– Да живите вы как хотите! Работа же есть, охрана, еда! Что вам еще-то надо, а???
– Спроси сам у Франклина, – дернул плечами Джон и одним движением вогнал нож «черному» в висок.
Уайт еще мгновение жадно вглядывался в мутнеющие глаза и, наконец, не спеша, слез с тела. Билл и Аманда, ссутулившись, старательно смотрели куда-то в сторону.
Бывший «берет» тщательно растер ладонью щеки и подбородок, переводя взгляд с одного на второго. Размазавшиеся капли крови превратили Джона похожим на вступившего на тропу войны индейца.
– Вот что, друзья, – наконец, произнес он.
– Ваши жизни доверил мне Иисус и, клянусь Спасителем, я о вас позабочусь.
Уайт внимательно изучил лицо Билла и перевел взгляд на Аманду.
– Это действительно хлор. Вас тут перетравят, и вы будете на побегушках у этого, – он дернул подбородком на распростертое тело «хиляка», от которого медленно натекала кровавая лужа.
Его люди мялись, переступая с ноги на ногу и по-прежнему не поднимая глаз.
– Может, и не перетравят, – наконец, решился Билл.
– Слышь, Джонни, у них же тут порядок! Крыша над головой! И еда… Давай останемся, а?!
– Ты прав, Билли, – Уайт поскучнел, отвернулся и привычными движениями обтер с клинка кровь об штанину «хиляка».
– Охрана. Еда. Резервация, так сказать.
Он распрямился и уставился прямо в лицо толстяка безжизненными выцветшими глазами.
– Хотите здесь остаться? Да ради бога.
Билл и Аманда прянули назад, но бывший «берет», не обращая внимания, прошагал мимо них к двери.
Уже взявшись за ручку, Уайт вдруг медленно развернулся.
– Только ответь мне, Билли, на последний вопрос, и ты меня больше никогда не увидишь. Кто это сказал: «Кто готов пожертвовать свободой ради безопасности, не заслуживает ни свободы, ни безопасности»?..