Ася Медовая
Архикватор – королевский палач
Глава шестая
При звуке моего голоса декан вздрогнул и резко повернулся:
– Какого дьявола ты здесь делаешь? – прошипел он, отставляя бокалы с виски.
– Я искала вас, но не смогла подойти раньше, – начала неуверенным голосом.
Планы срывались: я по лицу декана видела, что всё происходит чертовски не вовремя, что кроме бегства меня сейчас ничто не спасет. А еще лицо декана снова изменилось – я с ужасом смотрела в злые черные глаза неприятного мужчины, настолько далёкого от образа восточного принца и больше приближенного к прожженному жизнью пирату. Неприятное чувство страха уже превратило мои мозги в вату, а ноги – в желе.
– Никто. Не смеет. Заходить. Ко мне. Без вызова.
Он не шелохнулся, но моё горло сдавила невидимая рука и вышвырнула из комнаты, ударив о противоположную стену. Двери захлопнулись перед носом. Как только меня выдворили, я сползла по стенке на пол и, судорожно хватая ртом воздух, ощупывала шею.
Такого приёма я не ожидала. Откуда во мне появилась уверенность, что я могу обратиться к Вейду за поддержкой в любой момент? Почему этот отвратительный мужчина так преобразился – и что я не знаю о нем такого, что знают и боятся остальные?
Чуть отдышавшись, отползла подальше, встала по стенке на ноги, поморщившись от неприятного болезненного ощущения в позвоночнике и, шатаясь, пошла прочь. Теперь второй ярус слева – для меня под строжайшим запретом!
Покидая коридор, я снова столкнулась с входящим. Точнее с входящей. Моложавая женщина чуть выше меня, с осиной талией и высокими бёдрами, затянутыми в кожаную защиту, с распущенной шнуровкой жилета, так что высокая грудь выдавалась вперед, через низкий вырез рубашки и распирала кожные покровы.
Вот это да, корсет явно уже придуман до меня! Пожалуй, я зря отказалась от пошива защиты.
Женщина чуть отстранилась, мельком скользнула по мне взглядом и прошла мимо.
Пить виски.
Теперь понятна злость декана на непрошенное вторжение, но не понятен выбор женщины – могла бы найти мужчину привлекательнее с её то данными.
* * *
Я уже спустилась вниз, когда справа у стены заметила взметнувшийся плащ проректора. Если декан не стал мне помогать, может проректор не откажет? Ведь кто‑то же отвечает за меня и моё пребывание здесь?
Уже достигнув нужной ниши, я поняла, что нахожусь на пороге аудитории, но не успела войти внутрь, как услышала голоса:
– …Кто на него может повлиять, помилуйте вас Королева‑мать, – увещевал кого‑то проректор.
– Он разносит в прах честь моего рода, я это так не оставлю, – бесновал второй мужчина.
В этот момент я уже решила уйти, дождаться проректора в вестибюле, или вообще поискать в другой день, но услышала Нейтаса:
– Отец, возможно, декан Вейд прав – я несколько вольно отнесся к своим обязанностям, девчонка решила вышибить себе мозги, размазать по булыжникам…
– Прекрати! – прервал его отец. – Не Вейду решать продолжать тебе службу или возвращаться на обучение.
– Но декан Вейд, к моему прискорбию, имеет полномочия выше декана Пиласса и в некоторых вопросах выше моих, – снова проговорил проректор.
– Он прилюдно унизил мой род! – негодовал отец Нейтаса. – Я не могу ему спустить такое неуважение.
– Он никого не уважает, – встрял Ловец. – Пока ты созерцал грязь под своим носом, он братался с Королем!
– Заткнись! – хором оборвали его отец и проректор.
– Господин Девар, я постараюсь не затягивать с возвращением вашего наследника на службу. Думаю, пара месяцев, никак не триместр. Со своей стороны, я постараюсь. Это вполне в моих силах.
– Да господин Кутир, постарайтесь ради нашего общего дела. И верните моего мальчишку на службу с триумфом! Пусть о нем услышат по всему континенту из уст Манджирины. Я смогу устроить вещание Коронного сплетника.
– Сама Манджирина? Здесь, у нас? – Проректор похоже несколько смутился.
– Да, утрём нос безродному Вейду…
– Тише, прошу вас!
– Проректор Кутир, вы дадите нам с сыном еще пару минут поговорить о делах семейных?
– Конечно‑конечно, я пойду к себе, у меня еще много дел. Всех благ вам!
– Благодарю, – ответил господин Девар, а я отошла подальше от двери и присела ниже, чтобы проректор меня не заметил.
Он покинул аудиторию, затворил за собой дверь и ушел, взметнув плащом. Я чуть выждала и пошла за ним, когда поравнявшись с прикрытой дверью комнаты, услышала хлёсткий удар и вскрик Нейтаса.
– Змееныш‑ш! Ты упустил шанс стать личным Ловцом Короля, – шипел от злости отец Нейтаса. – Двенадцать Ловцов на всё королевство – двенадцать! И свободное место при Короле. Ты. Упустил. Такой. Шанс! – Снова удар и глухой стон.
– Две недели, и ты должен взлететь, слышишь? Взлететь с триумфом, с оглушительной победой, только так ты утрешь нос Вейду и заслужишь моё прощ‑щ‑щение.
Послышались сильные печатающие шаги в мою сторону, я отпрыгнула и вжалась в стену. Дверь с грохотом отскочила, мужчина высокий и худой, не оглядываясь, ушел из коридора. Нейтас так и не показался.
Отлепившись от стены и поморщившись от боли, я заглянула в аудиторию. У дальней стены на полу сидел Нейтас, запрокинув голову вытирал окровавленный нос.
– У тебя есть платочек или салфетка? Лучше приложить и подержать, – тихо проговорила я, подходя и присаживаясь перед ним на колени.
– Уходи.
– Ну уж нет, – кровь из носа не переставала бежать, я вытащила подол новенькой рубашки и с треском оторвала край.
– Что ты делаешь? – просипел Ловец.
– Спасаю тебя от обескровливания.
Нейтас убрал руку, я приложила ткань к носу и оглядела его лицо: разбитый нос и вспухшая скула, в остальном вроде нормально.
– Кто такая Мандарина?
– Кто?
– Ой, тебе же неудобно отвечать, молчи. Кровь уже останавливается. Знаешь, мне тоже досталось – я думала найти Вейда, попросить сориентироваться на занятиях на первое время, а он меня вышвырнул за дверь и приложил к стенке. Очень больно и обидно.
– Зачем ты пошла к нему – я бы тебе помог…
Я отняла ткань и проверила нос:
– Еще немного посиди, потом надо будет смыть кровь, ты весь измазался.
Он хотел кивнуть, но я успела обхватить его подбородок и запрокинула голову:
– Посиди так еще чуть‑чуть. Значит, у тебя тоже неприятности из‑за Вейда?
Нейтас горько хохотнул:
– Ну да. Чёрт. Дёрнуло его перед всей Академией тряхнуть грязным бельём.
– И из‑за меня…
Он, не мигая, смотрел в мои глаза, и я заметила, какие они у него красивые, серо‑голубые, удивительно чистые и трогательные.
– Я сам виноват, что оттолкнул тебя. Знал, что кроме Вейда, никого в Академии в тот день не было, и поторопился, вывалил на тебя все события. Знал, что в случае оплошности никто меня не прикроет…
– Ох, не вини себя, а то сейчас расплачусь от жалости к себе, – я криво улыбнулась сквозь набегающие слёзы.
Нейтас поднес руку к моему лицу и аккуратно стёр пальцем предательски скатившуюся каплю.
– Я помогу тебе, как и должен был.
– А я помогу тебе, хотя две недели и Мандарина – это слишком жёсткие условия, – шмыгнула я носом и мы с ним рассмеялись.
* * *
Обнимая меня за плечи на террийский манер, мы дошли до обители.
– Заходи к себе и открой окно, я залезу снаружи, чтоб носом не светить.
– О`кей.
– Что?
– Ладно, – хихикнула я и толкнула в бок, он ойкнул и зажался, словно получил смертельный удар.
– Прости, прости, Нейтас, я не хотела, – подбежала к нему и попыталась заглянуть под руку. Как же я не подумала, что ему могло прилететь от отца не только по лицу.
Он тут же разогнулся, схватил меня в охапку и прижал тесно к себе:
– Никогда не бей меня, – прошептал в ухо парень.
– Ты притворялся? – ахнула я.
– И в лицо никогда не бей, – снова склонился он надо мной.
– Ладно‑ладно, пусти, – я упёрлась ему в грудь и оттолкнула. Он поддался и отпустил, но на губах играла странная улыбка. Знакомая многообещающая улыбка. И если бы не измазанное в крови лицо, я бы ни за что не открыла ему окно.
* * *
Он лежал в моей ванне и громко отвечал на мои вопросы, чтобы я услышала его из большой комнаты.
– То есть, Коронованный сплетник – это что‑то типа наших новостей по телеку?
– Детка, упрощай свои фразы, даже мне, высокообразованному специалисту, не всегда понятны твои слова! Ну что такое "телек"?
Я закатила глаза, но он этого не видел:
– Телек – упрощенное слово от телевидения, всё как ты просил.
– Серьезно? Тогда ни в коем случае не упрощай, мне дали слишком хорошее образование, без сокращений. Да, Манджирина – главная дама наших новостей. У нее целая агентура на всех трёх континентах, но тайная. Никто не знает, кого ждет разоблачение в следующем выпуске.
– Круто. Ман‑джа‑ри‑на.
– Манджирина.
– Хорошо.
– Детка, у меня к тебе еще одно важное поручение.
– Какое?
– Нельзя звать Вейда Вейдом.
– Это бред, – хохотнула я подходя к двери ванной и опираясь на косяк.
– Не бред, а разумная предусмотрительность. Всё что ты скажешь о нём – до него может дойти.
– Тоже тайная агентура?
– Не исключаю, – поморщился Нейтас. – Так что зови его либо с соответствующим обращением, либо…
– Никак? – предположила я.
– Да, лучше никак.
Раздался стук в дверь и я подпрыгнула от неожиданности.
– Сиди‑молчи, – велела я. Нейтас округлил глаза, но не произнес ни слова.
Я захлопнула дверь в ванную и открыла входную.
С ворохом одежды ко мне вошла портниха Элиза.
– Раздевайся на примерку, – распорядилась она, скинув платья на диван. Сама же развернулась и пошла по направлению к…
– Госпожа Элиза, стойте! – крикнула я. – Туда нельзя.
Я перекрыла ей дорогу и раскинула руки для солидности.
– Мне руки помыть – или тебя щупать прямо непомытыми?
– Сегодня можно щупать так.
Портниха нахмурилась:
– Откуда ты моё имя узнала?
– От кастелянши, а что? Это тайна?
– Не тайна, что ты. Но какая госпожа? Просто Элиза. Ладно, вставай на скамейку.
Я убедилась, что она отошла от двери ванной и поспешила за подставкой. Уже вытаскивая скамейку из спальни, увидела, как портниха выходит из злополучной ванной, потрясая в воздухе руками.
– Вставай, чего глядишь.
Я поставила скамейку на середину, сама недоверчиво пошла к закрытой двери:
– Сейчас…
Я заглянула и посмотрела на полную вспененной воды ванну – Ловца там не было. Вышла, закрыв дверь, и пока раздевалась для примерки, подумала, что Нейтас телепортировался.
* * *
– То, что хотела? – спросила портниха.
– Даже лучше, госпожа Элиза.
– Не льсти мне, подлиза, – расплылась она в улыбке, несколькими булавками прихватывая платье в талии.
– Никогда! А можно все же попросить сшить мне защиту? Мало ли…
Портниха кивнула, прибирая платья с дивана.
– Только, если возможно, с низким вырезом. Нарисовать?
Элиза насмешливо подняла бровь:
– Тебе защита нужна или силки?
Я хихикнула, а она метром шлёпнула мне по заду:
– Вот ехидна, словишь не того зверя – наплачешься еще.
С размаху плюхнувшись на диван, я натягивала опостылевшие кожаные штаны:
– Как вы узнали, что такое полотенце? – задала я мучавший меня вопрос. – Кастелянша не поняла, о чем я говорю…
– Зоя нечасто с террийцами общается, а я таких как ты много обшивала.
– И где они сейчас?
– Известно где – под покровителями, – невозмутимо ответила она. – Завтра в семь принесу тебе бельё да платье. До этого времени будь прибрана.
Портниха Элиза ушла, а я подскочила, услышав из ванной что‑то вроде ругательств.
– Нейтас? Ты тут?! – распахнула дверь и влетела внутрь.
– А где мне быть, чёрт возьми!
Он стал подниматься из лохани и я поспешно повернулась к нему спиной.
– Я думала, ты телепортировался к себе…
– Думала она, – буркнул Ловец. – Если бы ты действительно думала, то не разводила болтовню со служанкой.
Я увидела в зеркале, как он подпрыгивает на одной ноге, вытрясая воду из ушей.
– Так ты под водой сидел? – догадалась я, разглядывая сильные мышцы спины, бёдер и упругие ягодицы.
– Аха, – закончил он и повернулся лицом ко мне, я поспешно опустила глаза, как будто и не подглядывала.
– Ладно, ты сушись, не буду тебе мешать, – и выскользнула за дверь.
Сказать, что я не нуждаюсь в Нейтасе – ничего не сказать. Сидела в зале и размышляла, что будь я в своем институте, с защитой в лице моих родителей, то обязательно обратила внимание на этого парня с крепким задом. Бросила бы Руслана ради Нейтаса и во мне не шевельнулось ни одно щупальце совести.
Но при сложившихся обстоятельствах, когда Нейтас являлся моим единственным помощником и защитой – мутить с ним было неэтично. Я бы его откровенно использовала, а потом чувствовала себя виноватой. Или же мы в один прекрасный день поругались бы, и я осталась без единственного друга, одна в мире отторгающем террийцев.
– О чем задумалась? Могла бы чайник подогреть, – Нейтас, приятный, притягательный парень, стройный, гибкий, с утонченным лицом, полностью одетый, вышел как новенький, разве что распухшая скула свидетельствовала о недавних побоях.
– Серьезно? Я чай могу остужать, уж никак не греть, – фыркнула я.
– Можешь остудить? – застыл от удивления Ловец.
– Ну конечно, грей чай, сейчас покажу.
Нейтас щелкнул пальцами по направлению к железной конструкции в центре столика, на подносе занялся огонёк, и чайник просился подвесить его на крюк над огнём.
Вот оно что, почти микроволновка!
– Нравится? – смешливо подмигнул мне Нейтас.
– А то, – улыбнулась я в ответ и пихнула его локтем.
Мы сидели на диване, рядом, близко, я чувствовала приятное умиротворение, впервые, как попала сюда.
– Нейтас, что не так с деканом Вейдом?
– А что с ним не так? – тихо спросил он, что я почувствовала, декан – последняя тема, на которую Ловец хотел бы говорить.
– Не дуйся, он после тебя единственный мой знакомый. Хотя теперь я вряд ли могу рассчитывать на это знакомство.
– А, ну раз он после меня, то спрашивай, – оживился Нейтас и развернулся, положив мне голову на колени.
Помедлив минуту, решала как мягче спросить его то, что гложет меня весь вечер. Не придумав ничего умного, решила спросить напрямую:
– Когда я сегодня его увидела, то не узнала: старый, страшный, злой дядька; хотя в момент нашего знакомства мне казалось, что он самый красивый мужчина на свете. Он чем‑то болен?
– А, это… – Нейтас разве что не вздохнул с облегчением. – Чары. Он хотел, чтобы ты доверилась ему, вот и напустил чары. Они действуют как любовные, но иначе. Я, в общем, не знаток в тонкостях…
– Вейд напустил на меня любовные чары? – не поверила я.
– Не любовные, говорю же! Наверное, проще показать, чем объяснить. Смотри на меня.
Нейтас все также лежал на моих коленях, поднял палец, наставил на мой лоб и помахал перед лицом ладонью. Я моргнула и залюбовалась мальчишкой, с такой нежностью заглядывающего в мои глаза. Сердце сжалось от восхищения от линии его бровей, от тонкого носа с изящными ноздрями, от губ… которые хотелось… поцеловать…
Я склонилась над ним и коснулась своими губами. Нейтас порывисто выдохнул, обхватил рукой мой затылок и сильнее прижался губами. Я растворилась в поцелуе, в игре его смелого жаждущего языка, в ощущениях его пальцев, гладящих и перебирающих мои волосы.
Я застонала и перехватила инициативу, покрывая лёгкими поцелуями его веки, скулы, виски. Он бесподобно пах, голова кружилась и мне было мало: мало поцелуев, мало прикосновений. Я хотела большего…
– Ай‑йа! – завопил Нейтас и попытался вырваться, но я с силой схватила его за чудесные белокурые волосы, такие шелковистые, отливающие платиной и еще раз укусила за мочку уха.
– Стой‑стой! Ай! Прекрати, – он щелкнул пальцами и мне крайне не понравился звук, я сдавила его лицо сильнее, намереваясь добраться до сладких губ…
Еще щелчок перед носом и я поняла, что мальчишка не хочет отдаться мне полностью, он сопротивляется, он отвергает меня. Я зарычала и получила тычок в лоб.
Глава седьмая
Выползая из тьмы, я разлепила глаза и увидела склоненное надо мной лицо Нейтаса:
– Я же говорил, что не разбираюсь в тонкостях чар.
Я залепила ему пощечину и оттолкнула. Ловец скатился, прижал ладонь к лицу.
– В другую сторону не могла ударить? Болит же!
– Мало болит, – припечатала я.
Сейчас понимала, что моё состояние ничем кроме как "мороком" не назовешь. Лицо Нейтаса выглядело так же, как и час назад, но целовать его, а тем более съесть, уже не хотелось.
– Ты что‑то другое со мной сделал! Я была под чарами, но на декана Вейда так не набрасывалась и не пыталась его сожрать – всё из‑за того, что ты плохо с ними ладишь?
– Нет, – неохотно признался Нейтас. – Просто декан знал о последствиях и держался от тебя подальше, не давая чарам подкормки.
– Как узнать, что я очарована?
Он хохотнул:
– Ну, если ты кого‑то начнешь грызть – значит, ты под чарами.
– А серьезно?
– Только так. У всех по‑разному подкормка идет… Но однозначно, что поведение станет нетипичным для очарованного. Два года назад одна студентка начала прилюдно раздеваться. Вообще, это было забавно.
– Террийка?
– Ну а кто же? Ээээ… Прости, это не было забавным.
– О`кей. Проехали‑забыли.
Стараясь унять нервную дрожь, я сцепила пальцы, чтобы Ловец не заметил, что я все еще не пришла в себя.
– А любовные чары чем отличаются от… этих?
– Начинает свербить в одном месте… Налить чай?
Я кивнула.
– А как долго они действуют?
– По разному. До отмены, или до достижения цели – это часто любовные, или когда кончается подкормка.
Нейтас разлил чай по чашкам и, подавая мне, был крайне обходительным:
– Тебе не понравилось?
– Что не понравилось? – все еще сердито уточнила я.
– Целоваться со мной?
Я промолчала. Ох и скользкая же это тема, когда лучше остаться друзьями, и скрыть, что поцелуи меня взбудоражили, очень непросто.
– Давай, мы потом обсудим твои поцелуи. Лучше расскажи, что нас ждет завтра и подумаем вместе над планом восстановления тебя на службе.
Нейтас неохотно кивнул и стал накидывать мне расписание завтрашнего дня. На разработку плана наша фантазия не сработала, и мы его отложили.
* * *
Утро выдалось солнечное. Я каким‑то чудом проснулась заблаговременно, до прихода Элизы. Освежилась в заготовленной заранее ванной. Разложила волосы на подоконнике и ждала прихода портнихи.
Солнце ласкало кожу, зайчики слепили даже через закрытые веки, жужжали пчелы (или осы, по жужжанию никогда их не различала) и я с удивлением подумала, что даже если это сон, то мне он приятен. А если не сон, то я смогу привыкнуть к этой жизни. Если рядом будет Нейтас, готовый наполнить мою ванную водой, Элиза с кучей платьев на выбор, Зоя, добрая душа, предугадывающая все возникающие потребности. Мне стало немного грустно, потому что вся моя любовь к миру предполагала потребительский интерес и удобство собственной персоны.
Дома была добрая мама, которая заботилась о моих нуждах, папа, делающий подарки и исполняющий все мои капризы, а заодно улаживающий недоразумения. Даже Руслан, который был, чтобы поддерживать мой статус «принцессы». Я его держала при себе, на зло подругам и для поднятия собственной самооценки.
Это какой же надо быть дурой, чтобы решиться умереть, впервые столкнувшись с трудностями? А я почти так и сделала, если бы декан не остановил мое падение.
Теперь в голове жужжали не пчёлы и осы, а мои собственные мысли. Может, со мной должно было произойти нечто подобное, чтобы из никчемной мажорной девчонки получилась настоящая стальная леди? Я должна пройти трудности, не только получая от других подарки, но и отдавая, возможно даже отрабатывая их. Сейчас всё хорошо, но проблемы не за горами, все твердят мне об этом, значит, нужно собраться, стать сильнее и быть готовой победить тех, кто встанет на моем пути.
Возможно ли, что в награду я получу свою жизнь обратно? Это было бы чудесным окончанием сна…
* * *
Элиза порадовала меня не только бельём и платьем, но и сапожками, заботливо сделанными обувщиком.
Она же помогла просушить волосы, под моим руководством скрутила в лёгкие локоны. И сейчас перед зеркалом я разглядывала свое блестящее отражение: бежевое платье с крупными цветами, обозначенными коричневым контуром, с желтыми листьями. Подол чуть выше колен, сшит с расширением от пояса. Прямоугольный вырез и рукава на три четверти дополняли образ "школьного" платья, но своей девичности оно не утратило.
Копна роскошных каштановых локонов придавала мне женское очарование. Высокие сапожки с игривой шнуровкой по заднему голенищу обтягивали ноги, подчеркивая их стройность.
Я готова завоевать мир.
– Ты готова взять Академию штурмом. Ну, беги. Я с Зоей тоже выйду посмотреть на это, – озорно хихикнула Элиза.
А я охваченная бурей эмоций обняла её и поцеловала в щёку.
Я шла к входу вдоль студентов, группами стоящих справа и слева, ловила на себе их взгляды и свисты. Среди студентов, одетых в кожаную защиту преимущественно коричневого и черного цвета, я в новеньком платье выделялась, как бабочка среди углей.
Высоко задрав подбородок, натянуто улыбаясь, чтобы скрыть нервно стучащие зубы, неторопливо продвигалась к замку, надеясь, что меня заметит Нейтас, выйдет и встанет рядом. Но вот уже двери в вестибюль, а Ловец так и не подошел.
Не успела я вытянуть руку, чтобы толкнуть дверь, как один из парней, стоящих рядом открыл ее передо мной.
– Спасибо, – проговорила я, надеясь, что голос звучит уверенно.
– Что? – улыбнулся парень.
– О, благодарю, – покраснела и смутилась от оговорки.
– Ты террийка? На первом триместре? – Парень прошел следом за мной и остановился. – Я Гай. С третьего.
– Очень приятно, Гай. Я Ка… Я Динь.
– Падла… – прошипела блондинка, которая вошла за нами, и теперь проходя мимо, задела меня плечом.
Я недоуменно оглянулась на девушку, а парень заметно смешался и отвел глаза.
– Пойдем, провожу тебя к куратору, он выдаст твое расписание.
Я снова заучено улыбнулась парню.
Куратор оказался молодым бойким парнем, недавно окончившим Академию, о чем я могла судить по приветствиям студентов с ним.
– Динь Динь? Да, вот ваш формуляр. Занятия начнутся на первом ярусе восточной башни.
Гай, видя моё замешательство, осторожно подхватил под локоть, вывел из толпы окружающей куратора и повел дальше по вестибюлю к тому коридору, где я вчера случайно подслушала разговор проректора и отца Нейтаса.
– Твои занятия будут здесь, – сказал Гай, с сожалением выпуская мою руку. – Хочешь, зайду за тобой на обед?
Он был доброжелателен и мил. Высокий, поджарый брюнет с привлекательной внешностью. Я невольно ответила на его улыбку, как вдруг со спины Гая появился Нейтас, грубо впечатал того в стену и прорычал:
– Еще раз увижу рядом – убью.
Надо отдать Гаю должное, он стряхнул руку Нейтаса и, не переставая улыбаться, процедил:
– Будь в следующий раз порасторопнее, может сам окажешься рядом.
– Убью, – выплюнул Нейтас, но Гай уже не слушал, кивнул мне и вышел из восточной башни.
– Где ты был? – спросила я Ловца, когда мы остались одни.
– Неважно. Ты круто выглядишь. Слишком много…
– Что много? – не поняла я.
– Открыто слишком много. Но выглядишь невероятно… круто.
– Спасибо, – несколько смутилась я, довольная, что достигла нужного эффекта. – То есть, благодарю!
– Не благодари. Мне теперь от тебя ни на шаг нельзя отойти, снова кто‑нибудь прилипнет.
Я глупо хихикнула, взяла его под руку и потащила в аудиторию, стараясь отвлечь от вчерашних событий, произошедших здесь.
В помещении уже сидели парни и девушки, довольно много. Все как один уставились на нас. Нейтаса разглядывали не меньше меня, так что неловкость мы разделили на двоих.
– Сядем у двери.
– У окна, – попросила я.
Он дернул щекой, но кивнул и повел меня к окну на третий ряд.
Блондинка, обозвавшая меня, сидела тут же, на первом ряду.
– Нейтас, кто она? – шепотом спросила я, когда мы уселись.
– Из рода Синдеров. Старшая дочь. Сочетания не состоялось, вот её и сослали в Академию.
Ничего не поняла из его слов, решив расспросить подробности вечером.
– Покажи формуляр.
Он протянул руку, но я отдернула:
– А ты разве не идешь на свои занятия?
Нейтас поморщился и фыркнул:
– Детка, я закончил обучение триместр назад! Что нового они могут мне сказать?
– Например, как не доводить девушку до самоубийства?
Нейтас нахмурил брови, собираясь что‑то ответить, но в этот момент в дверях появился декан Вейд, сразу выхватил взглядом меня, потом посмотрел на Нейтаса:
– Господин Девар, пройдемте со мной, – он не стал ждать, развернулся и тут же покинул аудиторию.
Все зашевелились и зашептались.
– Вот чёрт, – пробормотал Нейтас, слегка сжал мою руку и ушел следом за деканом.
– Что у тебя с ним? – прошептала мне в ухо подсевшая светленькая девушка, с которой я стояла на открытии.
– С кем? – не сразу поняла я, разглядывая ее и вторую, тёмненькую.
– С Ловцом! – нетерпеливо добавила вторая, кажется, Ена.
– Ничего, он выполняет свои обязанности наставника. Ко всем переселившимся сюда террийкам прикрепляют наставников.
Подружки переглянулись.
– Ена? – подтолкнула светленькая свою подружку.
– Он назначен твоим покровителем? – спросила Ена.
– Нет! – возмутилась я, уже зная, кто такой покровитель и в каких случаях назначается.
– И как надолго он к тебе прикреплен? – уточнила светленькая.
Я пожала плечами. Не рассказывать же первым поинтересовавшимся о нашем плане быстрой сдачи экзаменов для Нейтаса. Я была уверена, что после исправления ошибки, Нейтас знать меня перестанет.
– Ена, представь меня.
– Представляю тебе госпожу Мияну Остопову.
– Да‑да, торговые верфи третьего континента принадлежат нашему роду, – тут же добавила Мияна. – В какую комнату ты заселилась? Что‑то я не видела тебя на нашем ярусе.
– Я на первом.
Ена и Мияна снова переглянулись.
– Ты террийка? – еще раз уточнила Ена.
Кивнула:
– Динь Динь, помните?
– Помню и не понимаю, почему тебе оказана честь жить на первом ярусе, – проговорила Мияна. – Ты уверена, что не заказная?
– Какая? – мне показалась, что ослышалась.
– Тебя точно не под заказ высокородного покровителя перенесли?
* * *
Прокомментировать и тем более обдумать я просто не успела, в аудиторию вошла женщина, та самая, с которой я столкнулась в коридоре, ведущем в покои декана Вейда, та самая, которая предположительно пила с деканом виски.
– Господа и дамы, – начала она с легким кивком головы, студенты не вставая, также кивнули ей. – Я декан факультета культуры и просвещения госпожа Индра Флафель. В вашем формуляре мой предмет отмечен первым, а все потому, что этот триместр открывает Королевский бал! – восторженно сообщила она. – И у нас всего две недели на подготовку. Поэтому я дам вам вводные знания по костюмам и распределю на группы, которые будут вести мои преподаватели.
По залу пошел шум. Ена округлила глаза и одними губами прошептала "бал", на что Мияна закатила глаза.
– Я требую от вас не расслабляться во время наших занятий, потому что ударить лицом в грязь на глазах высшего сословия – наихудший позор для рода. Достаем записки и делаем пометки.
Все зашуршали свитками, я же решила дать Нейтасу тумака, за то, что не предупредил меня о "записках".
– Сейчас настанет горячая пора для портних. Платье торжественное для седьмого‑третьего сословия изготавливается минимум за четыре недели!
Девчонки в аудитории застонали, похоже ни для кого это не являлось секретом.
– Но для многих из вас, подойдут платья попроще, мы помним, что каждое сословие с тринадцатого по восьмое, должно покорять высокородных простотой и практичностью. Поэтому мы прибегнем к женским хитростям…
– А мужчинам можно уйти? Нам есть чем заняться, помимо изучения дамских хитростей.
Госпожу Флафель оказалось не так просто смутить:
– Те мужчины, которые не хотят разбираться в женских хитростях могут стать мишенью для ловких дамочек ниже пятнадцатого сословия! Поэтому на вводной части занятий порекомендовала бы вам остаться, а на практике я особенно попрошу обратить на вас внимание и максимально задействовать в обучении, господин Григорен.
Я оглянулась на парня, который не сводил насмешливых глаз с декана Флафель. Ну еще бы! Она ходила перед рядами студентов, эффектно покачивая бёдрами, и постоянно прикладывая руку якобы к сердцу, чем привлекала внимание к высокой груди.
Пожалуй, виски, Вейд и диван – подходящее сочетание для этой дамы.
– Вы кто?..
Она неожиданно остановилась напротив меня и склонила головку.
– Студентка, – негромко произнесла я.
– Статус меня интересует меньше всего. Ваш род?
– Я террийка, – решила сразу прекратить все разговоры на тему моего рода.
– Террийка, – протянула она. – Тогда понятно. Встаньте. А лучше, выйдите к нам.
Покраснев, я поняла, что декан Флафель не отстанет. Мияна и Ена уже отодвинули сиденья, пропуская меня.
Что ж, еще один выход. Я справлюсь, ведь еще утром решила, что трудности мне нипочем!
Встала, расправила платье и плавно зашагала к декану, не менее эффектно покачивая бёдрами, как она.
– Блестяще, – прошептала Флафель, взяв меня за локоть и поворачивая то спиной, то боком. – Сапоги! Обратите все внимание! Почему мы носим закрытые сапоги?
– Для защиты!
– От воды…
– От укусов!
– Именно. Ужасно непрактично носить такие сапоги и такое платье, – заключила она, чуть сморщив носик. – Поэтому урок первый – никакой инициативы в прописанных стандартах торжественных платьев! Можете идти на место, – отпустила она меня.
Я, закипая от бешенства, прошла перед первыми рядами студентов, где девушки откровенно насмехались, а парни одобрительно хмыкали. Блондинка с первого ряда разве что не плюнула мне вслед. Когда я успела перейти ей дорогу?
– Зря она – у тебя очень милое платье! – прошептала Ена.
– И сапоги, – добавила Мияна, и я от благодарности и облегчения сжала им руки.
* * *
В перерыве на обед, прислонившись к стене напротив выхода, стоял Гай.
– Идем? – улыбнулся он и потянул меня за руку за собой.
Я оглянулась, чтобы пригласить девчонок с нами, но наткнулась на ненавидящий взгляд блондинки.
– Ты знаком с Синдер?
– А что? – Я видела, он хотел уйти от ответа, что лишь подтверждало мои догадки.
– Твоя бывшая?
– Что? – тут он остановился и удивленно посмотрел на меня.
– Ну, она твоя бывшая девушка?
Гай расхохотался:
– У нас не бывает бывших девушек. Либо она ничья, либо уже связана с родом. И нет, Сивилла со мной не связана.
Мы пошли дальше, пока не заняли столик в трапезной, быстро наполняющейся студентами.
– Мне сашими, – попросила я служанку, не рискуя в отсутствие Нейтаса заказывать что‑то неизвестное по размеру и наполнению.
– Что? – удивилась служанка.
– Сашими, – я оглянулась на Гая, но тот тоже не понимал, что я хочу. – Это любимое блюдо декана Вейда. Мне можно такое?
– Строганину? – облегченно улыбнулась служанка и записала блокнот.
– А где вы берете такие блокнотики?
Служанка снова недоуменно уставилась на меня.
– Я себя порой инопланетянкой чувствую, ей‑богу! – призналась я Гаю, но словив его недоумение, отступилась. – Больше ничего не надо, только саши… эээ… строганину. Спаси… эээ… Благодарю!
Служанка записала заказ Гая и удалилась.
– Какая у тебя специализация? – решила я начать светский разговор.
