Ashiel Neronamyde
Падшие. Сборник рассказов
Последний ангел
Меня зовут Виолаританнаэль. Это максимально адаптированная для человеческой речи форма моего имени. Впрочем, есть вариант ещё лучше: в последние годы я представляюсь просто Виолеттой.
Я – осколок старого мира, потерянная дочь поруганного Эдема, беглянка. Я не помню, когда в последний раз вдосталь спала и ела досыта. Я не была в безопасности целую вечность, хотя мне кажется, будто Рай пал только вчера. Спасаясь от преследователей, я исходила тысячи дорог. Я готова упасть от усталости. Я принуждаю себя двигаться дальше. Оставляя за плечами очередной мир, я бегу вперёд. Мне нельзя останавливаться.
Преследователи – мои бывшие соратники, присягнувшие отвратительному монстру. Тварь называет меня Ключом-от-все-дверей за мою способность быстро открывать врата между слоями мироздания. В какой-то мере прозвище справедливо: я делаю это лучше любого другого ангела, и моя сила постоянно растёт. Я при желании могла бы провести целую армию там, где сложно переместить небольшой отряд. Умей я воевать, я так бы и сделала: собрала бы войско, пришла в Эдем и объявила Догме войну.
У меня нет ничего, кроме меня самой. Всё, что было мне дорого, осталось в погибающем Раю. Раю, извращённом и осквернённом Догмой.
Догма не всегда была чудовищем. Раньше она звалась Шассой Офери. Шасса – Великая Мать, почти всемогущая, меняющая саму реальность. Офери создала меня и других ангелов. Великая Мать – та, кого люди назвали бы богом. На деле Шасса – представительница угасающей цивилизации, достигшей уровня развития технологии, при котором науку впору называть магией. Мы же – её возлюбленные дети, её непобедимые солдаты, её генетический эксперимент. Сотворив нас, Офери хотела остановить монстра.
Самым первым творением Матери были люди. В хрониках Эдема человечество обозначено как «нулевое поколение». Все разумные существа, собранные Офери впоследствии – ангелы, архангелы, херувимы и серафимы – базируются на «нулевом продукте».
Хотя Мать больше не разрабатывала «нулевое поколение», она позволила людям спокойно жить на Земле. По велению Офери мы защищали их мир так же, как Эдем. Шасса либо предвидела возможные мутации и появление ведьм, либо ценила каждую жизнь саму по себе. Мне, по крайней мере, больше нравится второй вариант. Приятно думать, что Офери была не только мудрой, но также милосердной. На фоне Таната и Кроноса она казалась такой.
Танат и Кронос – абсалам – существа того же вида, что и Шасса. Они преследовали одну цель, но достигали её разными методами. Офери была генетиком. Танат, если вас устроит такой термин, – некроинженером. Я не знаю, как иначе объяснить на людском наречии технологию переработки душ и мёртвой плоти в иную форму существования. Кронос на фоне Шассы и Таната не выделялся талантом в науке, но был хорошим дипломатом и лидером, разбирался в военном деле. Пока первые двое создавали миры с нуля, Кронос заявился в Ад с небольшой армией и через какое-то время уселся там на трон.
Между Адом, Раем и Аидом никогда не существовало стабильного перемирия. У Шассы и её сородичей была одна проблема, но сговориться друг с другом они не могли. Каждый считал меры соратника бестолковыми и пытался увеличить свою мощь за счёт ресурсов соседа. До сих пор не понимаю, отчего перед лицом такой опасности они не пришли к консенсусу. Уверена, я знаю далеко не всё об их взаимоотношениях. Да и кто я, чтоб знать?
Зато мне ведомо, откуда пришёл ужас, сделавший Шассу Догмой. Во всём виноваты древние враги абсалам – р’хоен. По техническому развитию р’хоен не уступали народу Шассы, пока абсалам не сотворили оружие массового поражения, вырывавшее души из тел. Так р’хоен лишились физической оболочки, но не сущностного зерна, которое зовётся духом. Каким-то образом р’хоен сохранились в виде некой духовной субстанции, научились прикрепляться к телам абсалам, подчинять их разум и волю. Р’хоен почти уничтожили неприятеля. Абсалам, спасаясь от эпидемии одержимости, бежали прочь, прятались во всех уголках Вселенной.
Шасса ждала. Она понимала: откуда-то из глубин мироздания за ней идёт голодное чудище, жаждущее счастья телесности. Офери готовилась встретить тварь, но не довела дело до конца. Монстр появился, когда Шасса впала в глубокий сон, случавшийся с ней раз в тысячелетие. Из опочивальни к нам вернулась не Мать Сущего, а отвратительный кадавр, поработивший умы многих ангелов. Это существо назвалось Догмой. Эдем раскололся на два враждующих лагеря.
Война выжгла Рай дотла. Я всё ещё помню горечь пепла на губах и запах сожжённой плоти – от него першило в горле. Оказалось, мы способны убивать друг друга. Я помню, как рыдала от страха и неприятия: впервые нашим врагом оказались мы сами.
Когда Люцифер – первый маршал Эдема – пал, его место занял мой старший брат, Аластэл. Думаю, у Ала имелись все шансы выиграть кампанию. Он был способным, сильным, умным. И слишком благородным. За благородство Аластэл жестоко поплатился. Те, кого он считал ближайшими соратниками, предали его. Не сомневаюсь, что Ала казнили после допроса. Зачем Догме оставлять в живых вражеского маршала?
Мне так не хватает брата. Боль потери всё ещё остра, хотя прошло… немало лет. Скитаясь между мирами, где временные линии текут по-разному, я потеряла счёт годам. Это неправда, что время лечит. Неправда. Скорбь не покидает моё сердце.
Меня преследует Эйвбер со своими солдатами. Эйвбер – в прошлом друг семьи. Он был одним из тех, кто выступил против брата. Сейчас Эйвбер – верная ищейка Догмы. Он должен привести меня к чудовищу. Но я ему не позволю.
***
Сквозь зазор меж полотнищами тяжёлых винно-красных штор пробивался луч света. Он игриво коснулся бледных щёк и прикрытых век падшего ангела. Аластэл, ещё несколько минут неподвижно пролежав на шёлковых простынях, открыл глаза и привстал. На обширной кровати, помимо музыканта, спали три нагие прелестницы – рыжая пышногрудая бестия, стройная зеленоволосая нимфа и фигуристая, питающая страсть к тату брюнетка. Для начала он мягко убрал со своего плеча ладошку и голову сонно мурлыкнувшей татуированной, затем отстранился от свернувшейся у него под боком рыженькой, а после аккуратно перелез через «русалку».
Приведя себя в порядок, ангел показался в холле второго этажа, одетый в тонкий чёрный свитер, простые кожаные брюки и высокие ботинки на массивной подошве. Пребывая в прекрасном расположении духа, падший напевал себе под нос. Музыка всегда делала его счастливее. Сегодня у Ала и его группы «Teoclasm Daemonicium» концерт в клубе «Snake’s Bite». Падший ангел обожал живые выступления.
Аластэл не всегда зарабатывал музыкой. Оказавшись на Земле около четырёх тысячелетий назад, падший знал и мог гораздо меньше, чем теперь. Избрав своим ремеслом войну и получив нимб первого маршала Эдема, Ал умел воодушевлять своих солдат, убивать, в совершенстве разбирался в стратегии и тактике. Он в полной мере использовал свои таланты, сплотив изгнанных из Рая ангелов и архангелов, заключив союз с земными ведьмами. Вышвырнув из подлунного мира воинство Догмы, Повелитель Падших, как его именовали колдуньи, столкнулся лицом к лицу с относительно мирным существованием. Хотя в новый дом Аластэла постоянно лезли твари из Геенны, Эдема или Аида, промежутки между сражениями оказывались велики. Не желая впасть в стагнацию, Ал активно интегрировался в человеческое общество, путешествовал, изучал науки и ремёсла. Он на личном примере показывал соратникам, что жизнь после лишения большей части сверхъестественной силы не заканчивается. За сотни лет кем только не побывал падший ангел!
В этой «жизни» ангел предавался одной из своих страстей – музыке. Собрав группу под названием «Teoclasm Daemonicium», Ал играл мелодичную, но очень тяжёлую музыку, придерживаясь стилистики Symphonic Black Metal. Хотя коллектив существовал чуть больше года, поклонников у него набралось немало. Эта армия росла с неслыханной скоростью, хотя жанр, выбранный Алом, нельзя назвать слишком популярным. Причина крылась в силах, все ещё остававшихся у низвергнутого сына Эдема. Когда ангел пел, его голос вызывал у многих смертных чувство эйфории, словно от приёма наркотика. Этот эффект сохранялся при записи на материальный носитель. Ощущая невероятный эндорфиновый прилив от песен группы, люди привязывались к музыке. Из маленьких подвальных клубов «Teoclasm Daemonicium» быстро перебрались на крупные площадки, затем получили контракт со звукозаписывающей компанией. После первого альбома группе попытались диктовать условия, однако падший не привык уступать. Обладая ресурсами и знаниями большими, чем он обычно показывал, Аластэл выиграл суд, основал свой лейбл и продолжил заниматься любимым делом. Человеческая часть «Teoclasm Daemonicium» не знала правды о деятельности фронтмена, списывая всё на удачу и умение Ала заводить знакомства с нужными людьми.
Аластэла это устраивало. Он наслаждался пением, игрой на гитаре, выступлениями и обожанием поклонниц. Если ты столетиями ведёшь позиционную войну, у тебя должна быть отдушина. «Teoclasm Daemonicium» стали такой отдушиной для падшего, слывшего третьим клинком старого Эдема и некогда носившего маршальский нимб.
Вне турне, съёмок, интервью, записи альбомов и амурных похождений Ал оставался главой над всеми расселившимися по земле падшими. Он связан древней и нерушимой клятвой со светлыми ковенами ведьм, ведущими своё начало от учениц Евы, Первой Ведьмы. Он заключил пакт с человеческой организацией, называемой Орденом Равновесия. На Земле, окружённой враждебными Эдемом, Аидом и Геенной, политика, которую вёл Ал, служила гарантом относительной безопасности. Пока ведьмы и падшие ангелы стояли за спиной Равновесия, никто не решался на по-настоящему крупную экспансию. Орден представлял собой значительную военную и политическую силу. Агенты Равновесия присутствовали среди членов правительства всех крупных государств Земли. В распоряжении организации были самые современные техника и оружие, а также вооружение из Эдема, полученное во времена, когда Орден обманом контролировали догматики. В руках магистра Гальвани сконцентрировалась такая власть, о какой смели мечтать разве что безумные диктаторы прошлого. Но нынешний магистр Роберто Гальвани – не сумасшедший и не тиран – знал истинный вес такого могущества. Умный, дальновидный Роберто никогда не злоупотреблял своим положением. Воспитанной с мыслью о долге перед человечеством, верный избранной стезе, Гальвани оставался непреклонным и неподкупным. Век за веком его семья не давала поднять головы искажённым ангелам Догмы, отвратительным демонам Сатаны и нежити, просачивающейся на Землю из Аида. Роберто понимал, что таких результатов удалось достичь не только путём постоянного наращивания военной и экономической мощи, но также благодаря союзникам.
***
Она появилась из ниоткуда. Изморенный суточным сидением за очередной РПГ, Курт Дарко мог поклясться – ещё секунду назад в переулке никого не было. У кого вообще ума хватит по такой мерзкой погоде бродить? Под эдакий ливень хорошая собака хозяина из дому не выгонит!
Курт – безнадёжный мечтатель и романтик – всю свою жизнь страдал от тоски по необретённому. С ранних лет любивший комиксы и сказки, Дарко с головой погружался в вымышленные миры. Он не пропускал ни единого фантастического фильма или книги, запоем играл в компьютерные игры, посещал всевозможные фестивали и конвенты. Супергерои, демоны и эльфы казались Курту реальнее, чем все знакомые, вместе взятые. Завершая чтение книжного тома или прохождение игры, он неизменно ощущал грусть расставания. Возвращение в серую обыденность казалось ему невыносимой мукой. Дарко хотел бы приложить руку к созданию запредельных миров, но не был талантливым. Потратив много сил и времени, он так и не научился прилично рисовать. Курт остался путешественником, следующим из одной придуманной вселенной в другую. Большую часть заработка парень тратил на свои увлечения.
С семьёй Дарко встречался только по праздникам, чувствуя себя не в своей тарелке. Мать считала его чудаковатым, отец настоятельно советовал «найти бабу», брат втихую издевался. Курт искал общение исключительно по интересам и вёл замкнутый, почти отшельнический образ жизни. Он редко заговаривал с кем-то без надобности.
Заветная мечта Курта заключалась в прикосновении к неизведанному. Он желал однажды проснуться на другой планете или встретить какого-нибудь «попаданца» из иных сфер бытия. Дарко неистово верил, что где-то за гранью реальности все выдуманные персонажи существуют на самом деле, но ни с кем не делился этой мыслью. Парень боялся прослыть чокнутым.
Припав изнутри к стеклу витрины, Курт смотрел на чудо, будучи не в силах оторваться. Он увлёкся, перестав замечать одинокого покупателя и своего товарища по смене. Нос Дарко впечатался в стекло, став похожим на поросячий пятачок. Только что воздух прорезала тонкая серебряная полоса, а потом на её месте – всего в полуметре от витрины – появилась девушка. И какая!
Она была не слишком высока, но отлично сложена. Длинная изящная шея, отмеченная беловатым шрамом. Точёные, едва округлившиеся плечи. Небольшая высокая грудь, облепленная намокшей белой тканью наряда, похожего на те, что носили в своё время древние римлянки. Узкая талия. Широкие, но не массивные бёдра и стройные длинные ноги. Аристократические руки. Цвета воронова крыла волосы, мокрыми прядями падающие на спину. Бледная кожа, как будто светящаяся изнутри неярким светом.
Тут видение мимолётом повернуло голову в сторону продавца, позволяя тому рассмотреть своё лицо: чистый лоб, прелестный нос, большие глаза, полные губы и аккуратный острый подбородок.
Сердце парня лихорадочно заколотилось. Неужели случилось? Неужели не померещилось? Нет, не померещилось! Эта девушка явилась из вспышке света… Она точно не землянка!
– Господи, да неужто ты существуешь в реале? – шепнул Курт, замечая, что ожившая грёза шлёпает по лужам босыми ногами.
Схватив из-под кассы зонтик с Человеком-Пауком, он пулей вылетел из тёплого помещения на промозглый холод.
– Что творит? – возмутился себе под нос парень. – Простудится ж!
Очаровавшая Дарко незнакомка исчезла. Курт дошёл до угла, но не обнаружил там девушку. Он на всякий случай дошёл до конца переулка – без толку. Расстроенный парень вернулся на рабочее место, звякнув колокольчиком над дверью. Покупатель к тому времени уже расплатился и ушёл.
– Ты куда делся-то? – лениво спросил Джонни Шуз – пухлый и рыхлый товарищ Дарко по смене.
– Скажу – не поверишь.
– Да ладно, чувак!
– Видел в окно девушку. Красивая, как будто она вообще не из нашего мира, понимаешь? Неземная. Особенная. Шла босиком, в каком-то странном прикиде.
– Заливаешь, чувак!
– Да провалиться мне!
– Ну, парень, тогда завязывай читать комиксы. Нам их продавать надо, а не с катушек съезжать. Тёлки – они тёлки и есть: сиськи и жопа. Что в сиськах и жопе неземного?
Курт не ответил, зная, что спорить с Шузом бесполезно. Да и не хотелось парню думать о коллеге, которого тот считал недалёким типом. Дарко впервые чувствовал себя безоблачно счастливым. Он всё это время был прав! Прав! Радостный, точно открывший новое небесное тело астроном, Курт едва сдерживал широкую, совершенно дурацкую улыбку. Он обязательно отыщет незнакомку и расспросит её о месте, из которого она пришла.
Умостившись на стуле за стойкой и заварив себе кофе, Курт посматривал в окно, будучи не в силах забыть глаза странной девчонки. На самом деле Дарко не рассмотрел их как следует, но его живое воображение уже дорисовало недостающие детали. Перед мысленным взором на нежном юном лице девушки они, печальные и усталые, казались глазами существа, жившего уже очень долго.
***
– Чёрт! Андре, помоги кирасу зашнуровать! Запутался я в этих сраных верёвках! – фыркал Гидеон, приятной (если б не великоватый нос) наружности длинноволосый шатен. Парень одновременно подставлял лицо визажисту для завершения корпспейнта, воевал со шнуровкой упомянутой кирасы и надевал утыканные шипами наручи. Гидеон Блэк мог похвастаться докторской степенью по философии и академическим музыкальным образованием. Выбрал он в итоге не университет и не консерваторию. О своём решении Блэк ни разу не пожалел, хотя сейчас выглядел раздражённым.
– Я надеваю плащ. Попроси Аластэла или Клауда – они уже загримировались и теперь филонят, – басист зашипел, неловко ткнув застёжкой фибулы в собственный палец. Андре Айленс – самый молодой участник группы – в противовес Гидеону бросил школу, не доучившись год. Матушка-природа не дала парню значительных способностей к наукам, но отсыпала Андре талант к музыке, упорство и страсть. Обаятельный, легкомысленный и открытый, Айленс заявился покорять музыкальный Олимп, имея за душой мечту, бас-гитару и пару сотен долларов. Он мог бы затеряться среди других охотников за удачей, попасть в дурную компанию, подсесть на наркотики и закончить жизнь в придорожной канаве. Тут-то Айленс вытянул свой счастливый билет: попался на глаза падшему ангелу, затеявшему несколько десятков лет посвятить металу.
– Ал покурить вышел, – Эбони оторвался от чтения «Лигейи» и, покинув насиженный стул, прошёл на противоположный конец гримёрки.
– Ну-ка выдохни, принцесса. Надо меньше есть, чтобы поместиться в корсет, – ударник завозился с плотными шнурками. Клауд – довольно нелюдимый и замкнутый – шутить не умел. Но с другими участниками группы он чувствовал себя вполне комфортно. Рано потеряв родителей и помотавшись по приютам, Эбони нашёл в лице музыкантов «Teoclasm Daemonicium» семью. На первый взгляд очень разные, все эти люди находились на одной волне благодаря любви к музыке, граничащей с помешательством.
– Иди-ка ты в задницу, – хохотнул Блэк, но тут же умолк, поймав на себе неодобрительный взгляд гримировавшей его девушки.
Минут через десять музыканты закончили приготовления. Андре расправил плащ с кровавым подбоем. Гидеон надел наручи. Клауд дочитал книгу. Вернулся из курилки Аластэл. Оставалось лишь дождаться, когда отыграет предшествующий им коллектив «Destructive Goddess». Вид участников «Teoclasm Daemonicium» впечатлял. Доспехи из кожи и металла, ощетинившиеся шипами и зловещими узорами, украшали черепа. Агрессивный грим в чёрно-белом колорите делал музыкантов похожими на военачальников адских легионов. Только Клауд на правах барабанщика вместо массивного верха выбрал лёгкую, чисто символическую кольчугу, оставляющую руки полностью открытыми.
– О, последние овации, – заметил Клауд.
– «Овации»! – фыркнул Андре. – Запишем второй альбом – начнём стадионы собирать, а не какие-то клубы. Вот там будут овации!
Айленс бахвалился, но поклонников группы любил. Слава изредка кружила парню голову, в целом оставляя его неиспорченным, окрылённым мечтателем, не допускавшим мыслей о неудаче.
– Раньше я бы поспорил, – отозвался Блэк. – Но не теперь.
– Это только начало, – Аластэл потянулся за гитарой. – А теперь пойдём и заставим их вопить от восторга.
***
Эйвбер был уже здесь. Виолаританнаэль проявляла осторожность, но проклятый предатель быстро вычислил её. Возможно, на этой планете у мерзавца широкая агентурная сеть. После предыдущего нападения Виолетте пришлось отступать быстро и беспорядочно. Она неслась сквозь миры, в прямом смысле не разбирая дороги. Её раны затянулись, но ангелу требовалось передохнуть и восстановить силы. Хотя физиология Виолетты многократно превосходила человеческую, ангелу тоже необходимы пища, вода и сон. Ви не могла вспомнить, когда в последний раз спала.
Виолетта спешила по заливаемым дождём улицам. Нужно спрятаться. Сбить погоню со следа, перевести дух и перебраться в другой пространственно-временной континуум.
Ощущая крайне смутное присутствие сразу нескольких ангельских аур, она постаралась смешаться с толпой, надеясь одурачить преследователей. Существа, похожие на сотворённых Великой Матерью людей, испытывали воодушевление и находились в предвкушении чего-то. На фоне ярких переживаний их ауры подсвечивались. Среди сотен и тысяч ярких огоньков есть шанс затаиться. Она украла у одного из своих преследователей маскирующее ауру устройство, похожее на перстень-печатку. В последнее время оно барахлило, а Виолетте не хватало знаний для ремонта.
На входе в освещённое здание проверяли какие-то цветные карточки. Виолетте нечего было предъявить. Она едва понимала, куда идёт вместе с толпой экстравагантно одетых людей. Присмотревшись, ангел изучила карточку, названную «билетом». Оторвав клочок ткани от своего платья, Ви прикрыла глаза и сосредоточилась. Война не дала ей закончить долгое обучение Коду Божественного Волеизъявления – сложному языку, при помощи которого ей подобные влияли на пространство. Представив перед своим мысленным взором знак Изменения, ангел наполнила его частичкой силы и направила на кусочек ткани. Затем девушка постаралась пояснее вообразить билет. Когда она разжала пальцы, в её ладони очутилась нужная вещь. Дождавшись своей очереди, Виолаританнаэль протянула билет стоявшему на входе коренастому мужчине. Тот заулыбался, оторвал корешок и пропустил ангела внутрь.
Устроившись как можно более незаметно, Виолаританнаэль оглядывалась, пытаясь понять, где очутилась. Она прислушивалась к разговорам в паузах между выступлениями музыкантов, и к необычной здешней музыке. Великая Мать дала своим детям множество даров, в том числе способность быстро изучать языки. Правда, переполненный клуб мало подходил для изучения нового диалекта. Какие-то слова обрели значение и осели в памяти. Другие всё ещё не имели смысла. Потирая виски, девушка прислонилась к стене.
– Тебе плохо? – чья-то рука коснулась плеча ангела. Та вздрогнула и подняла лицо к говорившему. На Виолетту обеспокоенно смотрел бородатый мужчина лет тридцати. Его язык – как и язык всех, кого слышала Виолаританнаэль, – напоминал один из старых земных диалектов. Ви в целом понимала его речь, но смысл достигал её разума с запозданием. – Ты в порядке?
– Да, – кивнула ангел. Несколько секунд она молчала, пытаясь подобрать слова. – Просто… голова… закружилась.
– Тебе надо выпить, – авторитетно заявил смертный. – Сразу полегчает. Тебе что больше нравится? Вино? Пиво?
Ангел ничего не смыслила в местных напитках.
– Что-нибудь… сладкое, – Виолетта снова сделала паузу.
– Тогда «пина колада»! Угощаю, – разулыбался бородач, протягивая девушке руку. Виолетта не стала отказываться. В компании одного из завсегдатаев ей будет проще понять этот мире.
– Ладно, – она взялась за протянутую ладонь и позволила отвести себя к барной стойке.
– Как тебя зовут? – спросил мужчина, пододвинув Ви бокал с напитком.
– Виолетта, – ляпнула по привычке ангел. Из-за шума говорить приходилось, склоняясь к самому уху мужчины.
– Красивое имя, – заявил бородач. – А я – Дин. Ну что, за знакомство?
Девушка не сразу сообразила, что надо слегка стукнуть своим бокалом о бокал человека. Она смущённо улыбнулась. Назвавшийся Дином улыбнулся в ответ. Кажется, странности своей новой знакомой он воспринимал как нечто милое и экзотическое.
– У тебя интересный акцент, – заметил он. – Ты – туристка? Наверное, откуда-то из Европы?
– Так… заметно? – спросила девушка. «Пина колада» здорово помогала ей маскировать неловкие паузы, возникавшие, пока ангел понимала смысл сказанного и соображала, какой ответ соорудить из своего скудного словарного запаса. Глоток-другой коктейля стабильно выигрывал ей несколько секунд времени. Перекатывая во рту сладковатый напиток, Виолетта не выглядела странно.
– Да! Никогда не слышал такой акцент, – подтвердил Дин. – Дай-ка угадаю. Ты из Франции?
Виолаританнаэль понятия не имела, где эта самая Франция, но энергично закивала.
– Ты такой… внимательный, – начала ангел.
– Это несложно заметить, – пожал плечами собеседник ангела. – Сейчас будет гвоздь вечера. Наверное, ты и пришла-то сюда из-за «Teoclasm Daemonicium»?
Отвечать Ви не пришлось. Публика взорвалась громкими криками, когда музыканты в полном составе появились на сцене. Люди вопили, аплодировали, вскидывали вверх руки с оттопыренными пальцами – указательным и мизинцем. Участники группы ревели в ответ, а затем, полностью погружённые в образы, с вдохновенно-яростными лицами занимали свои места на площадке. Первые же аккорды ввергли поклонников в некое экстатическое восхищение. Музыка – очень тяжёлая, но вместе с тем мелодичная – заполнила всё вокруг, как некое колдовство. Она захватывала внимание, мысли и чувства, погружала в иные миры. Слушая её, Виолетта испытывала тоску по давно потерянному дому.
Инструментальная часть композиции закончилась, вступил вокал. Поражённая Ви резко обернулась в сторону сцены. Рычащее пение мужчины, характерное для выступавших сегодня коллективов, кардинально отличалось от вокальной манеры его предшественников. Дело было не в подаче материала, количестве октав или уникальном тембре. Голос, выводящий гневные слова, пропитан гипнотической мощью. Виолетта не поддавалась ей, но ощущала, как в её власти оказывались слушатели. Человек не способен так петь. А вот дети Эдема – вполне.
Ангел начисто забыла о «пина коладе». Чем дольше девушка смотрела на фронтмена и слушала его, тем больше ей становилось не по себе. Хотя пение мужчины напоминало вопли разъярённого демона или завывания ламии, Ви готова была поклясться: она слышала его раньше. Только без этих финтов, чистое.
Спустя десять песен Виолетта начала ориентироваться в текстах. Она узнала не все слова, но уловила общий смысл. Загримированный певец вещал о войне, расколовшей Эдем. Кое-какие подробности заставили девушку побледнеть. Она соскользнула с высокого барного стула. Надо во что бы то ни стало рассмотреть вокалиста. Голос, текст песни, жесты, манера двигаться… Но этого просто не может быть!
– Хочешь к сцене? – Дин потянулся за ангелом. – Так бы сразу и сказала!
Ви не расслышала его, но догадалась, что бородач собирается идти с ней.
Дин пристроился впереди, проталкиваясь вперёд. Виолетта следовала за ним, хотя в провожатом не нуждалась. Ангел обладала достаточной силой, чтобы попросту расшвырять всех присутствующих, но не делала этого. Ви боялась ранить людей, а потому юрко просачивалась там, где Дин только что поработал локтями.
Кто-то рядом с ангелом проорал, что «парни жгут». Виолаританнаэль отчаянно смотрела в лицо вокалиста, стараясь рассмотреть его черты под слоями грима. Это создание до безумия походило на её погибшего брата. Но почему не ощущаются даже отголоски ангельской ауры у того, в чьём голосе слышится могущество? Он тоже скрывает свои энергетические следы?
Исполняя «White Roses on My Tomb», которую слушатели выпросили на бис, падший едва не выронил микрофон. В толпе он заметил девушку в белом. Казалось бы, мало ли красоток сейчас собралось в зале? Но эта была так похожа на его погибшую в плену сестру, что падшего ангела взяла оторопь. Аластэл всматривался в море поднятых к нему рук и устремлённых лиц. Что за наваждение? Сложная галлюцинация? Колдовство? Демонические чары? У кого хватило смелости так потешаться над ним? Виолетта, его младшая сестра, убита при попытке побега. От неё остался только ошейник с исчерпанным аннигиляционным снарядом. Она физически не могла присутствовать здесь!
Ви почувствовала, как на её левом запястье сжимается ледяная хватка. Она повернула голову в сторону. На неё таращились холодные рыбьи глаза. Только морок не давал окружающим понять, какое чудовище оказалось в переполненном клубе. Наверное, маскировка совсем перестала работать, и тварь почуяла беглого ангела.
– Я пойду с тобой, – одними губами произнесла девушка. Единственный способ избежать резни – сделать вид, что она готова сдаться. Тварь, изображающая человека, повлекла Ви за собой. Стоило им оказаться в переулке за клубом, Виолетта резко вырвала руку из щупальца монстра и растаяла в воздухе. Существо издало резкий высокий звук и тоже испарилось. Оно было не слишком умным, но понимало: беглянка где-то поблизости. Она не сможет уйти далеко после изнуряющего бега через многие планы бытия.
Ал закончил петь. Он пристально вглядывался в нестройные ряды восторженных фанатов, но девушки в белом среди них больше не было. Он ощутил какое-то воздействие на пространство – быстрое и незначительное. Повелитель Падших готов был поклясться: это след перемещения.
В гримёрку фронтмен не пошёл. Попросив соратников забрать его вещи и гитару, он сразу покинул клуб.
– Какая его муха укусила? – произнёс ошарашенный Гидеон.
– Мне кажется, у него неприятности, – предположил Клауд. – На нём лица не было.
– Так вроде никто ему не звонил. Откуда ж плохие новости? – удивился Блэк.
Айленс только пожал широкими плечами.
Падший не смог найти загадочную незнакомку на улице рядом с заведением. Однако он чуял поблизости несколько энергетических отпечатков, указывающих на близкое присутствие обитателей Эдема. Один из этих следов мог принадлежать только Виолетте, распылённой на субатомные частицы больше четырёх тысяч лет назад. Никакой доппельгангер не смог бы так точно скопировать эту ауру – в этом ангел был уверен. Полное копирование, посильное для единиц магов, владеющих техникой, требует продолжительного нахождения рядом с «шаблоном». Доппельгангеру просто неоткуда его раздобыть!
Забрав машину со стоянки клуба, лидер «Teoclasm Daemonicium» направился на поиски. Разыскать девушку в белых одеждах – это теперь принцип. Отголоски ангельского присутствия вели Ала на окраины города и постепенно становились отчётливее.
***
Бежать было некуда. Двое справа, один слева, позади тупик, над которым низко парили ещё трое преследователей. Впереди, в нескольких метрах от Виолетты стоял Эйвбер – девушка узнала его по знакам отличия на доспехе. Не оставалось ничего иного, кроме как принять бой. Это плохо, поскольку ублюдок очень силён. Беглянка кодом Божественного Волеизъявления владела посредственно, с генералом Догмы ей не сравниться. В рукопашном бою Ви была быстрее, но по части физической силы и выносливости противник её значительно превосходил. Измотать врага не получится, поскольку не хватит выучки: брат при жизни натаскивал сестру, да только её обучение далеко от завершения. Экипирован мерзавец Эйвбер тоже лучше: он носил отличную тяжёлую броню, на фоне которой лёгкие доспехи Ви выглядели почти игрушечными.
Трудно представить положение более незавидное. Виолетта ещё не была готова преодолеть энергетический барьер для перехода в другой мир. Необходимого отдыха ангел не получила; она потеряет сознание, если попытается совершить большой скачок.
