Ашира Хаан
После него
8. Продолжение
Я бы ушла прямо сейчас, чтобы доспать у себя в номере, но так вымоталась, что не было сил даже пошевелить рукой. Мышцы сладко ныли, а кожа была такой чувствительной, что прикосновение накрахмаленного пододеяльника почти причиняло боль.
Тимур деловито подгреб меня поближе, устроил мою голову у себя на плече и лежал, глядя в потолок, на котором скрещивались круги света от ночников у кровати. Одну руку он закинул за голову, другой задумчиво оглаживал мое бедро.
С мужем мы в такие моменты начинали самые важные, самые сокровенные разговоры: о детстве, о мечтах, о будущем. Сейчас же у меня даже мышцы языка устали и сил пошевелить им не было. Мысли ворочались в черепной коробке неповоротливыми пандами.
Я даже не сразу заметила, что мужская ладонь на моем бедре стала наглее. Касания из расслабленных стали целеустремленными, и цель их находилась там, где между ног было все еще влажно. Горячие губы скользнули по виску, задержались на мгновение…
Повернув голову к Тимуру, я встретила тот же пристальный взгляд, которым он меня окидывал в самолете.
Оценивающий.
Нет, не так.
Приноравливающийся.
В этом взгляде отчетливо читалось, что сейчас будет второй раунд, и Тимур уже прикидывает – как именно он меня развернет, в какую позу поставит и что конкретно сделает.
Это что же – в самолете он уже о таком думал?!
Ладонь скользнула на внутреннюю сторону бедра, собственнически накрыла мой лобок, а губы уже переместились к моей груди. Тимур развернулся, нависая надо мной и сначала втянул ртом левый сосок, а потом прикусил острыми зубами правый.
Этот укус сработал словно сигнал к пробуждению всего тела.
Огненные ракеты разлетелись по венам, заставляя кровь вскипеть, ноющие мышцы с наслаждением потянулись – и я вместе с ними, скрещивая лодыжки на пояснице Тимура.
Он снова внутри, и я подчиняюсь ритму – медленному, снова быстрому, опять медленному. Распахиваю глаза, когда уверенные пальцы находят припухший клитор и неторопливыми движениями заставляют огонь внутри разгореться до предела.
Между нами нет слов.
Но есть взгляды, прикосновения, стоны, рычание, хрип, отклик кожи на кожу.
Кажется, я больше не смогу, но он выходит из меня, поднимает мои бедра так высоко, что приходится почти встать на мостик – и впивается губами, засасывает, теребит клитор языком, и я кончаю еще раз, выгибаясь круче и выше.
Пока безжалостный оргазм выворачивает меня наизнанку, Тимур входит снова, крепко держа за бедра и нанизывает на себя мощными длинными движениями.
Это так хорошо, что спазмы удовольствия длятся и длятся, пока он не кончает, впиваясь в мягкую кожу железными пальцами. Выдыхает и переворачивается, устраивая меня поверх себя и накидывая одеяло.
Я лежу, чувствуя щекой мягкую поросль у него на груди, бездумно обвожу пальцами колечки, следую за ними до самого живота, где они сходят на нет. От пупка и ниже спускается только узкая густая дорожка волос – до самого паха, где вновь завивается колечками.
Живот у Тимура твердый, плоский, хоть и без прорисованных мышц. Но ему бы и не пошло. Он такой мощный, большой, и видно, что следит за собой. Больше харизматичный, чем красивый, я бы сказала так…
Хотя нет, когда он требовательно смотрит на меня темными глазами, опушенными густыми ресницами, я чувствую, как от восхищения все внутри сжимается.
Восхищения вперемешку с легким ужасом.
Что – опять?!
– Хочешь есть? – бархат в голосе царапается хрипотцой.
– Мммм…
Он тянется к телефону на тумбочке и делает заказ на испанском.
Немного завидую – даже мой английский оставляет желать лучшего, учить испанский я и не мечтала. А язык красивый. И очень Тимуру идет, словно он сам немного аргентинец.
Пока ждем еду, я дремлю, устроившись у него на груди, а он листает что-то в телефоне. Надо бы тоже проверить сообщения. Мой телефон остался…
Распахиваю глаза. Я забыла забрать его из бара!
– Что случилось? – Тимур мягко удерживает меня, когда я пытаюсь подскочить на кровати с дикой паникой на лице.
– Телефон! Поставила на зарядку в баре и забыла! Надо сбегать!
Оглядываюсь по сторонам, но из одежды только халат, валяющийся на полу. Или можно спуститься в бар, завернувшись в одеяло. Интересно, есть ли там дресс-код?
– Ничего страшного, – Тимур обнимает меня за плечи, и его мягкой силе физически невозможно сопротивляться. – Проснемся и сходим за ним.
Укладываюсь обратно, но пальцы все еще подрагивают от тревоги.
А если мы проспим? Опоздать еще и в круиз было бы чересчур!
Кстати, я почему-то упорно не рассказываю ему, что с утра сбегу из дворца, как Золушка. И даже туфельку не оставлю. Мы как-то вообще ничего такого не обсуждаем, и мне кажется неуместным сообщать ему о своих дальнейших планах. Думаю, он и не собирался посвящать меня в свои.
Стук в дверь вырывает меня из сладкой дремоты. Тимур идет открывать, не удосужившись даже завернуться в одеяло, и я любуюсь игрой мышц на его широкой смуглой спине и идеально подтянутыми мускулистыми ягодицами.
Воплей ужаса от двери не слышно, значит, персонал к подобному стриптизу привык. Возможно, даже считает это бесплатным бонусом.
Он возвращается с подносом и ставит его прямо на кровать. Под блестящими крышками на тарелках гора жареных креветок, хищные щупальца осьминога, украшенные зеленью, запеченные под сырными шапочками огромные мидии. В серебряной чаше – кусочки нарезанных фруктов. И рядом графин с ярко-желтым соком.
Довольно легкая еда. Кажется, Тимур со мной еще не закончил…
Я закутываюсь в одеяло и смотрю, как Тимур устраивается на животе рядом со мной, с вожделением глядя на поднос. Еще недавно он так смотрел на меня!
– Будешь? – кивает он на тарелку.
Мотаю головой, но через мгновение передумываю и тянусь за долькой апельсина. Я совершенно не голодна, хоть и устала. Мне больше нравится смотреть, как большой голодный мужчина поливает соком лимона щупальца осьминога и пожирает их, восполняя силы.
Закончив с осьминогом, он подхватывает креветку за хвостик, окунает в соус и подносит к моему рту.
– Давай, давай, – хмыкает он. – Ты потратила достаточно калорий, можешь себе позволить даже торт.
Я качаю головой, но он даже не предполагает ответа нет. Темные глаза сверкают, и я подчиняюсь, опасаясь его фантазии. Открываю рот и ловлю креветку.
Она такая свежая и вкусная, что, клянусь, ей даже в кошмарах не снились глубокие морозильники «Ашана», где ее сестры спят вечным сном в ледяных панцирях.
Тимур подносит к моим губам вторую креветку, и я открываю рот, уже не сопротивляясь. Едва заметная улыбка пробегает по его лицу. Кажется, он мной доволен – настолько, что я сама тянусь за следующей порцией, лишь бы увидеть это удовлетворение в его глазах.
– А ты знаешь… – я стираю соус из уголков губ кончиками пальцев под пристальным предвкушающим взглядом. – Какой эффект у морепродуктов? Ты специально их заказал?
– Знаю.
От его прямого взгляда вспыхивает кожа.
– И сок ананасовый специально?
Я не знаю, какой там сок, но мне нравится провоцировать его – такого большого, горячего и… нежного.
Тимур наливает сок в стакан, отпивает сразу половину и, глядя мне в глаза, говорит:
– Именно так.
Меня пробирает горячая дрожь. Разговор намеками, но слишком откровенный. Я как будто сама напрашиваюсь на продолжение.
Мой взгляд невольно перемещается к его бедрам. Ох, он уже в полной боевой готовности!
Вот неутомимый!
Подрагивающий от напряжения налитый темный член притягивает к себе взгляд помимо моей воли. Я сдвигаюсь чуть ниже, и Тимур все понимает, разворачиваясь так, чтобы мне было удобнее.
Ну не пропадать же ананасовому соку…
Засыпаем мы еще не скоро. Он действительно неутомимый.
У меня щиплет краешки губ от излишнего энтузиазма, с которым я принялась проверять теорию про сок. У меня проступают синяки на бедрах и засосы на шее. Я успеваю расцарапать Тимуру спину и оставить след от укуса на мускулистой ягодице.
И все же несколько часов сна мне достается.
К утру Тимур просыпается и берет меня еще раз. Нежно, неторопливо, обнимая со спины и рисуя горячие узоры языком на шее. В момент своего оргазма он прикусывает кожу сильнее, и неожиданно для себя я тоже кончаю от этой острой и сладкой боли.
Кажется, у меня сегодня секс за все три месяца воздержания разом.
– Я в душ! – сообщаю я, уволакивая за собой халат.
По пути бросаю взгляд на телефон Тимура и ахаю – времени до начала круиза совсем не осталось, надо торопиться!
Споласкиваюсь целиком, с сожалением смывая с себя запах этого мужчины. Заворачиваюсь в халат, собираю свою одежду и выхожу в комнату, намереваясь объясниться. Мне нужно в свой номер, чтобы переодеться в свежее, собрать остатки вещей, спуститься за телефоном – и на корабль.
Наверное, стоит как следует попрощаться. Жарким поцелуем или бессмысленным обещанием как-нибудь созвониться? Хотя нет, это уже лишнее.
Но в тот момент, когда я открываю рот, звонит телефон. Тимур смотрит на экран и нажимает кнопку ответа:
– Да! Слушаю! Да, я. Почему?
Он делает мне знак подождать и уходит в спальню, прикрывая за собой дверь. Сквозь нее ничего не слышно, только невнятные интонации, но тон не оставляет сомнений – разговор действительно важный и срочный.
Проходит минута.
Вторая.
Третья.
Стоять посреди номера с грязной одеждой в руках становится все более неудобно.
Перехватываю ее поудобнее и нащупываю в кармане джинсов ключ.
Ну…
Похоже, судьба все решила за нас.
Тихонько прикрываю за собой дверь, спускаюсь на пару этажей и нахожу свой номер.
Чемодан и аккуратно застеленная кровать смотрят на меня с порицанием.
Стараясь не думать, как называются женщины, которые приходят домой под утро в синяках и засосах, я быстро переодеваюсь и выкатываю чемодан к лифту.
Заторможенный ночной портье в лобби кивает мне, когда я кладу ключ на стойку и даже не проверяет, не пользовалась ли я мини-баром и не смотрела ли порнуху на платном канале. Я и не смотрела, я в ней участвовала!
Надо бы спросить, далеко ли до порта, нужно ли вызывать такси или доберусь пешком, но решаю, что не стоит задерживаться. Слишком красиво я ушла, жаль будет испортить прощание случайной встречей в холле, когда Тимур пойдет завтракать.
Отель действительно совсем рядом с портом, а круизный лайнер видно издалека. Огромный, белоснежный, высоченный – задрав голову, я пересчитываю палубы, но сбиваюсь уже на десятой.
Меня встречают на пристани, забирают багаж и объясняют, как пользоваться кондиционером, карточкой гостя, баром, куда идти завтракать и обедать, какая будет развлекательная программа и что делать на остановках.
От новой информации и недосыпа кружится голова, в ушах гудит, мир снова кажется нереальным.
Выхожу на палубу, чтобы посмотреть на отплытие. Высоченные красавцы-матросы ловко сматывают канаты, корабль дает прощальный гудок – и вот уже ширится полоска воды между причалом и бортом.
На берегу машут на прощание, играет музыка, летят туда и обратно воздушные поцелуи. А я все всматриваюсь в толпу в поисках крепкой мужской фигуры.
Все-таки женщинам вредно смотреть мелодрамы – у нас мозг разжижается и мы начинаем верить, что после одной-единственной жаркой ночи красивый и богатый мужчина так влюбится, что примчится с букетом алых роз наперевес и остановит самолет, поезд, теплоход – лишь бы забрать тебя себе.
И тут же сделать предложение, встав на одно колено и достав кольцо с огромным бриллиантом, которое купил где-то в перерывах между оргазмами.
Разумеется, никто на берегу так и не появляется.
Я отбываю в свой первый трансатлантический круиз хорошо оттраханной, но совершенно свободной женщиной.
Дорогие читатели!
Следующая глава выйдет 1 марта и дальше в планах ежедневное пополнение.
Кроме того, книга будет бесплатной в процессе.
Желающие смогут купить ее после окончания и так отблагодарить автора)))
Искренне прошу не воспринимать ее бесплатный статус как свидетельство низкого качества и, следовательно, разрешения хамить автору (почему-то у многих в голове это связано)!
Автор будет 1. Банить 2. Хамить в ответ 3. Закрывать комментарии
Давайте просто получим удовольствие от круиза!
9. Круиз
Берег уже скрылся из виду, и туристы, собравшиеся на прогулочной палубе, разбрелись по своим делам, а я все еще стояла на корме лайнера и всматривалась в линию горизонта.
Мир делился на две части: половина синего неба и половина синего океана. А между ними – белый корабль и я. Невыносимо крошечная по сравнению с огромным миром.
Чувства меня одолевали странные. Сосущая под ложечкой тоска и ностальгия, словно я отправлялась в неизведанные земли из родного дома и неизвестно было, вернусь ли обратно.
Пришлось даже напомнить себе, что это развлекательный круиз, а не ссылка.
Хуже всего было то, что я догадывалась, откуда у меня эта тоска, и мне это не нравилось! Привязываться к случайному любовнику совершенно не входило в мои планы, как бы хорош он ни был. Но Тимур за одну ночь умудрился вонзить в меня слишком много зазубренных крючков.
Развернувшись спиной к далекому берегу Аргентины, я отправилась осваивать свою каюту.
Мне повезло – изрядная часть кают на лайнере были «внутренними», без окон. Но я даже представить себе не могла, как можно жить в чулане. Мне кажется, я бы задохнулась в первый же час. И хотя за иллюминатором была прогулочная палуба, а сам он не открывался, это было все равно лучше.
В одноместной каюте экономили на чем только можно. Душ висел прямо над унитазом, в стол был встроен маленький холодильник, а узкая койка исключала всякие мысли о романтических приключениях на моей территории.
Шкаф был всего один и, конечно, все мои шмотки, рассчитанные на целый круиз, туда не поместились. Лана предупредила, что на ужинах принят вечерний дресс-код, поэтому я взяла с собой все пять своих роскошных платьев, которые покупала к каждому новогоднему корпоративу. Но этого было, разумеется, мало!
Классические брюки, кожаные в обтяжку, легкие палаццо, спортивные лосины, подчеркивающие попу так откровенно, что я сама пугалась. Что-то около полусотни топиков, три купальника, пляжное платье, сарафан для завтраков, узкая юбка и черная шелковая блузка для казино, драные джинсы и оверсайз худи, теплый свитер для прохладных вечеров… \
Для всего этого места не хватило, и белье пришлось запихивать в навесные шкафчики, но все равно половину вещей пришлось вернуть обратно в чемодан, чтобы произвести ротацию, когда плавание перевалит за середину.
Душ я приняла, томно изогнувшись и идеально вписавшись во все выпуклости местного санузла, а вот одеваться пришлось уже снаружи.
На входной двери висело зеркало в полный рост, и я замерла, рассматривая себя с ног до головы. Моя кожа была испещрена следами страсти, оставленными Тимуром.
Несколько засосов на груди, один – самый яркий! – на шее, там, где он крепче всего сжимал зубы. Отпечатки пальцев на бедрах и запястьях и след зубов прямо на попе – его месть за мой укус в то же место.
Ничего, зато у него еще и царапины!
Я сладко зажмурилась, почувствовав, как сжимается внизу живота при воспоминании о том, что он со мной делал в тот момент, когда я оставляла эти царапины на мощных загорелых плечах.
Так, стоп!
Что было – то прошло.
Наслаждаться воспоминаниями буду на пенсии, рассказывая внучкам о том, какие были в мое время мужики.
А пока у меня еще есть время набраться новых впечатлений!
Я успела только натянуть тонкие розовые трусики и задуматься, какой наряд мне сегодня подходит под настроение, когда внезапно над головой у меня захрипел встроенный в потолок динамик и тут же взвыла сирена.
От пронзительного звука закладывало уши и ныло что-то в самой глубине костей, разливаясь по венам холодным ужасом.
Что происходит?!
На нас напали сомалийские пираты?
Мы врезались в айсберг и тонем?
Террористы захватили капитанскую рубку и рулят в Америку?
– Внимание! Внимание! Внимание! На корабле объявлена учебная тревога! – сообщил динамик в потолке густым мужским басом. – Просьба всем пассажирам надеть спасательные жилеты, которые вы можете найти в шкафу, и выйти из кают. Оставайтесь на месте до тех пор, пока члены команды не подойдут к вам, и не отметят присутствие. Подчиняйтесь всем распоряжениям членов команды! Внимание! Внимание! Внимание! На корабле объявлена учебная тревога…
После того как сообщение повторили на трех разных языках, сирена продолжила выть. Почему-то то, что тревога учебная, меня не успокоило. А где гарантия, что при настоящей тревоге они об этом честно скажут?
В панике я распахнула шкаф и, раскопав гору своих пакетов со шмотками, вытащила со дна ярко-оранжевый жилет. Ремешки, защелки, резинки… Я вертела его в руках и не могла понять даже, куда совать голову.
Потом вспомнила, что я в одних трусах – час от часу не легче! – и накинула первую попавшуюся футболку.
Кое-как обмоталась ремешками, что-то застегнула и выскочила за дверь.
В коридоре уже стояли обитатели соседних кают.
Дисциплинированные, нормально одетые и в спасательных жилетах.
Я рядом с ними выглядела реально как жертва кораблекрушения в борделе.
Но вроде бы жилет прикрывал все лишнее.
Мне так казалось. Пока в коридоре не появились члены команды – бодрые широкоплечие парни под два метра ростом. Они тоже были в спасжилетах поверх футболок с коротким рукавом, не скрывавших мощные бицепсы. По очереди подходя к пассажирам, они поправляли тем жилеты, перестегивали ремешки, шутили и улыбались.
Ну хорошо. Наверное, мы все-таки не тонем!
Ко мне подошел белобрысый парень с серыми глазами. Окинув меня взглядом, он ухмыльнулся и сообщил:
– Мадам, вы тут неправильно застегнули! – и полез расстегивать.
Под прикрытием оранжевого пенопластового жилета, его пальцы как-то так ловко прошлись по моей груди, прикрытой лишь тонкой футболкой. Когда он перестегивал ремешки, он и вовсе схватил меня за бедра, разворачивая поудобнее.
А потом поправил жилет, стоя прямо напротив, и нагло мазнул взглядом по засосу на шее.
– Мадам хочет фото на память?
– Что?!
Я и так стояла красная как рак, но он кивнул на других туристов, которые с радостью фотографировались в жилетах с членами команды.
– Или мадам хочет что-нибудь еще? – подняв светлую бровь, поинтересовался наглец.
Кажется, моего английского было недостаточно, чтобы решить – дать ему пощечину или просто вежливо отказаться.
– Отбой учебной тревоги! Уважаемые пассажиры, вы можете вернуться в свои каюты. Спасибо за содействие! – объявил динамик, и сирена наконец утихла.
Я воспользовалась блаженной тишиной, чтобы быстро юркнуть в каюту, где содрала с себя жилет и пинками затолкала его обратно в шкаф. Но одеться нормально не успела, потому что незапертая дверь каюты внезапно распахнулась.
10. Обед
– Сорри, мадам! – нагло заявил вломившийся в каюту белобрысый матрос. При этом на лице у него не было ни следа раскаяния. – Мне сказали, что у вас проблема с кондиционером.
Я отступила назад, потому что он продолжал надвигаться. И смотрел вовсе не на кондиционер!
– У меня нет никаких проблем, я не жаловалась, – поспешно ответила я. – Спасибо за беспокойство, у меня все хорошо.
– Вы уверены, мадам? – по лицу белобрысого расползлась препохабная ухмылка.
Он остановился – и вовремя, потому что еще шаг, и я бы уже начала орать. Благо дверь каюты оставалась приоткрытой.
– Абсолютно! – заверила я.
– В таком случае… – он еще раз окинул меня плотоядным взглядом, задержавшись на задравшейся на животе футболке. – Извините за беспокойство. Но если захотите, можете обратиться на ресепшен, и меня сразу пошлют к вам что-нибудь починить…
Он окинул меня – точнее, мою грудь! – прощальным взглядом, развернулся и вышел из каюты. Я тут же метнулась, чтобы запереть дверь, а потом еще на всякий случай натянула джинсы. Хотя что уж тут стесняться! Все, кто хотел – уже все рассмотрели!
Я только успела прийти в себя и вместо предательской футболки натянуть топ с высоким горлом, закрыв самый выдающийся засос, как по корабельному радио объявили время обеда.
При посадке мне вручили карточку с названием ресторана, где меня обещали кормить в круизе, но как его найти, я понятия не имела. К счастью, выйдя в коридор, я увидела, как обитатели соседних кают муравьиной цепочкой тянутся по коридору в одну сторону.
Вероятно, туда мне и надо было.
Среди пассажиров, которые направлялись обедать вместе со мной, большую часть составляли седовласые старушки, сухонькие и едва переставляющие ноги. Они выглядели так, что, кажется, ткни в них пальцем – рассыплются в прах.
Иногда этих старушек сопровождали не менее древние старички, от которых на весь коридор пахло модными парфюмами.
Ну, теперь понятно, почему на меня так матросы отреагировали.
За столом в ресторане, куда меня проводили девочки в форме, уже сидели две мои соседки на весь этот круиз.
Первой была шикарная дама лет шестидесяти в меховом манто. Хотя, может, и не шестидесяти – на ее лице было немало следов вмешательства хирургов. Кроме мехов на ней было черное платье с внушительным декольте, в котором покоилось золотое ожерелье со сверкающими зелеными камнями.
Дама беседовала с официантом по-испански, заказывая что-то из меню, и я было приуныла, решив, что пообщаться мне будет не с кем.
– Привет! Ты русская?
Но нет! Вторая соседка была существенно моложе – примерно моего возраста, даже помладше. Крашеная блондинка с яркими розовыми тенями, в розовых шортах и белой майке с алым сердцем из пайеток во всю грудь – она как будто сбежала с премьеры «Барби» пару лет назад и с тех пор не пересматривала свой стиль.
– Да! – Обрадовалась я. – Меня зовут Агата!
– Ксюша! Я из Ульяновска, но вообще путешествую. Занимаюсь криптой, консультирую по заработкам на ней. В круизе за вдохновением! А это… – она перешла на английский так легко, будто он был для нее родным. – Сильвия, она из Аргентины.
– Очень приятно, – кивнула дама в мехах. – Из Аргентины, но всю жизнь прожила с мужем в Техасе. Недавно он умер, и я отправилась в круз развеяться.
Пока нам несли заказанные блюда, Ксюша с Сильвией вели светскую беседу на английском, а я в основном улыбалась. Понимала я почти все, но вставить удавалось только какие-то совсем простые фразы вроде «Да, я тоже люблю, когда хорошая погода».
Зато когда перед Сильвией поставили огромную миску зеленого салата, она царственно махнула нам рукой и сообщила, что не расстроится, если мы поговорим по-русски.
К концу обеда мы с Ксюшей почти подружились. Она оказалась большой поклонницей японской косметики, а я только недавно о ней узнала, поэтому с интересом слушала лекцию о том, как надо подпитывать кожу изнутри, а не снаружи.
Сильвия, управившись с салатом, больше ничего есть не стала и степенно пила кофе, поглядывая на нас.
– После обеда урок бачаты на солнечной палубе! – обрадовала нас Ксюша, переходя вновь на английский. – Давайте пойдем все вместе? Покажем, как надо зажигать! Сильвия, я уверена, вы умеете!
– О, я прекрасно танцую, – уронила та с тонкой улыбкой. – Но в моем возрасте после обеда полезнее спать.
– Я тоже спать, – призналась я. Глаза уже слипались немилосердно, что неудивительно после вчерашней бурной ночи.
Тщательно заперев каюту, я упала в койку и сама не заметила, как проспала почти до самого вечера. Проснувшись, я потянулась за телефоном, чтобы посмотреть, сколько времени…
И вспомнила.
Я все-таки оставила его в отеле!
Ах, Тимур! Как-то дорого ты мне обошелся!
Как же я теперь? Без телефона в наше время как без рук. Надо ведь сообщить Лане, что я благополучно отправилась в плавание. Передать привет маме и подругам. Сказать спасибо Максиму, в конце концов! Если я не выйду на связь – они не начнут меня искать с вертолетами?
Я полезла в программу круиза, чтобы посмотреть, когда у нас ближайшая остановка.
К счастью – скоро. Но – в Уругвае.
Ведь там можно будет купить телефон?
Чтобы не сидеть в каюте, проклиная себя за глупость и гонять по кругу мысли о том, что могла бы и заскочить за телефоном, если бы кто-то не вытрахал из моей головы все мозги, я переоделась в платье и отправилась погулять по палубе.
Уже стемнело, как это часто бывает в южных странах. Несмотря на то, что лайнер сиял миллионом огней, за бортом – руку протяни! – царила непроницаемая ночь. Шум волн где-то далеко внизу, фоновое гудение моторов корабля, отголоски музыки с верхних палуб – все это не мешало ощущать себя потерянной в слишком огромном для меня одной океане.
Я прошлась вдоль борта, то и дело пытаясь выглянуть, чтобы увидеть звездное небо, наверняка ошеломительное здесь, вдалеке от засветки больших городов. Но слишком яркие огни на верхних палубах не давали насладиться видом. Дойдя до носа, я наконец оказалась под темным небом и запрокинула голову, открываясь бездне небес.
Звезды вспыхнули так ярко, словно только меня и ждали. От колкого света миллионов далеких солнц закружилась голова. Ухватившись за перила фальшборта, я замерла, ошеломленная фантастическим звездным хоровором над головой.
И совсем не ожидала, что именно в этот момент вкрадчивый мужской голос мурлыкнет мне прямо на ухо:
– Почему такая прекрасная девушка гуляет в одиночестве в этот волшебный вечер?
