Аркадий Алексеевич Люборацкий
Дурачок Аркашка
часть 7
А рядом что-то грохнуло,
упав с небес очищенных,
Но сил, уже, глаза открыть,
Аркашке не достать.
Лежал, прощался с жизнью он -
он не был ей обиженным,
Но кто-то стал его лицо
вдруг языком лизать…
Помалу мало – будто свет,
по жилам заструился.
И руки шевельнулися,
и с горла сгинул ком.
Открыл глаза и увидал -
ведро, в труху разбитое,
Но капельки живой воды,
сверкали огоньком.
Манул те капли слизывал
и на лицо Аркашкино,
Таскал не смея ни на миг,
хоть что-то проглотить.
"Ах хитрая, ты бестия!
Ах ты, звезда без яркости"! -
Манулу улыбнувшись он,
лишь смог проговорить.
"Лежи, лежи, да отдыхай,
поверь, дурак – ты видел край,
Но кто ж нам будет песни петь?
Кто будет веселить?
Ты спас меня, я спас тебя.
В расчёте мы, но только знай!
Я за тобой теперь всегда,
везде готов ходить".
Аркашка сел теперь пред ним
и обнял по душевному,
А после, отдохнув чуть-чуть,
направился домой.
И видел, как в лесах – густых,
манул в которых бедствовал,
Овраги заполнялися
живительной водой.
Манул сперва принюхался,
глазам своим неверючи,
Потом лизнул, потом ещё
и начал жадно пить.
А сверху доносилось уж
залётной птицы пение,
Ну и Аркашка в свой черёд,
стал песню голосить.
Теперь уже о радости,
теперь уже о сытости,
Теперь о хлебородности
родимой стороны.
И песня как бальзам легла,
придав походке живости,
А у пещеры, их старик
встречал под сном луны.
"Старик, ты знал что будет так -
в живых останется дурак?
Иль в этот раз не угадал?
Ну или попросту соврал"…
"Зачем соврал, ты присмотрись…
Какой приятной стала жизнь…
Дурак не ты, дурак в тебе…
Когда-то был, теперь уж нет.
Аркашка оглядел себя,
манул его обнюхал, -
"Тут вроде я, тут тоже я…
Эх, жалко только гусли"…
"Ложитесь спать, уж поздний час -
сказал старик спокойно, -
Поверьте, будет всё у вас -
вы этого достойны"…
часть 8
"Прощай герой! Прощай манул!
Дорога будет лёгкой…
Жива деревня, жив народ -
душе и сердцу любый.
Простите, коли что не так,
прощаться с вами горько -
Из-за спины старик достал
портёпанные гусли -
Возьми, на память обо мне,
Аркашка – сын Алексия.
И может быть, когда-нибудь
споёшь и обо мне…
Где б ни был ты и где б ни пел,
тебя услышу сердцем я
И подпою, коль буду жив,
в вечёрки при луне".
Старик обнял по очерёдь,
друзей своих геройственных,
Сухой рукой махнул вослед
и скрылся в глубь пещеры.
Ну а Аркашка и манул,
пошли своей дорогою,
И песня полилась окрест,
в сердца вселяя веру.
В деревне люд, как прежде жил -
работой и заботами,
Но без Аркашки – дурачка,
скучнее вечера.
Никто не знал беды вокруг,
за жизни оборотами
И коротали в скукоте
все ночи до утра.
Эх знали бы, чем мир живёт
и как пол мира сгинуло,
То каждый день как Божий Дар
всем сердцем б принимали.
А может быть и к лучшему,
что городов могильников,
Не видели, не ведали
и знать совсем не знали.
Но возродилась песня вдруг,
