Арабель Моро
Таинственный остров Санатас
– Нет… Но я не должна… Я не должна вам это говорить. Он будет рассержен…
– Успокойтесь, – Фёдор взял её за руку. – Прошу вас. Вы не обязаны это говорить. Мы всё прекрасно понимаем.
– Вы ничего не понимаете, – сказала женщина, и её глаза, словно у дикой кошки, сверкнули в полутьме хлева.
С улицы послышался шум многочисленных шагов и громкие голоса. Элоиза поспешно загасила свечу и наклонилась ближе к нам.
– Вам пора уходить. Пусть вы не дети, но вы не члены общины. Ваши годы жизни тоже в опасности. Они уже ищут вас. Вы запомнили подземный путь?
– Да, – тихо ответил Фёдор.
– Хорошо, – голос Элоизы стал заметно более спокойным. – Чан всё ещё там. Он поможет вам вернуться обратно.
– Нам достаточно только прикоснуться к нему?
– Нет. Обратный переход сложнее. Древнее заклятие легко впускает людей сюда, но выпускает очень неохотно. Вы должны произнести слова «auferre vitam aeternam». Запомните их.
– Auferre vitam aeternam, – повторил я. – Что это значит?
– «Прочь, вечная жизнь», – перевела для меня Анна. – Это латынь.
Элоиза Санатас удовлетворённо кивнула, а потом прибавила:
– Не ждите больше. Уходите прямо сейчас. Вам надо спешить, если они отыщут вас… Верёвки уже на дереве.
С этими словами Элоиза встала и, подойдя вплотную к двери, прислушалась. Крики и суета поисков как будто переместились в другую часть поселения.
– Пора.
Элоиза открыла дверь и выпустила нас из хлева. Мы остановились на пару секунд у стены, чтобы собраться с мыслями и определить, где находится тот сарай с потайным люком в полу. Я обернулся, надеясь спросить направление у Элоизы, но её уже не было. Казалось, она растворилась в ночной темноте.
– Точно… Настоящая кошка, – пробормотал я.
– Думаю, нам туда, – сказал Фёдор. – Я запомнил, что у того сарая крыша была более пологой.
Фёдор указал на одну из крыш, вырисовывающихся на фоне неба в отдалении. Мы, осторожно пробираясь вдоль домов, двинулись в том направлении. Звуки поисков слышались в другой части деревни, и это заметно успокаивало. Прошло не более пяти минут, и мы оказались у нужного строения. Нам оставалось только пересечь открытое пространство улицы. Фёдор не торопился. Он напряжённо осмотрел открытое пространство. В домах, окружавших хлев, свечи не горели. Вокруг было тихо.
– Пойдёмте, – Фёдор взмахнул рукой и стремительно направился к строению.
Мы были совсем рядом со спасительной дверью, когда путь нам преградила тень. Маленькая тень. Она встала перед нами без малейшего намёка на страх или смущение.
– Куда это вы собрались? – спросила Агнесса, деловито сложив руки на груди.
– Гуляем просто, котик, – ответил ей Фёдор. – А что-то случилось?
– Я не думаю, что вы просто гуляете, – заметила девочка, сделав шаг по направлению к нам.
Выражение лица Агнессы в очередной раз не показалось мне детским. Её глаза сощурились, а во взгляде мелькнула искра безумия.
– Вы никуда не уйдёте, – прошипела девочка, теперь уже каким-то не своим и уж тем более не детским голосом.
Я смотрел на неё, и мне казалось, что сам дьявол в облике ребёнка стоял передо мной в этот миг. Агнесса подняла вверх правую руку. В свете луны в ней сверкнул кинжал. Но я смотрел не на лезвие, а на огромный сапфир, мерцающий на его рукояти.
Агнесса шагнула к нам. Фёдор преградил ей путь, широкой спиной закрыв нас с Анной.
– Котик… – сказал он. – Ты чего это?
Взвизгнув подобно взбешённой кошке, девочка подпрыгнула и бросилась на Фёдора. Я увидел, как серебряный кинжал вонзился в его богатырское плечо. Фёдор вскрикнул и, напрягая мускулы, сбросил с себя девочку. Она упала на землю, но тут же вскочила на ноги.
– Не уйдёте, – прошипела она. – Никто от меня не уходит.
Агнесса снова подобралась, подобно стремящейся к атаке кошке. Фёдор приготовился к битве, но в этот момент от стены сарая оторвалась ещё одна тень. Она бросилась на девочку и, крепко обхватив её туловище, повернулась к нам.
– Бегите! – крикнула Элоиза. – Что встали?!
Агнесса билась в её руках, раз за разом раня серебряным кинжалом руки и бедра бёдра матери.
– Дура! – закричала Агнесса. – Ты – безмозглая дура! Нельзя их выпускать!
Девочка снова попыталась вырваться, но Элоиза держала её изо всех сил.
– Бегите! – глаза Элоизы умоляли нас поспешить.
В хлеву никого не было. Фёдор моментально нашёл люк. Он не был заперт. Не помня себя, мы спустились вниз и рванули по тоннелю. Перепачканный кровью чан лежал там же, где мы его оставили.
Мы коснулись его одновременно. Только сейчас я понял, что не помню слов заклинания, которые нужно было произнести. Я в ужасе посмотрел на Анну.
– Auferre vitam aeternam, – сказала она.
– Auferre vitam aeternam, – одновременно повторили мы с Фёдором.
Голова закружилась, но через секунду это ощущение прошло.
– Получилось? – с тревогой спросил я.
– Не знаю… – ответил Фёдор, прижимая ладонь к кровоточащему плечу.
– Лучше поспешим выбраться, – сказала Анна. Я посмотрел на неё. Она была бледна и тяжело дышала.
В предрассветных сумерках мы выбрались из колодца. Вокруг было тихо. Ни в зарослях ивняка, ни на поле никого не было. В воздухе снова не ощущалось ни звуков, ни запахов. Я посмотрел на деревенские дома. Они казались такими же разрушенными, какими мы их видели в первый день. По щекам Анны текли слёзы, и я обнял её. Фёдор ошеломлённо озирался.
Спустя два часа после нашего возвращения, стоя на берегу реки, мы втроём наблюдали, как горит одинокий домик и старый дуб рядом с ним. Мы молча каждый по-своему, размышляли об одном. О том, как женщина с лицом ведьмы и душой праведницы произвела на свет демона с ликом и именем ангела. Скоро должна была прибыть плавильная техника, и чан, всё ещё лежавший в тоннеле, будет уничтожен. Останется только найти тот злополучный серебряный кинжал с огромным сапфиром, и вход в мир «Санатас» будет навсегда закрыт. Сколько ещё времени отведено людям, заключённым в нём? Десятилетия? Века? Что будет с ними, когда этот запас иссякнет? Я не знал и не хотел знать. Я просто хотел поскорее вернуться домой.