Автор, пиши еще!
Дом на Сиреневой улице
Бывшие
Своей свободой Зина наслаждалась недолго. В один прекрасный день, как тополиный пух, на ее кудрявую блондинистую голову свалился бывший муж. Женщина открыла дверь и обомлела. Сысоев пришел сразу с чемоданом. Ни «прости», ни «я понял, что ты мне нужна». Какое там!
Зина поймала себя на мысли, что ситуация прямо-таки киношная. Сюр какой-то. Как можно просто внаглую завалиться к бывшей жене с манатками? Стоило выгнать сразу, но любопытство пересилило. А дальше последовал душещипательный рассказ про невиданный доселе кризис на политической почве, как обвалился рынок и потянул за собой все его активы. Как за несколько дней он превратился из успешного трейдера в нищеброда.
– Я не верю ушам. То есть ты сейчас продал свою квартиру и вложил все деньги в биткоины?
– Нет, конечно, я что, дурак, брать на всю котлету? Там и другая крипта. Просто она идет за «битком», и вся сейчас сильно просела. Я откупил дно, понимаешь. Скоро будет взлет. Это сильные активы, они не могут вечно падать. Я скоро все верну. Мне нужен месяц. Месяц – и все.
– Сысоев, ты сам себя превзошел! Хорошо, но я тут при чем? В понятии «бывшая жена» ключевое слово «бывшая».
– Слушай, выручи, а? По-человечески. Мне негде жить. Я не хотел говорить, но я же помог тебе с твоим дизайнерским бизнесом. Нет, ты и сама, конечно, молодец…
– Моим архитектурным бизнесом.
– Я так и сказал.
В подъезде раздались шаги, кто-то из соседей поднимался по лестнице. Зина не любила сплетен, особенно о себе, и решила пока уступить, распахнув перед бывшим дверь.
– Ладно, месяц и ни днем больше. Отсчет пошел.
– Ты удивительная женщина, Зина, ― сказал Герман Сысоев, закатывая чемодан в квартиру.
Как ни странно, поначалу все шло довольно хорошо: Сысоевы вне брака уживались друг с другом гораздо лучше, чем в браке. Исчезли взаимные претензии, появилась интрига, биткойн пошел в рост. Бывший муж был тише воды, ел и спал с ноутбуком. Она не парилась с уборкой, готовила по настроению. Герман и сам нередко стоял у плиты.
Что ни говори, а оба они были интересными людьми. И ценили в общении юмор. В то же время, ни один не уступал другому в амбициях. Каждый тянул одеяло на себя, что и поставило крест на их союзе. Развестись предложила Зина. Герман и его уязвленное самолюбие не возражали. Собственно, он ждал реванша. Ждал, что жена первой сдастся и пожалеет о поспешном решении.
Но не фартануло. Обстоятельства сложились так, что ему пришлось вернуться в пятьдесят пятую квартиру отнюдь не победителем. Отчасти, поэтому Сысоев работал сейчас с удвоенной энергией. Он пристально следил за рынком и трендами, «шортил» и «лонговал» осторожно, большое «плечо» не брал. Кризис стал для него уроком. Облажаться сейчас – значило не только потерять деньги, но упасть в собственных глазах.
Идиллия продолжалась недели две. В то время как бывшая жена начала менять гнев на милость, а муж прочнее укрепляться в квартире, случилось событие, способное испортить любые отношения. И имя ему ― свекровь.
Зина вернулась с работы домой, на Сиреневую, почти забыв свою привычку задерживаться в офисе. С первого раза пристроила автомобиль на парковке рядом с домом. Полезла в сумочку за телефоном и с удовольствием увидела сообщение от Германа в Телеграме. Но, прочитав месседж, недовольно фыркнула, а пухлые губы сжались в тонкую линию.
«Зин, мама позвонила, она сегодня приедет. Прошу, не говори ей о разводе. Сделаем вид, что мы вместе». Слезливый стикер.
«Чего? Ты не сказал ей?». Охреневающий стикер.
«У нее сердце. Как я ей по телефону позвоню, огорошу?».
«С появлением в моей жизни вашей семейки я тоже опасаюсь за свое сердце. А Леопардовне что нужно, тоже на бирже проигралась?».
«Зин, мама ― одинокий человек, она соскучилась. Я перед тобой в долгу. Что угодно проси, только не выдавай!».
Зина не ответила. Ей сейчас меньше всего хотелось идти домой – встречать Леопардовну – и она набрала на домофоне тридцать восьмую квартиру. Маша, конечно, оказалась дома. У соседки судьба была ещё интереснее Зинкиной: энное количество детей от разных мужей. Ну как, мужей: официально замужем кокетка не была. И, похоже, на достигнутом Мария останавливаться не собиралась.
Женщины ладили. Поэтому на рюмку чая Зина могла заглянуть в тридцать восьмую без стеснения. Впрочем, гостеприимством многодетной мамы она не злоупотребляла. Но сегодня – особый случай. Надо высказаться, да и стресс снять тоже не помешает. К своему стыду, Зина так и не смогла запомнить, как зовут всех пятерых ребятишек. Поэтому выкручивалась, как могла: «старшие», «дочурка», «малыши». Три часа, проведенные в компании обаятельной пышечки Марии, подготовили бывшую сноху к встрече с Эммой Леонидовной как нельзя лучше.
Сысоев будто караулил у порога. Не успела Зина постучаться, как он услужливо открыл дверь. Бывшие супруги обменялись многозначительными взглядами и жестами. Пахло едой. Леопардовна времени не теряла. Короткий обмен любезностями – и вся «недосемья» села за стол.
Зину прежде всего интересовало ― долго ли свекровь собирается у нее гостить. Между ними с самого начала установилось соперничество. А впрочем, тут даже к «ванге» из первого подъезда не ходи: сейчас лето, а у Леопардовны огород, куры и кролики. Надолго она оставить хозяйство не сможет. А все ж таки приехала. Чует неладное, иначе бы в кризис дома сидела, корнеплоды выращивала и самогон гнала из сахара, что в феврале прикупила. От этих мыслей на сердце отлегло. Дальше Зина принялась троллить Сысоева.
– Герочка, ты же помнишь, что билет на концерт мне обещал купить. «Мельница» приезжает.
– Точно, я тебе и маме куплю, вместе сходите.
«Вот это сейчас игра на грани фола», ― написала Зина в телефоне.
Вслух же сказала:
– Прекрасно. Ремонт еще, наконец, доделаем и машинку стиральную починим. Не починим, так новую купим.
–Поздно уже. Давайте со стола убирать, да спать ложиться. Ты посуду-то мыть умеешь, сноха?
– Обижаете, мама. Идите, я уберу. Мы Вас в большой комнате поселим. Я в маленькой лягу, а Гера все равно на балконе спит, ему жара мешает.
«Спасибо, что не в ванной», ― прилетело сообщение. Зина ехидно улыбнулась. Определенно, надо находить свои прелести в любой ситуации.
Как и ожидалось, долго маме продержаться не удалось. Вишня и смородина сами себя не соберут, огурцы тоже сами не польются и сорняки не вырвутся. Да и кролики сами себя не покормят. Хотя последнее возможно, но свекрови не хотелось такого развития событий. Зина ликовала. А Герман как-то вечером заявился в квартиру с букетом цветов и бутылкой вина. Повод был железный: биткоин поднялся до отметки в семьдесят тысяч долларов. Сысоев подтянул «стоп-лоссы» и предвкушал окончательную победу. Он снова был богат.
Чета Сысоевых долго сидела на кухне, говорили, вспоминали. Как-никак – восемь лет брака за плечами. С повышением градуса разговор принял неожиданный оборот.
– Гера, ты понимаешь, что мы тут с тобой сидим. У нас все спокойно. А это все куплено дорогой ценой. Наши ребята, их военные, ни в чем неповинные мирные жители. Я как подумаю, тошно становится. А со страной что будет?
– Что будет? Ну что будет. Нормально все будет. Ты же понимаешь, что нас вынудили…
– Нет, я не понимаю. Кто, ну кто нам угрожал?
– Зин, да ты как в аквариуме живешь. Ничего дальше своего носа не видишь. Ты погляди пошире. Как нас постоянно хотят поссорить с нашими соседями, как провокации устраивают. Да не, вы, женщины, анализировать не способны.
– А что тут анализировать, Гера! Есть добро и зло. А есть то, что за гранью. И вот с молчаливого одобрения таких, как ты, все и происходит.
– Да нет, все происходит как раз из-за таких, как ты, либерастов, что разваливают страну, да на Запад молятся. В России вас все не устраивает, а что же тогда вы тут живете? Кормитесь здесь и свое же государство хаите.
– Собирай чемодан и выметайся!
– Охотно, сам собирался уходить.
Зина и Гера могли обвинить в своем разрыве все что угодно: измены и конфликты на почве финансов, незакрытые гештальты и вмешательство свекрови, кармические отношения и банальную бытовуху… Но даже смерть не разлучает людей надежнее, чем политика.
Узелок
Семья купила эту квартиру много лет назад. Родители много работали, чтобы у Матюши, единственного сына, было все, о чем только может мечтать мальчишка его возраста. В пять лет он не знал, чего попросить у Деда Мороза, потому что у него вся комната была завалена игрушками.
Однажды, когда Матвей был уже большой, на рынок пошли только родители, Матвей ушел тусить с друзьями. Недалеко от входа на рынок, родители обратили внимание на странное сооружение, возле которого сидели дети. Подошли. На старой ветоши лежали три маленьких котенка, которым дети пытались найти хозяев. Мама семейства наклонилась и протянула руку, чтобы погладить и почесать брюшко одному из них.
Потом женщина поднялась, и они хотели продолжить путь. Неожиданно один из котят быстро отполз от остальных и, неуклюже переваливаясь, подполз к ноге матери и улегся ей на туфлю. Она подняла его и прижала к себе. Котенок начал тыкаться ей в ладошку в поисках материнского соска. Нашел какой-то бугорок и тихонько мурлыча стал перебирать лапками. Это настолько растрогало женщину, что она засмеялась:
– Ты ж моя радость, пригрелся?
Она вернула котенка к двум другим, и пара продолжила путь на рынок. Обойдя все необходимые точки и купив нужные продукты, родители возвращалась домой. Котята были все там же. Эти двое прошли мимо и вдруг услышали громкий писк. Тот самый котенок, который ранее был на руках у матери, теперь смотрел в их сторону и громко пищал, как бы прося, чтобы его забрали домой.
Сердце женщины дрогнуло. В сердце, как иголка вонзилась, и она почувствовала, что там как будто маленький узелок завязался. Она быстро подошла и взяла котенка на руки. Он снова пискнул.
– Не плачь, солнышко, идем домой.
Так в семье появился кот. Назвали его Юлием. Матвею не нравилось, что этому маленькому рыже-полосатому комочку уделяется столько внимания. Если раньше он был центром маленькой вселенной, вокруг которого вращалась жизнь этого дома, то теперь внимание родителей пришлось делить с этим рыжим вихрем.
Котенку купили все необходимые причиндалы, которые только существуют для котят. Вместе с мисками для кормежки и лотком купили многоуровневый домик-стойку с кучей лежанок и когтеточкой. Зачем, спрашивается, одному котенку три лежанки и еще две полки?
Чтобы котенок не скучал, когда никого нет дома, купили тонну интерактивных игрушек, специально предназначенных для котят. Особенным развлечением для Юльки стало гонять какую-нибудь гремелку или трещалку в три часа утра по паркету в комнате Матвея. Как ни пытался тот закрыть плотно дверь в свою комнату вечером, выкинув кота за ее пределы, необъяснимым образом тот оказывался внутри.
Тайком от матери Матвей выбрасывал игрушки кота в мусорку, но каждый раз возвращаясь из кошачьего магазина, родители приносили новые.
Юлиан, Юлька, Юська, Пирожок, Пушистик, у матери было куча всяких вариантов для обозначения любимца и Матвея это раздражало.
В тот год, когда в семье появился кот, Матвей стал совершеннолетним и закончил школу. Однако остался тем же любимым ребенком, нигде не работал, тусовался с молодыми соседями в кофейне внизу. Родители не переживали, так как всегда знали, где он. Да он и не прятался. На звонки матери отвечал, не грубил, сильно не злоупотреблял. Родителей нисколько не напрягало, что сынок сидит дома, главное, что здоров, сыт, постоянно на глазах. Успеет еще наработаться, пусть погуляет.
Коту было чуть больше года, когда хозяева погибли в автокатастрофе. Сына эта новость не то чтобы потрясла. Он вдруг понял, что как раньше жить уже не будет. Именно эта мысль сжимала сердце и не давала дышать. Как он будет жить без матери и отца? Как они могли оставить его? Какое право имели?
Кот тоже не понимал, что произошло и куда делась хозяйка, которая его любила? Где хозяин? Почему пустые миски?
Прошло несколько дней, в течение которых каждый из этих двоих жил и питался, как мог. Оба сидели дома и доедали то, что наготовила для них мать. Кот нашел пачку сухого корма, небольшую, потому что покупались такие пачки по одной и только для угощения. Он прогрыз дырку в пакете и на некоторое время смог забыть о голоде.
Оставалась, правда, проблема с водой, потому что никто не собирался менять воду в миске. Пришлось искать источник воды самому. Дверь в туалете почти всегда была открыта, потому что там стоял лоток. Он сообразил, что в унитазе всегда есть чистая вода. Его былой конкурент был хоть и балованный, но чистоплотный. Воду за собой сливал. Кот быстро приноровился и утолял теперь жажду только там.
Беда была в том, что еда в пакете закончилась, пришлось потом таскать еду со стола, доедая то более-менее съедобное, что оставалось от соседа.
Так прошло несколько дней. Каждый из них жил своей жизнью, друг друга они не замечали, жили в разных комнатах, Матвей в своей, кот в хозяйкиной, той, что с лоджией.
Матвей пил беспробудно. Кот пытался было наладить хоть какое-то общение, чтобы хоть как-то отвлечь своего соседа по дому от горя и отвлечься самому. Но, получив однажды пинок, от которого вылетел из комнаты и больно ударился об стену, предпочитал сохранять расстояние и всегда был готов к бегству.
Прошло чуть больше месяца, и в один из дней на него вдруг напала такая тоска, так заболело и сжалось сердце, что впервые за все время он взвыл, как сотни котов. В этом вое была вся боль, страх, горечь от последних дней.
В комнату вбежал Матвей, в бешенстве схватил кота и швырнул в открытое окно. Кот не успел ничего толком понять, так быстро все произошло. В воздухе он попытался сгруппироваться, но высота в восемь этажей не оставляет шансов никому.
Кот упал на асфальт…
***
Он снова стал маленьким котенком. Вокруг было много-много животных, счастливых, здоровых и радостных. Воздух был очень свежий, и было много вкусной еды. Он бегал и резвился, упиваясь свободой, молодостью, легкостью. Вдруг тело его задрожало, он почувствовал какое-то непонятное, но очень теплое чувство. Как будто в сердечке зашевелился какой-то узелок. Он остановился и осмотрелся. Чуть поодаль он увидел радугу. Ту самую, по которой все животные, особенно те, которых любили их хозяева, попадают в рай.
Каким-то образом он понял, что имеет право пробежать по этой радуге и уйти туда, где будет вечно хорошо. Он побежал к ней и увидел, что рядом кто-то стоит.
У него сжалось сердце. Неужели? Это его хозяева! Он рванул к ним.
– Как я счастлив видеть вас! Почему вы здесь?
– Мы не можем уйти по этой радуге сами, нужен проводник.
В этом мире все понимали друг друга, хозяева и их животные.
– Я проведу вас, пойдемте!
– Погоди, ― сказала женщина. ― Скажи, как там мой сыночек? Чувствую я, что плохо ему одному. Сердце хочет помочь ему, но не слышит он меня. Молчит его сердце.
Она присела на корточки и заглянула ему в глаза, а казалось, прямо в сердце.
– Послушай, ведь правду говорят, что у котов девять жизней. Пожалуйста, вернись в тот мир, помоги нашему сыночку. Мы уж как-нибудь здесь побудем, не нужен мне вечный мир, когда сыну плохо там, на земле. Будем здесь его дожидаться. Помоги, солнышко! Не откажи!
– Да как же я вернусь? Да и зачем? Он же выбросил меня в открытое окно. Поэтому я здесь!
– Прости ты его, пожалуйста! Помоги ему! Ну как он там один? Очень тебя прошу!
Так много мольбы было в ее голосе, что котенок замер. Он вспомнил, как сам когда-то молил, чтобы она взяла его в дом, как он тогда хотел на ручки к этой женщине! Она ведь услышала, взяла его тогда. Разве мог он теперь отказать ей? Она ведь спасла его тогда, как ангел-хранитель. Теперь его очередь была вернуть ей это добро на ее сердечную просьбу.
– Но я не знаю, смогу ли вернуться туда?
Неожиданно, он почувствовал голос внутри, как будто ему сказали, да, все возможно! Можешь проводить этих двоих в вечный покой и уйти с ними. А можешь вернуться потом к их сыну. Только там у тебя будет другое имя, а то, которое тебе дали те, кого ты увел за радугу, ты забудешь…
– Хорошо, ты стала моим ангелом, спасшим меня от смерти. Теперь моя очередь возвращать добро. Пойдемте, я провожу вас по радуге, а потом вернусь к вашему сыну. Обещаю, что сделаю все, что смогу!
Они поднялись по радуге, и кот проводил их примерно до середины.
– Теперь мне нужно возвращаться, а вы идите спокойно. И верьте, все будет хорошо.
Спустившись с радуги, он вдруг, как будто провалился в темноту…
***
Кот пришел в себя, все тело болело. Казалось, что он был одним большим сгустком боли.
Он почувствовал, как чьи-то нежные, добрые руки гладят его, услышал тихий шепот, который говорил, что теперь-то все будет хорошо. Он скоро поправится.
Не быстро, но кот пошел на поправку. Потом уже он узнал, что девушку, чудесные руки которой выхаживали его, зовут Даша и что она ― подруга Матвея.
Это она шла к Матвею в тот день, когда случилась беда с Юлием. Увидев почти неживого кота, она подбежала к нему. Соседи указали номер квартиры ветеринарши Веры из 117 квартиры, и Даша унесла кота к ней.
Там Даша узнала, что этот кот Матвея. Она оставила кота у Веры на лечение, пообещав вскоре вернуться. В тот день Даша и Матвей решили жить вместе.
Была она такая легкая, светлая, воздушная. Она сразу понравилась коту. Она никогда не забывала мыть его мисочки, менять водичку, обновлять лоток. Причем, не просто убирала все лишнее из лотка, но мыла и сушила лоток и засыпала в него свежий наполнитель.
Если ему нездоровилось, Даша носила его к Вере, бережно завернув во фланелевую рубашку. В доме была переноска, но Даша ей не пользовалась, и кот был ей благодарен за это. Сидеть в тесной кабине с клетчатым окошком, такое себе удовольствие. Получив указание от ветеринара, Даша бережно лечила его, покупала ему вкусняшки, баловала, как ребенка.
Снова его миски наполнялись вкусной едой, приготовленной специально для него, а не взятого из человечьей кастрюли. Перед едой она не забывала погладить его, почесать за ушком, сказать несколько ласковых словечек.
Даша поддерживала обоих обитателей квартиры, готовила, убирала комнаты, утешала, была постоянно рядом. Они жили как семья. Общее горе сплотило их.
Правда, кот очень удивил Матвея, когда перестал откликаться на имя Юлий. Зато новое имя, которое дала ему Даша, коту очень понравилось. Теперь он стал Васькой.
Если она задерживалась с работы, кот переживал, нервно бродил из комнаты, в комнату, подолгу сидел у окна, напряженно вглядываясь вниз, искал там свою хозяйку.
Жизнь потихоньку налаживалась.
Даша и Матвей жили в одной комнате. Две другие Даша предложила сдавать студентам, временно, пока Матвей придет в себя и наберется сил, чтобы найти свое место в этой жизни.
Кот забыл про встречу возле радуги, забыл, зачем он здесь. Он просто чувствовал, что Даша должна быть рядом. Если она будет рядом, то все будет хорошо. Если, правду говорят, что у каждого кота есть свой человек, то именно Даша и была таким человеком.
Теперь эти трое не просто жили в одной квартире, каждый чувствовал в сердце узелок, который связывал их вместе.
Глава семьи
Если бы у Алексея Камышова спросили, что может быть приятнее общения с беременной женой, он с удовольствием выразил бы готовность поболтать с гопниками в тёмной подворотне, со сварливой тёщей, с инопланетными захватчиками и даже со старшей дочерью ― чересчур умничающим и важно надутым подростком. Всё, абсолютно всё, казалось ему приятнее, чем беседовать с женой в последний месяц её беременности!
На четвертого ребенка Алексей решился только ради долгожданного сына. Мужчина даже получил лицензию на охотничье ружье, купил его и, в ответственную ночь, подложил его под матрас, согласно примете.
Но на 25-й неделе УЗИ беспощадно сообщило, что его гарем, состоящий из жены, семилетних шкодливых двойняшек и «королевны» подросткового возраста, скоро пополнится новой особой слабого пола. Она ещё не родилась, но отец уже наглядно представлял, как по мере взросления очередная барышня забрасывает его прошениями о платьях, шкафах, духах, смартфонах и прочей девчачьей ерунде.
Строгий и решительный на работе, Камышов абсолютно не умел сказать своим домашним женщинам «нет». Он с радостью проводил бы больше времени на диване в обнимку с котом, а не в суетных трудовых хлопотах, если бы не их постоянные запросы.
Невеселый поток его мыслей прервал голос жены Татьяны, поглаживающей, морщась, круглый, сильно выпирающий живот:
– Мне не нравится эта люстра! Снимай её и вези обратно в магазин. Она под кухню не подходит.
– Нюша, ты же сама её вчера выбрала, – напомнил Алексей, стоя на шаткой табуретке. Он уже прикрепил новый светильник к потолку, как вдруг жена передумала.
– Что значит, я сама выбрала? Ты у нас глава семьи! Ты сам и решил, какую люстру взять! – возмутилась Татьяна с поварешкой наперевес.
– Мы вместе выбирали, и мне понравилась другая люстра, – сохраняя спокойствие, напомнил Алексей.
– Зачем тогда ты взял эту, а не ту, которая понравилась? – покрутила жена поварешкой у виска. – Снимай и увози, чтоб глаза мои её не видели! А то меня тошнит от одного её вида! – капризно завершила она.
В их трехкомнатной квартире, купленной к рождению двойняшек восемь лет назад, постоянно требовался ремонт. То кот уронит гардины со шторами, то малышня сломает шкаф, то старшая потребует королевскую кровать, то жена захочет поменять кухню или утеплить балкон. По выходным мужчина не расставался с шуруповертом, дрелью, а часто и с перфоратором. Он постоянно что-то чинил, собирал, обновлял по приказу супруги.
Сегодня делать лишнюю работу и тащить светильник обратно в магазин, Алексею совсем не хотелось, тем более он не был уверен, что завтра жена опять не передумает. Он решил прибегнуть к помощи дочерей. Должна же и от них быть хоть какая-то польза.
– Лиса, Фиса! – крикнул он в сторону комнат.
Семилетние двойняшки, похожие друг на друга как две вишни на веточке, но уверенные в собственной неповторимости, выскочили из комнаты на зов отца. Одна держала в руках упитанного персикового британца Филея, другая такого же бежевого котёнка, которого отец раньше не видел.
– Откуда у нас второй кот? – испугался глава семьи, вспомнив несколько пар испорченной Филеем обуви в период адаптации шерстяного мурла к их квартире.
Алиса и Анфиса захихикали и поставили бежевых котов на пол рядом друг с другом. Ленивый Филей тут же завалился на бок и принялся невозмутимо жевать котенка за ногу. Его приятель не возражал и, что поразительно, даже не сопротивлялся.
Из-под потолка отец узрел, как новый кот начал исчезать в пасти старого. Жена, повернувшись спиной к детям, помешивала суп и не видела странной сцены, но внезапно Филей подавился и, громко икая, выложил съеденную часть тела пушистого коллеги на пол.
Рвотные позывы кота мгновенно привлекли внимание беременной женщины. Она схватила веник и быстро смела «котёнка» в совок.
– Мама, зачем ты выбросила нашу поделку? – заныла Анфиса.
– Мы два часа из Филея пух выщипывали и друга ему лепили! – поддержала ее нытье Алиса.
Британец действительно – как будто слегка похудел и выглядел очень довольным и причесанным, обратил внимание Алексей, в отличие от него самого. В это воскресное утро он не успел даже побриться. «Потому что глава семьи должен, едва встав с кровати, немедленно сделать все мужские дела по квартире в свой выходной», – сказала жена.
Выплюнутую котом шерсть быстро убрали, а мужу опять прилетело:
– Леша, что ты торчишь на этой табуретке? Люстру снимай! – споткнулась об него Татьяна.
– Какой красивый фонарик! – восхитилась Анфиса, увидев, наконец, сияющую обновку.
Отец нажал на пульт от люстры в кармане.
– Он еще и разными цветами переливается! – ахнула Алиса.
На шум в дверях кухни предстала старшая дочь Алина. Подросток с разочарованным, как всегда, лицом растолкала младших сестер и, вознеся трагичный взгляд к потолку, соизволила внести свою лепту в ремонт кухни.
– Какой-то безликий минимализм, – высокомерно произнесла она с пьедестала своего шестнадцатилетнего опыта, – фу, выглядит очень современно. Отнюдь не дорого и не богато! – презрительно завершила она, вертя на пальчике шикарное золотое кольцо в форме короны, выклянченное у отца на новый год.
Алексей, обрадованный поддержкой младших и раздосадованный комментарием старшей дочери, уже приготовился снимать люстру, как вдруг жена заявила:
– Современно, говоришь? Это то, что нужно.
Выключив суп, Татьяна повернулась к мужу и задумчиво уперлась в светильник оценивающим взглядом.
– Мне нравится! Оставь люстру на месте! – велела она.
Глава семьи со вздохом облегчения слез с табуретки.
– Ну завтрак, я надеюсь, заслужил? – уселся он за стол.
– Конечно, дорогой! Девочки, мойте руки. Сейчас я положу вам суп из брокколи, он очень полезный, – повернулась к плите жена.
Близняшки переглянулись, и с деловым видом скрылись в своей комнате, объявив, что им надо срочно дочитать книгу «Тимур и его команда», которую полгода назад порекомендовала мать.
Старшая, понюхав кастрюлю, внезапно вспомнила, что она идет с подругами на йогу, и исчезла за входной дверью, помахивая новым айфоном, выклянченным у отца на Восьмое марта.
Глава семьи остался один на один с расстроенной супругой.
– И для кого я с утра горбатилась, брокколи намывала? – хлопнулась она на табурет, обхватив руками большой живот.
– Может, надо было пожарить курицу? Её все любят, – предложил Алексей.
– А ничего, что мне нельзя жареное и жирное? Я и так за беременность поправилась больше, чем нужно! Только о себе думаешь! – вспылила жена.
– Хорошо, давай суп, – предпочел согласиться глава семьи.
– Кота сначала накормлю, – достала жена из холодильника свежую куриную грудку.
Завистливо глядя, как аппетитное филе исчезает в прожорливом нутре Филея, Алексей подумал, что уважаемый глава в их семье скорее, кот, чем он, и хлебнул прозрачный диетический супчик одновременно с женой.
– Кажется, чего-то не хватает, – дегустируя постную жижу, задумчиво произнесла жена.
– Да, – опрометчиво поддержал её Алексей.
– Тебе не нравится, как я готовлю?! – взорвалась Татьяна.
– Я такого не говорил, – оправдался муж.
– Ты только что сказал, что я сварила плохой суп! – обличила его супруга.
– Я просто согласился с тобой, что чего-то не хватает, – попытался напомнить Алексей.
– И с этим неблагодарным человеком я провела лучшие годы! Еда ему, видите ли, не угодила! – вылила она свой суп в миску Филея.
Кот любопытно понюхал брокколи и повторил рвотный рефлекс, отрепетированный недавно благодаря собственной шерсти, но съеденную только что вкусную курицу обратно выложить поскупился. Попытавшись тщательно закопать миску в линолеум и потерпев поражение, он просто повернулся к ней пушистым задом.
Алексей повернуться к своей тарелке задом не посмел, хотя очень хотелось. Он примирительно начал хлебать овощной бульон, чтоб жена успокоилась.
– Очень вкусно, – похвалил он.
– Вкусно? – взбеленилась жена. – Это же не суп! Это какие-то капустные помои! И давно ты мне научился врать? У тебя любовница, наверняка, есть! – внезапно осенило её, и она со стоном схватилась за живот.
Алексей негодующе открыл рот, но оправдаться не успел, так как в следующее мгновение из жены на пол полилась вода. Кот отпрыгнул. Алексей тоже.
– Я рожаю, и от кого? От лгуна и ловеласа, – обреченно констатировала Татьяна.
Камышов вызвал скорую, вызвонил старшую дочь, чтоб оставить на неё близнецов, и приготовил тревожный чемоданчик с документами и вещами жены.
– У нас партнерские роды, ты обещал, что на этот раз будешь рядом, – охая, напомнила жена, вцепившись в его руку. Алексей сам не понял, как оказался в родильном отделении.
– Третьи роды быстрыми должны быть, – заглянула в раздвинутую на родильном столе жену врач-акушерка.
Словно во сне, Алексей держал за руку тужащуюся жену. Она впилась ногтями в его ладонь, но он ничего не чувствовал, опьяненный энергетикой рождения его четвертой дочери.
– Мужчина, у вас мальчик, – приняв ребенка из обессиленной мамаши, сообщила акушерка еле держащемуся на ногах Алексею.
– Это не наш, – автоматически ответил Камышов. – У нас девочка должна быть.
– Дожили, – рассмеялась медсестра и взяла закричавшего малыша в пеленку, – отцы уже своим глазам не верят. Жена ваша?
– Моя, – осмотрев красную, вспотевшую Татьяну, подтвердил муж.
– Ну, тогда и мальчик, которого она произвела на свет, ваш, – объяснила медсестра ситуацию логикой Шарика из «Простоквашино».
– Нам на УЗИ девочку пообещали, – еще раз усомнился Алексей.
– Бедненький, вы так дочку хотели? – пожалела его сердобольная медсестра.
– Вовсе нет! – вспомнив разнокалиберных женщин в своей квартире, испугался Камышов.
– Поздравляю! У вас сын, четыре кило. Богатырь! – взвесив младенца, акушерка одобрительно положила его на живот Татьяны.
Всё ещё не веря своим ушам, Алексей, затаив дыхание, отодвинул пеленку и убедился, что это действительно мальчик. Он исступленно поцеловал руку плачущей от счастья жены и тоже почти зарыдал.
– Спасибо, Нюша, родная моя! – взволнованно поблагодарил он любующуюся малышом Татьяну.
– Теперь, глава семьи, у тебя есть наследник! – ласково прошептала в ответ жена.
Глядя в полные слез сияющие глаза измученной Татьяны, Камышов простил все месяцы её капризов, истерик и прихотей. Приняв посильное участие в процессе рождения ребенка, он осознал право женщин быть слегка чокнутыми в этой жизни. Ведь и мужчины, пройдя через подобные муки, вряд ли остались бы в своем уме, подумал он.
– Папаша, вы молодец! Даже сознание не потеряли, как многие на партнерских родах, – похвалила Алексея акушерка.
С сожалением оставив жену и малыша на попечение медиков, счастливый отец не заметил, как пешком пролетел несколько километров по вечернему городу до своей панельной многоэтажки. Минуя лифт, он по ступенькам бегом взобрался на двенадцатый этаж, встретив по дороге симпатичную соседку, живущую в квартире под ними.
– У меня сын родился! – поведал он новость гламурной блондинке, знакомой ему по частым жалобам на скачки детей и ремонтные работы над её головой, и от избытка чувств обнял её.
– Поздравляю, – мрачно порадовалась она, представив скорое усугубление квартирного ада с появлением на потолке нового ребенка, да еще и мальчика.
Алиса и Анфиса в пижамах выскочили из комнаты в объятия вернувшегося отца.
– Девочки, у вас появился братик! – обрадовал он их.
– Ура! – завопили двойняшки.
– Давайте назовем его Егором, – предложила Алиса, вспомнив свою последнюю детсадовскую любовь.
