию нужно обучать основным законам игрового мира, чтобы не натворила чего. Да и стычка с товарищами орками показала, что для битвы с боссом Зоя Валерьяновна ну совсем не готова. А что, если она спасует? Испугается, забьется куда-нибудь под стол и будет причитать? Да и Темный Лорд – это вам не орк Валера, главным достижением которого было умение виртуозно ковыряться в носу. Все это значило, что фурию нужно готовить.
И вот тут-то и поджидала засада.
«В этом мире большое значение имеют уровни. К примеру, если твой уровень выше тридцатого, то тебя не получится отравить низкоуровневым ядом. Но от ядов, в составе которых есть редкая мертвечья хвоя, почти нет противоядий», – говорил привратник.
«Это што ж я, помру, да? Нет, ты мне скажи, помру?!» – боялась Зоя Валерьяновна и принималась причитать. От ее причитаний у всех портилось настроение и пищеварение, даже видавший виды лич, который силой своих проклятий выкашивал целые селения, падал на землю и был подобен неаппетитной (ну, не для Ссаныча, конечно) кучкой костей в модных штанах.
– Зоя Валерьянна! Ну хватит уже! – рыкал на нее привратник, но эффекта хватало ненадолго.
– Зоя Валерьянна! Достала! Молчи и слушай! К внуку хочешь? Холодец доварить хочешь? Настроение всем портить в своем дворе тоже хочешь?
Зоя Валерьновна кивала, но…
– … Тут водятся Тени. Мерзкие сущности от старого игрового мира. Де Менты. Если попадешься, то ни в коем случае не бойся. Де Менты очень сильны и опасны…
– С ментами-то я разберусь, у нас вот участковый, Василий Егорыч…
– Зоя Валерьянна! Молчать! Не перебивать!
В общем, спустя полдня страданий привратник несколько раз помирал и воскресал (хорошо, что бессмертный), с ним вместе перепадало и личу, а вот Ссанычу и эльфийке было прекрасно. Ссанычу потому, что он имел врожденный иммунитет, а эльфийке – потому что она приняла дар милосердия и теперь на все энергии фурии ей было, в общем-то, по барабану.
– Если ты потренируешься, то овладеешь заклинанием телепортации мелких предметов. Левел ап – и ты сможешь перетаскивать силой мысли предметы побольше…
– Левеляп? Это хтой-то такой? – наивно спрашивала Зоя Валерьяновна, а потом тут же переходила на воспоминания о своем знакомом болгарине с похожим именем.
…– Хороший был мужик, помер вот недавно, царствие ему небесное… – договорила Зоя Валерьяновна свой спич в полном молчании окружающих.
– Щас тебе царствие небесное будет! – взревел вдруг привратник и пошел на Зою Валерьяновну с кулаками.
– Януш, сердце мое, остынь. Ну пожилой же человек, – останавливала его эльфийка за локоток, и Януш на время сдувался.
– Может, ей схемку нарисовать? – опасливо спросил лич.
– Действуй, – буркнул привратник, отворачиваясь от Зои Валерьяновны и находя утешение в объятиях эльфийки.
У него крепко сдавали нервишки.
– Вот, нарисовал! – радостно сказал лич спустя несколько довольно напряженных минут и протянул листочек Зое Валерьяновне. – Если непонятно, вы у меня спрашивайте.
Это заявление было, конечно, его фатальной ошибкой.
– Это че это? Ничего не понимаю, – нахмурилась она. – Че за слова?
– Какие?
– А-чив-ка. Или вот, аг-рить-ся… На название таблеток похоже, от кашля. Они, не?
И посмотрела на лича умными желтыми глазами. Славик стыдливо вырвал бумажку из рук Зои Валерьяновны и быстренько ее скомкал.
– Галаэнхриель! Помоги, будь другом! – взмолился привратник, вцепляясь эльфийке в рукав. – Если ничего не выйдет, то Темный Лорд останется безнаказанным.
– Ачивка – награда за достижение. Агриться – проявлять агрессию, – тут же пояснила эльфийка, обернувшись к Зое Валерьяновне.
– А, ну так бы сразу бы и назвали. А то апчихи какие-то, агриппины… Понаездются в свои заграницы, а потом слова русского от них не дождесся… Вон, внук вместо «извини, бабулечка» мне «аймясоря» сказал. Я три дня потом ходила, думала – то ли матом ругаится внучек, то ли с головой у него чего…
– Ну полно, полно, Зоечка Валерьяновичка. Ни к чему нам злиться, надо дело делать да домой возвращаться. А домой не вернуться, если не учиться. И Темному Лорду, изменнику поганому, мы тогда шеечку не свернем, на косточках его не попляшем, суккубке его хвостатой хвост в … не запихаем… Ой!
Лич дико посмотрел на эльфийку и икнул, щелкнув черепушкой. Он только сейчас осознал, что эльфийка-то с ними непростая: сама Светлая Княгиня! Про ее роман с Темным Лордом не знал только орк Валера, которому на все было, в общем-то, плевать.
И вот – она! Ключевой персонаж этого мира! Если ее уничтожить – то все закончится, и она так близко, что…
Можно было бы сказать, что кровь закипела в жилах лича Славика, но это было бы художественным преувеличением. Поэтому он просто заскрежетал костями. Над его головой повисло темное марево, которое стремительно разрасталось. В темных глазницах полыхнуло зеленым.
– Аэн элле, сдохнус магнитус, помиратус без возвратус, Светлая Княгиня Галаэнхриель! – вдруг страшно пророкотал он, поднявшись в воздух и зависнув над землей.
– Ты идиот! Ты чего творишь?! – заорал привратник, вцепляясь в сверкающие лампасы.
– Раз – батищев! – проорал в ответ лич, обратив свое проклятие на голову эльфийки.
– Ты имбой рискуешь, придурок! Ну-ка, прекрати! Сейчас же! Ты ее не уничтожишь, дебил!
Но темное марево росло. Лич взлетел выше, входя в боевой транс. Эльфийка же вскрикнула и закрыла голову руками.
– Два – батищев!
Зашипел Ссаныч, подняв на жирненьком загривке шерсть. Застонал лес. Где-то вдалеке тоже застонали обреченные орки.
– Зоя Валерьянна! Спасай! Он нас сейчас проклянет, и Ссаныч помрет – у него защиты нету! – заорал фурии привратник.
И Зоя Валерьяновна воспылала пламенным гневом. Колыхнулась черная аура, и ее эманации очень недружелюбно направились на лича, порхающего в темной дымке проклятия.
– Ах ты холодец недоваренный! Ах ты свинина неблагодарная! Мы тебя к себе взяли, пригрели, а ты тут котика моего обижаешь, окорочок необглоданный! Да я за Ссаныча тебя сама обглодаю! Да чтоб тебе провалиться, ирод проклятый!
Концентрация магии достигла своего предела. Праведный гнев фурии был тем сильнее, что обидеть хотели и Галочку, и дорогого сердцу Ссаныча. Эмоции Зои Валерьяновны были покрепче, чем банальные личевские проклятия.
И лич с чавканьем провалился. У него было негусто вариантов. Вместе с личом провалилось и проклятие, впитавшись под землю и уничтожив парочку червяков.
Прояснилось небо. Испуганная эльфийка судорожно искала свои запасы, собираясь снять стресс. Привратник переводил дыхание и собирался в принципе заняться тем же, чем и светлая – трубы горели у обоих.
А на поверхности земли в зеленом мху застенчиво поблескивала личевская беспомощная черепушка. Обрадованный Ссаныч, радостно мяукнув, тут же принялся страстно ее облизывать – у него был свой взгляд на вещи.
***
– Вот эта травка растет везде, а вместе вот с этим редким цветочком сделает всех невидимыми на пять минут. Берешь листочек и лепесточек, смешиваешь в колбочке и добавляешь чистенькой водички. Вот так… Готово! Красота, истинная красота! – воскликнула Галаэнхриель, ловким движением закидывая получившееся зелье в свой дорожный рюкзак.
Зоя Валерьяновна таяла от похвал. Ее чешуйчатые щеки приятно розовели от смущения.
Ей вообще отлично удавалась алхимия. А алхимия под руководством самой Светлой Княгини, круче которой в этом деле нет вообще никого, тем более: цветочки, которые эльфийка могла выращивать на ровном месте за пять минут, очень пригождались. И даже некромантский плащ тут особо не мешал.
Поэтому по пути следования наших путешественников росло и цвело что попало: аренария, лопухи, редкие цветочки резеды, елки и сосны, мухоморы и подсолнухи неподалеку от стоянок орков, даже кабачки по особой просьбе Зои Валерьяновны цвели.
– Это чего они, сами осеменяются? – пристала Зоя Валерьяновна к эльфийке, внимательно гладя, как завязывается маленький кабачок и опадает желтый кабачковый цветок.
– Ну… э… Да, – растерялась светлая от такого нескромного вопроса. Сама она мало задавалась вопросом, как у нее там чего осеменяется. Растет и растет себе.
– Аа-а-а, – благоговейно протянула фурия, – а мы у колхозе цвяточки теребили и мужские с женскими семенили, а то не получались-то кабачки. Пустоцветы одни были.
Сзади нескромного заржал привратник. Фурия-сваха для кабачков вызвала у привратника практически истерику.
– И чей-то я смешное сказала? – нахмурилась грозная фурия, ковыряя пальцем кабачок. Смех тут же прекратился.
Лич, стыдливо опустив голову, плелся позади рядом с поскучневшим привратником. Эльфийка лича игнорировала, а Зоя Валерьяновна недобро поглядывала при каждом удобном случае. От этого у Славику было очень неуютно. Его, конечно, выкопали и коллективно простили, но не до конца – осадочек-то остался.
Привратник молча радовался, что для фурии нашелся учитель и ему не придется самому разрушать себе нервные клетки, объясняя тугой бабке основы игрового мира.
Эльфийка же была мила, очаровательна, очень спокойна и терпелива. Идеальный преподаватель русского языка и литературы для какой-нибудь МОУ СОШ. Галаэнхриель на глазах Зои Валерьяновны наделала кучу весьма редких зелий, и теперь сама фурия радостно принялась практиковаться.
«Сводница для кабачков, а теперь еще бармен на полставки в доме для престарелых», – ехидно подумал привратник, наблюдая, как Зоя Валерьяновна ответственно смешивает в дорожном шейкере парочку настоев. Правда, говорить в этот раз ничего не собирался. Ему не хотелось умирать и возрождаться снова.
– Зоечка Валерьяновичка, вы умничка! У вас получилось! – захлопала в ладоши Галаэнхриель и засмеялась звонко, как колокольчик.
Из дорожного шейкера на землю выплеснулось зелье, зашипело и испустило вонючий черный дым. На дорожке из желтого кирпича зазияла шикарная дыра.
– Светлая, ты с ума сошла?! – рявкнул привратник, закрывая нос рукавом. – Зелье полного уничтожения – новичку! Ты хоть головой думай!
– Ну на тогда! Сам учи, раз умный такой! – надулась эльфийка и обиженно зашагала вперед. Вслед за ней вяли и осыпались прахом цветущие и растущие ингредиенты. Привратник панически посмотрел на счастливую фурию, которая прижимала к груди шейкер с остатками самого опасного зелья во всем игровом мире, и сайгаком поскакал за эльфийкой – извиняться…
***
Компания из привратника, имбы, эльфийки, лича и Кат Ши худо-бедно, но прошла все некогда Светлые Земли на исходе четвертого дня. К счастью, без особых впечатлений.
Впереди вилась дорога из желтого кирпича – вилась через все приграничные земли, через Драконий Вал, через земли Темного Лорда и приводила, в конце концов, к замку главного злодея.
Приграничные земли в принципе не были местом, которое могло бы быть в списке «Рекомендовано к посещению». По уровню криминала приграничные земли были чем-то средним между Венесуэлой и секцией вольной борьбы в Махачкале. По уровню комфорта – где-то между африканским селением неулыбчивых каннибалов и селом Мамыри Челябинской области. Люди и нелюди тут тусовались разные, в лесах, реках и полях приграничных земель тоже всякое водилось. Что именно – вряд ли бы кто-нибудь в принципе вообще знал, так как игровой мир не был статичным. С каждым днем что-то смещалось, менялось, переворачивалось с ног на голову и мутировало. Даже седовласые суровые мужи – ведьмаки, доблестные борцы с нежитью и гадостью, особо не рвались в бой. Они переписывали бестиарии, пили занятные элексиры и соблазняли чародеек, окопавшись в своих неприступных крепостях.
С десяток городов стихийно возникали на приграничных землях и стали своего рода уникальными явлениями и прибежищами для сволочей разной степени оскотинивания. Приличным людям тут делать было нечего, но назвать лича, не совсем вменяемую эльфийку и чокнутую старую фурию нормальными тоже язык не поворачивался. Поэтому привратник и намеревался зайти в первый попавшийся город в приграничных землях, снять ночлежку, смыть с себя запах костра и птичий помет и поесть нормальной еды. От помидоров и баклажанов, щедро выращенных эльфийкой, его уже воротило.
Город, который был ближе всего к исконным Светлым Землям, никак не назывался. Всем было по барабану – ну город и город. Дома. Трактир. Рынок. Площадь пыток. Ратуша. Площадь казней. Магазинчик с хлебом. Магазинчик с проклятыми артефактами. Магазинчик с контрафактом. Магазинчик «Четверочка». Бар. Пивнушка. Пивнушка. Бордель. В общем, полный набор социально значимых мест для комфортной жизни.
Этот городок не отличался практически ничем от городка для новичков, в который попала Зоя Валерьяновна в самом начале своего непростого пути. Ну, может, было немного поспокойнее. Правда, и знакомств тут у привратника не было – больно уж далековато был городок от мест его юрисдикции. Но привратник все же надеялся на свой статус.
Войти в город они решили днем, когда основная масса народу спит, а трактиры и ночлежки уже работают, готовясь к очередной сумасшедшей ночке.
Толпы народа у ворот тут не было. У распахнутых настежь ворот сиротливо стояла пустая бутылка, а из служицкой рядом раздавался молодецкий храп.
За воротами простиралась торговая улочка.
Для фурии, привратника и лича картинка была, в принципе, привычной, а вот эльфийка с широко распахнутыми от удивления глазами читала вывески. Детское кафе «Малокровик», салон красоты «Без прыща», цветочный ларек «Мир цветов» – без фантазии назвали… Магазинчики были закрыты, но высокие стеклянные витрины выглядели привлекательно. За одной из витрин располагалась огромная кровать с багровым покрывалом, кандалы и кружевные трусики, художественно на этой кровати разложенные. «Суккубочка Анджела», – алела красная бесстыдная надпись прямо на стекле. Эльфийка смущенно запунцовела, а фурия ядовито плюнула.
– Нам сюда, – скомандовал привратник, уводя своих подопечных на боковую улицу. Тут витрины были поскромнее – все больше было добротных трактиров. Кованые решетки на окнах, деревянные тяжеленные двери, бочки с водой поблизости, чтобы сразу замывать кровь… Привратник пошел медленнее, внимательно вглядываясь в окна трактиров и их вывески, выбирая ночлег по одному ему ведомым критериям.
– Смотри какая прелесть! – неожиданно выдохнула эльфийка, остановившись вдруг у одного неприметного с виду магазинчика. На скудноватой витрине, переливаясь в лучах солнца, лежала одна-единственная прекрасная заколка, усыпанная фиолетовыми цветками, которые словно бы росли из нее. Они казались живыми, а на нежных лепестках блестели капли росы.
– Это же работа самого Златорука Бабочкина! Знаменитого на всем континенте эльфа-мастера! Яну-у-у-уш! Давай зайдем, ну пожалуйста!
Коварная эльфийка, зная слабости своего спутника, тут же приняла наивный до невозможности вид, захлопала длинными ресницами и немножечко наклонилась. Она прекрасно знала все свои сильные стороны.
Януш же, привычно пуская слюни, согласился, подумав о том, что время вроде бы как есть, до точки перевала они дошли, все живы и здоровы. Так чего бы и не пойти Светлой Княгине навстречу, особенно когда она так мило просит?
Фурия к тому же тоже возжелала на заколку посмотреть получше, а лич, все еще пришибленный и не до конца прощенный за свой экспрессивный поступок, помалкивал и все время кивал. Хотя кивал он скорее от посттравматического синдрома, который ему пришлось пережить, будучи закопанным по макушку в глухом лесу.
Нежными переливами прозвенел колокольчик на открывшейся двери. Компания втекла в неожиданно открытый магазинчик, совершенно не обратив внимания на Кат Ши, который, брезгливо сморщив бандитскую мордаху, нахохлился и поднял на загривке шерсть. Магазинчик ему совершенно не нравился, и входить он туда не собирался. Умное он, конечно, животное. Не то что фурия, лич и привратник. У одной только цацки на уме, у второго – одни бабы, у фурии – бог весть что, а у лича – психологическая травма. И где тут прислушаться к гласу рассудка? Магазинчик между вечно пьяными трактирами, с одной-единственной очень дорогой и привлекательной вещью на витрине… Крайне подозрительно, не правда ли?
