bannerbannerbanner
Тот самый парень из порно

Ашира Хаан
Тот самый парень из порно

Полная версия

Вашингтон, аэропорт

Официант возник мгновенно, едва мы устроились за столиком.

– Что будешь пить? – спросил Дэрил.

– Капучино.

– Мне двойной эспрессо, пожалуйста, – ослепительно улыбнулся он.

И повернулся ко мне, как только официант отошел. Я тут же уперлась взглядом в поверхность стола. Выдерживать его внимание было слишком… господи, я не верю, что я это говорю, но – стыдно!

Я двадцать лет была замужем, и с сексом у нас все было отлично. Я родила двоих детей, а наши бесплатные роддомы – то место, где всякое смущение и стыд просто перегорают в первые же пятнадцать минут, особенно если к тебе в смотровую приводят десяток аспирантов, которым надо же учиться и раскрытие смотреть, и роды принимать.

Но вот взглянуть в глаза порноактеру, который в курсе, что я видела, как он трахается, – стыдно, и все тут! Хотя вообще-то должно быть наоборот. Пусть он стесняется.

Но он, наверное, от этого атавизма избавился давным-давно.

Интересно, это уже выглядит как неловкое молчание, или пока только как пауза, пока незнакомые люди собираются с мыслями, чтобы начать вежливую беседу? Я никак не могу отличить: у меня как-то все неловко.

Дэрил, вон, вполне непринужденно двигается: чешет руку, откашливается, откидывается на стуле.

Я же сижу как приклеенная: и хотела бы расслабиться, но по приказу это не сделаешь. Только и остается, что имитировать: складывать руки перед собой, усилием воли поднимать взгляд до четко очерченных темных губ – и, снова сдавшись, утыкаться им в его руки.

На руках я, кстати, и залипла. На левом предплечье у него очень интересная татуировка, я все никак не могла ее на видео рассмотреть, сколько ни перематывала. Даже искала другие ролики, где поближе видно, но операторы почему-то фокусировались на других вещах. И в гугле по запросу ничего не находилось.

Теперь я могла рассматривать ее, сколько хочу. Потому что кроме этого больше ничего не могла.

Я прямо ощущала кожей, как его взгляд скользит по моему лицу, как он улыбается и наклоняет голову набок, уже понимая, что я не просто так молчу. И эротический стыд сменяется социальным.

Ну что ж я такая тормознутая-то!

И вот, когда я наконец собрала себя в кучку, натянула смущенную улыбку и нашла силы, чтобы взглянуть Дэрилу в лицо, он вдруг выдал:

– Ты красивая.

Спокойно, взвешенно, словно сделал этот вывод, пока я тут металась со своим стыдом.

«А ты не помогаешь!» – чуть не ляпнула я.

И без того еле держусь, а он комплиментами разбрасывается! Но не успела – подняла-таки глаза и тут же попала в плен его открытой и обаятельной улыбки.

И моя смущенная тоже стала ярче и шире.

Это все зеркальные нейроны. Это они заставляют нас зевать, когда мы видим кого-то зевающего, и улыбаться в ответ на подобную улыбку.

Спасибо им большое: я наконец перестала выглядеть как неадекватная бука.

А ведь Асель со своей «славянской красотой» была права. Действует. Выручает.

– Спасибо! – спохватившись, я вспомнила о вежливости. – Ты… тоже.

Ничего умнее не успела придумать.

Но он довольно рассмеялся:

– Мне это нечасто говорят. Обычно совсем другое.

Ох, я знаю, что именно «другое», читала же комментарии в его инстаграме.

Пожалуй, то, что ему там пишут, я бы даже мужу в лучшие годы постеснялась сказать.

У Дэрила низкий с легкой хрипотцой голос.

И знакомый. Понятно почему.

Наверное, звездам, у которых есть именные странички на порносайтах, дают разговаривать чуть больше, чем безымянным труженикам. В россыпи стандартных роликов я редко встречала, чтобы мужчины произносили что-то кроме «Вот так!» или «Соси!»

Он же иногда говорил совсем будничные вещи. В самом начале, когда все одеты и порно притворяется, что у него есть сценарий.

Помню, как смеялась в голос над одним: там Дэрил жалобно умолял свою «сводную сестру» одеться(!) и больше не предлагать ему таких ужасных вещей! Но уже через минуту, конечно, превращался в сексуального террориста, проделывая с ней вещи куда хуже.

Зато другое видео я пересматривала, наверное, раз пятьдесят. Там он был боссом в отменно сидящем деловом костюме и приглашал девушку на собеседование. Он так властно притягивал героиню к себе, что меня даже после пятидесятого просмотра пробирало дрожью с головы до ног. Все, что было дальше, уже не имело значения: туда-сюда и десять поз за пять минут, все как обычно. Но тот властный жест… Арррр!

И вот как, сидя напротив него, все это не вспоминать? Смотреть как на обычного мужчину, который позвал выпить кофе и поболтать?

– Как тебя занесло в Америку? – спросил Дэрил, все так же обаятельно улыбаясь и прерывая мои воспоминания о БДСМ-роликах, где он был в одних армейских ботинках и с плетью.

Когда мне друзья-мужчины рассказывали, что иногда, сидя напротив очень красивой женщины, они думают вовсе не о разговоре, а о том, что и как с ней сделали бы, я особо не верила. Но ох как я их теперь понимала…

– Меня подруга подбила. Она нашла какой-то очень дешевый китайский тур, – затараторила я нервно, изгоняя непристойные картинки из головы. – Ночевки в чайна-таунах, сорок человек в автобусе, и никто не говорит ни по-русски, ни по-английски. Выглядело как авантюра, но в нормальных турагентствах было в три раза дороже. И знаешь, оказалось, что китайские трехзвездочные отели выглядят просто роскошно: швейцары в форме, везде мрамор и золото, пушистые ковры на этажах, свежие цветы в номере. Даже боюсь подумать, какие же у них пять звезд! А китайский язык – ну что страшного? Мы их просто бросали в каждом городе и сами все интересное смотрели.

Выдохнула и отпила наконец свой капучино. Вот так сначала рот не откроешь, а потом никак не заткнешься.

– Твоя первая поездка за пределы страны? – с интересом спросил он и протянул руку, будто хотел взять мою ладонь, но я дернулась, и он передумал. Просто вытащил салфетку из держателя рядом со мной и подложил под ложечку, которой размешивал сахар в кофе.

– Да… – На этот раз моя улыбка вышла грустноватой. – Я всю жизнь растила детей и была хорошей женой. Муж считал, что каникулы за границей – это слишком дорого на четверых, мы даже в Турцию не летали.

Дэрил вскинул брови, и я засмеялась:

– Ой, прости – для тебя, думаю, Турция не синоним самого дешевого отдыха!

– Да, у нас для этого есть Мексика и Сальвадор.

 Меня потихоньку отпускало. Он был простой, естественный – такой парень, живущий по соседству. Вот только не в моем доме. У нас в пятиэтажке такие не живут, я проверяла. Это надо домик в Калифорнии покупать, чтобы такие соседи завелись.

– Я бы хотела в Мексику… – Я задумчиво провела пальцем по рисунку на чашке.

– Что тебя останавливает? – удивленно спросил он.

Я даже засмеялась:

– Второй раз, да еще и одна, я вряд ли решусь на такую авантюру!

Мне было неловко признаваться ему, что это еще и деньги, которых у меня нет. Вряд ли он догадывается, что зарплаты в российской провинции такие, что он, скорее всего, за один поход в супермаркет больше тратит.

Я снова смущенно замолкла.

Но и он не торопился продолжать расспросы, разглядывая меня с интересом.

Долго, внимательно, снова вгоняя в краску.

– Что? – спросила я, не выдержав напряженной паузы.

Дэрил наклонился, словно собирался поведать мне какой-то секрет, провел кончиками пальцев по моему запястью, так что все волоски на предплечье встали дыбом, и вполголоса проговорил:

– У тебя очень сексуальный акцент.

Я вспыхнула и задохнулась от дичайшего смущения.

Что? Зачем? Это… на что намек?!

Вашингтон, все еще аэропорт

Я смотрела на Дэрила, пытаясь по лицу прочитать, что все это значит. Он же не намекает мне на все непристойные сценарии, которые вертятся у меня в голове?

Он что – на работе разве не затрахивается до смерти, чтобы еще и на досуге баб снимать? Я вот в свободное время точно не стала бы приторговывать колечками и браслетами чисто ради развлечения.

Но то я.

Я вот, в отличие от него, и в порноактрисы бы не пошла.

Наверное.

Нет, точно бы не пошла.

Когда бы я успела? Замуж вышла девственницей, секс оценила только глубоко после тридцати. И кому я там в свой сорокет нужна? С грудью, высосанной двумя детьми, растяжками и висящим животом. Да и рот у меня так не открывается, как там нужно. Никаких природных данных.

По лицу Дэрила было сложно что-либо понять. Намекает? Не намекает?

Все та же обаятельная улыбка – очень американская, а мы ведь знаем, что они фальшиво улыбаются, да? Но остальная мимика тоже не давала никаких подсказок. Видимо, сказывается разница менталитетов.

В голубых глазах светилась только доброжелательная вежливость, ничего больше.

Вообще, его глаза меня завораживали. Они казались чуть-чуть ненастоящими, не до конца реальными, поэтому и сам он не был для меня реальным до конца.

В детстве у всех моих знакомых почему-то были в основном карие глаза. Ну, иногда серые. А про голубые я читала только в книгах – и обычно у героев это был признак чистой, ангельской души или неземной красоты.

Долго я думала, что это выдумка писателей и на самом деле у людей не бывает голубых глаз. До сих пор не могу избавиться от ощущения, что это маленькое чудо, такой знак принадлежности к иному человеческому сорту, высшему.

Так и не решив, как реагировать, я просто отпила глоток кофе, пряча нервную дрожь пальцев в привычном ритуале.

– Вкусно? – спросил Дэрил.

Руку он убрал, но все еще оставался слишком близко, всего лишь через столик от меня.

– Да, очень.

– А я не люблю аэропортовский кофе, каким бы хорошим тот ни был. – Он наконец расслабился, откинулся на спинку кресла и сощурился на распахнутое бело-голубое небо за окном. От глаз разбежались лучики-морщинки, между бровями залегла складка. Как бы отлично он ни выглядел и в какой бы отменной форме себя ни держал, от возраста все равно не скрыться. – В аэропорту вечно с кем-нибудь прощаешься. И часто навсегда.

 

– Наверное… – растерянно проговорила я.

Так странно было слышать от него такую горькую фразу среди всего этого карнавала разврата и непристойных мыслей.

Впрочем, и мысли, и карнавал были только в моей голове.

В реальности мужчина и женщина средних лет сидели за столом, пили кофе и беседовали о какой-то необязательной ерунде, как нормальные люди.

Нам ведь необязательно было говорить о порнухе, да? Если бы он был водителем автобуса, я бы не ждала разговоров о ценах на бензин и ремонте дорог?

Дэрил как будто уже забыл жаркий комплимент. Отпил глоток кофе, снова окинул взглядом взлетное поле и повернулся ко мне с неизменной улыбкой.

Ох уж эти американцы!

Наверное, зря я себя накрутила. Про то, что русский акцент очень сексуален, я и раньше слышала часто. Правда, говорили это в основном про мужчин.

Я даже видела одного русского актера в зарубежном порно, который явно на этом играл. Но меня всю жизнь так задрачивали на правильное британское произношение, что я не смогла смотреть фильмы с ним.

Стоило ему выдать на английском что-то вроде: «Вот так, соси, сучка» – с этим чудовищным рычащим прононсом – как у меня уши в трубочку сворачивались. Туда же сворачивалось либидо: мальчика хотелось усыновить и отправить на нормальные языковые курсы.

Господи, я рассуждаю как большая специалистка по порно! У того акцент не тот, у этого жопа недостаточно прокачанная, третий вообще лысый – фу, не могу лысых.

А я не специалистка, я просто… ох, неважно.

Перед кем мне оправдываться?

Я пыталась перед Асель, но она только одобрила мое увлечение. Сказала, что просмотр порно стабилизирует гормональный фон, снижает уровень стресса и даже повышает количество лейкоцитов в крови.

Но ровно в тот момент, когда я решила расслабиться и вести себя как на обычном свидании с обычным мужчиной, Дэрил, видимо, решил наоборот.

Он достал свой телефон, открыл там какое-то приложение и показал мне:

– Ты подписана на мой аккаунт на OnlyFans? Я там каждый день выкладываю короткие ролики. Это как инстаграм, только без ханжества и запретов на члены.

Судя по тому, что я мельком увидела на экране, – действительно без ханжества. Даже захотелось зажмуриться. Все-таки я была не готова к таким картинкам среди бела дня, а не вечером в своем постели.

– Нет. – Я помотала головой. – Даже не слышала.

– Давай подарю тебе подписку… – Он несколько раз коснулся экрана, и мой телефон в кармане звякнул пришедшим сообщением. – А то ты какая-то не очень активная фанатка.

Фанатка?!

Мое возмущение плеснуло огненной волной.

Кровь бросилась в лицо – от негодования и смятения.

Я не фанатка!

Подумать только – всю юность умудрилась прожить без влюбленностей в кумиров, никогда не пускала слюни на плакаты и экран телевизора, а тут на старости лет – внезапно опустили до фанатки.

Уронили даже. С размаху.

Господи, а что еще он мог подумать обо мне?

Узнала в лицо, хотя живу на другом конце мира, сразу согласилась встретиться, сижу тут, глазки строю. Остается только попросить расписаться на груди и год не мыться.

Хотя нет, сейчас вроде селфи принято делать. Ну тогда он все же зря пришел одетый! Как я еще докажу, что это Тот Самый Дэрилл Дриллер? Самого главного-то не видно!

Вашингтон, до сих пор аэропорт

Дэрил что-то еще химичил с телефоном и пропустил, как я живописно открывала и закрывала рот, не находя слов от неожиданности. Теперь у меня есть подписка на какой-то порнушный сайт с его личными селфи – прямо с рабочим инструментом в руках.

Вот я молодец! Не зря сходила!

Я сделала еще глоток кофе, пытаясь успокоиться, но клокочущее возмущение продолжало бурлить в душе. Нет, ну надо же.

И все понимаю: он-то вообще обо мне ничего не знает. Только имя да страну. Увидел распахнувшую рот тетку, закономерно решил, что буду счастлива встретиться с ним, ну и пригласил.

Зачем? Ну черт его знает. Славянская красота, экзотика. Интересно, в какие медвежьи дали добралось его бессмертное искусство, наверное.

Может, он вообще фанаток любит и привечает, регулярно пьет с ними кофе в аэропорту, а потом грустит, расставаясь навсегда, как и сказал.

А что?

Чего я еще ждала?

Я его знаю намного лучше, чем он меня.

Я – закрытая территория. Не звезда, не знаменитость, и даже в инстаграм свои фото выкладываю крайне редко, а рассказываю о себе еще реже. Даже если бы он захотел порыться там и зачем-то перевести записи на английский.

Он со мной говорил от силы полчаса сегодня.

А я его видела… в каких только ракурсах не видела! Со всеми возможными выражениями лиц. Знакома с каждым сантиметром его кожи.

Для меня он – старый знакомый. Я с ним общалась долгие и долгие часы моего досуга, успела привязаться, полюбить его улыбку и то, как он целуется. Как уютно выглядит в толстых белых свитерах и как ухмыляется в тот момент, когда уже понятно, чем закончится встреча со стройной блондинкой на экране.

Я даже, наверное, знаю, что ему нравится в сексе. Актерам ведь дают выбирать, в чем участвовать? Уверена, никто не запихнет натурала сниматься в гей-сцену. Наверняка с другими практиками та же история.

У Дэрила всего несколько роликов, где он отходит от обычного своего сценария, – например, тот самый единственный БДСМ, где он в ботинках, еще один, где он попался в руки амазонкам и слушался их во всем, парочка многолюдных гэнгбэнгов и немножко самых разных видов секса, которые потом нигде не повторяются. Словно попробовал и не понравилось.

Почему-то мне внезапно стало ужасно интересно, так ли это? Вопросы так и плясали на языке. Остренькие, щиплющие за язык вопросы. В конце концов, что мне уже терять? Репутация у Лили Беловой в глазах Дэрила Дриллера самая… заслуженная.

К тому же, когда я говорю по-английски, я уже немножко не я. Совсем другая Лиля.
 Так мне мой учитель говорил: что на каждом из иностранных языком мы немножко иные люди с чуточку другим характером. Англоязычная Лиля пусть будет развязной и наглой.

Она же фанатка порнозвезды!

Хватит смущаться.

– А какие вещи тебе на самом деле нравятся в сексе? Ты в жизни так же занимаешься любовью, как на экране, или это задается сценарием? – деловито задала я нормальный вопрос фанатки. А то, что ладошки потеют и сердце бух-бух-бух, так со стороны не видно. Надеюсь.

Дэрил вдруг прекратил улыбаться, посмотрел на меня внимательно, даже нахмурился:

– Серьезно? Ты бы спросила об этом любого другого парня на свидании?

Черт…

Вот тебе и смелость. Вот тебе и наглость. Не умеешь – не берись.

Я уже открыла рот, чтобы многословно и смущенно извиниться, а заодно закончить эту встречу, пока не опозорилась окончательно, как Дэрил вдруг рассмеялся:

– Я шучу, Лили. Конечно, ты можешь спрашивать об этом на свидании. Любого парня. Даже если он не снимается в порно. – Дэрил отпил глоток своего черного кофе и откинулся в кресле. – Да, конечно, выбирать можно. Даже больше: сценарий у ролика обычно есть только до момента, пока не начинается секс. Знаешь, все это: «Дяденька, я пришла позагорать у вашего бассейна, потому что у нас дома его нет, а взамен могу отсосать». Все, что с момента «отсосать», – уже чисто между актерами. Только не забывать позы менять и работать на камеру.

Это английский такой сухой язык, я такая странная, или конкретно в его устах немыслимые пошлости звучат спокойно и деловито, словно мы всего лишь обсуждаем планы на уик-энд?

Кстати, возможно, его планы на уик-энд не столь приличны, как мои, поэтому сравнение не подходит… Ну, пусть будет – обсуждаем сборку мебели. Сначала, значит, по инструкции, а потом – как душа ляжет.

И все-таки, что он делает по выходным? Наконец-то надевает трусы?

– А куда ты летишь? На какие-нибудь съемки?

– Просто поваляться на пляже с друзьями. – Он отодвинул пустую чашку из-под кофе и закинул в рот мятное драже, лежавшее в пакетике на краю блюдца. – Но, может быть, и поснимаем что-нибудь, если будет настроение.

– Друзья тоже актеры?

– Ага.

– Значит, вот как это происходит? Вместо настольных игр снимаете на отдыхе порно?

– Примерно так, да.

Он ответил рассеянно, посматривая по сторонам, словно думал уже совсем о другом.

Так и оказалось:

– Знаешь, мне уже пора, к сожалению. – Дэрил снова мне улыбнулся, и лучики-морщинки разбежались от глаз. – Скоро самолет.

Я почувствовала… разочарование?

Какую-то пустоту. Даже обиду. Как будто заранее приготовилась к неистовому разврату, еле-еле себя уговорила, а он взял и… «Скоро самолет».

Ну я себе и нафантазировала! И намеки горячие, и цели, далекие от благородства. На деле же это оказалась просто встреча с фанаткой. Довольно скучноватой – на шею не бросалась. Но зато русской. Это забавно, есть что друзьям рассказать.

Ох, как я себя накрутила на пустом месте!

Вот Асель ржать будет…

Начала поспешно собираться – телефон, сумка, легкий шарф.

Встала, дожидаясь, пока Дэрил копался в карманах и кидал скомканную купюру на столик.

Хотела сказать что-нибудь типа: «Спасибо за приятную встречу, рада была познакомиться». Вежливые английские фразы, отскакивающие от зубов еще быстрее, чем в русском.

Но он вдруг оказался совсем рядом.

Некомфортно, неправильно, невежливо близко.

Толкнул меня, прижимая к колонне, которая так удачно скрывала нас от окружающих.

Твердая рука на талии – господи, этот жест! Точь-в-точь из того ролика, боже… у меня, кажется, мозги закипели и пролились огненной лавой по позвоночнику.

Не скажу, куда пролились!

 Я распахнула глаза, чтобы встретиться со взглядом голубых глаз, – а вот теперь в них все желания отлично читались, без всякой разницы менталитетов!

Но тут же закрыла обратно, когда жесткие губы коснулись моих губ. Руки сами собой обвили шею Дэрила, пока его язык пробирался в мой рот напористо и без колебаний. Он принес с собой горьковатую нотку кофе, свежесть мяты и его собственный вкус – уникальный, неописуемый.

Никакой нежности, все по-взрослому.

Головокружительно и порочно, словно я оказалась в одном из его фильмов.

Другая рука легла мне на затылок, не позволяя отстраниться, но я и не собиралась.

Он продолжал придерживать меня за талию – а вот это было нелишним, потому что ноги у меня предательски ослабли и подкосились.

Небо. Стамбул

Губы горели, в груди жгло, а сердце колотилось где-то в горле – так сильно, что даже больно. Под закрытыми веками рассыпались искрами ослепительные вспышки. Этот поцелуй был как маленький атомный взрыв, разносящий в клочья реальность. Событие, после которого ничего не будет уже прежним.

Выжигающая ослепительная волна.

Меня пихнули в бок.

– Лиль!

Я вздрогнула и открыла глаза. Мерно гудели двигатели самолета в вентилируемой прохладе салона. Вполголоса переговаривались люди, где-то впереди слышно было дурацкие звуки мультика, включенного на планшете для капризного ребенка. Асель смотрела на меня с беспокойством и нетерпением.

Что она хочет?

А!

Точно!

– Курица, я буду курицу.

– Лиль, очнись! Обед давно уже прошел. Ты отказалась от еды.

– Да?.. – Я повертела головой. Свет был приглушен, на соседних рядах уже спали, укрывшись пледами. – Я пропустила. А чего ты хочешь?

– Дай мне выйти, – терпеливо сказала Асель. – В туалет.

– О, да, да, сейчас! – Я дернулась вверх, рухнула на место, удержанная ремнями, наконец додумалась их отстегнуть и поспешно выбралась в проход.

Провела ладонью по лицу, возвращаясь в реальность.

Кажется, без толку. Все равно не отпускает. Стоит зазеваться – и я с головой погружаюсь в этот неожиданный, безумный, ошеломляющий поцелуй.

Зачем он это сделал?

Нельзя было просто пожать руку и попрощаться?

Я потом долго стояла у колонны, боясь двинуться с места на дрожащих ногах, пока меня не нашла Асель и не потащила на паспортный контроль, иначе мы рисковали опоздать на рейс.

– Все, все, дорогая моя, давай, приходи в себя! – Асель снова подняла меня с места, пробираясь обратно. – Что было в Вегасе – остается в Вегасе!

– В Лос-Анджелесе, – поправила я. – Ну, или в Вашингтоне.

– Все равно. Лиль, он, конечно, мужик хоть куда, но он же порноактер! – Асель только немного понизила голос на этом слове. – Он мог тебя даже трахнуть, и это вообще ничего бы не значило! А ты ведешь себя так, будто тебя принц Гарри замуж позвал.

Я посмотрела на нее с недоумением. Она правда считает, что принц Гарри лучше Дэрила?

 

– Может, в их кругу это что-то вроде похлопывания по плечу? – продолжала она. – Я, когда в гости иду, обязательно свои манты везу, ни у кого они так сочно больше не получаются, все хвалят! А он… ну, что умеет, тем и делится.

Она права. Дэрил ведь и сам рассказал мне про своих друзей, с которыми он планирует развлекаться. Сначала загорать и купаться, а потом секс на камеру. Обычный вечер для порноактеров на отдыхе.

Асель я эту часть не стала пересказывать, но она очень точно все угадала. Делиться не буду, и так полсамолета к нам прислушивается уже.

Хорошо все-таки, когда у тебя с собой личный коуч. Психологи что – выслушали, покивали, а дальше сама разбирайся, работай над собой. А коуч – это как хороший друг, но за деньги. И совет даст, и поддержит…

Терпеть не могу их натужный позитив, но Асель совсем другая.

Она работает только с женщинами и на своем опыте показывает, как можно после сорока начать новую жизнь.

Она сама через это прошла.

И я.

Проснулась однажды утром и поняла, что не знаю, кто я теперь.

Муж ушел к любовнице, дети разлетелись по разным городам, я им больше не нужна.

Раньше я точно знала, что я – жена и мать.

Уважаемая женщина.

Хозяйка в своем доме. Вредная невестка в гостях у свекров. Скандальная мамочка в поликлинике и школе.

И вдруг стала… никто.

Приходишь домой с работы – а там пустота. Никто за время твоего отсутствия не запихал носки под ванну, не резал хлеб, оставив россыпь крошек на столе, не засунул пульт от телика в глубины дивана.

Не рыдает у себя в комнате, из-за того, что Ленка дура, а русичка придирается. Не ходит хмурой тучей, потому что ужин еще не готов. Не отпрашивается на тусовку с парнями и на пьянку с мужиками.

Тихо. Чисто. Полно времени.

Выглядит как несбыточная мечта, которая снилась мне последние двадцать лет.

Только повеситься хочется.

Да и на работе стали посматривать с недовольством. Уже намекнули пару раз, что покупатели предпочитают видеть за прилавком стильного магазина украшений таких же стильных и молодых. Заменить меня легко, я не уникальный специалист, а вот найти новую работу уже после тридцати пяти стало намного сложнее.

Резюме как будто становится невидимым.

Как и я сама для мужчин на улицах.

Их взгляд скользит мимо, мимо, мимо… к двадцатилетним юным девушкам. Кому интересен твой внутренний мир, когда у них упругая кожа, стоячая грудь и полный восхищения взгляд на умного и опытного мужчину? Я такой уже не смогу имитировать.

Я так и буду никем, пока внуки не пойдут. Но в сорок переходить в стан бабушек – ой как не хочется! Всего-то пятнадцать-двадцать лет осознанной жизни прошло, впереди еще столько же, а то и больше – и все их провести старушкой?

Вот во время этого кризиса меня и поймала Асель.

И терпеливо начала вытаскивать из болота. Отговаривала ставить на себе крест, предлагала искать новые смыслы, вырвавшись из старых ролей.

Ей самой когда-то было тяжелее: на нее давила патриархальная культура, где у женщины, вырастившей четырех сыновей и овдовевшей, вообще не было никаких вариантов, кроме как быть почтенной бабушкой.

Она нашла. И когда старший сын предложил ей переехать в его дом, чтобы ухаживать за первым внуком, с вежливой улыбкой отказалась. У нее уже были подруги на всех концах света, собственное дело, три вебинара в неделю, киноклуб, управление многотысячными женскими пабликами в соцсетях и целый список выставок, премьер, танцевальных вечеров, спортивных мероприятий и прогулок.

А внука можно и в выходные потискать.

Она и меня попыталась втянуть в движуху, но в библиотеках и кружках рисования я встречала только одиноких старушек, которые общались с себе подобными, а я была еще не готова смириться с тем, что перешла в другую возрастную категорию!

Пусть своих дурочек, которых окучивает в интернете, учит наклеивать в альбомы цветочки и театральные билетики! Я не хочу вышивать, меняться фиалками и заниматься йогой на свежем воздухе, я еще не настолько отчаялась!

Хотя была близка…

 Асель говорила, что мне просто нравится ныть, раз отказываюсь, даже не попробовав. Я предлагала ей идти учить других наивных дурочек петь хором и собирать гербарии, раз они без платных курсов не могут сами додуматься.

Разругавшись в пух и прах, мы… подружились.

И миниатюрный атомный реактор со старомодной стрижкой «под Мирей Матье» стал закачивать энергию и в меня.

Благодаря ей моя жизнь изменилась буквально за месяц.

Я впервые в жизни проводила отпуск не на даче, а поехала сначала в дом отдыха, потом – погулять несколько дней по Питеру, потом – собирать янтарь на берегу моря в Калининград, а потом – взяла и махнула через океан, впервые увидевшись со своей попутчицей и новой лучшей подругой лишь на пересадке в Стамбуле.

А потом…

Если бы не Асель, фиг бы я решилась на эту авантюру с Дэрилом. Да, жалела бы всю жизнь, но никогда, никогда бы не позволила себе такое скандальное приключение!

Теперь же мы опять стояли с ней в Стамбуле посреди огромного суетного зала, насмотревшись кино за время перелета и до корня стерев языки болтовней, закупившись духами, дешевым алкоголем и сладостями в дьюти-фри, – и надо было прощаться.

Разлетаться в разные стороны. Расставаться, может быть, навсегда.

Она разбудила меня, вернула вкус к жизни – и теперь было ужасно страшно отпускать ее маленькую лапку с разрисованными восточными узорами ногтями и возвращаться в свою жизнь.

Там не будет головокружительных каньонов, яркой зелени пальм на фоне голубого неба, эпилептически сверкающих огней казино, шумных толп на центральных улицах под сенью небоскребов и поцелуев с порнозвездами.

Как я теперь выживу без этого всего?

– Счастливого пути, дорогая моя! – Асель обняла меня на прощание и подозрительно всхлипнула. – Помни: не пытайся удержать насильно то, что уже прошло. И ни о чем не жалей!

– Спасибо тебе… – прошептала я ей в спину.

Развернулась и пошла на свой рейс.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16 
Рейтинг@Mail.ru