Аня Ома
Мерцание тумана
Anya Omah
NEBELSCHIMMER
Серия «Любовь с первых строк»
В книге присутствуют упоминания социальных сетей (Instagram, Facebook), относящихся к компании Meta, признанной в России экстремистской и чья деятельность в России запрещена.
© 2022 by Rowohlt Verlag GmbH, Hamburg
© Капустюк Ю. Б., перевод, 2024
© ООО «Издательство АСТ», 2024
Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
* * *
Посвящается маме,
которая дала мне корни и крылья.
В тумане
Странно блуждать в тумане!
Одинок каждый куст, каждый камень,
И деревья не видят друг друга,
Каждый здесь одинок.
Г. Гессе
♫ Плейлист ♫
Harry Styles – Fine Line
Mansionair – Easier
Haux – Heavy
Daniela Andrade – Crazy in Love
Olivia Rodrigo – drivers license
Lee DeWyze – Castles
GIVEON – Like I Want You
Tems – Higher
Wizkid (feat. Justin Bieber & Tems) – Essence
gigi – Sometimes (Backwood)
Shawn Mendes – Always Been You
Tanerélle – Nothing Without You
Patrick Watson – Broken
Mr. Probz – Waves
James Vincent McMorrow – Tru Love
Jarryd James – Do You Remember
H.E.R. – I’m Not OK
Ocie Elliott – Run to You
Usher & Alicia Keys – My Boo
Charlotte Day Wilson (feat. Syd) – Take Care of You
Mapei – Don’t Wait
Cleo Sol – Know That You Are Loved
1
Калла
Настоящее
«Вы прибыли в пункт назначения. Ваш пункт назначения находится справа», – объявляет холодный женский голос Google-навигатора.
Я облегченно выдыхаю. Хотя от станции Коберг до Энгельсгрубе пешком не более пяти минут, у меня ощущение, будто я преодолела пару километров. Брусчатка старого города – пытка для человека в шлепанцах, который тащит за собой гигантский чемодан с цепляющимися за камни колесиками.
Запыхавшись, я закрываю приложение и убираю телефон в задний карман джинсовых шорт. Я совершенно без сил из-за долгого перелета, смены часовых поясов, забивающейся под кудри жары и неподъемного рюкзака, ремни которого врезаются в кожу. Но, увидев перед собой каменный городской дом с трехсотлетней историей, я забываю обо всем и даже улыбаюсь. Я спускаюсь по причудливому узкому переулку, слегка сгорбившись и пригнув голову, чтобы ни во что не врезаться. Он расширяется и, как почти все старинные улочки Любека, ведет в просторный внутренний двор, окруженный несколькими домами. Под ногами у меня красная брусчатка, перед окнами аккуратные клумбы, высокие мальвы прикрывают фасады с фахверковыми элементами. Более подходящего и растиражированного образа для открытки, передающего очарование и романтику исторических улочек и дворов Любека, и представить себе невозможно.
«Когда вернешься, мы, наконец, побродим по переулкам и дворам», – заявил Яспер перед моей поездкой в Лос-Анджелес. Между сегодняшним днем и тем обещанием – шестнадцать месяцев, три дня и море слез. Я гоню мысль о том, что это обещание он, скорее всего, никогда не выполнит. Гоню вместе с воспоминаниями и образами, вместе с болью, гневом и разочарованием.
Я иду дальше. К дому, в котором находится моя новая квартира. Иду медленно и стараюсь не создавать шум, насколько позволяют колесики на брусчатке. Меньше всего мне хочется привлечь к себе внимание местных и тревожить их послеобеденный отдых. Хотя стук чемодана, похоже, не мешает пожилой женщине, которая высовывается из окна первого этажа, как только я подхожу к двери.
– Вы новый жилец? – кричит она на весь двор.
Я киваю, ставлю чемодан и поспешно подхожу к ее окну, чтобы не повышать голос.
– А вы фрау Вагнер? – неуверенно спрашиваю я, поскольку до сих пор мы общались только по телефону. На просмотре два месяца назад присутствовали мои родители, а меня подключили по видеосвязи.
– Да, это я. – Когда она улыбается, вокруг голубых глаз и в уголках рта появляются мелкие морщинки. – Дверь открыта. Заходите, не стесняйтесь. Я быстро что-нибудь накину и вернусь.
Внезапно понимаю, что платья на ней нет, а тело обернуто тонким полотенцем. Я не знаю, как к этому относиться, уютно это или странно, тем более что ей было известно, в какое примерно время я приеду.
Я захожу в дом. С порога чувствуется, что здесь витает история. Плитка с орнаментом на полу, балки под потолком, фахверковая отделка на стенах и винтовая лестница, ведущая к мансарде. Я представляю, как потащу туда чемодан, и из груди вырывается мучительный стон.
Скрипят петли, и я перевожу взгляд от лестницы к двери, которую только что распахнула фрау Вагнер. На ней кимоно с росписью батик, а на ногах – кроксы. Розовые кроксы. Ее наряд до того причудливый, что даже кажется мне крутым. Она заметно хромает. Во время телефонного разговора фрау Вагнер подчеркнула, что ей трудно ходить, и она ищет арендатора, который бы приносил продукты и раз в неделю помогал убирать дом. За арендную плату в двести евро. Иначе я бы ни за что не смогла позволить себе меблированную, хоть и крошечную, квартирку площадью чуть меньше сорока квадратных метров.
– Здравствуйте, фрау О… Оби… Как вас правильно называть?
– Смотря что вы имеете в виду. Обафеми – моя фамилия, а Обиома – имя, – объясняю я и вижу, как от смятения морщинки на ее лбу становятся глубже.
– О! А я-то думала, что и то, и другое фамилия. Двойная фамилия.
– Многие так считают. – У меня ощущение, будто я полжизни объясняю людям, как меня зовут, как пишутся и правильно произносятся мои фамилия и имя. Интересно, зачем я каждый раз так утруждаюсь? Ведь большинство сдаются после первой попытки. Или придумывают имя, которое легче произнести. Даже если это полнейшая чушь. Типа Опиума вместо Обиомы.
– Тогда буду называть вас по имени, если вы не против. Я – Эльза.
Я пожимаю ее руку.
– Обиома или Калла. Как вам больше нравится.
– А как вам больше нравится?
Раньше я бы не задумываясь ответила: Калла. В начальной школе одноклассники дразнили меня из-за африканского имени, а за спиной даже некоторые учителя. Меня это так раздражало и оскорбляло, что в какой-то момент я настояла, чтобы все звали меня Каллой. Все, кроме одного. Я прогоняю мысли о Яспере и говорю фрау Вагнер, вернее, Эльзе, что мне все равно.
– Тогда я буду звать тебя Обама.
Обама? Это что-то новенькое.
– Нет, меня зовут О-би-о-ма. Я не родственница бывшего президента Америки. К сожалению, – с улыбкой добавляю я, поскольку безмерно восхищаюсь этим человеком и особенно его женой Мишель.
– С такой внешностью ты вполне могла бы сойти за его дочь. – Фрау Вагнер смеется, и я делаю то же самое, хотя от ее комментария у меня учащается пульс. Все чернокожие на одно лицо, да? Как будто мы состоим только из смуглой кожи, темных волос и карих глаз.
Разумеется, фрау Вагнер не хотела никого обидеть. В психологии даже существует термин для такого ограниченного восприятия, «эффект другой расы». На кафедре социальной психологии я выступала на эту тему с докладом. Но подобные заявления меня до сих пор травмируют. И сейчас она словно в тысячный раз содрала кожицу с едва поджившей раны. Раны, которую белые люди не замечают, пока им на нее не укажешь. Но в данный момент у меня нет ни желания, ни сил это делать.
– А откуда ты родом, позволь поинтересоваться?
Сто тысяч первый.
– Из Люнебурга.
– А где родилась?
– В Люнебурге, – с некоторым раздражением отвечаю я.
– Но твои корни не отсюда. – Ее взгляд скользит по мне вниз, затем она снова смотрит мне в лицо. С выражением, которое я слишком хорошо знаю и которое означает, что человек с моим цветом кожи никак не может быть немцем. Я мысленно закатываю глаза и собираюсь ответить, что мои корни ее не касаются. Но я ее новая арендаторша, планирую у нее работать, и мне не хочется ее злить. Мне хочется поскорее завершить этот разговор, и я объясняю, что один из моих родителей родом из Нигерии.
– Я передам тебе ключи прямо сейчас.
Я рада, что мы, наконец, сменили тему, и тихо вздыхаю, когда она лезет в карман кимоно и со звоном достает связку ключей. Всего их четыре.
– Красный – от дома, синий – от квартиры, широкий – от подвала, а маленький – от почтового ящика, – объясняет она. Я с благодарностью беру ключи и готовлюсь выслушать речь о правилах дома. Или подробный список и график моих обязанностей. В письменном виде у нас еще ничего не согласовано. Но вместо этого она говорит: – Остальное обсудим завтра.
Мы договариваемся встретиться утром в ее квартире, и я поднимаюсь по лестнице к себе. Сначала отношу рюкзак, потом затаскиваю чемодан. С огромным трудом.
Запыхавшись, я открываю белую дверь и резко останавливаюсь в крохотном коридорчике. Это самый приятный сюрприз за долгое время, и я смотрю на него, вытаращив глаза и вытянув руку. В проеме двери в кухню-гостиную висит гирлянда с надписью «Добро пожаловать домой», а справа и слева от нее – воздушные шары. Я подозреваю, что за этим стоят Лео и Лиса, но убеждаюсь в этом, лишь когда обнаруживаю на маленьком столике перед диваном глубокую стеклянную тарелку, до краев наполненную желтыми конфетками «Смартис»[1]. Любовь к «Смартис» – вот что объединяет меня и моих лучших подруг. У каждой из нас свой любимый цвет. У меня – желтый. У Лео – зеленый. А у Алисы – синий. Я вспоминаю, как в пять лет мы тайком лопали «Смартис» в ее спальне (хотя родители Алисы запрещали ей есть сладкое), и на глаза наворачиваются слезы. От тоски и от радости. Вечером я увижу своих девочек, обниму их, посмеюсь с ними и наболтаюсь вдоволь. Вживую. Не думая о девяти тысячах километров, разделяющих нас. Не пялясь на их крохотные изображения на экране моего мобильного. Как, черт возьми, я продержалась без них так долго?
Я достаю мобильный и открываю наш групповой чат в WhatsApp. Нужно срочно поблагодарить их за сладкий сюрприз. А еще мне не терпится узнать, как они умудрились попасть в квартиру.
Я снимаю шлепанцы и иду к дивану. Светлые деревянные половицы приятно скрипят. Я наслаждаюсь этим и плюхаюсь на бежевую подушку.
Спасибо, спасибо, спасибо!
За гирлянду-растяжку, воздушные шары и целое море «Смартис».
Я вас люблю. Даже если ради этого вы незаконно проникли в мою квартиру.
Мы тоже тебя любим!♥ ♥ ♥
Как здорово, что ты вернулась!
– отвечает Лиса.
Лео присылает голосовое сообщение:
«Сначала мы собирались напялить рабочие комбинезоны, приклеить бороды и притвориться электриками, которым нужно срочно проверить электричество в твоей квартире. Все как в фильме, только мы были бы положительными персонажами. – Мы с Лисой одновременно отправляем смайлики. – Но потом решили вежливо осведомиться у хозяйки, не позволит ли она нам подготовить небольшой сюрприз к возвращению нашей любимой подруги», – с улыбкой в голосе продолжает Лео.
То есть фрау Вагнер вроде как наша сообщница.
– пишет Лиса.
Думаю, ей даже понравилось быть частью этой «миссии»☺
Ах, так вот почему ты заранее спрашивала адрес!
Видишь, Лео, я же тебе говорила,
что Калла ничего не заподозрит 😉
Я и правда ничего не заподозрила♥
– заверяю я их и меняю тему.
Кстати, на вечер я зарезервировала для нас столик в «Травемюнде». Это новый ресторан, и о нем очень хорошие отзывы.
Настолько хорошие, что они отчаянно ищут персонал. Я отправила им резюме прямо из ЛА, и мне повезло. В понедельник у меня пробный день в качестве официантки, и, если все пройдет гладко, я получу работу. Но пока я оставлю эту новость при себе. Суеверия и все такое.
Классно! Пришлешь нам адрес или встретимся в твоем уютном гнездышке?
Я бы выбрала последнее. Там такая красота!
– восторженно пишет Лиса.
Да ей просто хочется увидеть внутренний дворик и прекрасный естественный свет.
Если не будешь осторожна, это место станет локацией
для следующей обнаженной фотосессии Саймона 😉
Лео вспоминает тот случай, когда ворвалась в гостиную, где Саймон позировал обнаженным. Я хихикаю.
Это было четыре месяца назад, Лео!
До каких пор ты будешь об этом вспоминать?
До тех пор, пока не выкину этот образ из головы. То есть всегда.
Пока Лео дразнит этим только тебя, а не Саймона ☺
Если он и дальше будет носить нашу лучшую подругу на руках,
ему нечего бояться 😉
Я посылаю смайлик, хотя плачущий эмодзи был бы куда уместнее. Как бы я ни радовалась за Лису, это заставляет меня задуматься о том, что я потеряла.
Ты слишком милосердна, Лео!
Но давайте вернемся к теме: где встретимся?
У тебя или в ресторане?
По-моему, Лиса дело говорит.
Нам предстоит официально отпраздновать то,
что у тебя появилась эта чудесная квартирка.
А где это лучше отметить, чем не в самой квартире?
Я обязана этим прежде всего своим родителям. Они внесли залог и поручились за меня. Они были согласны даже покрывать часть аренды, лишь бы я не засиживалась в США. Маме без меня приходилось особенно тяжело. Я понимаю, как обидел ее мой отъезд, хотя я и не сделала ничего плохого.
Если бы я знала, что ждет меня в ЛА, я бы, наверное, туда не поехала.
И скорее всего, до сих пор была бы с Яспером. Это из-за него я сейчас здесь, а не у родителей в Люнебурге.
Он тоже родом из Люнебурга, как и Лео, Лиса и я, и каждое лето проводит каникулы с родителями. Я чувствую, что пока не готова к встрече с ним. Поэтому я решила провести каникулы в Любеке и отвлечься с помощью работы. А сегодня вечером – еще и с помощью моих девчонок.
Ладно, тогда в шесть у меня. Я тааааак рада! ♥
Мы прощаемся, и я кладу телефон на столик. Пора слезть с дивана и осмотреть другую часть квартиры. Ванную и спальню. Но перебороть себя не получается. Хотя мысль, что это не так уж и важно, меня радует. Здесь живу только я, и ничто не мешает мне посидеть еще пару минут, пожевать «Смартис» и насладиться видом маленькой кухоньки в деревенском стиле, низким шкафом, на котором стоит небольшой телевизор с плоским экраном, слегка наклонным потолком с подвесным светильником в форме цветка и полкой рядом с окном, наполняющим комнату светом. Я не знаю, когда почувствую себя здесь как дома, и почувствую ли вообще. Но мне хорошо. Достаточно хорошо, чтобы отдаться усталости и медленно задремать.
2
Яспер
Настоящее
Я стою в ванной и выбрасываю в мусорное ведро использованный презерватив, когда слышу, как в коридор кто-то входит. Поскольку Фиона, скорее всего, до сих пор лежит голая в моей постели, этим кем-то может быть только мой сосед по квартире и лучший друг Джоэль. Значит, места, где я все-таки могу спокойно побыть один, нет. Джоэль собирался поехать в Гамбург на свидание за бранчем, поэтому я и решил пригласить Фиону.
Я хватаю с крючка полотенце, обматываю им обнаженные бедра и выхожу из ванной в коридор. Там пусто, зато из гостиной доносится звук телевизора.
Нахмурившись, я иду на шум и вижу на нашем диване Джоэля. В трениках, майке и с книгой в руках. Джоэль – один из немногих людей, способных читать при включенном телевизоре. Например, я могу читать только в полной тишине.
– Ах, это ты, – без надобности отмечаю я.
– Я тоже рад тебя видеть.
Я игнорирую его саркастическое замечание.
– А как же свидание?
– Я передумал. – Он равнодушно пожимает плечами.
Я с укором вскидываю бровь.
– Ты опять кого-то кинул? – То, как он обращается со своими знакомыми из Tinder – его сугубо личное дело. Тем не менее я считаю крайне неподобающим кидать женщину, с которой ты только что познакомился, резко и без каких-либо объяснений. С тех пор как его (уже бывшая) девушка ему изменила, он ведет себя как засранец с остальными. Хотя связано это с ее изменой или нет, я точно не знаю.
– Мы друг другу не подходили. Я заметил это еще во время переписки.
– Но о встрече ты с ней все-таки договорился? – Я недоуменно качаю головой. – Ясное дело, договорился. А как же!
– Это она предложила встретиться, а я не хотел… причинить ей боль? – Вторую половину фразы он произносит нерешительно и словно спотыкается. Наверное, он и сам понимает, что несет чушь. – Как бы то ни было, – он захлопывает книгу, – я собираюсь посмотреть новый фильм от Marvel. Ты со мной?
– Здесь Фиона.
По его лицу расплывается многозначительная улыбка.
– Я так и понял.
– Тогда зачем спрашиваешь?
– Потому что, судя по звукам, вы уже закончили.
– Эй, чувак!? – шиплю я. – Тебе что, заняться больше нечем? Я понимаю, что в нашей квартирке стены картонные. Но так ли необходимо мне об этом напоминать?
– Это значит «да» или «нет»?
– О господи! Нет. – Я уж точно не собираюсь отправлять домой девушку, с которой у меня три секунды назад был секс, только для того, чтобы посмотреть с ним фильм. Даже если это секс без обязательств.
– Понимаю. Но если тебе нужен другой способ отвлечься или захочется поговорить, я здесь.
Я был готов развернуться и уйти, но остановился, услышав странный обеспокоенный тон Джоэля. Даже с риском того, что Фиона решит, не понес ли я презерватив на ближайшую мусорную свалку.
– И о чем мне, по-твоему, захочется поговорить?
– О… – Он осекся, заметив на моем лице вопрос. – Ой.
– Что «ой»?
– Ты ведь еще не знаешь.
– Не знаю чего?
– Калла… вернулась.
Его слова производят эффект разорвавшейся бомбы. Грудь пронзает боль, по внутренностям будто прошлись катком. Я не могу удержаться и шумно выдыхаю, но потом беру себя в руки и натягиваю на лицо маску безразличия. По крайней мере, пытаюсь.
– Откуда ты знаешь?
– История в инсте.
Киваю. Голова кажется тяжелой.
– Прости, чувак. Я думал, ты видел.
Скорее всего, так бы оно и было, не ограничь я видимость ее аккаунта. О том, чтобы совсем перестать за ней следить, не могло быть и речи. Такой окончательный разрыв не для меня. Я хотел хотя бы раз в пару месяцев проверять, что происходит в ее жизни, раз уж я перестал быть ее частью.
– Ты в порядке?
– Конечно! – Я улыбаюсь, но улыбка больше походит на гримасу.
Джоэль задумчиво смотрит на меня.
– Если что, ты знаешь, где меня найти…
– Спасибо, но у меня все хорошо. – Однако стоит мне отвернуться, как уголки рта мгновенно опускаются. Я останавливаюсь в коридоре и делаю несколько глубоких вдохов, чтобы укротить бушующий внутри шторм. И чтобы Фиона ничего не заметила. И все же мне придется разыграть спектакль. Еще более грандиозный, чем обычно. Вхожу в свою комнату и хочу подойти к ней, но у меня подкашиваются ноги. Я не смогу притворяться, что мне все равно. Я не могу лечь рядом с Фионой. Не могу даже ответить на ее улыбку.
Я останавливаюсь в центре комнаты и растерянно озираюсь вокруг. Как будто эта комната не моя.
– Что ты ищешь?
– Мою… футболку.
– Висит на спинке стула. – Фиона садится, прижав в груди простыни. – Ты в порядке?
Я молча беру со стула футболку и надеваю ее. Затем поднимаю с пола брюки, что, похоже, раздражает Фиону. Неудивительно. Я ведь веду себя как последний урод.
– Я что-то пропустила? Ты куда-то собираешься? – Она заправляет за ухо прядь светлых волос и неуверенно улыбается. – Что стряслось?
– Ничего. Все в порядке. – Я прежде всего пытаюсь убедить самого себя. В животе все скручивается от тревоги, в груди неистово колотится сердце. Ситуация полностью противоположна той, о которой обычно говорят «все в порядке».
– Это твой способ сказать, что мне пора? – Я слышу в ее голосе боль и чувствую себя подлецом.
– Нет.
– Тогда что?
Я не могу признаться, что мои мысли заняты другой. Что я думаю только о Калле. И хотя у нас с Фионой легкая связь без обязательств, я не хочу, чтобы она почувствовала, будто я ее использовал. Потому что она мне нравится. С ней легко. Ее требования не выходят за рамки секса. Это единственная причина, по которой я вступил в отношения спустя девять месяцев после расставания. Чтобы забыть. Прогнать мысль о том, что на самом деле я все еще хочу другую. Сказать об этом Фионе я не могу. Но и притворяться, что ничего не изменилось, тоже не могу.
Я сажусь рядом с ней на край кровати.
– Извини, но… я только что узнал кое-что, что… меня тяготит.
– Ясно. – Она смотрит мне в глаза и ждет. В ее взгляде вопрос, но я отвечаю молчанием. Наконец она кивает, как будто услышала достаточно.
– Тебе хочется побыть одному?
– Думаю, я сейчас не самая лучшая компания. Прости, Фиона. Мне очень жаль.
Она улыбается, пытаясь скрыть разочарование.
– Отдашь мне мой бюстгальтер и платье? Ты на них сидишь.
Я отодвигаюсь в сторону, протягиваю ей лифчик и платье и наблюдаю, как торопливо она одевается. Как будто ей вдруг стало неловко сидеть передо мной обнаженной. Поэтому я отвожу взгляд, пока она, одетая, не встает с постели. Она быстро расправляет светлое платье и приглаживает длинные белокурые волосы. Затем молча берет с моего письменного стола сумочку и поворачивается, чтобы уйти.
– Подожди, я провожу тебя до двери, – говорю я и, подстегиваемый чувством вины, вскакиваю с кровати.
– Все в порядке, Яспер. Ты же обычно этого не делаешь.
– Обычно я не выставляю тебя так рано. – Я засовываю руки глубоко в карманы джинсов и виновато смотрю на нее.
– Кому ты это рассказываешь? – Она раздраженно приподнимает бровь, но на ее губах играет примирительная улыбка.
– Значит, у нас все хорошо?
– Конечно, – говорит она и пожимает плечами. Не исключено, что она просто притворяется расслабленной. Но я не собираюсь копать глубже и на ровном месте делать из мухи слона. В данный момент у меня нет на это сил.
– Позвони, когда… когда все устаканится.
– Обязательно. – Я киваю на прощание, а услышав, как открылась и закрылась входная дверь, падаю спиной на кровать и таращусь в потолок.
Она вернулась. Калла вернулась и ничего мне не сказала. Я понимаю, что она уже давно ничего мне не должна, но это чертовски больно. Больнее, чем я ожидал.
– Черт! – Я сажусь, беру с прикроватной тумбочки телефон и делаю ровно то, что никогда бы не посоветовал другому в моей ситуации: просматриваю ее профиль в Instagram. Там фотография – судя по всему, из окна приземляющегося самолета. А под ней – слова:
Дом, милый дом ♥
В горле встает ком, когда до меня доходит, что это значит. Мы окажемся в Люнебурге в одно и то же время. Мысль о том, что я увижу ее спустя год с лишним, слишком тяжела. Понятия не имею, как встретиться с ней после столь жесткого разрыва. Поэтому я отправляю сообщение маме:
Я спонтанно решил провести каникулы в Любеке.
Пожалуйста, не обижайтесь. Ладно?
Затем я звоню Штефану, владельцу «Травемюнде». Я работаю там почти четыре месяца, да и сам ресторан существует немногим дольше. Вообще-то я взял на каникулы отпуск, чтобы, как обычно, поехать домой, а теперь надеюсь, что Штефан даст мне еще пару смен. Если уж я остаюсь здесь, то хочу хотя бы немного заработать.
В трубке потрескивает. Наконец, Штефан отвечает.
– В чем дело?
– Вам еще нужны люди на сезон отпусков? – сразу перехожу к делу я.
– А что? Хочешь кого-то порекомендовать?
– Да, себя.
– Я думал, ты уехал. – Я слышу удивление в его голосе и жужжание кофемашины на заднем плане.
– Я тоже так думал, но кое-что случилось. – Вернее, кто-то.
– Что это значит?
– У меня есть время.
– И в эти выходные?
– Ага.
– Тогда приходи сегодня, к шести вечера. У нас все столики забронированы. И не мог бы ты выйти в понедельник утром вместо меня?
Я недовольно морщусь. По утрам приходится стоять на месте, пока не пустишь корни, потому что посетителей ноль. Ай, да какая разница!
– Конечно.
– Отлично. Тогда до скорого.
Я кладу трубку, и через секунду звонит телефон. Это моя Ма: скорее всего, хочет уговорить меня приехать.
– Привет, Ма, – произношу я самым обычным тоном. Главное, чтобы она не догадалась, что что-то не так.
– Что случилось, Яспер? Почему ты не приедешь домой? Мы соскучились и очень хотим тебя видеть!
– Мне нужны деньги, и я взял на работе несколько смен. Отменить их уже нельзя. Мне жаль. Зато я приеду потом на выходные, ладно?
– Зачем тебе деньги? У тебя проблемы?
– Нет, нет, – поспешно выпаливаю я, чтобы она не волновалась. – Я хочу отложить немного на случай, если не выкрою время на работу в новом семестре.
– Если тебе что-то нужно, ты всегда можешь обратиться к нам, – говорит она, и в ее голосе столько отчаяния и досады, что я наконец рассказываю правду.
– Она… она вернулась.
– Ты говоришь об Оби?
Я вздрагиваю, услышав это прозвище. Я давно ее так не называл, я запретил себе это делать – слишком много воспоминаний связано с этим именем. О нашем первом разговоре и о том, как мне приходилось заслуживать право быть единственным, кто будет называть ее Оби. Тогда, в двенадцатом классе.
