Ася Медовая
Проклятие принца
Глава 2. Покои для фаворитки
После ужина Вильда получила причитающуюся порцию похвал своим поварским умениям. Кэр Фенхель, стесняясь, передал слова господина о великолепном ужине и тут же добавил от себя, что с утра ей придется утвердить меню на неделю, чтобы кэр и господин успели внести в него изменения, в соответствии с предпочтениями принца.
Поэтому Вильда крайне удовлетворенная насыщенным днем сидела в своей комнатке, составляла список продуктов на завтра и выписывала меню с основными блюдами для господского стола и дополнительными – для прислуги.
Стук в дверь оторвал её от привычного дела.
– Кэр Фенхель? – удивилась она позднему визиту.
– Эммм… Мисси Вильда, так случилось, что вас просят принести тёплое молоко в гостевую комнату на втором этаже, в кремовое крыло.
Вильда кивнула, привычная к таким просьбам при приготовлениях ко сну. Дело в том, что её теперешняя жизнь мало чем отличалась от домашней. Готовка, стирка, уборка – Вильду этим совсем не удивить и главное не затруднить! Вот если бы от нее потребовали иных услуг, тогда она, скорее всего, растерялась бы, потому что опыта в тех делах не имела. О, она вполне знала, что происходит между мужчинами и женщинами при уединении, но самой участвовать как-то не случалось.
Поэтому новая жизнь оказалась привычной старой в новом доме. Хотя в душе… Вильде хотелось приключений! Но в том она никогда никому не признается. А будет извлекать приятные моменты от произошедших с ней перемен.
Вильда, ловко удерживая поднос с глиняной кринкой полной нагретого молока и пустым хрустальным стаканом, постучалась в дверь носком туфли. Приглушенный мужской голос велел ей войти, и она бедром толкнула дверь, занося поднос внутрь комнаты.
Гостевая в кремовом крыле была отделана в соответствующем стиле. Милые диванчики располагались возле окон, занавешенных в поздний час нежно-кремовыми портьерами, столики стояли подле. Кресла образовывали полукруг у не разожженного камина.
– Ваше молоко! – громко оповестила Вильда гостя, потому что в общей комнате его не было.
– Молоко? – удивленный возглас со стороны спальни и уже знакомый ей гость появился в дверях в домашних мягких штанах и рубашке с распущенным воротником и расстегнутыми верхними пуговицами.
– Да, мажордом просил принести вам теплое молоко, чтобы крепко спалось, – Вильда скользнула взглядом по мужской фигуре, застывшей в дверном проеме спальни, и опустила глаза.
– Я действительно намекал твоему хозяину, что ночью не усну, но уж он то знает, что для крепкого сна я принимаю отнюдь не молоко…
Мужчина приближался и на последнем слове понизил голос так, что буквально выдохнул его в ухо Вильде.
Та вздрогнула и вскинув голову отскочила от гостя, подошедшего непозволительно близко.
– Тут какая-то ошибка, – пробормотала она. – Я точно помню распоряжение принести теплое молоко в кремовую гостевую.
– Принести… лично?
– Д-да.
– Тогда никакой ошибки, – многозначительно улыбнулся мужчина и потянул к ней руку в белой перчатке.
Вильда отскочила, опять же, по привычке, научившись в свое время быстро реагировать на разгневанную мачеху и занесенную ею для удара руку, или пояс, или розгу или кочергу. Ух, если рядом был камин, Вильда проявляла чудеса акробатики, чтобы увильнуть от удара и выскользнуть за дверь, когда кочерга еще даже не коснулась пола.
– Стоя-я-ть! – хмыкнул гость, перехватывая её у самого выхода за талию и прижимая к себе. – Куда же ты побежала?
Вильда мысленно сосчитала до десяти, выравнивая дыхание и прочищая голову. Да, кстати, она подумала, что все приобретенные привычки в родном доме на удивление очень пригождаются ей в самостоятельной жизни. А она почему-то всегда обвиняла мачеху в несправедливом к ней отношении. Оказывается, Матильда просто воспитывала падчерицу в соответствии с требованиями современной жизни. Нужно обязательно написать мачехе благодарственное письмо!
– Дело в том, уважаемый гость моего господина, что я в этом доме совершенно не для интимных ублажений. Потому прошу выпустить меня!
Она затылком почувствовала, как «уважаемый гость» зарывается носом в её волосы и вдыхает запах. Стало немного не по себе, потому что в Королевстве Оборотней очень часто обнюхиванием начиналась трапеза.
– Я колдунья! – прошипела Вильда.
– Это придает тебе особенную пикантность, – промурлыкал мужчина ей в шею, отчего она напряглась еще сильнее.
– И я кухарка!
Он застыл, обжигая её кожу учащенным дыханием, наверняка еле сдерживая себя от обращения.
– Великолепная кухарка, надо отметить. Я просил Фенхеля лично передать слова благодарности.
– Но специально для вас могу превратить каждую трапезу в самую ужасную и мучительную, – закончила угрозу Вильда.
Хватка на её талии ослабла, чем она и воспользовалась, с особым удовольствием хлопнув дверью напоследок.
* * *
Утром Вильда получила мешочек с серебром и в хорошем настроении вышла на оживленную улицу, заполненную в столь ранний час ремесленниками, торговками, рыбаками, уставшими за ночь распутницами, возвращающимися с ночных кутежей по комнатам. Кучера медленно вели коней среди утренней суеты.
Вильде хотелось взвизгнуть и помчаться со всех ног на базар! Матильда не доверяла ей денег, все походы за покупками осуществляла самостоятельно со своей родной дочерью. Вильда всего несколько раз была в этом волшебном месте. А сейчас она с мешочком полным серебра идет на базар сама, одна! По-ку-пать!
Она растерялась от огромного базара столицы Чародеев! Многолюдье, постоянно перемещающиеся покупатели, зазывы торговцев, крики мельтешащих сорванцов. И если бы не наговор на мешочек – она лишилась бы серебра дюжину раз, а то и больше.
Возвращалась довольная и разрумянившаяся, с полной корзиной снеди, а сзади нее мальчишка-разносчик тащил огромный короб с запасами для погребного. Если её новая жизнь включает в себя такие захватывающие посещения базаров, то она готова терпеть всё, что её хозяин терпеть не может!
С заднего входа её поджидал кэр Фенхель.
– Доброе утречко! – поделилась с ним настроением Вильда.
– Вы подготовили меню? Я его не получил, но должен внести коррективы к завтраку, – недовольно пробурчал мажордом.
– Завтрак будет традиционным, не волнуйтесь, кэр, – нахмуренное лицо мажордома выдавало в нём закалённую годами сову.
– Что в твоем понятии «традиционный»? Мисси Вильда, прежде чем ты пойдешь к господину Видьеру, занеси мне меню.
– Зачем мне к господину? – растерялась я.
– Он еще с вечера велел тебе явиться для объяснений.
Объяснений чего? Вильда не собиралась отпускать кэра, пока не выяснит все подробности.
– Господин злился на меня? Ему не понравился ужин? Ему нажаловался его гость?
– Гость? – наконец-то глаза мажордома раскрылись, но не из-за того, что он проснулся. – Какой гость?
– Из кремового крыла, конечно.
Мажордом как-то странно повернул шею, поправил воротник:
– Я проверю. Сейчас займитесь меню, иначе опоздаете с завтраком.
Кэр развернулся и спешным шагом ушел наверх.
* * *
Рессар спал очень чутко, потому проснулся до того, как дверь в спальню распахнулась.
– Господин? – влетевший в дверь мажордом остановился, с удивлением разглядывая хозяина.
– Ты рано.
– Да, господин, но… кремовое крыло?…
– Не было сил идти в свою спальню. Пусть эти комнаты тоже сегодня уберут.
– Конечно, мой принц.
Рессар попытался поймать ускользающий сон, но нет, он улетучился, оставив только неприятное настроение.
– Пришли ко мне Калиту.
– Сюда?
Рессар кивнул, и мажордом вышел.
Уже спустя полчаса, девушка черным шелком скользнула в его постель и потянулась пальчиками к тому месту, которое приветствовало утро стоя.
– Да, моя конфетка, покажи, наконец, чему ты обучена, – выдохнул принц, обхватил её личико ладонями, затянутыми в перчатки и впился в полные подрагивающие в полуулыбке губы.
* * *
Господин вызвал Вильду после позднего завтрака. Впрочем, увидев помятую и голодную Калиту, девушка сообразила, отчего завтрак пришлось задержать.
Видьер тяжело восседал на диванчике в главной приёмной зале первого этажа, сжимая в бежевой перчатке набалдашник трости и нервно постукивая по полу. Приемная зала выглядела серой и безликой и отчего-то казалась Вильде запылённой. Даже пробивающиеся сквозь серые портьеры лучи солнца не скрашивали унылый вид комнаты.
– Ты оскорбила моего гостя, служанка, – пропыхтел её хозяин.
Вильда промолчала, повинно опустив голову. Жизнь с мачехой научила, что в нужное время лучше помолчать и принять на себя гнев и неудовольствие, чем пытаться добиться справедливости. Тем более во время завтрака она убирала кремовые покои и меняла постель в спальне, так что её грели мысли, что гость уже отбыл и кроме как попросить прощения у господина и быть прощенной, ничего не потребуется.
– Или ты думаешь, что только прислуживать в моём доме будешь?
Вильда покачала головой, хотя чего уж темнить, она полагала, что лучше будет хорошо прислуживать господину, чем плохо обслуживать его гостей. Забавно было бы получить нагоняй от хозяина за отсутствие искусности в любовных утехах!
– Тогда в следующий раз не позорь меня. Теперь иди.
Вильда выскочила, с удовлетворением отметив, что гроза миновала, и к следующим гостям господин возможно про неё забудет, ведь тут главное не показываться на глаза. Она улыбалась, ибо часом ранее мажордом похвалил оба её меню, снова выдал мешочек с серебром, чтобы по мере надобности она сама, без его контроля, закупала свежее молоко, мясо и рыбу. Все эти мелочи очень скрашивали её жизнь!
В двенадцать по полудни, поставив в плиту запекать овощи и обложив ароматными травками мясо ягненка к ужину, Вильда поднялась в спальню хозяина, чтобы застелить постель, поменять полотенца и подобрать ношенную одежду для стирки.
В комнате, выполненной в темно-синем цвете, было всё строго, в прямых линиях, никаких изогнутых спинок и ножек. Портьеры, тёмные как ночь, не пропускали ни лучика яркого солнца. Наощупь добравшись до окна, всего раз наткнувшись на низкий прямоугольный стол, Вильда раздернула портьеры и распахнула окна.
Солнечный свет влился в комнату залив всё вокруг пронзительной синевой. Бархат стен впитывал тепло лучей, индиговый атлас постели играл солнечными бликами, а темно-ультрамариновый балдахин из плотного шёлка завораживал новыми оттенками.
– Ох! – этой комнате нужно больше света, потому что на солнце мрачная спальня хозяина превратилась в глубоководную сказочную заводь.
Вильда поправила подушки, встряхнула одеяло и натянула простынь. Без единой складочки индиговый атлас соблазнял с разбега запрыгнуть в самую середину, нырнуть в постель с ногами. Но она только провела ладонью по невозмутимой глади и подхватила корзину для ношенной одежды.
Неожиданно обязанности по стирке с нее сняли, оставив только уборку личных покоев хозяина и готовку. Вильда не стала беспокоиться, заранее узнав распорядок в доме. Оказывается, уборку всех без исключения комнат в доме доверяли приходящей прислуге, но в личных комнатах хозяин приходящих не терпел.
Стирку тоже перепоручили наемным прачкам, хотя как к этому отнесется хозяин, если узнает, что его одежда покидала стены дома, Вильда даже представить не могла.
Она собрала кучу одежды, не разбирая свалила в корзину, посмотрела на белые перчатки…
Белые. Перчатки.
Такие же, какие были у гостя. Вильда взяла их в руки и почувствовала слабый знакомый запах… К приятному аромату добавлялся еле заметный запах гари и тлена, но ведь чего не почудится! Она отложила перчатки в сторону и вытащила из корзины несвежую рубаху хозяина. Поднесла к носу и вдохнула. Тот же самый запах гостя.
– Что ты делаешь? – в голосе вошедшего звучало неподдельное изумление.
Вильда вздрогнула и обернулась к гостю.
– Что вы здесь делаете? Это гардеробная господина!
– Ну да.
Мужчина усмехнулся, рассматривая рубашку, прижатую к её груди.
– Я как раз искал тебя, – его поведение резко изменилось, он взял её за плечи и вывел в синюю спальню. – Господин Видьер объяснил, как нужно вести себя с гостями?
Вильда опрокинулась на атлас постели, успев подумать, что не так она собиралась нырять в его индиговую синеву, а гость навалился на нее сверху, подняв ей руки над головой.
Она сглотнула и только открыла рот, чтобы ответить, как мужчина накрыл её губы поцелуем. Время остановилось и побежало вновь в ускоренном темпе. Вильда с удивлением увидела как заискрился воздух вокруг них, как тело прижимающегося к ней мужчины зашептало ей о своих чувствах: о любопытстве, о боли, об обмане и о полученном с утра удовольствии с другой…
Вильда втянула воздух носом и с силой оттолкнула господина.
– На вас иллюзия, чары!
– Что? – он выглядел немного взъерошенным и потерянным.
– И на вас те же самые перчатки, какие были в приемной зале час назад!
Рессар расхохотался.
– Меня выдали перчатки?
– И запах.
Мужчина расплылся, принимая очертания грузного пожилого господина Видьера, потом стряхнул чары и снова стал молодым и статным.
– Всё верно, иллюзия, – довольно улыбаясь, признался он. – Жаль, что ты так быстро меня раскусила. Хотя признаться, игра стала меня несколько утомлять.
– Какой облик ваш настоящий? – осторожно поинтересовалась Вильда.
– Какой нравится? Хотя тебе должно быть без разницы. Кстати, кто раздернул шторы и открыл окна? – нахмурился Рессар, быстро захлопывая створки и задергивая портьеры. – Терпеть не могу солнечный свет.
– Господин Видьер, могу я уточнить?
– Что именно?
– Вы ведь не собираетесь со мной спать? – она могла поклясться, что не привлекает хозяина как девушка.
Вильда плохо различала его в затемненной комнате, ориентировалась скорее на звук шагов и голос.
– Спать я предпочитаю один.
– У вас есть Калита.
Он хмыкнул.
– И есть ты. Я купил тебя. И если позову однажды – ты придешь.
Вильда вздохнула, выбора у нее не было.
– Что-то еще? – видимо он ждал от нее возражений, но разве хозяину возражают?
– Да. Почему вы всегда носите перчатки?
Она кожей почувствовала распространяющийся от него холод:
– Если хочешь жить долго и счастливо, стань невидимкой в моем доме. Мне понадобятся от тебя услуги, но не те, которые умело дарит Калита. Так что не выбешивай меня своим присутствием.
Вильда поспешно покинула покои господина, чертыхаясь, что забыла корзину в его гардеробной.
* * *
Спустя месяц
– Разве ты не чувствуешь его, когда целуешься с ним в постели? – удивилась Вильда откровениям Калиты.
Сама колдунья от того единственного поцелуя почувствовала его всего, даже отсутствие интереса к себе. Но Калита, которая каждую ночь вот уже месяц проводила в его постели, совершенно не чувствовала, когда меняется настроение Рессара.
– Ничего такого не происходит! Я делаю ему приятно, как всегда, и вдруг он раздражается и вышвыривает меня из спальни. Уже третий день запрещает на глаза показываться. Я не понимаю, что происходит? Может я ему разонравилась? – Калита всхлипнула и потянулась за полотенцем, висевшим у Вильды над плитой.
Та поспешно хлопнула чернявочку по рукам и тут же заменила полотенце фартуком.
– Лучше этим вытирай, полотенцем я еду достаю.
Калита шумно высморкалась в фартук и тяжело вздохнула:
– Он уже прогонял, ты же помнишь – недели полторы назад. Но потом снова звал. А теперь три дня! Что меня ждет? Вдруг он продаст меня другому?
Вильда не знала, как утешить Калиту, могла бы предложить самой проверить, что в чувствах Рессара, но это значило подставиться перед хозяином. Вот уже месяц она избегала его и притворялась «кактусом», если вдруг он показывался на том же этаже. Уже месяц как получала удовольствие от новой жизни и не хотела ничего менять.
Стоит ли из-за Калиты рисковать своим положением?
– Не переживай так, – Вильда погладила её по коленке. – У него переменчивый нрав. Отдохни, приведи себя в порядок, и он снова позовет к себе.
В кухню вошел кэр Фенхель:
– Мисси Вильда, приготовьте покои фаворитки к заселению. Сейчас.
– Что? – удивилась колдунья.
– Что?! – воскликнула Калита.
Мажордом только махнул рукой и вышел.
– Вот видишь? – по новой разревелась чернявочка. – Он приведет в дом новую фаворитку!
Вильда вздохнула и взяла Калиту за руки:
– Тогда утри слёзы и прекрати себя жалеть. Ты никогда не смогла бы занять место фаворитки, ты – рабыня! И если ситуация поменялась – поищи себе дело, в котором проявишь себя. Тогда не придется переживать, что тебя будут перепродавать от одного к другому.
– Что ты говоришь? Единственное, что я умею – ласкать мужчину! Меня учили этому.
– Тогда поднимай свою пышную задницу и пойдем со мной. Буду учить тебя новому делу.
За полтора часа девушки приготовили покои фаворитки, выполненные в зеленых и салатовых тонах. Комнаты также отличались прямыми линиями и углами, разве что более нежный цвет и его оттенки могли сойти за принадлежность к женской спальне, но никаких других изяществ, украшений в покоях не было.
– Зато прибираться легче, – улыбнулась Вильда на это замечание Калиты.
– У моего папá много ковров, статуэток и ваз. Очень много.
– Калита, а почему ты оказалась на аукционе? – тихо спросила Вильда, боясь задеть чувства девушки.
– Потому что я шестая дочь. Не смогла воспользоваться ночью Шаранш, потому осталась без супруга.
Вильда кивнула, потому что аукцион многим помогал избавляться от неугодных членов семьи и давал тем второй шанс. Не всегда хороший, но шанс.
Что бы ждало Вильду в доме мачехи? Скорее всего её бы состарили, и она обслуживала семью, пока оставались силы. А потом Вильду вышвырнули бы в сточную канаву. Уж точно от Матильды не стоило ждать, что она будет устраивать судьбу падчерицы, искать для нее хорошего мужа.
Вильда подозревала, что мачеха избавилась от нее даже раньше, продав в публичный дом развлечений, если бы не запрет продавать людей напрямую. А через аукцион брали только полнолетних, вот потому Вильда до двадцати лет задержалась в отеческом доме, но ни дня не обманывала себя в отношении дальнейшей судьбы.
Значит и Калита была готова к такому.
– Тебе нравится господин? – задумчиво спросила Вильда.
– Ну конечно! Он молод и хорош собой, – захихикала чернявочка.
– Он снимает при тебе перчатки?
– Что? – Калита задумалась, потом тряхнула головой: – Нет, никогда не обращала на это внимание, но, кажется, он всегда в перчатках.
– Господин странный. За месяц в дом ни разу не наведались гости. Ни друзья, ни леди.
– Может он затворник?
Вильда пожала плечами. Судя по тому, что каждый день хозяин пропадал при Дворе – он не сторонился людей, но и не приближал их к дому.
– С другой стороны, раз мы готовим покои фаворитке, значит, скоро в доме появится новая девушка.
Калита недовольно поджала губы, демонстрируя, что лучше уж обойтись старыми.
В этот момент открылись двери и в покои ворвался господин.
– Что ты здесь делаешь? – грозно уставился он на Калиту и та, еще секунду назад с надеждой встретив Рессара, сжалась и, опустив голову, убежала из комнаты.
Вильда тоже не должна находиться в присутствии господина, поэтому прижавшись к стенке, медленно обходила его, чтобы незаметно покинуть покои.
– Стоять.
Вильда застыла.
– Я вложил в тебя почти пять тысяч золотых…
– Сколько? – Вильда ахнула, потому что названная сумма была заоблачной, совершенно не цена за полуколдунью.
– Не смей перебивать, я этого не терплю!
Она поклонилась, ну конечно, список «не терпит» висел на самом видном месте на кухне.
– Пришло время отрабатывать. В конце недели к нам прибудут гости. Королевские гости.
Вильда кивала, догадываясь, что за поручение даст ей хозяин. Конечно, она не готовила настоящий пир для приёма, тем более для приема королевских особ, но она поговорит с кэром Фенхелем, чтоб тот нанял ей помощников, тогда она вполне справится.
– Поэтому на время праздника…
Так, еще нужно продумать меню! Наверняка, во время приезда гостей нужно будет организовать перекусы…
– …ты поселишься…
И выпечка! Да, безусловно – выпечка. Господин не терпит сладкого, но у него же будут королевские гости! Надо раскрутить кэра на покупку духовки для выпечки. Вильда даже зажмурилась от мыслей, от перспектив и предстоящей суеты.
– …в эти комнаты.
– А среди гостей будут леди? – уточнила Вильда, делая мысленные пометки, что меню придется разделить для мужчин и леди, если они будут присутствовать.
– Да, – с непонятной паузой добавил Рессар. – Вильда, ты слышала, что я тебе велел?
Она подняла на него широко распахнутые глаза и захлопала ресницами:
– Э-ээ… Что у нас будут гости, королевские. С леди.
Господин наклонил голову поощряя продолжать.
Вильда сцепила пальцы и как птичка склонила голову набок:
– И мне нужно заготовить продукты, купить духовку для выпечки, составить и утвердить у кэра Фенхеля меню и…
– Ничего подобного! – раздраженно прервал её Рессар. – Поваров мажордом наймет на эти дни. У тебя другая роль в этом фарсе!
– Какая? – смутилась Вильда, чувствуя, что пропустила что-то важное.
– Роль моей фаворитки.
