Авалисса Авейн
Мое темное безумие
– Что вы делаете? Молитесь что ли? Не стоит так бояться. Просто расскажите нам важную информацию, и никто не пострадает.
– Погодите-ка, – задумался главарь. – Я тебя знаю.
Я подняла глаза и поняла, что он смотрит на меня. Сердце екнуло. Внутри что-то оборвалось. Сломалось. Ужас выбрался наружу.
– Это ты набросилась на меня и моих коллег с ножом. И это именно ты подожгла дерево. Ты одна из них. Остальные в курсе, что дружат со злодеем?
– Не понимаю о чем вы. Какое дерево?
Я попыталась придать голосу больше удивления. Но мужчина все равно все понял. Я могла стать причиной его смерти. Надеюсь, что когда-нибудь все-таки стану. Потому что он до жути раздражал меня. Похоже, что он испытывал те же чувства ко мне.
– Начнем с тебя, – решительно проговорил мужчина. – Выясним, кем ты являешься.
Ко мне подошел другой мужчина, схватил за плечи, отобрал нож и дернул на себя. Наши с Ликтенисом руки разъединились. Затем я почувствовала прикосновение холодного металла к шее. Спасающий воспользовался моим же оружием. И стоит мне пошевелиться, как лезвие перережет горло. Они не станут церемониться. Потому что считали меня одной из Восставших.
– Нет, не трогайте ее! – встрепенулся Рафаил.
– Твоя подруга оказалась убийцей, парень. Дружба способна простить подобные грехи? Присмотрись, она и глазом не моргнет, как снова всадит в людей нож.
– Вы первые напали на нас. Это самозащита.
– Самозащита? Это убийство! Бог не прощает таких, как она. Вашей дружбе пришел конец. Знаете, у меня есть новый план, – проговорил главарь. – Вы можете уйти, мы отпустим вас. Но заберем ее. Она одна ответит на все наши вопросы, потому что ей известно гораздо больше.
Рафаил бросился ко мне, но его тут же схватили и пригрозили пистолетом.
– Меня тоже забирайте. Я не оставлю лучшего друга в беде.
– Грузите девчонку в машину. Остальных отпустите, – проигнорировал Рафаила мужчина.
Меня вынудили пойти вперед. На шее я по-прежнему ощущала лезвие ножа. Но я была рада. Ведь пострадаю только я, а не все друзья. У меня есть преимущество. Стоит мне обратиться за помощью, как мне ответят. Так что по дороге в другой город машинам ничего не стоит перевернуться. Выживу только я. Меня слышат. Меня ценят. И меня спасают. Восставшие на моей стороне. А я буду на их.
Мужчина подвел меня к машине и открыл дверь. Во мне не было страха. Я уже хотела сесть внутрь, как вдруг услышала крик. Я дернулась и стремительно обернулась. Все Спасающие взялись за головы и закричали. Оказавшись на свободе, я бросилась к друзьям. Прижавшись друг к другу, мы уставились на происходящее.
Люди попадали на землю. Они держались за головы и вопили. Из их ушей и носов потекла кровь. Казалось, что кто-то плавил им мозги. Их лица залила красная жидкость, обугленная трава окрасилась в яркий цвет. Они умирали.
Люди дергались и пытались прекратить невыносимую боль. Я улыбнулась. Было приятно смотреть на то, как они мучились. Вдруг захотелось нанести им еще больший урон. Пусть болит еще что-то кроме головы! Нас спасли. И я, кажется, знаю кто. Синего пламени рядом не было, но я отчетливо ощущала присутствие их энергии. Их огонь холодный, он не обжигает. Он разрушает все, не оставляя после себя ничего. Только пепел и боль.
Кричите, Спасающие, кричите! Вы долго думали над тем, как себя называть? Вас самих нужно спасать. Думаете, что очищаете мир от зла? А на самом деле позволяете ему проявить себя. Вопите во все горло! Чувствуйте, как разрывается ваш мозг, как рушится ваша вера. Потому что мы ни перед чем не остановимся. Наша сила в безумии. А в чем ваша? Борьба никогда не закончится. Мы четко видим цели. А ваши размыты как туман. Все вы сгинете в синем пламени. Рано или поздно, но сгинете!
Люди из организации перестали шевелиться. На пепелище опустилась тишина. Спасающие не смогли спасти даже самих себя. Хотелось засмеяться. Они слишком жалкие, чтобы дать отпор.
Из мыслей меня вырвал всхлип Агнес. Она жалась к Елисею и пыталась спрятаться от кошмара. Увиденное до жути напугала ее. Елисей стоял с открытым ртом и тоже слегка дрожал. Рафаил опускал глаза и, видимо, мысленно произносил молитвы. А Ликтенис… Ликтенис! Он оглядывал погибших и удовлетворенно кивал головой. Как ни в чем не бывало. Просто так. Будто каждый день видел смерть пятнадцати человек.
Ликтенис поднял взгляд и посмотрел на меня. Во мне что-то щелкнуло. Я все поняла. Люди умерли не просто так. Их не покарал Бог, не растерзали Восставшие. Это сделал он. Ликтенис заставил Спасающих умереть. Но… Как и почему?
– Что это значит? – спросила я и закашлялась. – Ты…
– Потом, – отмахнулся он и поднял с земли ключи от машины. –Садитесь, нужно уходить.
Уговаривать ребят долго не пришлось. Агнес и Елисей сразу же сели в машину. За ними залез и Рафаил. Друзья любезно предоставили мне переднее сиденье рядом с Ликтенисом. Если он смог за несколько минут убить пятнадцать человек, то что сделает с нами? Нас всего четверо. Он один из Восставших? Или имеет дар, похожий на мой? Кто он такой?
Глава 14
Ликтенис завел машину и вывел ее на пепелище. Мы начали отдаляться от места смерти. Оставили позади пятнадцать тел Спасающих. Он убил их силой мысли! Что за невиданные фокусы? К кому он обратился? Вопросы не покидали мою голову. Я смотрела в лобовое стекло, сжимая руки. В полуметре от меня сидел возможный член культа Восставших. В какие неприятности я встряла? Кому мне молиться? Кого просить о помощи? Только я смогу спасти себя. Кроме меня это некому сделать.
Человек по жизни спасает сам себя. Настанет момент, и все близкие вдруг покинут его, отвернутся. Придет время тьмы и одиночества. Кто поможет? Никто. Здесь только два выхода. Опустить руки и погибнуть под давлением огромного мира. Либо встать, поднять оружие и дать бой всем. Заявить о себе, продраться сквозь боль и страхи. Не искать виноватого, а броситься в атаку. Никто не виноват, никто не прав. Не существует верного пути, выбора. Нет зла, добра, тьмы, света. Все смешалось в одно целое.
Мы проехали километра два. Ликтенис остановил машину, обернулся к сидящим позади ребятам и сообщил, что поляна, на которой остались учителя и ученики находится рядом. Друзья поблагодарили его за помощь и начали выходить. Они не подозревали, что Ликтенис был причастен к гибели Спасающих.
Я тоже потянулась к двери, желая наконец выйти на улицу. Но Ликтенис остановил меня, положив руку на плечо.
– Задержись. Пожалуйста.
Не хочу. Но не могу остаться в неведении. Я уверила друзей в том, что вскоре приду. Агнес и Елисей все еще не могли прийти в себя, поэтому согласились. Рафаил бросил на меня вопросительный взгляд, я неуверенно кивнула. Друзья покинули машину и направились в лес. Я проследила за тем, как они скрылись среди деревьев. Что сейчас в их мыслях? Они думают, что нас спасла некая сила. Но не подозревают, какая именно.
Сидеть в машине было невыносимо. Мне не хватало кислорода. Я все-таки открыла дверь и выбралась на улицу. Ликтенис заглушил мотор и вышел следом. Мы остановились около капота и присели на него. Я уставилась на траву и землю. Посмотреть в глаза Ликтенису я не смогла. Боялась увидеть там желание убить. Его глаза были синими. Как пламя Восставших. Не думаю, что это просто совпадение.
– Это сделал ты, – нарушила тишину я. – Ты убил их.
– Да. Чтобы помочь тебе.
Я повернула голову и поймала его пронзительный взгляд.
– Ты один из Восставших?
– Нет. Несколько лет назад со мной начали происходить необъяснимые явления. Я неосознанно зажигал синее пламя, создавал молнии, даже передвигал предметы. Это получалось само собой. Со временем я понял, что наделен особым даром. И до встречи с тобой думал, что я такой один. Когда ты спасла друга, в классе появился синий свет, а окно захлопнулось. Тогда я понял, что ты тоже особенная. Такая же, как я. Кроме всего вышесказанного я могу и влиять на людей. Помнишь новенького? Я заставил его замереть. А потом… Нанес Спасающим вред. Это можно описать, как связь с энергией человека. Я воздействую на нее, и она мне подчиняется. Но это не всегда работает.
– Сегодня сработало. Аж на пятнадцати человек.
Он придвинулся чуть ближе.
– Все дело в эмоциях. Когда ты на пределе, то дар высвобождается. Мозг чувствует опасность и позволяет силе удвоиться или даже утроиться.
– Не припомню, чтобы тебе угрожали. Спасающие сказали, что отпустят вас.
– Нас. Не тебя. Почему-то я переживаю за тебя. Я взял тебя за руку, чтобы мы объединили усилия.
– Как ты связан с Восставшими?
– Не знаю. Наверное, у них на меня свои планы.
– А когда появился дар?
– Точно не скажу. Лет пять назад, может, больше или меньше. В первое его проявление свет в доме стал синим. Всего на несколько секунд. Затем то же самое начало происходить со свечами. Один раз на меня чуть не упала крыша. Но стоило мне махнуть рукой, как она отлетела в сторону. Таких случаев много, все не перечислить.
– Тебя навещают ночные кошмары?
– Нет, такого у меня нет, – задумался он. – У тебя есть?
– Иногда. Меня словно… – осеклась я. – Не важно.
– Ты можешь мне доверять.
– Не могу.
– Все еще думаешь, что я шпион тайной организации? Инсения, они настроены убить таких, как мы с тобой. Узнай они о моем даре, так тут же отправят на эшафот или инквизицию.
– Думаю, пуля в лоб будет быстрее, – улыбнулась я.
– Кто сказал, что я не смогу ее остановить? – ухмыльнулся он.
– Справедливо.
Он поднял голову и взглянул на мрачное небо, по которому плыли облака. Может, я и правда могу ему доверять? Мы оказались похожи сильнее, чем я думала. У Восставших на нас свои планы. Я больше не одинока в своем кошмаре. Рядом тот, кто понимает меня так, как никто другой. У меня появилась надежда найти ответы на все вопросы. Вместе с Ликтенисом мы докопаемся до правды и выясним, что за сила живет в нас. Если понадобится, то даже поймаем одного из Восставших и допросим его.
Я могу доверить ему только одну из своих тайн. Волшебный дар объединил нас. Интересно, он отвернется от меня, если узнает, о чем я думаю порой? Как представляю смерти людей, их страдания. Как возможно желаю убить кого-то. Я так хочу поделиться хоть с кем-то. Но не могу оттолкнуть Ликтениса. Пока что он единственный, кто слегка понимает меня.
– Помнишь, как ты атаковала Спасающих? Они неоднократно упоминали это. А сегодня их лидер узнал тебя.
– Помню. К чему ты клонишь? – удивилась я.
– Что ты почувствовала, когда ударила его ножом? Чисто из любопытства.
– Я хотела спасти друзей, чтобы они не пострадали. Спасающие хотели забрать нас. Я не могла этого допустить. А когда вонзила в них нож, то испытала… некое удовлетворение. Наверное, я даже надеялась, что рана убьет их, – задумалась я, а затем опомнилась. – Но только, чтобы помочь друзьям. На самом деле я не хотела никого убивать.
Ликтенис хмыкнул. Мне показалось, или он ухмыльнулся?
– Что смешного?
– Тебе не нужно стесняться желания убить и принести страдания. Только не в моем присутствии. Видишь ли, мы схоже мыслим. Иногда я думаю о том же. Как бы причинить недругам побольше боли, заставить их подчиняться и испытать ужас. Хочется почувствовать это ощущение власти. Хоть и на несколько секунд. Оно приносит…
– Наслаждение, – закончила за него я.
О Боже… Что мы говорим? Почему так одинаково мыслим? Я больше ни в чем не сомневаюсь. Мы словно одно целое. Как пазл, сложившийся воедино, как кровь, без которой не может жить человек. Мы нуждаемся друг в друге гораздо сильнее. Неужели я нашла того, кто может разделить со мной эти чувства?
– Все верно. Ты думаешь, что это плохо?
– Разумеется, – попыталась улыбнуться я. – Одна из заповедей гласит, что убивать нельзя. Я, конечно, уже давно потеряла веру, но этот закон не нарушаю. Пойти против воли Бога, лишить человека жизни. С одной стороны, это страшно. Но с другой… Дает ощущение всевластия. И иногда я боюсь потерять контроль.
– Это не так страшно, как ты думаешь. Мы сражаемся с собой, нам говорят, как нужно поступать. Никто и не задумывается о свободе и настоящих желаниях. Нам с рождения твердят о том, что хорошо, что плохо, прививают типичные знания относительно добра и зла. Но мы можем сделать собственный выбор. Пойти за серой массой общества или бросить ему вызов.
– Я тебе верю. И хочу бросить обществу вызов. Не сейчас, но когда-нибудь обязательно.
– Я пойду с тобой.
Он повернулся ко мне и посмотрел на меня сверху-вниз. Под лунным светом его волосы слегка сияли, а в глазах отражалось знакомое мерцание. Никто никогда не понимал мои желания настолько отчетливо.
– Как ты жил все это время? Как скрывал свои настоящие желания? – тихо спросила я.
– Притворялся кем угодно, но не собой. Надевал маски, изображал другого человека. Но с тобой я могу быть собой.
– Спасающие умерли из-за тебя. Что ты скажешь на это?
Ликтенис подался вперед, заставляя меня вжаться бедрами в капот машины.
– Если скажу, что мне понравилось, ты станешь ненавидеть меня?
– Нет, – мой голос превратился в шепот. – Я скажу, что присоединилась бы к тебе. Они заслужили свою участь. Стоило все-таки кинуть в кого-нибудь нож.
– В следующий раз кинешь, – усмехнулся он. – Представь, как глаза человека расширяются от поглощающей его боли. Как его одежда окрашивается в красный, как огонь жизни гаснет в его глазах. Представь, как в твоих руках находится его хрупкая жизнь.
Он поднял руку и прикоснулся к моему плечу.
– Представь, как ты управляешь его судьбой, распоряжаешься ею. Он будет молить о пощаде, встанет перед тобой на колени. Что ты сделаешь?
– Улыбнусь. Люди везде одинаковые. Будут до конца бороться за жизнь. Они предложат взамен все, что у них есть, только чтобы выжить. Но мне не нужны богатства. Мне нужны чувства. Большие дома, машины не пробудят внутри огонь, его ничто не заменит.
Ликтенис провел кончиками пальцев по моему плечу, поднимаясь выше. Касание холодной руки вызвало во мне трепет. Разве можно так сильно желать чьего-либо прикосновения? Я пыталась придумать отговорку, чтобы оттолкнуть его, но не могла, это бесполезно. Его взгляд, улыбка, синие глаза, касания – все, что мне нужно сейчас. Я хочу почувствовать больше, разбудить забытое ощущение.
– Когда-то все они встанут перед нами на колени, Инсения. Мы другие. В этом наша сила. Мы не боимся, в отличие от простых людишек. Потому что знаем, что можем убить их только по собственному желанию. Над нами не властвует Бог. Он сам отказался от нас. Это его выбор. Значит, мы сами вольны распоряжаться своей судьбой.
– Нам не нужны законы. Мы подчиняемся только себе. И если пожелаем, то сожжем дотла этот бесполезный мир.
Ликтенис приблизился. Я уловила ненавязчивый аромат мяты. Отпустить контроль? Хорошо. Больше я не хочу скрываться. Некоторые хотят озарить тьму сиянием. Но мы поступим по-другому. Мы поглотим свет своей тьмой.
Он положил одну руку мне на талию, а вторую на шею. По телу пробежались разряды тока. Как знакомо… И слишком приятно. Я вцепилась за его рубашку и потянула на себя. Наши носы соприкоснулись. Рука Ликтениса сильнее прижала меня к нему. Моя грудь уперлась в его. Даже сквозь одежду я ощущала холод. Ликтенис будто изучал его. Но никакой холод не мог потушить пожар внутри.
– Покажем людям тропу ночи и темноты? Приоткроем для них дверь, из которой выберутся самые страшные ночные кошмары? – прошептала я ему в губы.
– Станем для них кошмарами, услышим их мольбы о пощаде, а затем…
– Остановим их лживые сердца, которые светят слишком ярко.
Мне нужно лишь несколько желанных касаний. Ликтенис опустил голову и накрыл мои губы своими. Холод. Потуши мой пожар! Мне больше не нужно скрываться. Наше темное безумие. Наше проклятье и благословение одновременно.
Я подняла руку и зарылась пальцами в его мягкие волосы. Больше холода, пожалуйста, иначе я сгорю прямо сейчас! Даже если все вокруг вспыхнет синим пламенем, то мы не остановимся. Нам важны души друг друга. Мы не подчиняемся законам. В нас живет такая тьма, что уничтожит любой свет, который только попытается к ней приблизиться. И это слишком прекрасно.
Я отстранилась, остановила взгляд на синих глазах Ликтениса. Он ухмыльнулся и заставил меня запрокинуть голову. Он прикоснулся губами к моей шее, оставляя на ней холодные поцелуи. Я окончательно села на капот, Ликтенис придержал меня за талию. Затем опустил руки на бедра и ненавязчиво сжал их. Я шумно втянула воздух, он усмехнулась.
Обычно я не выражаю эмоции, веду себя сдержанно. Но не в присутствии Ликтениса. С ним я могу раскрывать самые потайные уголки души, самые темные, самые страшные. Он не испугается. И я тоже. Мы будем гореть только вместе. Гореть синим пламенем.
Ликтенис отстранился от меня и сделал шаг назад. Я улыбнулась и спрыгнула с капота. Эта ночь многое изменила в наших жизнях. И пусть эти изменения продолжаются.
– Нужно возвращаться на поляну, пока учителя не спохватились. Но что будем делать с новенькими? Утром мы увидим их, они наверняка многое расскажут. Особенно про момент с убийством Спасающих.
– Сомневаюсь, что они станут говорить об этом на всю школу. Они будут докладывать информацию организации. И обходить нас стороной.
– А та запись? – напряглась я. – О ней узнали не только те, кто приехали на пепелище. Все Спасающие теперь в курсе.
– Мы уже доказали, что можем за себя постоять, – хитро улыбнулся он. – Стоит только подумать, и их мозги превратятся в кашу. Или в них ударит молния, сожжет огонь. Синее пламя не вредит нам с тобой. Нам оно кажется холодным. Но для обычных людей оно горячее даже обычного огня.
– Нужно учиться управлять даром.
– Я помогу. Не беспокойся, мы всегда под защитой. Никому не под силу справиться с нами. Наш дар сотрет любого с лица земли.
Он прав. За себя я не переживала. А вот друзья не обладали странными способностями. Камера засняла и их. Ни Рафаил, ни Агнес, ни Елисей не смогут силой мысли разжечь пламя. За их жизни я переживала сильнее всего.
– Возвращайся на поляну. Я спрячу машину в укромном месте на всякий случай. Кстати… Может, тебе нужна машина? Там стоит еще четыре. Бесплатных.
– Не нужна, – усмехнулась я. – Где ты научился водить?
– Близкие научили. Такой навык не будет лишним.
Я согласно кивнула. Ликтенис сел в машину и поехал вперед. Транспорт определенно пригодится, если мы окажемся в трудной ситуации. Улыбнувшись, я побрела на поляну через лес.
Для меня было очень неожиданно увидеть внутренний мир Ликтениса. Четыре года я гадала, что со мной такое, скрывалась, боялась, ненавидела себя. А теперь наконец-то могу быть собой, могу открыться. Я встретила того, чьи мысли очень похожи на мои. Такие же темные, жестокие, мрачные.
Я так боялась оттолкнуть друзей, остаться в одиночестве, что и не заметила, как начала им врать. Мы обещали говорить друг другу только правду после случая в катакомбах. Поначалу так и было. Пока на меня не обрушились ночные кошмары. О моих проблемах знал только Рафаил. На самом деле я никогда не была по-настоящему близка с Агнес и Елисеем. Мы с Рафаилом собирались спуститься в катакомбы вдвоем. Но события вынудили нас пойти туда вчетвером. Будь все иначе, то Агнес и Елисей никогда бы не стали свидетелями ритуала под землей.
Со временем мы перестали доверять друг другу. На доверии сохранялась наша тайна. Я нанесла системе большую трещину. Нас начали преследовать, искать, подозревать. Всему виной мой дар. Но я бы ни за что не отказалась от него. Какой человек согласится отказаться от суперсилы, что делает его особенным и сильным?
Я никогда не смогу быть полностью честной с друзьями. Может, они примут мой дар, отсутствие во мне веры. Но мысли точно нет. Они даже не подозревают, что общаются с той, кто может убить человека. Скоро о нашей тайне узнают. Мы обещали рассказывать друг другу все. Это был наш фундамент. Нарушив обещание, я начала разрушать основу. И в конце от нее ничего не останется. Как и от нашей дружбы, которая была лишь способом скрыть истину и спрятаться от страха.
Я незаметно пробралась на поляну, избежав встречи с учителями и отцом Варлаамом. Сомневаюсь, что друзья смогут уснуть. И я была права. Рафаил растянулся на траве. Он не спал, а смотрел на небо. Под деревом сидели остальные. Агнес тихо плакала и вытирала слезы рукой. Елисей поглаживал ее по голове и прижимал к себе. Я вздохнула и села неподалеку от них.
– Инс, как ты? – поинтересовался Рафаил, приняв сидячее положение.
– В порядке. Венерий поделился информацией насчет тайной организации. Вероятно, что они будут искать нас. А вы как?
– Не очень, – покачал головой Елисей. – Ты видела, что случилось со Спасающими? Они упали замертво за пару минут! Какой безумец способен на такое? Это снова они?
– Я не знаю. Не знаю, что происходит с этим миром и Вейрумом. Но, может, это все-таки Божья кара?
– Бог на такое не способен, – отозвалась Агнес. – После увиденного я точно пойду в церковь. Буду молиться, пока сон не завладеет мной. После сегодняшнего я вспомнила то, что случилось четыре года назад. И мне кажется, что сегодня мы увидели нечто пострашнее.
– Новенькие обманули нас, сдали Спасающим. Что они скажут на то, когда увидят их тела? Они расскажут всем. И на этот раз у нас не получится сбежать.
– Она права, – кивнул Елисей. – Рано или поздно Спасающие придут за нами. И нам придется все им рассказать.
– Мы долго хранили тайну, – ответила Агнес. – Защищали злодеев, чтобы спасти людей. Это не помогло. Люди продолжали исчезать. Значит, пора сознаться, показать Спасающим пути в катакомбы. Они уж точно избавят Вейрум от Восставших. На что способны четверо подростков, которые еще даже школу не закончили? Мы усугубляем и без того страшную проблему.
– Спасающие говорили, что собираются на большую миссию в ноябре. Они нападут на Восставших, – вспомнила я. – Нет смысла сознаваться. Их и так вскоре не станет.
– Хорошо, – облегченно выдохнула Агнес. – Кошмар скоро закончится.
Он только начинается. Если я встану на сторону Восставших, то никакие Спасающие не помогут Вейруму. Я могу быть тайным шпионом, помогать «злодеям». Потому что только они меня понимают. Но я не должна так поступать. Это эгоистично. Ради спасения города я должна выбрать путь света.
Мы просидели на земле до начала рассвета. Периодически я дремала, но просыпалась от любого шороха. Друзья были встревожены еще сильнее. Только когда начали просыпаться ученики, они смогли немного расслабиться. Мы свернули спальные мешки, убрали их в сумки и подошли к тлеющим кострам. Учителя и отец Варлаам начали пересчитывать учеников, чтобы убедиться, что все на месте. Мы сразу разделились на группы, чтобы им было проще делать свою работу. Неподалеку я заметила Ликтениса. Я помахала ему рукой, он улыбнулся и кивнул. Я не забыла прикосновение холодных губ. И хотела ощутить его вновь.
Учителя считали нас подозрительно долго. Они на несколько раз обошли все группы, затем осмотрели поляну. Никто не понимал, что они искали. Мы с друзьями следили за ними и пожимали плечами. Наверное, кто-то потерял сумку. Или же…
– Двух новеньких нет. И девушки из десятого класса, – проговорил учитель, и мое сердце ушло в пятки.
